Знают только горы

— Это точно!

На балконе левого крыла особняка происходил другой разговор.

— Ингиза, я понимаю, что нескольких дней недостаточно для того, чтобы узнать человека даже поверхностно, но... очень надеюсь...

— Инис, — мягко, с душевным трепетом, произнесла инфанта, прижав ладошку к губам юноши, чем тот тут же воспользовался. — Я очень не хочу причинять тебе боль, да и себе тоже, но... Погоди! Молчи! Дело тут вовсе не в моём происхождении, вернее, именно в нём, но, не потому что я где-то высоко, а ты внизу... Просто, я не распоряжаюсь своей судьбой! Понимаешь?!

— Понимаю, — оторвался от её ладони Инис, — и не на чём не настаиваю. Только хочу знать, если бы я мог оказаться рядом с тобой там, наверху, у меня был бы шанс?

— Был бы, — выдохнула инфанта и опустила глаза, понимая, что, возможно, допускает в эту минуту серьёзную ошибку. Но ничего с собой поделать не могла.

Спутник поднял её лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Тогда прошу... нет, заклинаю тебя, не выходи замуж ближайшие несколько месяцев!

— Несколько месяцев? — потрясённо повторила девушка. — Что можно сделать за несколько месяцев?

— Многое! Очень многое, моя... хм... милая. Ты выполнишь мою просьбу?

— Да. Хорошо... но, Инис, я не понимаю!

— Верь, просто верь мне! — осторожно коснулся её губ, мысленно договаривая фразу: 'Ты будешь восхитительной королевой, любовь моя!'

А внизу гремела музыка, повсюду раздавался смех и радостные голоса молодой элиты Лигра. Бал последних возможностей, как назвал его Арн.

Станет ли молодёжный форум традиционным мероприятием, или это была разовая акция из-за спонтанной прихоти короля, сказать никто не мог. Но такое массовое сборище высокородных дженн и джентов многим давало шанс: кому-то посчастливилось встретить нужных и интересных людей, возможно, даже подружиться; кто-то нашёл единомышленников; кто-то даже успел влюбиться; а кто-то постарался воплотить мечту всей жизни. Потому и стремились юноши и девушки на последнем балу взять всё, что не успели за предыдущую неделю.

Возле принцепса Шарля наблюдался настоящий круговорот из красавиц, мечтающих пробиться в харам. Как только по Альсу распространился слух, что наследник короля не просто отдыхает тут с женой, а присматривает себе одалисок, тут же произошёл резкий приток женского населения к тем местам, где появлялся его Высочество. Распорядителям празднества даже пришлось вносить некоторые ограничения, иначе настойчивые дженны могли разнести некоторые строения по камешку, лишь бы добраться до вожделенного объекта. Особо целеустремлённые даже пригласительные билеты на бал умудрились подделать. Но охрана не дремала.

Шарль со скучающим видом выбирал последнюю, пятую претендентку, советуясь с Еминой. Он, действительно, очень любил жену, но та оказалась не готова к бурному темпераменту мужа. Её хрупкое тело болело и сопротивлялось напору, а любящее сердце обливалось кровью, когда ей приходилось отказывать мужу. Так что завести харам было именно её идеей, а принцепс об этом даже не заикался, и был весьма удивлён предложением жены. Всё-таки харам принято было заводить лишь через несколько лет после женитьбы, когда чувства между супругами становились более пресными и привычными.

— Милая, как ты думаешь, рыженькая дженна, что стоит у кадки с пальмой и любезничает с высоким блондином, не будет тебя раздражать? — напрямую указывать на возможную претендентку Шарль не решался, боясь, что конкурентки выдерут той волосы. Женской драки ему хватило на атлетических соревнованиях, когда он неосмотрительно улыбнулся подавальщице мороженого. Чуть сам не огрёб от горячей руки соискательницы. — Мне кажется, она довольно мила.

— Нет, Шарль, она не подойдёт, — Емина вздохнула, завистливо глядя на танцующие пары. Ей хотелось веселиться, но вместо этого она давала советы мужу. И действовала преинцепсиона не наобум, не по велению интуиции, а исключительно с учётом сведений, добытых для неё Ситрой. — У этой дженны на голове парик, а в лифе, извини за подробности, три фунта ваты.

