Мнимые люди.

Но только я, значит, подхожу к двери, а из-за двери как... завоет, и таким нечеловеческим голосом, что у меня мурашки по коже побежали. Ну, думаю всё, грохнул Фёдор жёнушку свою. И я сразу вам значит звонить. Вот...

Стоило старухе замолчать, как в подъезде сразу стало как-то тихо и немного даже жутковато. Закрытую дверь, никто не открыл, а в самой квартире продолжала стоять гробовая тишина. Терентьев стукнул несколько раз кулаком в дверь для проформы, со словами: "Откройте полиция! Эй есть кто живой?!", но ответа не дождался.

-После того вопля, что вы слышали. Происходило ещё что-нибудь? — мимоходом поинтересовался он у бабки.

-Не. Тишина. Как обрезали, — отмахнулась старуха. — Я прислушивалась, прислушивалась. Тишина. Ничего не слышно.

-Может, пока вы мне звонили, они вышли из квартиры?

-Да что вы! — обиделась старуха. — Во, гляньте. — приоткрыла она свою дверь. — У меня телефон в прихожей, рядом с дверью. И пока я вам звонила, мне всё видно было.

Терентьев посмотрел. Действительно. Телефон стоял на потёртой тумбочке рядом с дверью, значит, мимо старухи действительно и мышь не могла проскочить.

-Так, что не надо. Не могли они мимо меня проскочить. Тама они, никуда не выходили, — закончила бабка, прикусив нижнюю губу.

Терентьев вздохнул. Делать нечего, надо разбираться до конца. Повернулся к закрытой двери Мещеряковых и подёргал её. Закрыто.

-Закрыто и открывать походу никто не собирается, — задумчиво пробормотал он, стуча пальцами по двери. — Надо вызывать наряд, договариваться с ДЭЗом, вызывать МЧС, чтоб выломать дверь, — подвёл он безрадостный итог.

-Ой, зачем столько мороки, — испугалась старуха, понимая, что если сейчас сюда наедет столько народа, то ей точно не удастся в подробностях рассмотреть место преступления, а значит, не наберётся и жареных сплетен. — У меня ключ есть от их квартиры. Они когда уезжают на отдых, просят меня присматривать за квартирой. Вот... Счас принесу.

Старуха метнулась к себе и уже через минуту вернулась, неся в руке связку ключей.

-Этот от верхнего замка, — показывая на самый обычный ключ из трёх, стала бабка объяснять предназначение ключей, перебирая связку. — Этот длинный от среднего, а этот складной, чудной такой, от нижнего. Там не замок, а что-то вроде щеколды. Я каждый раз мучаюсь с ним. Все нервы вымотает, пока его откроешь, заразу.

Терентьев обречённо взял связку у старухи.

"Ну что ж, придется войти. С другой стороны, оно и к лучшему, что у старухи оказались ключи. Сейчас побыстренькому проверим и домой. А если столько народу на ноги поднять, тут и до утра тогда не управишься".

Два верхних замка открылись легко, последний же, как и предрекала старуха, ну никак не поддавался.

-Давайте я. Я как, никак поднаторела в этом деле. — Старуха отняла ключи и через минуту возни отперла замок.

Отперев замок, бабка сразу юркнула за спину полицейского, предоставляя тому возможность первым зайти в квартиру. Терентьев распахнул дверь, и наткнулся на чёрную кляксу темноты. Свет в квартире хозяева вырубили. Лейтенант пошарил рукой по стене в поисках выключателя. Нашёл. Пощелкал, не горит.

-А у вас свет есть? — повернувшись, поинтересовался он у старухи.

-Да, — кивнула бабка.

-Странно... — протянул полицейский. — Наверно лампочка перегорела. Оставайтесь на месте. Если понадобитесь, я позову. — Терентьев двинулся вглубь квартиры, благо свет с лестничной площадки позволял разглядеть хоть что-то. — Эй! Хозяева! Есть кто дома?! — крикнул он в темноту. Ответила ему всё та же глубокая тишина.

