Знают только горы

Из путеводителя по Лигру

Одно из крупнейших королевств северных территорий, Лигр привлечёт вас своими древними архитектурными памятниками, разнообразием природных ландшафтов, таинственными и загадочными местами, великолепной кухней и отдыхом на любой вкус.

Пять провинций и одно автономное княжество подарят вам незабываемые впечатления на долгие годы. Достопримечательности Лигра настолько неповторимы и своеобразны, что каждый гость найдёт для себя что-то интересное и занимательное.

Столица Лигра — древняя Тагрида восхитит роскошью королевских дворцов и парковых комплексов. Великолепные панорамные виды провинции Правая длонь погрузят в нирвану. Старый университетский городок Альс подарит возможность ощутить себя беззаботным студиозом. Айсберги Студёного моря дадут почувствовать мощь природы, а курорты и здравницы Форт Лиса её заботу и ласку. Чарующая экскурсия в подземные штольни Айласских гор, позволит своими глазами увидеть, как рождаются драгоценные камни и даже попробовать выбить себе на память кусочек горной породы, как настоящий рудокоп. Капища долины Туров помогут ощутить себя легендарными волхователями.

(Далее идут ещё два листа описаний красот и примечательных мест Лигра)

И везде вы сможете отведать национальные блюда, приготовленные для вас замечательными поварами и испить превосходные плодовые и цветочные вина...

(Пять листов, посвящённых гастрономическим изыскам Лигра пропущены, дабы не разжигать аппетит)

Приезжайте в гостеприимный Лигр!

Лигр — страна, где сбываются мечты!

Маленький пролог

Джент Хуакин, советник короля по магическим вопросам был очень занят.

Он спал.

Послеобеденный сон был важен для почтенного мэтра. Магистр был уверен, что процесс пищеварения должен проходить в спокойных и комфортных условиях. Тем более что он уже успел устать, трудясь в поте лица на благо короны целых полдня. Кроме того... Хотя, достаточно и первых двух причин для заслуженного отдыха.

Всё дело в том, что джент Хуакин был ленив. Не патологически. Просто необременительная служба у короля позволяла ему поощрять эту слабость.

Жилище мэтра Хуакина представляло собой чудовищное смешение рабочих помещений алхимика, чуланов старьёвщика и роскошных апартаментов сибарита. Спать в это время года он предпочитал, разумеется, на шикарной открытой веранде под сенью виноградной лозы. Осенью, когда налитые гроздья винограда свисали прямо в руки, было особенно приятно. Джент Хуакин питал страсть к этим плодам. Но и сейчас, в начале весны, цветущие растения доставляли огромное эстетическое удовольствие. Нежные ароматы тщательно подобранных цветов слегка дурманили, навевали сон и погружали его в негу.

Грубое вторжение в распорядок дня взбесило Хуакина. Он был готов растерзать наглеца, посмевшего прервать его глубокомысленную медитацию, ибо именно так мэтр называл свой послеобеденный отдых, но мысли о расправе завяли на корню. За спиной напуганного слуги маячила мрачная фигура Маркуса, горного мастера. Не часто появлялся в столице джент из Гнёзда. Не всегда у него было что-то интересное для Хуакина. Но, если находили в шахтах что-то необычное, мэтр всегда первым исследовал находку. Таков был приказ короля. Порой, гость из Гнёзда заваливался к нему среди ночи. А уж дневное время не вызвало в душе сурового горняка никаких сомнений. Спать днём, по его понятиям, могли только младенцы и тяжелобольные старики.

— Джент Маркус, — елейно воскликнул Хуакин, заметив в руках мужчины небольшой ящик. В таких ящиках горняк обычно и привозил образцы породы. — Нашли что-то интересное?

— По мне, так обманка, — забыв поздороваться, недовольно буркнул Маркус, протягивая мэтру находку. — Но приказа короля ослушаться не могу. Нашли только эти. Впервые подобные камни вижу.

Хуакин уже успел распаковать ящик и с нескрываемым интересом уставился на три, каждый размером с кулак, дымчато-серых камня, напоминающих самородное серебро, но, весьма отдалённо.

— Кх-м... Обманка, говоришь? Проверим, проверим...

— Проверяйте, мэтр, — равнодушно буркнул Маркус. — Когда зайти за ответом? Я через два дня возвращаюсь в Гнёзд.

— Два дня мало, — озабоченно вздохнул магистр. — Только растворы сделать успею. Я вам письменно отвечу, как только результаты анализов будут готовы. А вы, если найдёте подобные образцы, складывайте куда-нибудь, чтобы не затерялись.

— Как скажете, мэтр. Прощайте!

— Прощайте, дорогой джент Маркус... хорошей дороги, — радушно, но как-то лениво попрощался хозяин. Но, как только за гостем закрылась дверь, мэтр, с несвойственной ему торопливостью, прошествовал в алхимическую лабораторию. Там он бережно, с превеликой осторожностью, поставил ящик на середину стола и кинулся в чулан. Минут через пять, измурзанный, с клочками паутины на волосах и одежде, достопочтенный Хуакин вытащил на свет пыльный короб. Открыв крышку, он с той же осторожностью вынул большой кожаный свёрток. Развернув старый сафьян, извлёк несколько ветхих пергаментов и углубился в чтение одного из них. — Обманка... обманка, — бормотал мэтр себе под нос, водя чёрным от сажи пальцем по пергаменту. — Обманка! Иллюзионит, редчайший минерал, способный в сочетании с другими металлами создавать... так... так... опасно... Мощная синергия... обратный эффект... выгорание. М-да... Осталось только определить, те ли это камушки, за которые себя выдают?

Выбрав, самый маленький по размеру, камень, Хуакин взвесил его, определил объём, плотность, измерил со всех сторон и только после этого решился отколоть кусочек. Приложив немало усилий, ему, наконец, удалось получить тонкий плоский образец, размером с ноготь мизинца. Тщательно изучив его с помощью мощной лупы, мэтр задумался, можно ли считать данный минерал разновидностью иллюзионита или это совершенно другой камень? В ступор его поставили мизерные красные вкрапления в теле самородка, тогда как пергамент говорил о чёрных точках. Так ничего не определив для себя, мэтр принялся за изготовление растворов. Ведь если это действительно иллюзионит, то тогда он сможет...

Хуакин с трудом отогнал преждевременные мысли и сосредоточился на исследованиях.

Большой пролог

Ещё утром Ранхусу казалось, что день пройдёт как обычно, в рутинных делах и заботах. Секретариат всегда составлял план работ на месяц вперёд, и он его соблюдал. Практически, всегда. На сегодня были запланированы пара малозначимых переговоров с главами гильдий, встреча с министром природных ресурсов, деловой приватный обед с послом Лангая, затем короткий отдых, подписание различных бумаг, просмотр почты, согласование ответов... Всё как всегда, и расписано почти по минутам.

Собственно, до обеда так и было. На обеде же, посол Лангая, джент Юсташ-Кин, который обычно вёл себя как парализованный истукан, сегодня неожиданно стал проявлять бурные эмоции. Он очень старался душевно улыбаться и даже шутить, пытаясь демонстрировать собеседнику своё небывалое расположение. Подобное поведение лангайца заставило Ранхуса задуматься над причинами столь разительной перемены. Может, джент Юсташ-Кин знает что-то такое, что пока не известно ему самому? И таким образом готовит почву для дальнейших действий.

В голову сразу пришла мысль о Гнёзде. Служба внутренней безопасности докладывала о странных происшествиях, случающихся там в последнее время с завидным постоянством. Но никаких выводов пока сделано не было из-за незначительности всех случаев. Появилось несколько новых скупщиков минералов? Так никто не запрещает горнякам торговать с другими странами. Главное, чтобы налоги в казну государства текли непрерывной струйкой. Замечено непонятное движение возле тоннелей? Возможно, кто-то присматривает место для нового постоялого двора или таверны. Народ в Митре стал проявлять волнение? Надо вице-короля спросить, что вызвало напряжение? Ему ли не знать?

Ранхус мысленно ругал себя за невнимательность и некоторое попустительство к делам Гнёзда. А ведь ещё дед предупреждал его, что нельзя упускать из рук нити управления этой территорией. Уйдут, как пришли. Закроют тоннели, и поминай, как звали. Может, дело к этому и идёт? Роют себе потихоньку новые проходы в сторону Навакра. Теперь-то средства позволяют, когда подводы с рудой и минералами сплошным потоком идут на продажу во все стороны света. В тот же Навакр, только кружным путём.

Но, причём тут Лангай?

Ранхус понял, что загнал себя этими размышлениями в тупик, а к причине воодушевлённого поведения посла так и не приблизился.

— Джент Юсташ-Кин, давайте отбросим дипломатию, и вы мне прямо скажете, какая надобность заставила вас... — Ранхусу очень хотелось сказать: "Кривляться передо мной", но этим бы он нанёс непоправимый ущерб отношениям с Лангаем, так как оскорбить посла, значило оскорбить самого раджу. Пришлось сказать не то, что хотелось: — Заставила вас проявить столь душевное отношение к моей персоне?

По какой причине лангайцы считали себя высшей расой, избранным народом, не знал никто во всём мире, но давно смирились с их высокомерным поведением и не обращали на это внимания. Почти не обращали внимания. Смотрят со снисходительным превосходством? Так они и друг на друга так смотрят, даже на собственного раджу. Эмоций не показывают? Сила традиций и воспитания. Наоборот, когда на лице лангайца улыбка появляется — страшно становится: чего это вдруг? Вот правитель Лигра и решил не ходить кругами да рядами, а выяснить всё без обиняков.

— Ваша помощь, Светлоликий владыка, — расплылся в слащавой улыбке посол.

Ранхус сумел удержать на лице невозмутимое выражение, и даже чуть склонил голову, как бы соглашаясь. Но новая волна беспорядочных мыслей затопила его голову.

Когда и какую помощь он оказал Лангаю? Не было никакой помощи! Или кто-то это сделал за его спиной? Вообще, какая помощь вдруг понадобилась всесильному радже? Чего он не знает в собственном государстве?

Юсташ-Кин так и не удосужился что-либо прояснить королю Лигра, ещё раз десять поблагодарил неизвестно за что Светлоликого владыку, и удалился восвояси, не стирая с лица дурной улыбки.

— Ничего не понимаю... — буркнул Ранхус и пригубил бокал с вином. Он только собрался вызвать секретаря для разъяснения некоторых животрепещущих вопросов, но яркая вспышка света справа заставила его резко повернуться. Витражная дверь снова отразила луч солнца, на мгновение ослепив мужчину. Но он уже знал, кто посмел нарушить его трапезу. Жестом остановив слуг, король, сквозь стиснутые зубы, произнёс имя: — Ксора...

— Я на пару минут, — чуть виноватым, но уверенным тоном сообщила женщина, стараясь не смотреть на Ранхуса.

Мужчину это обидело. Да, он виноват перед ней. Не сдержал данного слова. Но, он — человек, просто человек. Значит, имеет такие же пороки и слабости, как и другие люди. Разве можно за это наказывать столь жестоко? И не смотреть, вот так, демонстративно отводя глаза и чуть ли не отворачиваясь.

— Оставьте нас! — слуги, с поклоном, покинули трапезный зал. Ранхус встал и приблизился к гостье. — Ксора, — он попытался обнять её, но женщина ловко увернулась. Больше попыток не было. Поймать бывшую возлюбленную в объятия было невозможно, если она того не желала. Проверено не однократно. — Ты жестока! Ты столько лет не приходила.

— Приходила. К дочери. Часто, — односложно и совершенно безэмоционально произнесла гостья.

— А я, значит, до сих пор не прощён? — с небольшим нажимом поинтересовался Ранхус.

— Прощён, — тон Ксоры остался прежним.

— Тогда, почему ты так холодна? — горечь в голосе короля была сравнима с мольбой.

Она, наконец, подняла на него глаза.

— Ты забыл, кто я? — голос женщины чуть потеплел, а взгляд ласкал, как когда-то, очень давно, но всё равно надежды никакой не сулил.

— Нет, — сдался Ранхус. Повернуть разговор в нужное ему русло не вышло. Собственно, никогда не получалось. Ксора всегда была честна и прямолинейна, в отличие от прочих женщин, которые говорят: "Нет!", а думают: "Может быть". — Прости. Какое у тебя дело?

— Я пришла за ней. Она уже готова, — взгляд женщины соскользнул с лица Ранхуса и замер на вазоне с цветами.

— Что? Уже?! — король знал, что такое время настанет, но никак не предполагал, что оно придёт так скоро. Ранхус был готов на самые безумные поступки, ради того, чтобы дочь... любимая дочь, осталась с ним. Но, это было невозможно. Это он тоже знал всегда. — И... куда ты её поведёшь?

— В Лангай.

Ранхус заскрипел зубами от собственного бессилия. Король, властитель государства, вершитель чужих судеб! Не в праве что-то запретить этой женщине и её дочери... своей дочери. Таков договор.

— Так вот о какой помощи твердил мне посол, — усмехнулся он невесело, — а я себе чего только не напридумывал! Ты её заберёшь прямо сейчас?

— Нет, через два месяца, что нужны на дорогу в Лангай. И, Ранхус, прошу, не пытайся вмешиваться в её судьбу. Ты здесь не властен.

Она ушла также стремительно, как и появилась.

— Ровно две минуты, — отрешённо констатировал Ранхус. — Ты всегда держишь своё слово, Ксора. Всегда.

Поразмышлять на тему: как оставить дочь у себя во дворце, или, хотя бы в пределах досягаемости, и не отправлять в далёкий Лангай, Ранхусу не позволил новый посетитель. Обычно, когда король давал приватный обед, никто не смел его беспокоить. Обычно. Но не сегодня. Коли уж Ксора нарушила протокол, то почему бы и Шарлю не ввалиться в трапезный зал и не порешать свои проблемы? Или не свои? Кажется, за дверями мелькнуло розовое платье Емины.

— Отец, — решительно начал свой спич Шарль, убедившись, что его бесцеремонное вторжение в обеденный зал не повлечёт за собой гнева монарха, — мне уже двадцать шесть лет!

— Спасибо, что напомнил, — с издёвкой ответствовал король. С некоторых пор он ждал подобного разговора с наследником, ведь принцепс уже давно перешагнул тот возраст, когда сам Ранхус взошёл на престол. Тогда так сложились обстоятельства. Но, разве это имеет значение, когда молодая поросль рвётся к власти? — И... какие желания тебя снедают в столь почтенном возрасте?

На лице Шарля отразилось некоторое замешательство. Молодой мужчина даже слегка покраснел, но взял себя в руки.

— Желания... Да, именно желания. Вы всё правильно поняли, экселенц. Поэтому, я прошу разрешения переехать в Тисовый дворец!

Король понял, что ничего не понял, но, в отличие, от наследника лицо умел держать великолепно. Лёгкая улыбка застыла на губах, а доброжелательный взгляд давал надежду Шарлю, что его просьба будет выполнена. Впрочем, сама просьба никаких вопросов у Ранхуса не вызывала. Хочет принцепс жить отдельно, так, кто ж ему запреты чинить будет? А вот причина данного желания не ясна. Надоела родительская опека? Хочется полной свободы? Или... заговоры планировать безопаснее и удобнее? Об этом думать и предполагать, конечно, не очень хочется, всё-таки сын родной. Но, разве мало примеров в истории, когда жажда власти не щадила ни отцов, ни братьев, ни малых детей, если те могли предъявить свои права в будущем.

— Разумеется, вы можете туда переехать, — включил дипломатию Ранхус, — но, что тебя не устраивает в этом? Разве Тисовый дворец лучше Радужного?

Шарль снова зарделся и по-детски выпятил нижнюю губу. Тут же опомнился, так как был неоднократно руган за эту привычку, смутился ещё больше, и, казалось, был готов пойти на попятную. Вместо этого принцепс сжал кулаки, смело взглянул королю в глаза, и решительно заявил:

— Я хочу свой харам!

Ранхус мысленно облегчённо выдохнул, а мимикой изобразил живую заинтересованность проблемами сына.

— Харам? Ты уверен?

— Да! — и, предупреждая следующий вопрос отца, добавил: — Емина не против!

— Раз так... Пригласи-ка её сюда. По-моему, она ждёт тебя за дверью.

Юная жена Шарля с достоинством прошествовала к королю и грациозно поклонилась.

— Экселенц.

— Скажите мне, принцепсиона Емина, является ли ваше согласие на переезд в Тисовый дворец добровольным? — невестка с готовностью кивнула. — А харам не будет ущемлять ваше достоинство?

— Нет, экселенц. Это наше совместное решение.

— Будь посему, — дал своё согласие Ранхус. — Только, надо будет решить, как выбирать харам, — Шарль попытался что-то сказать, но король опередил его. — Как в прошлый раз не будет! Я не позволю Тагриду снова превращать в бедлам!

Мало какие события могли повлиять на распорядок дня монарха. Только что-то из ряда вон выходящее! Потоп или извержение единственного на континенте вулкана. Любые другие события лишь корректировали его действия. Сегодняшний неожиданный визит Ксоры, похоже, равнялся потопу. Даже донесения о провокациях на границе с Навакром встревожили его меньше. Ранхус не мог спокойно работать. Он то и дело в мыслях возвращался к двухминутной встрече с бывшей возлюбленной, пытаясь придумать, как удержать дочь и не нарушить договор? Ничего, даже мало-мальски подходящего в голову не приходило. Любое воздействие на девушку Ксора воспримет как давление со стороны отца. Даже простой совет, не говоря уже ни о каких предложениях.

Шарль тоже хорош! Не успел жениться, как затребовал харам. Неужели ему Емины мало? Впрочем, принцепсиона в последнее время выглядит бледной. Шарль её так уездил, или она уже понесла? Надо у лейб-медика спросить. А лучше у Хуакина. Он сразу скажет: житейские проблемы, или на жену наследника навели порчу. Но каков ухарь?! Весь в отца!

Можно бесконечно долго радоваться за темперамент сына, но проблема от этого не рассосётся. А это действительно проблема! Тагрида едва успокоилась после выбора невесты наследника и свадьбы, и вот теперь снова собирать в столицу весь этот рой неугомонных претенденток на место в харам? Предки, спасите и помилуйте! Ведь девицы хлынут со всех провинций, из больших и малых городов, из знатных и захудалых родов. Харам, это вам не законная жена, туда и пейзанку могут взять, если она по параметрам подойдёт.

Допускать женское нашествие в Тагриду вторично Ранхус не собирался категорически. Вот если бы перенести смотрины в другой город... желательно, подальше от столицы... и, чтоб никто не догадался... Король уцепился за слабую, едва обозначившуюся, но такую спасительную мысль.

Да! Надо организовать не отбор девиц для харама Шарля, а сбор молодёжи со всей страны. Пусть молодые люди познакомятся, оценят друг друга, возможно, найдут себе пару. И Принцепс пусть присматривается и выбирает себе харамных жён. По крайней мере, девицы не будут догадываться об истинных причинах праздника, и не станут кривляться перед Шарлем, показывая свои мнимые добродетели. А самое главное, Ранхус будет лишён удовольствия видеть и слышать это безобразие!

