Тысячеликий Какаши

— А зачем тебе это, — неопределенно покрутил руками, подбирая слова, — корчить радостного придурка?

Гай помрачнел:

— Ты помнишь моего отца?

Покопавшись в голове, вспомнил мужика сильно похожего на Майто, но с усами в виде прямоугольника и бородкой. Кивнул.

— Майто Дай. "Вечный генин", который убил четырех мечников из Семерки Кири. Он пожертвовал собой, чтобы спасти меня и мою команду.

Гай рассказал о том, что в детстве без сомнения верил отцу, в его убеждения, но столкнувшись с реальностью, начал сомневаться и в итоге обидел его.

— Он простил меня и после этого я снова поверил в "Весну Юности", стал во всем подражать папе.

— Знаешь, оптимизм это хорошо, но вот так как это делаешь ты — это слегка раздражает и выглядит... м-м...

— Глупо?

— Не серьезно, — выкрутился я. — Ни в коем случае не считаю, что защищать дорогих людей — глупо, я только про поведение говорю! — тут же уточнил.

Гай грустно усмехнулся, обронив, что на самом деле он тот еще пессимист.

— Ну, знаешь ли, немного серьезности не помешает, иначе заказчики будут шарахаться от нашей команды, как от огня. Я-то не против, чтобы поменьше дергали, у меня есть заработок на стороне и у Киное, а вот ты голодным сидеть будешь.

— Это ты про мастерскую краснодеревщика?

Кивнул.

— А ты, вроде, говорил, что не знаешь?

Гай помялся и рассказал, что обычно Асума и Куренай его в свои секретики не посвящали, так что о моем маскараде он узнавал сам, а так как у него плохая память на лица, то меня с зелеными волосами он не признал.

Почесав в затылке, я промычал что-то невнятное.

А ведь действительно, дружной компании-то и не было! Гай, как рыба-прилипала крутился рядом, но прилипнуть толком не мог, потому что группы не было; Асума и Куренай друг с дружкой, им третий не нужен, а я — вообще одиночка, мне никто не нужен.

По крайней мере, был одиночкой. Теперь же у меня так много знакомых, что внутренний мизантроп в ужасе забился в дальний угол подсознания и там лакает валерьянку не просыхая.

— Знаешь что, а ну их этих Асуму и Куренай! Будем дружить втроем.

— Ага, — обалдело выдал Майто.

— Я, ты и Киное. Кстати, Киное... может поднимешься уже?

— Не, давайте обратно, там кабанчик уже поджарился. Как ты понял, что я подслушивал?

— Я бы сам подслушал.

А кабанчика мы случайно грохнули, когда тот из любопытства высунул пятак из кустов. Бедный-бедный кабанчик, но вкусный. Да и салатиками питаться — уже надоело, мы-то не на диете.

На первом собрании нашей банды утвердили аббревиатуру КГК, чтоб никто не понял о чем речь, кроме нас. А вообще я хотел назвать нашу компашку "банда Какаши", но посчитал что это чересчур, надо же хотя бы видимость демократии создать.

22. Немного реалий

После того, как Майто добавил серьезности в свой наигранный оптимизм, его фанаток стало больше (от нас с Киное некоторые барышни отстали), не смотря на то, что ученицы начали понимать — "не обломится".

Не, ну серьезно, кому нужны проблемы с высокопоставленными папашами за поруганную девичью честь?

Под конец путешествия девчата на нас обозлились и при встрече презрительно кривились. Раньше у них было что-то вроде негласного соревнования, и каждая сама за себя, а теперь дамочки ополчились на нас в едином порыве.

Случилось это потому, что одна из девиц перешла от слов к делу, попытавшись залезть мне в штаны. Ее я отшил в грубой форме, а она в ответ подругам нагнала какой-то чуши.

Поняв, что из-за одной сучки в будущем могу получить стремную репутацию, я подошел к их воспитательнице и попросил, чтобы та им объяснила разницу между интим-услугами и охраной.

