Сам полюбил, расплачивайся сам

-Ты что, не поняла? Останови и вали из машины!

-А что ты мне сделаешь? Горло перережешь? А руль успеешь схватить, прежде чем в дерево врежешься?

-Сука, останови.

Анастасия не слушалась, скорость BMW X5 стремительно приближалась к двумстам. Вой сирены оглашал все вокруг, никогда в жизни Настя так не радовалась ГИБДД.

-За что сидеть хочешь? За попытку угона или покушения на убийство? Нож убери, срок меньше дадут.

Она прекрасно знала дорогу, не первый год ей приходилось по ней колесить, впереди был довольно крутой поворот, и если в него не вписаться, то вылетаешь прямо в поле, благо там не было кювета. Анастасия проскочила поворот, протаранила небольшой сугроб и нажала на тормоз, машину закрутило, когда она остановилась, Настя быстро отстегнула ремень безопасности, открыла дверь и упала прямо в холодный снег. Сотрудники ГИБДД уже бежали к машине, один из них поднял Анастасию, другой открыл заднюю дверь автомобиля.

-Он пытался угнать машину. У него нож, осторожней.

Незадачливого угонщика вытащили из машины, во время круговерти он сильно ударился об дверцу и сломал пальцы на руке, его мат оглашал все вокруг. Их препроводили в отдел, капитан милиции опросил их, и угонщика закрыли в КПЗ. Один из сотрудников ГИБДД пригнал BMW X5, служебная машина практически не пострадала, если не считать вспоротой обивки заднего сиденья. Анастасия не знала, сколько времени она находится в милиции, сколько времени она провела в машине с угонщиком — может минуты, а может часы... Адреналин схлынул и страх постепенно пробирался в сознание, ее начало трясти.

-Ну, милая, все позади, бояться уже нечего, ты же смелая. Попей чаю.

Капитан попытался ее успокоить, пододвинул к ней горячий чай и стал рассказывать всякие ничего не значащие истории. Озноб все не проходил — она могла погибнуть по собственной глупости. Но разум говорил, что она все сделала правильно, она жива, но страх не хотел отступать. Дверь распахнулась, и в небольшой кабинет влетел разъяренный Антон.

-Ты что творишь, дура?! Он мог тебя прирезать! На хрена ты ему машину не отдала?

-А остаться на пустынной трассе в тридцатиградусный мороз, в глуши, где мобильник не ловит, без денег и без шубки — это правильно? Или ты думаешь, что он меня около гостиницы собирался высадить и вещи позволил бы забрать?

Она кричала, а по щекам текли слезы. Антон быстро прижал ее к себе, качал и успокаивал как маленькую. Когда на телефон ответили сотрудники милиции и рассказали, что произошло, ему хотелось придушить ее, ведь угонщик мог перерезать ей горло. Он мчался к ней, он должен был убедиться, что с ней все в порядке. Она права, в такой холод можно замерзнуть насмерть, но она рисковала, могла разбиться, покалечиться.

-Ты больше не будешь ездить одна, черт возьми! На фирме несколько водителей! Мы можем идти?

Капитан с радостью их отпустил: чем быстрей московские гости уберутся, тем спокойней, а девчонка молодец — не растерялась. Они вышли во двор, Антон усадил ее к себе в машину.

-А автомобиль?

-Не беспокойся, его заберут. Господи, какая же ты дура.

Анастасия не слушала его ворчание, он приехал, он волновался, это согревало душу, а тепло салона согревало тело, усталость накатила на нее и она погрузилась в сон.

Антон осторожно вытащил ее из машины, стараясь не разбудить. Дежурная по этажу услужливо открыла дверь номера, и он прошел внутрь, бережно положив Анастасию на кровать, раздел ее и накрыл одеялом. Он немного посидел рядом и нехотя ушел в свою комнату. Искушение было слишком велико, он уже успел забыть ее запах, тепло и жар тела, тонкая стена — плохая преграда.

