Выжить

— чего такой хмурый?

Вопрос, прозвучавший из-за спины, заставил Егора вздрогнуть и резко обернуться, что бы наткнуться на веселый взгляд старого волка, сжимающего в руках объемную кружку.

— и как же ты понял, что я хмурый? — С нотками сарказма, осведомился человек, уязвленный тем, что его застали врасплох.

— по ауре вокруг. — Хмыкнул Фрейд. — Вокруг тебя такой тяжелый воздух, что даже насекомые мрут, лишь подлетев поближе. Но не переводи тему, расскажи старому наставнику, что гложет твою душу?

Егор неопределенно пожал плечами, показывая, что не хочет об этом говорить.

— а... понятно. Не понимаешь, почему все празднуют? — Дождавшись неуверенного кивка, старый волк продолжил. — А все довольно просто, мы радуемся спокойным дням, которых больше может и не оказаться. Вот ты например, нервничаешь, обдумываешь все варианты событий, строишь планы, а в итоге? Разве то, что ты сегодня будешь сидеть хмурый словно грозовая туча, поможет тебе выиграть свой бой?

— но... что же делать?

— наслаждаться теми благами, что предоставила нам жизнь. Главное, что бы твои действия, не снижали уровень твоей полезности... — Фрейд задумчиво посмотрел на кружку в руках. — Думаю, на сегодня мне хватит, а-то какие-то странные мысли в голову лезут. В общем, запомни главное: не стоит представлять ситуацию хуже, чем она есть на самом деле.

Закончив импровизированную речь, старый волк сделал пару шагов от костра, и растворился в сгущающихся тенях, оставив своего ученика растеряно хлопать глазами.

— как он это делает? — Осведомился Монах у пространства, но в ответ получил только тишину.

Из ступора, человека вывел хлопок по плечу.

— чего стоишь, словно не свой. — Боец из второго десятка, сунул Егору в руки полную кружку. — А теперь попытайся выпить, не снимая маску.

На последние слова, к человеку обернулись волки, оказавшиеся поблизости, а спустя несколько секунд, все взгляды скрестились на железной маске. В установившейся тишине, было слышно, как в костре потрескивают дрова, и шипит мясо на вертелах.

"действительно, от моих нервов, никому лучше не станет".

Запустив руку во внутренний карман плаща, Егор извлек на свет изящную трубочку, и просунув один конец между клыков маски, под разочарованный вздох волков, ожидавших чего-то необычного, принялся пить свой напиток.

На следующий день, споро свернув лагерь, процессия двинулась дальше. Кареты вновь ехали через равнину, на которой совершенно не за что было зацепиться глазу. От безделья, Егор раз за разом прокручивал события минувшего вечера, мысленно сочувствуя самому себе, ведь до самого заката, бойцам предстоит сидеть в креслах, без возможности размять конечности, а затем будет очередной "пикник", и так до конца пути.

Находясь в состоянии легкой медитации, Монах вдруг понял, что с тех пор как впервые попал в общество волков, практически ничем, кроме тренировок, не занимался, и теперь, когда появилось свободное время, совершенно не понимает, чем себя занять. Можно было бы поговорить с соратниками, но общих тем, кроме тех же тренировок и оружия, у них не было, а в волчицах и выпивке, он смыслил меньше чем в дворцовом этикете, о котором частенько втолковывал Фрейд.

Немного подумав, Егор решил подслушать болтовню своих соседей, что бы суметь хоть что-то ответить, если вдруг к нему обратятся. Хотя образ помешенного на оружии и сражениях фанатика, прекрасно отваживал желающих общаться.

ТУРНИР И ПОСЛЕДСТВИЯ.

Этим днем, Егора мучили противоречивые эмоции. С одной стороны, они наконец прибыли к месту назначения (та же самая равнина, только на границе двух держав), ну а с другой, вот-вот должен начаться турнир, который обязательно заберет немало жизней.

Кареты, поставленные в линию, остались позади лагеря, словно играли роль импровизированной стены в несуществующей крепости. Ящеров распрягли и отправили отдыхать в сторону от палаток и шатров, установленных спиралью, вокруг главного шатра его величества.

Солнце уже давно перевалилось через свою высшую точку, и теперь неуклонно двигалось к закату, иногда прячась за обрывки облаков. Гвардейцы и слуги суетились, сооружая временные укрепления и обустраивая быт, а два десятка бойцов, признанных лучшими в королевстве, остались неудел.

Сидя вокруг костра, воины ленивыми взглядами окидывали окрестности, внимательно слушая Фрейда, устроившегося рядом с огнем, и теперь повествующего о штурме мятежной крепости, произошедшем во времена его молодости. Они могли бы помочь гвардейцам с установкой ограды, или выкапыванием отхожих ям, вместо того, что бы тратить время на истории старого волка, только в случае получения мало-мальски серьезной травмы, найти замену стало бы невозможно, слишком велика была разница в мастерстве между обычными солдатами, и избранниками короля.

Лагерь оппонентов, стоял в пяти сотнях метров севернее, и по состоянию обжитости, можно было сказать, что находятся они здесь уже не первый день.

