Асгард в огне

— Несчастной? — переспросил Тор.

— Да. Если не заметил, это у тебя здесь любовь и товарищи. Мне и одному было бы хорошо, но мидгардцы обеспечили такой комплекс развлечений в своих лабораториях, что от переизбытка внимания я скоро запищу, как их подопытные крысы. А у Сиф ни друзей, ни дел, кроме тренировок. Ей одиноко, и она скучает по дому. Нет, ты не думай, я не предлагаю тебе брать её с собой на свидания или что-то в этом роде, полагаю, она найдёт себе и друзей, и развлечения — когда смирится с потерей Асгарда. Но пока пусть лучше злится... Что ты на меня так смотришь?

Потерев подбородок, Тор доверительно заговорил:

— Локи... ты ведь всё-таки в неё влюблён, да?

Молчание Локи смутило Сиф, самое время было признаться в подслушивании, но...

— Ну что за глупости ты говоришь, — нервно усмехнулся Локи. — Я никого не люблю. Мне недоступно это высокое чувство. И я слишком умён для подобных глупостей.

Сиф ему не поверила. Может, по давней привычке, или в его голосе было что-то не то. "Нужно скорее "приходить в себя" — подобные подслушивания бесчестны".

— Зачем обманываешь? — спросил Тор.

И минутная слабость позволила любопытству пересилить — Сиф промолчала.

— Тор, бери свой молоток и проваливай с самолёта, у него ограниченная грузоподъёмность, да и топливо надо экономить.

— Я-то пойду. Но учти — женщины любят инициативу.

— Моя инициатива с Сиф кончится моей кастрацией.

— Ты преувеличиваешь.

"Да нет, он почти прав, — нахмурилась Сиф. — Какие глупости они говорят, надо было хоть кашлянуть. А теперь поздно".

— Ну да, — Локи хмыкнул. — Она может гуманно перерезать мне горло.

"Вот это — да", — в самом кошмарном сне Сиф не могла представить себя с Локи: они несовместимы, даже если бы он не был ётуном и магом.

Засмеявшись, Тор возразил:

— Сиф не кровожадна. И, в отличие от тебя, с уважением относится к чувствам других.

— В любом случае я не стал бы бороться за несвободное сердце. Особенно для того, чтобы тебе удобнее было миловаться со своей мидгардкой.

— Локи, я не поэтому.

— И для того, чтобы ты мог спокойно оставлять меня без присмотра, тоже не стану.

— Почему ты во всём видишь подвох? — Тор поднялся. — Мы впервые за несколько лет говорим... мирно, а ты ищешь скрытые смыслы.

— Вот потому, что мы впервые за несколько лет говорим мирно, я и подозреваю неладное.

— Ты этот... как тут говорят — параноик.

— А ты — наивный дурак.

Шумно вздохнув, Тор отмахнулся и отворил люк. Блеклый свет упал на тёмную обшивку и плечо сидевшего с запрокинутой головой Локи, высветил кровь на пальцах и скуле. Глядя на него, Тор хмуро уточнил:

— Ты точно в порядке?

— Проваливай.

"Как бы не заметили, что я подслушиваю", — Сиф закрыла глаза и заставила напряжённое тело расслабиться. Люк тихо закрылся.

Ушёл Тор, нет? Сиф опасалась посмотреть. Зашуршала одежда Локи, он тяжело, медленно прошёл к Сиф, она ощущала на себе его взгляд, и от накатившего беспокойства, отозвавшегося острой пульсирующей болью в голове, притворяться было сложнее.

Скрипнуло сидение.

"Он смотрит на меня? — гадала Сиф, а Локи молчал. — Чего он хочет?"

Лежать без движения, задаваясь такими вопросами, было трудно, и тянуло прижать ладонь к ноющему виску.

"Какая идиотская ситуация", — Сиф открыла глаза: Локи сидел рядом, придерживая на носу клетчатую грелку. Света было мало, но на лбу, пальцах и подбородке различалась кровь. Глаза Локи казались неестественно тёмными.

Кашлянув, Сиф прошептала:

— Долго ты собираешься на меня смотреть?

— Долго ты притворялась спящей? — уныло спросил Локи.

Удивительно, но он, кажется, не злился. Жгучий стыд обжёг лицо Сиф румянцем:

— Я не... — она вздохнула, перекладывая заболевшую от движения руку на живот, царапнулась о смятую пластину брони. — Как ты на этот раз мне помог? Надеюсь, твой нос...

