Вождей не выбирают

Ночь. Темно. Огонь в очаге потух, только угли краснеют. Я тихонько высунула нос из-под одеяла. Присмотрелась — вроде спит, мучитель. Рядом с очагом, прямо на земле, спиной повернулся... Осторожно, осторожно, выползаем из-под шкур и крадёмся к выходу...

— Стоять!— раздалось сзади. Ну вот, пожалуйста — снова-здорово!.. И, главное, раздражает — я ему что, овчарка служебная?!

— Ты вообще когда-нибудь спишь?..— обернулась я.

— Куда?

— Воздухом подышать. Что, нельзя?!

— Нет. Ночь.

— Слушай, оставь ты меня в покое! Осточертело уже!— я сжала кулаки.— Туда не ходи, это не трогай, в разговоры не лезь!... Надоел! Я, между прочим, тоже человек! И тоже хочу... звучать гордо!

— Не кричи, всех разбудишь.

— А ты не приставай!..— я воинственно запахнула одеяло и решительно вышла из пещеры. Ух!.. Красотища!.. Ночное звёздное небо, как серебром расшитый балдахин, нависало над головой. В вышине мягко мерцали звёзды. Я стояла на небольшой каменной площадке, которая обрывалась через несколько метров прямо в пропасть. Внизу шумели вековые сосны. И тихо...

На плечо мне легла тяжёлая рука. Тьфу, блин! Не спится ему!

— Ну?..

— Иди спать.

— Не хочу!— отмахнулась я.— Отвяжись, дай хоть полчаса от тебя отдохнуть. Что ты ходишь за мной, как корова за телёнком?..

Он промолчал, но руку убрал. Я села на скалистом обрыве и свесила ноги. Какой тут воздух! С ума сойти, даже голова немного кружится... Обернулась. Стоит. Просто не по себе, ей-богу... с другой стороны — обо мне же заботятся, а я хамлю. Нехорошо.

— Ладно тебе!— примирительно вздохнула я.— Не обижайся. Садись вот рядом...

Он сел. И всё молча. Неразговорчивый парень.

— Камень холодный.— а, нет, разговаривает! Опять старую пластинку завёл...

— Фигня!.. Я же в одеяле... Слушай, может, ты всё-таки разрешишь тебя по имени звать? А то всё "ты" да "ты". Не по-людски как-то!

— Иллан.— помолчав добрых полминуты, всё-таки раскололся он.

— Ну вот и слава Богу!— обрадовалась я.— Наконец-то познакомились! А ты чего такой мрачный?

— Я?

— Нет, я... Слушай, ты тут неподалёку кочевников не видел?

— Нет.— торопливо ответил он.— А тебе зачем?

А ведь — врёт! По глазам вижу! Только понять не могу — зачем?..

— Точно не видел?

— Не видел. И тебе не советую.

— Это почему?— изумилась я.

— Они воры и убийцы.— отрезал блондин.— Хватит об этом.

— Ничего не хватит!.. Воры... а кто сейчас не вор?!— мне стало обидно за мой отряд. Постойте — мой?! Ну, приехали... Как сказал бы Мыш — мы с ними теперь редиски с одного огорода. Странно — знаю их всего ничего, а привыкла. Даже скучаю...

— Я.

— Что — ты?..— за размышлениями нить разговора как-то от меня ускользнула.

— Я же не вор.

— А-а... ну, знаешь! По себе людей не судят. А вот насчёт убийц — не надо, пожалуйста! Делают из нас зверей...

Ей-богу, про "нас" само собой получилось!.. Знала бы, как всё запущено, молчала б в тряпочку... Мой собеседник дёрнулся и посмотрел на меня так!.. Создавалось устойчивое впечатление, что будь его воля — с обрыва бы скинул!

— Ты сказала — "нас"?

— Ну...

— Ты — кочевник?

— Ну да... то есть, не совсем... то есть... тьфу, блин! Какая, к чёрту, разница?!

— Кочевники,— сурово сказал он, глядя на меня сверлящим взглядом.— Варвары. Мародёры. Когда я был ребёнком, они напали на наше селение. Они грабили наши дома. Они убивали. Всех, кто не успел убежать. Из нашей семьи уцелели только мы с Сакхэмом. Что ты знаешь об этом?!

— Это другие кочевники! Другие!..

— Все — одинаковые!

— Нет!

— Да!

— Много ты понимаешь!— возмутилась я.— Убийцы!.. И я — убийца?! А?! Ну-ка, смотреть в глаза, не врать!