Анастасия сидела в ресторане за столиком около окна, в руке дымилась сигарета, а взгляд был устремлен вдаль. Одинокая и неприступная, ее губы сложились в уже привычную горькую усмешку. Он хотел, чтобы она улыбалась и смеялась, но она отгородилась от него стеной холода и безразличия. Вчера ненадолго маска слетела и приоткрылась ее ранимость, но сегодня она была прежней. Антон сел напротив, привычным движением забрал сигарету и затушил ее в пепельнице.

-Доброе утро.

-Доброе, долго вы гуляли.

-Скучали?

-Нет, просто есть хочу.

-В моей приятной компании?

-Не обольщайтесь, деньги в сумке, сумка в машине, машина ваша, а вы где-то гуляете, причинно-следственная связь ясна?

-А я уж надеялся... Заказывайте, а я пока схожу за вашей сумкой, а то заплатить за вас вы не позволите, и будем припираться все утро.

Антон вернулся быстро и передал ей сумку. Анастасия достала телефон и просмотрела список пропущенных звонков. Звонила няня, нужно перезвонить.

-Доброе утро, Майя Андреевна, вы звонили.

-Хотели узнать, как вы доехали, а то вчера не позвонили, мы волнуемся и из-за переживаний не пошли сегодня в сад.

-Это что за новости?

-Так и сказала: "Я переживала и волновалась всю ночь, пока не узнаю, как дела у тети, в сад не пойду".

-А по мягкому месту и пинками?

-Ребенок прав — семья превыше всего. Говорить с ней будете?

-Конечно. Привет, обормот, почему не в садике?

-Не спала всю ночь, у меня жуткие мешки под глазами, а тональник ты мне не подалила и как я с таким лицом пойду в сад.

-И у кого ты этому научилась?

-У тебя, я же вся в тебя, забыла?

-Но я работу не прогуливаю.

-Но лаботу я тоже плогуливать не буду. Привези мне подалок.

-Когда перестанешь слова коверкать, тогда и привезу. Завтра пойдешь в сад или в субботу на каток с Кристиной не пойдешь. Поняла меня, шантажистка юная?

-Поняла, а сегодня я уже туда не пойду?

-Ладно, не ходи. Няню попроси к телефону.

-Слышали, Майя Андреевна? Избаловали мы ее, строже с ней надо. У меня на столе лежит визитка Андреева, позвоните ему и сходите в цирк в первые ряды, что дома сидеть. И если я не отвечаю, в розыск подавать не надо. Завтра вечером за ней Кристина Истомина заедет, она у них выходные проведет, отдохнете от нее немного. До свидания.

-Но мы переживаем. До свидания.

"Кого я воспитаю?" — вопрос она задала сама себе, и ответа на него не было.

Заказ давно принесли, и Антон делал вид, что занят завтраком, а не разговором Анастасии. Пока она общалась с племянницей, на ее лице была улыбка, настоящая, теплая, но как только разговор прекратился, улыбка исчезла как мираж, и лицо стало привычно безразличным. Им ещё предстояло несколько часов дороги до конечного пункта, и чем раньше они уедут, тем быстрей все сделают, вчерашний инцидент отнял слишком много времени.

Анастасии пришлось сопровождать Тронова на всех встречах и переговорах, что явно не нравилось его помощнику. Лебедева и сама раздражалась из-за этого "двойного протоколирования": вместо того, чтобы проверять Лапина, она теряла время рядом с Троновым. Антон либо действительно не замечал ее раздражения, либо специально доводил ее до каления.

Сашу Ерина, помощника Тронова, эта двойственность также бесила, ведь на половину встреч теперь ходила эта непонятно откуда взявшаяся Лебедева. Сильные мира сего быстро забывают мелких сошек, и им постоянно надо напоминать о себе. А если не ходить на встречи, как он сможет организовать свою успешную карьеру и великое будущее? Раньше Тронова мало интересовали смазливые мордашки, да и шашни на работе он не приветствовал. Нужно срочно принять меры и устранить эту мадам. Надо Виктора подключить: ещё ни одна не устояла, эта тоже не устоит, а Тронов не любит делиться. Вот вернемся в столицу и нужно начать план по ликвидации, а если Виктор не сможет, то пара амбалов быстро объяснят, что к чему.

