— Почему преступники похитили именно тебя?
— Да потому что глупцы, — усмехнулся Соби. — Им надо было лучше изучить характер своего врага. Они думали, что он любит сыновей, особенно младшего сына. Они не знали, что он отрёкся от меня ещё тогда, когда узнал, что я больше интересуюсь танцами, нежели уголовным кодексом. Они наивно полагали, что Великий Миками ради спасения сына пойдёт на их условия. Если бы похитили Акито, то ещё могли бы иметь какую-то сотую долю надежды. Но к вооружённому полицейскому, который никогда не ходит один, подобраться труднее, чем к беспечному школьнику, к тому же очень удачно проживающему в чужой стране. Ко мне просто подошли двое, запихнули в автомобиль и ткнули в лицо тряпку с хлороформом.
Соби отложил ложку и откинулся на спинку стула.
— Я им сразу сказал, что у них ничего не выйдет. Но мне не поверили. По интернету послали отцу получасовое видео с моим избиением. Сомневаюсь, что он смотрел его. Когда озвучивали ответ, я уже пришёл в себя. Великий Миками сказал, что спокойная жизнь страны ему важнее, чем жизнь сына. Парни аж ошалели. Эх, и посмеялся же я над ними. Но преступники оказались настырными. Посовещались и отправили предупреждение: "Даём три дня на выполнение условий, а потом начинаем высылать сыночка по кускам". На что отец лаконично ответил: "Жду, адрес знаете". Парни опять не поверили. Они думали, он так говорит специально, рассчитывая на то, что шантажисты потеряют к ненужной вещи интерес и выкинут её. Они честно прождали три дня. А после стали решать, какую часть меня выгоднее послать в первую очередь? Пальцы, ухо или нос?
Соби отвернулся к окну. Его глаза заблестели от проступившей влаги, пальцы нервно теребили друг друга. Парень вкладывал в рассказ насмешки, даже некое пренебрежение, но это лишь для того чтобы скрыть боль и обиды.
— Может, стыдно такое говорить мужчине, но я испугался. Я знал, что бандиты сделают то, что задумали. И прежде всего, было страшно пострадать ни за что, зная, что моя жертва никому не принесёт никакой пользы, даже преступникам. Все три дня я думал, как бы сбежать. Но это было невозможно. Я сидел запертый в клетке два на два, и за мной следили четыре человека, попарно сменяя друг друга. Находились мы в каком-то подвале с маленьким окошечком под потолком. Дверь в подвал не запиралась, но закрывалась на щеколду. Когда один из охранников приносил мне еду, второй стоял при входе в клетку. Драться я не умею, да и руки с ногами были постоянно связаны. В общем, шансов сбежать имелся целый ноль. Я правда боялся. Я понимал, что в живых меня в любом случае не оставят, только убивать будут медленно. Возможно, и отец это тоже понимал, потому и не соглашался на сделку.
Соби тяжело перевёл дыхание. Я слушала его с замиранием, забыв о еде, выйдя из реальности.
