Заговор Лжецов

Все переменилось — буйно расцвела иссушеная зелень, раскрылись цветы, слабый дождь все еще поливал древние дорожки и стены. Колокольня сверкала розовато-золотистым камнем и лишь огромные кучи земли вперемешку с сучьями внизу напоминали о свершившейся вчера казни. Земля, еще вечером серая сухая ломкая, расплылась черным жиром, кое-где провалившись меж бревен. Мокрая, она не пускала наружу тяжкий дух покойников, но веркер ведал — не надолго благолепие. Чем скорее они уберутся отсель, тем меньше страдать от гнилостного смрада.

Вдали цвели луга, а слева, за языком рощи, угадывалось налитое зерном поле. Даже старинные стены омылись и вернули себе благородный золотистый с черными прожилками цвет.

-Ух, распустил дядька Крат усы! — вохищенно заметил темноволосый маленький демер Ирет, споспешествовавший Ниру в розыске. — Теперь уж такой духоты не будет, год на осень свернул.

-Бороду бы не трогал. — Ридж толкнул наружу створку старинного окна. — Раскисшие дороги нам совершенно не к месту.

Нир помалкивал, уткнувшись в памятную книжку в барахтном переплете. К переплету на шнурке крепился тонкий грифель. Книжка весьма недешевая — на толстой 'заклятой' бумаге. Один конец грифеля писал, а другой стирал писаное легким мазком. Кроме того на обложке с внутреней стороны оттиснуты знаки в виде языка пламени и кувшина, что означало наложеные заклятия против размачивания и огня.

-Извольте откушать, Ваша Светлость! — доложил вытянувшийся в струну казеный слуга.

-Первым делом, друг мой, я возлег на ложе с бутылочкой белого вотунского и рассудил что к чему. — начал Тэм, налив себе густой кофий и опустив в него ложечку патоки, ибо не только у людей небогатых не в обычае покупать баснословно дорогой айльский тростниковый сахар . — Студиозусы тут не при чем, полагаю. Как тебе ведомо, для того, чтобы заклятье действовало, надобна предрасположеность к волшбе. Ну посуди сам — пойдет юноша с таковыми в Амноэль взамен Звездного Сада?

-Простолюдин нет, понеже маг — второе сословие со всеми истекающими. — возразил веркер, срезая с куска тонкую стружку масла. — А дворянин — возможно, ибо надобно весьма сильно желать магических практик дабы отказаться от титула и сойти на ступень вниз. Разве что медный, коему важны деньги и властвование куда весомей, чем у мелкого чиновника без протекции.

-Гильдия магов имеет на короля и наместников поболее влияния, чем дворянство. Я не имею в виду высшее, такового немного. Давай взглянем: кто угодил в наши сети? — Тэм вонзил зубы в сыр, каковой предпочитал вкушать без хлеба, и заглянул в чудесную книжицу. — Самый знатный — отбывший нынче в Ущелье Расплаты эн-граф. — продолжил Тэмми, прожевав и облизнув губы. — Причем из не слишком-то влиятельного рода де Олони. Прочие же из зачинных — один барон, причем медный, один маркиз — этот вполне обеспечен, трое из средней руки обывателей и один сын тэмрэнита из Южного Исса.

-Но необязательно же колдун из зачинных. — Ирет отпил кофе и поставил кружку на стол.

-Сын тэмрэнита. — многозначительно протянул Ридж и постучал вилкой по краю кружки. — Тэммрэн, вода, служитель богини — нет?

-Зачем же он тогда пошел сюда, а не в храмовую школу? — Тэм потянулся за куском соленого парнского сыра. — Нет, Ридж, никто из них склонности к магии не имеет, что еще на спросе проверено посредством известного тебе сладкогласого инструмента.

Ридж поморщился. Волшебная дудка, бывшая в распоряжении отрядного лекаря, довольно точно выявляла склонность к магии, а проще говоря способность накапливать волшебную силу. Возле носителя чародейства дудочка пела тихим печальным голосом кто бы и как в нее не дул. Близ простого смертного получался рев осла. Единственно — дудка не действовала там, где были пропитаны магией стены и предметы. К примеру, в храме или жилище чародея, в волшебной лавке, в доме, выстроенном при помощи волшебства. Поэтому к выбору места приходилось подходить весьма пристально. Лекарь передавал дудку кому-либо из спросных и отходил на десять шагов, ибо сам являлся слабым, лекарным, но все же волшебником. Дудочка-магознатка не могла выявить скрытых наклонностей. Опытный маг может поставить такой мыслещит, что и магистр не распознает в нем собрата. Но так то ж опытный! Магознатка вполне годилась для нужд немагической веркады Штандарта. Вот только четвертой досталась весьма громогласная и рев у нее получался особо отвратный.