Сегодня еще предстояло идти в ресторан на прощальный ужин, сил притворяться и радоваться уже не было. Утром в понедельник ей необходимо быть на работе, неизвестно во сколько закончится ужин, а самолет в шесть утра. Ещё есть пара часов, и можно отдохнуть и подготовиться к очередному спектаклю. Телефон разразился знакомой мелодией.

-Привет, Кристина.

-Как дела?

-Устала, а как вы?

-Да нормально, только вот небольшое происшествие.

-Что-то с Кирой?

-Да лоб немного расшибли на катке, неудачно приземлилась. Серега такую панику поднял, весь каток на ушах стоял. Приехали три кареты скорой помощи и наш личный врач. Но Истомин у нас знатный паникер, а твоя — артистка ещё та: врач ее осматривал, она охала, ахала, стонала. Сергея валерьянкой отпаивали, решил, что ребенка угробил. Как только врач осмотрел, заявила, что единственное, что может ее спасти — мороженое и понеслась со скоростью лани по коридорам больницы. Сотрясения нет, кости целы, только небольшая царапина на лбу.

-Разбитый лоб — это семейное, я в этом возрасте расшиблась, мама ее, вот теперь Кира. С ней точно все хорошо?

-Все хорошо, завтра врач ещё раз ее посмотрит для твоего спокойствия.

-Что она сейчас делает?

-Спит вместе с Герцогиней.

-Так рано?

-Да они весь вечер носились по дому и мой муженек с ними заодно. Ты квартиру нашла?

-Нет ещё. А время поджимает.

-Если проблема в деньгах, я тебе дам.

-Деньги здесь вопрос второстепенный. Главное найти приемлемое жилье, куда с ребенком и собакой можно заселиться на несколько лет.

-Давай квартиру купим. Если как подарок не захочешь принять, можешь постепенно отдавать.

-Если до конца недели ничего не найду, обещаю обдумать твое предложение...

-И сообщишь о своем решении. Знаю я эту фразу — твоя любимая. Когда возвращаешься?

-Утром, и сразу на работу.

-А я в Суздаль еду, могу Кирку взять: и ей потеха и мне веселей.

-И беременная будешь гоняться за ней по всему Суздалю? Нет. Я соскучилась, в эти дни у меня не предвидится вечерних мероприятий и я смогу провести с ней побольше времени.

-Тогда привезу ее завтра вечером. Пока.

-Пока.

Теплая ванна расслабляла и примиряла с неизбежностью. Жаль, что сейчас не лето, а то ушла бы гулять по старым улицам, проспектам и площадям, и не нашел бы меня никто в городе. Холод на улице зверский, а если спрячусь в номере, ещё чего доброго дверь выбьет. Махровое полотенце быстро впитало влагу и приятно растирало распаренное тело. Немного увлажняющего крема с запахом шоколада. Красивое белье всегда придает уверенности и служит поддержкой: черный шелк и кружево украсили тело и сделали его соблазнительным. Чулки со стрелкой делали голень изящной и утонченной. Платье, стилизованное под начало 20 века, с открытыми руками, глубокими вырезами, заниженной талией, облегающее бедра, с подвижным нижним краем юбки-годе — в таких наши бабушки отплясывали чарльстон. Оно все переливалось и казалось живым, в нем необходимо танцевать, а не сидеть на скучных раутах. Волосы она уложила волнами и заколола так, чтобы казалось, что у нее каре. Глаза подведены черным карандашом, угольные тени растушеваны, бордовая помада. Декадентский образ удался. Дополняли образ туфли на устойчивом каблучке и небольшая сумочка

