Девятимечье. Красный Меч

"Сен. Ты же прекрасно понимаешь, что я спрашивал тебя не об этом. Мое состояние только что — это и была боевая медитация?"

И тут на мгновение — остаточный эффект, наверное, — парень снова провалился в транс. На этот раз что-то случилось со зрением. Нет, он по-прежнему предельно четко видел каждое дерево, куст, травинку, но они неожиданно окрасились иными красками: растения укутались спокойным зеленоватым ореолом, под ногами в толще земли зазмеились коричнево-золотистые жилы, а вокруг полянки на ветвях деревьев светились несколько багровых пятен непонятной природы. Хранитель моргнул, и транс прервался, цвета окружающего мира вернулись к норме. Показалось?

"Да, сир" — заговорил Меч, — "Вам еще придется научиться входить в это состояние произвольно, но главное вы усвоили".

"Усвоил" — согласился Тальг, продолжая разглядывать дело рук своих. Картина была крайне неаппетитная, но беспокоило парня что-то другое, — "Действительно, не хотелось бы перед каждым боем несколько часов маршировать по кругу... А теперь валим отсюда" — неожиданно закончил он.

И тут же последовал своему совету. Проломившись сквозь кусты, парень несколько снизил скорость и перешел на ровный размеренный темп бега. Петляя среди деревьев, он неизбежно отклонялся от выбранного маршрута, но не слишком сильно — способность ориентироваться после переноса в новый мир тоже изрядно улучшилась.

"А сейчас, я могу поинтересоваться, что подвигло вас на столь... неожиданный поступок?"

В интонации Сена не было ничего, кроме вежливой заинтересованности. Но за недолгое время их знакомства Хранитель уже успел немного изучить своего спутника. Например, сейчас, на взгляд Тальга, Меч догадывался, что услышит в ответ. И парень задал встречный вопрос:

"Там, на деревьях вокруг поляны, были еще карнайки, верно?"

"Поздравляю", — с неподдельным уважением ответил Сен, — "Теперь вам действительно есть, чем гордиться, сир. Если прочие ваши способности — результат действия обучающих систем Предела и моего влияния, то магическое зрение — ваш личный талант или заслуга, это уже как угодно. Именно благодаря ему вы смогли разглядеть ауру прячущихся зверей. Похоже, Дух действует. Вы начинаете оправдывать свой титул..."

"В смысле?", — Тальгиар решил, что удалился уже на достаточное расстояние и перешел на шаг, — "Какой титул?"

"Как я уже рассказывал вам, Предел разделен на девять цветов. Каждая его часть, хоть и является почти универсальным средством для совершения чего угодно, все же имеет свои особенности. Они во многом определяют характер Духа, и именно поэтому Владыки носят особые титулы: Желтый Воитель, Черный Скиталец... Владыка Красного Предела — Алый Охотник. У каждого из Хранителей Девятимечья, помимо обязанностей по управлению и охране домена, есть своя сверхзадача, сверхцель, своего рода навязчивая идея. Серый Убийца жаждет освобождать и ненавидит рабство, Белый Судия одержим справедливостью и воздаянием, Коричневый Лорд сохраняет и оберегает то, что нуждается в защите. Мне кажется, во время Слияния все эти компоненты составят единое целое, дополняя друг друга... Впрочем, речь не о том. Так вот, Алый Охотник — это поиск. Вечный поиск нового, того, что могло бы сделать мир немного лучше. И одновременно — уничтожение старого, отжившего, ненужного. Бесконечное изменение, развитие любой ценой, безграничная тяга к совершенству. Воплощенная Эволюция, если вам будет угодно..."

"Понятно. Вроде как безумный ученый, да?"

"А что есть безумие, сир? Любой, кто хоть немного расходится мировоззрением с окружающими, уже безумен с их точки зрения..."

