Пар, свинец и электричество

Гай повернулся к замшево-бисерному посетителю в кресле.

— Да. Гай. Гай Нердий.

— А меня Уллий звать, — радостно сообщил тот не покидая кресла, — торговец я. По округе езжу, товар продаю.

— Очень интересно, — вежливо ответил Гай, стоя с двумя бутылями и коробкой свечей в руках на полпути к двери.

— Летом-то далёко приходится ездить... — сообщил Уллий, — но дело есть дело.

— Далеко? — тут Гай замер, опустил занесённую было ногу, и переспросил, — а вы что, с туземцами торгуете?

— Нет, летом больше со старателями, а вот осенью. Да, с ними родимыми.

— И вам не страшно?

— Страшно? Так зверей бояться, что в лесу делать?

— Это что, — не удержался Дуэрфа, — он даже с троглями как-то приторговывал.

— С троглями? — не понял Гай.

— Ну, с троглодитами.

Гай ошарашенно моргнул.

— Но они же... они не... но как?!

— Да чё, они не люди штоле? — хмыкнул Уллий, — лопочут непонятно, но пару слов по человечески выучить могут, жестами опять же. С ними ведь одна проблема. Никогда не знаешь, что получишь. Можешь золотой самородок в два кулака, а можешь булыжник, которому грош цена в базарный день. Зато они едой берут, солониной там или сухарями. Страсть как сухари любят... С туземцами-то оно так не выгорит. Тем железо подавай, водку, порох. Одна беда — мало троглей осталось, найти сложно.

— Но я всегда считал, что они опасны? — недоверчиво переспросил Гай.

— Дык ты их не зли и всего делов. Ну и везение опять. Я везучий. А вот Туррия, беднягу, года три тому ещё, так его вот съели. Уж не знаю, чего он там с ними не договорился...

— Съели?!

— Они завсегда едят, кого убьют. Им что олень, что человек, что другой трогль — всё едино. Голодные ж вечно. Живут в таких местах, где нормальному человеку не то, что не прокормиться толком, так и уцелеть-то не завсегда выйдет. Раньше и по долинам селились, я их старые пещеры не раз видал понизу, но туземцы их оттель выжили. Не любят туземцы троглей. Шибко не любят.

— Я слышал, — кивнул Гай, — а сами туземцы не опасны?

— Вот эти да. Хотя смотря какие, — торговец угнездился в кресле поудобнее, — вот, к примеру, те на юге что, анто или санри, али другие за озером. Почитай цивилизованные люди...

— Это вот ты преувеличил слегка, — покачал головой Дуэрфа.

— Не-не-не, Тават Дуэрфа. Гляди сам. Живут в домах, сёлами. Земли пашут, скотину держат, железо куют, а как по бронзе или серебру работают — одно загляденье. Получше чем вы, шемеканцы.

Дуэрфа надулся.

— Ты нас с дикарями-то не равняй.

— Ну, ладно-ладно, — добродушно рассмеялся Уллий, — не буду. В общем люди они диковатые и странные малость, чего не отнимешь, того не отнимешь, но дело с ними иметь вполне можно. Не то, что с нейфами. Вот те — сущие дикари. Бродят по горам чисто как звери. Живут то в шалашах, то в пещерах, то и вовсе где попало. Тащат всё, что гвоздями не прибито. А уж путника в горах зарезать — даж и раздумывать не станут. В общем, к ним в одиночку лучше не соваться. И всегда быть начеку. Эти твари подкрадываться умеют — чище змей, вот не совру. На ровном месте спрятаться могут. А потом, моргнуть не успеешь, дубинку или копьё в спину швырнут, и поминай как звали.

— Ну, дубинка, не так уж и страшно, — высказался Гай, в основном, чтоб поддержать беседу.

— Эт ты не скажи. Я знавал одного парня, так тот своей дубинкой за пятьдесят шагов на спор бутылку разбивал. Вот не совру. А особо ловкие могут кидать так, что если промажут, дубинка обратно к ним прилетает.

— Не может такого быть...

— Может-может, — кивнул Дуэрфа, — умеют.

— Но законы физики... — слабо запротестовал Гай.

— Не знаю как там с законами, — Дуэрфа сдвинул мешавший ему медный чайник и облокотился на стойку, — но я лично своими глазами видел.

