Мир которого не существует 2. Общий файл

Говорят, что перед смертью перед глазами появляется Нир — судья, у которого в руках серп и тонкая веревка, при помощи которой тебя могут вознести на Небеса. Если ты вел благочестивую жизнь и занимался сплошь богоугодными делами, то Нир с добродушной улыбкой поднимал тебя на Небеса. А вот если нет... Тогда Нир действительно оправдывал свое прозвище. И за каждый грех он перерезал одно волоконце. Тармик смутно понимал, что наверх ему, судя по тем делам, что он творил никогда не попасть. Как и неожиданно припомнившийся Брунк. Ему так и представлялся Нир, с ужасом на лице поспешно отвязывающий веревку, пока Брунк с отборными ругательствами карабкается вверх...

Внезапно щупальце харука сжалось с такой силой, что Тармик едва не потерял сознание от боли. Ему, через свой собственный крик отчетливо послышался короткий хруст собственных костей. Но мигом позже все заглушил оглушительный взвизг твари. Пару секунд спустя Тармик почувствовал, как что-то со свистом перерубило пучок неистово машущих вокруг щупалец , который вызвал ещё один истошный визг. А после сильный удар об землю едва не вышиб из него дух... Во всяком случае сознание он потерял сразу же...

Очнулся он после того, как кто-то плеснул в лицо воду. Протестующе замычав, Тармик с трудом разлепил глаза. Солнечный свет немедля резанул глаза, но проморгавшись, ему удалось разглядеть нависшую над ним резаную харю Ройта, затыкающего горлышко своей фляжки. В знак протеста Тармик попытался было выругаться, но из горла вырвался лишь позорный писк. В отместку Ройт только оскалился, явив миру свои гнилые зубы:

— Эй, он очнулся! — заорал он кому-то, находящемуся вне поля зрения Тармика, заодно обдав того непередаваемо тошнотворным запахом изо рта. Впрочем, это было ещё ничего, по сравнению с тем, что сейчас чувствовал нос. Опустив взгляд, он равнодушно уставился на собственную блевотину, щедро разбрызганную по его кольчуге и штанам. То-то у него во рту такой поганый привкус, словно в сточной канаве нахлебался дерьма. И такое случалось, особенно после регулярных пьянок с последующей доброй потасовкой в трактире...

— Подымай свой зад, Тар! — рявкнул кто-то, бросив рядом с Тармиком его же меч. — Ещё успеешь наглядеться на свою отрыжку, задери тебя демон! Мы уходим обратно, поэтому становись в строй, пока ещё кто-нибудь не пожаловал...

Оторвавшись от изучения своего изгвазданной одежды, он с трудом сфокусировался на мрачном, как сама смерть, лице Хряка. То есть морды, ибо нормальный человек с трудом мог поверить, что это заросшее жесткой щетиной до глаз чудовище вообще принадлежит к человеческому виду. Иногда, собравшиеся у костра с готовящейся бобовой похлебкой наемники строили свои предположения, откуда, точнее, от кого, мог появиться этот суровый верзила. Большинство склонялось к варианту: орк — гномка или наоборот, учитывая, что гномки редко выбираются из родных гор, да и махать топорами умеют не хуже своих мужчин...

— Чего зенки вылупил? — свирепо рыкнул Хряк. Оценивающе пройдясь глазами по весьма жалкому виду Тармика, пофыркал — ну и вонища от тебя. Вставай давай.... — уже более миролюбиво продолжил он, протянув руку. И не забыв её потом вытереть об штанину.

— А где... — растерянно начал было ещё туго соображавший наемник, стараясь не морщиться, когда колени зажали тиски боли. Слишком уж крепко сжала эта падаль, наверняка кровоподтеков там хватает.

— Мертво. — хмуро оборвал его Хряк. — Тебе невероятно повезло... как и всем нам, кроме Ройта с Ниддлсом. Ройта чудовище за башку ухватило. А Ниддлса и пожевать успело, прежде чем... сдохло.

— А...

— Жив книжник, жив. Всего то ушибом отделался, тогда как тех двоих всмятку. Иначе мы с тобой тут языки не чесали бы, — ответил тот. — Итак намаялись с тобой, пока через холм перебирались. Знаешь, как потроха этой гадины смердят?