Нет! Главное будет то, что на этот праздник поедет вся аристократическая молодёжь Лигра! Вся! А там, что будет, то и будет! И пусть Ксора гневается.

Знают только горы

— Свейн, ты не мог бы подвинуть свой высокородный зад и не пихать меня локтём? — Арн довольно жёстко потыкал приятеля кулаком в бок, но тот даже не подумал пошевелиться. — Бегемот толстокожий!

Парень позавидовал Фросту, третьему приятелю из их не разлей вода компании, сразу пристроившемуся на козлах дилижанса рядом с возницей. А они со Свейном тогда ещё над ним посмеялись! Надо додуматься, целые сутки сидеть на лавке и пялиться на хвосты лошадей? Ужас!! То ли дело они устроились! Мягкие, обитые бархатом, сиденья, удобные, как тогда казалось, выгнутые спинки, подушечки разных форм и размеров... А ещё баулы, тюки, корзины, корзинки и корзиночки, короба, ящики и прочая тара для нужных, очень нужных, и абсолютно бесполезных вещей. Всё это в неимоверных количествах было, поначалу аккуратно, а потом — как попало, загружено внутрь дилижанса, так что бедным пассажирам почти не осталось места. И это в шестиместной карете с наружным кофром! А всё — чёртова секретность, из-за которой двух парней сначала выбрили до блеска, обрядили в женские тряпки, а потом почти замуровали багажом.

В итоге получилась пыльная пыточная камера на колёсах, в которой ежеминутно что-то сваливалось на голову, впивалось в бока и накатывалось на ноги. Как в этом кошмаре Свейн умудрялся спать, Арн не понимал. Но друг детства уже пару часов сладко дремал, невзирая на неудобства, духоту и жару, ещё и Арна умудрился зажать в самый угол. Бодрствующий товарищ ещё раз попытался сдвинуть соню чуть дальше от себя, но тот никак не хотел уплотняться, и сопротивлялся, как мог.

— Чтоб тебе, Юрз, всю оставшуюся жизнь так провести, конспиратор, — сквозь зубы процедил парень и нервно поправил корсет. Потом неприлично задрал подол юбки и яростно почесал бедро. Плотные коричневые штаны, которые он и не подумал снимать, отозвались взметнувшейся вверх пылью, каковая, кажется, пропитала всё вокруг. Арн смачно чихнул и принялся тарабанить в стенку дилижанса. — Фрост! Остановись! Стоп!! Фрост! Оглох, что ли?!

Снаружи донеслась команда, стопорящая лошадей, и голос приятель глумливо поинтересовался:

— Опять в кустики надо?

Арн ещё раз чихнул, выругался, опять чихнул, путаясь в юбке, перебрался через завалы багажа, дотянулся до двери, с трудом открыл её и буквально вывалился из недр дилижанса. Не переставая чертыхаться, начал остервенело стряхивать с себя пыль. И чихал... чихал. Возница и Фрост с удивлением смотрели на его действия, не понимая, как Арн умудрился так запылиться? Конечно, дорога в Альс была далека от совершенства, но столько пыли на ней точно не было. А Арн выглядел так, словно его обсыпали или изваляли.

— Дженна, вам помочь?

Молодой офицер охраны, переодетый в почтового служащего, гарцуя на рыжем коне, вполне натурально предлагал запачкавшейся 'девице' свою помощь, красноречиво пялясь на её бюст. Лицо охранник держал серьёзное и почтительное. Так что со стороны эта сцена казалась естественной. Ну, запылилась девушка... Обходительный молодой человек сочувствует...

При ближайшем же рассмотрении выяснялось, что заявленная 'девица' корчит злобные рожи, а учтивый кавалер масленым взглядом рассматривает её прелести и еле сдерживает смех.

— Пшёл вон! — злобно прошипел Арн, и сделал то, что ни одна, уважающая себя девушка, никогда не посмела бы сотворить: попытался лягнуть коня.

Умное животное повидало на своём веку и не таких нервных особ, и отвечать на некультурный выпад не стало. Конь лишь фыркнул осуждающе и отошёл подальше, дабы не подвергать себя опасности. Охранник непочтительно засмеялся, потрепал своего жеребца по шее и пустил того вскачь.

Раз помощь не нужна... А он бы был не прочь стряхнуть пылинки с пышной груди или крутых бёдер... охраняемого объекта. Гы-гы...

Из дилижанса выполз наконец-то проснувшийся Свейн, недоумённо посмотрел на всё ещё бранящегося Арна и крайне удивлённо поинтересовался:

— Какого упыря ты по всему дилижансу рассыпал пудру?

— Что?! — Арн застыл, постигая слова друга. — Пудру?

На козлах захохотал Фрост, раньше Арна осознавший всю глубину постигшей их трагедии. Возница скромно присоединился к нему, изображая покашливание в кулак. Ему смеяться в голос над своими пассажирами совсем не престало. Так и места лишиться не долго.

— Пудру, — подтвердил Свейн и осуждающе посмотрел на ржущего друга. Потом протянул Арну напрочь измятую полупустую коробку из-под сахарной пудры. — На, любитель пончиков!

Арн скривился, не то брезгливо, не то жалостливо, взял двумя пальцами коробку и слегка встряхнул. Белое облачко послушно взметнулось вверх, демонстрируя свою великолепную летучесть. Парень нервно облизнулся, убеждаясь, что таки да, теперь он весь сладенький, а через некоторое время станет ещё и липким. Фу...

— Кто додумался поставить коробку со специями нам под ноги?! — Арн не желал признавать своей вины в случившемся. Да, он любит пончики с сахарной пудрой! А так растирать сахар, буквально в пыль, чтобы он не скрипел на зубах, могут только в родном Гнёзде, и больше нигде во всём Лигре. Даже в столице не умеют! И он взял с собой немного... а теперь осталось и того меньше. Использованную же не по назначению теперь надлежало смыть. Срочно!

— Чего искать виновных? — обречённо вздыхая, отозвался Свейн, направляясь к баулам, притороченным сзади дилижанса. Хорошо, что свою мужскую одежду догадались упаковать во внешний кофр, а то бы пришлось сейчас разгружать дилижанс в поисках нужной поклажи. — Фрост, зови охрану, меняться будем.

— Хорошо бы водоём какой-нибудь найти, — посоветовал счастливчик, избежавший участи стать живым пончиком. — Помыться бы вам или, хотя бы ополоснуться.

— Вёрст через пять озеро будет, — тут же доложил возница, — лесное. Там можно. От тракта тропа идёт. С четверть версты до него.

Сахарные девицы недовольно скривились. Топать пять вёрст по тракту в теперешнем виде было неразумно, а лезть обратно в нутро запудренного дилижанса категорически не хотелось. Ждать же, когда охрана соберётся к ним сюда, оставлять дилижанс, самим в женских платьях громоздиться на коней, чтобы добраться до вожделенного водоёма... И так, и так — радости и энтузиазма мало.

Арн и Свейн переглянулись. Без лишних слов поняли друг друга, и синхронно помотали головами.

— А ближе ничего нет? — Арн с надеждой посмотрел на возницу. Тот пару секунд подумал и пожал плечами.

— Может и есть, но я не знаю... Уж простите, джент Арн.

Любитель пончиков сейчас был рад даже луже, если бы такая была поблизости. Но рассчитывать на подобный подарок судьбы не приходилось. Месяц черёмухи подходил к концу, и со времён последних дождей минула вторая декада. Черёмуха-пыльник... если и встретишь ещё не высохшую лужу, так это будет жуткая вонючая грязь.

Запудренный Арн с сожалением посмотрел на абсолютно сухой тракт. Фрост догадался о рассуждениях друга и не преминул поделиться своими мыслями:

— Говорят, грязевые маски хорошо влияют на цвет кожи, дженна Арна. А вам сейчас...

Договорить ему не дал разозлившийся не на шутку сладкомученник. Арн швырнул в его сторону много повинную коробку с пудрой, которая из своих соображений не стала долетать до Фроста, а приземлилась на макушку Свейна, усугубив и без того неприятные ощущения второго страдальца. Само собой, остаток кулинарной гордости Гнёзда толстым слоем осел на ошарашенной физиономии парня. Он даже сказать ничего не мог от возмущения, и только облизывал губы, чтобы была возможность высказаться, да оттирал глаза, дабы видеть, кому он собирается жестоко отомстить за нанесённое оскорбление.

Тем временем, ещё больше обозлённый Арн, подхватил юбку, задрав её до талии, и ринулся на ржущего в голос Фроста, с явным намерением открутить тому голову. Прозревший и обретший возможность высказываться, Свейн, издал воинственный клич, повторил действия Арна с юбкой, и кинулся к приятелям, намереваясь создать кучу-малу.

Возница, не сталкивающийся ещё в своей жизни с забавами дофина и его друзей, начал опасаться за жизнь наследника. Вот не доглядишь за сыном правителя, и будешь потом отвечать по всей строгости закона. Ему это надо? С другой стороны, стоит ли вмешиваться в потасовку великовозрастных лоботрясов? Подурачатся немного и...

Пока младший чин службы охраны решал трудную дилемму, развесёлая троица и не думала униматься. Фрост, опасаясь за чистоту своего костюма, вскочил на крышу дилижанса, а две ряженые девицы скакали вокруг транспортного средства, грозя расправами и ругаясь, как заправские грузчики.

— А как же ко... ко... ко... — стонал от смеха Фрост, дразня приятелей сверху, — спи... спи...

— Слазь, гнусный насмешник! — рычал Арн.

— Я до тебя доберусь, нахальная квочка, — вторил ему Свейн, карабкаясь на козлы.

-... ра... ра... ция... — плакал Фрост, держась за живот.

— Дженты, — пытался утихомирить их возница, нервно озираясь вокруг. — Дженты, нам надо ехать.

На их счастье тракт был пустынен и безлюден. Иначе данная сцена свела бы на нет все старания секретной службы Гнёзда, и лично джента Юрза, по доставке дофина в Альс на молодёжный форум в целости и сохранности. Если, конечно, наследник сам не покалечится в таких вот дружеских разборках.

Как не весело было Фросту, но он не меньше возницы заботился о секретности, и приближающихся всадников заметил первым. Были ли это люди их охраны, или простые путники следовали по своим делам, выяснять времени не было. И объяснять друзьям тоже было бесполезно. Они вошли в раж. Он легко спрыгнул с крыши дилижанса, ускользнув от рук Свейна, уклонился от захвата Арна, и драпанул в лес, уводя за собой воинственных девиц, забывших все правила хорошего тона.

Углубившись в лес, парни долго не могли успокоить свои взбудораженные нервы. Сказывалось многочасовое безделье и скованность поз. Теперь же они с наслаждением отдавались бегу, прыжкам и прочим физическим упражнениям, забыв о причине, заставившей их покинуть дилижанс. Свейн и Арн даже приноровились бегать в юбках, скрутив их и придерживая одной рукой на талии. Только липкий сладкий пот доставлял неприятные ощущения, стекая с разгорячённых лиц за шиворот и за пазуху. Но высшие силы сжалились над ними и вывели к небольшому озерцу, размером чуть больше той лужи, о которой грезил Арн.

— О! Вот оно — счастье! — Свейн радостно вскинул руки навстречу чудесному озеру, отпустил юбку, тут же запутался в ней, и рухнул навзничь в ещё невысокую, но плотную поросль жгучей крапивы.

— Я — первый! — обрадовал его Арн, наступая на лежащего друга в области поясницы и на ходу расстёгивая ненавистное платье. Надо ли говорить, что такое обращение с собой Свейну абсолютно не понравилось. В отместку, он схватил друга за лодыжку и с силой дёрнул, отправляя Арна в неконтролируемый полёт. — А-а-а!!!

Крапива радостно приняла следующую жертву сахарной пудры.

— Ну, жгучие пончики, вы тут пока порезвитесь, — порадовался за друзей Фрост, — а я вам одежду принесу.

Парни не стали терять времени даром. Мигом стянули с себя ненавистную одежду и наперегонки бросились в воду, распугивая местных лягушек и цапель. Вода в озере оказалась довольно холодной, а глубина, несмотря на размеры, весьма приличной. Даже понырять можно было.

— Свейн, плыви сюда, — Арн распластался на воде почти у самых камышей и счастливо пялился в безоблачное небо, — здесь тёплые ключи бьют. — Красота!

Приятель тут же подгрёб к нему, нашёл горячую струю и принялся отмывать лицо, больше всего пострадавшее от сладкой пыли. Арн эту процедуру уже проделал и теперь наслаждался чистотой и покоем. Но судьбе было угодно устроить им сегодня ещё одно испытание, или развлечение, кто как оценит.

Каким недобрым ветром занесло в этот день, в этот самый час, именно к этому лесному озеру двух джентов удачи? Чего или кого они тут искали? Это осталось неизвестным. Но два женских наряда, небрежно брошенных на берегу, и два обнажённых тела, мелькающих меж камышей, так обрадовали благородных опустошителей чужих карманов, что они не обратили никакого внимания на явно мужские брюки, валяющиеся рядом. То ли коричневый цвет сбил их с толку, то ли мужики приняли их за фрагменты сгнившего дерева, кто знает? Сапоги больших размеров их тоже не смутили. Видимо лёгкость предстоящей поживы переклинила мозги, застлала глаза и притупила воровское чутьё.

Обшарив платья и не обнаружив в них ни денег, ни драгоценностей, грабители решили подождать того момента, когда две неосторожные дамочки наплещутся и выйдут на бережок. А тут их ждут! С нетерпением! Редко же выпадает такая удача, чтобы и богатенькие, судя по нарядам, и женщины, и молодые.

Фрост, возвращавшийся от дилижанса с одеждой, заметил эту парочку издалека. О намерениях двух оборванцев он даже не стал рассуждать. Уж точно эти мужики не с полотенцами ждали 'купальщиц', и не собирались поберечь нежные женские ножки от укусов молодой крапивы. Парень как можно тише подошёл к ним сзади, присел за невысокий куст орешника и стал ждать, чем закончится эта авантюра для тех, кто ждал на берегу, и тех, кто ещё пребывал в неведении, что на сегодняшний день развлечения не закончились.

— Девочки-и! — гнусаво обрадовался один из разбойников, когда, наконец, Арн и Свейн выплыли из зарослей камыша.

Длинные волосы парней, прилипшие к плечам, может и давали кое-какую надежду на то, что это всё-таки купальщицы. Крупненькие такие, крепенькие. Это фасоны платьев, сшитых по специальному заказу, скрывали особенности мужских фигур, акцентируя внимание на бутафорских женских. А без должной маскировки всё было слишком очевидно. Но только не для этих мужиков.

'Слепой он, что ли? — Фрост чуть раздвинул ветки куста, пытаясь лучше разглядеть поле действия. — Даже отсюда прекрасно видно, что это два... гы... жгучих пончика'.

Пловцы остановились и без страха, но с удивлением стали разглядывать встречающий их почётный караул.

— Фрост всё никак не может угомониться? — тихо проворчал Свейн, пытаясь понять, где приятель успел раздобыть столь колоритных персонажей?

— Мне кажется, это настоящие разбойники, — давясь смехом, отозвался Арн. — И они ждут... девочек.

— А тут мальчики, — хмыкнул Свейн и подтянул к груди правое колено. — Развлечёмся? — он стрельнул на приятеля озорным взглядом, убедился, что Арн готов к предстоящей потехе, и они, не сговариваясь, нырнули.

— О-па! — оба мужика вскочили от неожиданности.

Кто бы мог подумать, что жертвы решат утопиться, но не отдаться в их благородные руки? А когда предполагаемые утопленницы дружно вынырнули у самом берега и встали в полный рост, сверкая на солнце приличной длины кинжалами, и не только ими, разбойники снова плюхнулись на пятые точки и потянулись к поясам за своим оружием.

— Мужики... — непонимающе пробормотал один из них и икнул.

Разумеется, голые юноши, даже с хорошими кинжалами в руках, не смогли бы так сильно напугать проходимцев, если бы не одна небольшая, но очень значительная деталь. На груди одного из парней висел гадар — знак дофина. Вещь настолько ценная, что страшно было подумать, какая это гора денег в золоте, но настолько же и опасная. В народе говорили, что гадар может взять в руки только близкий по крови родственник, а надеть — лишь сам дофин. Иначе — голова с плеч!

И вот перед ними одна из самых дорогих реликвий мира, которую защищает какой-то голый парень. Пусть он — наследник, но из плоти же и крови. Значит, можно попробовать... Не обязательно же убивать. Можно только ранить. А гадар манит. Так хочется его заиметь... Отнять... Взять в руки... И страшно! До спазмов в животе. До икоты.

Парни тоже поняли, что ввело разбойников в ступор. Алчный блеск глаз говорил им о том, что мужики всё-таки решатся напасть. И вот, когда похитители кошельков почти решились на атаку, раздался негромкий, чуть насмешливый голос:

— Не стоит... — позади грабителей возник Фрост. Он, в отличие от друзей, был вооружён мечом, одет и стоял за спинами дядек. Следовательно, как быстро разбойники не развернулись бы в его сторону, он успевал их убить. Обоих. Но один из мужиков не выдержал и, выхватив из-за пояса свой грязный кривой нож, крутанулся, пытаясь достать соперника. — Я же говорил, не стоит! — нравоучительным тоном пожурил Фрост отчаянного рубаку, который с ужасом смотрел на дело рук своих.

Выполняя опасный манёвр, надо всегда учитывать расстояние не только до ближайшего соперника, но и до ближайшего соратника. А то получится, как у этого Арики-воина: противник стоит живой и невредимый, да ещё уму-разуму учит; а собрат раненый стонет. Хорошо, хоть рана не серьёзная, и рука левая, не рабочая. Через декаду заживёт!

— А вы долго загорать будете? — Фрост насмешливо оглядел друзей, всё ещё стоящих в напряжённых позах.

Парни расслабились, но убирать кинжалы в ножные чехлы не спешили. Мало ли... Утратишь бдительность, а эти отморозки раз... и используют свои кухонные ножички по непрямому назначению. Так что: бережёного судьба бережёт!

Арн и Свейн оделись по очереди, не спуская, как и Фрост, глаз с притихших мужиков. Собрали свои запудренные одежды, скрутили их небрежно, разве что узлами не позавязывали, и стали держать совет.

— И что с ними делать? — по тому, каким тоном Арн это сказал, друзьям стало ясно, что возиться с этой мелкой сошкой ему неохота. Прекрасно было видно, что это вольные разбойнички, скорее всего — жители какой-нибудь соседней деревни, вышедшие на тракт сшибить пару монет. Так чего на них время тратить? — Возомнили себя грозой окрестных дорог! Шаромыжники голодраные!

— Согласен, — кивнул Свейн. — Пинков надаём, и пусть катятся в свои свинарники!

