Змеиный князь. Первые три главы

— Неудивительно, что он называет их курицами! Еще несколько лет такого обращения и малыш возненавидит женщин на всю жизнь, — подумал Мал.

Принц остановил жеребца рядом с мальчиком, когда разгневанной женщины уже не было рядом.

— Поедешь со мной? — спросил Мал.

— Да, — мальчик узнал его.

— Садись на коня! — сказал принц и протянул руку.

Ловко подтянувшись, мальчик взобрался на коня и сел за спиной у Мала.

Они ехали всю ночь, не останавливаясь. Утром принц почувствовал, что мальчик устал. Но тот не жаловался. Мал приказал остановиться с желанием передохнуть, но только до полудня. Дан развел огонь, а Верн достал припасенные в Сире хлеб, сыр и вино.

Согревшись у костра и выпив вина, Мал спросил мальчика:

— Как тебя зовут?

— Я не помню своего настоящего имени. Моя родина далеко отсюда. Но в Сире меня звали в честь сына Осириса Гором.

— А ты помнишь, сколько тебе лет?

— Сейчас мне двенадцать.

— Столько же, сколько и Маргарите! — обратил про себя внимание Мал, а вслух спросил, — Как же случилось, что сын бога убирает мусор за простыми смертными?

Мальчик молчал. Мал понял, что ему неприятно напоминание о недавнем прошлом.

— Прежде чем победить злого бога Сета, Гор долго трудился, не чураясь никакой работы.

— Значит, ты готов взяться за любую работу?

— Всё, что скажите, господин.

— Я хотел бы, чтобы ты был моими ногами — ты так хорошо держишься в седле! — Мал решил приободрить Гора похвалой. — И этот конь, — принц указал на Перегора — отныне твой! Я дарю его тебе. Теперь ты за него в ответе.

Мал посмотрел на Верна. Тот кивнул в знак того, что одобряет решение принца.

— Что я должен делать? — спросил Гор.

— Ты торопишься приступить к работе?! — заметил Мал. — Это похвально.

— Прежде всего, я должен точно знать свои обязанности!

И в эту минуту Гор напомнил Малу себя самого.

— Твои обязанности просты. Ты будешь ехать впереди нас, узнавать дорогу, а также ездить в разные концы Египта с моими поручениями.

— Это всё? — спросил Гор.

— Нет. Я хочу, чтобы ты научился ухаживать за лошадьми и стрелять из лука. И поможет тебе в этом Дан! Ведь правда, Дан?

— Да, господин, но не кажется ли вам, что у него не хватит сил натянуть тетиву? — засомневался лучник.

— Я справлюсь! — поспешил развеять сомнения мальчик.

— Таковы мои условия. Поговорим о вознаграждении за твою службу?

— Самым большим вознаграждением для меня было то, что вы меня взяли с собой! Мне хочется служить вам.

— У всякой службы есть цена! Верн и Дан — мои слуги, потому как их предки присягнули на верность моему прадеду. За это он дал им землю. Они жили под его покровительством и служили ему верой и правдой. Морквард присягнул на верность моему дяде и сейчас он исполняет его поручение. Исполняет, потому что обязан ему и потому что дядя щедро платит ему золотом.

— Это так, — сухо вставил Морквард.

— Но вернемся к тебе, Гор. Что же ты хочешь за свою службу?

Гор задумался и через какое-то время взглянул на Мала.

— Я тебя слушаю, — сказал принц.

— Я хочу вашего покровительства.

— Я взял тебя с собой, — ты уже под моим покровительством.

Гор пожал плечами.

— Неужели у тебя нет мечты? — подсказал Верн.

— Есть. Я хочу иметь собственный корабль, путешествовать по разным странам и открывать новые земли, — признался Гор

— Ну, наконец-то! — обрадовался Мал, — И это всё, что хочет Гор?

— Да! — воскликнул мальчик.

— И ради этого Гор готов выполнять любые поручения?

— Не любые, — отозвался Гор, — только те, о каких вы сказали!

— А ты не глупец, — Мал улыбнулся. — Будь спокоен, я тебя не заставлю делать то, о чем мы не договаривались. Но позволь спросить тебя, существуют ли поручения, унижающие достоинство Гора?

— Не то, чтобы они унижали, — замялся Гор, — они — неприятны.

— Что-то вроде чистки улиц?

— Я готов чистить улицы... Я не знаю, поймет ли меня господин?

— Говори.