— Значит, и ты.

Я замерла с открытым ртом. Приехали...

— Ни один из этих шакалов не достоин того, чтобы жить.— вынес вердикт Иллан.— Но ты спасла Айеса. Тебя никто не тронет. Уходи, как только рассветёт.

— Вот спасибо!.. Что, прямо так и пойду? В одеяле? Босиком?!

— Как хочешь. Одеяло можешь оставить.

Он поднялся и ушёл в пещеру. И как, скажите, это всё понимать? То ходил, как привязанный, а тут вдруг — катись колбаской, по Малой Спасской... чем ему варвары не угодили? Убийцы, грабители... нет! Кто угодно, но не мой отряд. Блондин определённо что-то путает. Тем более, я извиняюсь, ему явно не двадцать, а если вся эта неприятность с его родителями случилась, когда он был маленьким... что-то тут не то. Это были совсем другие кочевники. Надо будет спросить у Тавруса...

Поднялся свежий ветерок. Я поплотней закуталась в одеяло. Мысли были самые грустные... Что-то ткнулось мне в спину. От неожиданности я подпрыгнула на месте, чудом не сверзившись с обрыва, и обернулась. Толстолапый щенок, виляя хвостом, смотрел на меня, навострив уши.

— Ой, какой сладенький!— засюсюкала я от умиления, беря псинку на руки.— Хорошенький, маленький... ты что тут один ходишь?.. Не злой совсем... у, пузатый...

Я пощекотала мягкое брюшко. Щенок чихнул.

— Будь здоров!..

— Спасибо...

— Э-э?!— обалдела я, выпучив глаза. Нет! Не может быть! Фиг с ним, с Мышом, но собаки — не разговаривают!!

— Извини.— смущённо сказал щен.— Я случайно. Всё время забываю, что на четырёх лапах нельзя говорить. Ты папе не скажешь?..

— Э-э...— похоже, с речевым аппаратом у меня некоторое время будут серьёзные проблемы...

Щенок вздохнул, вывернулся у меня из рук и, крутанувшись волчком, сделал сальто в воздухе.

— Айес?..— о, кажется, голос прорезался.

— Да,— сказал мальчик, виновато улыбаясь.— Папа в дозоре, а мне скучно одному. Вот я и...

— Ты всё слышал?— догадалась я, постепенно выходя из столбняка. Всё нормально, дышим ровно... Ну подумаешь, тут и не такое бывает!..

— Да я в полуха... честно, я не подслушивал!

По красным щекам пацана было видно, что подслушивал. Причём старательно. Ладно, малыши все любопытные.

— Так ты что, оборотень, что ли?

— Я?! Нет!— он испуганно замахал руками.— Оборотни — недочеловеки, полуволки, они людей едят! А мы...

— Мы?! Так вы тут все такие?— я с опаской посмотрела на задёрнутый полог пещеры.— И он тоже?

— Тоже...— Айес пожал плечами.— Мы — Стражи Тени!

— Чьей?..

— Человеческой. Когда-то наши предки служили людям!

— Давно, видать, это было...— проворчала я, вспомнив холодные глаза блондина.— Этот ваш Иллан нас на дух не переносит!

— Просто он...

— Айес.— раздалось сзади.— Возвращайся к себе.

— Иллан,— заныл тот,— ну ещё минутку! Мы разговариваем...

Ответом ему был глухой рык. Мальчик беспомощно посмотрел на меня и исчез в соседней пещере. Их тут, этих пещер, было полно. Значит, племя действительно большое... Стражи Тени. Они умеют превращаться в собак?.. А я-то голову ломаю, почему здесь так много братьев наших меньших, и так мало людей... Я повернулась на голос. Здоровенный пёс с чёрными подпалинами, слегка смахивающий на волка, сощурил на меня голубые глаза:

— Сидишь?

— А что мне ещё делать-то?.. Вот солнце встанет — и уйду. Злой ты. А ещё говорят — "собака — друг человека"...

— Я не собака...

— Действительно!.. Это у меня, наверное, зрительные галлюцинации!

— Что?

— А, проехали...

— Куда?

— Слушай, ты что, издеваешься?! И так всё плохо!— сорвалась я.— сижу здесь, в полном неглиже, где нахожусь — без понятия, что дальше делать — чёрт его знает, Мыш потерялся, отряд, наверное, уже в Мелиоре, ещё и ты тут... рычишь! Причём в буквальном смысле!