— А самые страшные, — продолжал тем временем, нашедший благодарную аудиторию и вошедший во вкус рассказчик, — это туземцы северные. Равнинные и которые на плато. Кноаги, батаски и чиканеки. И вакойя, что к Таллуке ближе живут. Те вообще совсем без царя в голове.

— Хуже этих, как их, нейфов? — уточнил Гай, — такие же дикие.

— Хуже. И в том и дело, что не дикие. У них лошади и железо. От торговцев и ружьишки бывают. И кочуют не по две дюжины человек как нейфы, которые больше друг дружку режут почём зря, а ордами по сотне и больше головорезов.

— Ну, это ты преувеличиваешь, если честно, — не выдержал Дуэрфа, — опять уж сказки-то свои не начинай.

— Никакие это не сказки! — обиделся Уллий, — я давешним годе был за хребтом у Синих Ключей. Так на ихнюю сходку и наткнулся. Своих людей на Ключи привели тогда сразу Деревянный Конь, Быстрый Ногами и Крепко Стоявший в Пургу. Так я, прежде чем оттуда лыжи смазать, чумы то пересчитал. Вот те истинное слово — семь сотен их там было, не считая мелочи. Семь сотен чумов. Не меньше!

— Врёшь ты всё, Уллий, — усмехнулся Дуэрфа, — примерещилось тебе со страху.

— Напужался я тогда сильно, не спорю, думал прям там и обделаюсь. Но считать я ещё не разучился, Тават. Никак не разучился.

— Все равно, не верю.

— Ага. Вот и легат Бебрий в Броде мне тоже самое сказал. Дескать, нечего людей пугать и вообще никогда ещё солдаты перед дикарями не отступали. Не, ну хочется ему без головы остаться — его ж дело. Но я вот что вам скажу. Если я только услышу, будто шаманы на севере забили в бубны, соберу манатки и рвану на юг. И не остановлюсь, пока до самого моря не доеду. А если кому вдруг охота, чтобы эти дикари с него кожу себе на сапоги нарезали, так пущай не жалуется потом, сам и будет виноватый.

— Ну вот, — покачал головой Дуэрфа, — напугал телеграфиста.

— Да я не испугался, чего там пугаться, — пробормотал Гай, действительно впечатлённый рассказами бродячего торговца.

— Старина Уллий всю жизнь в горах да тайге. Вот и перестраховывается по привычке. Здесь абсолютно безопасно, заверяю вас, мастер Гай, ни один туземец не рискнёт поднять руку на цивилизованного человека.

— А как же иологи? — ехидно сощурилсяУллий.

— Кто? — моргнул Гай.

— Иологи. Всё руду ещё искали за хребтом, — пояснил Уллий, — по весне их порезали как курей.

— Это совершенно вопиющий случай, — как то сразу занервничал Дуэрфа, — уникальный, легат даже послал людей на розыски...

— И нашли кого? — невинным голосом поинтересовался Уллий.

— Обязательно найдут. И покарают! — смуглое лицо Дуэрфы от возбуждения слегка побледнело.

— Ладно. Не горячись, — тон Уллия стал примирительным, — тёмное там дело, шибко тёмное...

— Что вы имеете в виду? — насторожился Гай.

— Это на нейфов не похоже, они на такой отряд напасть не рискнут. Разве им кто заплатит хорошо. Но кто этим дикарям будет платить-то за иологов, чай не старатели с золотишком? Ерунда ж полная.

Дуэрфа уронил с прилавка стоявший на краю чайник, визгливо фыркнул и отвесил подзатыльник, стоявшему неподалёку и по-прежнему с открытым ртом помощнику. Тот бросился прибираться.

— А батаски, — продолжал тем временем Уллий, — в это время года так далеко не юге не кочуют. Уходят на плато, к северу. За бизонами. В общем, откель там туземцы и чего они с теми иологами не поделили — ума не приложу. Но говорю вам, к войне это, к большой войне. Рано или поздно они сюда придут и те, кому не свезёт отдать концы в перестрелке, оченно позавидуют мёртвым. Помяни мой совет, парень, если что, живым в руки им не давайся.

— Я учту, — пробормотал слегка ошарашенный Гай.

— Ну всё, хватит тут страшные басни рассказывать! — не выдержал Дуэрфа, — если б не твой товар, выставил бы тебя в кабак. Всех клиентов мне распугаешь, старый хрыч...

Он повернулся к Гаю и нервно добавил.

— Не верьте ни единому его слову, мастер Гай, ни единому.

