Рожденный бескрылым. Рожденный летать.

— Хороший хоть дом?

Ворюга скрипнул зубами.

— Хор-роший дом. Очень хороший. Только пустой. Совсем. Ни ковров, ни мебели. Только стены. Каменные.

— А мне ты, видно, предлагаешь разграбить могилу, дабы этот дом наполнить? — саркастически спросил я. — Что-то странно... Неужто ты забоялся призраков? Смешно.

— Я не соврал ни в едином слове. Ты ведь чувствуешь ложь.

Да, надо признать, Дион прав. Разница между словами и мыслями создает сильный всплеск энергии (будто стремящейся эту разницу компенсировать). Чем больше разница — тем больше энергии.

Но! Разница — между словами и мыслями. А мысли не имеют никакого отношения собственно к истине. Во-первых, у человека может быть неверная информация. Во-вторых... мысли тоже могут врать. Вы же понимаете, до определенного предела можно контролировать мысли. Конечно, потом они опять сбиваются. Но человек опытный может продержать свои мысли в нужном состоянии достаточно долго... например, я — или опытный вор.

Не отрицаю, есть и более тонкие способы проверить правдивость, но беда в том, что именно сейчас я был не способен ни на что. Приди сюда еще один посланник Ирейна, он мог бы взять меня голыми руками.

XIII.

— Допустим, я тебе верю. Но — при чем же тут я? — спросил я, нажимая на последнее слово.

— Но ты же и сам все угадал. Ты должен залезть в склеп — и вынести все, что внутри. Помимо костей, ясное дело.

— Эта работа... не для меня. Гораздо проще будет тебе найти десяток жилистых крестьян и отправиться с ними внутрь.

— Издеваешься. Флей, таскать золото будут другие. Ты должен обеспечить им эту возможность.

— Ага. Видно, твой братец и тебя напугал. Поверь мне, призраки так не появляются. Никто еще не возвращался с того света исключительно из-за собственной жадности. А ведь многие собирались.

Дион осмотрел пустую чашку и едва слышно скрипнул зубами.

— Ты просто не знаешь, какой сволочью был брат... Я ведь еще ребенком был, такое помню... А, какая разница! Флей, я уже предлагал людям отправиться туда — за долю от сокровищ брата. Они не вернулись назад, хоть и смеялись, когда я предупреждал о призраке.

Он опять сказал чистую правду, понял я. Ни капли лжи.

— Сколько их было? — почему-то спросил я.

— Двое. Оба они были моими товарищами...

Он вдруг сглотнул, заморгал глазами и на секунду отвернулся в сторону. Провел ладонью по лицу и снова повернулся ко мне.

— Что-то там есть, брат это или не брат.

— А что, если они просто сбежали, забрав, сколько смогли унести?

— Я ждал их у входа.

— Потайные ходы...

— В этом склепе хоронят людей уже сто лет... — тать отрицательно покачал головой. — Будь там потайные ходы, весь город бы об этом знал. Да и кому бы понадобилось рыть ходы в склепе?

— Мало ли чего...

— Флей, они не выходили оттуда! — закричал Дион. — Они исчезли, их никто больше не видел! Пойми же, я не просто паникую. Что-то их убило, и...

— И ты, видно, и мне желаешь смерти? — холодно остановил его я.

— Химера... Да что тебе какой-то призрак? Я немало слышал о мистиках, ты и сам мне рассказывал...

— Я вообще сомневаюсь, что там призрак твоего братца.

— Но что-то там есть.

— Вот это меня и волнует. Кстати, давно его похоронили?

— С неделю назад. Вроде бы, я прибыл недавно.

— А когда ты в первый раз... — я хмыкнул, очень хотелось вставить: "испугавшись призрака", — послал туда своего друга?

Дион несколько раз моргнул, достал платок и шумно высморкался.

— Позавчера.

— Совесть не мучает? — поинтересовался я.

Я представил, как чувствовал бы себя, погубив из-за жадности двоих товарищей... Уж точно не стал бы веселиться и распивать пиво...