— Слышали?! — обернулся к мужикам Фрост. — Мы сегодня добрые!

— Да, джент, — промямлил раненый. Он, явно собирался сказать что-то ещё, но напарник потянул его за рукав, торопясь унести ноги, пока высокородные дженты настроены милостиво, и даже ножей у них не отобрали.

— Пойдём... Пойдём же!

Но тот упирался, пытаясь что-то для себя решить.

— Я всё же спрошу! Джент, а правда, что амулет дофина убьёт любого, кто дотро...

До конца высказываться ему не пришлось. Троица высокородных джентов дружно кивала. Причём, мины у них были такие ехидные, что сомнений у интересующегося не осталось.

— Катитесь, — снисходительно посоветовал им Свейн, — пока мы не передумали!

Мужики сочли за лучшее выполнить то, о чём им так настоятельно советовали... вприпрыжку. В спину им нёсся громкий ржач трёх молодых, хорошо откормленных глоток. А ведь счастье было так близко...

Когда друзья вернулись к дилижансу, там вовсю кипела работа. Их охрана успела выгрузить весь багаж. Часть из вещей уже была освобождена от сладкого налёта импровизированными вениками из травы. Оставшиеся короба, корзины и иже с ними дожидались своей очереди, и вскоре должны были занять свои места в дилижансе. Но парням категорически не хотелось вновь втискиваться в душное нутро транспорта, даже и без женских нарядов.

— Ну, что?.. — Арн красноречиво посмотрел на друзей и кивнул на коней охраны, привязанных к деревьям.

— Я, за! — Фрост коснулся своего правого уха.

— Аналогично, — с энтузиазмом высказался Свейн, щёлкнув себя легонько по носу.

— Единогласно! — подтвердил общее мнение Арн, и закрепил решение почёсыванием правого глаза.

Фрост подозвал к себе начальника отряда охраны и безапелляционно заявил:

— Мы едем на ваших конях! Заканчивайте здесь и догоняйте!

— Но, джент Фрост, у нас другой приказ!

— А что было сказано про непредвиденные обстоятельства? — лукаво усмехнулся Фрост.

— Так, непредвиденные же...

— Рассыпавшаяся сахарная пудра приравнивается к коварному нападению заговорщиков, — шёпотом, на ухо офицеру, как великую тайну, сообщил Фрост. Про действительно почти состоявшееся нападение он благоразумно умолчал. Случайно это произошло... Случайно. Иначе, не драпали бы эти деревенские мужики от них, как два зайца от гончих. — И мы спасаем жизнь дофина, используя более быстрый способ передвижения! Я всё ясно изложил?

— Ясно, джент... — вздохнул офицер обречённо. Это только там, во дворце вице-короля всё кажется ясным и понятным. Есть приказ — исполняйте! А приказ на самого дофина-то не распространяется. И на его приятелей тоже. И в дороге творят они всё, что придёт им голову. Конечно, последнее время парни немного остепенились, но всё равно, ведут себя, порой, как малые дети.

* * *

До Альса весёлая троица добралась без приключений. Старинный университетский городок встретил их шумом и гамом ликующей молодёжи, съехавшейся со всех концов государства на форум по приказу короля Ранхуса пятого. Какая шлея попала под мантию властителя Лигра, можно было только гадать, но противиться его воли никто даже не подумал. Тем более что программа предусматривала массу развлечений для знатных джентов и дженн. Правда, козырять этой самой высокородностью на форуме было запрещено. Не строжайше, конечно, но категорически не приветствовалось.

Всех гостей размещали в студенческих хостелах, невзирая на протесты некоторых особ, считающих себя оскорблёнными подобной уравниловкой. Друзья, направленные распорядителем в один из хостелов, как раз успели застать сцену вельможного гнева, которую закатывал надменный блондин с гербом провинции Салаз на рукаве дорожной куртки.

— Да как вы смеете мне такое предлагать?! — кричал, брызгая слюной, салазец уставшему мужчине за конторкой. — Я не потерплю к себе подобного отношения!

— Это приказ короля, многоуважаемый джент Монтри, — удручённо вздохнул мужчина, — я ничего не могу сделать. Вам положена лишь одна комната.

— Молчать! Я не закончил!! Я подам на вас в суд! На вас лично! За принесённые мне оскорбления вы, комендант, ответите! Я сгною вас в тюрьме!

— Похоже, это сынок какого-нибудь судьи, — хмыкнул Свейн, насмешливо разглядывая блондина. — Держу пари, он тут многих попытается засудить, за непочтительное отношение к его несравненной заднице!

— Скорее, он сынок начальника тюрьмы, а не судьи, — поддержал его Арн. — Привык, что их семейке все в ноги кланяются, а тут такое наглое непочтение к его персоне. Вот и взбеленился.

Скандалист тем временем расходился всё больше.

— Я требую предоставить мне три комнаты! И моему слуге ещё одну, иначе участь ваша будет незавидной! Вы всю оставшуюся жизнь будете питаться чёрствым хлебом и тухлой водой, и спать на гнилой соломе!

— А общаться исключительно с крысами, — перебил его вдохновенную речь Фрост, которому надоело слушать бред спесивого юнца. Он решительно прошёл к конторке и протянул коменданту три приглашения. — Как жаль, что в Салазе ещё не все умеют читать.

Комендант бегло глянул на пригласительные и вопросительно уставился на Фроста, пытаясь понять, будут ли бузить по поводу скромного жилья гости из Гнёзда.

— Что вы имеете в виду? — блондин сменил собеседника, собираясь поскандалить ещё и с наглецом, посмевшим непочтительно отозваться о родном Салазе. — Причём тут умение читать?!

— Притом, — Фрост с неподражаемым достоинством повернулся к салазцу, демонстрируя поистине безупречные манеры. — В приглашении все условия указаны, и, если кого-то не устраивают правила, предложено решать это в частном порядке. Умеющий читать должен был ознакомиться с содержанием приглашения! А вы... снимите жильё в городе и не устраивайте сцен! — Монтри шумно сопел, поджав губы и стиснув кулаки. Он понимал, что молодой джент, не чета коменданту хостела. Может даже он сын какого-нибудь высокопоставленного чиновника. Но менторский тон ровесника его раздражал. — Ибо, недостойно! — добил оппонента Фрост, принимая из рук коменданта три ключа от причитающихся их компании комнат. Кивнул друзьям и гордо прошествовал к лестнице.

Парни с непроницаемыми минами последовали за ним, но Свейн не выдержал, и, проходя мимо блондина, произнёс:

— Ибо!..

Выдержки друзей хватило лишь до лестницы. Ржали они дружно и очень слаженно.

— Кто это? — недовольным тоном поинтересовался Монтри.

— Дофин Гнёзда с друзьями, — злорадно сообщил комендант.

— Давайте ключи, — вздохнул блондин. Раз уж наследники заселяются без протестов, то ему тут вовсе требовать нечего. Разумеется, можно воспользоваться советом, и снять жильё в городе, но это будет стоить очень дорого. — Потерплю...

Через два часа всё тот же Монтри с удивлением наблюдал, как дюжина крепких парней разгружала огромный дилижанс, таская на второй этаж здания баулы, сундуки, свертки, корзины и короба. Командовал разгрузкой тот самый джент, который передразнил своего товарища. Монтри про себя окрестил его — Ибо. Того, кто давал советы — Серый, так как цвет дорожного костюма у него был в точности, как пыльный тракт. Третьего из троицы — Лучник, из-за небольшой золотой стрелы, прикреплённой к лацкану куртки парня. Если бы не эти детали, он не смог отличить их друг от друга, так как дженты из Гнёзда внешне принадлежали к одному типажу: высокие поджарые брюнеты с породистыми чертами лица, карими глазами и наглыми ухмылками.

Теперь Монтри понял, на что намекал Серый, когда говорил о возможности решать проблемы в частном порядке. И приказ короля не нарушили: заселились в обычный студенческий хостел. И от привычного комфорта отказываться не собирались, притащив с собой всё необходимое. Кажется, Монтри заметил новомодное и очень дорогое складное термальное устройство, позволяющее наслаждаться жизнью даже в походных условиях.

Свейн, заметив наблюдавшего за ним Монтри, весело ему подмигнул и отправился в свои комнаты, прихватив последнюю корзину с провизией. Блондин сглотнул набежавшую слюну, так как собственный пирожок, купленный у лоточницы, показался ему сущей отравой. А эти парни сейчас будут есть самые изысканные кушанья, которые только может представить себе простой смертный.

— Какие планы на вечер, дженты? — осведомился Арн, допивая вино из бокала.

— По программе... — Фрост заглянул в пригласительный, уточняя сегодняшние мероприятия форума, — есть клуб молодых мыслителей, атлетические игры на открытом воздухе, викторины... мастер-классы... в полночь — торжественное открытие. Куда пойдём?

— На атлетические игры, конечно, — усмехнулся Свейн.

— После сытного обеда, — Арн постучал по своему животу, — только физических упражнений не хватало!

— А кто сказал, что мы будем принимать участие? — ухмылка Свейна была как у прожженного искусителя. — Мы будем лицезреть прекрасных дев! В гимнастических костюмах они такие соблазнительные.

— Одобрено, — хохотнул Арн.

— А я хотел покататься на конях, — притворно обиделся Фрост. — Когда ещё придётся!

— Действительно... — серьёзно согласился с ним Арн.

— Ибо! — закончил Свейн.

Надо ли говорить, что хохот друзей вновь разорвал тишину здания, и даже отпугнул от двери Монтри, который хотел лишь одним глазком посмотреть, как устроился дофин. А услышал снова: 'Ибо!', и решил, что его застукали за подглядыванием. Блондин вовремя отпрянул от замочной скважины, так как в коридоре появились люди. Парень и девушка, похожие друг на друга, как зеркальное отражение, уверенно подошли к комнате дофина Гнёзда и решительно открыли дверь, даже не удосужившись предварительно постучать. Монтри приготовился выслушать поучительную тираду от хозяина апартаментов о наглом вторжении, но, вместо этого раздались радостные возгласы.

— Ситра, Ирвин! Как я рад вас видеть! О, извините, дженна Ситра, за мою непочтительность! Вы обворожительны! Ирвин, ты тоже!

— Хватит насмехаться, Свейн. Смотрю, обед мы уже пропустили, — весело ответил гость.

— У нас ещё много чего осталось! Даже пара пончиков. Арн, не смотри на меня так кровожадно!

— О, пончики из Гнёзда! — рассмеялась Ситра. — Пища небожителей! Но не сейчас. Как вы смотрите на небольшую прогулку?

— Как раз думали, куда направиться.

— Вот и отлично! — Ирвин вышел в коридор. — Прошу, друзья! — парни из Гнёзда тоже покинули комнату. Двое из них галантно поддерживали улыбающуюся Ситру под локотки. Ирвин оглянулся, заметил смущенного Монтри. — А-а... джент...

— Монтри, — подсказал Свейн.

— Джент Монтри, не хотите к нам присоединиться?

— Хочет! — ответил за него Фрост. Блондин хотел было возмутиться в свойственной ему негодующей манере, но вовремя прикусил язык. В кои-то веки ему доведётся погулять с дофином и наследниками наместника провинции. Ведь, как он помнил, Ирвин и Ситра были детьми правителя Колдовы, следовательно, хозяевами форума. Он судорожно кивнул головой, пока его не прогнали взашей. — Ему сейчас очень полезны положительные эмоции. А то огорчили джента несправедливостью! Да, Монтри?

— Да не так что бы... — невнятно промямлил блондин, забыв поблагодарить хозяев за приглашение.

Шестиместное ландо новейшей конструкции поразило Монтри своей красотой и изяществом, несмотря на довольно большие габариты. Два откидных боковых сидения позволили увеличить вместимость кареты, но молодым людям они не понадобились, так как их ещё стройные фигуры уместились на основных скамьях. Салазцу досталось место рядом с Лучником, и он с завистью оценил крепкие, накаченные плечи парня, когда тот усаживался поудобнее.

Но через мгновение блондин забыл обо всём на свете, во все глаза любуясь на Ситру. Была дочь наместника Колдовы не то, чтобы красива, а как-то невероятно обаятельна. Взор так и притягивала её обворожительная улыбка и лукавые кошачьи глаза, жёлтые с тёмным зелёным ободком по краю радужки. Колдовские глаза, зовущие, и очень опасные. Парень заворожённо смотрел на неё, а девушка, словно не замечала устремлённого на неё обожающего взгляда, кокетничала со Свейном, сидевшим по другую руку от Арна.

— Дженты, как вы смотрите на то, чтобы проехаться по буковой аллее, а потом посетить наш новый комплекс для соревнований атлетов? — Ирвин последним занял место в ландо, дал отмашку вознице и достал из-под сиденья короб, в котором находились бокалы и бутылки с вином. — За встречу?

Возражать ему никто не стал. И вино, и новый комплекс, и даже прогулка по буковой аллее не вызывала ни у кого нежелательных эмоций. Всё было просто замечательно! Только Фрост мужественно зажёвывал улыбку, стараясь выбросить из головы образы друзей, подвергшихся коварному нападению со стороны сахарной пудры, которые так некстати вспомнились. Но глаза парня смеялись. Что тут же на собственный счёт принял Монтри. Обиделся, по обыкновению, но высказывать недовольства не стал, памятуя о способности Серого читать нравоучительные лекции. Снова становиться мишенью для насмешек джентов из Гнёзда ему не хотелось, тем более на глазах у Ситры.

— Между прочим, инфанта Ингиза через четверть часа будет показывать новую игру, — сообщила юная дженна. — Называется — сквош. Пойдём смотреть?

— На инфанту? — улыбнулся Арн. — Разумеется, пойдём! А кто в этот сквош будет играть с Ингизой? — В присутствии Ситры он не стал уточнять, что ему хотелось бы посмотреть и на других девушек. Но друзья его и так поняли, дружно закивав головами в знак одобрения.

— Кто-то из дворцовых. Фрейлины... наверное, — нехотя сообщила Ситра. Она прекрасно поняла недомолвки парней, и оценила их такт. Но, всё же, от небольшой шпильки не удержалась: — У короля Ранхуса, говорят, в хараме некрасивых женщин нет. Их отдают на съедение крокодилам. Так что вам будет на что поглазеть!

— Ситра! — возмутился Ирвин, не понявший шутку сестры.

Но троица из Гнёзда добродушно рассмеялась, заставляя остальных спутников к ним присоединиться.

— Раз ты советуешь, обязательно поглазеем, — радостно пообещал Свейн, невозмутимо перенёсший укоризненный взгляд жёлто-зелёных глаз.

Посмотреть было действительно на что.

Четыре девушки в широких брюках и лёгких рубахах, слаженно отбивали ракетками мяч от стен площадки, напоминающей короб без крышки. Смотреть зрителям на них приходилось сверху, но это совершенно не портило впечатления от игры.

Вновь прибывшая компания немного опоздала к началу матча, и им пришлось расспрашивать, кто с кем играет в паре, и какой уже счёт.

— Инфанта Ингиза в паре с Эфрой, высокой блондинкой. Их соперницы — Анха и Рэйен, — сообщил распорядитель зала, молодой крепкий мужчина со сломанным носом. — Анха, это блондинка, что пониже ростом. А Рэйен тёмненькая и смуглая. Счёт пока ничейный.

— А кто они такие, известно? — как бы, между прочим, поинтересовался Фрост.

Создалось впечатление, что джент не любопытствует, а всего лишь хочет знать, как и с кем ему стоит обращаться. А вдруг это всё иностранные принцессы? Негоже ударять в грязь лицом перед заезжими гостьями.

— Дворцовые, — распорядитель наклонился к самому уху Фроста и торопливо прошептал: — Инфанта сказала, что харамные они!..

Фрост загадочно ухмыльнулся, подал друзьям условный знак, указал глазами на юных атлеток и лишь губами произнёс: 'Харам'. Дженты из Гнёзда тут же с любопытством принялись разглядывать девушек. Слухи о красоте дочерей правителя Лигра ходили по всей стране и за её пределами. Ранхус действительно выбирал в свой харам только самых лучших женщин, так что его дочери имели великолепную наследственность. Да и сам король по праву считался красивым мужчиной, даже в свои немолодые годы. Но увидеть харамных дочерей удавалось далеко не всем. Лигрийской знати девушек не показывали, потому что Ранхус считал их неоспоримым богатством, и отдавал своих девочек только в правящие семьи других государств в качестве жеста дружбы и хорошего расположения.

По понятным причинам, стать главными жёнами правителей харамные дочери не могли. На эти цели хватало принцесс, инфант, царевен, княжон и прочих наследниц династий. А вот стать жемчужиной харама могла любая из них. И правители с радостью и благодарностью принимали дочерей Ранхуса, так как были те не только красивы, образованы и музыкальны, но знали ещё и то, что законным наследницам рассказывали только перед самой свадьбой, да и то, совсем чуть-чуть, чтоб те не напугались в первый раз.

Гадать, что случилось с королём, и по какой причине он разрешил приехать в Альс не только инфанте, но и старшим харамным дочерям, никто не брался. Мало ли какая блажь посетила разум правителя. Никто его осуждать не будет, тем более что девушки действительно были как на подбор, стройные, ловкие, быстрые. В какой-то момент зрителям стало заметно, что инфанта устала гораздо сильнее своих сестёр, и их пара не проигрывала исключительно благодаря Эфре, которая бегала по площадке, как ураган. Анха и Рэйен двигались так, словно начали играть только что.

— Выносливые девочки, — тихо заметил Свейн, скосив глаза на Ситру. Не услышала бы юная дженна его мнения о других прелестницах.

— М-да... Думаю, доведись с ними сразиться, погоняли бы они нас, — Арн криво усмехнулся, пристально наблюдая за вездесущей Эфрой. — Эта высокая просто чудеса творит!

Матч закончился победой пары инфанты, но преимущество было всего в одно очко. Фросту даже показалось, что Анха и Рэйен сдали последний розыгрыш. Оно и понятно, злить Ингизу мало кто решался. Инфанта была девушка милая, но избалованная, и, как следствие, вздорная и капризная.

Многочисленная публика стала приветствовать победительниц аплодисментами. Довольная Ингиза обвела зрителей торжествующим взглядом и встретилась глазами и с Ситрой.

— Ты обещала показать водопады! — радостно прокричала инфанта и, не дожидаясь ответа, направилась на выход с площадки.

— Я совсем забыла, — расстроилась Ситра, — что обещала показать её Высочеству синий каскад! Дженты, вы ведь не откажитесь сопроводить нас с Ингизой? — спросила она с наивной непосредственностью, что стало сразу ясно: данная мизансцена тщательно подготовлена и, возможно, отрепетирована.

Друзья из Гнёзда галантно согласились, но между собой тайком переглянулись. На кого началась охота, ясно было без слов. Дофин Гнёзда с недавнего времени стал первым женихом в стране, и многие лигрийские аристократы мечтали заполучить его в зятья. Шутка ли, наследник богатейшего княжества, будущий вице-король! Так что его Высочеству приходилось очень осторожно проявлять знаки внимания девицам на выданье. А то, одно неосторожное слово, и ты окольцован. Но внимание со стороны королевской семьи игнорировать было глупо и недальновидно.