Пёс присел на задние лапы и удивлённо растопырил уши:

— Мелиор?.. Ты оттуда?

— Нет, я туда. Есть одно дельце.

— Какое?

— А тебе зачем?.. пристал с вопросами, как "Дирол" к подошве... встреча у меня там. С неким Деймером.

— Дёймер?!— он сверкнул глазами и оскалил белые клыки. Жуть страшная! Щас покусает, точно!.. А главное — абсолютно ни за что!

Пёс одним прыжком опрокинул меня на землю и, упершись тяжёлыми лапами в плечи, прохрипел:

— Так ты из них?!

— Из кого?..— я трепыхнулась, но сбросить псину мне не удалось.— Слезь с меня, волкодав херсонский, раздавишь же!..

— Смерть приспешникам Чёрного Воина!— взревел он, нацеливаясь мне на горло.

— Каким, блин, приспешникам?!— заверещала я.— Совсем с дуба рухнул?! Нужен мне твой Деймер, как зайцу пятая нога!.. Он, между прочим, собственноручно прежнего атамана нашего завалил! Для того и ищем, чтобы рыло начистить... Не веришь? Ну и пожалуйста! Если хочешь — кусай меня, давай! Волки не доели, ты теперь попробуй!..

Я закрыла глаза, всем своим видом показывая, что готова принять на голову венец великомученика. Пёс засопел и... оставил меня в покое. Уф... пронесло, кажется. Я села и потёрла ушибленный затылок. Иллан, уже успевший сменить собачий облик на человеческий, сидел чуть поодаль и смотрел на луну. Кстати, никакой "клубнички" мне не обломилось — на нём была одежда из плотно прилегающего меха. Собственная шкура, что ли? Круто... а в кино-то оборотни голые! Вот и верь после этого людям.

— Извини.— коротко сказал он.

— Ладно, забыли...— я с любопытством посмотрела на него.— Только ты в другой раз сначала спроси, а потом зубы показывай. Чуть инфаркт не заработала...

— Деймер был здесь. Полгода назад. Он шёл в степи, а под ноги ему попались мы... Уцелело меньше трети племени. Они перебили всех щенков и немощных, кто не мог оказать сопротивления. Меня в это время тут не было. Мы с Сакхэмом ушли на охоту, за Орлиный Перевал. А когда вернулись...

— Ты это... ты не рассказывай, если тебе тяжело!.. Я что, я перебьюсь...— мне стало стыдно. Он замолк на несколько минут, потом повернул голову в мою сторону:

— Вы хотите отомстить за вождя?

— Вроде того. На самом деле, это они хотят, а мне просто деваться некуда...

Внизу послышалась какая-то возня, и по узенькой каменистой тропке на площадку выскочил огромный лохматый пёс.

— Поднебесные!— рявкнул он.— Общая тревога!

— Быстро в пещеру!— бросил мне Иллан, вскакивая. Путаясь в одеяле, я поднялась на ноги. Да, хорошо ему говорить — "быстро"... Шкуры тяжеленные! И за что-то зацепились... Я дёрнула посильнее. Голые пятки заскользили по камню.

— А-а-а!— заорала я, чувствуя, что почва уходит из-под ног.— Падаю-ю!..

Размахивая руками, я замерла на краю обрыва и с диким воплем ухнула вниз. Ветер засвистел в ушах... Сверху мелькнуло перекошенное лицо Иллана и его рука, пытающаяся ухватить меня за одеяло. Не успел...

Воздух разорвал громкий, полуптичий-полузвериный крик. А, всё равно... вот сейчас как грохнусь — даже костей не соберут!..

Плюх.

Ой.

Грохнулась. Только на что-то большое, тёплое и волосатое... Тихо завывая на манер "Скорой помощи" я открыла один глаз. Батюшки-светы!.. Летю!.. С двух сторон крылья — не мои! А одной знакомой зверюшки. Вот и голова впереди... Я перевела дух, прекратила визжать и открыла второй глаз. Точно — натурально лечу, граждане!.. Внизу, уменьшаясь в размерах, проплывал горный хребет. Иллан, замерший у пещеры, становился всё меньше и меньше. Земля стремительно неслась вниз, широкие крылья со свистом рассекали воздух. Блин, высоко-то как! Страшно... Я поёжилась и натянула чудом не слетевшее одеяло на голову. Так, конечно, позорно, но как-то спокойнее...

