Хроники Бейдевинда

— Ничего, я подожду, — мрачно сказал Абакумов. Его настроение испортилось. Не понимая в чем именно, но где-то он оказался смешон. Да настолько, что даже кадровые офицеры забыли субординацию. Но где именно?

Положение спас, в общем-то, виновник всего этого, Кимов.

— Товарищ генерал-полковник, мы здесь это как раз обсуждали. Отказников нет. Все добровольцы.

37

Как и предсказал Акопян, группа попала в жесточайшую изоляцию. Никакой информации ни от них, ни им. Только на аэродроме выдали по листу бумаги с ручкой и чернильницей-непроливайкой. Под диктовку майора в синей фуражке все написали родным о срочной командировке. Прямо при них, не стесняясь, письма перечитал какой-то особист. Тут же вызвал Степанцова и приказал переписать.

— Что-то от себя приписал, — объяснил удивленному Акопяну Семенов.

— Потом пришлют похоронку, — со слезами на глазах подумал Арсен. Ему было жалко маму и бабушку. Успокаивало только одно, то, что ему предстоит, действительно, необходимо стране и всему коммунистическому движению.

Наконец, бессмысленное сидение на аэродроме закончилось. Получив вводную, на поле побежал особист, а за ними и все одиннадцать пассажиров.

Их самолетом оказался уже стоящий на взлетной полосе Ил-12. Так что летели весьма комфортно. Почти две трети мест было свободно и можно было устроиться, кто, где и как хотел — хоть поперек лежи.

Предусмотрительный Акопян поинтересовался у сопровождающего, можно ли смотреть в иллюминатор, на что тот только пожал плечами. Естественно, если бы в их надежности не были уверены, то они бы не получили столь ответственного задания.

Сам полет продолжался около двух часов. За это время с группой провели инструктаж. Выяснилось, что сейчас их привезут на одну из баз подготовки личного состава МГБ СССР.

Личный состав и семьи преподавательского состава откомандированы в летние лагеря, на месте остались только обслуживающая команда и подразделение по обеспечению учебного процесса. Соответственно, никто из персонала, включая инструкторов, не должен знать о настоящей цели группы. Пусть считают, что готовят каких-то нелегалов.

38

База особого назначения оказалась целым военным городком, правда абсолютно пустым. С капитальными домами для проживания сотрудников с семьями, большими казармами, клубом, чайной, военторгом и баней. Так же, прямо на территории учебного центра находилась полоса препятствий.

Осмотрев ее, Кимов спросил сопровождающего — И это все?

Офицер понял насмешку и спокойно ответил — Так, разминочная, если вечером делать нечего. Полигон в пяти километрах. Соответственно, утренняя зарядка — пятикилометровка, а там уже препятствия и все остальное.

Услышав это, Акопян поперхнулся. Он, в институте, задыхаясь, еле три километра пробегал, а здесь пять, а дальше еще и полоса. Осторожно, чтобы никто не заметил, Арсен визуально оценил своих новых товарищей. Однозначно, он самый хилый. Никого, даже просто сравнимого с ним и близко нет. Получалось, что и здесь, при подготовке к самому ответственному заданию, которое только может быть, он станет объектом насмешек, а то и презрения. С другой стороны, эти пять километров и полоса повергли в уныние не его одного. У половины, как минимум, настроение испортилось. Даже замолчали все.

Юрия Семенова не пугала столь серьезная физическая нагрузка, но он ожидал несколько другого. В первую очередь, серьезного разговора с академиком Сергеем Валентиновичем Федоровым — 'крупнейшим специалистом по вопросам перемещения во времени', как отрекомендовал его Берия. А вместо этого их собираются гонять по полосе препятствий. Не проще ли было сразу отобрать ребят из армейской разведки, типа Кимова? Им и марш-бросок на пятьдесят километров не особая проблема, да и человека прирезать, как котлету съесть. А из того же Акопяна и за десять лет физкультурника не сделать, конституция у него не та.