— Ты знал? — сквозь улыбку ядовито спросил дофин Ирвина. Тот виновато опустил глаза. — И не предупредил?!

— А что изменилось, если бы ты знал, что Ингиза жаждет провести с тобой время? — вступилась за брата Ситра, улыбаясь, как ангел.

— Ничего, — ей вернулась очаровательная улыбка.

— Я тоже так думала, а с Ирвина слово взяла. Не сердись на него! А вот и её Высочество!

Все присутствующие склонились в вежливом поклоне, приветствуя инфанту и её спутниц. Несчастный Монтри чуть в ноги не бросился, благодаря небо за милость видеть так близко ненаследную принцессу. Дома ведь никто не поверит, что ему так повезло. А если его не прогонят, так он и на водопады с ними поедет!

— Вы разделите с нами прогулку, дженты? — мягко проворковала Ингиза, одаривая каждого из присутствующих парней благосклонным взглядом. Кавалеры молча склонили головы, в знак согласия, а Монтри был на грани обморока от счастья. — Моя карета четырёхместная, и я приглашаю вас, дофин, и вас, — инфанта кивнула Ирвину и Ситре, — прокатиться со мной. Эфра, Рэйен и Анха поедут в роскошном ландо в сопровождении этих прекрасных джентов. Все согласны?

Ответ ей не требовался. Кто же будет спорить с самой инфантой? Ингиза потянула руку Арну, дабы он сопроводил даму, и проследовала к своей карете больше ни на кого не глядя.

— Только, позвольте, я прихвачу бокалы и бутылку шипситонского? — Ирвин тоже не ждал согласия. Отказаться от игристого шипситонского вина не смогла бы даже трезвенница королева Корлетта. Что же говорить про молодёжь, жаждущую впечатлений, радости и веселья. — Фрост, там ещё осталось две бутылки!

— О, благодарим тебя, всемогущий повелитель винных погребов! — крикнул тот вслед быстро удаляющемуся экипажу. — Ты спас нас от жажды! Милые дженны, прошу садиться в наше ландо!

Настроение у парня было просто великолепное. Так сложилось, что он Ингизу терпеть не мог. Неприязненное чувство возникло при первой встрече, когда инфанта продемонстрировала брезгливо-пренебрежительное отношение к одной из фрейлин, посмевшей получить тайный комплемент от какого-то высокопоставленного кавалера и улыбнуться в ответ. Инфанта, заметившая неподобающее поведение девушки, тут же унизила несчастную, доведя до слёз. Так что Фрост был бесконечно рад тому, что ехать с её Высочеством в одной карете ему не придётся. Это пусть Монтри сожалеет, что теперь не сможет созерцать Ситру. Все глаза ведь проглядел салазец, пока они сюда ехали. Ему же доставит нескончаемое удовольствие общаться с юными дженнами, тем более что они были невероятно хороши собой.

Две блондинки, высокая и пониже, и смуглая брюнетка с экзотической внешностью были абсолютно разные, но всё равно имели общее неуловимое сходство. Те, кто хорошо знал короля Ранхуса пятого, сразу распознавали фамильные черты в его наследниках. Высокие скулы, тонкая переносица, ярко выраженные крыльями носа, и довольно глубокая носогубная ложбинка над скульптурно очерченными губами.

Девушки легко вскочили в ландо, не прибегая к помощи кавалеров, и заняли одно сидение, чем слегка огорчили кавалеров. Но зато парням можно было рассматривать их без проблем. А чтобы общение было совсем уж неформальным, Фрост тут же воспользовался щедрым подарком Ирвина, разливая вино по бокалам.

— Эфра, — протянул напиток героине матча, — Рэйен, Анха. Ну что, выпьем за знакомство?

Девушки кокетливо и чуть смущённо хихикнули.

— Может быть, вы представитесь, дженты? — хлопая пушистыми ресницами, предложила Рэйен и переглянулась с сёстрами.

Её внешность была настолько необычной, что невольно приковывала взгляд. Кожа цвета молочного шоколада, гладкая и блестящая, длинные медные волосы, туго заплетённые в замысловатые косички, и невероятной синевы глаза. Создавалось впечатление, что девушку искусственно создали из разных людей, взяв самое лучшее.

— Ах, да! — Фрост даже вскочил со своего места, стараясь удержать равновесие в подскакивающем на булыжной мостовой экипаже, церемонно поклонился, нечаянно наступил на ногу Свейну и заехал локтём по макушке блондину, но, зато, не пролил ни капли драгоценного вина. Друг молчаливо стерпел его неуклюжесть, Монтри же предпочёл сделать вид, что не заметил, дабы не быть изгнанным из высокородного общества. — Простите, великодушно! — сказал он сразу всем попутчикам. — Фрост, друг и, как говорят в маленьком, но очень гордом княжестве Кох-и-Га-Бор-За, драбант дофина Арна. Этот великолепный кавалер, — указал на Свейна, — не последний человек в Гнёзде. Тоже друг и...

— Свейн, — представился тот сам, одаривая спутниц улыбкой, которая кардинально меняла лицо парня, превращая самоуверенного, надменного красавца в очаровательного юношу.

Девушки по достоинству оценили эту занимательную трансформацию, особенно синеокая Рэйен. Щёчки её чуть потемнели, а взгляд стал смущённо — томным. Свейну это польстило, даже если это была просто около любовная игра. Получить подобный знак внимания от дочери короля было за честь для любого мужчины.

Фрост тем временем принялся представлять случайного знакомца.

— А это джент Монтри, великолепный, я бы даже сказал, восхитительный представитель Салаза! Прошу любить и жаловать!

Монтри поклонился, соблюдая все уложения о дворцовом церемониале, раздумывая, будет ли считаться наглостью, если он попытается поцеловать руки девушкам? Или, лучше не стоит? Или...

Пока он размышлял, спутники выпили вино, и Фрост принялся снова наполнять бокалы.

— Монтри, вы всех задерживаете, — сообщил он возмущённым шёпотом, — пейте, пока не выдохлось!

Салазец неосмотрительно сделал слишком большой глоток, пузырьки ударили в нос, и он, чтобы не закашляться, замер с вином во рту, пытаясь переждать неприятный момент и не оконфузиться. Предательские слёзы выступили на глазах. Эфра протянула ему платочек.

— Не огорчайтесь, джент Монтри.

— Это я от счастья вас лицезреть, дженна... — нашёлся салазец, за что получил персональную благодарственную улыбку девушки, и дружеский хлопок по плечу от Фроста.

Юность и вино сделали дальнейшее общение непринуждённым, весёлым и, даже, дружеским.

* * *

Инфанта Ингиза обладала не только привлекательной внешностью, но была довольно умна и, по-житейски, мудра, несмотря на свой юный возраст. Она прекрасно знала, когда и с кем можно капризничать, когда проявлять своенравие или высокомерие, а когда оставить своё мнение при себе и вести себя скромно. С отцом она не спорила никогда, даже в раннем детстве вида не показывала, что не согласна. Правда, тогда и поводов особых не было. Позже подключилось королевское воспитание и умение размышлять здраво.

Девушка прекрасно понимала, что, даже будучи инфантой, выйти замуж, не то, чтобы по любви, а, хотя бы по симпатии, пусть и не взаимной, шансов у неё практически нет. Подходящих по возрасту женихов в сопредельных странах не было, не считая Навакра, с которым Лигр находился в перманентной войне уже более пятидесяти лет. Да и в отдалённых землях многие холостые принцы, князья и прочие королевичи вроде как были уже засватаны.

Это харамным сёстрам хорошо. Им всё равно, есть ли у будущего мужа главная жена, нет ли? Сколько одалисок в самом хараме? Девушек примут в любом случае. А добрый отец пристроит их в лучшие семьи мира, и обязательно учтёт пожелания. Ей же по рождению полагалось место главной жены, а вот кто достанется в мужья — поди угадай! Хорошо, если не самодур какой, дряхлый старик или страшный урод. Поговаривают же, что наследники Лангая все, как один, волосатые и толстогубые коротышки, которые никогда не улыбаются, потому что во рту у них по девяносто девять зубов, и все кривые.

Так что, когда король, пригласив её после ужина в свой кабинет, завёл разговор о дофине Гнёзда, Ингиза даже сперва не поверила в такую удачу.

— Ваше Высочество, а не обратить ли вам своё благосклонное внимание на Арна, сына вице-короля Гнёзда? — Ранхус с интересом наблюдал за дочерью, надеясь по первым эмоциям понять настрой инфанты.

Бровки Ингизы выгнулись удивлённо, а заинтересованный взгляд позволил надеяться на то, что домашний, можно сказать, жених, не будет безжалостно отвергнут в самом начале разговора.

— Могу ли я поинтересоваться причинами столь заманчивого предложения, ваше Величество?

Стать женой дофина Гнёзда, это, конечно, не самый привлекательный вариант в плане будущих титулов, но быть вице-королевой автономного и, что немаловажно, богатого княжества, далеко не худшая партия. Уж лучше, чем рани кого-то из многочисленных наследников Лангая. Обедал же недавно их посол, джент Юсташ-Кин с королём с глазу на глаз. А что они обсуждали выяснить так и не удалось. Но весь дворец жужжал, как осиный рой, что лангаец был чем-то очень доволен и всё время благодарил короля неизвестно за что. Сам властедержец ни с кем на эту тему не разговаривал, даже с королевой Корлеттой, что только усиливало подозрения и увеличивало количество сплетен. Ингиза даже думать о Лангае не хотела.

А Арн внешне ей очень импонировал: высокий, темноволосый, с породистыми чертами лица, сложен великолепно. Всё, как она любит. Галантен, обходителен и очень приятен в общении. Минусы, разумеется, тоже имеются: ветреный, легкомысленный, беспечный, но это по молодости. Зато голова светлая, как говорит матушка. А это основное для будущего правителя.

Ещё инфанту радовало то, что в Гнёзде многожёнство было под запретом. Исторически так сложилось, что гнездяне до сих пор верили в единую божественную сущность — Мать-Отец, в то время как в остальных провинциях Лигра, как и в окружающих его государствах, уже давно почитался многочисленный пантеон детей Мать-Отца. А так как дочерей у прародителя было гораздо больше, чем сыновей, то и семьи богов были харамные. Правители, высокородные дженты, и все, кому позволяли средства, следовали божественным заповедям. Мужчинам, безусловно, такое положение вещей нравилось, а мнения женщин никто не спрашивал.

— Безусловно, дочь моя, — Ранхус удовлетворённо улыбнулся. — Ты же понимаешь, что и меня, и тебя положение обязывает, прежде всего, думать о благе государства, и лишь потом о своих желаниях. Такова плата за величие, — Ингиза молча выразила согласие словам отца. — А наша служба тайного сыска докладывает, что в Гнёзде в последнее время неспокойно. Есть подозрение, что кто-то намеревается прибрать власть в горной долине к своим рукам. Кто, пока не ясно. Но пути достижения желаемого могут быть как законными, например, через женитьбу Арна на нужной девице, так и незаконными. Или, не совсем законными... — король задумчиво нахмурился.

— Что вы имеете в виду, ваше Величество?

— Я подумал, что есть ещё один вариант полулегального прихода к власти в Гнёзде. Устранить вице-короля Орина, жениться на Эриме и стать консортом. А потом уже потихоньку расправиться и с пасынком, и с женой...

— По-моему, проще вырезать всю семью разом, — не очень довольным тоном возразила инфанта. Что-то идея стать женой дофина ей резко разонравилась.

— Это самый опасный путь, — не согласился с ней отец. — Тогда придётся иметь дело с нашими войсками. Нет, я думаю, что так нагло никто поступать не будет... — Ранхус очень надеялся на то, что так, действительно, никто действовать не посмеет. Но, на всякий случай, решил немедленно направить часть салазского гарнизона к айласским тоннелям. Нечего у Студёного моря прохлаждаться, да айсберги от безделья из пушек расстреливать. И, хорошо бы ещё Хуакину там побывать с визитом. Пусть маг на месте во всём разберётся, с местными потолкует. С горняками-то у него давно взаимовыгодные дела ведутся. — Так вот, — продолжил он после паузы, — если ты станешь женой дофина, то это остановит заговорщиков! — Слово 'возможно' он благоразумно опустил, дабы не запугивать потенциальную невесту.

Инфанта постаралась ничем не выдать своего несогласия, но король по каким-то несущественным признакам определил состояние дочери.

— Ингиза, я вижу, тебе это не совсем по душе?

— Ваше Величество, — как можно спокойнее и увереннее произнесла девушка, — я могу подумать?

— Разумеется, ваше Высочество! Я не хочу тебя принуждать, но... у меня есть просьба.

— Слушаю.

— В Альсе, на молодёжном форуме, постарайся оградить дофина от общения с другими девушками. Это очень важно! А в качестве помощниц с тобой поедут Эфра, Рэйен и Анха. У Арна ведь всегда рядом два друга — телохранителя. Так чтобы уж наверняка!

— Как скажете, ваше Величество! — Ингиза была благодарна отцу за то, что он не стал своей властью принуждать её к браку с Арном. А ведь мог. Так что ей стоит выполнить его просьбу, и провести время на молодёжном форуме в компании молодых людей из Гнёзда? Ведь всем в Лигре известно, что эта троица умеет развлекаться. — Обещаю, дофин другим девицам будет недоступен!

— Очень надеюсь... Кстати, тебе в помощь будет ещё одно обстоятельство... — Ранхус широко улыбнулся и подмигнул дочери. — Шарль будет там выбирать себе харамных жён.

— Это официально? — удивилась инфанта.

— Нет. Но, думаю, слушок пустить можно... день так на третий.

Инфанта благоразумно промолчала, но в душе весьма удивилась подобному развитию событий. Ведь брат женился совсем недавно, и, как ей казалось, любит Емину, а вот, поди ж ты...харам ему уже подавай! Во вкус, что ли вошёл?

Прибыв в Альс, Ингиза сразу же приступила к выполнению поручения короля, подключив к этому Ситру, не беспокоясь насчёт соперничества. Дочь наместника Колдовы уже давно была влюблена в друга Арна, о чём постоянно сообщала подруге в слезливых письмах.

Синий каскад для первой совместной экскурсии был выбран не случайно. Более красивого и романтичного места в Колдове не было, как не ищи. А может и во всём Лигре, несмотря на то, что в каждой провинции находились уникальные объекты, и природные, и рукотворные. Это место так очаровывало своим естественным совершенством, что молодые сердца буквально распахивались для возвышенных чувств.

Бурный, но неширокий горный поток, пробивший за тысячелетия в камнях полукруглый колодец, с рёвом срывался со скалистого обрыва с высоты тридцати ярдов. Прыгая по уступам, он постепенно разбивался на центральный и дюжину более мелких струй, и успокаивался в почти идеально круглом озере с прозрачной ледяной водой. Скальные породы были сплошь покрыты аурелией, синей водорослью, насыщающей свой цвет в зависимости от освещения. Там, где солнечного света было больше всего, аурелия имела небесно-голубой оттенок, а в затенённых местах цвет был густо-синий, почти чёрный.

Вся скальная стена была похожа на картину полоумного художника, который грубыми мазками пытался воплотить лишь ему понятный замысел. А потом, в порыве отчаяния, плеснул на шедевр водой и в таком виде оставил. Растушёванный водяными струями сине-голубой узор неожиданно обрёл очарование дикой, необузданной силы, притаившейся в этом чудном месте. И только рёв срывающейся вниз воды не давал усомниться в скрытой мощи.

Примерно на высоте двадцати ярдов находилась смотровая площадка, наполовину застеклённая и укрытая покатым прозрачным козырьком, позволяющим экскурсантам любоваться красотой ландшафта и не мокнуть. Если же кто-то хотел испытать всю гамму чувств, то для них была отведена вторая, открытая часть террасы, с которой, при желании, даже можно было дотянуться до ближайшей струи и испить горной водицы. Стаканы, предусмотрительно стояли на низеньком столике в застеклённой половине.

В солнечную погоду водяная пыль водопада искрилась и переливалась разноцветьем, создавая волшебное ощущение, что находишься внутри радуги. Окрестная растительность, словно сговорившись, цвела всеми оттенками голубого и синего, от скромных незабудок и ярких люпинов до сказочно прекрасных глициний, ветви которых свисали до самой воды. Зеркало озера отражало и небо, и скалы, и деревья, практически не оставляя другим цветам места. Даже аромат, разливающийся в воздухе, казалось, был синим.

К водопаду ландо подъехало гораздо позже первого экипажа. Инфанта с сопровождающими уже успели взобраться на смотровую площадку и махали оттуда радостно возбуждённые. За шумом низвергающейся воды слышно ничего не было, но все дружно решили, что их настойчиво зовут любоваться красотами с верхней точки каскадов, хотя и снизу вид открывался шикарный. Кавалеры только было собрались предложить дамам свои услуги в виде крепких рук поддержки при восхождении, но девушки, без посторонней помощи, причём, очень споро, стали подниматься по крутой лестнице, вырубленной в скалах лет двести назад. Свейн с Фростом переглянулись и бросились вслед за дженнами, а Монтри замешкался и оказался замыкающим. Догнать их он не смог, как ни старался, из-за чего снова испытал всплеск негативных эмоций. Себя, по понятным причинам, он не осуждал, девушек, которые задали слишком быстрый темп, тоже. Следовательно, виновниками были назначены Серый и Ибо.

Инфанта, крепко вцепившись в Арна, восхищённо цитировала модного поэта, написавшего целую новеллу в честь Синего каскада. Сопровождающие благоговейно внимали театральному действу в исполнении высокородной чтицы, поражаясь актёрскому мастерству девушки. Аплодисменты и одобрительные возгласы были заслуженными. Кто-то из мужчин даже выкрикнул: 'Брава!'

— Ингиза, у вас прирождённый талант к декламации, — Арн поцеловал руку инфанты, глядя на неё восторженными глазами, — кто бы мог подумать?!

— У её Высочества ещё море скрытых талантов, — почти пропела Ситра, явно намекая кавалеру, что такую девушку не стоит упускать, тем более что та к нему явно благосклонна.

— О! У нас ещё масса времени познакомиться хотя бы с некоторыми из них, — галантно ответил дофин, снова целуя ручку Ингизы. — Вы нам откроете свои тайны, ваше Высочество?

Девушка довольно улыбнулась, разве что не замурлыкала, как сытая кошка. Кажется, их с отцом план исполняется. Арн смотрит влюблёнными глазами и не отходит ни на шаг. Что, собственно, и требовалось. Харамным досталось развлекать телохранителей дофина. Дело своё они исполняют прекрасно, ведь парни тоже девушек от себя не отпускают, и стараются всячески угодить. Даже Свейн общается с ними больше, чем с Ситрой, огорчая хозяйку праздника. Но, такова просьба короля.

