S.V.A.N

— Скажи им, пусть закругляются, — приказал он бородачу. — Не стоило их с собой брать. Отправь домой, и распорядись — сидеть тихо.

Выслушав негромкий приказ старшего, горластые "казбеки" с явным сожалением поднялись и двинулись к выходу.

"А дисциплинка у ребят на удивление", — отметил Сергей, и невольно поймал себя на мысли, что не прочь проследить куда отправятся дисциплинированные горцы, но вовремя спохватился. — К чему это все? Тут своих проблем выше головы, чужих не хватает?". Допил ароматный кофе и поманил официанта. Сотню долларов тот принял без звука, отсчитал полторы тысячи рублей сдачи, склонился в поклоне.

— Данке, — скаредный немец оставил под блюдцем сто рублей чаевых и вышел.

Недолгая прогулка по ночному городу окончилась у входа в гостиницу. Взгляд на окна номера озадачил: — "Странно, а почему темно?"

Поднялся на второй этаж и стукнул в дверь. — Увы, тишина. Надежды, что девчонка, утомленная переживаниями от просмотра, заснула, развеялись после быстрого осмотра. Никого.

"Впрочем, этого и следовало ожидать. — Ильин присел на мягкий диван и задумался. — Себе-то зачем врать, ты ведь втайне на это и надеялся. Иначе не стал бы уходить. Может и к лучшему... Зачем мне ее проблемы. Компромат неизвестно на кого. А так... все довольны. Завтра утром соберу вещички и адье". И тут Сергей огорченно скривился, увидев лежащую на столе видеокассету.

Наконец переборол себя, выдохнул, поднялся из удобного кресла и включил телевизор.

Негромко заурчал магнитофон. Проскочила на экране рябь стертого участка, и вдруг возникло изображение.

Снятая откуда-то из угла комнаты картинка оставляла желать лучшего. "Впрочем, нам ракурсы ни к чему", — согласился зритель, закуривая.

Впрочем, пока ничего этакого в комнате не происходило. Сидели за низеньким столиком два человека, вели вполне деловую беседу. Ничего криминального или занимательного. За исключением того, что один из собеседников был никто иной, как сам полковник Сорокин. Тезка великого поэта, в хорошем двубортном костюме, сидел по-хозяйски развалившись в знакомом кресле. А вот его собеседника видно было плохо. Только кусок ноги в темной обуви и плечо. Голова, повернутая в три четверти, появлялась только на миг и то, когда тот либо поворачивался, либо ставил на столик чашку с чем-то темным, возможно, кофе.

Беседа, очевидно, начатая еще в другой комнате, продолжалась.

— Вы уверены, что здесь чисто? — поинтересовался неизвестный.

— Квартира моего агента, никчемный человечек. Тем более, сидит вот на таком крючке, — Сорокин развел руками, — так что... вполне.

— Крючок — это конечно... — невнятно отозвался голос. — Вам виднее. Рискуем мы, в принципе, несоразмерно. Итак, мне рекомендовали вас, как весьма серьезного человека, поэтому буду говорить без обиняков. У нас возникли некоторые сложности с предпринимателем по фамилии Кротов. Вы наверняка слышали о таком.

— Еще бы... — Сорокин махнул ладонью: — Я бы сказал, весьма наслышан. После внезапной смерти его компаньона он стал практически единственным владельцем довольно серьезной фирмы... Так что конкретно вы хотите?

— Конкретно ничего. Нужно, чтобы он не мешал. Вы правы... его старшему партнеру не повезло. Мы надеялись, что Кротов окажется куда более благоразумным. Увы...

— Мягко говоря, да. Не повезло. -Сорокин ничем не выдал своих эмоций. Смотрел на собеседника благожелательно и спокойно. — Так понимаю, что именно поэтому . вы и вынуждены обратиться ко мне.

-Вы же понимаете, если такое невезение войдет в систему, нам станет трудно сохранить рабочую атмосферу...

