— Хорошо, — наконец, решительно сказал он. — Дерзайте! У нас действительно нет иного выхода. Пока держава не изменится сама, не изменится изнутри, мы обязаны оставаться в отведенной для нас резервации. Посмотри внимательно мне в глаза!
— Но это!... — молодой даже отшатнулся.
— Да, я передаю вам командование. Это ваша операция. Вы ее задумали, вам и исполнять. И если вы добьетесь успеха, значит, вы достойны возглавлять нашу службу в будущем.
— Это... неожиданно, — молодой уже взял себя в руки.
— Это неизбежно. Когда наступают новые времена, руководить должны новые люди. А если ваш план осуществится, Империя уже никогда не станет прежней.
Глава 4. Предвестники перемен
На двадцать четвертые стандартные сутки полета, когда любая новизна впечатлений давно уступила место привычной обыденности, виды звездного неба уже ни у кого не вызывали прежнего воодушевления. Тем не менее, Майдер Билон не сомневался, что найдет Ринчара Линда на обзорной галерее, и, конечно же, не ошибся. Массивная фигура чинета резко выделялась в полутьме на фоне огромного панорамного окна с раскинувшейся за ней звездной россыпью, в которой даже не искушенный в астрономии Билон с легкостью узнавал очертания знакомых созвездий.
— Это ты, Майдер? — Ринчар Линд легко обернулся на звук шагов.
— Конечно, я, — Билон подошел и встал рядом, коснувшись рукой блестящего металлического поручня. — Любуешься?
— Любуюсь. И не могу налюбоваться. Понимаю, что это иллюзия, изображение, но красиво же!
— Красиво, — согласился Билон, ничуть не покривив душой.
За полгода, проведенные в инопланетной "командировке", он больше всего сдружился именно с Линдом. Наверное, потому что у них было много общего. Оба были по-хорошему жадными до новых знаний, имели сходные взгляды на многие вещи, кроме того, их обоих ждали дома невесты. Наконец, у Билона как-то не сложились отношения с соотечественниками. Из группы горданских журналистов двое представляли "Курьер". И хотя Билон, для которого жизнь до встречи с пришельцами казалась чем-то невообразимо далеким, их почти не помнил, они-то его, очевидно, помнили слишком хорошо и старательно избегали. Остальные же горданцы держались всегда вместе, не сторонясь Билона, но и не принимая его в свою компанию.
Зато с баргандцами и чинетами у Майдера создалось полное взаимопонимание, а с Линдом у него вообще наладилось плодотворное творческое сотрудничество. Свободного времени на космическом корабле было много, и оба они использовали полет домой для систематизации своих впечатлений о родной планете пришельцев и написания статей — как говорится, по горячим следам, пока не поблекли и не забылись свежие впечатления.
Вот и сейчас Билон искал Линда не просто так, а по делу. Вчера вечером, если считать по условному корабельному времени, они обменялись друг с другом тезисами для новых статей, а теперь обсуждали их после вычитки.
— Все, вроде бы, верно, Рин, — увлеченно говорил Билон, жестикулируя свободной рукой (другой он машинально придерживался за поручень перед "окном в космос"), — но в одном месте, по-моему, есть натяжка. Из чего ты сделал вывод, что в Империи сильное социальное расслоение?
— Хм, — ненадолго задумался Линд. — Конечно, рабочие окраины городов нам не показывали. Но вчера, когда я писал статью, то вдруг подумал, что с воздуха все они выглядели практически одинаково. Какие-то серые, стандартные... скучные. Им совершенно не уделяют внимания, а ведь мы видели и по-настоящему красивую архитектуру.
— Верно, — кивнул Билон. — И в гостиницы нас селили весьма роскошные.
— Вот. Мы видели много роскоши, подобострастно кланяющихся официантов, толпы лакеев. Но выставляемое напоказ богатство всегда соседствует с нищетой. Мы это знаем из своей истории. Вряд ли у кээн иначе.
