— Слушай, Зубаткин, хватит ныть, — неожиданно твердо сказал Олег, поражаясь своей наглости — теперь точно поквитается с ним Вовка, — Насчет твоих мозгов у меня нет сомнений. Ты за один раз разобрался с тем, что не учил несколько лет. В твоей домашке нет ошибок. Не будешь лениться — всего добьешься. Что касается меня, думаешь, я впервые слышу это? Да в каждом доме предлагают подобное. Вместо того чтобы сидеть и жалеть себя, лучше дальше заниматься. У нас не так много времени, потрать его с пользой.

Он смело выдержал тяжелый взгляд Зубаткина, пусть будет что будет, а молчать или уговаривать и способствовать тому, чтобы сильный человек жалел себя — не будет.

— Ладно, Данилов, позже разберусь с тобой, — непонятно сказал Вовка, — пошли, закончим с функциями и к интегралам. Я их совершенно не помню.

Дальше снова шли напряженные занятия, и некогда было копаться в себе, гадать, что будет дальше. К концу дня Олежка чувствовал себя выжатым как лимон. Подкатывала дурманящая тошнота. Зубаткин внимательно посмотрел на бледного репетитора и вышел из комнаты. Вернулся через несколько минут.

— Вот, что, Данилов, сегодня вали-ка ты на все четыре стороны, хоть отдохнешь нормально. Вот, это билеты на всякие аттракционы. Можешь развлечься один или с друзьями. Завтра от тебя понадобятся все силы. Последний рывок перед финишем, так сказать.

Перед Олегом лег объемный конверт.

— Да зачем? Ты же мне и так прилично платишь.

— Лучше не спорь, а глянь на себя в зеркало. Все, проваливай куда хочешь. Если надо, мои тебя отвезут.

— Да не надо, — отмахнулся Олег. — Сам дойду.

— Да куда ты дойдешь такой. В общем, выходи и жди у подъезда.

Спорить было глупо, поэтому Олег топтался возле стоянки, размышляя, как меняется разговор и поведение Зубаткина дома. Ничего от расхлябанного, наглого типа не оставалось, властные нотки, конечно, проскальзывали — их не могло не быть, но речь не замусорена, а вполне правильная.

Лето совсем не собиралось уходить: нагло жарило солнце, заставляя и птиц, и животных, и людей прятаться в укрытиях. Только кошки чувствовали себя вольготно — довольные жизнью они дремали повсюду, нежась в тепле, словно желая пропитаться им, запастись на зиму.

— Чего зеваешь? — окликнули его из знакомой машины.

Олег не стал ничего отвечать, просто молча занял привычное уже место. Никто не спрашивал куда везти, он не говорил, задумавшись о своем, поэтому, когда машина притормозила возле популярного в народе места отдыха, Олег удивился, но вышел. Автомобиль тут же сорвался с места и растворился в потоке, грозящем вскоре превратиться в полноценную пробку. Олег старался не столкнуться с роллерами и думал, чем заняться. На аттракционы идти не хотелось — он не помнил даже, был ли когда-нибудь на них. Зато возле фонтанов полно скамеек, на них разместились и веселые компании, и одинокие книголюбы, и молодые мамаши с колясками. Может, стоило отдохнуть здесь? Олег выбрал место побезлюднее, открыл книгу, машинально огляделся по сторонам, перед тем как уйти в свой мир и увидел их. Две девчонки неспешно катили на роликах и переговаривались, необычными в них были только длинные косы. У той, что повыше две светлые, а у невысокой — одна темно-русая, с золотистыми выгоревшими прядками. Олегу всегда было некогда смотреть на девочек, а тут почему-то не мог отвести взгляда. Не то, чтобы они были красивые — кстати, как определить красоту, ведь в каждой эпохе свои идеалы — просто, почему-то хотелось наблюдать. И тут та, что поменьше, тоже посмотрела на него. В этот момент Олег впервые за столько лет почувствовал настоящее головокружение. "Все-таки ускоренные занятия с Зубаткиным сказываются, я ведь здоров как бык или кто там ещё крепкий, но не такой огромный", — путано думал мальчик, девчоночий крик привел его в себя. Та, что поменьше сидела на земле и терла коленки, а слезы помимо ее воли текли из-под очков. Блондинка с двумя косами встревожено склонилась над ней. Олег не мог не подойти к ним — та невысокая явно нуждается в помощи.