— Вечером зашёл босс злой и нервный, приказал парням, чтоб те утром отрезали мне три пальца, засняли этот спектакль на видео и послали моему отцу. Приказал и ушёл. Всю ночь я почти не спал. Мне оставалось только молиться. Я просил Бога либо сотворить чудо, либо позволить мне сразу умереть. И вот наступило то самое воскресение. Может, это было стечение различных обстоятельств, а может, Бог действительно надумал протянуть мне руку помощи. Парни решили не откладывать выполнение задания надолго и заняться им с самого утра. Стали налаживать видеокамеру. И тут выяснилось, что она не работает. Использовать вместо камеры телефон, они почему-то не догадались. Двое отправились срочно добывать где-то видеокамеру, двое остались со мной. Один толстяк, вечно травил анекдоты, и другой — туповатый, но очень жестокий. Так вот у толстяка именно в этот день случилось несварение желудка, и он постоянно бегал в туалет. А второй почему-то именно в этот день воспылал ко мне некоторой жалостью. Развязал мне руки, ноги, приготовил горячий рамэн на завтрак (лапшу на бульоне), чтоб я сил набрался. А потом всё произошло очень быстро. В момент, когда второй вошёл ко мне с миской еды, толстяка скрючило, и он направился к выходу из подвала. Появилась единственная минута, которой можно было воспользоваться. Мои руки и ноги были свободны, я резко надел миску с горячим бульоном на лицо бандита и помчался к открытой двери. Дальше даже не помню, как бежал, куда, но почему-то бежал в нужном направлении. Выбежал на улицу, увидел впереди большой торговый центр и решил затеряться в его толпе. Я не знаю... наверно, парни успели связаться с боссом, а он имел и влияние, и связи. Выходы центра перекрыли, охранники стали рыскать по отделам. Я был в панике, но надежда ещё оставалась. Ведь центр такой большой, обязательно должна была остаться хоть какая-нибудь лазейка. Вскоре я очутился на автостоянке. Попытался отпереть багажник ближайшего автомобиля, но тут завопила сигнализация. В панике я попробовал открыть ещё несколько дверей, но только шуму наделал. И понял, это точно конец. На визг сигнализаций соберётся народ, придут охранники, которые уже искали меня. Не поверишь, обречённо я прислонился к какому-то автомобилю и тут обнаружил, что дверца машины открыта. Так я очутился в твоём "Рено". — Соби повернулся ко мне и мило улыбнулся.
— Я постоянно забываю запирать машину.
— Оказывается, это не всегда плохо. Я сидел долго и тихо, слышал, как отключались сигнализации, слышал, как перекрикивались охранники. Но меня не обнаружили. Слышал, как объявили о досмотре автомобилей при выезде. И всё равно ещё на что-то надеялся. Когда я увидел, что хозяйка машины молодая девушка, то понял, произойдёт одно из двух: либо она меня по-женски пожалеет и поможет, либо опять же по-женски испугается, поднимет крик и выдаст меня. На счастье, решился первый вариант. Так что, Милена-тян, я с уверенностью могу сказать, что ты мне послана Богом.
— Не выдумывай, — возразила я и вернулась к прерванной трапезе. — Всё, что произошло — невероятное, но удачное стечение обстоятельств.
— Да? И даже то, что ты пожалела меня? И то, что вернулась за мной?
— Конечно. Ты выглядел очень жалким, как побитый котёнок. А я всё-таки женщина. К тому же, такими словами меня ещё никто не умолял. Мне просто стало любопытно.
— А я и не отказываюсь ни от одного своего обещания.
— Даже от "столика для моего обеда"? — с подозрением покосилась я.
Соби искренне рассмеялся.
— Я не знаю, почему тогда сказал это. Слышал что-то подобное в каком-то фильме... Должно быть, от страха в памяти всплыло.
— Значит, от этого обещания ты всё-таки отказываешься?
— Нет. Я всегда сдерживаю данное слово.
Соби отложил ложку и поднялся из-за стола. Я испугалась. Неужели действительно решил прямо сейчас исполнить обещание? Я ярко представила его в виде "столика", и увидеть это зрелище наяву мне как-то не захотелось.
— Стой! Я пошутила! — воскликнула я. — Мне и за обычным столом весьма удобно.
Но Соби внимательно посмотрел на меня.
— Я хотел подлить тебе горячего бульона, — спокойно пояснил он. — Еда уже начала остывать.
— А-а... Ну ладно, подлей.
После ужина мы с Соби устроились на диване и занялись налаживанием связи с Александром. Дабы избежать общения с излишне любопытной и жутко болтливой вахтёршей, Соби попросил меня позвонить на вахту и вызвать парня к телефону. Я без возражений набрала номер, и мне ответил тот же женский голос, который говорил со мной днём.
— Здравствуйте. Будьте добры, пригласите к телефону Александра Захарова из двести шестнадцатой комнаты.
Тон мой был официально-вежливым, и женщина, похоже, меня не признала.
— Хочешь его слышать, девочка, звони на его мобильник, — огрызнулась женщина.
— Он не берёт его. А у меня очень важное дело.
— Какое дело?
— Извините, но это касается только Александра.
— Тогда приходи сама и говори с ним. — Настырной женщине явно никуда не хотелось идти.