Выслушав, та кивнула, отметив, что девушкам будет полезно послушать подобную лекцию, так как у них могло сложиться ложное впечатление.

На лекции она пояснила нам и ученицам, что благородные дамы, особенно вдовы, частенько нанимают охрану совсем не ради безопасности и ее вина, что она этого не объяснила воспитанницам раньше.

Немного жутко стало, когда все девушки синхронно обернулись, глубоко поклонились и попросили у нас прощения, зато после этого стало гораздо спокойнее. Хотя снова вернулись попытки посмотреть что под маской. А так как нам еще требовалось охранять их в Стране Горячих источников и на обратном пути, я пошел на обман.

В один из вечеров, когда всех собрали в большом зале перед ужином, я позволил облить себя соевым соусом, который "неловкая" девушка уронила с подноса прямо мне на голову. И согласился на ее помощь и возмещение ущерба.

— Фу-у! — в ужасе взревела с виду хрупкая девушка и, едва сдерживая рвотные позывы, умчала прочь из туалета.

Из зеркала на меня смотрел натуральный монстр: куча шрамов, будто от ожога, и с дырой в щеке, через которую можно было рассмотреть зубы вместе с деснами.

Подмигнув отражению, сбросив иллюзию, и натянув новую маску, пошел на горячие источники, сунув порченные вещи какому-то служке.

— Отстирается — хорошо, не отстирается — выбрось.

— Эй, Какаши, вот ты где! — подошли Киное и Гай к краю той лужи с горячей водой, что онсеном зовется. — Сработало. Теперь твоя очередь их сторожить.

— Клона отправлю, — лениво отмахнулся я.

— А если нападут? — нервничал Киное. — Мне показалось, за нами следили.

Майто покивал, и мне пришлось вылезти.

— Уже иду, но со мной пойдет твой древесный клон и мой дубль под видом Гая.

На всякий случай я призвал Паккуна, чтобы тот побродил по гостинице и поискал подозрительных личностей.

— Опять по пыльным перекрытиям лазить, — бурчал пес, — я тебе не кошка!

— Я буду массировать тебе лапы неделю.

— По первому требованию!

— Ладно. Иди уже!

Надо быть внимательнее, а то на чужие подозрения полагаться не особо удобно.

23. Дурак

Подозрения, к сожалению, оказались не безосновательны. За нами действительно следили, и не абы кто, а головная боль моего будущего, которого может и не случиться.

Да-да, за нами в оба глаза следил Момочи Забуза и еще двое чуунинов, которых опознать я не смог.

Охрану усиливать мы не стали, чтобы не вызвать подозрений, а вот рации не снимали даже когда дремали между дежурствами.

Была б моя воля, я бы собрал всех девиц и погнал их обратно, под личную охрану их папаш. А что? Доставил в целости и сохранности, что было потом — не интересует.

Все десять дней, пока ученицы находились на источниках, компашка из Тумана не делала никаких резких движений, но на десятый собрала вещи раньше нашего обоза и исчезла.

Был бы я наивен, выдохнул бы с облегчением, но я-то не первый день живу.

— Подозреваешь засаду? — спросил Гай и, не дождавшись ответа, сказал. — Я тоже думаю, что они кого-то конкретного хотят выкрасть.

— Знать бы еще кого, — без энтузиазма ответил я, выбираясь на крышу одной из повозок.

Шли дни, ничего не происходило, но мы чувствовали, что за нами наблюдают.

На обратной дороге обоз с каждым днем становился короче, пока от него не осталась лишь три повозки. Паранойя записала в возможные цели не только двух учениц и саму воспитательницу, но и нас самих, только без Гая. Когда устраивали мозговой штурм, он сам свою кандидатуру отмел.

— Ну кому нужен чуунин без генома и выдающихся способностей? Никому.

— Всякое может быть.

Обоз стал еще короче, когда на нас все же напали. Рельса-меч, словно бумеранг пролетела над головами и снова вернулась в руку здорового парня в сером жилете. В ультимативной форме нам предложили отдать одну из девушек и уматывать, либо медленно и больно сдохнуть.