— Воды дать?

Обе, не сговариваясь, кивнули. Для начала он помог довести девочку до скамейки, потом полез проверять сохранность питьевого запаса. Его вода не годилась — противная, теплая. Данилов добежал до автомата и притащил ледяную бутылку с минералкой без газа. Беленькая зачем-то достала ручку и с интересом смотрела, как ее наконечник мигает красным и зеленым. Той, что в очках явно было лучше — она уже улыбалась, правда недолго.

— Блин, мутит чего-то, — пожаловалась она подруге.

— Ты ела хоть перед выходом?

— Конечно! Я не понимаю, с чего вдруг так вышло. Еще и ладони ободрала, а на коленки смотреть страшно.

— Не раскисай, Мелька, надо было экипировку одеть.

— Я ужасно самонадеянная.

Тут они заметили Олега. Он отдал покупку пострадавшей. Отчего-то его не покидало чувство вины. Мелька жадно припала к минералке, потом приложила бутылку к голове.

— Спасибо, — тихо произнесла она.

— Да не за что, — пожал плечами тот. — Меня, кстати, Олег зовут.

— Снежана, — неохотно ответила блондинка, — Снежка.

— Амелия, — поморщилась невысокая, полное имя ей явно не очень нравилось, — Мелька.

— Мель, ну не хнычь только, — вздохнула Снежана, — Ака тебе все очень быстро вылечит.

— Ой, да стану я ее по таким пустякам беспокоить. Доберусь до дома, отдохну, и к вечеру следа не останется. Заодно потренируюсь.

— Запрет на магию для кого писан?

— Явно не для меня, я договор ещё не подписала. А вы? — она явно говорила об Олеге и Снежке. Ему стало не по себе — снова магия, словно кто-то издевается. Ещё и дурацкая дурнота никуда не пропала. А вдруг эти две подруги замаскированные близнецы из его сна? "Так недалеко до психушки", — решил Данилов и внимательно вгляделся в девчонок. Они были совсем разные, даже цвет глаз отличался: голубые одной и сине-зеленые другой, но взгляд добрый, светлый у обеих. Не красавицы точно, но миловидные, даже та, что в очках. Словно в ответ на его мысли, отозвалась беленькая, с двумя длиннющими косами:

— Я подписала сразу. Не представляю как иначе. Постараюсь не посрамить свой род. Между прочим, Мелька, ты могла бы глаза исправить — при поступлении разрешается исцелить одну любую болезнь. Читала договор?

— Читала, — вздохнула Амелия, — не стану я.

— Почему?

— Может оказаться, что пригодится для более важного. Я привыкла уже к ним, — она постучала по пластмассовой оправе.

— Врушка, — хмыкнула Снежка, — А я ужасно здорова. Не знаю, мне даже стыдно. Может правда, на потом пригодится. Олег, а ты чего молчишь?

— Не решил, — неохотно ответил он.

— Как это? — девчонки переглянулись.

— Так. Я пойду. Не падай больше, — он улыбнулся Мельке. Срочно домой. Хватит на сегодня общения.

Снежанка проводила взглядом странного высокого парня.

— Чудной. О чем можно ещё думать, когда приходит письмо?

— Возможно он нечар, для них все неоднозначно, — рассудительно заметила подруга, прикладывая влажный платок к правой коленке.

— Я не понимаю, — вздохнула Снежка.

— Ой, мне, кажется, полегчало, — вдруг сказала Мелька, прислушиваясь к себе. — Странно все это. И Олег этот интересный.

— Понравился? — фыркнула Снежана.

— Да, он хороший вроде.

— Я не об это-ом

— Ой, да отстань ты с глупостями.

— Пффф, меня совсем не интересуют глупости, как ты говоришь. Я за собеседование боюсь.

— Вот и зря, Белозерских не могут не принять, — улыбнулась Амелия.

— А ты на кого пойдешь? Как мама? Или как папа?

