Возвращение к истокам

Принюхиваясь и рыча, они бросились в сторону нескольких кривоногих деревьев, которые располагались чуть правее лорда.

Здесь они остановились. Постояли немного, прислушиваясь и принюхиваясь, затем Хам присел на пожелтевшую траву и повседневно почесал лапой за ухом, а Хамка, тоже сев, молча завертела головой, по-прежнему оставаясь самим вниманием. Преимущественно жёлто-зелёная окраска их сменилась на присущую им от рождения чёрную и серую.

Димитрий насторожился. Если бы там не было на что реагировать, его друзья и не среагировали бы. Но, если там всё же кто-то был, то почему они так быстро успокоились. Поведение их было несколько неадекватным. Это-то и настораживало.

Опасения его были не напрасны. Уже спустя несколько секунд, послышался треск сухих сучьев, топот торопливых ног, а затем детский плач и чьё-то тяжёлое дыхание. Хам и Хамка по-прежнему реагировали на всё происходящие лишь со спокойным любопытством.

Ещё мгновение и из-за деревьев выскочила девушка в откровенно изорванной одежде, которая к тому же была и жутко испачкана в крови. На руках она держала маленького ребёнка, на сгибе её локтя висела берестяная корзина.

Вид у неё был довольно интригующий. Длинные волосы её были необычного пепельного цвета, что никак не вязалось со столь молодой внешностью. Но вероятнее всего, по мнению Димитрия, они не были покрыты сединой, этим неизменным признаком старости, то были лишь волосы молодой женщины, имеющие столь странный цвет от рождения. Сейчас они были беспорядочно растрёпанны, с вкраплением из сухих листьев и хвои. Руки её были изрядно исцарапаны, в глазах затаился испуг. Ребёнок на её руках зашёлся в нешуточной истерике. Вначале от неожиданности Димитрий даже не понял, мальчик то был или девочка. Сама же молодая женщина тяжело дышала, в груди у неё слышались весьма недвусмысленные хрипы, и по всему было видно, что бежала она уже далеко не первую минуту.

Увидев Димитрия и двух его извечных сопровождающих, она на мгновение остановилась, окинула мужчину подозрительным взглядом, покосилась на собак, затем бросила беспокойный взор назад, и обратилась по отношению к мужчине, собакам или ко всем троим сразу.

— Бегите, спасайтесь. Они рядом. Они идут.

Она готова уже была бежать дальше, когда Димитрий перехватил её за запястье.

— Девушка, стойте. Не знаю, что с вами приключилось и кто там идёт, но в любом случае с нами вы будите в большей безопасности, чем с кем бы то либо ни было. Я бы советовал вам не спешить дальше, а ненадолго задержаться. Потом, если в том будет такая необходимость, сможете последовать по своим делам.— Он отпустил её руку и уверенно переложил её на рукоять меча.

Девушка проследила за этим его жестом, посмотрела на ребёнка и вновь обернулась.

— Вы вероятно не до конца понимаете.— Прошептала она срывающимся голосом.

Димитрий удивлённо вскинул бровь вверх.

Она же по-прежнему стояла в нерешительности, вся такая напуганная и жалкая. Инстинкт самосохранения подсказывал, что надо бежать отсюда и уносить ноги как можно быстрее и дальше от ненавистных квокеров, но что-то нашёптывало ей, что можно и остаться. Да и самой ей не хотелось вновь уединяться в опасном лесу, в то время как какой-то человек, не квокер, предлагает ей свою помощь. Когда ещё ей повстречается кто-то живой? Уже само то, что она встретила здесь человека, так далеко от ближайшего поселения, своё, что вполне естественно, она теперь не брала в расчёт, уже было чудом.

— Я...,— она облизнула пересохшие губы, весьма соблазнительный жест для изголодавшегося по женской ласке мужчины, но не совсем уместный в данной ситуации и в данной интерпретации,— их вероятно много.