Но Тальг, крепко задумавшись, не ответил. Он вспоминал свои первые дни в новом мире и свое прежнее сущестование. Там, на Земле, жизнь непостижимым образом проходила мимо него. Парень был замкнутым, необщительным, а круг его интересов удивлял родителей и друзей — холодное оружие, экология, стратегия и тактика, древняя история, фэнтези, политология, антропология, оккультизм... Помимо этих странных, вроде бы никак не связанных тем, Олега мало что увлекало. Он не пил, не курил, не пытался завязать отношения со сверстницами. Сошелся с ролевиками, ездил на игры и поначалу думал, что наконец-то нашел себе занятие по душе. Но с каждым годом его все глубже охватывало ощущение чуждости. Он был не нужен этому миру, а мир был не нужен и не интересен ему. Броня циничного равнодушия нарастала слой за слоем, надежно отрезая парня от людского общества. Но нет такой брони, которая могла бы устоять под ударом Меча.

Переход разбудил в подростке что-то давно и прочно скрытое в глубинах души — он словно бы очнулся от очень долгого сна. В новом мире его интересовало буквально все: растения, животные, климат, география, рисунок созвездий... Хранитель впитывал информацию, как губка. А когда ему не хватало рассказов Меча — пробовал находить ответы сам. И хотя в процессе поиска истины Тальг уже успел получить легкое пищевое отравление и растянуть связки, он не жаловался. Результат того стоил, да и... просто интересно же. Мало-помалу Кхаэрт открывал парню свои тайны, и тот понимал, что наконец-то попал домой.

"Кстати, а почему вы всё-таки решили бежать, когда засекли карнайков? Вы решили, что не справитесь со стаей?"

Этот вопрос действительно серьезно волновал Превращающего Радости. Ведь опасность, честно говоря, была весьма незначительна. Убийство крыс — что может быть проще для начинающего героя? Мечу очень не хотелось бы думать плохо о своем Хранителе, но вывод напрашивался неприятный... Однако, ответ Тальга удивил его:

"Сен, ты же сказал мне, что карнайки-убийцы защищают территорию своего гнезда. Мне в том месте ничего было не нужно, забрел я туда случайно — ну и зачем я должен был убивать зверюшек? Рубить их ради сомнительного удовольствия отдохнуть на заваленной мясом поляне? Спасибо, с этим не ко мне" — Хранитель, выдернутый из размышлений о высоком, не скрывал яда.

"Не спорю", — в тон хозяину сказал Меч, — "Вполне возможно, вы действительно руководствовались именно такими мыслями. Но со стороны это было очень похоже на обычную трусость".

Тальга будто окатило ледяным душем. Уши предательски покраснели. Парень, как и большинство его сверстников, предпочитал сначала действовать и только потом предаваться рефлексии. Это неплохо выручало в экстренных ситуациях, но иногда выходило боком. Тальг впервые подумал, что даже если что-то кажется очевидным ему самому, это вовсе не должно быть так же очевидно всем остальным. И еще — что перед поступком неплохо бы подумать. Но, с другой стороны, промедли он еще несколько секунд, и пришлось бы принимать бой со всей стаей...

"Ну, может быть, мое решение было инстинктивным. В следующий раз постараюсь действовать более обдуманно. Если успею".

"Это и есть долг Хранителя, сир. Тот, кто будет решать за весь мир, должен научиться решать хотя бы за себя. Сначала у вас будут простые задачи, потом сложнее и сложнее, но они почти никогда не будут иметь однозначного решения. Придется делать выбор — трудный, болезненный, но необходимый. И нести за него полную ответственность. Такова судьба всех, обладающих силой, в каком бы из миров они не жили".

Лесные тропинки стелились под ноги юному Хранителю. Он шел много часов подряд, но усталости не было. Тальга вело странное, только что обретенное чувство. Парень шел и не мог понять, что же это было. Власть... над собой?

Или свобода — от самого себя?

А Сен, зараза этакая, молчал.

* * *

Обед проходил в молчании. Как обычно.

Все полагающиеся вопросы: "Как прошел день?", "Что интересного было на учебе?", "Где так задержался?" и подобные были заданы Тэлу сразу по приходе. Хозяйственные дела мать с отцом обсудили, когда он еще гулял. Молитву перед трапезой, держась за руки, они уже прочитали. А других тем для разговора в маленькой семье не было уже очень долго. Зачем что-то обсуждать, когда всё и так ясно, предопределено и происходит в полном соответствии с планами Вседержителя и его наместников в этом мире? Обязанности отца, матери и сына определены, и говорить о них друг с другом — бессмысленно. Каждый занимался своим делом, в полном соответствии с "Поучением о делах семейных" Иерарха Наэрга.