Мастер Демиза свои обещания держал. Уже следующим утром он менял замки и осматривал сейф.

— Простенький. Даже заказывать ничего не надо, дня за два переделаю под новые ключи.

Гай подумал и согласился, понадеявшись на обещание префекта о защите. Хотя деньги на всякий случай переложил из временно не запиравшегося сейфа под матрац.

Пока Ральс возился с замками, Гай вышел на крыльцо и наткнулся на Тари. Девушка пристроилась у забора, облокотившись на штакетины. Из-за маленького роста ей едва не пришлось встать для этого на цыпочки.

— Доброе утро, Гай.

— Доброе утро, сударыня.

— Зови меня просто Тари. И можно на ты.

— Хорошо.

— Я договорилась с Савием. Он даст тебе пару уроков обращения с карабином...

— Право, вы... ты меня смущаешь. Я бы и сам управился.

— Нет уж, лучше я. Он зайдёт после обеда. Ты, должно быть, уже встречал его в префектуре. Он там сотником работает.

— Служит, наверное.

— Какая разница, — засмеялась Тари, — работает, служит.

— Ну не знаю. Да. Совсем забыл. Тебе было письмо. Я сейчас принесу...

— Мне? От кого это?

— Обратный адрес — какой-то Вараний Рок.

— Ой... — девушка слегка побледнела и опасливо посмотрела по сторонам, — это от дяди Брази. Если папа узнает...

Гай посмотрел на контору, откуда доносилось глухое мурлыканье, мастер Демиза напевал за работой какую-то песенку.

— Он там? — спросила Тари.

Гай кивнул.

— Тогда... Тогда сейчас не надо. Лучше занесите его мне домой. Вечером. Моё окно выходит на реку. Второе справа. Я зажгу свечку на подоконнике.

— Но я даже не зна...

Тари кротко моргнула и грустно опустила свои большие, цвета лесного ореха, глаза.

— Хорошо. Я зайду.

— Огромное тебе спасибо.

Она послала ему воздушный поцелуй и умчалась по пыльной улице. Гай в задумчивости вернулся в контору.

Савий действительно заявился после обеда. Это оказался уже знакомый Гаю добродушный толстяк. Теперь он, правда, был без сковородки. Вместо неё он тащил циклопических размеров мешок, который подозрительно звякал и громыхал при каждом движении.

— Привет. Я Савий. Савий Ферд. Сотник первой категории. Мы уже встречались в префектуре.

— Да я помню. Так вы сотник?

— Первой категории. Восемнадцать лет безупречной службы. Ни единого взыскания.

Он с грохотом свалил мешок на пол и огляделся.

— Тренироваться лучше у реки...

— Тренир... Ах да. Тари говорила. Но дело в том, что я...

— Ты когда-нибудь уже стрелял из карабина?

— Ну... в какой-то степени... хотя если вы в смысле, что... Нет. Считайте, что не доводилось.

— Это даже лучше. Переучивать сложнее. Показывай.

— Что?

— Карабин, конечно.

Гай осторожно принёс оружие. Толстяк оглядел его и заключил.

— Вполне. Пошли.

— Прямо сейчас? — несколько опешил Гай.

— Ага.

Савий взвалил мешок себе не плечо.

— А это? — Гай скосился на грохочущую массу.

— Жестянки, бутылки, банки. Мы же стрелять идём.

— А. Ага. Понимаю. Вы довольно предусмотрительны.

— Ещё бы, — добродушно ухмыльнулся Савий, — непредусмотрительные восемнадцати лет беспорочной службы не осилят. Никак не осилят.

Они вышли на крыльцо.

— Когда я сюда приехал, — сообщил толстяк, прищурившись, и оглядывая город, — весь Острог состоял из трёх домов, двух курятников и одной собачьей будки. Нам пришлось рубить здесь крепость собственными руками.

— Вы были солдатом?

— Да. Пока не ушёл в префектуру. Тут как-то спокойнее.

Они прошли на берег, толстяк распаковал свой мешок с хламом и расставил бутылки и жестянки на валявшемся у реки бревне.

— Стреляй.

— Что? Вот прям так? — удивился Гай.

— Ага, — кивнул Савий.

Гай не без дрожи поднял карабин, отогнал назойливые воспоминания о случившемся накануне, и выстрелил. Жестянка даже не дрогнула и лишь насмешливо отсвечивала пёстрым боком.

