Офисные записки

— Вот и я не пойму, зачем вы со мной возитесь. Только я бы сравнила с игрой в кошки-мышки, — скрыть смущение не удавалось.

— Как скажешь, дорогая, все для тебя.

Я уже потянулась к ручке, но последние слова заставили вновь отложить ее в сторону.

— Черт, поспешил, — он совершенно не раскаивался в словах, — Ландыш, это всего лишь трудовой договор, и ты всегда сможешь написать заявление на увольнение.

— Вы просто переходите границы!

— Где? Разве я тебя прилюдно оскорбил? Позволил вольности? Неподобающе вел? Меня как— то приучили ухаживать за женщинами, и я получаю от этого удовольствие. Современные веяния меня не интересуют.

— То есть для вас это норма??!

— Почти. Так я веду себя не со всеми. А только с теми, кто небезразличен и за кого взял ответственность. С остальными посдержанней.

— А я в каком лагере?

— Я пока не решил, а значит в обоих.

— И снизошла на меня благодать. А если я не подпишу и уйду?

— Отпущу. Дам возможность успокоиться. А затем вновь попробую уговорить. Мало быть гением в архитектуре или хорошо рисовать. Успеха добьется лишь тот, кто умеет достигать цели.

— То есть у меня никаких шансов?

— Совершенно. Кстати, дверь на замке.

Я подскочила:

— Что???

— Ландыш, тише! Успокойся! Я просто не хотел, чтобы нам помешали. Секретарей тоже предупредил, что у нас серьезный разговор. Сядь и дай мне договорить. Я не трону тебя. Дверь закрыл, потому что в моем возрасте чревато скакать по лестницам за рыжими девушками.

Я послушно села, но на всякий случай откатилась подальше. Он поморщился, однако все же продолжил.

— Ландыш, я перегнул сегодня палку и осознаю, что сильно давлю на тебя. Да и сейчас продолжаю тоже самое. Прости. Давай договоримся. Ты подпишешь контракт и начнешь работу. Я буду стараться держать себя в рамках деловых отношений. Хотя, честно скажу, это сложно. Но я способный, я смогу. Договорились?

Он умел играть на чувствах, четко зная, на что надавить. Я с минуту поколебалась, затем подписала документы.

— Спасибо.

Он положил подписанные экземпляры трудового договора в папку вместе с приказом и протянул мне:

— Я надеюсь, что ты не пожалеешь.

— Но обедаю я без вас.

— Хорошо, — Вишневский открыл дверь

Я забрала папку и вышла из кабинета.

:::::::::::::::::::::::::::::::

Витольд проводил взглядом девушку и перевел дух. С ней надо быть осторожней. Он усмехнулся. Хорошо, сегодня он обедает в одиночестве. Тем более дел много, итак выбился из графика. Но оно того стоило. Сейчас он был уверен, никуда она не исчезнет. А дальше... Нужно время.

Витольд собрал пакеты и отнес в комнату отдыха, где спрятал в шкаф. Вот так женщины и завоевывают пространство. В гардеробе уже висит ее костюм и туфли. Мария Ивановна уже привела их в порядок.

Вернувшись в кабинет, он набрал номер. Ландыш ответила сразу:

— Да?

— Соедини меня с Верховским, визитка у тебя есть. Потом можешь идти обедать.

— Хорошо.

Он достал из стола папку с рисунками и вынул тот портрет, с которого все началось. Разноцветные глаза, веснушки и всполох волос.

— Витольд Лоллиевич, Сергей Васильевич на проводе.

— Лоллийевич. Соединяй.

Рисунок он спрятал отдельно.

Витольд принял твердое решение дать девушке передохнуть, привыкнуть, но жизнь вносит свои коррективы.

Помощник ворвалась к нему, когда он уже собирался домой:

— Ландыш, ты почему на работе? Почти восемь вечера.

— Витольд Лоллиевич, пакеты, с которыми я вернулась. Мы же их сюда приносили.

— Лоллийевич. Я их убрал в шкаф.

— Можно я заберу?

— А что в них? Ты говорила что-то про Новый год.

