Гобблин по имени Шо

А в соседней комнате их уже ждали представители королевских разведок курирующих данный регион. Тут всё было предельно коротко и официально. "Никогда не заигрывайся с разведками и спецслужбами, у этих псов тормозов нет совершенно. И вообще, все дела с ними лучше всего вести через Альфреда" — сказал он ей, когда они вышли. И пояснил, что Альфред являлся главой внешней разведки баронства.

После чего перекусили в общем зале, где их развлекали приятной беседой представители купечества. Им он тоже представил Ванду.

В замок они попали уже ближе к вечеру. Что не помешало провести ряд встреч уже в самом замке. Первым естественно был Альфред. Вторым казначей, третьим — управляющий. И только четвёртым был Форест.

Провели краткую процедуру принятия в магистры ордена. Полную обещали провести уже после свадьбы, когда смогут собраться хотя бы трое других магистров. А в идеале все.

После всего этого Ванда отправилась спать, а Шон отправился к Источнику. У него были ещё дела.

* * *

Две следующие недели Шон таскал Ванду собой на все встречи. Вводил её в курс дел. Тайны сыпались на неё сплошным потоком. Имена, даты, лица, цифры, счета... Всё это превращалось в голове в полную кашу. И, оказалось, Шон учёл и это. На исходе первой недели, он позвал Ванду к источнику, где передал ей секрет абсолютной памяти. Сам же Шон, это знание получил от Саурона.

Теперь Ванда помнила всё, начиная с процесса своего рождения (а заодно и девяти месяцев ему предшествующих) и до содержимого страницы, лежащей на подоконнике книги, мимо которой она когда-то бежала при отражении покушения на короля Александра...

А ещё он ей передал, так же полученный от Саурона, секрет чтения книг. Секрет, как читать книги, не открывая и даже не дотрагиваясь до них.

И снова потянулись встречи, лица, агентурные списки, пароли, отзывы, имена, даты, цифры, тайны.

А через две недели была свадьба.

Тот кто шёл рядом с ней к алтарю, был уже не Шон. Это был рыцарь, барон. Даже Барон. Искусство и лёгкость, с которой Шон перевоплощался не переставала поражать Ванду. Но и Ванда уже была не та Ванда, что служила телохранительницей принцессы Александры.

Рядом с Бароном шла Баронесса. Она бы и сама, пожалуй, не узнала себя со стороны.

Обмен кольцами принёс очередной сюрприз. Кольцо, которое одел ей на палец Шон, было митриловым. А ещё магическим. Что было невероятно. Поскольку одно исключало другое. С митрила стекала любая магия. А митриловое оружии ещё и служило щитом от любой магии. Шон умел удивлять.

А ещё кольцо не снималось. Совсем. Точнее Шон сказал, что после смерти снимется.

И это был не последний сюрприз. На ритуальном поцелуе Шон не потерял сознания. И даже не пошатнулся.

Потом был пир. Причём всем гостям, просто не хватило бы места ни в одном из замковых залов. Пировали под открытым небом. В разгар пира, Шон что-то начертил на скатерти и они исчезли. Точнее переместились в личные баронские покои. Апартаменты молодожёнов.

— Так! Признавайся, муж мой! Почему ты не упал от моего поцелуя? — наступала на Шона Ванда. Шон отступал в сторону кровати.

— Так мы же не в Источнике стояли. Вот и не упал.

— А как кольцо сделал? Митрил с магией это ж ещё придумать надо! — всё ближе подходила она к нему.

— Так внутри кольца, три тоненьких проволочки: золотая, серебряная и из чистого железа. На них магия и держится. А благодаря митриловой оболочке, её невозможно разрушить, как и само кольцо, — пояснил Шон.

— А что за магия? — спросила Ванда, сбрасывая поднадоевшее платье.

— Кольцо Власти. У Саурона было в масштабах всей империи, а у меня только баронство, — судорожно сглотнул Шон, неотрывно глядя на открывшийся ему вид.

— Значит всё-таки сделал меня Владычицей! — подвела итог, теперь уже баронесса де Готар, и закончила разговор поцелуем.