— Нет, я не про это. Кха... кха... — сухой кашель отозвался болью в груди. — Кто убил эту тварюгу? — заметив окаменевшее лицо собеседника — или что?

— Не знаю... — мрачно обронил Хряк, почему при этом подозрительно посмотрев на небо. Похоже, он не горел желанием вспоминать недавние события. Переспрашивать Тармик не стал. Вместо этого, шатаясь как пьяный, целеустремленно побрел к вершине холма. Ноги при каждом шаге простреливало искрами боли, но сжав зубы можно было потерпеть. Тем более что за спиной зычно крикнул Хряк, с проклятьями подгоняющего остальных выживших наемников вслед за ним. С руганью и оханьем, усталые, но все же выжившие в этой безумной гонке со смертью солдаты и единственный уцелевший Хранимый, по сути, оставшийся единственным главой остатков экспедиции потянулись за Тармиком. Необходимо было поскорее добраться до лагеря, прежде чем привлеченные запахом крови твари не обустроятся там. Иначе можно было сразу броситься на меч — люди убегали то налегке, причем бросая даже то немногочисленное снаряжение, дабы не мешало бежать быстрее. Оказаться в Пустоши без припасов — верная смерть.

Хряк оказался прав. Едва Тармик взобрался на вершину холма, колыхнувший в лицо ветерок принес такой удушливую вонь... Желудок снова скрутило, и не будь уже пустым, то ему бы пришлось вновь пережить пару неприятных минут. Зато вид на дохлую тварюгу отсюда открывался замечательный. Присев, дабы ноющие ноги смогли немного передохнуть, он окинул взглядом смердящий труп. Да... знатно её разделали, кровищи столько вылилось, что можно было в ней окунуться. Казалось, что чудище некий великан вилами истыкал, столько в ней было дыр. Словно крестьянин, наткнувшийся во время уборки соломы на пригревшуюся там змею. Но что могло так искромсать этакую зверюгу? И удовольствоваться только ею, пренебрегая другими. Присмотревшись, Тармик заметил что-то в приоткрытой пасти харука, напоминавшее ногу в сапоге. Похоже, это бедолага Нидллс, а вот Ройта не видать. Жаль что Нидллс так глупо подох, он был ему должен серебряк. Жаль... зато он сам выжил и это отлично.

— ...ет, вы это видели? Это было чудо! — донесся до него визгливый голос Хранимого. Тармик поморщился, опять этот болтун... — Сами боги спасли нас, послали нам знак свыше!

— Это да, знак получился что надо... — ответил тому чей-то бас. — Вот только... это... не могли они его послать пораньше? Прежде, чем эта турупповая пакость не сожрала почти весь отряд?

— Да как... — Хранимый, или как там его.... Мэтр Ингпин, точно, задохнулся от возмущения. А затем возвысил голос, охваченный фанатичным гневом — Да как ты смеешь сомневаться в могуществе богов?! Перед тобой недавно произошло чудо, тебя вырвали из когтей смерти, и после этого ТЫ продолжаешь в этом сомневаться?! — опять... этот книжник действовал ему на нервы. Мэтр Ингпин, несмотря на свою принадлежность к какому-то магическому университету, не обладал даром. Все-таки там не только одной магии учат, будущие волшебники должны были быть очень образованными людьми. Ну, или хоть иметь о нем хоть какое-то представление. А Ингпин был очень набожен, что было само по себе занимательным явлением, ведь университеты обычно клеймились проповедниками и жрецами, как гнездилище вольнодумцев. Впрочем, на это Тармику было наплевать, просто чутьё всеми способами подсказывало ему держаться подальше от непонятного фанатика. Что-то в нем казалось странным, он как бы выпячивал свою набожность, приставал на привалах к отдыхающим наемникам, пытаясь вести с ними душеспасительные беседы. От которых уставшие за день тяжелого пути, иногда прерываемого какой-нибудь стычкой, солдаты просто зверели. Не будь этот плюгавый книжник одним Хранимых, давно бы отучили совать свой нос в чужие дела. Но увы, он им был, и приходилось терпеть, а в крайнем случае сославшись на какие-нибудь срочные дела, спешно умчаться в другой конец колонны. Или вроде как по нужде скрыться в темноте, пережидая пока шляющийся по лагерю оголтелый фанатик не уберется оттуда. И чего он тут делает? На кой бес в пустоши книжник нужен? Ой, нечисто тут дело, ой как нечисто...