— На военном заводе, куда нас водили, у рабочих были аккуратные и чистые спецовки, — вспомнил Билон. — И сами они не выглядели сильно недовольными жизнью.
— Ага. Только учти, военное производство обычно снабжается лучше гражданского. И ты помнишь, с какой гордостью нам демонстрировали тамошнюю зону отдыха с чахлыми кустиками в вазонах и столовую для работников в стиле "бедно, но чистенько"? Значит, им было, чем гордиться, ведь у других, наверно, нет и этого!
— Вообще, их заводы меня сильно разочаровали, — признался Билон. — Я думал, что у них там все автоматизировано, ожидал увидеть какие-то фантастические машины, а оказалось, что там много людей. И они что-то постоянно делают.
— Я тоже представлял промышленные предприятия будущего какими-то более автоматизированными, — кивнул Линд. — А у кээн оказалось неожиданно много примитивного, наверняка низкооплачиваемого, ручного труда. Такое впечатление, что им надо просто занять чем-то свое население.
— Жаль, что нам не показали другие планеты их Империи, — вздохнул Билон. — Наверное, там все эти работы выполняют их зеленокожие рабы — кронты.
— Вот именно! А в Метрополию их ввозить запрещено. В результате выходит, что даже самые низшие уровни их общества занимают имперские граждане.
— А ведь так оно и есть! — воскликнул Билон. — Помнишь, как на заводе рабочие низко кланялись нашим сопровождающим?
— Нет, не помню! — удивленно покачал головой Линд. — Тогда я, кажется, больше глядел на станки, чем на людей. Спасибо, Майдер. Надо будет добавить это в материал об упорядоченности их общества и чинопочитании, а то у меня там все примеры довольно однообразные.
— Ты собираешься править статью, которую написал на прошлой неделе?!
— Да, а что тут такого? Я так всегда делаю. Напишу материал, потом через пару дней возвращаюсь к нему, перечитываю, стараюсь заново осмыслить и потом часто дописываю или немного переделываю.
— Хороший у тебя режим работы, — позавидовал Билон. — Не, я так не могу. Обычай мой такой: написано, и с плеч долой! Закончил одну тему, и тут же принимаюсь за следующую.
— Ну, у меня тоже так бывает. Но если есть время, почему бы не воспользоваться такой возможностью? Ладно, Майдер. Извини, я пойду. Ты меня натолкнул на интересную мысль. Надо успеть записать, пока не забылась. А то завтра уже домой прилетим, не до того будет!
Ринчар Линд убежал, а Билон остался на галерее. Несколько минут он бездумно смотрел на звезды, а когда уже собрался уходить, вдруг заметил двух заходящих внутрь пришельцев.
Чем они привлекли его внимание? Да необычной одеждой! Кээн просто обожали всякие мундиры и униформы, но такое Билон видел впервые. Пришельцы стояли возле самого входа, где в полутемную галерею попадал свет из коридора, и он хорошо видел их куртки явно военного покроя в странной окраске из коричнево-зеленых пятен разных оттенков с прямоугольными очертаниями, словно изображение разбили на множество мелких квадратиков и закрасили небольшими зонами. При этом, на куртках не было никаких нарукавных знаков, излюбленных пришельцами, но зато наличествовало что-то типа мягких погончиков, которых Билон раньше вообще ни разу не видел у имперцев.
Пришельцы не обращали на Билона, скромно стоявшего в углу, никакого внимания. Они сначала проводили какие-то манипуляции с небольшим черным прибором, а потом стали... похоже, просто фотографировать друг друга на фоне звездного неба.
Фотографировать?! Билон сам вполне профессионально занимался фотографией, и камеры, которыми пользовались пришельцы, его очень интересовали. Интересно, додумаются ли они до совместного снимка? И появится ли у него возможность хотя бы подержать их аппарат в руках?
Увы, но пришельцы и не подумали обращаться к Билону. Быстро сделав по несколько фото, они с вороватым видом огляделись по сторонам и поспешно стянули свои куртки, под которыми обнаружились одинаковые серо-зеленые фуфайки. Сейчас они оба походили... да, на мальчишек, решивших украдкой попозировать в отцовской форме.
