| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В самом деле, пиршество уже постепенно уже переходило в танцы. На ступеньках окружающей корчму деревянной галереи появилась группа самодеятельных музыкантов: аккордеон, несколько свирелей и бубнов, парочка каких-то незнакомых струнных инструментов и — самая настоящая скрипка, которая оказалась в руках никого иного, как освобождённого из плена избранника Снежанки. Возможно, чистотой тона и техникой эти исполнители не могли поспорить с профессионалами, которых я имел удовольствие слушать на борту 'Олимпика', но души в свои мелодии деревенские жители вкладывали не меньше.
Началось все, как положено, с мужского танца. Под бодро-воинственный ритм десятка два крестьян, принарядившихся в белые рубашки и шитые жилеты, выстроились кольцом и с энтузиазмом затопали и запрыгали по утоптанной земле. Лихой посвист и хлопки в ладони и по голенищам намекали, что мы наблюдаем отражение какого-то ратного дела. Вполне логично — я узнал лица мужчин и парней, участвовавших в сегодняшнем штурме разбойничьего логова. Они были явно довольны собой, а зрители подбадривали их от всей души.
— Ого, Золтик, ты тоже притопываешь! Неужели и тебе хочется потанцевать? — хитро подмигнула Алиса.
— Такое называется не 'потанцевать', а 'сплясать'. Тут мужская компания. Понимаешь, корпоративный дух, все свои. А я и по именам-то почти никого не знаю — так что лучше пока воздержусь.
— Понятно: мэйл шовинистик пигс в естественной среде обитания, — кивнула Алиса, ехидно ухмыляясь.
— Но в этом есть своё очарование, — внезапно вставила Грегорика, тоже вдруг начав отбивать ритм ладонями. — Кажется, танец называется вербунк. Неплохое исполнение и прекрасный дух! Скрипач — настоящий самородок. Интересно, у кого он учился в такой глуши?
— Вербунк?.. Что это такое? — переспросил я.
— Генетический родственник сиртаки, но с мадьярскими корнями.
— Хмм, о сиртаки я слышал, но не скажу, что это сильно проясняет вопрос. Нынче почти не осталось тех, кто его пляшет. Откуда же вы знаете все эти забытые национальные танцы?
— Странно слышать такое от вас, Золтан, — парировала принцесса. — Вы хорошо знаете политическую и военно-техническую историю и историографию, но неужели же думаете, что историческая наука только ими и ограничивается? Многие люди посвятили свою жизнь истории культуры — это не менее важно!
— А, точно, вы ведь вращались в балетных кругах!.. — вспомнил я.
— И прослушала курс лекций по истории танца. Но откуда вы это знаете? — удивилась Грегорика. Потом вдруг лукаво улыбнулась, приложив палец к подбородку и наклонив голову: — Вы ведь не узнали меня при первой встрече в Хрустальном куполе, хотя моя личность достаточно известна в студенческой среде — и я считала, что мне не требуется представляться. В тот момент я даже несколько удивилась вашей неосведомлённости. А теперь вы вдруг демонстрируете знание деталей моей биографии. Признавайтесь, как это получилось?
— Э-э-э... — я принялся копаться в памяти. — А! Мне рассказала Маркетта. Уже после нашего с вами вальса.
— Кто же такая Маркетта? — почему-то прищурилась принцесса.
— Моя подруга, которую он пытался раскрутить на поцелуй, — внезапно вставила Алиса, с подозрением следившая за нашей беседой. Черт, фирменная подножка, с фирменным коварством!.. Мало того, на этом она не остановилась. Откинувшись назад и заложив руки за голову, Алиса почти пропела, глядя в небеса: — ...Правда, в итоге этот дурачок поцеловал не её, а меня!
— Исключительно по ошибке!.. — возмутился я. — В результате коварного обмана! То есть, я даже и Маркетте не предлагал целоваться, это все ложные обвинения, поклёп!.. И кстати... а!!! Это же ты сама тогда первой завела речь про поцелуи!..