При ближайшем рассмотрении я заметил, что форменные жилеты Тумана сильно поистрепались, и общий вид противника напоминал, что даже после свержения Ягуры ничего особо не поменялось, ведь свита Ягуры осталась у власти.

— В Тумане до сих пор всё так плохо?

Забуза опешил, но не растерялся его товарищ:

— Тебе какое дело, одноглазый?

— Да просто хочу дать совет.

Выскочка хотел что-то сказать, но Момочи остановил его жестом.

Я намекнул, что выкуп — это разовая прибыль, а нанявшись к отцу девицы, можно получить стабильный заработок и крышу над головой.

Пока я забалтывал противника, Киное мудрил с элементом дерева под ногами противника. У нас это была отработанная схема, еще когда Данзо был жив.

— Ну так что?

— Отдайте девушку и мы разойдемся без боя.

Дав отмашку Киное, я наблюдал как выросшие из-под земли побеги затянулись на ногах шиноби, как шнуровка на ботинке, а затем их плотным коконом опутали коричневые лианы с листиками. Конечно, противники пытались вырваться, но мы с Гаем их отвлекали бросками кунаев, пока ловушка не закрылась окончательно.

Деревянные путы, сдавившие нападавших, не давали им даже глубоко вздохнуть, не то что двинуться. На прощание мы вкололи Забузе и его компании снотворного, оттащили подальше от дороги, обнесли частоколом (за счет Киное), чтобы дикие животные не сожрали.

— Почему мы их не убили? — вопрошал Киное. — Это было бы просто.

— Потому что это не правильно! — возмутился Гай. — Они на нас не хотели нападать.

Я покивал, а подумал: "Нет, не поэтому, а потому, что за нами все это время наблюдал маленький ребенок, который после нашего ухода прошмыгнул в сторону оставленных в лесу шиноби".

— Сейчас последнюю домой проводим, а наемники и воспитательница сами доберутся.

Девушку у нас выпрашивали на границе владений ее отца, видимо, чтобы далеко не ходить за выкупом.

Ступив на знакомую дорогу к Конохе, я крикнул товарищам "кто последний, тот дурак" и без предупреждения рванул к цели.

Мне это припомнили у финиша. Киное вырастил гибкую лиану, из-за которой я пропахал носом землю.

Ну да, правила я не уточнял. Дурак, признаю это.

24. Здравствуйте, мама

Приведя себя в порядок дома, первым делом помчался к Акеми, нацепив иллюзию того зеленопатлого парня, которым прикидывался. Авось вспомню, как себя обозвал, ну, или кто-то поможет, окликнув.

Доклады и бумажки марать послал клона. Надеюсь, никто не догадается, а то присылать на важные мероприятия клона — дурной тон.

Заглянув в зал магазина сладостей через витрину, я помахал девушке, а та будто и не заметила.

Акеми долго не выходила, и вообще вела себя странно, точно время тянула. Наконец все недовольные медлительным сервисом покупатели были обслужены, а место Акеми заняла ее мама.

Я ждал Акеми у дверей на задний дворик магазина с дебильной улыбкой, не подозревая подставы.

Не успел я сказать "привет", как мне прилетел вопрос, с тактичностью удара под дых:

— Ты меня любишь?

На этом месте дебильная улыбка сползла с лица, и я с недоверием покосился на Акеми.

— Ну-у, да... А что это ты так внезапно?

— Если бы любил, сказал бы "Я тебя люблю!" — всерьез надулась Акеми. — Правильно мне про тебя мама говорила, я для тебя никто! Ты такой же лгун, как все! Ничего не сказал и исчез на несколько месяцев!

Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать. Я пялился в дверь черного хода, которая с грохотом закрылась перед носом, как баран на новые ворота.