В общем, первый день подготовки, вместо лекции академика, начался с кросса. Бежали плотной группой — сплачивали коллектив. Чтобы ни первых, ни последних. Рядом семенил инструктор, ненавидящим взглядом смотря на еле переставляющего ноги Акопяна. Арсен тормозил общее передвижение. Ему оставалось одно — сдаться и сойти с дистанции. Неожиданно, кто-то подхватил его под руки и практически понес вперед.

Товарищи, сменяясь, дотащили Арсена прямо до финиша. Тот не знал, как их благодарить, но все делали вид, что ничего существенного не произошло. Все как надо. Ведь именно это и есть сплочение коллектива.

Только подполковник Семенов подошел к инструктору и о чем-то с ним пару минут говорил. Потому, как тот, время от времени оглядывался на Акопяна, получалось, что о нем. Наконец, Семенов пожал руку офицеру и вернулся к своим. Сразу подошел к Арсену.

— Все нормально. Объяснил товарищу, что у каждого свой маневр. Здесь под одну гребенку стричь нельзя. Нет у нас задачи чемпионат по бегу выиграть.

Спать всех отвели в одну из многочисленных казарм. Нормальные солдатские металлические койки в один ярус, все необходимые спальные принадлежности. Туалет прямо в здании, городская канализация. Если бы был еще и душ, то у Кимова, вероятно, случился бы инфаркт. Такой благоустроенности и комфорта для рядового состава, он в армейских подразделениях и близко не видел. Даже у разведки. А они ведь одни из самых привелегированных.

Новый день начался с общего подъема и последующим за ним кроссом. Только в этот раз каждый бежал столько, сколько сам считал нужным. Арсен, пробежав около полутора километров, остановился. Нужно было оставить силы на полосу препятствий.

В медленном темпе он преодолел окоп, прополз под колючей проволокой и перелез стену с проломами. Оставалась разрушенная лестница. Осторожно, чтобы не упасть, он залез на первую секцию.

— Не надо. Побегай просто по бревну. Здесь еще сломаешь что-нибудь. — Ценное указание дал Кимов. Он не смеялся над Акопяном, не издевался над ним, наоборот, показал, как надо правильно преодолевать 'змейку'. Не семенящими шагами, как Арсен, а широко прыгая от одного поворота к другому.

На всю зарядку отводилось около получаса, после нее оставалось принять водные процедуры и идти на завтрак.

Кормили в офицерской столовой. Когда они вошли, никого в зале не было. Все необходимое уже стояло на столах. Без разносоловов. Одно стандартное блюдо на всех. В этот раз плов.

Юрий завтракал с удовольствием. Настроение поднялось, что вчера его послушались и не стали физподготовку превращать в ненавидимую всеми обязаловку, да и еда что надо. Краем глаза он заметил прячущегося за окном раздачи человека. Глаза их встретились, и наблюдатель исчез. Личному составу учебного центра было строго настрого запрещено не только говорить с курсантами, как называли всех новоприбывших, а даже приближаться к ним, что вызвало сплетни и недоумение даже в таком проверенном и привыкшем к государственным тайнам коллективе.

— Слушай, а они тебя послушались. Странно это. — Кимов, умяв свою порцию, был склонен поговорить.

— Люди адекватные, вот и послушались. Сам видишь, подготовка у всех разная. По-другому не получится. — Семенов и сам был несколько удивлен, но обсуждать дела с Кимовым не хотел. Капитан ему не нравился. Все-таки они очень разные. Игорь казался ему жизнелюбивым, решительным, но очень недалеким человеком. Живущим, в основном, инстинктами и интуицией. Ни образования, ни каких-то интересов, война да бабы, вот и весь спектр его разговоров.