— Ничего, справимся.— Уверенно отмахнулся Димитрий. Уж он-то не посрамит своей чести перед первой, встреченной им за такой долгий период, женщиной, пускай и изрядно потрёпанной. Но ему ли перебираться в сложившихся-то обстоятельствах?

Хам и Хамка, уже давно прислушивающиеся, поднялись, шерсть на их загривках вздыбилась на этот раз не в шутку и они зарычали. Теперь они снова слились с окружающей обстановкой, прибегнув к своей таинственной маскировке.

Вот такая их реакция была Димитрию более знакома и, честно говоря, больше по душе. Он не любил неожиданностей и сюрпризов, тем более в тех условиях, в которых ожидать ничего хорошего не приходилось.

— С кем имеем дело?— Спросил лорд, перебрасывая меч из руки в руку, на лук он не обращал никакого внимания, место было невыгодное для стрельбы, а вот для схватки на мечах самое что то.

— Квокеры.

— Квокеры.— Задумчиво повторил он.— Что-то я такое о них слышал.

— Ну, квокеры,... ведь все о них знают. Они нападают на поселения и....

— ... убивают, насилуют, разрушают.— Продолжил за неё Димитрий.— Вспомнил.

Хам и Хамка неожиданно смолкли, будто их здесь и не было вовсе, это было ещё более пугающе в связи с тем обстоятельством, что видно их тоже не было.

Анна же и вовсе ничего не могла понять. Она прозевала тот самый момент, когда собаки мгновенно исчезли, если этот момент вообще имел место быть.

Наступившая тишина, тем временем, была для Димитрия сигналом.

— Начали.— Тихо произнёс он, словно бы присутствовал на киносъёмках, и всё происходящее было всего лишь очередной снимаемой сценой, а не реальной жизнью.— Держись меня, не отходи ни на шаг.

Он и сам не сразу заметил, как перешёл на "ты".

Между тем обратный отчёт пошёл. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, небольшая задержка... ноль. Проносилось у Димитрия в голове.

И вот они появились, точно тогда, когда он и рассчитывал, задержавшись разве что на малую долю секунды. Так всегда случалось с тех самых пор, как Хамелеоны присутствовали с ним рядом, своим поведением они как бы давали ему сигнал к появлению врага, и благодаря этому он всегда безошибочно угадывал его.

— Квок.

Оружие наготове. Вот они его поднимают, но Димитрий остаётся неподвижным. Не в его правилах было нападать первым, тем более на незнакомого врага.

— Квок.

Позади негромко вскрикнула незнакомка. Маленькая девочка у неё на руках расплакалась ещё сильнее, хотя куда уж громче.

— Хам, Хамка.— Только и произнёс Димитрий, но больше им ничего и не требовалось, не первый раз они вместе или разрозненно охотились на крупную добычу, главное, просьба-команда была отдана, а остальное уже дело взаимопонимания.

Молниеносный бросок и двое из семи квокеров оказались подмяты под грозного Хама, который в мгновение ока перегрыз обоим глотки. Что ж, кроваво, зато действенно.

Хамка оказалась не столь успешна, свалив только одного.

Димитрий поразил четвёртого. А на оставшихся троих напала паника. Одно дело меч, копьё, клыки и когти, в общем, пасть от руки человека или зверя, а другое, когда товарищи необъяснимым образом падают с рваными ранами на шеях.

Да, Хам и Хамка могли подстраиваться и под воздух, оттого-то и звались теперь Хамелеонами.

Тем временем троица растерявшихся квокеров попыталась спастись бегством, но не тут-то было. Никто не собирался их отпускать, ведь они могли и подмогу привести, но это если размышлять по человеческим меркам.

Впрочем, Хам и Хамка быстро и без лишних движений сделали своё дело. Что касается их, то они это сделали, отнюдь не из каких-то тактических соображений, а по каким-то своим зрелым размышлениям или попросту по привычке.