— Я и не сомневаюсь мэтр... — оправдывался собеседник, — просто какому именно богу мы должны быть благодарны? За мной дело не постоит, едва мы вернемся из этого проклятого места, я тут же в первый же храм наведаюсь, благодарность свою оставлю... — 'и после того как избавлюсь от 'поводка', начищу тебе рыло' закончил Тармик за него мысль. Оторвавшись от разглядывания останков монстра, оглянулся на почти добравшихся до вершины наемников. Забравшийся первым Хряк рухнул рядом, пытаясь отдышаться. Неправильно истолковав брошенный на него взгляд, просипел:

— Чего опять вылупился? Забыл что ли, что нам магистр про эти зелья рассказывал? — это Тармик помнил. Использование общеукрепляющих зелий вкупе с ускоряющими давало очень интересный эффект, но и плату требовало соответствующую. Ему ещё повезло, будучи в отключке не прочувствовал всю полноту неприятных ощущений, одним из которых, разумеется была жуткая тошнота. Изгвазданную одежду ещё можно было считать выгодной сделкой, если сравнивать с сильной головной болью, частичным онемением тела, упомянутой тошнотой и продолжительную слабость. Повезло им, что во время отката никто не наткнулся на них. Да и к целителю не мешает сходить после, подлечит от ещё каких-то внутренних болячек...

После того, как все собрались на вершине, Хряк затеял инвентаризацию имеющегося снаряжения. Результат оказался таков: на одиннадцать изнуренных человек имелось восемь с половиной фляжек с водой, ни крошки еды и девять мечей. А также кинжал у мэтра Ингпина. Хмуро посмотрев на единственного растеряху, бросившего свое оружие, Хряк лишь злобно проворчал себе под нос что-то матерное. И приказал ему поискать оружия у мертвецов снизу. Тот замялся было, но взглянув на лицо Хряка, безропотно подчинился, ведь тот был кругом прав. Правда, идти туда в одиночку не пришлось, к удивлению присутствующих вместе с ним вызвался пойти мэтр. Причем в нетерпящим возражений тоном. Скривившись, Хряк, как-то незаметно ставший главой их маленькой группы, пошел вместе с ними, взяв с собой ещё четверых. Остальные лишь с некоторым волнением смотрели, как те с опаской и с зажатыми носами подбирались к немилосердно смердящим останкам твари. Мэтра поставили позади всех, против чего он не возражал. Но первым все-таки поставили Шира, потерявшего свой клинок.

Ничего с ними не случилось. Харук не ожил, а мертвые солдаты не восстали поганой нежитью, и вскоре мэтр вовсю принялся изучать останки, пока остальные вытаскивали тела убитых и обыскивали на предмет полезных вещей, заодно прикидывая, как бы выбить пару зубов у харука для продажи. А в это время, Тармик, бездумно скользя взглядом по окрестностям, насторожился, заметив столбы пыли из-за гряды скалистых возвышенностей позади холма. И которые довольно быстро приближались, собираясь обогнуть их сбоку. Ткнув в плечо ближайшего соседа, указал на пыль. А затем, привстав, он сложил ладони рупором и заорал:

— Хряк! Хряк, сыть ты волчья! Подымайся сюда, да поживее!

* * *

— Серый-два-один, внимание! Угроза уничтожена, повторяю, угроза уничтожена. Двигайтесь туда и перехватите цели. Разрешается огонь на поражения, в случае непредвиденных осложнений, как поняли, прием?

— База, вас понял, уже выдвигаемся, прием... — отрапортовал капитан Соловьев. Переключившись на общий канал, скомандовал:

— Внимание, приказ получен, начать выдвижение. Водителям, смотрите в оба, и езжайте только за 'коробочкой'... — большего и не потребовалось. Колонна итак была наготове — грузовик, три БТРа и БМП-2. А бойцы давно уже сидели на броне, ожидая только приказа выступать. Взревев двигателем, головная БМП-ка выехала вперед, с присобаченным спереди адаптированным к местным условиям самодельным минным, а точнее 'аномальным' тралом. Вытянутые на четыре метра вперед стальные штанги удерживали здоровенный каток, который по идее и должен был помочь в обнаружении невидимых в оптическом спектре аномалии. Правда испытания проводились всего пару раз, и на видимых аномалиях. Результаты были разными, если в первом случае вихрь сиреневых искр не причинил никакого видимого вреда, то во втором случае пришлось вытаскивать БМП из земли. Слабо мерцающая лужа чего-то стеклянистого с неожиданной силой начала затягивать в себя и трал и БМП, хорошо хоть экипаж успел выскочить. 'Заглотнув' бронемашину более чем наполовину, аномалия, которой впоследствии решили дать имя 'Воронка', с сочным хлюпом бесследно испарилась. Через некоторое время, после отборных матюгов спешно примчавшегося подполковника Петрова в адрес научников, которые едва не угробили экипаж, и вопросов типа, почему вместо БМП не взяли КАМАЗ? Вскоре было принято решение вытащить её оттуда. Ибо нехрен терять дефицитную технику. Осторожно откопав бронемашину, обнаружили, что та часть, что была затянута внутрь вместе с катком, оказалась сильно помятой. А штанги вообще отломились, едва её начали вытягивать из образовавшегося котлована спешно пригнанным танком. Но самое удивительное ждало из на дне ямы — глянувшие туда научники и солдаты так и ахнули. Вместо цилиндрического чугунно-железного катка они обнаружили сплющенный по краям серебристый шар, причем рванувшийся ввысь, едва его со всеми предосторожностями вытянули на поверхность. И улетел бы, кабы не тросы, при помощи которых его и вытаскивали. Первым от ступора оправился какой-то профессор, чуть ли не матом рявкнувший на остолбеневших бойцов, требую поскорее набросить на этот 'шарик' ещё тросов, да поживее. В общем, осторожно обмотав этот антигравитационный 'шарик' энным количеством тросов, отбуксировали его в один из недавно собранных ангаров для машин, и крепко привязали. Сейчас там охрана, входы по пропускам, да и научники хороводы водят вокруг шарика. А вот аномалии... после ещё нескольких экспериментов они захирели и исчезли, всего в течении пары суток после прибытия экспедиции. Как и другие, в радиусе пяти километров от базы. Теперь научникам в сопровождении многочисленной и вооруженной до зубов охраны, приходится выбираться за пределы этой зоны, дабы продолжить изучение...

Спустя двадцать минут, когда до расчетной точки осталось совсем чуть-чуть, снова ожила рация:

— Серый-два-один, внимание! Противник вас обнаружил, и теперь отходит на северо-запад! Прием. — Соловьев мысленно выругался. Уж он то видел как эти гаврики умеют бегать. И что теперь делать? Его колонна делала максимум тридцать километров в час, большего по эти буеракам и холмам не выдавишь. Вместо просившихся на язык ругательств он ответил:

— Вас понял База! Каков скорость движения противника? Прием.

— Небольшая, серый-два-один! Похоже, они совсем выдохлись и теперь еле ковыляют. Вы их с легкостью догоните, — а вот это неплохо! Настроение капитана поднялось, — и ещё капитан, у вас дополнительное задание, отбуксируйте уничтоженную тварь к базе. Прием!

— Так точно База, сделаем, прием.

— Отбой, серый-два-один. — чтож, приказ есть приказ...

Группу ковыляющих аборигенов они углядели сразу после того, как обогнули последний холм. Те тоже слепыми были, заметив колонну, попытались удрать. Куда там, прибавившую скорость на поросшей травой равнине БМП-ку им ну никак не обогнать. Дохлую тварюгу, под обозначением 'харук' тоже увидели. И по достоинству оценили её размеры, как и омерзительный вид. Остановившихся и ощетинившихся мечами аборигенов догнали, окружили и через парочку приданных переводчиков грозно потребовали побросать оружие. Сопроводив это автоматной очередью под ноги. Нужно было видеть их вытянувшиеся от страха лица, кем они вообразили бойцов Соловьева неизвестно. Впрочем, оружия они не бросили, лишь поплотнее сгрудились вокруг кого-то в середине круга. Лишь после второй очереди из центра ощетинившегося мечами круга выбрался какой-то невооруженный типчик в коротком кожаном плаще, и с подозрением осведомился кто, мол, вы такие, чтобы угрожать имперскому полномочному представителю? Вот только голос у него подрагивал, да и глазками все время в сторону бронемашин косился.