Это моя земля!

— Вы что, телевизор совсем не смотрели сегодня?

Юре было тяжело не то, что говорить, но даже глубоко дышать, он просто отрицательно покачал головой, легонько постучал себя указательным пальцем по шее в районе правой гланды и виновато развел руками.

— Ну, вы даете! — медсестре, похоже, прямо не терпелось поделиться свежими новостями хоть с кем-нибудь. — Уже полдня о них по телевизору передают. Неясно, может они наркоманы, а может секта какая, вроде сатанистов. Или просто сумасшедшие, но это вряд ли — слишком их много. Нападают на людей прямо на улицах. Кусаются, пытаются загрызть. Вроде, милиционеры в них даже стреляли. Уж не знаю, убили или нет, но по 'ящику' сказали — есть жертвы.

Несмотря на некоторую излишнюю разговорчивость, дело свое голубоглазая медсестричка знала хорошо. Продолжая щебетать о том, как проникший в автобус 'псих' напал на водителя и чуть не загрыз того насмерть, а потом, уже после аварии, кинулся на остальных пассажиров, она сноровисто и совершенно не больно вколола ему сразу два укола.

— Так вот, его потом милиционеры в наручники заковали и увезли. Всех 'тяжелых' в горбольницу отправили, а тех, кого он просто покусал — к нам, мы ближе всех оказались. Вот и возимся сейчас ними: перевязка, противостолбнячная сыворотка... Ладушки, вроде все. Скоро подействует и Вам сразу легче станет. Вот только со спиртным вам, наверное, пора заканчивать. Не доведет оно вас до добра. Так, давайте теперь с бумажками разберемся. Паспорт и полис, надеюсь, с собой?

Юра утвердительно мотнул головой и полез во внутренний карман куртки за документами. Однако достать их не успел. Дверь в кабинет распахнулась и стоящая на пороге пожилая полная тетка в медицинском халате, на лице которой прямо-таки читалась, будто на двери кабинета, надпись 'Старшая медицинская сестра', почти рявкнула:

— Светка, а ну бегом за мной! Там покусанным совсем плохо!

Голубоглазая Света пулей вылетела из кабинета, успев, правда протараторить:

— Вы пока тут посидите, а там или я освобожусь и все оформлю, или как вам полегче станет, кого-нибудь свободного из персонала найдете.

Симпатичная медсестра ускользнула на помощь искусанным 'московским психом', которым так внезапно поплохело. Интересно, а что такого страшного может внезапно приключиться с тем, кого искусал сумасшедший? Или наркоман? В любом случае, не бродячая собака и не помойная крыса ведь. Ни чумой, ни столбняком заразить не должен. Хотя, кто его знает... Юриных, мягко говоря, скромных, познаний в медицине тут явно не хватало. Да и фиг с ним, они медики, они точно знают что делать. А он еще чуть-чуть тут посидит, потом оформит все бумажки, причем дождется, пока освободится Света. А по ходу попробует к ней еще и 'клинья подбить'. А чего? Молоденькая, хорошенькая, общительная. Кольца на безымянном пальце, опять же, не наблюдается. Он, вроде, тоже далеко не Квазимодо и при деньгах. Пригласить в ресторан, то-сё. И повод выдумывать не нужно. Подпустить проникновенности в голос, мол, ты, красавица, мне жизнь спасла в самом прямом смысле. И теперь я просто обязан, так сказать, в знак моей глубочайшей признательности... А что? Вполне может прокатить! Вот только в себя нужно прийти немного. А то, в таком состоянии не в ресторан с красивой девушкой, а до кладбища шкандыбать мелкими шажочками. И с водкой, похоже, действительно завязывать пора, права голубоглазая Света. В этот раз доковылял до 'травмы', а в следующий что будет? Лежать на полу в собственном доме и 'скорую' ждать, которая если и приедет, то часа через два? И это в лучшем случае, если до трубки телефонной дотянуться силенок хватит. А если нет? Нет, ну ее на фиг, такую 'заманчивую' перспективу!