Да, фирма и так уже привлекла повышенное внимание.— Отозвался Сорокин. — Но с Кротом пока ничего не поделать. Этот хитрюга сообразил, откуда дует ветер, и подстраховался. Он не делает ни одного шага без совета со своим адвокатом. — Нужно его немного... — полковник щелкнул пальцами. — Вот оно, с этой службой уже слово подобрать не получается, только жаргонные выражения, — он помолчал. — Скажем так, спровоцировать. Пусть подставится. Однако предупреждаю, самое большее, что я могу сделать, это арестовать его. И то на основании очень весомых улик. А они потребуют времени. Я попытаюсь.

-Хорошо. Но имейте в виду, за попытки мы платить не будем. Только за результат...

Сорокин сохранил благостный вид.

-Да, и вот еще... — Словно вспомнив о чем-то малозначительном, произнес невидимый компаньон полковника. — А кто может претендовать на роль Кротова? С кем нам придется иметь дело в случае его...

— Звякнул чуть слышно входной звонок. Сорокин вскинул голову, прислушался: — Кто бы это мог быть? Гоша? Я ведь сказал ему, чтобы не раньше восьми не появлялся. Однако...на всякий случай, давайте пройдем в другую комнату.

Собеседники поднялись. На экране осталось изображение интерьера. Негромкий звук голосов стих. Несколько минут статичной картинки, и вот изображение сменилась рябью.

"Все в цвет. Что и следовало доказать, — Не особо и удивился Сергей двуличности Сорокина. Зевнул и двинулся в спальню.

-Все это, конечно, хорошо, только что мне с того знания? — уже засыпая, пробормотал Ильин. — Эх, жаль, что лицо второго так и не увидел.

Глава 6

"Утро красит нежным светом стены древнего кремля", — для Сергея эта песня связана с ноябрьскими праздниками. С праздником вообще. Ожиданием, веселым оживлением в доме, запахами готовки и застольем.

Проснулся с ощущением, что побывал в детстве. Потянулся, пробормотал уже вслух задорный припев.

"Видно, старею? — вздохнул он. — Неужели пора? Да нет, пока еще ничего, поскрипим, — крутанул разминочную "ката", умылся, натянул милитаристскую одежку. — Все хорошо, однако, нужно и честь знать. Гражданин Игнатов, по любому, должен исчезнуть".

Вынул из кармана, перелистал свой военный билет, командировочное предписание, прочие бумажки.

"Военное ведомство вернуло человека туда, откуда его забрали служить почти четверть века назад, готовым пенсионером. Хотя, вру, до пенсии всего чуть— чуть, не дотянул. Отсидку ведь не засчитали".

Быстро собрался, повертел в пальцах кассету, и после недолгих сомнений, спрятал на дно сумки. Неодобрительно глянул на седоватый ежик волос и слегка помятое лицо с глубоким шрамом на левой щеке, отразившиеся в зеркале прихожей, и шагнул за порог.

Уже стоя возле администратора, ненароком посмотрел в сторону развесистой, обязательной для любой гостиницы, пальмы, создающей неповторимо тоскливое настроение безликого официоза, и даже едва слышно присвистнул. Однако спешить не стал. Забрал сдачу, и неторопливо приблизился к стоящему под деревом креслу: — Сударыня, вам не кажется, что спать в постели все-таки удобнее, чем здесь?

Рита приоткрыла глаз: — А, вы?.. Я уже вовсе ушла, а потом почему-то решила вернуться. Не знаю. В последний момент. А наверх подниматься не стала, села здесь.

— Бывает, — Сергей опустился на диванчик. — Ну и какие у тебя планы?

— Не знаю. Уеду, наверное...

— Вот что. Давай сходим позавтракаем, заодно и поговорим. Обсудим, — легко поднялся и подхватил ее сумку.

— Давай отнесем вещи в номер, все равно оплатил до вечера, и сходим в ресторан, позавтракаем.

Она отрицательно помотала головой.

"Ох, уж эти мне дети... — Ильин пожал плечами. — Комплексы, что ли? Хотя, у каждого свои тараканы. Он вдруг вспомнил погибшего напарника. Тот никогда не брал на выход тот ствол, который использовал на прошлом задании. Делал все возможное, чтобы отвертеться от надежного, пристрелянного оружия, и получить у недоумевающих оружейников другой. Придумывал хитроумные причины, но добивался своего.