— Это не тайны, ваша Светлость, — чуть смущённо ответила Ингиза, явно кокетничая, — просто у нашего папеньки, — стрельнула глазками на харамных сестёр, — все дети способные. Нас так воспитывают.

— Мы заметили, — намекнул на недавний матч Свейн, — в атлетике фору многим дадите, даже нам! — посмотрел на спутниц взглядом, признающим их превосходство, и чуть склонил голову. Фрост сделал то же самое совершенно синхронно. — Мы за их Высочествами по лестнице еле угнались!

По лицу инфанты пробежала тень недовольства, но она с ним мгновенно справилась. Придворный дофина, скорее всего, не нарочно назвал харамных не положенным им титулом. Ну и что, что они дочери короля, их матери — не королевы, а у некоторых, вообще... неизвестно, кто! Ингиза совладала с эмоциями, загадочно улыбнулась, и обвела сопровождающих глазами.

— А кто из кавалеров подаст даме стакан воды? Ситра говорила, что она целебная!

Неожиданно, из-за спины едва отдышавшегося Монтри, словно из тени, вышел незнакомый молодой мужчина, взял со столика стакан и прошел, в полном безмолвии, к выходу на открытую террасу.

— Я, дженна, принесу вам воды, — сообщил с учтивым полупоклоном от двери.

По виду он напоминал жителей Гнёзда, темноволосый, кареглазый, крепкий в кости, жилистый, но говорил с лёгким северным акцентом.

Фрост и Свейн поразились тому, что они не заметили, как чужак присоединился к их компании. Разве только он был тут раньше них и стоял в одной из природных ниш. Арн ругал себя за нерасторопность. Ведь Ингиза имела в виду именно его, когда высказывала просьбу. Что ж теперь, нахала на поединок вызывать? А если именно на это и рассчитывает незнакомец? Ох, как непросто сочетать королевскую и мужскую честь с осторожностью и осмотрительностью. И эти, телохранители, чтоб им по вылазило, расслабились и проморгали чужака!

— Прошу, ваше Высочество! — смельчак протянул инфанте стакан, наполненный ровно на столько, сколько положено по трапезному этикету, открыто смотря ей прямо в глаза.

Ингиза была явно растеряна. Она вела свою незамысловатую игру, которую поддерживал Арн, и всё было ясно и понятно. А странная, если не сказать, опасная выходка незнакомца, путала все карты и... что самое неожиданное, вызвала в душе инфанты необычные чувства. Отчего-то затрепетало сердце, задрожали пальцы, и захотелось закрыть, спрятать от посторонних глаз, запылавшее вдруг лицо. Она разозлилась. На нахального парня, на увальня дофина, на весь мужской контингент, что сопровождал её в поездке. Брови её нахмурились, губы плотно сжались, глаза метали молнии. А наглец со стаканом смеялся! И пусть только глазами, так как лицо выражало подобострастную готовность угодить прекрасной даме. Но глаза!..

Скандалить и топать ногами расхотелось. Смелый кавалер интриговал инфанту, заставлял её эмоции вырываться из узды, испытывать незнакомые чувства. Никто и никогда не смел так себя вести с ней, что было возмутительно, непривычно и страшно притягательно. Ингиза, наконец, оторвала руку от локтя Арна, приняла стакан, но потребовала повелительно:

— Представьтесь, джент!

— Инис Имекис, ваше Высочество, — с готовностью ответил парень, широко улыбаясь. Странный указ Ранхуса пятого не щеголять на молодёжном форуме титулами и званиями был ему на руку, позволяя быть честным, насколько разрешали обстоятельства. — Провинция Правая Длонь, самый её север. К вашим услугам, светлая дженна!

Ингиза сделала глоток, чуть поморщилась от холода, заломившего зубы, передала, не глядя, стакан Ситре и снова вцепилась в Арна.

— Инис Имекис, — произнесла нараспев, разглядывая возмутителя спокойствия. — Что-то я не припомню... — чуть повернула голову в сторону подруги, не сводя с Иниса внимательных глаз.

Новый знакомец решил ответить за себя сам.

— Вы правы, выше Высочество, у нас на севере треть мужчин зовётся Инисами, а каждый десятый относится к роду Имекис.

— Забавно, — инфанта направилась на выход со смотровой площадки, потянув за собой Арна. — А что ж вы, любезный джент Имекис сюда без сопровождающих приехали? Любоваться этими видами нужно обязательно в компании, а то эмоции захлестнут и заставят сделать что-нибудь... э-э... бесшабашное.

— Вы угадали! — радостно воскликнул Инис. — Я действительно вознамерился совершить... ну, пусть будет, бесшабашный поступок! И теперь даже знаю, ради кого!

Ингиза польщённо усмехнулась, остановившись на выходе, предлагая жестом своей свите спускаться вниз раньше неё.

— Я могу поинтересоваться, Инис, что именно вы задумали сделать? Пройтись по мокрым перилам на руках? Или... — девушка мимикой изобразила полный скепсис, — спрыгнуть в озеро? Это же полное сумасшествие!

— Ну, почему же? — подтвердил её предположение Инис. — Если знаешь, как, куда и, главное, ради кого, то никакого риска нет!

— Я вам запрещаю! — возмущённо крикнула Ингиза, глядя, как брюнет пятится к противоположному выходу на открытую часть смотровой площадки. Остальная молодёжь тоже остановилась, заинтригованная происходящим. — Инис, нет! Ситра, Ирвин, ну скажите же ему!

Но Инис и не думал слушаться! С радостно-сумасшедшей улыбкой выбежал на открытую террасу, лихо вскочил на перила, раскинул руки, прокричал: 'Ингиза-а-а!!!', и сиганул вниз.

Инфанта бросилась к окну, замирая от ужаса, что с этим ненормальным джентом сейчас случиться непоправимое и страшное. Но прыгун весьма красиво вошёл в воду и через несколько секунд вынырнул почти у берега, несколькими мощными гребками доплыл до отмели, поднялся на ноги и снова проорал, перекрикивая шум водопада:

— Ингиза-а-а!!!

— Сумасшедший, — выдохнула инфанта и сглотнула комок в горле. Сердце в груди колотилось и трепыхало, как перепуганный кролик.

— Ваше Высочество, — Ситра следила за удаляющимся прыгуном, который через каждые три шага оборачивался и радостно махал им руками, — вот ради вас и подвиги уже совершают...

— Это не подвиги, сестрёнка, — жёстко парировал Ирвин, — это безрассудство, дурь и блажь! Надо будет сеть внизу натянуть, чтоб другим неповадно было... Трупов нам тут только не хватало!

— Речь не мальчика, но мужа, — одобрила его Ингиза, успокаиваясь.

Как не льстила ей сумасбродная выходка неожиданного поклонника, решение Ирвина она сочла разумным. А вот Ситра с братом не согласилась и с вызовом взглянула на Свейна, но тот гневно — призывных взглядов девушки не заметил, внимательно изучая что-то на каменных ступенях.

— Смотрите, лебеди прилетели! — разрядила обстановку Эфра, указывая на дальний берег озера. — Какие они бесподобные!

С десяток гордых чёрных красавцев живописно рассекали водную гладь на противоположной стороне водоёма.

— О! Да! — спохватилась Ситра и первая начала спускаться вниз. Кормление лебедей тоже входило в программу экскурсии, и надо было спешить, пока птицы не улетели. — Идёмте! Они очень любят булочки.

Инцидент с прыгуном отошёл на второй план, стоило только кинуть птицам несколько хлебных кусочков. Непонятно откуда налетели утки и требовательно уставились на людей. Булок хватило всего минут на пять, но и этого времени было достаточно, чтобы вся компания рыдала от смеха, наблюдая за пернатыми. Парни пытались попасть угощением прямо в открытый клюв птицам, а некоторые девушки протягивали кусочки на ладошке. Уточки выбрали второй вариант, а вот селезни метались от одних кормителей к другим, создавая толчею и неразбериху. Лебеди гневно шипели и хлопали крыльями, отгоняя мелких наглых собратьев.

— Всё, всё, хватит! — остановил веселье Ирвин. — Поехали в Альс, а то на открытие опоздаем!

— Тут так чудесно! — Ингиза отряхнула ладони от крошек. — Спасибо Ирвин, спасибо, Ситра! Как бы я хотела, чтобы и в Тагриде был такой водопад. Но, равнина, она равнина и есть! Ваша Светлость, — обернулась она к дофину, — а в Гнёзде есть водопады?

— В Гнёзде есть всё, несравненная Ингиза, кроме таких красивых дженн! И водопады, и озёра, и леса, и горные пики, покрытые белыми снежными шапками, и много чего ещё! Но там нет вас! И всё меркнет...

Инфанта благосклонно улыбнулась и протянула ему руку.

— Мы, действительно, можем опоздать на церемонию. Поехали!

* * *

Утро началось ближе к полудню.

Арн проснулся от головной боли неизвестного происхождения. Выпил он вчера всего четыре бокала шипситонского, так что похмелье было не при чём, с лошади не падал, головой не ударялся, мозги не перенапрягал. Следовательно...

Думать о том, что это первые признаки болезни, что и он не избежал бича рода, что надеждам и чаяниям не суждено будет сбыться, не хотелось категорически. Но тупая боль не утихала.

Кто-то из друзей завозился на своей кровати и недовольно выругался.

— Фрост, — дофин распознал ворчливый голос, — у тебя что, тоже голова болит?

— Раскалывается, — глухо отозвался из своего угла Фрост.

— Угу... — подтвердил аналогичные симптомы Свейн, уткнувшись в подушку.

Всё-таки хорошо, что они не заняли каждый причитающуюся комнату, а устроили себе общую спальню, гостиную и гардеробную — склад. Так и веселее, и гостей принимать удобно, и вообще.

— Чем же нас так накрыло? — от души Арна отлегло. Если все страдают, то это хорошо... то есть, плохо, но гораздо лучше, если бы он страдал один. А так остаётся выяснить причину и принять меры. Только вот как это сделать? К местным медикам плестись не хотелось. Вызывать их сюда тоже. — Идеи есть?

— Пушки... — односложно высказался Фрост.

Дофин застонал от досады. Действительно, они вчера весьма неосмотрительно напросились на площадку, с которой производились праздничные залпы. Захотелось самим подпалить запал. А потом ещё потешались над пушкарями, когда те натянули на головы меховые шапки и уши завязали.

— Идиоты... Это ж контузия! — поставил общий диагноз Арн. Отчего-то вчера казалось, что пушкари просто слабаки, а вот он с друзьями по пустякам не заморачивается. — Обезболивающее у нас есть?

— А как же, — уныло ответил Фрост, злясь на себя за то, что короб с лекарствами засунул вчера в самый дальний угол, так как на здоровье никто из тройки не жаловался. Ещё и завалили его сверху под самый потолок. — Сейчас принесу... — вышел из комнаты и нос к носу столкнулся с салазцем. — Монтри?! Уже куда-то спешите? — поинтересовался больше по инерции, чем из приличия. Разговаривать с гудящей головой не хотелось.

Блондин, вообще-то, никуда не спешил. Он уже часа три прохаживался по коридору взад-вперёд, целенаправленно ожидая троицу из Гнёзда. Безусловно, он злился на этих самоуверенных парней, но знакомство с ними сулило немалые преференции, а Монтри всегда чувствовал, где выгоднее.

Заспанный вид Фроста подсказал салазцу, что он с полной уверенностью может оставить свой пост и сходить, наконец, позавтракать, не боясь упустить гнездян. Просыпаться, приводить себя в порядок, завтракать те будут ещё часа два, как минимум.

— Прогуляться, — Монтри изобразил на лице лёгкую скуку.

— А... ну да... ну да... — протопал мимо него Фрост, кривясь на разные лады и держась за голову, — прогуляться... — и скрылся за соседней дверью.

Блондин заглянул в щёлку, пытаясь понять, что это сейчас было: высокомерное пренебрежение или человек не до конца проснулся? От этого зависело его дальнейшее поведение. Примкнуть к их компании и сегодня было для Монтри первоочередной задачей. В планах у него значился подвиг в честь прекрасной дамы, только он пока не решил, какой подвиг и какой именно дамы. Ему безумно нравилась Ситра, но инфанта могла обидеться.

Фрост матерился себе под нос, разгребая завалы пустых коробов, корзин и прочей тары, пытаясь поскорее докопаться до коробки с лекарствами. Голова болела нещадно, аж кровавые мухи в глазах мельтешили. Наконец он добрался до аптекарских запасов, достал пузырь с жёлтым ярлыком и сделал два больших глотка.

— Тьфу, гадость какая! — скривился недовольно. — Лекарство, а хуже отравы, — посидел несколько секунд и отправился обратно. Монтри, отскочившего от двери, даже не заметил. — Нашёл, — оповестил друзей, — на вкус полное дерьмо, но помогает быстро. На, — протянул пузырь Арну, — два глотка.

Через полчаса, ожившие, умытые и побритые, друзья приступили к завтраку.

— Ну, что скажете? — выгнув левую бровь, обратился к парням Арн.

— Сначала о серьёзном? — осведомился Свейн, смачно откусывая от тоста.

— А есть что-то интересное? — оживился дофин. — Что-то узнали об этом Инисе? — Фрост кивнул, продолжая жевать. Сведения ему доставили только что, и он едва успел их прочитать, пока Арн умывался. — Ну, не тяни!

— Кхм... Джент, называющий себя Инисом Имекисом, возможно, именно так и зовётся, но только к длонянам никакого отношения не имеет, — очень тихо произнёс Фрост. Друзья считывали информацию прямо с губ. — Хотя, акцент очень похож на северян. Возможно, он его мастерски имитирует.

— Идеи? — таким же манером произнёс Арн.

— Кроме Навакра ничего в голову не приходит, если честно, — Фрост потянулся за соком. — Следят за тобой, наша Светлость, и планы коварные вынашивают!

— Ты так уверен? — Арн посмотрел сначала на Фроста, тот кивнул. Потом перевёл взгляд на Свейна. Второй друг тоже кивнул, правда, не прервал при этом изысканий на столе, выискивая ещё что-нибудь вкусненькое. — Но он, вроде как к Ингизе...

— Ингиза — это отвлекающий манёвр, Арн. Да, покрасовался вчера перед инфантой, поразил дурацким поступком воображение, тем самым заручился возможностью заговорить при следующей встрече, — Фрост говорил очень серьёзно. Сейчас он нисколько не напоминал безбашенного повесу, праздно прожигающего свою молодость. — Могу спорить, что сегодня мы обязательно с ним встретимся! Вот тогда и поймём, к кому у него главный интерес, к тебе или инфанте.

— Ты допускаешь, что этот Инис чем-то может быть опасен Ингизе?

— Возможно. Надо будет попытаться разговорить его... Но, если это шпион навакрийцев, он нам ничего даже под пытками не скажет.

— Надо предупредить инфанту, — высказался Свейн, — чтобы была осторожной.

— С её-то охраной! — чуть усмехнулся Арн. — Вы что, вчера не заметили, что на этого Иниса было направлено два мини-арбалета и метательный нож, а девушки, которых выдают за харамных сестёр, на самом деле профессиональные телохранительницы, не то, что некоторые...

— Да... прошляпили мы вчера прыгуна, расслабились, — сам себя отчитал Фрост.

— А я не думаю, что они простые телохранительницы, — не согласился Свейн. — Манеры великосветские, одежда дорогая...

-... и похожи на короля, — добавил Фрост.

— Если только их не отбирали по тому же принципу, что и вас, — буркнул Арн. Он нисколько не корил судьбу за то, что в телохранители ему достались именно эти парни. Они по-настоящему сдружились, а иногда, вели себя как родные братья, вот как сейчас. Но факт остаётся фактом: Ингизу охраняют, и, похоже, лучше, чем его.

— Всё может быть, — уступил Фрост.

Но Свейн от своего мнения отказываться не собирался.

— Я за ними очень внимательно наблюдал, Арн, пока мы ехали в ландо. Это харамные девушки, без сомнения. Возможно, что их обучают защищаться и защищать. Мы же не знаем, какие науки им преподают в запретном дворце. А как они красивы!

— О, да! — Фрост чмокнул свои пальцы, изображая высшую оценку. — Каждая, как драгоценный бриллиант! Особенно Рэйен. Свейн, ты заметил, как меняется цвет её волос на солнце и в тени? От медно — медового, до, практически, чёрного с красным отливом.

— Заметил, — усмехнулся друг, — и волосы, и глаза, и губы. А у Анхи голос... заслушаешься!

— Так что же она всё время молчала?! — возмутился Арн, но тут же сам ответил на свой вопрос. — Собственно, рядом с Ингизой только Ситра рот открывает! Ну и какой голос у этой блондинки?

— Как лесной ручей, — чуть дразня друга, сообщил Свейн, зная его страсть к нежным женским голоскам. — И смеётся, как будто колокольчик звенит. Мог бы вчера заметить, когда мы кур кормили. Что, это были не куры? Ах, да, лебеди!

— А ещё она двигается очень своеобразно, — добавил Фрост, — плавно, и, в то же время, словно скачками.

Свейн задумчиво уставился на друга, мысленно возвратившись во вчерашний день. Действительно, манера движений Анхи была весьма необычна, и именно такая, как сказал Фрост — словно смазанными рывками. Выражение лица у него стало такое, будто он постиг великую тайну бытия. Фрост многозначительно улыбнулся.

— То-то же...

— Намекаешь на Наксатру? — поразился Арн, и протестующе замахал руками. — Нет. Не-ет! Всё это вымыслы и домыслы! — Фрост в ответ лишь молча кивал, продолжая улыбаться, как всезнающий жрец культа истины. — Не думал, что ты веришь в эти сплетни! Это невозможно! Люди охочи до разных тайн и просто брешут!

— Слухи просто так не рождаются, — вмиг стал серьёзным Фрост. — А то, что во дворце Ранхуса живёт Звёздный Талисман, говорят уже давно, и слухи эти постоянно повторяются. Вот совсем недавно во дворце короля снова видели блики. Я верю...

— Так, может, Талисман — это одна из харамных жён короля? — предположил Свейн. — Тогда её здесь быть не должно.

— Или её дочь, — стоял на своём Фрост. Уж очень ему хотелось надеяться, что легендарные женщины живут где-то рядом, и, возможно, он увидит хотя бы одну из них. Или уже увидел.

Глядя на его мечтательную физиономию, друзья расхохотались.

— И кого ты выбираешь в качестве претендентки на место Наксатры? — с добродушной издёвкой поинтересовался дофин.

— Рэйен, — буркнул Фрост, после некоторого раздумья.

— Ты же сказал, что Анха двигается необычно, — удивился Арн его выбору.

— Рэйен, — упрямо повторил мечтатель. — Она вся какая-то... невероятная. Мне кажется, что Наксатра именно так и должна выглядеть.

— Смотри, не влюбись, — пихнул его кулаком в бок Свейн. — Звёздные Талисманы только к коронованным особам приходят, и то не ко всем!