Ровно в десять в дверь постучали, и Лебедева открыла дверь. Сопровождать в ресторан ее вызвался Саша Ерин. Дорога предстояла в обстановке, приближенной к боевой: их антипатия была взаимной. Анастасия не пыталась наладить с ним хорошие отношения, он сразу встал в стойку и всячески пытался унизить ее, показывая свою важность. Раз уж захотел таких отношений, она не будет себя утруждать любезностью. Зачем тратить силы на человека которые тебя ненавидит, тем более, что он тебе безразличен? Сейчас она предпочла бы ехать с Троновым. Машина остановилась, и Анастасия вылезла из нее сама, не ожидая помощи от Ерина. Официант проводил их к столику. Тронова ещё не было. А может он и не придет? И зря она сюда тащилась? Ерин бы прекрасно провел здесь время без нее. Ради приличия следует задержаться на сорок минут и в номер, спать до вылета. Бокалы наполнились шампанским и приклеенные улыбки стали лучезарней — для окружающих они были дружными сослуживцами.

Телефон начал сотрясать сумку и появилась причина убежать на воздух.

— Иннокентий Семенович?

-Добрый вечер, Настена. Не разбудил?

-Нет, я сейчас выполняя трудовую повинность, сопровождаю нового владельца в ресторан.

-Рад, что вы помирились.

-Мы не ссорились, просто работать вместе мы не можем. Что случилось?

-Хотел узнать, как ты, как Кира?

-Мы — замечательно. Так, не ходите вокруг да около.

-Нетерпеливая, как всегда.

-Сами же меня приучили брать быка за рога.

-Мне неудобно тебя просить, но у меня скоро юбилей и я хочу, чтобы ты все организовала.

-Без проблем.

-Я хочу, чтобы ты его и провела.

-Хотите? Я подумаю...

-И сообщишь о своем решении, только думай быстрей — до юбилея всего четыре месяца.

-Целых четыре месяца. Составьте список приглашенных, а остальное я продумаю.

-В выходные с Кирой приезжай.

-Нас Коршун звала, можете с нами, она обрадуется.

— Не уверен.

-Я за вами в субботу часов в десять заеду. Я завтра в Москву вернусь, вечером все и обсудим.

-До завтра.

-До свидания, Иннокентий Семенович.

Когда она вернулась, за столом произошли существенные перемены. Появился Тронов с какой-то девушкой, молодящаяся дамочка с тем неприятным типом из ресторана, а также Лапин с подругой. Ее место было занято спутницей Тронова, Анастасия стояла достаточно далеко, и Тронов ещё не успел ее заметить, была возможность улизнуть. Зачем ей быть на этом празднике жизни, она явно лишняя, да и стул занят. Но, видимо, судьба к ней не благоволила: Кирилл Лапин во всю силу своих легких (и где его только воспитывали) окликнул ее. Около нее сразу образовалась зона отчуждения, народ заинтересовано на нее смотрел, и ничего не оставалось, как пойти к столу. Официант принес ещё один стул, и она расположилась между Кириллом и тем типом из ресторана, Тронов сидел напротив.

За время скучной беседы ей удалось узнать, что молодящаяся дамочка — мать Антона, Ирида Петровна или просто Ири; тип из ресторана — муж Ири, Егор Федорович, или просто Жорик; дама Лапина — Светик, а подруга Антона — Лелик. Лелик, Жорик, Светик — словно собачий питомник, уменьшительно-ласкательные клички. Попытки назвать ее Настена, были успешно предотвращены. Антоша, как именовала его Ири, был как всегда вежлив, хотя его бровь насмешливо изогнулась.

Внимание Анастасии заняла Лелик — девушка лет двадцати очень дохлая, но с грудью, близкой к Памеле Андерсон. Интересно, не перевешивает? Слишком много косметики, лицо казалось старей, платье держалось на честном слове, и каждый ее прогиб к столу казался последним для кусочка материи, удерживающего ее прелести. Вот и нашел себе Антошка картошку, хорошая пара, современная.

Странно, но вместо облегчения Анастасия чувствовала злость. Причина злости была банальной и простой — ревность, но признаться себе в этом она не могла, тогда придется признать, что Тронов для нее хоть что-то, но значит, а этого она сделать не решительно не хотела.

Отведенные сорок минут давно прошли, организаторы все рассказывали об итогах конференции, зал слушал, кто-то вносил свою посильную лепту в воспевания полезности встречи, и все это никак не хотело заканчиваться.