Димитрий повернулся к незнакомке, боясь, что жестокость, с которой погибли эти семеро и вид свежей крови вызовет у девушки жалость, отвращение или приступ тошноты. Но она только с ненавистью смотрела на их ещё тёплые трупы.

— Даст-то Бог, чтобы эта учесть преследовала всех ваших мерзких сородичей, твари.— В глазах её горела настолько лютая ненависть, что даже Димитрий почувствовал себя неуютно и зябко поёжился. Не хотелось бы ему становиться её врагом. Девушка же между тем повернулась к спасшему им жизни мужчине.— Спасибо вам большое, незнакомец. Не знаю, как и отблагодарить вас. Об одном лишь жалею, что не было вас и ваших чудесных собак рядом, когда они напали на наше поселение.

— А что собственно произошло?— Спросил Димитрий, деловито вытирая лезвие меча об одежду ранее убитого.— А то мы с моими друзьями....

Девушка покосилась на собак.

— ... как-то сразу сработали, не изъяснившись с ними и так толком и не поняв, что к чему. Вы так неожиданно появились тут, и эта их репутация даже не дала нам времени на раздумье. Возможно, всё можно было решить мирным путём.

— Мирным путём? Вы смеётесь надо мной? Или вы и в самом деле решили, что можете урегулировать отношения с квокерами мирным путём?

Лорд невозмутимо пожал плечами. Он мало, что слышал о квокерах, так как они до сих пор не имели наглости нападать на замки и прилегающие к ним земли, по крайней мере, пока, довольствуясь более лёгкой добычей. Как, например, в данном конкретном случае.

— Скажите это моей семье и всем другим людям, которые всю жизнь прожили со мной бок о бок. Пожалуйста, давайте им это скажем. Мирным путём?! Быть может быть, тогда они воскреснут, раны их зарастут, и все мы снова будем вместе радоваться жизни. Скажите это детям, младенцам и постарше, которые теперь будут гнить, так и не увидев самой жизни.— Анна уже выкрикивала эти слова, не обращая более внимания на плач испуганной девочки.

Хам и Хамка, тихонько заскулив, задом-задом ретировались в кусты, оставив людей наедине выяснять свои человеческие отношения.

У Димитрия, к сожалению, такой возможности отступления не было. Потому он только проводил их завистливым взглядом и, примирительно подняв руку, попытался вставить хоть слово в затянувшийся монолог, только что спасённой им самим, молодой женщины.

— Ну-ну....

Но не тут-то было.

— Скажите это моей матери, отцу, моему брату, который не имел радости наблюдать, как растут его дети, скажите это его детям, моим племянникам, которые больше никогда не увидят света солнечного дня. Скажите им всё это.

— Но....— Совершил ещё одну попытку лорд, впрочем, опять безрезультатную.

— Решить всё мирным путём с врагами и главное с кем?— Продолжала возмущаться пепельноволосая. С каждым новым произнесённым словом она наступала на своего заступника, каким-то непостижимым образом умудряясь казаться выше самого Димитрия. А он почему-то начинал чувствовать себя всё более слабым и мелким человечком.— С квокерами. С квокерами, которые и разговаривать-то не умеют, которые только кудахчут как рассерженные наседки. Да вы в своём ли уме? Только одно лишь сумасшествие могло бы вас оправдать. Но на умалишённого вы не похожи. И что же тогда получается? Да только один единственный вывод. Вы просто глупец, наглец, хам!

Услышав свою кличку, из кустов показалась чёрная морда Хамелеона, но тут же скрылась, осознав, что вышеупомянутое слово к нему ни коим образом не относилось.

Девушка наконец-то высказалась и только сейчас заметила, что она сама перешла на крик, малышка на её руках зашлась в истерике, мужчина, спасший им жизни, стоит в растерянности, а столь грозные, показавшие себя безжалостными воинами, собаки попрятались в кусты.

Вот тут-то Анна и поумерила свой пыл.