Интересно, а кто тогда у них папа?
Держа свернутые куртки (подкладка у них, кстати, тоже оказалась расчерченной на квадратики, только других цветов — грязно-белого, черного и различных оттенков серого), двое пришельцев заторопились куда-то прочь. Билон, не слишком отдавая себе отчет в том, что он делает, пошел за ними. Ему было просто любопытно и интересно.
К сожалению, спустившись вниз по лестнице на две палубы, пришельцы свернули к двери с табличкой "Только для экипажа", куда Билону с его куцым уровнем допуска путь был заказан. Ему оставалось только следить, как один из кээн вставляет в прорезь свою карточку, а затем толкает вперед тяжелую плиту.
Широко распахнутая дверь закрывалась за пришельцами медленно и плавно, и Билон решился. Перейдя на бег, он успел придержать ее до того, как она успела захлопнуться, и проскользнул внутрь.
За дверью оказался такой же освещенный стандартными корабельными светильниками проход, выходящий в большой холл. Пришельцы, проскочив через него, чуть ли не бегом ломанулись в один из боковых коридоров и вдруг остановились, словно налетев на преграду. Перед ними выросла кряжистая фигура в камуфляже — обычном, без квадратиков, из лоскутков и пятен различных оттенков серого и зеленого. На рукаве формы Билон заметил офицерские прямоугольники в черной окантовке.
Офицер что-то сердито рявкнул на подчиненных и, судя по интонации, начал отчитывать их на повышенных тонах. Один из пришельцев виновато протянул ему фотоаппарат, второй машинально мял в руках свернутую куртку.
Билону больше не было смысла тут задерживаться. Пройдя через холл, он свернул в первый попавшийся коридор, который вскоре привел его в жилую зону. Здесь были пришельцы — десятки молодых пришельцев в серо-зеленых фуфайках, темно зеленых спортивных костюмах и в военном камуфляже — таком же, как и у офицера. Куртки в квадратиках Билону больше не попадались.
Шествуя с деловым и озабоченным видом и не забывая оглядываться по сторонам, Билон ощущал на себе все больше недоуменных взглядов. Было понятно, что его вот-вот остановят и начнут задавать вопросы. Поэтому, увидев впереди пришельца в синей космофлотовской форме, Билон кинулся к нему, словно потерявшийся турист — к спасателю.
— Уважаемый, — произнес он на языке пришельцев, поспешно кланяясь. — Я потерялся. Пожалуйста, проводите меня.
Этой фразе их научили в первый же день после прилета на Метрополию. За всю поездку она ему ни разу не понадобилась, а вот здесь, на обратном пути, видишь ли, пригодилась.
Космолетчик недовольно глянул на Билона сверху вниз — в обоих смыслах, но затем жестом предложил следовать за собой. Ф-фух! Обошлось!
Вернувшись в каюту, Билон немного поразмышлял об увиденном. Вне всякого сомнения, вместе с ними на Филлину следовал некий военный отряд, а необычная форма, которую, судя по всему, не рекомендовалось показывать всем подряд, говорила о его принадлежности к некому спецподразделению. Не очень приятно, но... пока что ему оставалось только взять этот случай на заметку и на время забыть о нем. В ближайшее время у него будут совсем другие проблемы.
Завтра они возвращаются на Филлину. Безусловно, Билон был рад этому, но подозревал, что дома его ждут не только встречи с друзьями и Орной, но и различные житейские сложности. Улетая в космос, он оставил за спиной слишком много нерешенных проблем, которые теперь должны были навалиться на него снова. Что изменилось в родных краях за время его отсутствия? Сможет ли он снова найти связь с Движением? И, самое главное, что станет делать Лёрид Кирстен? Полгода назад президент пообещал решить вопрос с ним после возвращения, но чем дальше, тем сильнее эта фраза смущала Билона своей двусмысленностью.
Сегодня Лёрид Кирстен явно не собирался — или не видел необходимости — скрывать свои эмоции. Дурное настроение буквально волнами изливалось из него на окружающих.
— Ну что же, поговорим о делах наших... скорбных, — президент с мрачным видом опустился в свое кресло. — Салливой, я проглядел вашу записку, теперь расскажите поподробнее, своими словами. Может, еще кто не в курсе.
— Да что тут особенно рассказывать? — министр внутренних дел Дагир Салливой пожал плечами. — Дела наши действительно скорбные. Производства, ранее ориентированные на экспорт, закрываются, увольняют работников, а новых не появляется...
— Зато на бирже небывалый подъем, — скептически заметил финансовый советник президента Тейно Вайкел. — Курсы акций растут, как на дрожжах. Значит, в экономике все благополучно. Биржа не лжет!
— Я, господин советник, докладываю о том, что вижу сам, — Салливой снова пожал плечами. — Биржевые дельцы, может, и благополучны, но большинство населения беднеет. Внутренний рынок съеживается, продажи падают, из-за этого компании продолжают сокращать затраты и ликвидировать рабочие места. Так что, безработица растет...
— Какая еще безработица?! — не понял глава тайной полиции ТЭГРА Дуган Буремен. — А что же господин Вайкел каждый раз плачется мне, что ему не хватает рабочих рук?
— В новых дистриктах люди нужны, но там требуются, в основном, строители, сельхозрабочие, одним словом, руки, — спокойно объяснил Салливой. — А без работы у нас оказываются, в основном, квалифицированные специалисты, офисные клерки и всякие продавцы с парикмахерами. Они не хотят уезжать куда-то в глушь, на непрестижные, по их мнению, и не слишком хорошо оплачиваемые места.
— На западе, действительно, отчаянно не хватает рабочей силы, выручают только спецпереселенцы, — согласился Вайкел. — После того как на Восточном континенте прекратилась война, беженцы стали возвращаться обратно.
— Только в прошлом месяце уехали почти триста тысяч человек, — подтвердил Салливой. — При этом, желающих вернуться, как минимум, в десять раз больше, но не хватает судов. Восточные страны пытаются упорядочить процесс, создать очереди на отъезд, но люди все равно срываются с места. Порты переполнены возвращенцами, многие из них голодают, возрос уровень преступности.
— Тейно, почему я узнаю это не от вас? Это ведь вы занимаетесь новыми дистриктами?! — недовольно осведомился Кирстен.
— Потому что в этом нет ничего нового, — худой долговязый Вайкел циркульным движением переложил ногу за ногу. — Проблемы с рабочей силой у нас хронические.
— Так закажите Ронайсу рекламно-разъяснительную кампанию, пусть безработные с востока едут на запад, — вспылил президент. — Предложите им высокие зарплаты, рабочие места, бесплатное жилье — ну, не мне вас учить! Почему вы только пассивно наблюдаете за тем, как нарастают проблемы, и ничего не предпринимаете?!
— Прошу прощения, не подумал, — Вайкел покаянно наклонил голову. — Это моя ошибка.
— Не больно ли много таких ошибок в последнее время?! — Кирстен сердито нахмурил брови. — Мы уже больше года, как начали перемены в государстве. Тейно, вы лично обещали мне, что невидимая рука рынка сама наведет порядок. И где она?! Почему деньги, которые потоком идут на освоение запада и миллиардами вкладываются нами в строительство, в конечном итоге уходят на биржу, в спекуляцию недвижимостью, в торговлю, но только не в новое производство?!
— Господин президент, это только временные трудности, вызванные потерей рынков на востоке, — Вайкел резко выпрямился в кресле, словно шест проглотил. — Многие компании решили, что лишились их навсегда. Поэтому они ликвидировали невостребованные мощности и поувольняли сотрудников. Уверяю вас, через некоторое время торговля с Восточным континентом возобновится, и тогда все изменится к лучшему. Более того, все наши товары будут просто отрывать с руками, мы ведь теперь монополисты по многим позициям!