Через несколько минут Юра и впрямь почувствовал облегчение, не обманула медсестричка. И колющая боль поутихла, и дышать можно уже почти полной грудью, не опасаясь потерять сознание при слишком уж глубоком вдохе. Что-то задерживается голубоглазая. За это время можно было тех поплохевших не то что на ноги поставить, но еще и до дому проводить. Пешим ходом. Так не понял, а это что за фигня?

В коридоре кто-то вдруг завопил дурным голосом, вопль тут же на разные лады был подхвачен сразу несколькими глотками, судя по тональности и тембру — бабули-симулянтки визжали, а потом началась какая-то суета и беготня. Твою маман, да что ж у них там происходит-то?! А это бешенство, часом, не заразное? А то начнут сейчас граждане кусаться, а потом ходить, прививки болючие колоть целый месяц... Юра осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. И в ужасе замер, широко раскрыв глаза.

Нервы у него всегда были крепкими, да и повидать в 'лихие девяностые' ему пришлось всякого: и на 'разборки' выезжать приходилось, и труп в лесополосе однажды прикапывать довелось. Так что, испугать Юру Пака — это надо было еще постараться. Но то, что он увидел сейчас в коридоре, напугало его до ватной слабости в коленях и холодного пота, враз выступившего на лбу. Первое, что бросилось в глаза — это какой-то невзрачный мужичок, в недорогом костюме под расстегнутой синтепоновой курткой, который на залитом кровью полу жрал давешнюю старшую медсестру. Жрал в самом прямом смысле этого слова, тряся, словно собака, головой и вырывая крупные куски плоти из шей уже переставшей трепыхаться женщины. Мало того, он такой в коридоре был не один. Все сидевшие в коридоре жертвы 'московского психа', которых Юра видел, входя в травмпункт, теперь уже мало походили на приличных и слегка испуганных пациентов. Больше всего они сейчас были похожи на персонажей какого-нибудь дешевенького 'ужастика'. Перемазанные кровью чуть ли не с головы до пят, они увлеченно обгрызали лица и руки не успевших убежать от внезапно взбесившихся соседей бабушек. Пака от этой жуткой и мерзкой картины чуть не вывернуло. Господи, да что же это с ними!?

Правда, каннибальской трапезой заняты были не все. Один — крепкий на вид парень лет примерно двадцати пяти, с забинтованными ладонями, неспешной и какой-то неуверенной, качающейся, походкой, словно он был сильно пьян, преследовал голубоглазую Свету. Та, похоже, собиралась было бежать, да то ли споткнулась обо что-то, то ли ногу подвернула, и теперь ползла по коридору, отталкиваясь локтями от скользкой кафельной плитки. Именно эта картина и вывела Юру и ступора. Псих ты, там, родной, или не псих, а вот девушка эта уже занята! Так что, грабки свои от не убрал на хрен!!!

Пак, будто катапультой подброшенный, вклинился между девушкой и этим тормозным шизиком.

— Э, слышь, пацанчик, а ну, отвали! Че не ясно-то?!

Покусанный шизик на грозный окрик Пака внимания не обратил, даже с шага не сбился. Зато поднял на Юру взгляд. Ой, мля, да он, похоже вообще на всю голову стебанутый! Ну не может у нормального человека такого жуткого взгляда быть. И когда успел-то? Ведь еще двадцать минут назад сидел в креслице у стенки, как пай-мальчик, руки свои искусанные баюкал. А теперь прет, как на буфет и слов человеческих не понимает. Ну, тогда и не обижайся!

Пак всегда был парнем некрупным, можно даже сказать, худощавым. Именно поэтому, понимая, что массой и силой он в драке взять не сможет, Юра ставил себе технику удара. Челюсть и у здоровенных, и у мелких, ломается с одинаковой легкостью, нужно только уметь ударить. Вот маленький и худосочный кореец и учился.