Зачем, непонятно, морока с оформлением еще та, но когда однажды, в подходящей обстановке, Сергей ненароком спросил его о причине, тот, чуть стесняясь, пробурчал о плохой примете. Стрелок от бога, прошедший Крым и окрестности, а вот на тебе — приметы. К слову сказать, не помогло. Патрон заклинил в самый неподходящий момент на чистого, ни разу не использованного в боевой обстановке ВСК. В результате... Вышло грустно".

Сергей выбросил из головы несвоевременные воспоминания, оставил вещи в номере, и торопливо спустился вниз. Еще не повернув из коридора, ведущего к фойе, бросил взгляд в громадное зеркальное стекло, отражающее просторный зал.

Рита по-прежнему сидела в кресле, однако, сейчас рядом с ней стоял габаритный товарищ весьма своеобразной наружности. Соответствовал образу и наряд. Матерая, с множеством замков и карманов, кожаная куртка, бритый затылок, спортивные штаны, самого что ни на есть бандитского вида, и толстенная, самоварного золота, цепь на шее.

"Это еще что за дела?" — Сергей приблизился к нависшему над Риткой амбал, заинтересованно прислушался к беседе.

— ... Вы ошибаетесь. Я сейчас уйду. — услышал просительные интонации в испуганном голосе девчонки. — Придет мой...

— Кто придет? Папик? Чего ты гонишь? — тренированно наезжал прораб эскортного бизнеса. — Работать здесь можно только моим, понятно? А ты, сучка, чего?

— Эй, любезный, потише, — Ильин, в принципе, с крайним неприятием относящийся к всевозможным проявлениям узурпации каких-либо прав, был слегка раздражен поведением громогласного сутенера.

— Чего? — похоже, другие слова входили в лексикон мордоворота в весьма ограниченном ассортименте. — Пошел ...

— ... прямо так сразу?

Короткий удар в солнечное сплетение указательным пальцем сложил хама вдвое. А толчок открытой ладонью в лоб опустил малоподвижное тело в кресло.

Ильин обернулся к спутнице. — Это прямо наказание. Всего третий день в городке, а уже, наверное, пятый случай откровенного хамства. Или у меня на лице написано, что я персонаж картины "Дети, бегущие от грозы"?

Пригасить стресс шуткой не вышло. Девчонка с опаской глядела на задыхающегося в согнутом положении хулигана.

— Он ведь сейчас ... — она попыталась подобрать слово.

— Ничего он нам не сделает, — Сергей прижал ладонь к затылку отдыхающего неприятеля. Прижал большим пальцем за ухом.

Здоровяк расслаблено вздохнул и выпрямился, откидываясь на спинку.

— Вот видишь, ему уже хорошо. Он отдыхает.

Рита недоуменно посмотрела на спутника: — Ты чего, колдун?

— Ага, маг, Завуалон... Обычная штука. Не забивай голову. Просто он был уже готов, вот и сработало. Ничего, минут через десять очухается. И даже голова болеть не будет.

— Ну, так мы идем? Или будем ждать пробуждения этого примата?

Завтракать в гостиничном ресторане она категорически отказалась. Видимо, из опасения продолжения скандала.

Они прошли через парк, и тут Ильин вспомнил о находящейся в двух шагах отсюда кафешке.

— Давай зайдем сюда, — он указал на вывеску. — Здесь только вечером лицо контролируют. А днем — простой общепит.

Завтракали в полной тишине. И только когда официант принес кофе, Рита осторожно спросила: — А вы кто?

"Ну вот, опять..." — Сергею представилось забавным, что общение со слабым полом упирается в этот сакраментальный вопрос.

— Бомж.

Она недоверчиво покачала головой: — Нет. Бомжи не такие. И по французски они так не говорят, почти без акцента.

— А я еще на гитаре могу, и крестиком вышиваю, — попытался исправить он положение, произнеся это голосом кота Матроскина. — Только штамп о прописке в паспорте эти умения ни в коей мере не заменят. Да, собственно, и самого паспорта нету.