— Что я, полный кретин, в Наксатру влюбляться?! Мне голова пока дорога.

— Значит, Эфре и Анхе ты шансов не оставляешь? — продолжал веселиться дофин.

— Эфре, нет, — ответил Фрост, зная, какая реакция последует.

— А-а-а!!! — Арн кинул в него салфетку. — Анха всё-таки под подозрением!

В дверь деликатно постучались.

Друзья напряжённо переглянулись. Гостей они не ждали. Офицеры охраны стучать должны были не так.

— Это, наверное, Монтри, — предположил Фрост и облегчённо выдохнул. — Он под дверью, поди, с раннего утра уши греет и нас караулит. Надоело ждать бедняге.

— И зачем его вчера Ирвин с нами позвал? Не иначе как, для ровного счёта, — проворчал Арн. — Теперь опять прицепится, как репей к собачьему хвосту!

— Да, неприятный тип, — согласился Свейн, — злится на нас постоянно. У него прямо на морде всё написано. А чего злится?

— Ситра внимания не обращает! Комплексы...— поставил диагноз Фрост. Стук повторился, но более настойчиво. — Войдите!

Сегодня реванш был взят.

Пришедшего буквально распластали по двери, а два кинжала хищно царапали кожу в самых уязвимых местах тела.

— Э-э-э! — с возмущением, но без малейшего намёка на испуг, произнёс Инис. — Я пришёл с миром...

— С миром? — сарказм и недоверие были и в голосе, и мимике Фроста. — Неужели?

— Расстегните рубаху, — поступила неожиданная просьба.

Свейн чуть отодвинул кинжал от горла вчерашнего прыгуна, левой рукой принялся расстёгивать пуговицы, не сводя с него глаз. Арн встал и подошёл ближе, всё же сохраняя приличное расстояние от возможного врага.

— Гадар?! — воскликнули друзья одновременно.

Знак наследника правящей династии, очень похожий на амулет Арна, но с другим переплетением и набором камней, великолепно чувствовал себя на груди Иниса. Свейн поднёс к центральному камню остриё кинжала, и гадар тут же отреагировал зеленоватой искрой смертельного заклинания, готового сорваться на того, кто так безрассудно покушается на артефакт.

— Настоящий... — дофин с удивлением воззрился на улыбающегося гостя. — Ривер?! — тихо спросил, не веря собственной догадке.

Сын короля Навакра был последним человеком на свете, которого Арн ожидал увидеть у себя в гостях.

— Он самый, — признался тот, — Ривер Террикиллари Инис Имекис. Кстати, Инес Имекис означает — помнящий род свой. Я без оружия.

— Мы тоже, — нагло заявил Свейн, пряча кинжал в ножны на ноге.

Ривер снисходительно фыркнул. Фрост тем временем ощупал гостя.

— Без оружия. Значит, всё-таки Гнёзд, — обернулся на Арна.

— Прав ты, прав! — раздражённо буркнул дофин. — Садитесь, ваше Высочество, — предложил Риверу кресло. — Слушаю.

— Погоди! — Фрост выглянул за дверь, убедился, что ни Монтри, ни прочих людей в коридоре нет, встал так, чтобы подсмотреть в замочную скважину или подслушать, что говорится в комнате, было невозможно, и только после это разрешил. — Говорите.

— Что говорить... — Ривер умастился в кресле, улыбнулся, хлопнул себя по коленям, собираясь с мыслями, скосил глаза на телохранителя дофина. Свейн встал у него за спиной, готовый отреагировать на малейший недружелюбный жест гостя. — Я приехал в Альс ради встречи с... тобой, Арн. Слушай, давай на 'ты' и без церемоний! Я тут неофициально.

— Дураку понятно, что неофициально, — буркнул от двери Фрост.

Ривер криво усмехнулся на его реплику. Арн кивнул.

— В общем, я поссорился с отцом... Нет, не так. Я не согласен с его политикой, и считаю, что мирные отношения нам выгоднее...

— Нам, это Навакру и Гнёзду? Или Навакру и Лигру? — уточнил Арн. — Ингизу ты вчера для этого очаровывал?

— Нет, с Ингизой была чистая импровизация! — гость закусил губу улыбаясь. — Я, вообще-то собирался с лестницы свалиться вам под ноги!

— Масло предварительно разлил, — добавил информации Свейн.

Ривер согласно кивнул.

— Мне нужно было как-то неформально с вами познакомиться. Вот я и рванул к каскаду, когда услышал, как инфанта вас туда приглашает.

— То есть Ингиза тебя не интересует? — Арн и сам не понимал, почему задаёт этот вопрос. Ведь логичнее было бы дальше интересоваться причинами, побудившими навакрийского наследника пуститься в опасное путешествие по территории недружественной страны, а не изображать ревнивого ухажёра.

— По моему делу не интересует. Но я бы не отказал себе в удовольствии ближе познакомиться с инфантой. Она, как мне кажется, очень умная девушка.

— Умная и красивая?! — не понимая самого себя, уточнил Арн.

— Прежде всего — умная, — подтвердил своё мнение Ривер, — а потом уже — красивая. Некрасивое лицо можно исправить всякими женскими штучками. В конце концов, к нему можно привыкнуть. А вот с глупостью... смириться нельзя. Это не лечится.

— Хорошо так рассуждать, когда девушка имеет идеальные черты, — дофин разозлился на себя окончательно, и перевёл разговор в нужное русло. — Ладно, оставим эту тему. Так что ты, Ривер, хотел обсудить со мной?

— Называй меня Инис, — попросил тот, — так будет э-э... правильнее.

— Как скажешь. Итак?

Гость преобразился, став совершенно серьёзным. Даже в глазах не было ни капли насмешки или веселья. Деловой разговор, правильный тон, факты, аргументы, мотивы, резон.

— Арн, ты никогда не задумывался над тем, что у Навакра и Гнёзда гораздо больше общего, чем у Гнёзда и Лигра? Взять хотя бы наши амулеты наследников.

— А о моём ты откуда знаешь? — Инис обошёлся вопросительно изогнутой бровью. — Ах, да!.. Прости, что прервал, продолжай.

— Я порылся в наших архивах. В общем, мы принадлежим к одному роду. В семнадцатом или восемнадцатом колене у нас общий предок — Рик Верная рука, предводитель грозного племени навинов, — то, что его назвали в честь этого предка, уточнять не стал, дабы не возникло никаких параллелей. — Его правнук Трубнор увёл часть племени в горы. Это твоя ветвь. Моя идёт от Хлуда Воинственного.

— Про Трубнора я знаю. Это описано в наших летописях.

— Вот и получается, что мы родственники. А родственникам в междоусобицах жить не след, я так считаю.

— Так мы вроде не конфликтуем. А что там себе Ранхус думает... Твой отец, как я слышал, отказался подписывать мирное соглашение. Не так ли?

— Это правда, — удручённо подтвердил Инис. — Он считает, что, ведя с Лигром войну, даже такую бессмысленную, следует заветам предков. Я это прекращу!

Прозвучало это столь решительно, что Арну с друзьями показалось, будто мирное соглашение Инис собрался подписать, самое позднее, завтра. А навакрийский принцепс не стал распространяться про смертельную болезнь отца, и то, что тот уже почти по колено стоит в могиле. А может, уже и не по колено. Из дома-то он уехал месяц назад. Но печальных сведений из Навакра пока не поступало, что давало ему время для решения задач, которые он поставил перед собой до коронации.

— И что потом?

— Потом?! — Инис отогнал несвоевременные мысли об отце. — Наладим взаимоотношения с Лигром: торговые, транспортные... Это будет выгодно обеим странам. А с Гнёздом хочу тоннели построить, чтобы кружным путём руду и камни не возить. Если напрямую, через горы, так в десять раз короче! Я по картам сверял.

— И дешевле.

Грандиозные планы будущего короля Навакра нравились Арну, но на их пути было одно препятствие, по его мнению — непреодолимое: король Ранхус пятый. Он ни за какие деньги, возможности или даже уступки со стороны Навакра не согласится на строительство новых путей сообщения с горняцким краем. Гнёзд и так имеет много прав и свобод, в отличие от прочих провинций Лигра, но, в то же время, абсолютно зависим от тоннелей. Перекрой их, и горная долина снова окажется в изоляции. Старая дорога через перевалы давно заброшена, и можно ли ей пользоваться, не знает никто. Путь же через Навакр полностью лишит Лигр этого преимущества. Дофин это прекрасно понимал, и удивлялся, почему Инис не учитывает эти факторы? Или, он собирается именно на них и сыграть?

— Ты совершенно прав, дешевле, — гость внимательно следил за мимикой Арна, стараясь распознать его мысли. Но будущего вице-короля хорошо научили держать лицо, и не позволять ушлым наблюдателям угадывать, что он думает, соглашается или нет, что намерен сказать. — Это выгодно и Гнёзду... — напрямую высказался Инис. — Подумай.

— Что тут думать? — усмехнулся Арн. — Это выгодно лишь в одном случае... если Гнёзд захочет выйти из состава Лигра. Ты на это намекаешь?

— Автономное княжество, или независимое государство — это только ваш выбор, — дипломатично вывернулся гость. — Мои задачи: снизить стоимость руды. Да, я знаю, что сначала потребуется очень серьёзно вложиться в строительство, и то, что горных строителей, способных повторить уже когда-то сделанное, нет ни у нас, ни у вас. Штреки и штольни, это всё-таки не то. Для этого и ездил в Кох-и-Га-Бор-За, знакомился с их традициями рытья тоннелей.

— Серьёзно? — позволил искреннюю эмоцию Арн. — Это правда, что их столица на четверть скрыта под землёй?

— Фифа-Кох-и-Га-Бор-За, что означает: большой город маленького, но очень гордого княжества, на четверть находится... над землёй! — с усмешкой сообщил Инис. — Именно в эту часть допускаются чужестранцы. Но мне повезло спуститься вниз. Это, я вам скажу, совершенно сказочный город! Их строители творят настоящие чудеса!

— И как тебе удалось побывать там?

— А я на смотрины приезжал, — хохотнул навакриец, — невесту выбирал... по приказу отца.

— Выбрал?

— Разумеется, — продолжал веселиться Инис, — младшую из трёх дочерей князя Влаца.

— Погоди, так у него, вроде, старшие ещё не пристроены?

— Так на то и весь расчёт. Пока старших не выдаст замуж, младшая вынуждена в девках сидеть! А княжны эти, должен вам сказать, — гость закатил глаза, — девицы очень своеобразные.

— Ну-у... — заинтересованно подался вперёд Арн. Заполучить одну из кохских княжон в жёны он тоже мог. Отец как-то намекал, но дальше слов дело не пошло.

— Что, ну? — стал вдруг серьёзным Инис. — Я не могу плохо отзываться о высокородных дженнах!

— А хорошо можешь?

— Могу, но сказать мне нечего... Ладно, не сверли глазами! Маленькие они, до трёх локтей росточком не дотягивают. Но крепкие такие, фигурой больше на мужчин похожи. Волосы стригут коротко, уши видно. Лица... круглые. Да всё у них круглое: и нос, и глаза, и даже рот.

— Но это можно исправить... — поддел его Арн. Инис с улыбкой согласился. — А как, насчёт ума?

— Грамоте обучены.

— И всё?

— Всё. Понимаешь, Арн, у них ценнейшим умением в жизни считается умение копать... Вот и роют они залы, тоннели, норы, норки! Даже княжны. А зачем мне жена — землеройка? Разве только в качестве горного мастера. Да и то, сомнительного.

— Значит, ты и не отказался от женитьбы на княжеской дочери, но и свадьба тебе не грозит?

Инис изобразил хитрого скромника.

— А если Влац старших за своих придворных замуж выдаст, что делать будешь?

— Повешусь... — буркнул принцепс и схватился за гадар. — Не приведи бог счастья!

— Особенно после знакомства с Ингизой, — не удержался от шпильки Арн.

— Я тебе дорогу перебегаю? — серьёзно и очень спокойно осведомился Инис, что выдавало его напряжение.

Дофин понял, что у коллеги и дальнего родственника намерения, действительно, не шуточные.

— Нет.

— Но мне показалось... и вчера, и сейчас, что ты...

— Ривер... извини, Инис, я лишь подыгрываю инфанте, понимаю, чей приказ она выполняет и какие цели преследует. Так что, если ты собираешься налаживать отношение с Лигром, то брак с её Высочеством будет самым крепким звеном в этой цепи. Дерзай! Я считаю, что своим прыжком ты смог зацепить Ингизу!

— Значит, ты мне её уступаешь? — с недоверием поинтересовался навакриец.

— Неправильная формулировка. Я предлагаю тебе 'отбить' её у меня в честной борьбе! Можем даже какую-нибудь безопасную дуэль устроить. Ей будет приятно. Твои шансы повысятся. А я... утешусь, ну, например, с Анхой. Парни говорят, у неё потрясающий голос!

— Договорились...

— Тогда, ты сейчас идёшь вместе с нами на концерт, — Арн встал со своего кресла и протянул Инису руку. — Кстати, кто тебя сопровождает в Альсе? Что бы моя охрана была в курсе.

— Никто, — Инис обвёл гнездян весёлым взглядом. — Честно! Я тут один.

— Но, это же опасно, — не поверил ему Арн. — Как же ты без телохранителей?

— Они, иногда, больше мешают, чем приносят пользу. А защитить себя я могу и сам. Вчера-то... — договаривать не стал.

— Школа теней, — тихо высказался Фрост, буравя гостя изучающе. Инис еле заметно кивнул. — Жаль, что раскрыть секреты этой школы ты не можешь.

— Не имею права, — подтвердил навакриец.

Монтри, проклиная себя и ругая последними словами, яростно топтал мостовую, глядя на быстро удаляющийся экипаж, увозивший джентов из Гнёзда. А ведь опоздал-то всего на минуту!

* * *

Время на молодёжном празднике пролетело со скоростью болта, выпущенного из хорошего арбалета. Вот только что отгремело, в прямом и переносном смысле, открытие форума, а завтра уже придётся прощаться и разъезжаться по домам.

— Почему всё хорошее так быстро заканчивается? — печально изрёк Свейн, раскачиваясь на кресле-качалке и потягивая коктейль через соломинку. На философский лад его настроил живописный закат, на который он любовался с балкона особняка градоначальника Альса, и серьёзная размолвка с Ситрой.

— Ты это о чём сейчас? — лениво осведомился Фрост, составивший компанию другу, изгнавшему самого себя с бала в честь принцепса Шарля. Мероприятие Свейн покинуть не мог по понятным причинам, а смотреть на беззаботную толпу веселящихся дженн и джентов было выше его сил. — О форуме, или о ней?

— О форуме, — в голосе Свейна не было никаких эмоций, лишь полное безразличие к происходящему. — В отношения с Ситрой я не верил с самого начала. Кто она, и кто я...

— Ты — пятнадцатый джент рода Эштер, член судебного ландрата, — монотонно перечислял Фрост, — телохранитель, друг дофина, и просто хороший парень...

— А она — дочь наместника. И этим всё сказано! — неожиданно вызверился Свейн. — Давай закончим этот разговор. Лучше скажи, тебе удалось узнать что-нибудь у Рэйен? Она не созналась?

— В том, что она Наксатра? Да у меня язык не повернулся спросить: 'А не вы ли, прекрасная дженна, Бегущая-по-Лучу?'

— Струсил?

— Не струсил... Просто не хочется разочаровываться. Так хоть какая-то интрига остаётся.

— Вот уедем завтра и, возможно, больше никогда их не увидим. Ни твою Рэйен, ни Анху, ни Эфру... Жаль, конечно, отличные девчонки! Ни фальши, ни жеманства, ни наигранного кокетства. Естественные...

— Настоящие, — со вздохом согласился Фрост. — Счастливчики, те, кто получат их в качестве подарка от нашего милостивейшего короля, — зло прошипел сквозь зубы.

— Э-э! Не злись, Фрост! Лучше вспомни, как девицы Шарля обрабатывать принялись, когда обо всём узнали! Вот умора! Некоторые даже Емине глазки строили. Ну, полные же идиотки! И что им в этом хараме?

— Вот именно, Свейн, что в ЭТОМ хараме! Нам с тобой их не понять.

— Это точно!

На балконе левого крыла особняка происходил другой разговор.

— Ингиза, я понимаю, что нескольких дней недостаточно для того, чтобы узнать человека даже поверхностно, но... очень надеюсь...

— Инис, — мягко, с душевным трепетом, произнесла инфанта, прижав ладошку к губам юноши, чем тот тут же воспользовался. — Я очень не хочу причинять тебе боль, да и себе тоже, но... Погоди! Молчи! Дело тут вовсе не в моём происхождении, вернее, именно в нём, но, не потому что я где-то высоко, а ты внизу... Просто, я не распоряжаюсь своей судьбой! Понимаешь?!

— Понимаю, — оторвался от её ладони Инис, — и не на чём не настаиваю. Только хочу знать, если бы я мог оказаться рядом с тобой там, наверху, у меня был бы шанс?

— Был бы, — выдохнула инфанта и опустила глаза, понимая, что, возможно, допускает в эту минуту серьёзную ошибку. Но ничего с собой поделать не могла.

Спутник поднял её лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Тогда прошу... нет, заклинаю тебя, не выходи замуж ближайшие несколько месяцев!

— Несколько месяцев? — потрясённо повторила девушка. — Что можно сделать за несколько месяцев?

— Многое! Очень многое, моя... хм... милая. Ты выполнишь мою просьбу?

— Да. Хорошо... но, Инис, я не понимаю!

— Верь, просто верь мне! — осторожно коснулся её губ, мысленно договаривая фразу: 'Ты будешь восхитительной королевой, любовь моя!'

А внизу гремела музыка, повсюду раздавался смех и радостные голоса молодой элиты Лигра. Бал последних возможностей, как назвал его Арн.

Станет ли молодёжный форум традиционным мероприятием, или это была разовая акция из-за спонтанной прихоти короля, сказать никто не мог. Но такое массовое сборище высокородных дженн и джентов многим давало шанс: кому-то посчастливилось встретить нужных и интересных людей, возможно, даже подружиться; кто-то нашёл единомышленников; кто-то даже успел влюбиться; а кто-то постарался воплотить мечту всей жизни. Потому и стремились юноши и девушки на последнем балу взять всё, что не успели за предыдущую неделю.

Возле принцепса Шарля наблюдался настоящий круговорот из красавиц, мечтающих пробиться в харам. Как только по Альсу распространился слух, что наследник короля не просто отдыхает тут с женой, а присматривает себе одалисок, тут же произошёл резкий приток женского населения к тем местам, где появлялся его Высочество. Распорядителям празднества даже пришлось вносить некоторые ограничения, иначе настойчивые дженны могли разнести некоторые строения по камешку, лишь бы добраться до вожделенного объекта. Особо целеустремлённые даже пригласительные билеты на бал умудрились подделать. Но охрана не дремала.