— Ну да, родилась одна идея. И мне, — она замялась, затем решительно проговорила, — я завтра все расскажу, честное слово.

Витольд заинтересованно посмотрел на девушку:

-Ландыш, ты меня интригуешь. Если ты все равно не спешишь никуда, то я готов уделить немного времени, чтобы услышать все. Потом Богдан отвезет тебя домой.

— Витольд Лоллийевич, — она забавно споткнулась на отчестве, но сумела выговорить его, — завтра бы я вам в лучшем виде все показала.

— Меня устроит общий концепт. Что тебе надо?

— Пакеты, кипяток и чашки. Дайте мне пять минут.

Он кивнул.

Через пять минут он удивленно взирал на вереницу чашек на столе, Ландыш увлеченно рылась в пакетах, что то просматривая. В двери появилась Алевтина, держа два чайника.

— Витольд Лоллийевич, это Ландыш приказала.

— Не приказала, а попросила, — поправила ее рыжая, — спасибо, Аля.

— Я могу уже собираться домой?

— Иди, — кивнул Витольд, — я помогу Ландыш убрать чашки. До свидания.

— До свидания.

Секретарь исчезла, а Витольд наблюдал, как Ландыш выкладывала на стол разноцветные пакеты с чаем.

— — Ландыш, что ты удумала?

— У меня не было времени подготовиться. Просто пока вас не было, я успела просмотреть новогодние подарки за прошлые годы. В основном вы делите их на три категории, чаще всего это корзины с продуктами плюс сувенир. Я подумала, что в этом году можно взять за основу чай. Кофе слишком капризный продукт, а вот чай дает возможность разных комбинаций. Тем более, я считаю, что корзины слишком капризны в эксплуатации, а чай можно упаковать в красивую коробочку. Это меня ваши карандаши натолкнули на мысль. И..

— Минутку, Ландыш, — он просматривал выложенные упаковки чая, — откуда это все?

— Я зашла в Чайный дом на Мясницкой и там увидела елку из чая, вот мне и ...

— Ландыш, это улун, пу эр, габа, причем вполне себе дорогие сорта, если я правильно помню. Сколько ты за это заплатила?

— — Я брала по двадцать грамм и тем более собиралась остатки забрать домой.

Витольд рассердился:

— Где чек?

— Витольд Лоллиевич...

— Лоллийевич. Дорогая, я выдал тебе зарплату, чтобы ты потратила ее на себя!

— Я вам не дорогая! — кажется, он опять ее обидел.

Ландыш стала поспешно собирать все обратно, Витольд поймал за руку и тихо сказал:

— Прости. Завтра подготовь отчет по представительским, отдай в бухгалтерию, тебе вернут деньги. Впредь согласовывай такие расходы со мной. Хорошо? А теперь дальше. Тебе нужна моя помощь?

— Ну да, — нехотя ответила она, — если для основного потока я могу выбрать сорта, то для эксклюзива мне нужно авторитетное мнение. Вы же лучше знаете вкусы людей вашего круга. У меня раньше не было такого опыта.

— А твои предыдущие директора?

— Это маленькие конторы, средней руки бизнес. Там в цене были водка и коньяк. Даже кофе везде было растворимое.

— Ты кофеман?

— Можно и так сказать, — она осторожно попыталась высвободить ладонь, которую Витольд сжимал.

Он отпустил и с наигранным равнодушием повернулся к столу, перебирая сорта:

— Я не очень разбираюсь в них.

— Так вам не надо разбираться. Вы должны просто попробовать и выбрать наиболее удачные.

Витольд посмотрел на груду чайных упаковок и обреченно вздохнул:

— Ты мне мстишь?

— Немного, — она улыбнулась, — но если хотите, я составлю компанию. Только, — она вновь зарылась в один пакетик и стала выкладывать на стол сладости, — я не умею пить чай без всего.

Витольд усмехнулся, вскрывая первый пакет:

— Начнем с улуна. Чай на любителя, вполне редкий. Только давай сразу отложи в сторону с добавками, это некомильфо. Надеюсь, ты синий чай не покупала?

— Синий? А это какой? Что с ним не так?