— Как нет? — четко помнившая, как спутник предъявил девушке за стойкой красную корочку, Рита фыркнула. — Вот не надо врать...

— Чего, сразу, врать? — Сергей допил кофе и потянулся к сигарете, автоматически поинтересовался. — Я закурю, вы позволите?

Она недоуменно обернулась. — Что?

— Ладно, проехали, — Сергей смущенно склонился над огоньком зажигалки. — "Европейское воспитание здесь, скорее, излишество".

— Давай сделаем иначе. По всему выходит, какое-то время нам придется общаться, потому имеет смысл перейти на ты, и познакомиться. Как старший по возрасту предлагаю рассказать о себе, а после обещаю поведать всю свою нехитрую биографию. Ну, или почти всю, — он вспомнил о некоторых, малоприглядных с точки зрения гражданского человека, моментах. — Идет?

Она задумалась, чуть склонила голову: — Да мне и рассказывать нечего. Так...

— Тогда тем более.

Рита провела тонкими пальцами по хрусткой скатерти.

— Так-таки с рождения? — она задорно улыбнулась, глядя ему в глаза, — Или можно чуть позднее?

— С рождения, гражданка, — строго свел брови Ильин. — И не врать.

Она вздохнула: — Ну, хорошо... С рождения, так с рождения.

"Странный он все же. Морда, словно об асфальт таскали, здоровый. Хотя почти старик уже. Вон, седой весь, а туда же, заигрывать, шуточки... — Рита подвинула пепельницу и вытянула сигарету. — Тоже мне, джентльмен. Мог бы даме предложить?"

— С рождения? Как скажете. Родилась я здесь, в одна тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. Училась в школе, после в техникуме, работала офис-менеджером в фирме Гоши. Ну, потом так вышло, что он предложил мне... — она внезапно разозлилась: "Вот еще, сидит, кривит шрам, типа психолог".

— Да, трахалась я с ним, ну и что? Потом с другими... Он меня с собой во Францию увез, а потом... — сорвалась на громкий шепот и с трудом заставила себя остановиться.

— Не пойму, чего ты щетинишься? — удивленно глянул Сергей. Или Сергей Александрович? — Твои дела — это твои дела, родители живы? Где живут? — он глянул в сторону.

— Нет родителей, умерли, — Рита и сама не поняла, отчего взъелась на молчаливого здоровяка. — Разбились в девяносто третьем. Самолет упал под Пермью. Жила с бабушкой, она квартиру нашу продала, сказала, что ее мне достанется. Деньги в какой-то фонд положила, типа Хопер... Ага. Инвест...

— А как в девяносто шестом умерла, оказалось, там еще пять человек прописаны. Тетки, братья, вот они мне пятую часть и заплатили, хорошо, хоть в прописке не отказали...

Сергей вновь потер пиратский шрам: — Это как раз самое понятное. Скажи лучше, куда ты вчера делась? К родным хотела уехать или назад, в Ниццу?

Она едва сдержалась и не ответила играющему в психолога спутнику колкостью. Однако задумалась. Вчера, оставив ему нестертую кассету, собрала барахло и рванула на вокзал. Остановилась только возле самых касс. Задумалась: "И правда, куда? Теткам я даром не нужна. Друг на друге сидят. К Гоше?.. Тот, может, и примет, только опять с толстыми уродами любезничать, сил нет. А кончится чем, вовсе неизвестно. Он, последнее время, совсем стал бешеный. Того и гляди, по голове врежет. А если узнает куда ездила, точно ее, эту голову, оторвет. Нет, в Ниццу нельзя. Особенно после того, как я его тайник отыскала. Вот и вышло..."

— Эй. Ты что молчишь? — Сергею, видимо, надоело ждать. — Он пошевелил жесткими, словно гвозди, пальцами.

"Интересно, а сам-то он кто? — Рита вспомнила, как случайный знакомый стукнул нахального мужика, который принял ее за местную путану. Просто ткнул пальцем в живот. Тому хватило. Ладонь на голову положил, тот и заснул. Странный. И сильный. Наверное, никого не боится? Легко ему. Ага, бомжара он? Не видела что ли бездомных? Грязные, запуганные, вонючие... Как бы не так?