— Ему завязали глаза, а Алису Саффолк держали подруги, чтобы не убежала, — внезапно прокомментировала Брунгильда, которая сидела по другую руку от принцессы и, казалось, не обращала на наш разговор никакого внимания.
Грегорика вдруг звонко рассмеялась. Свободно, легко и жизнерадостно. Постойте, а видел ли я её хоть раз столь весёлой?.. С самого начала нашего знакомства чело принцессы омрачали тяжёлые раздумья и предчувствия, и увидеть её такой... это было ново.
— Нет, Алиса, с закрытыми глазами не считается!.. — воскликнула она, и добавила с улыбкой, но не слишком понятно: — Так что в будущее открыты все пути.
Не успела моя подруга придумать, что ответить, как танцоры в последний раз громогласно притопнули и отправились утолять жажду к столам. Музыканты, чуть передохнув, заиграли новую мелодию, и на этот раз на середину вышли несколько пар мужчин и женщин. Впрочем, даже по первым тактам было понятно, что следующий танец окажется не менее зажигательным. Скрипка в руках Пенко засмеялась и заплясала, зовя за собой так, что я снова машинально принялся притопывать сапогом.
— О, это же чардаш!.. — узнала Грегорика. Вскочив, она неожиданно протянула мне руку: — Пойдёмте, Золтан! Я знаю, что приглашать дам — не в вашем стиле, поэтому тоже не стану стесняться!
Отбарабанив вступление, скрипка замедлила и понизила тон, словно заманивая. Принцесса подтолкнула меня в спину, так что я вылетел на пятачок твёрдо убитой земли, и пошла вокруг церемонным шагом, поводя плечами, игриво взбрасывая назад каблучки и жеманно приподняв пальчиками края обрезанного платья — точно передник. Ловко прокрутившись на носках вокруг оси, она подбадривающе подмигнула:
— Ну же!..
Покосившись на других танцоров-мужчин, я попытался повторить их действия: гордо выпятил грудь и задрал подбородок, заложил руки за спину и принялся топать каблуками, поводя то правым, то левым плечом вперёд — вылитый петух. Затем пришлось подпрыгнуть, залихватски хлопнув по голенищу. Наградой стала улыбка Грегорики, которая синхронно с другими девушками, кружащими вокруг партнёров, не спеша обошла меня и вдруг, в такт ускорившейся музыке, шагнула навстречу, остановившись боком ко мне, но лицом в противоположную сторону. Её правая рука скользнула поперёк моей груди, крепко схватившись за мой ремень на левом боку, в то время как левая придерживала подол. Покосившись на соседей, я нерешительно повторил её действия, обняв принцессу за талию правой рукой и чувствуя, как её плечо вплотную прижимается к моему.
Черт возьми, я не привык к такому тесному контакту — в вальсе нет ничего подобного! Меж тем, скрипка радостно звала за собой, и я оглянуться не успел, как мир вокруг завертелся — Грегорика, смеясь, заставила меня кружиться так быстро, что пришлось с силой удерживаться за её тонкую талию, чтобы центробежная сила не разбросала нас в стороны. Золотые волосы и аксельбанты на ментике неслись за хозяйкой, едва успевая.
— А теперь в другую!.. — удивительным образом предугадав смену направления вращения прочих танцоров, выкрикнула она, и моя бедная голова поплыла кругом в противоположную сторону. Но и на этом дело не кончилось — вступившая дудка ознаменовала новую смену ритма, и Грегорика ловко развернулась, отскочив и держась за мою руку. Закружилась, не отпуская её, и в следующую же секунду её спина вдруг прижалась к моей груди, а мой нос зарылся в её густых волосах. Совершенно ошеломлённый и сбитый с толку, я понял, что обнимаю принцессу, оказавшуюся в кольце моих рук — так же крепко, как тогда, когда мы с ней прятались под танком от панцирного клопа. Наверное, краска густо залила моё лицо, потому что Грегорика лукаво воскликнула:
— Чего же здесь стесняться, Золтан?!.
— Но я не умею!..
— У вас прекрасно получается! Главное в танце — чувство партнёра, и оно у вас есть!..