— Я не могу прийти. Я в больнице. И виноват в этом только он. Прошу вас, отнеситесь ко мне с пониманием.
— В больнице? В роддоме что ли? — ахнула женщина, но я промолчала. — Ладно, подожди. Он вроде дома сегодня.
Вахтёрша отложила трубку и ушла.
— Что ты говоришь? Какая больница? — возмутился Соби.
— Надо же было заставить её подняться за твоим дружком, — спокойно отвечала я. — Но с ним будешь разговаривать сам.
За Александром женщина ходила долго, минут десять, наверно. Наконец мне в ухо гаркнуло грубоватое "Алло!". Я сразу протянула трубку Соби.
— Сашка! Это Соби. Не произноси моё имя! Я звонил тебе два дня... Потерял? А новый приобрёл? Скажи номер, я сейчас перезвоню.
Соби пододвинул к себе лист бумаги, на котором я оставляла ему номер моего рабочего телефона, и стал под диктовку записывать на нём цифры. После, нажав на рычаг, набрал их на циферблате.
— Сашка! Слушай, я попал в жуткую ситуацию. Меня похитили, но я сбежал и сейчас скрываюсь. Да, японцы. Ставили условия моему отцу. Я после тебе всё расскажу. Брат? Я знаю. Никакой он не брат, Акито в Токио. Это его арестовали? Да, как видишь, мне всё известно. Какая невеста? О ней не знаю... Она такая же фальшивка, как и брат. Уверен. Кто? Таня? Сильно? Зря. Я ей ничего не обещал. Мы с ней, наверно, больше не увидимся. Нет, не говори ей. Вообще никому не говори. Саша, мне нужна твоя помощь. Ты уже в комнате? Сайко. [ отлично ] Собери и передай мне мои вещи, пожалуйста. Конечно, все. Сумка под кроватью. Да, чёрная. Половина вещей уже в ней. Что? Безусловно, ты мой друг...Фотоаппарат? Да, возьми. Только флешку вынь... Ноутбук? Мне, конечно, не жалко, но он с японским алфавитом... Саша... Магнитолу можешь оставить. Какой костюм? Кожаный?.. А кроссовки? Кэкко [ хорошо ], не помещаются, так не помещаются... Саша, я всё понимаю, но куртка мне тоже нужна. Лето уже закончилось. И главное, в шкафу лежит портмоне, нашёл? Да, хорошо, что тогда не взял его с собой. Что? Совсем на мели? А сколько там? Ёши [ ладно ], возьми. Но портмоне положи в чемодан! Аригато. [ Спасибо ] Так... как мы встретимся?.. Нет, извини, мой адрес не скажу. За тобой не наблюдают? Да, представь себе, боюсь. Да, всё так серьёзно.
— Если хочешь, я смогу забрать твои вещи, — предложила я.
Соби взглянул на меня пристально с раздумьем.
— Да-да, слышу, — отвернувшись, отвечал он Александру. — Передашь вещи моему хорошему другу. Девушка... Это не то, что ты думаешь! Она спасла меня, между прочим. Да. Завтра вы встретитесь... Почему не сможешь? Правда?! О! О-мэдэто годзаимас! [ Поздравляю тебя! ] Я же говорил, тебя примут! Жаль, что не вместе... Не знаю. Как получится. Ну, тогда в четверг? Вечером. — Прикрыв рукой трубку, Соби обратился ко мне. — Куда и во сколько ему лучше подъехать?
— Рядом с моей работой есть станция метро "Полянка". Пусть подъезжает туда к половине седьмого. Я буду ждать при выходе у газетного киоска.
Соби передал другу мои слова, напомнил Александру о портмоне и предупредил, чтоб тот никому об их общении не рассказывал, да и само их общение, скорее всего, пока не возобновится. А после, попрощавшись, повесил трубку. Настроение парня заметно улучшилось, на лице заиграла весёлая улыбка.
— Спасибо, Милена-тян, — повернулся ко мне Соби. — Ты снова выручаешь меня. Как ты узнала телефон общежития?
— Позвонила в школу, и там секретарь дала номер общежития, — просто ответила я.