Количество воинов, участвующих в турнире, а так же сопровождающих гвардейцев и прислуги, строго регламентировалось правилами. Ведь что может быть проще, чем одеть наемников в одежду поваров и цирюльников, а ночью, обрушиться превосходящими силами на ничего не подозревающих противников.

Как только лагерь обрел первую защитную линию, четыре пятерки гвардейцев, отправились обследовать равнину на предмет затаившихся отрядов, а так же площадку, на которой будут проводиться бои. Весь турнир планировалось провести за три дня, по десять схваток в первый и второй, и поединок королей в третий, если счет побед окажется равным.

Фрейд закончил свою историю, и вокруг костра установилась гнетущая тишина, которую усугубили слова Егора:

— не нравится мне здесь, какое-то нехорошее предчувствие мучает, насчет завтрашнего дня.

— это тебе твой бог нашептал? — Ухмыльнулся "четвертый меч".

— раз уж ты почувствовал тревогу, то представляешь, каково более опытным воинам? — Старый волк хохотнул, неуютно ерзая на своем месте. — Будем надеяться, что это лишь наши фантазии, но лично я, спать лягу только с парой кинжалов под подушкой.

Согласное хмыканье, поддержало старика со всех сторон, а по глазам воинов, было видно что кинжалами они не ограничатся.

Разговор увял сам собой, все понимали тяжесть того положения, в которое попали, и никому не требовалось дополнительных пояснений. Все что оставалось лучшим мечникам, это просчитывать варианты, строить и отвергать планы, а так же надеяться на лучшее.

— итак, в случае если мы проиграем, выжившие должны собраться вместе, и еще до официального объявления результатов, начать прорываться как можно дальше от лагерей. — Заявил "первый меч".

— как-то это напоминает предательство... — Заметил один из бойцов второго десятка.

— мы присягали лишь королю, а не королевству. В случае проигрыша в турнире, наш сюзерен будет либо мертв, либо пленен. В первом случае, нас никто не сможет упрекнуть в бегстве, ведь никому из семьи повелителя мы служить не обязаны, а во втором... наш долг организовать побег.

Когда затих голос "первого меча", у костра вновь повисла тишина, только на этот раз, пауза была заполнена куда более тяжелыми мыслями. Все же, что бы не говорил самый умелый из волков, но обмануть собственное чувство долга и чести, дело не из простых.

Начинался день довольно хорошо, чистое небо сулило солнечную погоду, на ветрилах шкворчало мясо, распространяя приятные ароматы по равнине, гвардейцы в последний раз проверяли амуницию, дабы не опозорить короля своим внешним видом. На сколько можно было судить с разделяющего лагеря расстояния, воины противника занимались теми же делами.

После завтрака прошел час, прежде чем был отдан приказ "строиться". Егор к этому времени, успел несколько раз успокоить нервы медитацией, и снова найти причину волноваться, но благодаря маске, оставался внешне равнодушен к происходящему. По другим бойцам, из лучшей двадцатки королевства, совершенно невозможно было понять, что твориться в их головах.

Подготовка к поединкам, со стороны выглядела довольно красиво. По сотне гвардейцев с каждой стороны, развернув знамена, торжественными колоннами двинулись на встречу друг другу, и когда до противника осталось не более полусотни шагов, выстроились в две линии, ограничивая пространство будущей арены. Во главе отрядов "гладиаторов", шли сами правители, облаченные в золото и серебро, а уже за ними, жалким подобием строя, двигались чиновники и советники. В лагере осталась только прислуга, на плечи которой ложилась обязанность готовки и уборки, а в перспективе, и уход за ранеными.

Когда "маневры" были закончены, и войны замерли друг напротив друга, вперед выдвинулись делегации из приближенных королей. С каждой стороны, отделились по четыре богато одетых волка, в задачу которых входила необходимость обговаривание основных правил.

С все нарастающим беспокойством, Егор осматривал стройные ряды вражеской гвардии, ему постоянно казалось, что на мордах оппонентов, застыло выражение ехидства и превосходства. Приходилось бросать немало сил на успокоение разыгравшегося воображения. А как бы он был удивлен, если бы узнал, что тем же самым, заняты и остальные бойцы из двадцатки.

Вот переговоры закончились, делегаты раскланялись и неспешно двинулись к своим правителям. Внезапно, гвардейцы противника скинули с плеч плащи, и повыхватывали из-за спин заряженные арбалеты. Просто вскинув оружие, они произвели залп, а затем, спешно стали заряжать новые болты.

В то же время, где-то за спинами подло атакованного воинства, откинулись крышки люков, замаскированных аккуратно уложенными кусками дерна. Из ям, повыскакивали еще три десятка солдат, вооруженных теми же арбалетами и короткими кривыми мечами. Разрядив самострелы, этот отряд сразу же бросился в ближний бой, отрезая жертвам путь к отступлению.

В первые же секунды сражения, Егору невероятно повезло: болт, который должен был пробить его череп, вскользь чиркнул по маске, а второй снаряд, нацеленный в грудь, попал в инстинктивно вскинутый щит. Зато многим другим, повезло намного меньше, четверть гвардейцев рассталась с жизнями, уже после первых залпов противника, а удар в спину, добавил к числу потерь еще полтора десятка. Кроме того, не обошлось и без ранений, так же ослабивших маленькую армию.