Медленно двигаясь по квартире, Терентьев первым делом заглянул на кухню — пусто. Вернулся в коридор и прошёл в гостиную. В потёмках можно было с трудом разглядеть только очертания мебели вдоль стен и большой круглый стол посередине комнаты.

Подойдя ближе, Терентьев рассмотрел, что стол совсем недавно был неплохо сервирован, но потом по нему будто прошелся ураган. Салатницы перевёрнуты, рюмки и бокалы разбиты, а посуда вообще на полу валяется грудой черепков.

Вокруг стола лежат стулья, а один стул вообще проломив ножками дверцу шкафа, торчит из него, как неразорвавшийся снаряд.

"Это с какой же силой надо было его туда вогнать?", — содрогнулся Терентьев.

Во время осмотра квартиры, больше всего его угнетала нереальная тишина. Создавалось ощущение атмосферы нереальности и пустоты. И в то же время Терентьеву настойчиво казалось, что в квартире он не один.

Рука Терентьева непроизвольно потянулась к кобуре.

"А чёрт!" — нащупав пустоту, Тереньтев с досадой вспомнил, что оставил пистолет в сейфе. Он старался лишний раз не брать оружие на обходы, а тем более на семейные разборки, мало ли что? Но сейчас ему чертовски не хватало пистолета.

Терентьев шагнул к шкафу, намереваясь поближе рассмотреть воткнутый стул в дверцу. Может ему только показалось, что стул торчал из дверцы шкафа. Чего иной раз впотьмах не привидится. Как запнулся о груду разбитых тарелок. В гробовой тишине звук черепков раздался подобно грому. Терентьев резко замер, вжав голову в плечи. Сглотнул. Слюна никак не хотела проваливаться в пищевод. Тело сразу покрылось горячим потом.

-С вами всё в порядке? — шёпотом поинтересовалась из прихожей старуха.

-Да, всё нормально, — так же шёпотом успокоил старуху Терентьев, упрекая себя за трусость. — Оставайтесь на месте, и... Слушайте, а у вас случайно нет фонаря?

-Нет, — прошептала старуха с порога.

-Жаль, — огорчился участковый. — Тут темень несусветная, чёрт ногу сломит.

-Хотя постойте, — опомнилась старуха, найдя альтернативу. — Есть свечи. Подойдёт?

-Подойдёт. Несите.

-Ага, я мигом.

Через несколько минут прихожая осветилась неровным мерцающим пламенем свечи, и старуха, держа перед собой зажженную свечу, вошла в гостиную, сразу осветив холл. В комнате бабка с интересом сразу уставилась на разгромленный стол и перевёрнутые стулья. Потом её внимание привлёк застрявший в дверце шкафа стул. Она даже поближе подошла, аккуратно переступая через разбитую посуду. По всей видимости, в этот момент, пламя свечи высветило нечто, что заставило старуху мертвецки побледнеть.

Выронив свечу, старуха зажала рот и бросилась вон, налетев в темноте на косяк двери, шумно всхлипнула и понеслась дальше, словно за ней гнались черти.

Сам Терентьев тоже еле сдержался, чтоб не броситься вслед за старухой. Уняв дрожь в ногах, он трясущейся рукой нащупал огарок, поднял свечу и зажёг её от зажигалки.

Ковёр у противоположной стены весь был заляпан кровью и чем-то ещё беловато-жёлтым, а на полу под ковром лежал сам хозяин квартиры — Фёдор, весь в крови, в разодранной одежде, словно над ним поработал хищник.

Терентьев не стал щупать пульс. Перед ним явно был труп. Выдавленные глаза и разорванный рот, были тому прямым доказательством. Он только опустился на корточки рядом с трупом, чтобы внимательней осмотреть труп.

Характер повреждений тела привёл Терентьева в шок. Походило на то, что Федора Степановича, как куклой стучали об стену с невероятной фантастической силой.

Сначала Фёдору Степановичу размозжили голову, раздавили грудную клетку, а потом ещё сломали шею столь зверским способом, будто хотели оторвать голову.