— Ничего, — сказал толстяк, — у тебя определённо есть талант. Чувствуется. Нужно просто отработать хватку и добавить немного стиля. Да и карабин может быть не пристрелян.

Он взял оружие из рук Гая. А затем произошло что-то непонятное. Пока он второй рукой доставал патрон, ружьё будто само собой щёлкнуло затвором, выбрасывая пустую гильзу, жёлтый латунный цилиндрик ещё кувыркался в воздухе, когда следующий патрон нырнул в ствол, клацанье затвора перешло в звук выстрела, и в жестянке возникла дыра с небольшое яблоко размером. Тонкие ошмётки металла разлетелись по берегу.

— Смотри-ка. Пристрелян, — удивился Савий, в то время как карабин снова перезарядился; как толстяк это сделал, Гай понять так и не смог.

— Я безнадёжен, — покачал он головой.

— Ничего подобного, — заверил его Савий, ковыряясь в недрах своего мешка, — сейчас мы всё мигом поправим. Начнём с этого.

Он извлёк кожаный патронташ с тонкими ремешками на концах, и приладил его на карабин сбоку, так что ячейки для патронов оказались под рукой.

И началась тренировка. Толстяк Савий оказался неожиданно хорошим учителем, с неистощимым терпением и неиссякаемым запасом историй и рассказов о прошлом города и его обитателей.

— Я никогда не попаду, — вздыхал Гай, — и этот патрон вечно клинит.

— Ты просто не так ведёшь руку. Вот смотри.

Он вручал Гаю карабин и начинал по пятому разу объяснять.

— Главное плавность и непрерывность движение. И работа обеими руками. Опускаем карабин прикладом к правому бедру стволом почти вертикально. Это левой рукой. Правой аккуратно ведём вниз, нежно отжимаем рычаг, пока гильза выпадает, поднимаем руку. Плавно, тем же движением, ровненько по дуге. Захватываем новый патрон... Нет-нет, указательным и средним. Вот так. Выдёргиваем. Не прерываем движение, по той же дуге возвращаем. А левой в это время разворачиваем карабин горизонтально. Так. Так. Теперь досылаем патрон большим пальцем, одновременно поворачивая кисть. Всё одним движением по овалу. Теперь возвращаем правую руку на цевьё и дожимаем рычаг. Отлично. Перезарядили. Теперь поднимаем к плечу, задерживаем дыхание. Плавно нажимаем... Отлично. Вот видишь. Уже почти попал. Всего на ладонь левее. Ещё немного практики и из тебя выйдет отличный стрелок. У тебя есть главное. Стиль и хватка...

Гаю казалось, что прошла целая вечность, прежде чем первая банка пала жертвой его меткости.

— Ну вот. А ты боялся...

Юноша тяжело выдохнул.

— Я чуть передохну.

Он присел на сваленный лиственничный кряж и спросил.

— А Ральс Демиза действительно хороший стрелок?

— Да неплохой. Нет. Не такой хороший, естественно, как префект Десдерий, но уж получше среднего.

— А префект хороший стрелок?

— Отличный. Конечно, он не так крут, как шеф Муммий или те парни, кого вечно таскает с собой Лус. Но, пожалуй, не ошибусь, если скажу что префект — лучший стрелок из простых людей в Остроге...

— А шеф Муммий разве не простой человек? — удивился Гай.

Савий внимательно посмотрел на Гая. У толстяка были серые глаза с выцветшими ресницами и тонкими морщинками вокруг.

— Шеф Муммий — страшный человек, — ответил он.

Гай так и не понял, сказано это было серьёзно или в шутку.

Савий звучно прихлопнул севшего ему на щёку слепня.

— Ты не смотри, что Ральс мелкий и плюгавый, — сменил он тему, — старик тот ещё шустрик, даром, что ростом с табуретку. А какой у него хук с правой... Как-то лет ещё десять назад мы с ним повздорили, так он мне отвесил. Скажу честно. Чувство, будто осёл лягнул. Я еле на ногах устоял. М-да. Устоял... Точно помню. Не мог не устоять. Я бы его тогда со зла б до смерти зашиб, да вертляв шибко паршивец, крутится как вошь, прям из-под кулака выскакивает... Два зуба мне выбил. Доктор Соларион, когда меня откачивал, сказал тогда ещё... Э-э... Да. В общем я ведь в тот раз Демизу практически побил. Как сейчас помню. Н-да. Так о чём это мы?