— Я о том, что самодеятельности много. Инструктор сам решает, а значит, утвержденного плана нет. Я такое на фронте видел, когда штаб погибал, и приходилось придумывать, кто во что горазд. Руководства нет. — А вот Кимову Семенов нравился. Причина, по которой ему никак не удавалось наладить с ним дружеские отношения, была ясна, в общем, с самого начала — разность интересов. Поэтому Игорь решил вести с подполковником исключительно интеллектуальные беседы. Важно только, чтобы к месту, а то совсем дураком выглядеть будет. Еще ему очень хотелось ввернуть свои знания по германскому эпосу, чтобы подполковник просто обалдел от удивления, но подходящего случая никак не представлялось.

Выводы Кимова несколько озадачили Семенова. Вероятно, он ошибался в капитане. Тот совсем не глуп. Все не только подметил, что для разведчика естественно, но и провел анализ, логически объяснил. Не дурак, это точно.

Сытно позавтракав, группа вышла из столовой. Прямо напротив входа их поджидали четыре человека в спортивных костюмах. Разного роста и веса, они напоминали собой группу цирковых акробатов. Мелкий, который на самый верх залезает, а далее, все крупнее и крупнее, заканчивая двухметровым гигантом за центнер веса.

— Бить будут, — тихо сострил Степанцов. Акопян вслух хмыкнул.

— Вы даже не представляете, насколько правы. В самую дырочку попали. — Слово взял один из 'акробатов'. — Мы ваши инструкторы по рукопашному бою. Все вы должны уметь победить голыми руками противника любого роста и веса. А мы вас этому будем учить. — Пока товарищ вещал, двухметровый амбал исподлобья рассматривал ребят. Закусив губу, он остановил взгляд на Кимове.

— Разведка? — Перебил он говорящего, обращаясь к Игорю.

— Армейская.

— СМЕРШ. Тьфу ты. МГБ. Попробуем?

Вместо ответа Кимов с ленцой подошел к инструктору. Тот обернулся, чтобы что-то спросить у коллег, но вместо вопроса с разворота быстро нанес резкий удар прямо в живот капитана. Однако, Кимова уже не было на старом месте.

— Знаешь, за что брат брата убил? — засмеялся ускользнувший Игорь и сам ответил — за бородатые анекдоты. Вообще, сразу после еды вредно, так что только ради тебя.

Что было дальше, никогда не видели не только гражданские Акопян со Степанцовым, но и Семенов с другими офицерами разных ведомств.

Это напоминало гимнастическое выступление. Больше всего удивлял амбал. При его весе и росте быть таким ловким и подвижным казалось невероятным.

— Отлично. — Здоровяк перестал прыгать и протянул Кимову руку. Тот и не подумал приблизиться. — Я серьезно, — улыбнулся амбал. — Я тоже, — передразнив его улыбку, ответил Игорь.

— Первое правило. Если столкнулись в бою с противником, никогда не верьте его мирным жестам, словам, еще чему. Или вы или он. Останется только один. — Слово снова взял 'акробат'. — Есть еще специалисты по рукопашному бою?

Общее молчание было ответом. — Не такого уровня, но что-то умеющий?

— Я в институте самбо занимался и немного боксом. — Обреченно признался Степанцов. Ему было страшно, что сейчас как следует проэкзаменуют и его.

— Подойди сюда.

Не успел Павел выйти из общей группы, как к нему подскочил самый низкорослый и перебросил через бедро. Перекинул сильно, но аккуратно, чтобы не ударить о землю. Потом подставился сам, и Степанцов крутанул его мельницей, благо, что легкий. Отряхнувшись от песка, инструктор одобрительно кивнул.

39

Ознакомиться с личными делами группы, Федорову позволили только после того, как самолет с членами экспедиции уже сел в учебном центре. Пролистав в полглаза несколько биографий, он в сердцах плюнул. Все его рекомендации пошли псу под хвост. Вместо экономистов, ученых и пары спецов из внешней разведки, как предлагал Сергей, группа практически полностью состояла из военных и представителей МГБ. Всего двое гражданских — дипломат, неизвестно для какой надобности и, действительно полезный при автономном сценарии, специалист по банковской деятельности из ВнешТорга.