— Школа! — Соби хлопнул себя по лбу. — Ахо! Я же знал телефон секретаря! Вот глупец!
— А твой дружок, оказывается, хапуга. Столько вещей твоих забрал и не постеснялся.
— Да мне не жалко. Сашка жадноват, но в общем добрый. И я могу ему доверять.
— А почему он не сможет отдать вещи завтра?
— Его приняли в танцевальную труппу одного ночного клуба. Завтра первое выступление. — Соби устало откинулся на спинку дивана. — Мы с ним вместе ходили на просмотр, подали заявление. Меня обнадёжили, им понравились не только мои способности, но и моя азиатская внешность. Даже предложили создать свой номер. Жаль, что мне помешали.
— А раньше ты нигде не работал?
— В Москве нет. Хотелось устроиться именно танцором, но не удавалось. Зато я давал частные уроки японского языка. У меня было трое учеников.
— Мм! Как интересно. А японский язык сложный?
— Если учить, не очень. Хочешь, попробовать выучить? — Соби послал мне хитрую улыбочку.
— Нет, нет, — отмахнулась я. — У меня нет способностей к языкам. Я английский-то одолеть не могу. А скажи мне лучше, что значит слово "Каваи"?
— "Каваии"? — Взгляд Соби почему-то стал недоумённо-подозрительным. — Это значит "милый", "милая"... А... где ты его слышала?
Я невольно смутилась и даже испугалась — вдруг он что-нибудь заподозрит?
— Так... по радио говорили... — Надо срочно сменить тему. — А что за невеста о тебе спрашивала?
— Не знаю. Имя не назвала, только сказала, что невеста моя, — принял тему Соби. — Даже не сомневаюсь, что она подставная.
— А кто такая Таня? Одна из твоих девушек?
— Тебе это обязательно знать? — зыркнул на меня парень.
— Конечно. Мне нужно всё знать о моём квартиранте. У вас были отношения?
— Только на физическом уровне, — без стеснения, но и без желания ответил Соби.
— Раз она переживала за тебя, то с её стороны уровень был повыше.
— Я не знаю, — парень равнодушно дёрнул плечами.
— И не пытался знать. Мужики везде одинаковы, поиграли и в сторону.
Но Соби предупреждающе покачал указательным пальцем.
— Я веду себя честно. Ложных надежд не подаю, и словами "я тебя люблю" попусту не кидаюсь.
— Ага, только ночью под одеяло втихаря залезаю...
— Ты теперь ежедневно будешь меня попрекать? — Соби моё замечание задело. — Я действительно хотел отблагодарить тебя. Мне нечего было дать кроме себя самого, и тогда решил подарить тебе несколько часов страсти и плотского удовольствия. И поверь, я знаю, как это сделать. Но я допустил ошибку в том, что сразу начал действовать, не испросив дозволения. Так что ничего дурного тебе не желал. А теперь пойдём, сделаю тебе массаж. Мне надоело смотреть, как ты разминаешь спину.
— Не надо массаж, — воспротивилась я.
— Нет, надо, — твёрдо поставил точку Соби и приказал. — Иди, ложись на кровать.
— Нет, Соби...
— Не переживай, приставать к тебе не буду. Ложись, а я пока руки сполосну.
Соби ушёл в ванную. Делать нечего, придётся подчиниться. Моя спина действительно болела сильнее. Ладно, пусть помассирует, может, и вправду поможет. Я расстелила постель, нарядилась в пижамные штаны, сверху на теле оставила только бюстгальтер и улеглась на кровать, повернувшись на живот. "И поверь, я знаю, как это сделать", — всплыло в памяти. Что он хотел этим сказать? Что я теперь должна жалеть об упущенной возможности получить удовольствие? Вот ещё! Все мужчины считают себя непревзойдёнными любовниками, и этот не лучше других. Но уже не память, а тело вспомнило лёгкое скольжение пальцев по коже и прикосновение мягких губ. Эти ненужные воспоминания погнали быстрее мою кровь и пустили по телу мелкую дрожь. Воспоминания, которые необходимо вычеркнуть, которые уже начинали мне мешать.