Шарль со скучающим видом выбирал последнюю, пятую претендентку, советуясь с Еминой. Он, действительно, очень любил жену, но та оказалась не готова к бурному темпераменту мужа. Её хрупкое тело болело и сопротивлялось напору, а любящее сердце обливалось кровью, когда ей приходилось отказывать мужу. Так что завести харам было именно её идеей, а принцепс об этом даже не заикался, и был весьма удивлён предложением жены. Всё-таки харам принято было заводить лишь через несколько лет после женитьбы, когда чувства между супругами становились более пресными и привычными.

— Милая, как ты думаешь, рыженькая дженна, что стоит у кадки с пальмой и любезничает с высоким блондином, не будет тебя раздражать? — напрямую указывать на возможную претендентку Шарль не решался, боясь, что конкурентки выдерут той волосы. Женской драки ему хватило на атлетических соревнованиях, когда он неосмотрительно улыбнулся подавальщице мороженого. Чуть сам не огрёб от горячей руки соискательницы. — Мне кажется, она довольно мила.

— Нет, Шарль, она не подойдёт, — Емина вздохнула, завистливо глядя на танцующие пары. Ей хотелось веселиться, но вместо этого она давала советы мужу. И действовала преинцепсиона не наобум, не по велению интуиции, а исключительно с учётом сведений, добытых для неё Ситрой. — У этой дженны на голове парик, а в лифе, извини за подробности, три фунта ваты.

— Да ты что?! — Шарль неприязненно передёрнулся. — Какая мерзость... обманывать окружающих искусственными прелестями! Знаешь, я решил: хватит и четырёх. Надоело!

— Может, тогда пойдём танцевать? — тут же оживилась Емина. — Мне так надоело сидеть!

— Конечно, любовь моя! — подал руку, приглашая жену на танец. — Ваше Высочество, вы обворожительны!

По залу прокатился недовольный вздох отвергнутых красоток. Но чета наследников не обратила на это никакого внимания. Слишком много времени они уделили процессу подбора кандидаток, а бал уже близился к завершению.

— Арн, ты не видел Свейна? — Ситра тревожно оглядывала зал в поисках парня. Да, она наговорила ему кучу неприятных слов, а он даже не попытался оправдаться. Уж лучше бы в ответ накричал на неё, а не ушёл молча, лишь буркнув: 'Ты права...'

— Нет.

— Анха, а ты?

Партнёрша дофина по танцам отрицательно мотнула головой.

— Что-то случилось?

— Случилось? — бездумно повторила Ситра, продолжая напряжённо оглядываться. — Нет, мы просто поругались... Я поругалась. Арн! — Душевное состоянии хозяйки форума было удручающим. Она готова была расплакаться, и держалась на одном упрямстве. — Вы же завтра уезжаете?

— Да. Я могу что-то для тебя сделать?

— Найди его, пожалуйста!

— Хорошо.

— Я с вами, ваша Светлость! — решительно заявила Анха, уверенно кладя ладонь на руку дофина. И шепнула ему, едва шевеля губами: — С вами нет телохранителей. И я вам нужна.

Ситуация для кавалера получилась неоднозначная. Использовать девушку в качестве охранника было для Арна абсолютно неприемлемым, и в то же время она была права. Для себя он решил, что телохранитель в их паре всё-таки мужчина, но высказываться вслух не стал. Анха стрельнула на него озорными глазами.

'Догадалась, — дофин подавил вздох, — всё-таки учат их там чему-то эдакому... в запретном дворце'.

Они обошли все залы особняка, в которых веселились гости, даже заглядывали в тёмные помещения, но ни Свейна, ни Фроста найти не смогли. На одном из балконов обнаружили шепчущихся Иниса и Ингизу. Инфанта немного смутилась, но прятаться за кавалера не стала, хотя порыв такой был. Дофин, который всего пару часов назад напоминал оскорблённого ревнивца, сейчас выглядел озабоченным и взволнованным, но совсем не озлобленным на несостоявшуюся даму сердца.

— Вы Свейна не видели? Или Фроста?

— Нет, — Инис, ободряюще сжал ладонь Ингизы. — Но, я, кажется, слышал их голоса.

— Здесь?

— Да... возможно, парни прогуливаются в саду. Арн, а что случилось?

— Ничего особенного, просто Ситра попросила помочь. Они со Свейном поругались.

— Это моя вина! — Ингиза не хотела раскрывать все подробности их договорённости перед дофином, но должна была выручить подругу. — Это по моей просьбе харамные... — кивнула на Анху, — сёстры заигрывали с твоими друзьями.

— Заигрывали? — неприятно удивился Арн. — Это правда? — повернулся к спутнице. Парни были другого мнения о девушках.

— Нам не надо ни с кем заигрывать, — спокойно ответила Анха, — это лишнее.

Неоправданная обида поднялась в душе дофина. Умом он прекрасно понимал, даже знал, что действовали они по приказу короля, что это была игра. И они эту игру приняли. Сам совершенно невозмутимо пережил 'измену' Ингизы, когда та отдала предпочтение Инису. Но за друзей вдруг стало обидно, хотя причин, вроде, как и не было.

— Я в парк! — он решительно развернулся, и почти бегом направился к лестнице.

— Что это с ним? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила инфанта.

— Знать правду и слышать правду, не одно и то же, — произнёс Инис и застыл под магнетическим взглядом Анхи.

Оправдать странный всплеск отрицательных эмоций Арн не мог, и настоящих причин не видел. Но какое-то гадливо чувство не давало ему успокоиться. Словно кто-то невидимый нашёптывал на незнакомом языке в ухо мерзости, понять которые он не мог, но злился, еле сдерживая себя, чтобы не заорать. Такие приступы с ним случались, но не часто, и, как правило, предшествовали неприятным событиям. Дофин стал не на шутку волноваться за друзей. Телохранители-то они конечно обученные, но, далеко, не неуязвимые.

Офицер охраны, неожиданно возникший перед ним на парковой дорожке, попал, что называется, под горячую руку.

— Ты что здесь шляешься?! Где Свейн?! Где Фрост?!

— Не могу знать, ваша Светлость! — отчеканил офицер, и бровью не повёл на истерические выкрики дофина. — Я с донесением! — и протянул пакет.

Арн развернул депешу, быстро пробежал глазами, побледнел, сжал кулаки, скрипнул зубами, потом взял себя в руки.

— Разыщи Фроста и Свейна, передай им, что я уехал в Митру, пусть догоняют. Где твой конь?

— У ворот, ваша Светлость. Но, как же вы один?

— Исполняй! — гневно приказал дофин и бросился к воротам.

За час бешеной скачки Арн успел передумать очень многое. Обругать себя последними словами за несдержанность и безрассудство, мысленно возроптать и повиниться перед богом, попросив помощи, придумать несколько вариантов последующих действий...

Послание было настоящее. Его писала матушка, королева Эрима. Её почерк сын знал, как свой собственный. Три печати: королевская, родовая и главы секретной службы были в наличии и стояли в тех местах листа, которые были определены для подобного случая. Значит, дома действительно произошло несчастье, и выбора у него не было. Плевать, что ночь, что один, что может сбиться с дороги. О том, чтобы вернуться назад в Альс, а уже утром, с друзьями и прочей охраной трогаться в Митру, он не думал. И пусть у него нет с собой денег: отсыпаться и отъедаться он будет потом. Но внезапная мысль заставила дофина резко остановить своего скакуна.

— Проклятье! — Арн спрыгнул на землю. Обошёл взмыленного коня, послушал его дыхание, приложил ладонь к груди. — Идиот, чуть не довёл до запала! Пасть же мог... Ну, я и...

Остаться ночью посреди глухого леса в одиночестве было верхом глупости. Конь давал хоть какое-то ощущение защищённости, пусть и эфемерное. Но животному нужен был роздых. Арн свернул с дороги в лес, нашёл небольшую полянку, сделал по ней несколько кругов и отпустил коня, а сам уселся под дерево. Необдуманный порыв немедленно мчаться домой теперь в собственных глазах выглядел ребячеством.

— Мальчишка! Глупый, нет, безмозглый кретин, — бичевал сам себя в полголоса Арн, не замечая, что на поляне, кроме него и коня появился третий. — Тебе не правителем становиться, а в свинопасы самая дорога! Дурак! Болван! Остолоп! Недоумок!

— Впечатляет...

Тихий голос, похожий на шелест листвы от порыва ветра, прозвучал для дофина, как гром, при ясной погоде. Непривычное оцепенение не позволило вскочить на ноги и принять боевую стойку. Страха не было, была ярость, заставляющая сердце бухать, как набатный колокол при обвале в штольне.

Арн вгляделся в темноту леса, стараясь рассмотреть пришельца. Вернее, пришелицу, так как голос, был женский, и явно знакомый. Эмоции быстро пришли в норму, осталось только безграничное удивление.

Тёмное пятно отделилось от стволов деревьев и направилось к нему. Женский силуэт с каждым шагом становился всё чётче. В свете восходящей луны дофин уже мог разглядеть ладную фигуру, высокую причёску 'конский хвост' и цвет волос.

— Не ожидал, если честно...

— У меня такое впечатление, что ты не ожидал именно меня, — с иронией произнесла девушка, присаживаясь рядом с Арном на траву. Мужской костюм для верховой езды удивительно ей шёл, несмотря на то, что наглухо закрывал все женские прелести. — Если бы вместо меня пришла другая, ты был бы удивлён меньше?

— Вы что, все трое?! — такой возможности дофин с друзьями даже не обсуждал.

— Нет, только я одна. Хотя, не помешала бы и вторая.

— Кому? — напрягся дофин.

— Инису.

— Ты знаешь, кто он?

— Сам-то как думаешь?

— Прости, что-то я плохо соображаю. Значит, у меня хуже, чем у него.

— Значит, — подтвердила девушка. — Но я рядом. Ты зря на балу отказался.

— Я просто не понял.

— Бывает.

— Ты теперь будешь со мной?

— Да.

— Как долго?

— Пока всё не изменится к лучшему.

— Спасибо.

— Не за что... это моя суть, Арн.

— Даже мечтать не мог, что удостоюсь такой чести...

— Странно, что кто-то вообще мечтает о встрече с Наксатрой, — задумчиво произнесла Анха, глядя на поднимающееся над лесом ночное светило. — Мы же приходим только тогда, когда есть неразрешимые, как правило, смертельные, проблемы.

— И становитесь живыми талисманами...

— Да.

— Расскажи о вас... Я практически ничего не знаю о Бегущих-по-Лучу.

Анха повернулась к нему, и Арн с удивлением понял, что видит её, словно впервые. Что не замечал, какие необычные у неё глаза. Вроде серые, но это только окантовка, а остальная радужка переливается всеми возможными цветами. Что взгляд глубокий и таинственный. Что лицо словно светится изнутри. А весь облик, несмотря на юность, вызывает ощущение, что прикасаешься к вековой мудрости.

— Я могу рассказать только малую часть, Арн, так как сейчас ты для меня — ведомый, а я для тебя — смотрящая.

— Ведомый? А каким я могу быть ещё?

— Ищущим. Тогда я стану дарящей. Но об этом позже.

— Хорошо. Так что я могу узнать о тебе как ведомый?

— Немного...

— Хоть что-то?

— Ладно. Только, давай, пойдём потихоньку вперёд. Так будет правильно.

Они медленно двинулись вдоль кромки леса, держась с разных сторон коня за повод. Анха тихо рассказывала, а Арн всё никак не мог поверить, что Звёздный Талисман идёт рядом с ним наяву, а не во сне.

Наксатры — женщины древнего, практически исчезнувшего народа, когда-то населявшего большой остров в Студёном море. Правда, Студёным оно в ту пору не было. Наоборот, тёплые течения Искристого моря, делали климат благоприятным для жизни. Но всё изменилось после падения на остров небесного камня. Выжить и спастись удалось немногим, и в основном, женщинам, жрицам древнего культа Бакстры. Тогда-то и появились у них способности перемещаться по лучам света и предотвращать негативные события в жизни людей. Слухи быстро распространились по миру, и на Наксатр началась охота. Женщины скрылись в неизвестном направлении, и отыскать их новое место обитания не удалось. Так Наксатры стали легендой. Но по миру постоянно распространялись слухи, что живые талисманы появляются то у одного правителя, то у другого. Вот и про Ранхуса пятого рассказывали, что около тридцати лет назад, когда тот был ещё наследником престола, повстречал Бегущую-по Лучу. Женщина помогла ему в каком-то важном деле, да и осталась с ним на долгие годы...

Народная молва ошибается. Не тридцать лет назад, а двадцать семь.

Принцепсион Ранхус возвращался из дипломатической поездки из Закериона. Южное государство занимало территорию самой большой на континенте пустыни. Земли было много, а мест для жизни мало. Всего пятнадцать оазисов по огромной пустыне, да и те располагались кучно: в центральной части, где находился Пуп-Олон, столица Закериона, и на северо-востоке. Прямой путь в Лигр проходил по безжизненной каменистой местности через северо-западные районы пустыни. А через оазисы добираться было в два раза дольше. Ранхус выбрал короткий путь.

Ему было зачем спешить домой. Принцепсиона Корлетта должна была со дня на день разрешиться от бремени. Две предыдущие беременности закончились выкидышами, и теперь над ней тряслись все, от короля до посудомойки. Корлетта отлежала в постели практически все девять месяцев, ужасно располнела, переживала из-за этого и изводила капризами и истериками весь дворец. Стоило огромных трудов уговорить её остаться без мужа всего на две недели.

Но путь в Пуп-Олон занял почти неделю, визиты и встречи ещё три дня, и теперь Ранхус торопился назад. Он не хотел выглядеть обманщиком в глазах жены-страдалицы. А ещё он вёз отличную новость: пустынный оракул напророчил ему сына, который в будущем ничем не посрамит отца. Надо только слушаться звёзд. Правда, оракул сказал: 'Слушаться звезду'. Но это уже не имело принципиального значения. Небольшому отряду Ранхуса осталось сделать один дневной переход, и они достигли бы южных границ Лигра.

Местность, в которой пришлось заночевать, была совершенно безлюдная, безводная, труднопроходимая и вызывающая в душе древние страхи. Огромные каменные глыбы, словно вспарывали землю острыми гребнями. Создавалось впечатление, что это мифические чудища пытаются вырваться на божий свет из преисподней, в которую когда-то сбросил их единый бог Мать-Отец. Сухие стволы деревьев, мёртвые целую вечность, делали унылый пейзаж ещё более зловещим. Ни одного живого звука: ни крика птиц, ни воя пустынных шакалов, ни стрёкота цикад. Только свист ветра и скрип сухого дерева.

Ранхусу не спалось. То ли окружающая действительность угнетающе действовала на нервы, то ли беспокойство за судьбу наследника не давало уснуть. Проворочавшись полночи в душной палатке, принцепс решил немного освежиться и прогуляться по окрестностям. Женская фигура, стоящая на скале, сначала показалась ему игрой света и тени, словно это ночное светило забавлялось с ним. Потом он решил, что девушка лишь ночной мираж, образованный плотными слоями горячего воздуха, исходящего от перегретых за день камней. Но фигура неожиданно ожила и повернула голову в его сторону.

— Всё будет хорошо, — пообещал нежный женский голос.

— Правда? — обрадовался Ранхус. Догадаться, кто встретился ему на пути, было не трудно, гораздо сложнее было поверить в реальность происходящего.

— Да... но потом. Не сейчас...

— Что?! — он бросился к девушке, словно она была виновницей трагедии. А то, что дома случилась беда, Ранхус уже не сомневался. Недаром он не мог уснуть, ох, недаром... — Почему?!

— Это наказание из прошлого... не твоего... но твоего рода. Я пришла и всё исправлю. Ты мне веришь, Ранхус?

— Ты мне обещаешь? — глухо, едва сдерживая не то рыдание, не то рык, прохрипел принцепс.

— Сын и дочь от первой жены, — уверенно ответила Наксатра. — Если заведёшь харам, там будут только дочери.

— Это уже не важно! Главное, чтобы был наследник!

— Будет! Пока он не родится, я буду с тобой... а там посмотрим.

— Как мне тебя называть?

— Ксора.

* * *

Джент Хуакин, уединившись в небольшой комнатке рядом с погребальным залом, сосредоточенно готовился к обряду элиминации. Коли уж довелось ему оказаться в Митре в этот трагический момент, то упустить возможность получить амулет, заряженный не простым некросом, а королевским, он никак не мог. И пусть это только вице-король, но обряд коронации в Гнёзде проводится настоящий, с соблюдением всех ритуалов, таинств и начал для Божьего избранника. Так что флюиды смерти не должны отличаться от некроса того же Ранхуса, дайте боги ему здоровья. А то, что Орим покончил жизнь самоубийством, даже повышало ценность некроса, так как подобное деяние проклято богами. Главное, чтобы вице-королева Эрима ни о чём не догадалась, а то прогонит его взашей, и собственноручно пинков надаёт, не погнушается.

Придворный маг не любил женщин, тем более умных. Это перед королевой Корлеттой достаточно было многозначительно трёхать языком, засоряя мозг труднопроизносимыми терминами, от которых та благоговела. А Эрима была, мало того, что умна и недоверчива, так ещё тайными знаниями владела, но вот какими, Хуакину так выяснить и не удалось. Курить фимиам в её честь было бесполезно. Фальшь и притворство вызывали гнев. Угрожать, не зная, какие силы стоят за женщиной, больше двадцати лет, вместо полоумного мужа, управляющей княжеством, было рискованно.

А Хуакину до зарезу требовалось узнать, что за магическая школа? Кто адепт, сама Эрима или кто-то из приближённых? Какова его собственная сила, или какими артефактами пользуется? Один гадар дофина говорил о многом. Ведь, если правда то, что о нём говорят, то без профессиональной магической обработки этот амулет не обошёлся. А что ещё имеется на вооружении у этой семейки, лишь боги ведают.

И ссориться с этой дамочкой нельзя. Ведь камни, что доставил ему недавно джент Маркус, ценнейшие! Но трёх недостаточно для воплощения задуманного. Нужно гораздо больше. А если разгневать вице-королеву, можно получить отлучение от горных богатств Гнёзда, несмотря на приказ короля. Скажут, что ничего интересного не накопали, и никто во лжи их уличить не сможет.

Старый маг торопился. Обряд элиминации нужно провести не позднее, чем истекут третьи сутки после кончины человека, иначе флюиды смерти стекут в нижний астрал и станут недоступны. Времени осталось совсем немного, и джент Хуакин начал нервничать, из-за того, что в спешке совершит какую-нибудь ошибку и, хорошо, если просто ничего не получится. А то ведь можно и головы лишиться.

Наконец, артефакт-хранитель для некроса был подготовлен, амулеты, необходимые для обряда разложены в нужном порядке, заклинания сплетены. Осталось только активировать их и следить за правильным течением процесса. Хуакин глубоко вдохнул три раза, расслабился, отключаясь от всех посторонних мыслей, и приступил к священнодействию. Первое заклинание, вызывающее дух умершего, сработало мгновенно. Сумасшедший вице-король предстал перед магом покорным призраком, готовым служить его страшным целям.

