| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ирука-сенсей надежды оправдал. По счастью, он не был занят, когда мы пришли, и все документы, необходимые для Академии, оформил сам. И потом не поленился проводить нас до канцелярии хокаге, где сдал с рук на руки человеку, занимающемуся жилищными вопросами. Судя по всему, авторитет Ируки-сенсея среди штабных работников оказался вполне высоким — никаких проволочек и сложностей не возникло.
Ну, или волшебное действие оказали слова 'По личному приказу Тсунаде-сама', кто знает.
По окончании квеста с документами встал вопрос, а что с Ранмару дальше-то делать? Чисто теоретически, ему теперь должно полагаться пособие, как сироте. Карин это пособие не выделили по двум причинам — во-первых, она почти сразу получила статус генина, который дает возможность получать миссии и, соответственно, кормиться самостоятельно, а, во-вторых, была удочерена и бремя ее материального содержания легло на приемную семью. Не сказать, чтобы оно было тяжелым — сестренка умница и деньгам цену знает. К тому же, дежурства в госпитале тоже оплачиваются, и за этим направлением Годайме следит особенно пристально.
Но Ранмару не медик и с госпиталем вообще никак не связан. До звания же генина ему еще расти и расти, да и состояние здоровья намекает, что сначала ему в любом случае нужно пройти курс лечения. Я же не могу все время таскать его за собой... По итогу, покормила ребенка и отвела в выделенную ему квартирку отдыхать, а сама направилась к Тсунаде-сенсей — отчитаться и заодно уточнить вопрос насчет дальнейшей судьбы Ранмару.
Годайме моему появлению вроде бы даже обрадовалась. Выслушала отчет, кивнула каким-то своим мыслям. Сообщила, что пособие Ранмару выдадут уже завтра, максимум — послезавтра. Порадовала, что с сегодняшнего дня у меня есть первый личный пациент, за состоянием и лечением которого слежу полностью и только я.
Мне кажется, или сенсей всеми силами доносит, что любой притащенный мной в Коноху трофей станет в итоге моей головной болью? Бу на них на всех. Натравлю белочку Ли из любимой породы Шодай, будут знать, как обижать моего внутреннего хомяка!
Но сюрпризы на этом не закончились. Следующим стало сообщение, что помимо обычных уроков в академии, Ранмару будет натаскиваться на сенсора. А учить его станет... Карин!
Не поняла? У них же разные типы сенсорики, да и сестренку саму кто научил бы... А, отдельные уроки будут, и задача Карин проследить, чтобы их и Ранмару усвоил? Это уже лучше. Да и с социализацией мальчика она должна справиться, равно как и с тем, чтобы сформировать у него привязанность к Конохе...
А Годайме, похоже, задалась целью добить меня окончательно:
— У тебя тоже будет подопечный. Не Ранмару, не путай подопечного с пациентом.
Эм? Что-то я совсем ничего уже не понимаю. Надеюсь, взгляд на сенсея вышел достаточно удивленным, чтобы не пришлось озвучивать вопрос?
— Как ты знаешь, какое-то время Учиха Саске будет неспособен принимать участие в миссиях команды номер семь, — Тсунаде оперлась подбородком на сцепленные ладони. — Для некоторых миссий достаточно и усеченного состава, однако полноценная команда все же предпочтительнее. И есть один шиноби, которого я могу временно прикрепить к вашей команде.
Интересно, о ком это она?
— Его состояние здоровья тоже оставляет желать лучшего, но лечением займусь я лично, — тяжелый взгляд. — Твоя задача как чунина — за месяц сработаться с ним в достаточной степени, чтобы суметь доверить спину в бою. Не справишься — запрет на миссии за пределы Конохи будет продлен.
— Хай, Тсунаде-сенсей!