Не знаю, что она имела в виду, но движения чардаша и впрямь были не слишком мудрёными; музыка словно сама несла меня вперёд, не давая ни на секунду остановиться на месте.
Теперь мужчины и женщины положили друг другу на плечи выпрямленные руки и закружились, притопывая каблуками, глядя глаза в глаза и улыбаясь. Это тоже было новое ощущение — мне невольно пришлось сжать пальцы, почувствовав под мундирной тканью тонкие ключицы принцессы. Затем мужчинам выдалась долгожданная передышка — высоко подняв правую руку, они позволили партнёршам быстро покрутиться под ней. Стоит отметить, что юбки повели себя самым соблазнительным образом, взлетев повыше и продемонстрировав ноги своих владелиц. Модернизированный под походные условия наряд Грегорики гарантировал при этом намного более ударный эффект, чем у всех прочих девушек. Судя по всему, она была в курсе и — мало того, решила сделать его совершенно разящим, лукаво подмигнув и блестя белыми зубами.
Не знаю, как это выдержало моё сердце, но дальше стало ещё хуже — теперь пришлось поднять обе руки, а Грегорика, прижав горячие ладони к моим и смеясь, продемонстрировала, как гибок её стан — резкие вращения бёдрами заставили обрезанные полы взлетать едва ли не выше, чем раньше. И тут — словно всего этого было мало! — меня подстерёг новый удар. Принцесса или заранее знала, или угадала следующее движение, и решительно сжав мои пальцы в своих, опустила руки себе на талию.
— Держите крепче! — воскликнула она — ...А теперь — вверх!
Отмечая краем глаза, как прочие танцоры лихо подбросили своих партнёрш в воздух, я напрягся, стараясь не ударить в грязь лицом... и совершенно напрасно. Грегорика взлетела высоко-высоко, словно невесомое пёрышко, и вместо того, чтобы опустить её, повернувшись лицом в противоположную сторону, я невольно совершил полный поворот на 360 градусов до того, как её сандалии коснулись земли.
— Ну, вы и прыгаете, ваше высочество!..
— Дело не только во мне! — весело отозвалась она. — Партнёру полагается только чуть-чуть помочь, я не думала, что вы вложите столько сил! Так, а теперь дальше!..
Мне снова выпал момент для передышки — опустившись вместе с другими мужчинами на одно колено и ритмично хлопая в ладони, я с восхищением следил, как разрумянившаяся принцесса стремительно кружится вокруг своей оси. У меня бы от такого мир моментально поплыл перед глазами, но ей, кажется, все было нипочём.
Стремительная мелодия, наконец, подошла к финалу, но чардаш припас для меня заключительный удар — совершив последний оборот, мужчины зачем-то выдвинули вперёд правую ногу, чуть присев и покрепче опершись на землю. Зачем — стало понятно мгновением спустя, когда Грегорика в последний раз взвилась в воздух и, ловко подогнув колени, запрыгнула на моё бедро, обняв меня за шею левой рукой и торжествующе взмахнув правой. Спохватившись, я придержал её за талию, хотя она и сама прекрасно держала равновесие.
Музыка утихла. Опустив принцессу на землю, я утёр лоб рукавом и потрясённо покачал головой:
— Если б я знал, что ваш чардаш придуман специально для акробатов, никогда бы не согласился.
— Бросьте, все вышло просто чудесно! — радостно улыбнулась совершенно не запыхавшаяся Грегорика. — Кто бы мог подумать, что здесь встретится такой прекрасный секстет!..
Сердечно поклонившись и послав воздушный поцелуй довольным музыкантам, принцесса позволила мне отвести её обратно за стол. Странно, Брунгильды, которая только что сидела с другой стороны, на месте не оказалось. А моё намерение усесться было мгновенно пресечено.
— Стоп! Ты мне задолжал танец, и не вздумай отнекиваться! — воскликнула Алиса, поймав меня за рукав. — Пошли!
— Дай же хоть дух перевести!.. — взмолился я, но она была непреклонна.