— Я понимаю, — вздохнул вор, — тебе кажется несколько бездушным, что я продолжаю попытки получить сокровища после того, как двое уже погибли... Не пойми меня превратно... Я глубоко сожалею об их смерти, и совершенно не желаю, чтобы умер кто-то еще... И все же... Наверно, это профессиональное. Я видел смерть не раз, как и ты. Ты не поверишь, сколько раз мне приходилось убивать тех, кого раньше я считал лучшими друзьями, и выбора не было, уж или он, или я... Так получилось, что предатели мне попадались чаще других. Я уже никому не доверяю до конца, и даже тебе, поэтому я почти не привязываюсь к товарищам...

— Понимаю...

— С другой стороны... Представь, я могу взять огромную кучу денег, и препятствий этому почти нет. Но все срывается — и тут появляешься ты, совершенно неожиданно, который, я уверен, сможет справиться. Разве кто-то отказался бы, разве он не стал бы всеми способами добиваться от тебя помощи?

— Не знаю... — сказал я. Красноречие блондина сбивало с толку, и мне нужно было время, чтобы понять смысл сказанного им.

— Флей, ведь тебе ничего не грозит...

— Не уверен... Я отнюдь не бессмертен.

— Зато только представь, какой куш! Стоит рискнуть!

Я вдруг почувствовал себя смертельно уставшим. Мне очень захотелось выгнать вора и прилечь еще на полдня.

— Дай мне время подумать, — попросил я. — Сейчас я ничего не способен решать...

— Время... сколько?

Я мысленно прикинул календарь.

— Третьего Искр, в пятницу поговорим.

— Через четыре дня? Такого бодуна я еще не видел!

— Это не только бодун... Я чувствую себя совершенно больным.

— Отчего?

Я обессиленно откинул голову на подушку.

— Иди к Лине...

Сквозь закрытые я глаза я увидел, что Дион наклонился надо мной.

— Эй...

— Пожалуйста, уйди. Мне плохо... — попросил я.

Через сон я услышал звук захлопнувшейся двери и неразборчивый голос Лины. "Не мучай его", — было единственным, что я расслышал. Надеюсь, она объяснит...

Я уснул, вслушиваясь в свою боль.

* * *

...Очнулся я, ощутив, что лежу мордой в луже. Спросонья это обстоятельство меня не смутило, вначале я даже не хотел просыпаться. Но тут меня как ударило. Мышцы не болели. Раны и горло — тоже. Только голова.

— Какого хрена?! — возопил я, оторвав голову от грязной, мутной воды.

Увиденное должно было бы удивить меня, если бы я уже не начал догадываться. Передо мной, едва прикрытые туманом, возвышались каменистые холмы, а по правую руку стояла небольшая лачуга с соломенной крышей.

Второй вопль, изданный мной, был лишен всякого смысла, хоть и прекрасен по громкости. Он выражал смесь радости и удивления... знаете, бывает такая радость, когда почему-то хочется ругаться.

Это был, несомненно, тот самый сон. Продолжение, спустя две недели — а в этом мире, как ни странно, если и прошло, то совсем немного времени. Я был даже одет так же, как и тогда, разве что весь в грязи, а вот борода... На удивление, она как раз соответствовала реальности. Опять необъяснимые парадоксы.

Я поднялся на ноги, при этом вода потекла с меня нескончаемым потоком. Стало холодно, и я, надеясь согреться, подошел к домику. Наверное, бородач там, внутри. Как и я, страдает после вчерашнего (как смешно это звучит в отношении меня... уже недели две, наверное, прошло... хотя, ведь и я страдаю именно после вчерашнего).

Но, осмотрев дом, я вынужденно оставил надежды. Дверь была закрыта накрепко, и никто, даже после продолжительного стука, не открыл. Хозяин куда-то ушел? Куда? В деревню? На кой фиг она ему сдалась, у него тут и скотина, и огород. Да и в любом случае странно бы бросать гостя вот так.