Годайме усмехнулась — жесткой, уверенной усмешкой. У меня мурашки по спине промаршировали — потому что сейчас на меня смотрела не Легендарная неудачница, и даже не Сенджу-химе. Это был взгляд легендарного санина, Годайме хокаге и куноичи, с которой мало кто сможет помериться силой. И этот взгляд пробирал до спинного мозга.
Тихо скрипнула дверь кабинета.
— Годайме-сама, — негромкий спокойный голос. Не вопрос, констатация факта.
Четыре шага — и новоприбывший становится вровень со мной, позволяя себя рассмотреть. Не то белые, не то седые волосы, бледная кожа, зеленые глаза почти такого же оттенка как у меня, алые отметины на лбу и вокруг глаз...
Я его знаю!
— Кимимаро-кун, — Тсунаде коротко кивнула. — Знакомься, твой куратор, Харуно Сакура.
Я вежливо наклоняю голову, продолжая рассматривать последнего из Кагуя.
Кимимаро. В одной команде со мной.
У которого я — куратор.
Мозг, ау, подай признаки жизни!
Отступление
В жизни Кагуя Кимимаро было не так уж много действительно важных и незыблемых основ. Не намного больше в ней было моментов, делающих последнего из клана действительно счастливым. И все они так или иначе сходились к Орочимару-сама. Это змеиный санин подобрал его, растерянного, не умеющего ничего, кроме как убивать. Это Орочимару-сама показал ему возможный путь и стал на этом пути проводником... нет — ведущим! За которым идти правильно и радостно, кого великая честь — защищать, подставляя плечо на этом пути... Тем, кому так восхитительно было служить и хранить верность.
Кто был достоин этого и многого сверх.
Кимимаро была отвратительна сама мысль о предательстве Орочимару-сама. И когда это предательство совершил пусть не он сам, но его тело, внезапно давшее слабину даже не перед ядом или раной — перед глупой болезнью! — Кагуя не смог простить себе этого.
Он больше не мог быть полезным для Орочимару-сама. Почти не представлял ценности.
Единственное, что ему оставалось — умереть с честью, защищая интересы Белого Змея.
Но и в этом Кимимаро было отказано.
Из-за проклятой болезни Орочимару-сама не взял его в Коноху. Пусть Кимимаро все еще доставало сил, чтобы победить любого из Четверки Звука и даже их всех одновременно, нельзя было предсказать, когда в следующий раз нахлынет проклятая слабость. Слишком рискованно доверять в бою спину тому, кто может подвести, пусть и невольно.
На встречу с бывшей сокомандницей Орочимару-сама тоже взял лишь Кабуто.
Потом был Учиха. У Кагуи появилась было надежда послужить хотя бы так, став негодной заменой последнего Учихи и тем ослабив врагов Орочимару-сама... но санин и тут рассудил по-своему.
Странный приказ — не только не сопротивляться, но и выполнять все приказы Сенджу-химе... кроме тех, которые явно направлены во вред Белому Змею. Не саботировать собственное лечение. Взаимодействовать с шиноби Конохи так же, как взаимодействовал бы со своими товарищами.
Последнее Кимимаро порядком озадачивало. Взаимодействие как с товарищами? Но... кого считать за образец? Орочимару-сама Кагуя служил. Четверкой Звука — командовал. Джуго — Джуго был заданием и предупреждали, что с ним надо быть всё время настороже.
Но Джуго оказался другом — с первой улыбки.
Да, из-за его особенностей, пусть и нечастых, у них было более чем достаточно спаррингов почти до убийства, но такая дружба нравилась Кимимаро, а Джуго, видя что другу нравится и это, успокаивался и доверялся ещё больше. Что благотворно сказывалось на частоте его приступов.
Этой дружбой Кимимаро действительно наслаждался, почти так же, как службой Орочимару-сама.
Похоже, относиться к шиноби Конохи следовало именно так — но что-то внутри противилось простому и ясному решению. Как будто выполнить приказ досконально означало сделать что-то неправильно.