-Древняя магия — с апломбом присущим юности заметил Ирет — Материя весьма непредсказуемая, господа. — Он густо намазал масло на ломоть свежего хлеба и сейчас делал 'наслаждение языку', укладывая треугольные ломтики различных сыров поверх масла по кругу. Если де Каро слыл знатоком вин, то Ирет — сырным гурманом. Однажды он умудрился отдать месячное жалование за пол-головки заплесневелого лаэльского сыра из кобыльего молока. — Ведомо же, что в старину маги неким образом вбирали в себя тонкие потоки посредством заклинания и вливали оные в производимую волшбу. Может и не требует накопления сил то действие, а? — и юнец впился зубами в лакомство, забавно сморщив нос.

-Требует, требует. — буркнул Тэм и отпил хороший глоток кофия. — Еще как требует. Призыв это тебе не платок из воздуха соткать. Проникновение в нижние покровы знаешь сколько сил отнимает? Никакими верхними упадок не залить. Ну так вот, друг мой, -продолжал он, сызнова обращаясь к Риджу. — Покуда ты развеивал думы зрелищем шовирской кары, я призвал нашего юного господина. — кивок на Ирета. — Вкупе с сим сыропоклонником мы слегка погуляли по оплоту наук и свели знакомство со странною особою. — Тэм перелистнул пару страниц. — Алитасия Ендеженир. Тридцати двух годов, ростом в йирн и восемь ножей (нож — 1/10 йирна) , либрарий. Особа сия поначалу изругала нас весьма основательно за беспорядок, каковой она уже устранила посредством повеления домашними духами. Ну-с, госпожа Ендеженир ткнула нас лбом в одно обстоятельство. Свиток, Ридж, не из оной либрарии, ибо не имеет в левом нижнем углу прободной печати в виде силуэта ветви.

-Час от часу! — закатил глаза веркер, которого уже начинало подташнивать от осознания того, в какую пучину тупиков и закоулков он всунулся с этим треклятым свитком. — Откуда ж оный взялся?

-Чего проще? Кто-то принес, поколдовал и вздумал спрятать среди сонма подобных.

-Это в либрарии, кою хранит откровенная ведьма с подручными духами?

-Ну нет — колдунья. Мэтресса совершенно не напоминает ведьму, что ты, Ри. — укорил сомечника Тэм. — Весьма веселая дама, вышла из Звездного Сада. Была без места, поступила сюда и приноровилась, а там и прижилась.

-То, что она из Звездного, еще не означает, что не могла склониться к Льдовым силам.

-Ри, ты хватаешся за слишком очевидное. Но мэтрессе-то к чему бунты? У нее дом в городе, супруг и пятеро ребятишек.

-Может она и бунта не желала. Просто вышло такое, что ее саму съело бы.

-Дипломант Сада не ведающий основ демонологии? Неправдоподобно. — Тэм откинулся на спинку стула, извлек тонкую длинную трубочку айльского маниру, примял большим пальцем заранее набитый табак и огляделся в поисках огня. Ирет извлек из кармана кресало и протянул начальствующему.

-Ну хорошо. — Ридж положил на ладонь хлеб и завис вилкой над блюдами, выбирая сыр. Тут тоже существовала целая наука. А точнее — Ри сейчас мог избрать в руководство вкусом обычаи своей родины, где предпочтение отдавалось козьим и овечьим пухлым белым сырам; веренские традиции, что предписывали за кофием вкушать легкий глазастый сладковатый васт или весьма пришедшуюся ему по нраву привычку обитателей лесистого Хьита съедать с утра весьма жирный болер, каковой присутствовал в виде трех кусочков. Однако Ри сейчас не желал перегружать живот и потому ограничился овечьим тоши. Правда, тот прибыл не из Исса, как кнорт, который пил накануне веркер, а из провинции Нерит. Ридж считал неритский тоши даже получше исского. По привычке искать во всем резоны, он разъяснил сам себе, что неритский скот пасется на настоящих лугах, тогда как в Иссе, где сплошь каменные гряды, россыпи и мелкие речушки, оный вынужден щипать чахлую травку да объедать кусты колючего зрона, оттого молоко хуже и сыр не столь сытен. — Допустим, что свиток подбросили. Зарыли в груде. Положили на видное место, где никто его зря не узрел. Тэм, твои мысли — кому сие надобно? — И веркер вонзил двузубку в толстый кус тоши.