* * *

В это же время в столице королевства Корбант, в своей лаборатории Шо-маг сидел за столом перед глубоким блюдцем, наполненным эльфийской кровью. Тысячи лет человеческие маги бьются над тайной бессмертия эльфов. Они давно пришли к выводу, что тайна эта сокрыта в эльфийской крови. Но дальше пробиться не смогли. А Шо смог.

И разгадка как всегда оказалась проста. Все предыдущие маги работали с мёртвой кровью. Любая кровь извлечённая из тела уже мертва. Как её не сохраняй.

А Шон нашёл способ её оживить. Кровь неразделима с языком. И эльфийскую кровь Шон оживил эльфийской речью. Недаром, он сам себя считал лингвистом. И десятилетьями изучал языки. И вот сейчас перед ним стояла плошка живой эльфийской крови.

Шон медленно и осторожно вывел на поверхности первый символ своего имени переведённого на эльфийский язык. И символ остался сиять на крови. Потом ещё один.

Символы ложились аккуратной вязью, один за одним, а где-то в замке Готар Шон любил Ванду. И чем ближе была развязка, тем меньше оставалось ненаписанных символов.

И вот он последний. Теперь всё. Шо поднял чашку к губам и стал пить. Развязка случилась одновременно с последним глотком крови.

Шон и Ванда одновременно выгнулись в экстазе, и их стон слился в единый. Оба они ещё несколько раз конвульсивно дёрнулись и упали на простыни.

Шон дёрнулся последний раз и затих... навсегда.

* * *

Шо открыл глаза. Ему было погано. Погано на душе. Он только что умер в постели с молодой женой. Говорят, что для мужчины это самая лучшая смерть. Но каково этой самой девушке? Обнимать после оргазма свеженький труп.

Надо успокоить. Надо извиниться. Надо сказать! Металось в голове у него.

Шо вскочил со стула, на котором умер, и побежал вон из лаборатории. Он в Уране, в столице Каорбанта. А она в Готаре. Это пять дней пути на хорошем коне. Даже шесть.

Значит надо достать коня... Кой, к демону, коня! Совсем думать разучился! Он же сам даст фору любому коню! Забыл уже как полконтинента обегал в своё время?! Значит, просто бежать! Готар на юге, и слегка на западе. Да там горный хребет, не ошибёшься...

Шон. Теперь уже снова Шон. Единственный и неповторимый. Шон выбежал из дома.

На улице была ночь. Видимо он был без сознания совсем не долго. Шон побежал по улице к выходу из города.

Он успел уже пробежать несколько кварталов, когда за очередным поворотом напоролся на странную картину. Опрокинутая карета, мёртвые белые лошади. Сражающиеся существа. Эльфийка в белом платье, безнадёжно сжимая в руках клинок пятится к стене. Её защищают двое эльфов. И трое уже мертвы. А нападающих не меньше тридцати. Нет, скорее уж чуть меньше сорока... орки.

Шон ругнулся и выхватил свою митриловую пару. Через полминуты всё было кончено.

— Простите, светлая леди, спешу! — повернувшись к спасённой, крикнул на чистейшем эльфийском Шон и, отряхнув клинки от крови, побежал дальше. Убирая оружие обратно в ножны уже на бегу. И только пробежав ещё три квартала, вспомнил, где уже видел эту эльфийку. Это же была она. Там в лесу. Тогда он не обратил на неё особенного внимания, но сейчас она показалась ему удивительно красивой.

Но ему было всё равно. Он бежал. Потому что его ДРУГУ было плохо. Не смотря на обилие знакомств, настоящих друзей у Шона было немного. И ради своего друга он был готов на всё. А Ванда была его другом...

* * *

Эдвин Эльфийский недоумённо хмурился. Целых две новости не давали ему покоя. Но по порядку.

Два дня назад он вместе с дочерью и посольством приехал к Георгу в Уран. Откуда собирался вскоре выехать частным порядком в Готар. Познакомиться наконец с бароном лично, а заодно и поздравить того со свадьбой.