— Мне неприятно исполнять поручения женщин. Я не люблю женщин, потому что... Не знаю почему, но я их не люблю.

— Здесь я тебе ничем помочь не могу! Я обещаю тебе, что все поручения будут исходить лично от меня, а иногда от Верна или Дана. Но если они будут связаны с женщинами, тебе придется их исполнить. Согласен?

— Согласен, — с явным неудовольствием отвечал Гор.

— Не хочу от тебя скрывать — сейчас мы ищем одну девушку.

Гор отвел взгляд в сторону. Мал засмеялся.

— Да, видно у тебя и в самом деле накопилось немало обид на эти прелестные создания.

— Это для вас они — "прелестные создания", господин. Для меня же бесполезные, никчемные, злые курицы.

Все засмеялись. Даже на лице Моркварда появилась улыбка.

— Успокойся, когда мы найдем мою невесту, можешь с ней не общаться.

— А если она сама заговорит со мной? — поинтересовался Гор.

— Оставляю за тобой право не отвечать ей.

— Но это будет невежливо, — сказал Гор.

— А это уж тебе решать, как поступить.

Гор тяжело вздохнул. И Мал перевел разговор в другое русло:

— Давай обсудим срок окончания службы, после чего ты получишь корабль! Думаю, что девяти лет будет достаточно. Считай, что отсчет уже начался.

— Я буду ждать этого дня! — оживился Гор.

— Признаюсь, мне было бы приятнее услышать другой ответ. Ты мог бы сказать, что готов и так служить мне, не ожидая награды. Впрочем, я нисколько не сомневаюсь в твоей честности. Значит, мы договорились?

— Договорились, — повеселел Гор. — Какое будет первое ваше поручение, господин Мал.

— Прекрасно, — сказал принц, — Дан, возьми наших лошадей, пусть искупаются вон в той реке. Гор тебе поможет.

Дан и Гор сели на коней, двух других взяли под уздцы и поскакали к отдающей желтоватым блеском реке.

В этот день всадники больше не делали остановок. Поросшие травой поля сменили песчаные земли, и Мал был рад тому, что высасывающий жизнь призрак оставил их. Морквард объявил, что им придется ехать по пустыне несколько дней, после чего спросил у Гора:

— Ты хочешь плавать по морям и открывать новые земли. А приходилось ли тебе бывать в настоящем плавании?

— Я родом из Финикии — там нет человека, кто всю жизнь прожил бы на суше.

— Как же ты попал в Египет?

— Был продан в рабство одной знатной даме.

— А где твои родители?

— Я — сирота.

И вдруг разговорился Морквард. Он рассказал, что тоже не помнит родителей. Его род был истреблен во имя праведной мести. Отец Моркварда, монгол по происхождению, был повинен в убийстве семьи чужеземного князя. Сын убитого сбежал из плена и спустя много лет вернулся, чтобы отомстить. Он убил отца и мать Моркварда, а его самого вместе с братьями и сестрами сделал рабами. Морквард прошел через унижения, нескончаемые побои и голод. Когда один из братьев умер от истощения, он решил совершить побег. Он сорвался с места среди бела дня на виду у всех, и пока Морквард бежал, все смеялись над ним, считая глупцом, и призывали вернуться и покаяться перед хозяином в своей глупости. Надсмотрщики смеялись вместе со всеми, ожидая приказа отправиться в погоню. Но приказа не было, а Морквард бежал со всех ног, понимая, что если его догонят, то пощады не будет. Он не надеялся спастись. Он совершил побег в надежде умереть с мыслью, что сделал всё возможное. Когда силы покинули его, Морквард упал на землю и вздохнул с облегчением: мучения закончились. Утром он очнулся в пещере, где скрывались разбойники. Они перехватили беглеца перед самым носом у слуг князя и не выдали добычу. Спасители так сытно накормили Моркварда, что тот чуть не умер от обилия еды.

Разбойники дали ему кров, пищу и научили обращаться с оружием. Пришло время, и Морквард отправился отомстить убийце родителей. Он опоздал: на месте дома кровного врага дымилось пепелище. Две его сестры и брат были живы, но по-прежнему оставались в плену. Со временем Морквард выкупил их свободу.

Окончив рассказ, монгол молчал до тех пор, пока на песчаной равнине не появились сопки. Морквард предупредил, что здесь необходимо быть особенно бдительными. Но удача благоволила им, и они никого не встретили. Малу иногда казалось, что кто-то следит за ними, видя насквозь их мысли и чувства. Он оглядывался, но никого не замечал.