Какая муха ее укусила?! И с какого это перепугу я "лгун", когда она обо мне знает столько, что никаким шпионам не снилось! И я заранее предупреждал, что у меня миссии и прочая шинобская фигня, а предупреждать о всех своих передвижениях — это не слишком ли для подруги? Заявка на тотальный контроль? Что это?

Помотав башкой, я постучался, приготовив маленькую речь, но открыла мне не Акеми, а ее мама.

— Здравствуйте, Момои-сан, позовите...

Та окинула мою иллюзию неприветливым взглядом и, перебив, процедила: — Такому оборванцу, как ты я никогда не отдам свою дочь! Проваливай, пока я мужу не пожаловалась! Кыш-кыш!

Взяв себя в руки, я еще раз вежливо попросил позвать свою пассию, но в ответ получил ехидный хмык:

— Ты ручонки не сжимай, этот квартал охраняют. Тронешь меня или мою дочь пальцем, тебя заберут АНБУ!

Я не нашелся сказать ничего лучше чем: — Момои-сан, вы в своем уме?!

— Убирайся отсюда, Клавис! — заверещала тетка, так что мне пришлось ретироваться.

О, имя свое узнал... Но что за хрень сейчас вообще произошла?!

До этого момента с маменькой Акеми я не был знаком лично, и вообще мало что о ней знал, потому что видел ее пару раз издали.

Чертыхаясь сквозь зубы, я полез к окну комнаты Акеми, хотя раньше таким не занимался и подслушал занимательный диалог. Хотя, какой к черту диалог?! Монолог это был, монолог меркантильной бабы!

Мол, зачем тебе бродяжка и сирота Клавис, если в нашу лавку захаживают молодые шиноби.

Скрипнув зубами, прислушался.

— Тот одноглазый, — расслышал я тихий голос Момои, — который приходил с женой нашего каге... я бы на твоем месте не упустила такой шанс.

Что ответила Акеми я не расслышал из-за скрипа окна, которое открыла ее мать. Пришлось сматываться, потому что я не додумался захватить маскировочный плащ, а других удобных мест для подслушивания не нашлось.

Убравшись из-под окна, я сел на крышу соседнего дома, там, где меня не было бы видно, и призадумался.

А что если не было никакого изнасилования? Гуляла Момои-чан с Узумаки-куном, а тот возьми и убейся на войне или на миссии. А может он вообще не планировал с ней семью и собирался забрать ребенка.

Проблема была в том, что о матери Акеми я практически ничего не знал до сегодняшнего дня.

— Интересно, — покосившись на крышу лавки, проговорил я, — Момои пока не знает, что Клавис и Какаши — это одно и то же лицо, но останется ли это тайной? Не уверен. Я уже ни в чем не уверен.

От тяжелых мыслей я пошел избавляться на полигон позади своего дома. Обо всем, что сегодня услышал, следовало подумать. А лучше — спросить у кого-нибудь совета.

25. Хороший слух

Само собой пацаны с этой проблемой мне помочь не могли. У Киное девушки нет, у Гая — никогда не появится, если он продолжит корчить клоуна и одевать комбез, похожий на нижнее белье от зимнего комплекта формы.

Кушина мне тоже не помогла советом, Минато я обошел десятой дорогой, вдруг снова задание какое-нибудь всучит. Но на свою беду я повстречал Джирайю и шестеренки в голове крутанулись куда-то не туда, раз я решил поделиться с ним проблемами.

Закончив пересказ, я опасливо приоткрыл зажмуренный глаз и заметил, что саннин что-то быстро пишет.

— Ты не зря обратился именно ко мне, — грустно ухмыльнулся Джи, — значит так...

Подсказки, что мне делать дальше, Джирайя не дал, зато объяснил варианты развития ситуации. И предупредил, что женщины, чаще всего, похожи на своих матерей не только внешне, но и по характеру.

— Главным фактором в этом "уравнении", — ткнул Джирайя в записи обратной стороной кисти, — является мать Акеми. Если она ею не занималась, то Акеми может не перенять ее характер. Если влияние матери полноценно, то беги оттуда, парень. Просто беги.