Темно. И, кажется, не летим уже. Я зевнула — это же надо, заснуть!.. А всё-таки, почему темнотища такая? Я вылезла из-под одеяла. Ничего не изменилось. Хоть глаз выколи, темень... только какая-то необычная она — дышит, вздыхает, шевелится и пахнет странным звериным запахом. Берлога, что ли?

Я осторожно села. Моё шерстистое и тёплое ложе зашевелилось. Так-так-так, прокручиваем плёнку назад... Обрыв. Крылья. Полёт. Угу! Значится, я всё ещё на спине у здешнего птеродактиля. Судя по тому, что меня до сих пор не скушали — у того самого, травоядного... Второй раз спасает от погибели, надо будет ему лапу пожать — если разгляжу, где она... Напротив моего лица возникли два жёлтых фосфорецирующих глаза.

— Ну?— спросила я.— И куда ты меня приволок?

Глаза моргнули и на минуту исчезли. А потом мне в руки легло что-то круглое и холодное. Я с опаской ощупала это что-то пальцами и увидела, как оно начинает светиться изнутри. Это был большой, с мою голову, тяжёлый шар. Свечение, становившееся всё сильнее, отдалённо напоминало электрическое, только красно-оранжевого цвета и не слепило глаза. Прикольная штучка! Мне бы такую домой вместо люстры — и оригинально, и киловат-часы экономит...

Потепенно темнота стала рассеиваться, тени отступили в стороны, и моему взору представилось огромное помещение, судя по неровным каменным стенам — очередная пещера. В центре её — груда спрессованных временем булыжников в полтора человеческих роста, с круглым углублением на верхушке (для шара, наверное). Я повертела головой в разные стороны и застыла как истукан, с вытаращенными глазами: вся, прямо сказать, не маленькая площадь пещеры, теперь озарённая ровным красноватым светом, была заполнена такими же крылатыми созданиями, как то, на котором я сейчас сидела!.. Создание поднялось с брюха и, рыкнув, выпрямилось. Остальные, не сводя с меня жёлтых кошачьих глаз, одновременно склонили головы. Мохнатые тела на крепких лапах расступились, образуя проход к пирамиде. "Мой" зверь направился туда.

Чтоб мне провалиться, ну и компания! Вот ведь угораздило... и что я вечно куда-нибудь попадаю?! Есть, правда, маленькая надежда на то, что они все вегетарианцы... проверять, по крайней мере, у меня никакого желания не было. Чего они от меня хотят?.. А, понятно, понятно... Я опустила шар в шероховатую каменную выемку. Он продолжал светиться.

Все обитатели пещеры, как по команде, сомкнули ряды, повернувшись мордами в сторону импровизированного "светильника" и, вытянув шеи, издали громкий горловой клич. Я, совершенно отупевшим взглядом смотрящая на "общество", машинально кивнула:

— Спасибо, не за что. Ох, блин, что я говорю...

— Здравствуй.— раздался рядом женский голос. Из-за камней вышла невысокая сухонькая старушка с белыми волосами. Я захлопала глазами:

— Здрасьте...

— Спускайся,— улыбнулась она, взмахнув рукой, и посмотрела на шар.— Жаль. Не то.

— Что — не то?— я спрыгнула на каменный пол со спины зверя-птицы.

— Цвет не тот. Ты не подходишь... Впрочем, не важно! Я — Марика. Как тебя зовут, дитя моё?

— Станислава.— я расслабилась. Бабушка была мирная, так что, кажется, неприятностей в этот раз не будет...

Внутрь каменной пирамиды вели ступеньки, изгибающиеся наподобие винтовой лестницы. Откуда-то снизу лился тёплый колышущийся оранжевый свет. Мы спустились в небольшую круглую комнату с выдолбленным в полу очагом, где плясал огонь. Пахло чем-то вкусным. По стенам были развешаны шкуры, напротив костра — некое подобие постели, прикрытой меховым одеялом. Уютненько, в общем-то, чувствуется женская рука... Вернусь к нашим, устрою глобальный ремонт, а то живём, как не знаю кто!..

Женщина усадила меня к огню и проворно принялась что-то готовить. От запаха у меня заурчало в животе. Кушать хочется — сил нет!.. Слава Богу, есть на свете добрые люди — накормят, напоят... перед глазами встала несчастная, осунувшаяся мордочка Мыша. Где ты, хвостатенький?.. Что с тобой?.. Эти балбесы небритые тебя, небось, голодом морят!.. Стало грустно. Захотелось плюнуть на всё и сию же минуту очутиться в лагере. Эх, если бы это было возможно!.. Я бы даже от ужина отказалась! Наверное...