| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Такого скопления целей я не видела никогда в жизни. Все городские улочки, площади, мосты через Тахо были забиты автомобилями. Часть колонн уже выбралась из города и сейчас растекалась на северо-восток от него — как ручейки грязи текут от брякнутой на чисто вымытый пол тряпки.
Над самим городом и к северу от него вились истребители, намертво сцепившиеся в смертной схватке. То и дело из кишащего смертью клубка вываливался подбитый истребитель, пытающийся уйти на базу, иногда небо перечеркивал дымный хвост и украшал купол раскрывшегося парашюта. Вокруг некоторых тут же завязывалась свалка: фашисты имели привычку расстреливать выпрыгнувших с парашютом республиканских пилотов.
Эскадрилья "Коломбина" получила задание на одну из тянущихся от города колонн, Натали с ведущей первого звена Розмари Дюфур зашли на неё с головы, их бомбами и пулеметным огнем колонна была приведена в полное расстройство и понесла большие потери. Машины наскакивали одна на другую, создав пробки и полностью блокировав движение, некоторые горели, а люди выбрасывались из грузовиков на ходу и в панике разбегались в стороны — и тут с хвоста на столпившиеся перед сцепившимися и горящими головными машинами грузовики зашли мы.
Грохот взрывов осколочно-фугасных соток среди скученных грузовиков, черный дым горящих автомобилей, треск пулеметов, разбегающиеся в стороны от полыхающей колонны фигурки... Во втором заходе мы сбросили на ошметки колонны десятикилограммовки и обстреляли её из пулеметов.
Уже на отходе к нам на хвост свалился одиночный "Арадо", но стрелки третьего звена мгновенно его расстреляли. 13-мм пулеметы, снаряженные разрывными и зажигательными пулями, творили с фанерно-полотняными машинами просто жуткие вещи. Ходили слухи, что после феноменального успеха, выпавшего на долю эскадрильи вооруженных 20-мм мотор-пушками "Девуатинов" (за пять дней боев 18-23 ноября семь пушечных "Девуатинов" записали на свой счет двадцать шесть самолетов противника!), команда русских инженеров, налаживающих на заводах "Испано" производство истребителей "Чато" и "Моска", начала разрабатывать пушечные варианты, благо что "Испано-Сюиза" производила 20-мм авиапушки всех моделей — крыльевые, синхронные и турельно-зенитные, с магазинной и ленточной подачей.
Второй вылет мы сделали уже на сам Толедо. Город был затянут плотной пеленой дыма, на улочках черным, чадным от горящей резины пламенем полыхали превратившиеся в костры груды металла, ещё недавно бывшие грузовиками, на площадях и проспектах, среди обломков, горящих машин и воронок повсюду валялись трупы. Два крыла "Бритв", крыло пикировщиков, крыло СБ и две эскадрильи ТБ-3 обработали Толедо так, что Помпеи в ходе извержения Везувия выглядели бледно. Мы с трудом нашли объект для бомбежки — смешанную колонну из грузовиков, автобусов и броневиков на южной окраине города. Броневики, немецкие трехосные (6х4) SdKfz 231 с 20-мм пушками, были бледным и слабым подобием испанских "СЕАТ Балеарес", отличавшихся приводом на все четыре колеса, сварным несущим бронекорпусом и форсированным мотором, и поэтому, хотя и были разработаны как разведывательные, но применялись — в отличие от "Балеарес" — только для непосредственной поддержки пехоты и борьбы с бронетехникой противника. Проходимость (особенно по пересеченной местности) у них была похуже, чем у СЕАТов, не говоря уже о гусеничных машинах, зато 20-мм автоматические пушки давали им увесистый аргумент в споре с республиканскими танкетками. И по шоссе они удирали просто замечательно, но после того, как первое звено разнесло шедшие в голове колонны автобусы и они перегородили дорогу, немцам пришлось свернуть на обочины, где их недостаточная проходимость тут же подтвердилась — две из девяти машин тут же застряли. А вот за остальными семью нам пришлось здорово погоняться.
Предпоследний вылет этого долгого дня, ставшего переломным для наступательной операции республиканцев, уже получившей от шустрых газетчиков прозвище "Рождественского Наступления", был на следующий от Толедо вниз по течению Тахо город под названием Талавера-де-ла-Рейна. Ударному корпусу оставалось до него ещё километров сорок, но это, пожалуй, был последний крупный шанс фашистам остановить наступление республиканских войск — дальше до самой португальской границы не было ни единого города, подходящего для организации мощного центра обороны. К тому же здесь холмы-предгорья Центральной Кордильеры ближе всего сходились с Толедскими горами. Узкая, всего-то километров двенадцати, долина и река Тахо посредине. Если фашисты успеют организовать здесь хоть какое-то подобие обороны, то преодолеть её будет трудно. Наступающие подразделения утомлены маршем, линии снабжения растянуты, артиллерия отстала. У противника же наоборот, линии снабжения — те, что начинались португальских портах — сократились на те же сто километров и заканчивались не под Мадридом, а в Талавере.
Когда наше крыло появилось над городом, на его окраинах уже были отчетливо видны линии выброшенной земли — брустверы фашистских окопов. За два с лишним года Великой Войны Его Величество Окоп хорошо изучили войска всех воевавших стран Европы, но лишь очень немногие смогли сравниться в искусстве окопной обороны с немцами. И в тридцать шестом под Мадридом они вновь это доказали. Прекрасно примененные к местности оборонительные позиции, в которых каждый элемент пейзажа играл свою смертоносную роль. Каждый холм, каждый ручей, овраг или дом входили в систему обороны так, будто были специально для неё созданы — и выковыривать фашистов из этих укреплений было очень непросто. Наша эскадрилья должна была работать на подходящем к "бутылочному горлышку" с запада магистральном шоссе, по которому в три ряда шли грузовики, по обочинам брели в пешем строю солдаты и бодро тянули пушки лошадиные упряжки — это выдвигались к передовой бригады Карибского Корпуса.
Кубинские бородачи-"барбудос" появились в метрополии ещё в августе, и в первом периоде войны, когда мятежники брали в лоб неукрепленные города, обороняемые наспех собранными отрядами ополчения, они проявили себя на отлично — но после появления на сцене баскских бригад ЭТА привычка к контрпартизанской войне и презрение к противнику сыграли с ними дурную шутку. Третьего сентября под Ируном атака в лоб на две с лишним тысячи пулеметов сразу мгновенно обратила в шлак (потери — 65-70%) три полнокровных бригады. В котле под Памплоной погибли ещё две карибских бригады (плюс марокканский табор и четыре колонны милисианос).
Потратив на переформирование "барбудос" почти месяц и добившись определенных успехов, Франко бросил Карибский корпус на Мадрид — где тот вновь наткнулся на те же самые "Эспаньолы", но теперь в руках куда более умелых бойцов, многие из которых начинали ещё в августе четырнадцатого. Потеряв за шесть дней боев (7-13 ноября) до 40% личного состава, они были переброшены в Эстремадуру, переформированы и пополнены тяжелым вооружением — и теперь выдвигались на рубеж, где должны были, подобно воинам Реконкисты, обратить вспять новое нашествие азиатских орд, или умереть, сражаясь.
Похоже, информация из Толедо сюда уже дошла — и сам город, и прилегающий к нему отрезок шоссе был прикрыт зенитной артиллерией и пулеметами, а в воздухе было тесно от фашистских истребителей. Две эскадрильи И-15 и эскадрилья И-16, прикрывавших наше крыло, сразу же оказались связаны боем, и вскоре к нашему плотному строю прорвались три звена "Арадо Ar-68" с крестами на фюзеляжах и свастиками на килях (в последнее время из-за дикой нехватки времени многие самолеты попадали на фронт со своими старыми опознавательными знаками итальянских "Реджиа Аэронавтика" и германских "Люфтваффе"). Мы, как и всегда после демонтирования нижних пулеметов, шли на бреющем, и немцам пришлось атаковать нас с верхней полусферы. Ведущий "арадо", помеченный поверх зимней окраски наспех намалеванным "зеленым сердцем" 54-го ИАП легиона "Кондор", загорелся под слаженным огнем стрелков 4-й эскадрильи, но остальные продолжали рваться к нам с неиссякающей энергией. Главной их целью было рассыпать наш строй — атаковать огрызающуюся пулеметами плотную группу намного труднее, чем охотится за одиночными самолетами. Но мы были уже не те, что полтора месяца назад — и фашисты, потеряв ещё три машины, это поняли. Потом сверху крутым пике на них рухнула пара "Ишаков" с эмблемой на киле — две кости, выпавшие шестерками — и сняли ещё двоих. Три уцелевших шестьдесят восьмых осознали свою ошибку и ретировались.
Четвертый вылет за день мы сделали уже далеко за Талаверу. В ста шестидесяти километрах от Мадрида в районе Навалморал-де-ла-Мата магистраль поворачивает почти строго на юг, и километрах в двадцати от поворота пересекает Тахо неподалеку от селения Романгордо. Командование решило захватить этот мост, выбросив на него парашютно-планерный десант. В обеспечение его нас и выслали.
В десантировании были задействованы все республиканские CASA Аэротранспорт и оригинальные DC-2 — всего, включая и наш, набралось 24 самолета — две эскадрильи ТБ-3 и сборная команда пассажирских самолетов, начиная с полудюжины Фоккер F.VII/3m голландского производства, незадолго до того вновь обращенных в транспортники из бомбардировщиков, роль которых они играли с начала августа, и четырех легких пассажирских "Эрспид Энвой", закупленных "Изаррой" для корпоративного авиапарка всего за два месяца до мятежа, и заканчивая древним Де Хевиленд D.H.66 "Геркулес" образца 1926 года, невесть какими путями попавшим в ряды республиканских ВВС. Для буксировки шестнадцати планеров с тяжелым вооружением (четырехорудийные батареи 76/16-мм горно-полковых пушек, 107/14-мм горно-полковых гаубиц, спаренных 20-мм и одноствольных 37-мм зенитных установок) привлекли русские "Катюши". В сопровождении (непосредственном охранении) армады были задействованы шесть эскадрилий "Курносых", в обеспечении (расчистке маршрута и участка выброски от авиации противника) действовали ещё десять эскадрилий И-15, два крыла И-16 и сводное крыло 8-го ИАП (монопланы). На полторы сотни километров от зоны выброски десанта в любую сторону в воздухе не осталось ни единого вражеского самолета.
Устроив хорошую пробку на шоссе километров за десять перед мостом — как раз попалась колонна грузовиков с боеприпасами, воронки от них оставались такие, что куда там даже самым тяжелым нашим бомбам — на обратном пути мы смогли увидеть самое начало десантирования. Я смотрела русские фильмы о Киевских Маневрах 1935 года, но даже там это выглядело не так впечатляюще. Десятки многомоторных самолетов, сотни распускающихся в воздухе куполов — только в первой волне десанта выбрасывались более тысячи солдат и офицеров, 1-й "Роза Люксембург" и 2-й "Ульянов-Ленин" ВРЕ (Battalon de Paracaidistas del Ejercito, батальоны армейских парашютистов) 1-й BRIPAC (ВДБр, Воздушно-Десантной Бригады) "имени Астурийского восстания" — и скользящие по воздуху пятнисто-зеленые десантные планеры, внизу что-то чадно горит и иногда взрывается — это пламя добирается до очередного ящика с боеприпасами, высокие столбы густого черного дыма отмечают сожженные грузовики и автобусы...
Когда мы вернулись на базу (садились уже в полной темноте, полосу было видно только потому, что Волчица, заранее озаботившись этим, приказала оконтурить её кострами и подсветить автомобильными фарами), её свертывание находилось в самом разгаре. Первый вылет следующего дня должен был быть туда же, под Романгордо, а вернемся мы уже на новый аэродром, располагавшийся на шестьдесят км ближе к фронту, рядом с селением Макуэда.
3. ЗА НОЧЬ ДЕСАНТНИКИ
За ночь десантники успели окопаться, создав два мощных узла обороны к северу и югу от моста. На расчищенном от обломков отрезке шоссе с более-менее засыпанными воронками была устроена взлетно-посадочная полоса для бомбардировщиков ТБ, перевозивших на захваченный плацдарм танкетки Т-30/35М из танковой роты 1-й ВДБр, и для транспортных самолетов, с рассветом начавших переброску к Романгордо 3-го парашютно-десантного батальона "Пабло Пикассо".
Фашисты развернули от Талаверы роту немецких танкеток Pz.I, автоброневой батальон и две бригады Карибского Корпуса, с юга напирали ирландская волонтерская бригада "Крест Падрайга", усиленная двумя немецкими гренадерскими батальонами и подразделением итальянских бронеавтомобилей. Но прорваться сквозь шквальный огонь штурмовых винтовок парашютистов пехота не могла физически, а насыщенность десантных подразделений противотанковыми ружьями срывала все атаки автоброневых и танковых частей.
Мы отбомбились по району сосредоточения ирландских крестоносцев, обстреляли пятерку итальянских "аутоблинд" (сожгли три, остальные, вероятно, повредили), засекли две развертывавшихся на позициях артиллерийских батареи (немецкие 105-мм гаубицы нового образца) и роту ирландских танкеток.
На окраинах нашего нового аэродрома красовались обломки сгоревших "хейнкелей", "арадо" и "юнкерсов". Похоже, ещё совсем недавно это был один из аэродромов легиона "Кондор". Это подтверждали и брошенные или забытые в лихорадке сборов личные вещи, оставшиеся в домиках, где нас расквартировали. Впрочем, разглядывать эти "остатки пошлой роскоши" нам было некогда — ожесточенная атака ирландцев и немцев на позиции 1-й ВДБр вновь подняла нас в воздух.
К разгару атаки мы опоздали — максимальная скорость наших "Бреге" была 235 км/ч, крейсерская — не более 200, а до моста у Романгордо от нашего аэродрома было не меньше ста километров. Плюс время прохождения сигнала от командования бригады до командира крыла. Но отползающая на свои позиции фашистская пехота (все двенадцать ирландских танкеток остались на поле боя) оказалась прекрасной мишенью для бомбежки. Воодушевленные нашим налетом десантники сами атаковали расстроенные боевые порядки противника, но "крестоносцы" оказали неожиданно серьезное сопротивление, открыв плотный огонь из своих станковых "виккерсов", и неподготовленная контратака захлебнулась.
Остальные два вылета этого дня были под Талаверу — ударные дивизии как раз столкнулись с фашистской обороной, и мы поддерживали наступление. Бомбежку батальонных оборонительных пунктов мы отрабатывали неоднократно (семь или восемь тренировочных вылетов), и проблем не возникло. К танкетке, бронеавтомобилю, двум зенитным орудиям, 81-мм минометной батарее (в группе), 105-мм гаубице, двадцати семи грузовикам, восьми автобусам и трем легковым авто я добавила 37-мм противотанковое орудие и, кажется, станковый пулемет. Если да, то он у меня будет уже юбилейный, десятый — но я осталась неуверенна в результате, поскольку пулеметное гнездо находилось в подвале дома, а я разнесла только ту часть дома, что была "выше уровня моря". Что не гарантировало уничтожения самого пулемета — бывали случаи (не с нами, с противоположной стороны), что пулемет только откопай, и можно сразу в дело. Хорошие здесь подвалы, прочные.
На следующее утро на плацдарм у Романгордо перебросили 2-й и 3-й батальоны легкопехотной бригады "Гарсиа Лорка". Эта бригада, переформированная из нескольких отдельных отрядов, сражавшихся с фашизмом ещё с июля, с самого мятежа, первоначально создавалась как горнострелковая, но позднее было решено использовать её также и как посадочно-десантную. 1-й батальон, артдивизион и минометную роту забросили к мосту ещё вчера.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