Удар получился на загляденье, тренер мог бы Юрой гордиться, хрустнуло громко и отчетливо. Подбородок наступающего на Пака психа прямо-таки съехал влево, отчего вся его физиономия здорово перекосилась. Вот только псих на это совершенно не отреагировал, хотя, как минимум должен был в глубокий нокаут отправиться. А вместо этого, лишь слегка пошатнулся, мотнул головой, и едва слышно захрипев, попытался ухватить корейца за свитер. Твою мать, да что с тобой такое, мужик?! После таких ударов нормальные люди в себя уже в больничной палате приходят!

Зато вот для самого Юры 'рукомашество' даром не прошло: в грудь снова, словно острую спицу вогнали, аж в глазах потемнело. Да, блин, боец из него сейчас явно никакой. Вот так вот еще пару раз кулаками махнешь — и в обморок брякнешься. На радость этим чокнутым людоедам. Очухаешься — а тебе уже голову откусили. Да ну их к черту такие расклады! Когти рвать нужно, причем, чем быстрее, тем лучше. А до входа не добраться, возле дверей вся эта шизанутая свора пирует. Он подхватил под локоть начавшую подниматься с пола Свету и потащил ее за собой по коридору, прочь от рвущих зубами неподвижные тела сумасшедших людоедов и снова пошедшего в наступление безумца, который, чего уж греха таить, точно догнал и растерзал бы обоих. Спасла их чистая случайность в лице травматолога-кавказца, того самого, что вправлял нос пьяному мужику. С громовым рыком он вышвырнул прямо сквозь закрытую дверь своего кабинета какого-то субтильного подростка с забинтованной ногой. Тот, словно кеглю, сшиб наседавшего на Юру и Свету крепыша и, хорошенько приложившись об стену и рухнув на пол, начал подниматься на четвереньки. А вот сшибленному с ног здоровячку не повезло: он со смачным треском приложился затылком об пол и замер. Правда, крови из его головы вытекло как-то уж совсем мало, но Паку было не до таких подробностей. Здоровяк-врач сграбастал их обоих и буквально затащил в тот самый кабинет, из которого Пак только что выбрался в коридор.

— Шени деда шевеци!* — судя по интонации, явно выругался сквозь зубы он, захлопнув входную дверь и щелкнув замком. — Тут пока посидим, да! Света, перевязаться мне помоги, а.

_____________________________________________________________________________

* Шени деда шевеци — грубое ругательство на грузинском языке.

_____________________________________________________________________________

Только сейчас Юра заметил здоровенную, сильно кровоточащую рану на левой скуле врача, словно кто-то вгрызся ему в лицо. Хотя, почему 'словно'? Скорее всего, так оно и было. И сделал это, судя по всему, тот самый малолетний задохлик, что летал только что по коридору. Да что ж такое тут творится-то?!

— Реваз Анзорович, — чуть не плача Света вцепилась во врача, — да что же это такое?

Снаружи несколько раз громко бухнуло, словно кто-то врезался в запертую дверь и несколько раз ударил по ней кулаками. 'Как же хорошо, что двери тут старые, деревянные' — мелькнула мысль в голове Пака, — 'Были б из этого новомодного пластика — и пары ударов не перенесли бы'.

— Что такое, что такое? — скривился от боли врач, вытерев струящуюся по щеке и шее кровь рукавом еще совсем недавно белоснежного халата. — Это, похоже, звиздец всему, Светик... Перевязаться помоги, говорю.

— В каком смысле 'звиздец'? — переспросил кавказца Юра, пока медсестра, достав из шкафчика перекись водорода, тампоны и бинт возилась с его раной.

— В самом прямом, — врач снова, на этот раз уже по-русски, тихо выругался сквозь зубы, когда перекись зашипела и густо вспенилась, соприкоснувшись с кровью в ране на лице. — Ты новости сегодня вообще не смотрел?

— Да не глядел я сегодня телевизор, — не очень вежливо огрызнулся Пак. — Но про шизиков этих меня Светлана просветила уже.

— Шизиков? — кавказец, зло ухмыльнулся. — Слушай, дорогой, ты у этих 'шизиков' пульс проверял?

— Нет, — развел руками Юра. — Извини, как-то времени на это не нашлось.

— Зато у меня нашлось. Тому пацану, что меня обгрыз, я лично искусственное дыхание делать пытался. Мертвый он был.