"Программа", — вспомнил Тэлаф слово из справочника по големотехнике, найденного в библиотеке Орва, — "Мы действуем в соответствии с заложенной программой. Мы все — големы. Забавно..."

Но вслух, он, конечно, ничего не сказал. Отец сразу спросит, откуда он узнал о таких малоизвестных и в былые дни вещах, а мать вряд ли знает даже слово "голем". А еще Тэлу не хотелось привлекать к себе внимание — у него были свои планы на послеобеденное время.

Чтобы укрыться в городе, необязательно идти в Старые Кварталы. Если ты не умеешь прятаться, как Орв (фактически, если ты — не он), то велика вероятность, что тебя там найдут. Ибо это первое, что приходит в голову как врагам закона и Вседержителя, так и его смиренным слугам, занимающимся их отловом. Но имелись в городе и другие укромные места. Например, в подвале монастыря святой Керении Мученицы под самым потолком было окошко. Забранное, как и положено, толстыми стальными прутьями. Взрослый человек ни за что нее смог бы протиснуться между ними, а вот худощавые двенадцатилетние мальчишки...

— Клятва, — скала одна из едва различимых в сумраке подвала теней, — вы не забыли?

Две других тени нерешительно кивнули. Клятва была. На крови, в сплетении неумело порезанных столовым ножом рук. Искать знания о старом мире. Не выдавать друг друга. Оставаться вместе, что бы ни случилось.

— Но, Тэл... — замялся один из его собеседников. Он не стал продолжать, но всё, что он хотел сказать, было вполне очевидно. Одно дело, копаться в развалинах в поисках старинных вещей или даже удирать от патрулей стражи. И совсем другое — украсть фолиант из храмового книгохранилища. Тут нужно тридцать три раза подумать, потом на всякий случай подумать еще и даже после этого лучше не делать.

— Клятва, — с нажимом повторил Тэлаф, — вы обещали. И вообще, мы же уже не раз обсуждали это. Или трусите?

Один из мальчишек часто замотал кучерявой головой. Мол нет, ты что, как ты мог такое подумать, не боимся мы... Зато второй, на голову превосходящий Тэла ростом, совершенно спокойно ответил:

— Да. Боюсь. И не понимаю, почему мы должны так рисковать из-за какой-то книги? С тех пор, как ты про нее подслушал, на тебя смотреть страшно.

— Правда не понимаешь? — Тэлаф искренне удивился, — Я же рассказывал... Ну ладно, объясняю еще раз. Там история, поняли? История Объединения. Как все это было двести лет назад.

— Ну и что? — встрял в разговор невысокий кудрявый Нефесс, — Нам про него еще в прошлом году рассказывали.

Тэл саркастически усмехнулся, и лишь через несколько секунд сообразил, что его усмешка в темноте никому не видна.

— Ты до сих пор веришь в то, что нам там рассказывают? Жили-были десять государств, каждое со своим укладом, со своей, заметь, религией и вдруг — раз, будем едины в вере, чтим Вседержителя, братья и сестры.

— Ну так, было же всем знамение, — смутился Нефесс, — чудо Господне...

— Ага, чудо. Вседержитель в гневе своем поразил армию язычников, да так, что осталась от страны Манхивии сплошная Выжженная Пустошь. Чудо подозрительно смахивает на боевое заклятие запредельной силы.

— Ладно, — прервал ученую дискуссию Баэм, — допустим, узнаем мы правду. И что дальше?

— "Прошлое — ключ к настоящему", — процитировал Тэл по памяти Инкарга лит Шиоса, — Посмотрим, что там будет. Парни, ну чего вы? От вас же почти ничего и не требуется: снять слепок с ключа и постоять на стреме, остальное я сам сделаю.

— А если заметят? — Неф колебался.

— Убегу, — последовал лаконичный ответ.