Без особой надежды я постучал еще раз. Ни звука. Даже если хозяин лежит и не может встать, должен он был хотя бы пошевелиться.

Интересно, чего хотят от меня те, кто устроили этот сон?

Так, а может, он и правда в деревне? Возможно, стоит туда отправиться, по крайней мере, согреюсь. Дорога, как я помню, всего одна... кажется.

Дорог оказалось десять. Я специально пересчитал их, выйдя на перекресток. Они вели в совершенно разные стороны, извивались и прятались в тумане. Какая-то из них, возможно, и вела в деревню, но как угадать? О! Как я теперь пожалел о недоступных здесь способностях... Закрыть бы глаза — и дорога как на ладони, ни тумана, ничего. Но... мечтать не вредно.

— И чего вы от меня хотите? Чтобы я пошел по первой попавшейся тропинке? И попал в какое-нибудь болото? — спросил я неведомо кого. А еще, почему-то, было у меня совершенно необоснованное подозрение, что выбор не имеет значения.

Может, раз так, просто идти? Ведь не зря же проложены эти тропинки.

Рассудив так, я сделал шаг по одной из них. Пока ничего не произошло.

Но, когда я отошел шагов на пять, вдруг туман начал густеть, и скоро я уже видел только себя. А потом... я не знаю, как это описать.

Тропинка просто исчезла. Растворилась. Там, где секунду назад была утоптанная земля, вдруг стала свежая, чуть влажная трава.

— Так не бывает! — сказал я себе. — У меня галлюцинации.

— Ты спишь, чудик, — встрял внутренний голос. — Это твой сон, а во сне бывает все.

О да, большей правды я не слышал. Но что же мне делать? Туман окутывал меня сплошной завесой, я не мог различить ни неба, ни земли. Более того, я уже не видел даже собственных ног. Только верхнюю часть тела, если не вытягивать руки.

Я стал немного нервничать. Наверное, самым мудрым будет подождать, пока туман рассеется... Но если верить бородачу, рассеивание тумана едва ли увидят даже мои внуки. Можно попробовать вернуться назад, но я потерял направление.

И тут я услышал чье-то громкое дыхание. Вы не можете представить, как жутко мне стало. Вмиг пробудились все непонятные, подсознательные, звериные страхи, оставшиеся еще с незапамятных времен.

— К-кто здесь? — выкрикнул я дрожащим голосом. Руки нащупали меч на спине, но это не придало уверенности.

Непонятное существо сглотнуло и задышало еще громче. Самое неприятное, что я даже не мог сказать, как далеко оно от меня. В тумане звуки искажаются, и тварь могла бы с равным успехом находиться в двух и двадцати шагах.

— Уходи! — крикнул я. Нервы сдавали, страх просто душил меня.

Непонятный монстр заворчал и я услышал его шаги, такие тяжелые, что тряслась земля под ногами.

Немыслимый ужас захлестнул мое сердце. Животные инстинкты овладели мной. Я побежал прочь. Да, я сознаю, сколь трусливым был этот поступок, но... кто на моем месте бы не побежал?

И сразу же я услышал леденящий кровь рев страшного, неизвестного животного, и услышал, как оно побежало... О, какую маску ужаса дает невидимость любой твари...

Я споткнулся о камень и упал, и не смог подняться. И что-то огромное накрыло меня...

Наверное, моя голова не смогла выдержать большего. Я проснулся — в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем. Куда там мое первое пробуждение от этого сна... Никакая опасность, никакая неожиданность не бывает так страшна, как что-то огромное и непонятное, приближающееся во тьме...

И все же — чего я испугался?.. Сейчас, проснувшись, я не понимал себя. Во сне часто поступаешь так, как никогда не поступил бы в реальности: пробуждаются тайные желания, разум отчасти спит и не утруждает себя проверкой логичности... Но до сих пор этот сон казался мне не таким.

— Ничего не понимаю... — вздохнул я и попытался снова уснуть, хотя воспоминания о только что увиденном и мешали этому. Трудно было убедить себя, что это лишь сон, но встать было бы еще труднее.