-Уж не тому, кто возжелал кнорта. — хмыкнул аредер, выпустив первый клуб отдающего вереском дыма. — Пойло — о, прости, нектар богов — лишь предлог. С тем же успехом они могли пожелать и куртизанок дважды в неделю. — Тэмми глянул в книжку. — Надобно заметить, Ри, сей бастион учения истинное кубло. Сударыня магисса поведала много прелюбопытного. К примеру наш рохля Бунк был поставлен на должность вопреки мнению Совета. Он — человек де Бутолона, в прошлом — наставник его дочери. Их Светлость потянул за некие нити в Верене и ректором стал спешно вознесенный в архимагистры бакалавр.

-Де Бутолон? — Ридж медленно вытянул кофий до дна. Брови сошлись к переносице, рука с хлебом медленно опустилась на стол. — де Бутолон... Погодите..погодите... Унф!

-Слушаю, м`сподин! — Великан нарисовался в дверях. Судя по крошкам на льняной рубахе, он тоже мирно завтракал в комнатушке слева от прихожей.

-Подай мою зеленую шкатулку с гербом.

-Сей минут!

Ирет и Нир переглянулись. Демер встал и принялся освобождать место на столе, перемещая кофейник, сливочник и паточницу, тесня ряды блюдец и масленку. Унф торжественно, словно королевские регалии, втащил здоровенную старинную шкатулку со скошеной крышкой. Петли у сей ровесницы Империи располагались по бокам, а не сверху. Тэм приподнял бровь — уж он-то, любитель роскоши, углядел, что сей сундучок выточен из цельного лхота — зеленого с белыми прожилками камня, каковой хотя и не стоял в ряду благородных, но в полублагородных по праву занимал четвертую ступень. Углы окованы серебром, дабы предотвратить разрушение наложеных заклинаний, а на крышке вырезан легко узнавемый герб герцогов Исс — прямоугольный старинный ростовой щит, разделенный надвое. В верхней части располагается герцогская корона с парящим над оной ястребом, в нижней — рудничное кайло скрещенное с боевой алебардой. После присоединения к Азару ястреб, означающий вольного герцога, упорхнул с герба предков Риджа. Судя по сей птичке, шкатулку вырезали лет триста назад.

Ирет смотрел на веркера с восхищением. Словно ожидал, что сейчас поднимется тяжелая крышка и из-под нее мановением изящной девичьей руки командира явится кающийся сонм злодеев.

Однако великих чудес не случилось. Унф водрузил ларец в центр стола и деликатно убрался прочь. Веркер возложил персты на скаты крышки, где имелись маленькие углубления. Белые прожилки налились красным и замок щелкнул. Тэм и Вейс обменялись взглядами полными ужаса и изумления. Магия Руды! Древнее, запретное, караемое сожжением чародейство на крови. Шкатулку мог открыть лишь тот, в чьих жилах текла кровь Иссов. А возможно, что лишь сам Ридж де Каро эн-герцог Исс.

-Однако и ты, дружок, не чужд черных практик! — заметил потерявший всякую сторожкость Тэм.

Ридж бросил на аредера взгляд исподлобья, крутанул головой, заставив гриву темно-русых волос обмести плечи.