— Куда? В Старые Кварталы? Поймают. Домой? Тоже поймают. А когда поймают, покаянной молитвой не отделаешься, могут и...

— Совсем убегу, — с нарочитым спокойствием пояснил Тэлаф, — из города.

Никто так и не узнал, чего ему стоило произнести это. Но все трое подростков понимали — сказал, значит убежит. Такими словами не разбрасываются.

— И каким же образом? — продолжал допытываться Баэм, все еще надеясь переубедить приятеля, — так тебя стража и выпустит! Или будешь силой прорываться?

Нефесс прыснул в кулак, представив себе, как Тэл силой прорывается через цепь стражников, каждый из которых был, по крайней мере, на две головы выше его и вдвое толще.

— Зачем силой? — удивился парень, — В подвале одного из домов Старого Квартала есть подземный ход. Он ведет за город, в лес — на случай войны копали, наверное. Я уже приготовил заплечный мешок с кое-какими вещами. Так что...

И тут Баэм понял, что дело серьезно. Тэл всерьез намерен украсть эту проклятую Вседержителем книгу. Причем не "когда-нибудь потом", а в самое ближайшее время. А значит — пора решаться.

— Мы с тобой, — негромко, но очень уверенно сказал Баэм, — Верно, Неф?

— Да-да, — быстро произнес Нефесс, словно очнувшись от каких-то своих мыслей, — Конечно, с тобой.

Глава 4.

Смерть пришла в поселок перед рассветом.

Часовой отчаянно клевал носом — самое паршивое время для караула, "собачья вахта". Но, по молодости лет, он еще не успел плюнуть на свои служебные обязанности, как большинство его сослуживцев в этом гарнизоне. Так что стражник героически боролся со сном, хоть и знал, что это единственный достойный противник на лиги вокруг. Ну, в самом деле, территория бывшей Герийской Империи, самое сердце земель Унии, это вам не Ингвел и не Приграничье. Внешних врагов здесь отродясь не видели, а представить, чтобы подняли бунт местные крестьяне или пастухи, не могли даже параноидально осторожные Иерархи. Поэтому, заметив на дороге кавалькаду всадников и протирая глаза, часовой не ожидал ничего страшнее выговора за невнимательность.

Всадники приближались галопом, и караульный сделал логичный вывод: срочное послание! А это — шанс отличиться перед лицом высокого начальства. Стражник присел и начал раздавать указания столпившимся внизу товарищам. Он не был старшим из них по званию, зато умел быстро перехватывать инициативу.

— Эй, сони! Открывайте живее, именем Конклава!

Донесшийся с тракта повелительный окрик подстегнул и без того суетящихся стражников. Нарушение инструкций, конечно, но кому какое дело, если речь идет о приказе Конклава. Часовой на стене набрал воздуха и выпрямился, чтобы доложить о выполнении приказа. Крикнуть он уже не успел. Зубчатый боевой диск вошел ему прямо в открытый рот, начисто срезав верхнюю часть черепа. Обезглавленное тело рухнуло на площадку, вводя стражников в секундный ступор, а больше секунды нападающим и не потребовалось.

Первый десяток налетчиков пролетел сквозь ворота, на ходу выпуская свое странное оружие. Воздух загудел под зубцами бешено крутящихся снарядов, и дикий многоголосый вой повис над полем боя. Не все стражники успели схватить оружие, чего уж говорить о доспехах... Диски пробивали беззащитные тела насквозь, вырывая куски плоти, щедро заливая кровью пыльную землю. Всего около полудюжины обороняющихся было убито, но ужас, смертный ужас никогда не сражавшегося человека перед лицом кошмарной гибели превратил боевое подразделение в стадо. Не снижая скорости, всадники пронеслись сквозь толпу и рассыпались по улицам. Те из стражников, кто не поддался панике, рванули за ними — догнать, не дать уйти, отомстить за пережитый страх! И тут на защитников обрушились основные силы отряда. Еще около двух десятков верховых ворвались в поселок и начали методично истреблять стражу. Размеренно взлетали и опускались топоры, кистени, палицы, тяжелые кованые копыта скакунов, собирая обильную кровавую жатву. Хриплый боевой клич плетью хлестнул сражающихся: