Хроники неизвестной войны

Неважно, что теперь гадать! Просто стало чуточку понятнее отношение Канды к госпоже фон Дорн, и было любопытно вообразить, как он повел себя, впервые столкнувшись с нею. Жаль, обстоятельств встречи я не знал, но, судя по итогам, Канда, давно и окончательно разуверившийся в людях, признал-таки, что среди них встречаются не одни циники. Во всяком случае, если судить по его поведению: бросаться на защиту малознакомой дамы, о которой я ничего и сказать-то толком не успел, это, знаете ли, показательно! Возлюбленных защищают иначе. А вот так — отстаивают святыни. Rто-то скажет, что грань здесь слишком тонка, но мне теперь это казалось очевидным. Кто бы мог подумать...

-Что ты рожи корчишь? — поинтересовался Канда, наблюдавший за мной исподлобья.

-Не думал даже, — усмехнулся я. — Знаешь, ты все-таки чертовски сильно изменился!

-Ты мне в сотый раз это говоришь.

-Думаю, еще не раз скажу, — вздохнул я. — Но, по правде сказать, даже приятно было услышать твое обещание...

-Какое еще обещание?

-Отрезать мне язык, — пояснил я. — Раньше ты грозился проделать это чуть не ежеминутно.

-Ты раньше болтал в разы больше, — Канда отвернулся.

-Я исправлюсь, — пообещал я.

-Вот уж не стоит! — взглянул он через плечо. — И хватит трепаться, нас уже зовут...

-А что твой подопечный-то выскочил? — вспомнил я вдруг. Мальчишка так и стоял в стороне, угрюмо поглядывая на сборы.

-А черт его знает, — мрачно ответил Канда. — Я за ним следить не нанимался.

-Ты его обучаешь, — напомнил я.

-И что?

-По-моему, это он тебя провожать вышел. — Нет, все-таки непрошибаемость свою Канда во многом сохранил!

-Ага, прямо, жди... — хмыкнул он. — Небось решил удостовериться, что я в самом деле уеду, а не буду из него жилы тянуть!

Я только вздохнул.

-Ну, едем! — вернулся к нам капитан. — И так задержались...

Тронулись.

Я отдернул занавеску с окошка, взглянул назад: госпожа фон Дорн махала вслед светлым платком, остальные расходились постепенно... а белобрысый мальчишка вдруг сорвался следом за экипажем.

Я толкнул Канду локтем, указал ему в окно. Тот недовольно нахмурился, но все же взглянул и вовсе уж насупился.

-Хоть рукой махни, дубина... — тихо сказал я и даже удивился, когда Канда последовал моему совету, неуверенно и без особого желания, но всё-таки.

-Что там у вас? — заинтересовался сидевший напротив фон Дорн, выглянул наружу. — А! Ну надо же... Похоже, прав был батюшка этого трудного отпрыска, и через задний ум до него все же что-то дошло...

-Чего еще? — буркнул Канда.

-Да ничего особенного, — усмехнулся капитан. — Но теперь ты можешь быть уверен, что еще один человек будет ждать твоего возвращения. Именно твоего, а не всей нашей экспедиции.

Канда буркнул что-то себе под нос, явно нецензурное, и каменно замолчал. Мальчишка давно отстал, повернул обратно к воротам.

Я мог бы высказаться на тему учеников и учителей, но решил промолчать. Канду я теперь не слишком-то хорошо понимал, и спрогнозировать его реакцию на самую невинную шутку уже не мог. Вместо этого я заговорил с фон Дорном о маршруте.

-Можно было бы спуститься хотя бы по Енисею, — сказал тот преспокойно, словно чудовищные расстояния вовсе его не пугали, — но это лишний крюк, и преогромный. К тому же в тех водах, говорят, льда еще предостаточно, а терять время мы не имеем права.

Поэтому мы и двинулись прямо на восток, и если в путешествии до Новониколаевска я еще ухитрялся чего-то пугаться, то теперь бояться попросту устал. Шли монотонные дни, донимала появившаяся мошка, однажды, устраивая бивак, мы чуть не нарвались на недавно проснувшегося и от того пребывающего в скверном расположении духа медведя. По счастью, тот нас не заметил, ушел сам, а мы перенесли стоянку от греха подальше.

Дороги тут были скверные (если вообще были), и к концу путешествия мы имели весьма потрепанный вид, а я уже начал побаиваться, что разучился говорить. Канда — тот никогда болтуном не был, из фон Дорна сложно было выудить что-то новенькое, если только в обмен на такую же любезность с моей стороны, это я уже понял. Если становилось невмоготу молчать, я "припоминал" какой-нибудь малозначительный эпизод, получал в ответ столь же скромный рассказ...

Время от времени мы останавливались в небольших деревушках (как сопровождавшие нас местные их отыскивали, оставалось для меня тайной за семью печатями). Народ здесь был подозрительный, молчаливый, а те разговоры, что я слышал, велись на здешних диалектах, которые я далеко не всегда понимал. Правда, на ночлег нас все же пускали, а на вопросы о том, не видели ли бесов, отвечали охотно. Наутро, прикупив провианта, мы двигались дальше, и мне уже начало казаться, что в пути мы не меньше года, и странствие это затянется надолго.

Если бы не станции, устроенные Академией по всему маршруту, я бы точно одичал. Но здесь хоть встречались служащие, с которыми можно было переброситься парой слов о погоде, к примеру, пока меняли лошадей или там готовили переправу!

Но всему когда-нибудь приходит конец и вот уже в воздухе повеяло хорошо знакомым запахом. Море...

*

Той ночью я спал, как убитый: на побережье имелся небольшой рыбацкий поселок, при нем — очередная академическая станция, где мы и расположились. Судя по всему, она была рассчитана на большее число путешественников, так что устроились мы со всем возможным комфортом.

Наутро я хотя бы мог с удовольствием смотреть на себя в зеркало: и мундир чистый, не измятый, и физиономия выбрита не вкривь и вкось.

-Пора, давно пора строить здесь причальные мачты, — сказал за завтраком фон Дорн, словно отвечая на мой невысказанный вопрос. — Железная дорога будет нескоро, а вот дирижабли... Но пока такой возможности нет. Слишком уж удобные мишени для бесов, сами понимаете...

-А жаль, — искренне сказал я. — На дирижабле мы добрались бы в разы быстрее!

-А вам разве не интересно было посмотреть на империю, так сказать, с изнанки? — с прищуром взглянул на меня капитан.

-Очень интересно, — честно ответил я. Ох, и названия же у них здесь, язык вывихнуть можно! Звучат совершенно дико, запоминаются с трудом, уж на что я привычен! — Но я предпочел бы проделать этот путь в мирное время, не торопясь, как этнограф-исследователь, а сейчас, как вы любите повторять, каждый день на счету.

-Что поделать, — развел он руками. — Скажите спасибо, что добирались не на своих двоих. И что сейчас не зима.

Я представил зиму в этих краях и невольно поежился.

-Зимой бесы не очень-то суются, — подал голос Канда. На станциях он столовался с нами вместе, видимо, было позволительно, не то, что в Академии. — А то хуже было бы.

-Зато зимой их не в пример проще выслеживать, — заметил фон Дорн.

-Насколько я помню, они и под снегом неплохо маскируются, — припомнил я эпизод из нашей общей с Кандой практики.

-Ну, это смотря от кого, — фыркнул тот. — Но все же хорошо, что зимой они больше с другой стороны заходят. Здесь-то их ловить умаешься, особенно когда мороз такой, что плевок на лету застывает и снегу по горло...

Я попробовал себе это представить и решил, что лучше не стану. А с другой стороны... Лето здесь короткое, и если в зимние месяцы наступает затишье, то это неплохо. Во всяком случае, дает некоторую передышку, позволяет собраться с силами, что-то наладить, изучить...

-Ну что, готовы? — обратился ко мне фон Дорн. — Нас уже ждут.

Нас действительно ожидала шлюпка: отправлялись мы втроем да бессменные телохранители капитана. Прочие сопровождающие остались в поселке, дожидаться, очевидно, нашего возвращения.

Мы вышли в море, еще холодное и неприветливое, поднялись на борт небольшой шхуны, и та взяла курс прочь от берега.

-Мы поспели вовремя, — довольно говорил фон Дорн, разглядывая карту, — так что не сегодня-завтра должны повстречать, кого следует...

-Кого? — спросил я, но дождался только очередной усмешки. Канда тоже промолчал, хотя, я заметил, этим вечером он еще тщательнее обычного осмотрел оружие, вычистил бушлат и сменил черную безрукавку на другую, плотной вязки, в поперечную полосу. Я бы сказал, не лишняя предосторожность: ветер задувал резкий и холодный. Хотя Канда отроду холода не боялся...

На шхуне мы провели еще двое суток, и только на третье утро дозорный крикнул что-то со своего места. Началась деловая суета, шхуна меняла курс, и я старался только не попадаться под ноги матросам. В морском деле от меня проку немного, и я был удивлен, увидев, как Канда вполне уверенно берется помогать, а его и не думают гнать.

-По моим расчетам, — щелкнул крышкой хронометра фон Дорн, и я вздрогнул, — каковые подтверждает наш капитан, увидеть встречающих мы должны уже вот-вот. А, впрочем, вот и они.

Я посмотрел в направлении, которое он указал, но сперва ничего не увидел — слепили солнечные блики на воде. Потом присмотрелся, увидел какие-то точки, еще удивился — что это, рыбацкие лодки? Так далеко от берега? Затем перспектива будто сместилась, я смог оценить расстояние до этих "лодок" и их размеры...

В первый момент мне показалось, что это акума, причем акума гигантские. Их было три: один впереди, два чуть позади, на приличном расстоянии.

-Ну как вам? — довольно произнес фон Дорн. — Хотите, одолжу бинокль? Или дождетесь, пока мы подойдем ближе?

-Благодарю, у меня отличное зрение, — пробормотал я, вглядываясь вдаль.

Конечно, это были корабли, вон, виднеются трубы, только дым отчего-то не валит. Мачты тоже есть, но проку от них, наверно, немного: на парусах такая махина далеко не уйдет...

Мне уже доводилось встречать пароходы самых разных конструкций, попадались и бронированные военные корабли, но эти ни на что мною виденное не походили!

-Впереди — "Святослав", один из лучших наших броненосцев, — говорил тем временем фон Дорн. — Левее — "Николай Угодник", справа — "Камчатка". Не правда ли, прекрасное зрелище?

-О да! — искренне отозвался я. — И впечатляющее...

Они были уже достаточно близко, чтобы можно было различить орудийные порты, надстройки на палубе, мельтешащих матросов...

Видимо, именно об этом вспомнил в виду фон Дорн, рассмеявшись над моими словами касаемо масштабов деятельности Ордена и Академии. Вот только что проку в этой, вне всякого сомнения, чудовищно дорогой махине в столкновении с парочкой акума? Они же пустят на дно этот металлолом в мгновение ока!

-С вооружением, конечно, пришлось повозиться, — проговорил фон Дорн задумчиво, — но оно того стоило. Да и броня не чета той, что у англичан, к примеру.

Что-то в его словах меня насторожило. "Вооружение снимается", — припомнил вдруг я и не удержался, чуть сдвинул повязку на правом глазу, делая вид, что поправляю ее. Хорошо, что собой я владею недурно, иначе мог бы и выдать что-нибудь в духе Канды, трехэтажное и абсолютно непечатное!

-Это бесовская броня? — спросил я, и фон Дорн, по-моему, чуточку обиделся.

-Как вы догадались?

-Ну, это было не так уж сложно, — усмехнулся я, лихорадочно соображая. — Обычная броня для снарядов бесов — всё равно, что папиросная бумага, это раз. Корабли военные, несомненно, но от кого вам ждать угрозы с этой стороны? Только от бесов, тех, что лезут с Японского архипелага, верно? — Я дождался кивка и продолжил: — Второе: вы упоминали как-то, что с изловленных бесов снимаете броню, а они способны ее восстанавливать. На что же ее можно употребить? Для исследований не нужно такого количества материала! Значит... вы подставляете под пушки бесов их же доспехи, ведь так?

-Совершенно верно.

-И оружие на этих кораблях наверняка необычное, — закончил я. — Вы тогда говорили, что и вооружение с бесов снимаете. И куда же оно девается? Лежит на складах? Вряд ли... Судя по всему — оно именно здесь...

-И снова вы правы, — улыбнулся фон Дорн. — Его не так много, как хотелось бы, но это лучше, чем ничего. Конечно, корабли несут и обычные орудия, но главное — именно это.

-А еще... — я мрачно посмотрел на приближающиеся громады. — Я съем вашу фуражку, если в движение броненосцы приводит обычная паровая машина!

-Ну, паровая машина там имеется, — сказал капитан, — на крайний случай. Но фуражку вам есть не придется: сейчас корабли, чтобы не привлекать внимания, идут на основном движителе...

-Корабли, охраняющие ваше побережье от бесов, сами маскируются под бесов... — протянул я. — Ах вот, что вы имели в виду, говоря о "других путях"! Насколько я помню, те бесы, что убивают других, становятся сильнее... И даже если вы начинали со слабенького беса, теперь это грозная боевая машина... А вы не опасаетесь, что она может выйти из-под контроля, уж не знаю, как он осуществляется?

-Опасаемся, — серьезно ответил фон Дорн. — Поэтому корабли сменяют друг друга постоянно, мы снимаем часть брони — она уходит на новые проекты, — проводим еще кое-какие работы. На перемещение, на самовосстановление у бесов уходит немало сил, и... вуаля! Можно начинать охоту заново. Но, по правде сказать, один корабль, "Эос", мы были вынуждены утопить сами. Бес внутри него набрал слишком много сил — это случилось после серьезного сражения, — и исправить ситуацию мы уже не успевали. Очень, очень жаль, прекрасный был крейсер. Теперь за этим следят намного более тщательно.

-Выходит, в Орден вы намерены поставлять именно такое... вооружение? — негромко произнес я, пытаясь представить, во что это может вылиться. Картина складывалась безрадостная.

-Ну как вам сказать... — капитан скрестил руки на груди. — Разумеется, никто не отдаст в руки Ордена вот такой броненосец. Вы сами должны представлять, сколько стоит боевой корабль такого класса! Да и к чему он там? А прочее... Нет, Академия никогда не передаст никому вооружение, снятое с бесов. Только кое-что, созданное на базе этих машин... Уверяю, этого будет вполне достаточно.

-Да, пожалуй, — согласился я и подавленно замолчал...

*

Вблизи броненосцы вовсе уж подавляли. Наша шхуна по сравнению с громадой "Святослава" казалась крохотной скорлупкой, а подняться на борт оказалось не такой уж простой задачей — шхуну здорово болтало. Это Канда взлетел по веревочному трапу кошкой, и с палубы броненосца тут же донеслось:

-Э, Юрка!

-Правда, Юрка!

-Здорово!

-Эй, Кандыч, чего так долго? Всех бесов без тебя постреляли, пока ты там по Европам разгуливал!

Тот отвечал, иногда нецензурно, но беззлобно. Слышались и звучные хлопки — похоже, расчувствовавшиеся матросы от души лупили Канду по спине, а тот в долгу не оставался.

Наконец, и мы оказались на палубе.

Я перевел дух и огляделся. Что ж... Огромная боевая машина, этим всё сказано. Для чего предназначены те или иные надстройки, я мог догадаться далеко не всегда, но вот это, кажется, орудия главного калибра, там торчит что-то совсем уж непонятное, везде деловито копошатся матросы...

-Добро пожаловать на борт, — сказал кто-то густым басом.

-Семен Максимович, рад видеть в добром здравии, — кивнул фон Дорн.

-Как добрались, Александр Николаевич? — поинтересовался тот. С виду — классический морской волк из приключенческих романов. Бакенбарды по здешней моде, усы, безупречный мундир... И почему-то сразу видно, что капитан "Святослава" не из благородных, выслужился из простых матросов и очень гордится доверенной ему честью.