— Да ты что?! — Шарль неприязненно передёрнулся. — Какая мерзость... обманывать окружающих искусственными прелестями! Знаешь, я решил: хватит и четырёх. Надоело!

— Может, тогда пойдём танцевать? — тут же оживилась Емина. — Мне так надоело сидеть!

— Конечно, любовь моя! — подал руку, приглашая жену на танец. — Ваше Высочество, вы обворожительны!

По залу прокатился недовольный вздох отвергнутых красоток. Но чета наследников не обратила на это никакого внимания. Слишком много времени они уделили процессу подбора кандидаток, а бал уже близился к завершению.

— Арн, ты не видел Свейна? — Ситра тревожно оглядывала зал в поисках парня. Да, она наговорила ему кучу неприятных слов, а он даже не попытался оправдаться. Уж лучше бы в ответ накричал на неё, а не ушёл молча, лишь буркнув: 'Ты права...'

— Нет.

— Анха, а ты?

Партнёрша дофина по танцам отрицательно мотнула головой.

— Что-то случилось?

— Случилось? — бездумно повторила Ситра, продолжая напряжённо оглядываться. — Нет, мы просто поругались... Я поругалась. Арн! — Душевное состоянии хозяйки форума было удручающим. Она готова была расплакаться, и держалась на одном упрямстве. — Вы же завтра уезжаете?

— Да. Я могу что-то для тебя сделать?

— Найди его, пожалуйста!

— Хорошо.

— Я с вами, ваша Светлость! — решительно заявила Анха, уверенно кладя ладонь на руку дофина. И шепнула ему, едва шевеля губами: — С вами нет телохранителей. И я вам нужна.

Ситуация для кавалера получилась неоднозначная. Использовать девушку в качестве охранника было для Арна абсолютно неприемлемым, и в то же время она была права. Для себя он решил, что телохранитель в их паре всё-таки мужчина, но высказываться вслух не стал. Анха стрельнула на него озорными глазами.

'Догадалась, — дофин подавил вздох, — всё-таки учат их там чему-то эдакому... в запретном дворце'.

Они обошли все залы особняка, в которых веселились гости, даже заглядывали в тёмные помещения, но ни Свейна, ни Фроста найти не смогли. На одном из балконов обнаружили шепчущихся Иниса и Ингизу. Инфанта немного смутилась, но прятаться за кавалера не стала, хотя порыв такой был. Дофин, который всего пару часов назад напоминал оскорблённого ревнивца, сейчас выглядел озабоченным и взволнованным, но совсем не озлобленным на несостоявшуюся даму сердца.

— Вы Свейна не видели? Или Фроста?

— Нет, — Инис, ободряюще сжал ладонь Ингизы. — Но, я, кажется, слышал их голоса.

— Здесь?

— Да... возможно, парни прогуливаются в саду. Арн, а что случилось?

— Ничего особенного, просто Ситра попросила помочь. Они со Свейном поругались.

— Это моя вина! — Ингиза не хотела раскрывать все подробности их договорённости перед дофином, но должна была выручить подругу. — Это по моей просьбе харамные... — кивнула на Анху, — сёстры заигрывали с твоими друзьями.

— Заигрывали? — неприятно удивился Арн. — Это правда? — повернулся к спутнице. Парни были другого мнения о девушках.

— Нам не надо ни с кем заигрывать, — спокойно ответила Анха, — это лишнее.

Неоправданная обида поднялась в душе дофина. Умом он прекрасно понимал, даже знал, что действовали они по приказу короля, что это была игра. И они эту игру приняли. Сам совершенно невозмутимо пережил 'измену' Ингизы, когда та отдала предпочтение Инису. Но за друзей вдруг стало обидно, хотя причин, вроде, как и не было.

— Я в парк! — он решительно развернулся, и почти бегом направился к лестнице.

— Что это с ним? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила инфанта.

— Знать правду и слышать правду, не одно и то же, — произнёс Инис и застыл под магнетическим взглядом Анхи.

Оправдать странный всплеск отрицательных эмоций Арн не мог, и настоящих причин не видел. Но какое-то гадливо чувство не давало ему успокоиться. Словно кто-то невидимый нашёптывал на незнакомом языке в ухо мерзости, понять которые он не мог, но злился, еле сдерживая себя, чтобы не заорать. Такие приступы с ним случались, но не часто, и, как правило, предшествовали неприятным событиям. Дофин стал не на шутку волноваться за друзей. Телохранители-то они конечно обученные, но, далеко, не неуязвимые.

Офицер охраны, неожиданно возникший перед ним на парковой дорожке, попал, что называется, под горячую руку.

— Ты что здесь шляешься?! Где Свейн?! Где Фрост?!

— Не могу знать, ваша Светлость! — отчеканил офицер, и бровью не повёл на истерические выкрики дофина. — Я с донесением! — и протянул пакет.

Арн развернул депешу, быстро пробежал глазами, побледнел, сжал кулаки, скрипнул зубами, потом взял себя в руки.

— Разыщи Фроста и Свейна, передай им, что я уехал в Митру, пусть догоняют. Где твой конь?

— У ворот, ваша Светлость. Но, как же вы один?

— Исполняй! — гневно приказал дофин и бросился к воротам.

За час бешеной скачки Арн успел передумать очень многое. Обругать себя последними словами за несдержанность и безрассудство, мысленно возроптать и повиниться перед богом, попросив помощи, придумать несколько вариантов последующих действий...

Послание было настоящее. Его писала матушка, королева Эрима. Её почерк сын знал, как свой собственный. Три печати: королевская, родовая и главы секретной службы были в наличии и стояли в тех местах листа, которые были определены для подобного случая. Значит, дома действительно произошло несчастье, и выбора у него не было. Плевать, что ночь, что один, что может сбиться с дороги. О том, чтобы вернуться назад в Альс, а уже утром, с друзьями и прочей охраной трогаться в Митру, он не думал. И пусть у него нет с собой денег: отсыпаться и отъедаться он будет потом. Но внезапная мысль заставила дофина резко остановить своего скакуна.

— Проклятье! — Арн спрыгнул на землю. Обошёл взмыленного коня, послушал его дыхание, приложил ладонь к груди. — Идиот, чуть не довёл до запала! Пасть же мог... Ну, я и...

Остаться ночью посреди глухого леса в одиночестве было верхом глупости. Конь давал хоть какое-то ощущение защищённости, пусть и эфемерное. Но животному нужен был роздых. Арн свернул с дороги в лес, нашёл небольшую полянку, сделал по ней несколько кругов и отпустил коня, а сам уселся под дерево. Необдуманный порыв немедленно мчаться домой теперь в собственных глазах выглядел ребячеством.

— Мальчишка! Глупый, нет, безмозглый кретин, — бичевал сам себя в полголоса Арн, не замечая, что на поляне, кроме него и коня появился третий. — Тебе не правителем становиться, а в свинопасы самая дорога! Дурак! Болван! Остолоп! Недоумок!

— Впечатляет...

Тихий голос, похожий на шелест листвы от порыва ветра, прозвучал для дофина, как гром, при ясной погоде. Непривычное оцепенение не позволило вскочить на ноги и принять боевую стойку. Страха не было, была ярость, заставляющая сердце бухать, как набатный колокол при обвале в штольне.

Арн вгляделся в темноту леса, стараясь рассмотреть пришельца. Вернее, пришелицу, так как голос, был женский, и явно знакомый. Эмоции быстро пришли в норму, осталось только безграничное удивление.

Тёмное пятно отделилось от стволов деревьев и направилось к нему. Женский силуэт с каждым шагом становился всё чётче. В свете восходящей луны дофин уже мог разглядеть ладную фигуру, высокую причёску 'конский хвост' и цвет волос.

— Не ожидал, если честно...