Кимимаро решил немного выждать, пока ситуация не станет более ясной для него.
Сначала была Сенджу-химе, которая прогнала Кагую по нескольким кабинетам, пол и стены которых были покрыты мерцающими печати. В процессе хокаге ругалась под нос, поминала каких-то хитровывернутых змеев, которым все надо с выподвывертом сделать, использовала медицинские техники. Потом была ее помощница, которая тоже проводила какие-то процедуры, частью знакомые, частью нет. Насколько они были эффективны, Кимимаро оценить не мог, но кровавый кашель пока не возвращался.
А потом его вызвали в кабинет Годайме хокаге, где передали под начало розововолосой куноичи, выглядевшей на несколько лет младше самого Кимимаро. И, похоже, ошарашенной этой новостью гораздо больше его самого.
Впрочем, с удивлением девушка справилась быстро. Кивнула Кагуе, вежливо поклонилась Годайме, вышла из кабинета. Обернулась к шагнувшему следом Кимимаро:
— Идем, нужно хотя бы познакомиться для начала.
Местом знакомства вполне логично с точки зрения Кагуи оказался полигон. Куноичи легким прыжком забралась на столб для отработки ударов, устроилась на нем, словно на насесте. Складки легкого кимоно красиво упали вниз, полностью скрыв ноги.
— Меня зовут Харуно Сакура, — девушка наклонила голову набок. — Я чунин Конохагакуре но сато и фукутайчо седьмой команды. Мне нравиться вкусная еда и взаимопонимание между людьми, не нравятся глупые люди и бессмысленные драки. Моя мечта — превзойти сенсея и изменить будущее к лучшему.
Девушка замолчала, намекающее глядя на Кимимаро. Кагуя молчал.
— В Конохе новые команды знакомятся именно так. Говорят имя, что нравится и что не нравится, — сообщила девушка. — Твоя очередь.
— Мое имя Кимимаро Кагуя. Я — лидер Отогакуре но Шиноби Гонин Шу. Моя мечта — быть полезным для Орочимару-сама.
Короткая пауза и невозмутимо в той степени, когда это уже становится вызовом:
— В Отогакуре новый командир отряда обычно доказывает свою силу в спарринге.
— Дайкон тебе, а не спарринг, — куноичи фыркнула почти весело. — Пока Тсунаде-сенсей не разрешит, никаких спаррингов и тренировок на износ. Кстати, этот полигон закреплен за нашей командой, так что можешь приходить на него в любое время суток... если это не будет нарушать твой режим реабилитации.
Кимимаро немного постоял, ожидая продолжения, но розововолосая тоже молчала, продолжая его разглядывать.
— Почему дайкон?
— Потому что полезный, но невкусный. Тебе выделили жилье? Деньги, питание?
— За мной закреплена палата в госпитале и обязанность ночевать в ней. Кормят там же.
— Понятно... — девушка задумчиво почесала нос. Вздохнула. — Кимимаро-кун, ты же умеешь читать и писать? Хотя бы катаканой?
Кагуя настороженно кивнул. Хотя Орочимару-сама больше внимания уделял его боевой подготовке, другие направления санином тоже упущены не были.
— Вот и отлично. Пошли, поможешь мне заполнять документы.
— Документы?
— У шиноби Конохи должна быть не только медкарта, а я более чем уверена, что Тсунаде-сенсей больше ничего не оформляла.
— У шиноби Конохи? — голосом выделил последнее слово Кимимаро.
— У шиноби Конохи, — уверенный кивок. — На ближайшие три года ты наш, так что даже не рассчитывай отвертеться!
Кагуя моргнул, пытаясь понять, было ли это угрозой, и если да, то почему куноичи так улыбалась? Не похоже на Джуго, но не похоже и на ухмылки Четверки Звука...
Так и не разобравшись, Кимимаро шагнул следом. Все еще слишком мало информации, чтобы делать выводы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