— Куда возьмут, — отрезала девочка. — Снеж, пойдем домой, а то меня съедят.

— Сначала переобуйся, я тебя ловить не собираюсь.

— Тогда и ты. Я и так маленькая, так ты ещё на роликах будешь.

Олег разговора не слышал, он ехал домой и думал о непростом выборе. Механические драконы, жестокие близняшки, ненормальные некроманты, печальная Светлана, девчонки на роликах, библиотека, слабость, сила — все перемешалось. Мерное покачивание вагона убаюкивало. Слабость прошла, оставалась только здоровая усталость хорошо потрудившегося человека. Завтра последний день для работы и для решения. "Надо будет увезти мать отдохнуть в конце недели", — сквозь весь бардак пробивалась четкая мысль. Олег уснул. Биочасы не подвели, проснулся он точно перед своей остановкой. Дорога до дома пролетела незаметно. Мама ничего не спросила, а отправила сына спать.

Посреди ночи кошмары вернулись. Ещё реальнее и болезненнее предыдущих. Олег не выдержал и соскользнул с кровати, как в детстве прокрался в комнату к маме и прилег с краю. Но отчего-то спокойствие и чувство безопасности не возвращались.

— Мам? — еле слышно позвал он, обращаясь к спине с растрепавшимся ворохом волос. И тут она начала оборачиваться, а Олежка понял, что не желает этого. Хотелось кричать, но голос не слушался. Нечто почти повернулось к нему, когда мальчик с криком проснулся. Он снова был в своей комнате, в окно назойливо светила луна, которая словно подглядывала в его сны и посмеивалась. Надо было проверить, как там мама, но страх кошмара не давал сделать и шага. Олег сжал кулаки и заставил себя дойти до нее. Мать спала, разметавшись на кровати, лицо сохранило печать забот, горькая складочка у губ напомнила, что у нее много неизвестных ему печалей и проблем.

— Лежка? — сквозь сон спросила она, — Чего не спишь?

— Все хорошо, — отозвался мальчик и вышел.

Темный лес вырос, казалось, едва уставший за день Олег закрыл глаза. Дуновение ветра, крик птицы, ночные шорохи делали его живым и нестрашным. Ничего сверхъестественного — просто лес и мальчик чувствовал себя в безопасности. Он пробирался через чащу, словно впереди его кто-то ждал. Олег не мог не идти вперед — все внутри его толкало куда-то. Данилов знал, что не опоздает, но спешил. Поляна выросла перед ним неожиданно — бледные цветы странно светились в лучах ночного солнца, луны, а посреди всего этого великолепия росло раскидистое дерево. Под ним сидел человек. Сердце сжалось и, казалось, остановилось совсем, а затем застучало с удвоенной силой. Мальчик испугался, что ноги и язык подведут его. Он сделал несколько неуверенных шагов по направлению к сидящему. Теперь можно было различить и блеск черных глаз, и такие же темные волосы, аккуратно подстриженную бороду, кожистые, словно нетопыриные крылья, шелковые, неподходящие в лесу, штаны.

— Папа, — севшим голосом спросил Олежка, — а почему у тебя это...

Он неловко указал на крылья. Глупости, какие глупости лезут ему в голову.

— А это? Декорации, — пожал плечами человек и сбросил их, — Лес нравится? Или поменять? Символизмом интересуешься? А то организую и знаки, и все что хочешь.

— Н-нет, — почему-то там, где у всех людей находилась обычная, пусть и важная мышца под названием сердце, стало нелогично больно и радостно.

— Хватит тянуть, Олег, — нахмурился отец, — ужасно все глупо, но смотреть, как ты мучаешься, я больше не мог. Рискую, конечно, а как не рисковать, когда единственный сын издевается над собой. В общем, чтобы сегодня же или подписал договор или отказался от него. Твоя жизнь не может больше оставаться прежней, запомни это. Или ты навсегда оставляешь мир магии, или принимаешь его весь. Ты понимаешь? Весь.

Олег понимал. Ему сразу вспомнилось и Нечто на месте мамы, и когтистые жестокие близнецы, и рассказ Светланы о психах-некромантах — они были частью мира с механическими драконами и девочками на роликах, заживляющими раны.