— У меня такое впечатление, что ты не ожидал именно меня, — с иронией произнесла девушка, присаживаясь рядом с Арном на траву. Мужской костюм для верховой езды удивительно ей шёл, несмотря на то, что наглухо закрывал все женские прелести. — Если бы вместо меня пришла другая, ты был бы удивлён меньше?

— Вы что, все трое?! — такой возможности дофин с друзьями даже не обсуждал.

— Нет, только я одна. Хотя, не помешала бы и вторая.

— Кому? — напрягся дофин.

— Инису.

— Ты знаешь, кто он?

— Сам-то как думаешь?

— Прости, что-то я плохо соображаю. Значит, у меня хуже, чем у него.

— Значит, — подтвердила девушка. — Но я рядом. Ты зря на балу отказался.

— Я просто не понял.

— Бывает.

— Ты теперь будешь со мной?

— Да.

— Как долго?

— Пока всё не изменится к лучшему.

— Спасибо.

— Не за что... это моя суть, Арн.

— Даже мечтать не мог, что удостоюсь такой чести...

— Странно, что кто-то вообще мечтает о встрече с Наксатрой, — задумчиво произнесла Анха, глядя на поднимающееся над лесом ночное светило. — Мы же приходим только тогда, когда есть неразрешимые, как правило, смертельные, проблемы.

— И становитесь живыми талисманами...

— Да.

— Расскажи о вас... Я практически ничего не знаю о Бегущих-по-Лучу.

Анха повернулась к нему, и Арн с удивлением понял, что видит её, словно впервые. Что не замечал, какие необычные у неё глаза. Вроде серые, но это только окантовка, а остальная радужка переливается всеми возможными цветами. Что взгляд глубокий и таинственный. Что лицо словно светится изнутри. А весь облик, несмотря на юность, вызывает ощущение, что прикасаешься к вековой мудрости.

— Я могу рассказать только малую часть, Арн, так как сейчас ты для меня — ведомый, а я для тебя — смотрящая.

— Ведомый? А каким я могу быть ещё?

— Ищущим. Тогда я стану дарящей. Но об этом позже.

— Хорошо. Так что я могу узнать о тебе как ведомый?

— Немного...

— Хоть что-то?

— Ладно. Только, давай, пойдём потихоньку вперёд. Так будет правильно.

Они медленно двинулись вдоль кромки леса, держась с разных сторон коня за повод. Анха тихо рассказывала, а Арн всё никак не мог поверить, что Звёздный Талисман идёт рядом с ним наяву, а не во сне.

Наксатры — женщины древнего, практически исчезнувшего народа, когда-то населявшего большой остров в Студёном море. Правда, Студёным оно в ту пору не было. Наоборот, тёплые течения Искристого моря, делали климат благоприятным для жизни. Но всё изменилось после падения на остров небесного камня. Выжить и спастись удалось немногим, и в основном, женщинам, жрицам древнего культа Бакстры. Тогда-то и появились у них способности перемещаться по лучам света и предотвращать негативные события в жизни людей. Слухи быстро распространились по миру, и на Наксатр началась охота. Женщины скрылись в неизвестном направлении, и отыскать их новое место обитания не удалось. Так Наксатры стали легендой. Но по миру постоянно распространялись слухи, что живые талисманы появляются то у одного правителя, то у другого. Вот и про Ранхуса пятого рассказывали, что около тридцати лет назад, когда тот был ещё наследником престола, повстречал Бегущую-по Лучу. Женщина помогла ему в каком-то важном деле, да и осталась с ним на долгие годы...

Народная молва ошибается. Не тридцать лет назад, а двадцать семь.

Принцепсион Ранхус возвращался из дипломатической поездки из Закериона. Южное государство занимало территорию самой большой на континенте пустыни. Земли было много, а мест для жизни мало. Всего пятнадцать оазисов по огромной пустыне, да и те располагались кучно: в центральной части, где находился Пуп-Олон, столица Закериона, и на северо-востоке. Прямой путь в Лигр проходил по безжизненной каменистой местности через северо-западные районы пустыни. А через оазисы добираться было в два раза дольше. Ранхус выбрал короткий путь.