Ближе к ночи всадники спешились, решив переночевать на одной из сопок. Расседлав и напоив коней, они взобрались на плоскую вершину песчаной возвышенности и легли спать. Мал, один из всех, остался бодрствовать. Стоя на вершине сопки, он всматривался в окрестности, высвеченные лунным светом. Монотонное чередование насыпанных ветром холмов чужой земли вернуло ему едва отступившую тоску одиночества. Еще совсем недавно каждый час ночи был для него даром небес — темнота служила ему и Маргарите единственным покрывалом от посторонних глаз. Это было время, когда они оставались одни и произносили друг другу самые нежные признания. Мал мог прижать Маргариту к себе и слышать, как бьется ее маленькое сердце, и чувствовать, как на него изливается поток любви. Он ждал, пока девочка, положив ему голову на плечо, заснет, и только тогда засыпал сам в ожидании сладостного пробуждения, мечтая, что новый день начнется с самого желанного для него прикосновения губ.

— Почему в то утро она не разбудила его?

Хендрик обнаружил письмо Мала этим же вечером. Но прочесть его решился не сразу. Он долго пытался уснуть, но так и не смог. Тогда Хендрик встал с постели, взял письмо Мала, зажег свечу и прочел:

"Дядя Хендрик, я не знаю, что со мною будет дальше, но я не в силах также объяснить все, что со мной до этого произошло.

Два года назад в замке герцога ванн ден Берга случай свел меня с его пятнадцатилетней дочерью. Ее звали Ода. Я влюбился, и очень скоро признался ей в этом, но ответного признания так и не дождался. Ода была холодна со мной, но и не отвергала мою любовь. Мне этого было мало, и я решил покинуть замок. Накануне отъезда я получил письмо, в котором она просила меня о свидании. Мы встретились. Моя возлюбленная улыбалась мне. Ее взгляд разжег во мне страсть, и я, изумленный, приник к ее губам. Ода оттолкнула меня, засмеялась, а потом уже сама заключила меня в объятья и ответила пылким поцелуем. Мгновение спустя она смотрела на меня с восхищением как на своего властелина. Я потерял голову и бросился к ванн ден Бергу с намерением просить руки его дочери. Когда же я готов был во всем признаться, в комнату вошла моя возлюбленная, и я замер не в силах отвести от нее взгляда. "Это Рос, и не удивляйтесь, принц, мои дочери — близнецы", — эти слова ванн ден Берга прогремели для меня как гром среди ясного неба. Когда же в комнату вошла Ода, как всегда холодная и печальная, я осознал ужас своей ошибки — вместо нее я целовал Рос. Как же я был слеп! Как я мог не узнать свою любовь!? Как легко я променял ее на другую! Но стоило мне взглянуть на улыбающуюся Рос, как я понял, что она дорога мне ничуть не меньше своей сестры, и того краткого свидания ей хватило, чтобы наравне с Одой завладеть моим сердцем. И тогда я с ужасом понял, что люблю обеих дочерей ванн ден Берга, и не могу отказаться ни от одной из них, пусть даже в пользу другой. Я оказался во власти преступной страсти, и мне оставалось только мечтать о невозможном -, чтобы девушки слились воедино.

Через несколько дней началась война. Я возглавил армию и завоевал северную Италию. А у стен осажденного Рима ко мне пришли невесть откуда две амазонки. Их звали Бланка и Камилла. Они взялись сопровождать меня во время штурма и спасли мне жизнь. Рим стал для голландской армии ловушкой. На его улицах наши тела покрылись неизвестно откуда взявшимся ядом. Я умер вместе со всеми, а после восстал из мертвых благодаря противоядию, которое влили в меня Бланка и Камилла. Я помню, как очнулся в теплой воде и как обнаженные амазонки нежно растирали мое тело, представ передо мной в облике прекрасных нимф. И этого было достаточно, чтобы влюбиться в них в одно мгновение. Но стоило мне забыться сном, как они исчезли. В тот момент я вздохнул с облегчением — я был избавлен от необходимости сделать выбор между двумя женщинами. От них осталось лишь сладостное видение, которое и сейчас живет в моей памяти.

Спустя год я был обречен на свадьбу со старшей дочерью короля Пипина. Но случилось так, что маленькая Маргарита стала моей судьбой. И я найду ее...

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ http://ridero.ru/books/pervye_bogi.html