— О, я тебе обязательно расскажу. Но позже.

Она кивнула, замерев с чайником, пока он раскладывал по двум чашкам крученные листы. Вечер обещал быть приятным. Значит, Ландыш сладкоежка. Почему бы ему не взять за привычку покупать к утреннему кофе конфеты. Витольд покосился на девушку, которая серьезно принюхивалась к напитку, и сделал первый глоток.

— И? — нетерпеливо спросила Ландыш.

— Не спеши. Все познается в сравнении. Немного резковато.

— Да? А если вот этот?

— Ландыш, не части. Чай не терпит суеты.

:::::::::::::::::::::

— А где вот эти распоряжения?

— В папке.

— Их там нет.

— Как нет, вот же они.

— А почему они лежат в этом году, когда относятся к позапрошлому году?

Даша пожала плечами и покорно переложила их в нужный год. Я подавила вздох, пометила и расписалась в реестре.

Вишневский настоял, чтобы приказы и все нормативные акты по основной деятельности находились у меня. Я сопротивлялась, намекая, что хранить их негде, но мне сочувственно покачали головой и лишь кивнули на дверь. И вот я сижу в папках, тихо зверея, а один из бухгалтеров передает мне бумаги. Вечер пятницы, у меня почти в полночь Красная стрела, а я тут...

Как и обещал, Вишневский почти прекратил свои провокации. Он вечером требовал отчета, изредка днем вызывал, но лишь по рабочим вопросам. Обед просил приносить в кабинет, что делала Мария Ивановна.

В итоге я была практически предоставлена сама себе. Хотя нет. Утренний кофе остался обязательным, к которому прибавились маленькие шоколадные конфеты, что ежедневно приносил шеф. На мои попытки отказаться, он обиделся:

— Ты же сама сказала, что не можешь пить пустой кофе.

— Я говорила про чай.

— Какая разница. Что с инструкцией?

Я потянулась и решительно встала:

— Даш, давай закончим на сегодня? Мне еще к себе все проверенное тащить. В понедельник заберу все остальное.

— Елена Николаевна сказала, что все сдать до вечера пятницы. У нас с понедельника отчетный период.

Пробурчав под нос все, что я думаю, набрала телефон секретарей:

— Сонь, организуй мне тяжелую рабочую силу.

— Это как?

— Мужчину найди.

— Что?! — трубка и Даша вскрикнули одновременно.

— Соня, пришли мне кого-то, кто в состоянии донести тяжелые папки из бухгалтерии до меня. А не для того, что ты подумала. Ты досканировала распоряжения за прошлый год?

— Почти.

Я отключила трубку и страдальчески посмотрела на Дашу.

— Я все понимаю, отчетный период, приказ непосредственного начальника. Однако я не заберу то, за что не подписалась. Мой рабочий день заканчивается через полчаса.

— Значит, задержитесь. В бухгалтерии из-за вас беспорядок, — величественно вплыла в комнату Елена Николаевна.

— Возможно. Но я же не виновата, что архивы вы не создавали, а порядок хранения документов нарушен. Вот здесь список пропущенных приказов. Я их не видела.

— До вашего прихода здесь был порядок.

— Сейчас будет. Все, что я положила на пол — уже проверила, остальное в понедельник.

— Нет, у меня отчеты, вы в понедельник здесь не нужны.

— Елена Николаевна, я повторю, если бы все содержалось в порядке и согласно правилам, то никаких потрясений бы не было, — я протянула ей папку, — здесь документы и приказы относительно бухгалтерского учета и экономической деятельности, согласно первоначально утвержденному проекту инструкции по делопроизводству, они будут храниться у вас. Шаблон журнала я пришлю Даше на почту. До встречи в понедельник.

Я развернулась и наткнулась на Антона:

— Привет, Дюймовочка.

— Это где жы вы такие цветы видели, Антоша, под стать Дюймовочке? — фыркнула Елена Николаевна.

— Виктория амазонская, — ответила я, пролистывая реестры, — выдерживает до восьмидесяти килограммов, так что у меня еще запас есть. И у вас тоже

— Зачем вызывали? — Антон не дал главному бухгалтеру возможности обидеться.