-Тэмми, мы столь изрядно ведаем друг о друге, что нам обоим донос не принесет счастия. А Вейс не болтлив, верно, Вейс? — И веркер поднял глаза на Ирета. Юношу прошиб холод. Эту улыбку знало пол-Азара. Умел граф де Каро улыбаться по-змеиному. Вроде приветлив, а взглянешь в зеленые очи и чудятся вертикальные узкие зрачки, игольчатые зубы и раздвоенный язык. В подобные мгновения Ридж становился опаснее ста болотниц, от чьего яда, как ведомо с младых лет каждому, нет ни заклятий, ни снадобий. Вейс преклонил колено и коснулся лбом локтя командира:

-Мой язык — камень в сухой глине. — быстро произнес юноша слова старинной клятвы. Но змею Риджу того показалось мало. Он сощурил свои страшные глаза и скосил взгляд на Вейса, одновременно делая Тэму тайный знак в виде замкнутых в кольцо большого и безымянного пальцев. Аредер глубоко кивнул, на губах заиграла паршивая улыбочка, тут же стертая усилием железной воли этого человека.

Вейс Ирет, семнадцати лет, беститульный дворянин, был обречен. Обречен быть ввергнутым в тайны и заклят на верность страшным колдовством Тэма Нира, двадцати четырех лет, из обывателей города Мегалиса, известного, как логово пороков и соблазнов. Обречен войти в тайный союз бесконечно преданных Ниру людей. Ведающих, исполняющих и безмолвных. Таким жутковатым и отвратным образом Ридж создавал вокруг себя круг своего рода хранителей. Ибо Нир, про коего многое, слишком многое, было ведомо Риджу графу де Каро, двадцати одного года, наследнику Великого Дома Исс, зрел в их союзе взаимных секретов и недозволеных занятий путь к вершинам, осыпаных алмазами власти. К тому же Тэм — и в сем, как мы уже зрели, он не боялся признаться — питал к молодому веркеру неугасимую ничем страсть. Он искренне любил его, как может любить столь изъязвленное червями порока и зверствования сердце.

-Я верю вам без оговорок, благородный рыцарь. — старинной же формулой ответствовал Ридж и откинул крышку. Лицо веркера приняло обычное выражение слабо любопытствующей скуки. — Я не резал и не заговаривал сего ларца. Работа старинная, с неведомых времен имеются девять подобных, кои можем открыть лишь мы, де Иссы.

Офицеры склонились на лхотовыми недрами.

Ничего особенного на первый взгляд сии недра не хранили. Связка монетных писем нескольких банков, кожаный кошель с вензелем из переплетенных изящных литер РИ, шелковый цветочек (Тэм сморщил нос, ибо сообразил, что сие знак приязни некой особы женску полу, услаждающей уши завсегдатаев небольшой таверны на улице Швей в Нойтеале изысканым пением), два солидных суконных кошеля с денежным запасом, письменные принадлежности, три массивных перстня, кои Ридж никогда не носил вопреки обычаям закатного дворянства. Гросс бумаги, несколько эпистол с сургучами, хранившими оттиски различных печатей — от королевской и штандартовой до явно принадлежных различным дворянам и просто почте — все были вскрыты. Простой работы дварфийский кинжал с обмотаной кожаными полосами рукоятью и вензелем ИН на гарде в виде чаши, обращенной к острию.

Ирет присвистнул при виде подобной редкости. Дварфы, некогда жившие по всему континенту, были безжалостно истреблены герфонсийцами, зрившими в оных лишь весьма полезных рабов. Вольнолюбивые сыны пещер бежали в горы, но и там их настигали отряды гвардии знатных господ, охотники за наградой и посланцы самого императора. Дварфийские секреты выделывания стали и создания механизмов безвозвратно пропали вкупе с низкорослым народом. От них остались лишь изредка всплывающие поделки, в большинстве своем бесполезные, ибо то были части неведомых машин, и заброшеные поселки, в коих мог углядеть место обитания лишь наметаный глаз.

Тэма же более заинтриговал вензель. ИН легко слагалось в Ирени Нимут. Кинжал не мог быть сделан при бабке Риджа, значит до нее кто-то носил такое же или похожее имя. Ирени Нимут, мать ныне здраствующего и властвующего Керна, герцога Исс, была последней принцессой-наследницей Озерного Королевства, раздавленого Азаром пятьдесят лет назад после двухлетней Сиреневой Войны. Старинный край с тысячами полузабытых или скрываемых тайн, странный титул правителей — Король-Волшебник, храмы Морской Девы Тэммрэн необычного вида, полуоткрытые, несхожие с тяжеловесными азарскими. Лучшие верфи на континенте, морские маги, чье искусство не в силах превзойти никто из ныне живущих, и отчаяно жестокое сопротивление жителей даже после гибели короля со всем войском.