Музыканты тоже не собирались филонить и практически сразу же выдали вступительные такты не менее быстрой мелодии. Несколько пар поселян с весёлыми возгласами поднялись и выстроились в рядок. Среди них мелькнул и наш невезучий танкист, он все же пригласил станцевать девушку с выселок. Упорный, однако.
— Это полька, я умею! — заявила подруга и угрожающе добавила: — ...А что умеешь ты, мне совершенно неинтересно: пошёл и станцевал!..
— Ну, я же и не отказываюсь... — пробурчал я, поскольку сопротивляться, конечно, было совершенно бессмысленно. — Полька, так полька. Мы, кстати, с тобой что-то в этом духе уже танцевали.
— Что ты врёшь?! Когда?.. — возмутилась Алиса. — Не помню такого! И давай-ка, шевели ногами!..
После бурного чардаша полька показалась несложной, тем более, что эти движения и в самом деле всплывали откуда-то... точно давным-давно отложились в памяти тела. Откуда же?
— М-м-м... Наверное, на день рождения твоей подружки, когда нам было лет по семь. 'Птичка польку танцевала на лужайке в ранний час. Нос налево, хвост направо...'
— ...Слюнявое детство не считается!.. — перебила она, почему-то покраснев. Наверное, вспомнила, что в тот раз внезапно расчувствовалась и чмокнула меня, угодив прямо в губы. Как ни крути — а первый поцелуй.
— Как пожелаешь, — покладисто согласился я. — Но тогда я вёл себя хорошо. И сейчас тоже: посмотри, насколько я куртуазен!
— Даже слишком! И откуда что взялось?.. Оказывается, если правильно прижать, ты тоже умеешь быть милым, — хмыкнула Алиса, и задумчиво добавила себе под нос: — Черт, столько времени растратила попусту, когда надо было действовать...
Разъяснения загадочной фразы не последовало, но допрашивать Алису у меня желания не возникло — наверное, накопившаяся усталость брала своё. Лёгкое головокружение (наверняка спровоцированное танцами в дополнение к недосыпу) и приятная истома, вызванная осознанием того факта, что в ближайшее время не придётся снова куда-то бежать и стрелять, настраивали на уступчивый и лиричный лад. Если девицы ещё не растеряли свои запасы энергии, лучше позволить им вытворять всё, что только в голову взбредёт. Когда-то ведь и они наверняка устанут, смилостивятся, отпустят меня и дадут, наконец, поесть, а потом и поспать. А пока... ну, если принцессе и Алисе хочется танцевать — пожалуйста. Чего хочет женщина, того хочет бог.
Полька завершилась, и мы с Алисой вернулись обратно. Она выглядела довольной — ну и славно. Музыканты использовали этот момент, чтобы перевести дух и промочить горло. Но не все — исхудавший в плену скрипач явно не желал так быстро выпускать из рук свою скрипку. Отбросив спутанные черные волосы, он для разнообразия заиграл печальную мелодию. Пара женских голосов почти сразу же подхватила её, выводя протяжные рулады — судя по всему, это оказалась крестьянская песня-думка на каком-то полузабытом наречии Балкан, откуда давным-давно пришли предки жителей этой деревни, в быту уже преимущественно пользовавшиеся общим гардариканским языком. Слова были совершенно непонятны, и я досадливо цокнул языком.
— Что это за язык? Совсем не узнаю, — удивилась Алиса.
— Не греческий, конечно. Может быть, македонский или румелийский? Интересно, о чём они поют?..
Я не успел договорить, как почувствовал справа движение. Удивлённо повернув голову, я увидел Софию Ротарь — она успела немного привести в порядок многострадальное одеяние, главным образом замаскировав прорехи неизвестно откуда взявшейся шалью. Загадочная трансильванка вдруг поднялась на ноги, шагнула вперёд... и запела.
Это был тот же самый сильный, чуть хрипловатый голос, который так врезался в память со злополучного бала на борту 'Олимпика', но теперь он звучал совершенно по-иному. Куда-то исчезла вся салонная манерность, напускная вампирская драматичность и искусственный надрыв — в голосе Софии осталась только искренняя тоска и боль.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