— В каком смысле? — как-то придушенно пискнула Света.

— В самом прямом, родная. Как бревно мертвый. Дыхания нет, пульса нет, зрачки на свет не реагируют. Ты признаки смерти уже позабыла что ли? Так что, думаю, остальные — такие же.

— Погоди, ара... Так они же ходят, — пораженно выдохнул Пак.

— Сам ты 'ара'. Грузин я, так что, в самом крайнем случае — 'батоно'. Но лучше — Реваз Анзорович, хотя, можно просто по имени. А вообще — да, ходят, а еще — кушают. Причем, нас кушают, — согласно кивнул врач.

— Зашибись! У нас тут что, фильм ужасов что ли? 'Рассвет мертвецов', мля?! — Юра рухнул на кушетку, обхватив голову руками. — Не верю! Это, все неправда! Это, мля, все мой пьяный бред!!! Я сейчас проснусь!!!

— С истерикой завязывай, — тихо и спокойно оборвал его врач. — Перед девушкой-то не стыдно?

Это подействовало. Действительно, выглядеть истеричным невротиком в глазах Светы совсем не хотелось. Не самый лучший имидж для знакомства. Юра постарался взять себя в руки.

— И как такое, по-твоему, возможно? — спросил он у Реваза.

— А я знаю? — по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил тот. — Я, блин, травматолог, а не вирусолог.

— Думаете, вирусное? — подала голос молчавшая Света.

— Похоже на то, — кивнул головой грузин. — Очень похоже. Покусали, заразили, заболел, очень быстро помер, встал, сам кусаться пошел. Скорее всего, какой-нибудь боевой штамм у вояк в побег ушел.

— Так ведь нельзя же вирусное оружие разрабатывать. Запрещено оно, — Света забавно наморщила лоб.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Реваз. — У нас до хрена чего нельзя, но один черт делают. Вот, похоже, и наделали на свою голову.

— А причем тут 'звиздец всему' и новости по 'ящику'? — вернулся к первоначальной теме Юра.

— А притом, — наставительно поднял палец врач, — что эта ерунда в Москве, считай, с самого утра творится. И об этом пусть и коротенько, но по всем телеканалам уже рассказали, и не раз. А вот о том, что эти уроды — мертвые, не сказали ни разу. И об их заразности — молчат. А значит, кусающихся мертвяков вяжут, и тянут в ментовку, а покусанных — в больницы. И так уже целый день...

— Едрит твою мать! — до Юры вдруг внезапно начли доходить масштабы происходящего. — Да ведь в московских больницах сейчас, наверное, настоящие рассадники всего этого.

— Угу, — угрюмо кивнул Реваз. — И в отделах милиции — ничуть не лучше. А ведь именно милиция, по идее, порядок поддерживать и граждан защищать должна.

— Ой, да ладно, дождешься от них, защитничков... — привычно отмахнулся Юра, но потом вдруг сообразил, что конкретно в этом случае грузин, похоже, прав.

У ментов и оружие, и транспорт, и связь. А главное — организованность и многочисленность. Вполне смогут ситуацию под контролем удержать. Если их не сожрут раньше. А вот если сожрут — тогда и гражданам амбец приснится. Не всем, конечно, но большинству — точно.

— Стоп, погоди! Так если укусили — заразился, то выходит что ты... — Юра выразительно посмотрел на уже пропитавшуюся кровью повязку на лице Реваза.

— Точно, — взгляд травматолога был тяжелее гранитного надгробия. — Еще час, максимум — полтора, и я такой же вот мерзостью стану. Причем, если вы до этого момента отсюда не смоетесь, то застрянет с этой самой мерзостью в одной комнате. Оно вам надо?

От перспективы застрять в одной комнате со здоровяком-грузином, который в любое мгновение может превратиться в хищную плотоядную тварь, Пака аж передернуло, а спина в один миг покрылась холодным потом.

— Что, страшно? — понимающе кивнул врач. — А мне сейчас, думаешь, каково?

— Так чего же делать-то? — осипшим голосом прошептал кореец.