И вот сегодня утром приходят такие новости... Ночью было совершено нападение на его единственную дочь Эстаниэль. По счастью неудачное. Вот от сюда и начинались странности. Как ему доложили, в нападении участвовали сорок шесть орков. Сорок!!! А охрану принцессы составляли всего пятеро гвардейцев. Они успели убить семерых. Из них самих погибли трое. Когда вмешался кто-то ещё. Этот кто-то ещё был один. И бой, по показаниям гвардейцев, даже не был боем. Он просто их всех... обезвредил. Притом ни кого не убил. Точные, практически хирургические, разрезы, не задевающие жизненно важных органов. Но весьма эффективные. Когда к принцессе подоспела помощь, все нападавшие так и продолжали лежать не в силах даже уползти. Целитель сказал, что их всех возможно исцелить полностью и не дольше чем за две недели...

А ещё одна странность, которую поведал осматривавший раны маг, заключалась в том, что эти порезы были нанесены митриловым оружием. Каким именно сказали гвардейцы. Парные короткие клинки.

Такую пару и, притом способную сотворить такое, Эдвин знал только одну.

И именно про эту пару была вторая новость. Барон Готар умер. Вот так. И его митриловая пара (между прочим стоившая как половина дворца Эдвина, причём та, в которой сокровищница, и даже больше того), найдена рядом с телом.

Да ещё умер барон в постели с молодой женой. В первую брачную ночь. Жена в истерике. Маги, а среди них и сам Форест, осматривавшие тело, в недоумении. Сказали только, что его душу насильственно оторвали от тела. Вот так вот.

И что спрашивается думать?

Другой такой пары на континенте быть не может. Или может, но Эдвину такая не известна. Да и пары рук, способных сотворить такое, Эдвин тоже не знал.

— Папа! — в это время в кабинет вбежала принцесса и в слезах бросилась на шею отцу.

— Ну-ну, счастье моё, успокойся, всё уже кончилось, — успокаивающе шептал он ей на ухо и гладил вздрагивающую от слёз спину.

— Папа... а... а... это был... эльф! — чуть успокоившись, смогла произнести она.

— Кто был эльф? — удивился Эдвин отпуская от себя дочь.

— Тот, кто спас... меня, — пояснила она, поспешно вытирая слёзы ладонями.

— С чего ты взяла?

— Он сказал: "Простите, светлая леди, спешу!". И совершенно без акцента. Даже с небольшим уклоном в староэльфийский, — пояснила девушка.

— Ну, дорогая моя, мне уже доложили об этой его фразе. Но говорить по эльфийски, ещё не значит быть эльфом, — с сомнением ответил Эдвин.

— Нет! Я видела его уши! — с торжеством произнесла она, — Это был эльф, папа!

Час от часу не легче, подумал про себя Эдвин. Ну и кто же это у нас такой ловкий и скромный? Был один такой, способный уложить и пятьдесят орков. Был, да сгинул. Да и предпочитал он катану всем другим видам оружия. И если бы это действительно был он, то из тех орков было бы не тридцать девять живых, а тридцать восемь с половиной мелко нашинкованных трупов... Но герцог в любом случае уже мёртв. Это он проверил сам. Хоть и не нашли тела, но и пары капель крови достаточно, для диагноза.

* * *

Шон бежал уже второй день без сна и почти без отдыха. Ни чего — отоспится, когда прибежит. Но отдых, всё же, иногда нужен.

Шон остановился у маленького лесного озерка, коих в этой местности в изобилии. Присел и умылся от налипшей на лицо пыли. Всё-таки тридцать с лишним лет Школы Меча Кулака и Духа, дают много. Например, такую способность день за днём быстрее любой самой быстрой лошади.

Шон вздохнул и глянул на своё отражение. А он уже и забыл, из-за чего именно умер! Из воды на него смотрел эльф. Чистокровный. Со всеми признаками. Шон задумался, как же он теперь покажется в замке? Как его там узнают. Не хотелось бы афишировать свои опыты... И тут почувствовал что-то странное. Он замер прислушиваясь к себе. А потом, проверяя безумную догадку, вновь глянул в воду. На него смотрел он сам. И даже амулет маскировки действовал. Вот так... Эльф-оборотень! Ну да и ангел с ним! Чего расселся? Пора бежать!