-Твою мать! Мне ещё трупа не хватало. Передал бы сменщику и дома бы давно был, — нервно забубнил Терентьев себе под нос, отыскивая в бушлате мобильный.

Наряд и скорая прибудут только через двадцать минут, а пока сказали ничего не трогать и оставаться на месте.

"Совсем там оборзели, никто работать не хочет", — со злостью подумал Терентьев. — "Чёрт, теперь ещё и рапорт писать, объясняться, почему это я без санкции в квартиру вошёл? Волокиты на всю ночь. Надо бы Машке позвонить, предупредить, что домой раньше утра не приду".

Терентьев уже набирал домашний номер, как его неожиданно посетила мысль — догадка:

"Идиот! Совсем из головы вылетело: а где Николлета? Старуха же утверждала, что из квартиры никто не выходил. Но Николь не могла так зверски убить мужа. А это значит, убийца тоже всё это время находился в квартире".

Стоп! А это что ещё за звуки?

В гробовой тишине, отчетливо проступили странные и непонятные звуки из-за приоткрытой двери хозяйской спальни. Терентьев поискал глазами возможное оружие для самообороны. Глаза уцепились только за кухонный нож на столе, с широким лезвием. Зажав в руке нож, Терентьев стараясь не создавать лишнего шума, крадущейся походкой подошёл к двери спальни, чутко следя за трепещущимся огоньком свечи.

Вблизи непонятные звуки из-за двери напомнили Терентьеву приглушенные жалобные стоны человека. Терентьев осторожно приоткрыл дверь и прислушался.

Точно за дверью кто-то всхлипывал и стонал, даже скорее плакал, но что-то насторожило лейтенанта и не дало ему сразу ворваться в спальню.

"Странный какой то плачь, — с сомнением подумал он. — Где-то я уже такой недавно слышал. Но вот где?" — Через минуту размышлений его осенило. — "Точно! Серёжка, сын, на прошлой неделе смотрел по телику ужастик, и там, точь в точь, был такой же звук", — вспомнил он, и у него по спине побежали мурашки. — Бред.

Отбросив идиотские мысли про мистику, Терентьев решительно распахнул дверь. Мерцающий свет свечи проник в спальню, освещая одни участки комнаты и затемняя другие, а на стенах, под свет свечи рождались и умирали, танцуя уродливо страшные тени.

Участковый быстро обвёл спальню цепким взглядом и заметил темную фигуру на широкой кровати. До неё свет свечи не доставал и Терентьеву никак не удавалось рассмотреть человека, но что это была женщина, он понял сразу по длинным волосам и тонкому силуэту фигуры.

Женщина сидела на корточках у изголовья кровати, повернувшись спиной к выходу. Руками она обхватила ноги, а голову опустила, и густые волосы, ниспадая чёрными волнами, полностью скрыли её лицо. Больше в комнате никого не было.

-Николлета, это вы? — сбивчиво, почему-то шёпотом спросил Терентьев у тёмной фигуры. — С вами всё в порядке? Это я младший лейтенант Терентьев, ваш участковый. Вы помните меня?

Женщина никак не отреагировала на голос, продолжая покачиваться и стенать, как призрак.

-Николлета! Вы слышите меня, — громче позвал Терентьев.

Женщина, не переставая стенать, наконец, повернула голову. Хотя из-за её длинных волос было не понятно, повернулась она или отвернулась от лейтенанта.

Чем-то эта женщина напомнила сейчас Терентьеву умершую девочку из фильма ужасов "Звонок". Та точно так же закрывала своё лицо чёрными волосами.

Терентьев, находясь на грани паники, всё же зло улыбнулся своим мыслям:

"Тьфу, твою ж мать. Уже всякое дерьмо лезет в голову, совсем рехнулся от страха. А ну возьми себя в руки!'.

Бывают такие случаи в жизни, когда человек отказывается слушать интуицию, которая в момент опасности, иной раз, просыпается даже у самых чёрствых людей. И вместо того, чтобы прислушаться, люди начинают выстраивать свои собственные логические цепочки, приходя к ложным выводам. А что подсказывает сама природа, человек отбрасывает, как ложное чувство. И чаще, чем кажется, это-то и оказывается последней ошибкой в их жизни.