— Пап.. пап...

Отчаянно хотелось спросить все и сразу: где отец, почему он исчез из их жизни, умер или жив, маг или нечар, скучает ли он или давно своя жизнь.

— Олег, нет времени. Я не могу свободно говорить сейчас. Надеюсь, ты у меня умный и сам все поймешь.

Мир завертелся, а когда остановился, Данилов лежал на полу, а в кулаке сжимал договор. Мальчик поднялся и высунулся в окно глотнуть ночного воздуха. На улице кто-то горланил песню, ему подпевали ещё несколько нетрезвых голосов. Эти обыденные звуки вернули его к реальности. Спички лежали на месте.

В ванной комнате все было на своих местах, привычно с детства. "Гори все синим пламенем", — всплыла цитата, а огонь сначала неуверенно, а затем жадно глотал заботливо подсунутую бумагу. Последний клочок превратился в пепел, Олег пустил струю воды и смыл все в канализацию. Долгожданный покой не пришел, но его никто не беспокоил до утра, и ничего больше не снилось.

Глава 6

Если бы кто-нибудь сказал специалисту по безопасности компании ООО "Внутрфарминжектинг" магу Норихиро, что его ждет в такой прекрасный воскресный денек, он заранее взял бы отпуск на недельку и махнул к морю греть пузо. Но пророки не обеспокоились его судьбой, и ничего не подозревающий юноша спокойно вкушал свой бутерброд под монотонное гудение "яблочка по блюдечку". Роль блюдечка исполняло огромное белое фаянсовое блюдо на треть стены, а яблоко, натуральное, наливное и без консервантов, деловито курсировало по нему, потому и изображение было четкое, яркое, а звук без искажений. Бутерброд же представлял собой аппетитное многоэтажное сооружение. Норихиро зажмурил глаза, предвкушая удовольствие, когда внутренний звоночек опасности забил тревогу. Парень с тоской глянул на свежезаваренный кофе и все же откусил треть вкусняшки разом, глотнул из чашки, подумав, что раз все ещё жив, можно и не прерываться на вычисление источника беспокойства, а доесть поздний завтрак. Когда шум за дверью стал принимать свойства паники, а кофе кончился, Норихиро решил проверить, какие события взбаламутили это болото и заставили чутье изводить хозяина предупреждениями. "Чтобы войти в Тень не обязательно переодеваться", — подумал ленивый тип, критическим взглядом оглядывая свободные шорты и любимую домашнюю майку. Смущали только тапочки — в них удобно, но терялась мобильность. В итоге, Норихиро справедливо сделал вывод, что в Тени микробов нет и все равно идти босиком или в обуви. Дверь открывать не хотелось, значит, придется задействовать дополнительные ресурсы на каст в теневом пространстве. Талисман на груди согласно подмигнул, и парень оказался на лестничной клетке. Черный цветок сам по себе зрелище малоприятное для тех, кто видит изнанку заклинания, но когда такими цветочками засажена вся площадка, и они продолжают расползаться — есть от чего впасть в панику и потерять способность сопротивляться. Норихиро знал, что такие глупости как паника ему ничем не помогут, а вот здравые рассуждения — очень даже полезны.

Звонок с работы выдернул его из лабиринтов мыслей, планов и стратегий. Отвечать из Тени то ещё удовольствие, но пришлось с этим смириться. Начальство жаждало увидеть его на следующий день для обновления ловушек, а вот через два часа специалист по безопасности должен подписать какую-то бумагу, которая до завтра без него никак не доживет. Судя по словам начальства, чертов документ обладал такой важностью, что Черные цветы — это всего лишь ничего не значащие мелочи жизни. Пришлось вернуться в квартиру. Норихиро одевался и вежливо отвечал трубке, пытаясь получить как можно больше сведений и выяснить, не подождет ли подпись до завтра. Хозяин тоже был не дурак втянуть собеседника в длинные пространные споры, подкрепленные фактами, информацией из различных источников, начиная от работ Аристотеля, поэтому оставалось или соглашаться, или продолжать диалог. Выручил парня настойчивый стук и трезвон в дверь — так могут стучать и звонить только представители власти.