— Повинуйся! — властно потребовал Хуакин от привидения.

— Кому? — прошелестело в ответ.

Маг немного удивился. Обычно вызванные души покойников молчаливы и податливы. Но, так ведут себя простые смертные, а вот как это происходит с коронованными особами, Хуакин знал лишь теоретически. А теории, как известно, не всегда подтверждаются практикой.

— Мне! Хуакину, магу Земли и Ветра, властью своей вызвавшему тебя из Тени, пока душа твоя не ушла за Черту!

— Оплошно, — язвительно ответил призрак и душевно улыбнулся. При этом он начал двигаться в сторону мага.

У Хуакина волосы зашевелились на голове, когда он понял, что сотворил собственными руками. Вызвать дух, который не подчиняется тебе, означало, как минимум, приобрести вечного, неуправляемого спутника, который будет своим присутствием отравлять жизнь неосторожному заклинателю. И счастье, если неупокоенная душа просто будет не давать ему спать.

— Повинуйся! — на всякий случай повторил Хуакин. А вдруг сработает? Кто ж разберёт этих правителей, да ещё сумасшедших?

— Задолбал, — обиженно произнёс призрачный Орим, — сам повинуйся.

Такого поворота событий маг не мог представить себе даже в кошмарах. Он малодушно струсил, и попытался изгнать венценосное привидение контрзаклинанием, которое рассыпалось на составляющие формулы не задев объект приложения силы.

— Не бзди! — ухмыльнулся дух, пролетая мимо, и обдал Хуакина могильным холодом.

— Успокойся, Орим! — услышать этот голос было для мага ещё большей неудачей, чем неуправляемый призрак, выпущенный заклинанием призыва. Вице-королева Эрима вошла в комнату в сопровождении кого-то из приближённых. Мужчина это был, или женщина, понять было невозможно: средний рост; бесформенный балахон; капюшон, опущенный на лицо; руки в длинных рукавах, сложенные на груди. — Джент Хуакин, я всегда подозревала, что вы самоучка, но питала надежду, что уж у короля Ранхуса на службе дилетантам не место! Иногда своя правота не радует, — она скептично осмотрела амулеты, приготовленные магом, потом повернулась к нему самому. — Желания ваши мне понятны, но одобрить их я не могу.

Спокойствие и бесстрастность правительницы Гнёзда вызывало в душе Хуакина лютую злобу. Эта дамочка была так уверена в себе, что не побоялась поучать советника короля. Ему страстно хотелось поставить её на место, но нужные слова в голову, как назло, не приходили. Маг молчал, играя желваками и пытался взглядом прожечь дыру на, всё ещё красивом, лице женщины. Но красота тоже раздражала, заставляя его эмоции бурлить, как котёл деревенской ведьмы.

— Он сволочь! — подал голос призрак.

— Орим, я просила тебя успокоиться, — с тем же хладнокровием произнесла Эрима, — и будь добр, уйди в Тень сам и не заставляй прибегать к изгоняющим процедурам.

— Ухожу... — прошелестел дух и исчез с негромким хлопком.

— Вот так-то... — вице-королева посчитала инцидент исчерпанным, и направилась на выход. Человек в балахоне последовал за ней, прикрывая спину правительницы от возможного удара.

Джент Хуакин не мог допустить того, чтобы эта неудача испортила и так далеко не дружеские отношения с Эримой. Загнав свою злость на дамочку в дальний угол души, он кинулся исправлять ошибку.

— Ваша Светлость! Прошу меня простить за самоуправство, — женщина остановилась и повернулась к нему, — я должен был испросить позволения... — слова давались ему с трудом, но обстоятельства требовали сейчас смирить гордыню. — Но вы должны меня понять, такой шанс даётся лишь раз в жизни!

Эрима удержала бесстрастное выражение, хотя ей очень хотелось рассмеяться в лицо невежде, изображающего раскаяние.

— Такого шанса нет никогда и ни у кого, джент Хуакин. От подобных... э-э... посягательств почившие правители защищены с момента рождения. А на коронации щит только усиливается. Вы понимаете, о чём я? Вот и отлично!

Фраза: 'Об этом следовало бы знать' произнесена не была, но и Эрима, и Хуакин прекрасно поняли друг друга.

Раздосадованный маг уже несколько часов не мог успокоиться. Как он мог так проколоться? Почему не знал о посмертной защите венценосных особ? Как Эриме удалось так легко отправить умершего мужа в Тень? И главное, как она узнала? Почувствовала всплеск магических ритуалов? Или кто-то просто следил за посланцем короля?

Вспомнив о Ранхусе, Хуакин спохватился, что чуть не пропустил сеанс связи с правителем. Достал зачарованный пергамент и начал быстро излагать на нём все сведения и факты, которые удалось узнать о событиях в Гнёзде. По мере написания строчки исчезали с листка и проявлялись на точно таком же пергаменте, который в данный момент читал Ранхус.

— Где она?!

От неожиданности король выронил пергамент на стол и вытаращил глаза на гостью. Гневный взгляд женщины не сулил ему ничего хорошего.

— Здравствуй, Ксора, — предпринял он жалкую попытку смягчить ситуацию, — рад тебя видеть!

— Не лги!

— Не лгу. Я, действительно, очень рад, что ты пришла.

— Я спрашиваю, Ранхус, где моя дочь?! Куда ты её отправил?!

— Насколько я могу судить, сейчас она возвращается в Тагриду из Альса. Там был молодёжный праздник. Не мог же я запереть её во дворце, когда сёстры и брат развлекаются! Кроме того, ты обещала её забрать в Лангай, так что девочке просто необходимо было на прощание...

— Не заговаривай мне зубы... — Ксора чуть успокоилась, но смотрела на короля всё ещё подозрительно. — Ты сделал это специально!

— И что в этом плохого? — искренне удивился Ранхус. По последним донесениям, полученным из Альса, чуда не случилось. Анха не выбрала себе кавалера по сердцу. Что ж, значит, так распорядилась судьба. Он сделал для своей девочки всё, что было возможно. — У неё останутся хорошие воспоминания о доме!

— Не знаю, Ранхус, — Ксора была явно чем-то очень расстроена. Она устало опустилась в кресло и устремила взгляд в окно. Ранхус залюбовался её профилем. — Мне вдруг показалось, что я почувствовала Призыв... но не для себя, — тихо сообщила женщина.

— Для неё? — король забеспокоился. Ведь для Наксатры получить Призыв, значило неотрывно находиться с тем, от кого он пришёл. Получалось, что, даже будучи где-то рядом, Анха не сможет навещать его, пока не научится ходить по лучам. Но, если она останется в Лигре, он сам будет ездить к ней в гости.

— Да. Где она сейчас может находиться? — гостья встала и требовательно посмотрела на бывшего возлюбленного. Взгляд её скользнул по столу и на секунду задержался на пергаменте. — Как ты можешь?! — ярость, с которой Ксора закричала на Ранхуса, поразила короля. Такой он её никогда не видел. — Сожги это немедленно!! — Гневно потребовала женщина, указывая на листок пергамента.

— Ксора, ты что, умом тронулась? — поразился Ранхус, не понимая, почему обычный писчий материал вызвал такую реакцию. Ну, ладно, не обычный, а магический, но вполне легальный. Да и кто ему что-то может запретить? Разве, только она, Ксора, да и то, не многое. — Это же пергамент! Просто пергамент!

— Это не просто пергамент, ваше Величество! — с горечью ответила женщина. А Ранхуса передёрнуло от официального обращения. Величеством его Ксора назвала второй раз в жизни. Первый, когда им пришлось расстаться, и повод был серьёзным. Куда серьёзнее, чем теперь. Так ему казалось. — Кто тебе его дал?! Этот мерзавец?!

— Причём тут Хуакин? — Ранхус прекрасно знал, кого именно Ксора называет мерзавцем. И это ещё был самый мягкий эпитет.

— Значит, он... — она умела делать выводы даже из несказанного. — А ты знаешь, как делается этот пергамент?

— А мне это надо знать? — удивился король. — Если я буду забивать голову разными пустяками, то для нужных сведений места не останется. Голова-то не безразмерная, — он попробовал пошутить, но взгляд Ксоры, полный ненависти, загубил его попытку на корню. Пришлось говорить серьёзно: — Просвети...

Гостья опустила глаза, несколько раз вздохнула, собираясь с силами, и заговорила глухим, незнакомым голосом.

— Этот пергамент называется новьим... новым... Потому что кожа сдирается... — Ксора говорила с трудом, буквально выдавливая из себя каждое слово. — С новорождённого... живого ещё...

— Ягнёнка, — помог ей король.

— Ребёнка, Ранхус, человеческого ребёнка!!! — не сдержалась женщина, заливаясь слезами. — Со спинки и... груди... Эти твари, ради двух крошечных кусочков... проводят жуткий обряд! Транспонируют душу едва родившегося ребёнка в некрос, делят её и заключают в окровавленные кусочки плоти! И для чего?! Письма писать! Это стоит того?! Ответь!

— Я... я не знал... — короля передёрнуло от омерзения, но не от жалости.

— Теперь знаешь!.. Сожги! Отпусти невинную душу, прошу тебя!

Ранхус молча поднёс пергамент к свече. Магический листок долго не загорался, потом разом вспыхнул со всех сторон, стреляя в разные стороны ледяными искрами. Где-то вдалеке почудился плач ребёнка, переходящий в смех. Через несколько секунд всё стихло, лишь маленькая кучка пепла осыпалась на стол из пальцев короля.

— Спасибо... — прошептала Ксора, утирая слёзы.

Ранхус не успел ответить. Яркий блик, и любимая женщина исчезла из кабинета. Он очень надеялся, что эта встреча была не последней.

— Мы его не пропустили? — Свейн озабоченно оглядывался по сторонам. По его расчётам они с Фростом уже давно должны были нагнать Арна, но дофин всё никак не обнаруживался. — А если с ним что-то случилось? Вот какого упыря он уехал один?!

— Не каркай, — отозвался Фрост, внимательно разглядывая следы на пыльном тракте. Они доехали как раз до того места, где в прошлый раз разгружали дилижанс. Засохшие пучки травы и тонких веток валялись по обочине. — Давай, к озеру съездим, может он там?

— Он в Митру торопится к погребальному костру! На кой ему это озеро? Одного не могу понять, как он смог на коне, проскакавшем от Митры до Альса, так далеко уехать? Конь что, двужильный?

— Возможно, он его поменял.

— Как? Без денег? Фрост, сам подумай, не мог он так нас опередить! Ведь фора у него, в лучшем случае — час! Конь уставший. Сам-то он, может и наплевал на сон и отдых, но скотину-то не уговоришь!

— Что ты предлагаешь?

— Три человека из охраны пусть продолжают ехать вперёд, а мы с остальными поворачиваем, и тщательно обыскиваем всё на пути: поселения, леса, овраги... Не каркаю я! Не смотри, как на юродивого.

Фрост молча кивнул и развернул своего скакуна в сторону Альса.

— Брат, ты уразумел?

Два давешних мужика затихарились в кустах, прислушиваясь к разговору знатных джентов.

— Заткнись ты! — зло шикнул тот, что в прошлый раз бездумно махал ножом.

Когда тракт опустел, любители лёгкой наживы выползли из своего укрытия, убедились, что всадники уже далеко разъехались в разные стороны и уставились друг на друга, кумекая, в силу своих умственных способностей.

— Кажись, брат, они того шукают, с гадаром.

— Кажись, брат... Вот бы нам его першими споймать!

Глаза мужиков алчно заблестели.

— Где ж мы его шукать-то будем? Енти вон, взад повертались!

— Дык, и мы давай! Оврагом спрямим. Можа сёдни повезёть?!

Мужики тихо и незаметно, как они думали, юркнули в заросли молодого осинника, даже не заметив, что за ними наблюдают две пары глаз.

— Что, старые знакомые?

— Да. Представляешь, Анха, эти два оборванца хотели нас ограбить прямо на том озере, когда мы ехали в Альс. Приняли нас за дамочек!

— Что же вы их отпустили? Они же так и разбойничают тут! — девушка отвечала дофину, но думала совсем о другом. — Арн, конь твой отдохнул... ты спешишь...

— Мы уже договорились, что поедем на нём вдвоём! — категорично заявил Арн.

— Поедем, если у меня ничего не получится! Когда-то же мне надо учиться! В конце концов, позовёшь меня!

— Я так и не понял, как это вышло. Специально Наксатру я же не звал.

— Получилось один раз, получится и второй, — упорствовала Анха. — Давай, Арн, садись в седло и скачи!

— Хорошо, но вон у того поворота я буду тебя ждать.

— Договорились.

Но у поворота девушка ждала дофина, а не наоборот. Она так радостно улыбалась, что, несмотря, на печальный повод, гнавший Арна в Гнёзд, он ответил ей такой же улыбкой.

— Трудно было?

— Нет. Мама подробно рассказывала, что нужно делать, а я всегда боялась. Теперь, гони, Арн, я буду следовать за тобой.

— Встретимся у первого тоннеля!

— Хорошо.

Позжещ, главный город провинции Салаз был одним из самых древних поселений Лигра. Когда море было ещё тёплым и айсберги не доплывали до континента, тут был большой порт. Корабли со всех обжитых земель круглый год везли сюда товары. Город жил торговлей, которая не прекращалась ни днём, ни ночью. В тёмное время суток даже более интенсивно, так как в ход шли запрещённые товары, и даже люди. Купцы заключали сделки, порой, не покидая судна. Разнообразный люд находил себе дело, позволяющее прокормиться, не всегда честное и безопасное. Но всё это кануло в небытие, с тех пор, как море стало холодным. Айсберги, приплывающие от архипелага Снежных Бурь, сделали бухту несудоходной, порт захирел, а с ним и город.

В настоящее время Позжещ гордился своим прошлым, и настойчиво продвигал новый вид деятельности — туризм. Торговля, конечно, велась, но в гораздо меньших масштабах, и крутилась она вокруг туристов, приезжающих посмотреть на сонмы айсбергов, бороздивших Позжещскую бухту. Самые отважные нанимали судёнышки, в огромном количестве пришвартованные и в старом порту, и на самодельных дебаркадерах, для экскурсии к ледяным глыбам. На большие можно было взобраться, а на маленьких, почти растаявших, даже поплавать. Предприимчивые горожане организовывали на айсбергах обеды и ужины для пресыщенных туристов, сопровождая трапезы театрализованными представлениями и прочими развлечениями. В общем, весь город жил за счёт приезжих.

Монтри не любил родной город и жаждал перебраться в столицу. Просто уехать в Тагриду не составляло труда, но кому там нужен небогатый джент всего в третьем поколении, не имеющий ни связей, ни высокопоставленных родственников. Молодёжный форум мог стать для блондина отличным шансом такие связи завести. И началось всё как нельзя лучше: дофин, инфанта, высшее общество Лигра! Чуть-чуть до знакомства с наследником не дошло. А потом появился этот прыгун, и всё испортил! Влез на его законное место пятого кавалера в великосветской компании знатнейших молодых особ государства.

— Что б ты скис, Инис Имекис! — ворчал себе под нос Монтри, обходя обжорный ряд шумного базара, раскинувшегося у первого тоннеля через Айласские горы по дороге в Гнёзд. Земли эти принадлежали Салазу, но торговали в основном гнездяне, которые были и побогаче, и предприимчивее местных жителей. Блондин специально сделал небольшой крюк, дабы запастись провизией на следующие сутки пути, так как еда тут продавалась и вкуснее, и разнообразнее, чем в дорожных тавернах тракта на Позжещ. — Что б ты примёрз на своём севере голой задницей к нужнику! Чтоб тебе на голову ночной горшок опрокинули! Что б у тебя на пятке... — монотонно бубнил блондин, разглядывая на прилавке румяные пироги, ещё исходящие ароматным дымком.

— Бери, деваха, не пожалеешь! — нахваливала свой товар дородная торговка, такая же румяная и аппетитная, как её выпечка. — Горячие ещё!

Лица покупательницы Монтри не видел, зато обратил внимание на знакомый перстенёк на среднем пальце правой руки девушки, когда та протягивала торговке медяки. Судя по скромному, давно не новому плащу, это была средней руки горожанка. Или девица так хотела выглядеть. Ведь, чем неприметнее у воровки наружность, тем проще ей обрабатывать ротозеев. А то, что перед ним преступница, салазец нисколько не сомневался. Насмотрелся он на таких с детства в тюрьме, начальником которой был его отец, а до него — дед.

В голове тут же возник план, как воплотить свою мечту: он немедленно сам задержит преступницу, укравшую кольцо у дочери самого короля! И стражу звать не будет. А если у девицы где-то рядом находятся подельники, которые могут его ранить, то...

Это был его шанс! Его удача!

— Воровка! — громко крикнул Монтри, хватая девушку за руку. Люди вокруг тут же отшатнулись от них. Торговка застыла, не успев принять плату и отдать товар покупательнице. — Ты украла кольцо! — Продолжил обличать мошенницу блондин.

— Джент Монтри, — ледяным тоном, не оборачиваясь, произнесла девушка, — немедленно отпустите мою руку!

Народ, только было собравшийся расправиться с попавшейся девицей, замер, ожидая, чем закончится свара, так как поведение пойманной преступницы не соответствовало привычному ходу дела. Та не орала, и не ругалась, не пыталась сбежать, не призывала в свидетели своей невиновности весь базар. Напротив, неоспоримо уличённая, казалось, в содеянном, предполагаемая преступница, отчитывала опознавшего кольцо молодого человека.

Девушка спокойно забрала кулёк с пирогами левой рукой, а правую резко вывернула, освобождаясь от захвата, заставив парня охнуть от неожиданной боли.

— Сдачи не надо, — сообщила она торговке, и только после этого повернулась к блондину.

— Дженна Анха, — поражённый Монтри был готов расплакаться от обиды, но больше, от злости. Ну, никак не могла одновременно с ним оказаться тут дочь короля, да ещё в таком затрапезном виде! Она должна была ещё нежиться в постели после вчерашнего бала. В крайнем случае, завтракать. Но, вместо этого, высокородная дженна покупала сомнительные пирожки, за, упырь только знает, сколько вёрст от столицы. Одна! — Как вы тут оказались, дженна?!

— Случайно, — всё так же холодно ответила Анха и нырнула в толпу.

Народ, не получивший бесплатного развлечения, с разочарованными вздохами стал расходиться.

— Обознался ты, паря! — кто-то крепко приложил Монтри по плечу. — Бывает...

— Занесло ж тебя... — зло прошипел салазец, и голодный отправился к своей карете. Настроение у него испортилось окончательно.

Глоссарий

Джент — господин, дворянский титул

Дженна — госпожа

Харам — гарем, сераль

Гадар — амулет дофина