Вот и Терентьев, гонимый прочь внутренним предчувствием, вопреки всему, сделал шаг по направлению к тёмной фигуре, будучи полностью уверенным, что перед ним слабая и беззащитная женщина. Он сделал всего лишь шаг. Всего один шажочек...

Женщина взметнулась с места в воздух, как кошка. Без предупреждений и подготовки. Раз, и преодолев в прыжке два метра, обрушилась на младшего лейтенанта Терентьева.

Мгновение, и подъезд дома номер семь огласил душераздирающий, смертельный крик ужаса. Пометался, потыкался в двери и окна, и растворился на задворках улицы.

За первым криком последовал второй. Но уже совсем другой. Крик-вой страха и отчаяния одиночества, тоски и смятения.

Баба Марья, оправившись от первого ужаса, снова выглянула за дверь, вот же любопытная карга, и настигнутая душераздирающим криком, рухнула в прихожей, не выдержав второй психической атаки за столь краткий миг.

* * *

Москва — огромный город. Город, где рождается любовь и ненависть. Где разврат соседствует с целомудрием. Где добро и зло сплелись в такой сумасшедший клубок, что уже не понять где что.

Москва — это город огромного богатства и невероятной нищеты. Здесь за секунду сбываются все мечты и рушатся жизни. Одним он помогает подняться на вершину, других он безжалостно топчет и скидывает в самый низ жизненных устоев. Здесь можно быстро обогатиться и так же быстро всё потерять. Это город мечты и надежды для многих.

Переступив его пределы, вы уже не будете властны над своей судьбой. Уже он будет распоряжаться вами, завладев душой.

Почему?

Потому что, у этого города есть своя собственная Душа.

Душа, которую создают сами люди — жители города. И каждый из них, хочет он того или нет, а вносит в его душу частичку самого себя, меняя естество самого города.

И эта странная душа города способна тоже чувствовать. Одни чувства у неё сильнее, другие почти не заметны, но среди многообразия чувств, выделяется всего одно, самое сильное — чувство безразличия и равнодушия. С каждым днём город наполняется этим чувством, и оно плещется через край, задевая множество маленьких людей, корёжа их собственные души. Отчего люди сами потеряли сострадание, забыли сочувствие, и что самое страшное, среди всей этой злости и жестокости, люди даже не пытаются делать добро.

Но в середине зимы город обуяло новое чувство. Настолько новое и сильное, что оно вытеснило другие. Тем новым чувством стал страх.

Страх смерти опустился на город и город сразу замер. Замер в предчувствие ожидания чего-то недоброго, более ужасного, чем те страшилки, что ежедневно крутят по телевизору.

И страх тот породили изуродованные трупы, что систематически появлялись на улицах города. Каждое утро люди на улице натыкались на очередных жертв чьих-то нечеловеческих зверств.

Страницы газет запестрили заголовками о неуловимом маньяке. Затем, с течением времени и ростом смертности среди мирного населения эта версия показалась абсурдной, и к одному маньяку припаяли ещё двух. Но и это версия впоследствии не вписалось в логическую цепочку выстроенную сотрудниками правоохранительных органов.

Наконец появилась третья версия: "в Москве действует целая секта изуверов. Предположительно сатанистов", громогласно звучала она.

Каждый день правительство города требовало отчета по поимке членов секты. Министры поставили полицию на уши, переведя правоохранительные органы на усиленный режим работы. Но усиленная работа не приносила результатов.

В городе уже насчитывалось более пятисот убитыми и не менее двух тысяч числились без вести пропавшими.

Мэрия города с посыла МВД ввела в городе комендантский час с одиннадцати вечера. Любой замеченный субъект в означенное время на улице, задерживался и с пристрастием допрашивался.

После ряда исчезновений самих сотрудников ППС, полицейские приступили к патрулированию улиц, в особенности в ночное время суток, в усиленном составе, и при полном вооружении. В составе менее четырех, лучше пяти человек, сотрудники полиции заступать в патруль не имели право.