Игнорируя все выводы Федорова, Берия все равно надеялся получить из будущего научную литературу и специалистов. То, что могло принести пользу еще при его жизни. Будущее, через десятилетия, не очень интересовало Лаврентия Павловича. Тем более его положительная оценка в нем — в ней он не сомневался.

Кто как не Берия остановил большой террор тридцать седьмого года и устроил амнистию? Кто в начале войны обеспечил эвакуацию заводов и КБ на восток? Кто курировал военную промышленность все эти годы? Кто, наконец, скоро даст СССР атомную бомбу? Это пусть Иосиф Виссарионович печется о своей оценке потомками, а на него, Лаврентия Берию, ничего дискредитирующего нет.

Абакумов придерживался аналогичных взглядов — за будущее пусть отвечают будущие коммунисты. Есть возможность воздействовать на настоящее в своих интересах — пользуйся, пока не пропала. Тем более, что ситуация беспроигрышная. Если проход после группы исчезнет, ни они, ни Сталин о судьбе экспедиции ничего уже не узнают. Если нет, то все сделано правильно и можно будет насладиться плодами своей победы.

И того и другого интересовал только результат, направленный на сегодня.

По началу, Сергей хотел срочно отправиться к Лаврентию Павловичу, чтобы попытаться как-то изменить сложившуюся обстановку. Но, хорошенько подумав, решил не метать бисер. Бессмысленно. Однако, неожиданно, его вызвал сам Берия.

— Сережа, тебе желательно поехать к своей группе. Нужно наладить отношения с товарищами. Мало ли, что там будет. А ты оказываешься чужим. — Настроение у чекиста было скверное, и Федоров понял, что тот что-то не договаривает.

— Лаврентий Павлович, что-то случилось связанное с группой? — Федоров решил ускорить события.

— Интриги, Сережа, интриги. Наши люди проходят тренировки на базе МГБ, подчиняющейся Абакумову. Знаешь?

— Лично нет, но слышал. Это который СМЕРШ?

— Да. Который СМЕРШ. Так вот, у него готовятся дублеры, и я боюсь, как бы он наших людей не убрал и не заменил своими.

— В смысле? — Вообще, Федорова не удивила возникшая проблема. Уж с чем-чем, а с интриганством он был отлично знаком. В атомном проекте это было в порядке вещей. Причем, интриговали, вроде и неплохие люди. У Сергея даже было ощущение, что для них это что-то типа спорта. Соревнований, кто кого перехитрит. Скверно только, что страдали и те, кто и близко не лез в эти игры.

— В смысле, может быть массовое отравление. Травмы всякие, еще чего. Ты бы там не помешал.

Для Сергея это была новость. Он-то чем напугает Абакумова? Опережая его вопрос, Берия пояснил.

— Есть только один незаменимый человек — ты. Не будет тебя, ничего не будет. Вот ты и попытайся сделать так, чтобы любое действие против ребят, напрямую касалось тебя.

— Мне что, их еду дегустировать?

Уставший от свалившихся на него забот, Берия даже не понял, что это шутка. Он посчитал, что Федоров говорит абсолютно серьезно.

— Да и это тоже. Только попытайся сделать так, чтобы это понимал только Абакумов и его люди, которые там будут, а ребятам это ни к чему, не так поймут. Еще друг на друга кидаться будут. Недоверие к своим — страшная штука. Впрочем, кому я это говорю. Фронтовик, сам прекрасно знаешь.

40

Первая тренировка по рукопашному бою прошла весьма успешно. Всех удивил Акопян. У него не хватало сил и веса для бросковых приемов, зато неплохая реакция и чувство партнера позволили ему стать мастером по выворачиванию пальцев, ударам по болевым точкам и выводу противника из равновесия.

За дохляка, как за глаза, после бега, некоторые называли Арсена, можно было не беспокоиться. Еще несколько занятий и он доведет выбранные для него инструкторами приемы до автоматизма, и сможет постоять за себя даже против двухметровых шкафов.