— О-го-го. Простите меня, пожалуйста, я просто сорвалась. Это всё, наверное, нервы. Простите, простите, ради Бога.— Она бросила на Димитрия виноватый взгляд и опустила глаза. Затем полностью занялась девочкой, пытаясь её хоть как-то успокоить.

Димитрий находился в полном замешательстве. Он никак не ожидал, что ему вот так на пути попадётся женщина, которая вероятно станет его спутницей на неопределённый срок, и уж тем более он никак не ждал, что будет атакован таким стремительным словесным наступлением. Похоже, его жизнь начинает меняться и, вероятно, не в лучшую сторону. Их дикий рай, в котором он прибывал последние месяцы со своими друзьями, подходит к концу. Женщина это всегда перемены, а в такой ситуации, как эта, так тем более. Но и бросить её на произвол судьбы вместе с ребёнком на руках он тоже не мог. Этот вариант даже обсуждению не подлежал. В общем, всё следовало хорошенько обдумать, а это означало только одно.

— Хам, мы идём на охоту.

Обе собаки мгновенно встали рядом с ним.

Взгляд притихшей женщины стал беспокойным, в нём угадывался страх.

— Хамка, постереги нашу гостью и её ребёнка, на случай появления враждебно настроенных существ.

Серая собака исполин послушно улеглась рядом с Анной.

— Скоро вернёмся.— Бросил Димитрий и скрылся в зарослях.

Оставшись наедине, не считая крошки с собакой, Анна почувствовала себя несколько сконфуженно. Она испуганно покосилась на внимательную серую морду, неотрывно следившую за ней самой. Такое огромное животное, такое злобное, и в тоже время, столь красивое и послушное. Что следовало ожидать от него в следующий момент, особенно когда хозяина не было рядом?

Димитрий в это время со злостью рубил ветки и высокую траву направо и налево.

Хам предусмотрительно держался в стороне от него.

И надо же было его угораздить влипнуть в такое. Ещё двух хвостов в юбке ему только и не доставало.

— Чёрт.— Димитрий опять выругался, хотя и обещал сам себе больше этого не делать.— Чёрт. Мне только рядом истеричной бабы не хватает. И этого вечно визжащего пупса у неё на руках.

Всё, всё, хватит. Он вышел на охоту, значит, пора охотиться. Прочь непрошенные чувства, мысли и раздражение.

— Хам, бери след.

Эх, хорошо, когда есть такой замечательный помощник. Ещё тем лучше, что даже если руки опустились от унынья и добыча никак не желает сама идти в твои объятия, то приём пищи от этого отнюдь не отменяется, потому что рядом всегда есть Хамелеоны. Да, так в пору было и окончательно расслабиться и испортиться.

Когда Димитрий с Хамом вернулись, девочка мирно спала на руках у незнакомки, а та несколько притихла, не давая больше повода для ссоры.

Анна же чувствовала себя виноватой и из кожи вон лезла, чтобы загладить свою вину. Положив ребёнка возле корзинки на одеяло, она предложила вернувшемуся с добычей мужчине свою посильную помощь.

Димитрий подумал и покачал головой.

— Спасибо, но я как-нибудь сам. Вы пока отдохните или, если вас не затруднит, не могли бы вы мне всё-таки поведать, что, собственно говоря, у вас случилось с этими квокерами. И вообще как-то не удобно получается, мы ведь с вами даже ещё не представились друг другу.— Димитрий поднялся.— Меня зовут Димитрием. А вас?

— Анна, моё имя Анна.— Девушка виновато улыбнулась.

Но лорд проигнорировал эту её улыбку, сославшись на трудность их положения. Он снова уселся и приступил к разделыванию тушки.

— Значит, квокеры напали на ваше селение?

— Да.

— И ваши родные... они... погибли?— Он постарался проговорить это с как можно более непринуждённым видом.

— Да.— Девушка бросила быстрый взгляд на спящего ребёнка, затем поджала под себя ноги и обхватила колени, подтянув их к груди.

— Само поселение далеко?

— Нет,— она слегка качнула пепельноволосой головой,— наверное, полдня пути.