* * *

Баронесса обнаружила рядом с собой труп буквально спустя пять минут после... И была очень удивлена. И очень расстроена. Да у неё была истерика! Она диким визгом подняла на ноги всех, кого только можно было поднять. В дверь ввалились люди. Быстро оценив ситуацию, позвали Фореста. Тот долго смотрел, щупал, нюхал, чуть не танец с бубнами плясал вокруг кровати. И только развёл руками — мёртв!

Хорошо принцесса была тут. Она быстренько выгнала всех из комнаты, заставила Ванду принять ванну, переодеться и утащила её к себе в комнату. И как на зло ни грамма алкоголя во всём замке! Кажется она проговорила это вслух. Тогда Ванда просто достала из воздуха бутылку коньяка. На вопрос принцессы как? Она только пожала плечами. В конце концов, она же теперь баронесса.

Выпив рюмку коньяка, Ванда наконец смогла взять себя в руки. Не первый день в наёмниках как ни как.

— И ведь он же говорил, что смерть свою чует! — проговорила она.

— Кто говорил? Барон? Когда он мог успеть, вы же только вчера у алтаря познакомились! — удивилась Александра.

— Ты о чём? — теперь уже не поняла Ванда.

— Ну, вы всё с Шоном мотались как угорелые с приготовлениями к свадьбе. А потом с бароном встретились и под венец! Меня даже оторопь взяла... — пояснила свою мысль принцесса.

— А! Вот ты о чём... Хорошим он всё-таки артистом был... Шон и был бароном! — от этой фразы, принцесса даже онемела на несколько минут.

— Барон Готар — это Шон?! — наконец смогла выговорить она. Ванда просто кивнула.

— То есть, нас в таверне тогда, барон лично встречал? Ни чего себе! Знала бы — описалась бы со страху! — с детской непосредственностью заявила принцесса.

— Шон, как-то обмолвился, что, кабы мы с тобой тогда с лестницы не спустились, он бы герцога и остальных бы просто убил, — сказала Ванда. — Может — шутил, может — нет.

— Брр! Страшный тип! — передёрнула плечами принцесса. — Постой, постой! Но вы же с Шоном, тогда на корабле, уже того... — загорелась новой мыслью она. Ванда только помотала головой.

— Что, правда? А все говорили... — как-то иррационально расстроилась Александра, — То есть это у вас первый раз был? — Ванда снова только кивнула в ответ.

— Ну и как? — с загоревшимися глазами спросила принцесса.

— Незабываемо! Невероятно! Ещё бы он не помер в конце... — вновь погрустнела Ванда.

— Ой! Чего это я! Тебе же спать пора! — спохватилась принцесса и засуетилась, разбирая кровать.

— А знаешь, что? — с каким-то ожесточением, вдруг спросила Ванда.

— Что? — отозвалась принцесса, поднимая подушку.

— Помяни моё слово, эта сволочь на третий день явится! И испортит нам все похороны!

* * *

День похорон выдался солнечным. Труп из комнаты так ни кто пока и не выносил. Только Форест, с разрешения баронессы, поставил какое-то останавливающее тление заклинание. В замке ни чья магия без позволения барона... а теперь баронессы не действовала. Был третий день. Утро.

Когда в комнату к принцессе, где кроме неё и находилась баронесса, и ещё Стенли, ворвалось нечто в оборванных до колен штанах. Это нечто остановилось и, тяжело отсапываясь, оказалось Шоном. Он разогнулся и тяжело выдохнул.

— Спешил, как мог! Еле успел! — только и успел сказать он, когда кулак баронессы врезался ему в лицо.

— Да как ты посмел на мне сдохнуть!!!! — прокричала Ванесса.

Шон, как и тогда на корабле, упал на колено и руку, но в этот раз, мгновенно поднялся. И вовремя. Потому что Ванда со слезами бросилась к нему. Он крепко прижал её к себе и шептал ей на ухо.