Из памяти Монаха, выпал солидный кусок времени, и в себя он пришел только тогда, когда уже ожесточенно рубился с бойцами противника, прикрывая спины своим соратникам, и вместе с оставшимися гвардейцами, пытаясь вырваться из окружения. Край сознания отметил, что выживших осталось не больше дюжины, а король, перетягивающий обрубок руки, находится в кольце своих воинов.

Враг, после первого успеха с арбалетами, так и не выпустил инициативу из рук, неспешно выбивая одного бойца за другим. Теперь, когда больше не нужно было удерживать спокойные выражения морд, волки скалились в лица своих жертв.

Изредка щелкали арбалеты, забирая очередную жизнь отчаянно сопротивляющихся бойцов. Каждую секунду, Егор ожидал, что следующим будет он, и только плечи товарищей, продолжающих сопротивляться неизбежному, не давали впасть в отчаяние.

Какой-то особенно звонкий щелчок, ударил по ушам не хуже, чем раскат грома, а за ним последовал хрип и звук падения тела. Тут же нападающие остановили натиск, да и защитники чуть опустили оружие. Установилась жуткая тишина, в которой тяжелое дыхание и удары сердца, казались невыносимо громкими и совершенно неуместными.

— ваш король, мертв! — Провозгласил какой-то волк в богато украшенной одежде. — Сложите оружие и останетесь живы.

Превозмогая себя, Монах повернул голову и скосил глаза, что бы увидеть тело сюзерена, из середины груди которого торчало оперение стрелы. Осознание уже наступившего поражения, обрушилось грудой камней на плечи, и в руках появилась боль, а оружие стало невероятно тяжелым.

— вы славные умелые воины, доказавшие свои доблесть и мастерство. Наш король, великий завоеватель и объединитель земель истинных охотников, готов принять вас под свою руку. — Продолжил говорить глашатый.

Прошла примерно минута, прежде чем прозвучал ответ выживших, а озвучивал его "первый меч" уже не существующего королевства:

— мы, верные воины своего короля, благороднейшего и справедливейшего из правителей, никогда не станем служить подлецу, не имеющему ни малейшего понятия о чести. Так что, идите в задницу, с вашим щедрым предложением, господа.

— это общий ответ? — Ни на ёту не изменившимся голосом, переспросил глашатый. — В таком случае... убить их всех!

— за короля! — Взревели оставшиеся в живых соратники, бросаясь в самоубийственную атаку.

Егор и сам, кинулся вперед, до отказа наполняя тело энергией, и заставляя источник работать на износ. Его движения стали в разы быстрее, а сознание провалилось в состояние холодной ярости.

Воин, на которого бежал Монах, отшатнулся на шаг назад, закрываясь щитом и выставляя меч, но это ему не помогло. Человек подпрыгнул, в полете используя подставленный щит, вместо трамплина, что бы набрать еще большую высоту. Арбалетные болты, просвистели за спиной, а затем, у стрелков уже не осталось времени для перезарядки, так как лучшие из мечников павшего короля, начали нести смерть.

Прыжок помог вырваться из кольца окружения, но врагов от этого меньше не стало. Меч мелькал как молния, отражая и нанося удары, обрубая конечности и вонзаясь в плоть, при этом игнорируя сопротивление со стороны брони жертв. Предчувствие подсказывало, с какой стороны придет угроза, и человек успевал подставить щит, при этом не останавливаясь ни на секунду, и целенаправленно прорываясь к группе воинов, охраняющих правителя захватчиков.

В какой-то момент, гвардейцы дрогнули, глядя на то, как их соратники падают под ударами единственного противника, чей силуэт смазывается в воздухе от скорости движений. Редкие удары достигшие верткой цели, не приносили видимого результата, от чего в сердцах солдат, начал зарождаться страх.

— сделай это, Монах! — Прокричал "первый меч", а в следующую секунду, его уже пронзали три клинка.

От отряда, охраняющего короля захватчиков, отделились два крупных волка, вооруженные парными мечами. Они встали на пути сеющего смерть противника, и скрестили с ним оружие. Работая в паре, волки сумели невелировать разницу в скорости мастерством и опытом, прикрывая друг друга от особенно опасных выпадов.

Схватка продолжалась несколько минут, в течении которых, противники успели получить множество легких ранений, и неизвестно, чем бы закончилось противостояние, но вмешались арбалеты. Так как Скорость и концентрация Монаха упали, он не успел отразить болты, посланные с расстояния, меньше чем в десять шагов.

Накаченное силой тело, продолжало сопротивляться, даже когда болты, пробив нагрудник, застревали в теле, но меч, пронзивший живот оборвал сопротивление.

Падая лицом в землю, проваливаясь в холодную тьму, Егор еще успел удивиться, что совершенно не чувствует боли.

Когда с последним противником было покончено, король, в окружении телохранителей, приблизился к неподвижному телу и приказал перевернуть его на спину.