— Кто? — мы переглянулись с Еленой Николаевной.

— Так требовали мужчину, я пришел.

Позади фыркнули девочки-бухгалтеры.

— Это у нас Ландыш без мужчин жить не может, — гордо произнесла бухгалтер, устраиваясь за компьютером

Я пропустила шпильку мимо ушей, поворачиваясь обратно к сисадмину.

— Антон, мне надо перенести вот эти папки к себе. Я вообще думала, что кто-нибудь из водителей подойдет.

— Не знаю, меня Софья поймала и шантажировала, — парень подставил руки, а я складывала архивные папки стопкой.

— Чем же?

— Сервером новым. Ландыш, помоги, Витольд Лоллийевич не подписывает заявку, говорит, составлена неправильно.

— Я тебе присылала форму.

— Ну я ее распечатал и отдал.

— О, Господи, Антон, а ты ее прочитал?

— Неа. А надо было? Я сегодня в папку положил, но ты мне ее не вернула.

Я мстительно положила десятую папку на парня и гордо развернулась на каблуках:

— Перед господином Вишневским сам оправдываться будешь.

— Божечки мои, — вновь влезла Елена Николаевна, — Ландыш, а мне интересно, как ты его называешь наедине?

— По имени-отчеству. Пойдем, Антон. До свидания, дамы.

Наверху Антон поставил папки на стойку:

— Ландыш, может тебе куда их перенести? Тебя и так не видно. Хочешь, помогу в шкаф поставить?

— Все нормально, — я листала папку, облокотившись на ресепшн — твоей заявки нет.

— А где же она? Потеряли?

— Слышишь, Антошка-картошка, — рассердилась я, — ты во мне профессионала оскорбил. У меня ничего не теряется. А вот некоторые программисты могут страдать рассеянностью.

— Круто, Дюймовочка, ты когда злишься, у тебя глаза окраску меняют. Ты хамелеончик?

— Сомнительный комплимент, Антон, — из кабинета вышел Вишневский, — молодые дарования, не это ли вы ищите? Ландыш, что за архитектурные сооружения на стойке?

— Соответствую профилю фирмы, поддерживаю имидж, — вздохнула я. При всей повышенной ко мне лояльности, эстет внутри шефа не переносил хаоса. Я не раз уже оставляла вечером бумаги в беспорядке, чтобы утром найти аккуратные стопочки на столе.

— Доверьте это профессионалам, я ценю вас за другие качества. Так, молодежь, заходите в гости.

Переглянувшись с Антоном, я сделала шаг вперед, кладя папку, однако неудачно задела башню из бумаг, и все это полетело на меня. Уходя от удара, выпрыгнула вперед, практически повиснув на опешившем сисадмине. Тот проявил недюжую смекалку и расторопность, вместе со мной на руках метнувшись в сторону, потому что вторая башня начала падать на него.

— Ландыш, ты жива? — донесся крик Софьи снизу.

— Пока да, — отозвалась я сразу, осторожно отпуская Антона.

Тот тоже разжал руки:

— Маленькая, маленькая, а лучше тебя не злить. Ты цела?

— Ага.

— Молодые люди, я жду, — нас практически обдало холодом.

Антон, как джентльмен, вошел первым. Я попыталась вновь стать хамелеоном, пытаясь мимикрировать под дверь, но мне не дали:

— Ландыш, хватит прятаться. Присаживайтесь.

— Спасибо, мы постоим.

— Хорошо. Кто автор этого шедевра? — Вишневский продемонстрировал распечатку. Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Это я, — шагнул вперед Антон и потом уточнил, — а что это?

— Заявка на сервер, Антоша.

Парень тут же попытался шагнуть назад, но получил от меня тычок в спину. Вишневский немного понаблюдал за нашим обменом гримас и вновь обратился к парню:

— Объясни, какую резолюцию я должен поставить?

— Положительную.

— Я сейчас и ... Антон, ты хоть читаешь, что даешь?

— Я доверился более компетентному сотруднику.

Я зашипела беззвучно.