XIV.

Описывать подробно следующие дни я не вижу особого смысла. Встал на ноги я уже на следующий день, и сразу же, гонимый муками совести, отправился извиняться перед вампиром. Тот слушал на удивление внимательно и кивал головой, но почему-то осторожно косился за мое левое плечо, где была рукоять меча. Я ясно чувствовал, что он меня опасается, почему — загадка.

Хотя еще через день от моего недомогания не осталось и следов, торопиться я не стал. Я думал. С ранеными я почти не контактировал, хоть и понимал, как Лине тяжело, и по мере сил старался отработать заботу о себе, как и то, что эти двое вообще появились здесь.

К назначенной встрече я успел принять окончательное решение.

— Я согласен, — ошарашил я Диона, только он вошел. — За половину сокровищ.

— Ты... постой, нельзя же так резко... Половину? Ну ты загнул! Я же, как ни крути, ближайший его родственник. То есть по закону все они мои... Но за работу, скажем, десятую часть отдам тебе.

Я, развалившись в мягком кресле, заложил ногу на ногу и ухмыльнулся.

— Ты меня поражаешь. Я единственный, кто может тебе помочь, а ты еще торгуешься. Половина.

На самом деле я был совершенно уверен в таком развитии событий, и не надеялся получить запрошенную часть, но хотел выторговать побольше.

— Ты не представляешь, сколько там. Тебе даже десятой доли хватит до конца жизни. Ну ладно, пятая часть.

— Торгаш. Треть.

— Да это же огромная сумма!

— А тебе, между прочим, достанется в два раза больше.

— Ну хорошо, четверть. Неужели тебе мало?

"И почему все пытаются меня обмануть?" — подумалось мне.

— Знаешь, Дион, я думал, мы друзья. А что если я просто отправлюсь туда один и...

— Ты столько не унесешь... — ворюга хитро прищурился. — А что, если я тебе обеспечу доставку до местного банка и полностью все оформлю, ну как?

Предложение о доставке просто повергло меня в ступор. Говоря откровенно, я никогда не слышал, чтобы в Найгарде было отделение какого-то крупного банка.

— Банк надежный... — продолжал вор. — Я сам пользовался много раз...

Если бы мне пришло в голову проверить мысли Диона, я ни за что бы на такое не согласился. Но вор говорил настолько убедительно, что...

— По рукам! — воскликнул я.

И мы ударили по рукам.

* * *

...Кладбище находилось на окраине города, так же смешанное с лесом, как и жилые районы. Покосившиеся деревянные надгробия (лишь немногие — из камня) густо покрывали грязную, сырую, заросшую крапивой и репьями землю. Два больших старых склепа, покрытые выбитыми на камне узорами, резко контрастировали с остальным кладбищем... на них будто стояла печать "только для богатых". Увы, даже после смерти людей продолжают делить по деньгам...

Склеп, где похоронили брата Диона, был чуть новее. Время еще не стерло с его стен искусно выбитые барельефы, можно было даже разглядеть изображенные сюжеты. Одна из стен изображала несколько плачущих людей, безликих, но притом будто живых, так мастерски были они высечены. На другой стене была непонятная мне религиозная сцена.

Дион кивнул, указывая на вход. Оттуда веяло холодом и сыростью, но... не было ничего даже отдаленно напоминающего темную ауру, какая должна бы появиться, будь там действительно призрак старого торговца краденым. Там не было вообще никакой ауры... хотя... вру. Там было несколько мелких тварей вроде крыс, но не было никого разумного.

Мне все больше казалось, что вор ошибся...

Я сделал шаг в могильную тьму, и вдруг что-то светлое привлекло мое внимание. Я наклонился, и сердце бешено забилось.

Передо мной, загораживая вход, лежал полный человеческий скелет. Идеально белый, даже не пожелтевший — и совершенно чистый, будто обглоданный падальщиками... Но вот только — какие падальщики объедают мясо, не повреждая кости... И не трогая при этом одежды?