Умолкнув, — во рту было слишком сухо, — Сиф слабым движением указала на Локи. Перехватывая хрустящую грелку, он отклонился назад:

— Из Асгарда прилетела голова памятника неизвестному эйнхерию и упала на дом, который ты зачищала. Ты потеряла сознание, я прикрыл тебя от пауков иллюзией. Ничего героического.

Что-то тревожное было в последней оговорке. "Насмехается? Скрывает правду? Хочет, чтобы я думала, будто героическое было? — Сиф приложила руку к больному виску, но это ничуть не помогло. — И почему Тор думает, что между мной и Локи что-то возможно, если я его совсем не понимаю? И не верю. И..."

Молчание становилось неловким, Сиф вновь облизнула пересохшие губы:

— Скоро полетим?

— Когда соберут и погрузят образцы. Кажется, скоро.

Снова накатило неловкое молчание. "Хоть бы сказал что-нибудь", — Сиф смотрела на тёмный потолок, Локи вроде тоже, но она чувствовала его скошенный взгляд.

— А Фьюри чем недоволен?

Хрустнула перекладываемая грелка.

"Он же ётун, — подумала Сиф. — Зачем ему прикладывать мидгардский лёд, когда он может наморозить себе на нос ледышку нужной формы?"

— Я попросил Тора тебя вытащить, он покинул строй, а я не прикрывал эту потасовку от мидгардцев, — Локи помедлил, вновь тихо захрустел лёд. — Впрочем, я не мог закрыть такую площадь иллюзией. И держать это в тайне уже невозможно, так что в следующий раз будь внимательнее.

Стучавшая по виску боль мешала осознать слова Локи, но осознав, Сиф изумилась:

— Локи, ты весь Асгард иллюзорными стенами перегородил, а здесь — какие-то жалкие несколько домов.

— Бой на квартал развернулся.

— Даже так. Локи, что с твоей магией?

— О, моя магия внезапно стала интересной, — вяло поддразнил Локи. — А я-то думал, эти глупые фокусы настоящим воинам не нужны.

— Не ёрничай.

— А чем ещё заниматься?

— Ну... Расскажи, что было.

— Как обычно: стреляют тут, стреляют там, Тор молотком машет, Старк со своим выводком летает, лапы-руки-ноги во все стороны, всё валится, кровища брызжет.

"Как обычно, — Сиф прикрыла глаза. — Да, это стало обычным... какой кошмар".

— А я валялась без дела, — прошептала она.

— Со всеми случается. Это не твоя вина.

"Докатилась: меня утешает Локи", — Сиф сглотнула:

— Почему не ворчишь о глупых воинах, вечно лезущих на рожон?

— Надоело повторяться.

— Мм.

Было ужасно тихо. Странно: лежать в темноте и молчать вместе с Локи. Ни звука не доносилось снаружи, будто там все вымерли, чтобы оставить их наедине. "Как себя с ним вести, что говорить? — томилась Сиф. — Почему раньше было уютнее? Локи выводил из себя до потери сознания, но было проще, понятнее, а сейчас что делать? Молчать неловко, говорить не о чем, а срывать на Локи злость — высшая степень неблагодарности".

— Локи, почему ты никому не сказал, как потерял руку? Ты же всё-таки меня спас.

— Расписываться в едва не стоившей мне жизни глупости? Ну уж нет.

— Глупости? — усмехнулась Сиф и прикрыла глаза задрожавшими пальцами. — Какие же мы разные, Локи, каких разных вещей стыдимся, и насколько отличаются наши поводы для гордости.

Помолчав, Локи тихо ответил:

— Да, ты права.

Она посмотрела на него сквозь трясущиеся исцарапанные пальцы: он сидел, почти утонув в полумраке, и смотрел в потолок.

"Нет, Тор ошибся: Локи в меня не влюблён", — от этой мысли Сиф полегчало: даже Локи она не желала той боли, какую испытывала при виде Тора с Джейн. Да на них и смотреть не надо было, чтобы ощутить боль — она отравленной иглой торчала в сердце и колола при малейшем взгляде, мысли о Торе. Иногда просто так — от одиночества, слишком полного и неизбывного в этом чужом, непонятном мире.

— Локи, как думаешь, мы здесь надолго застряли?

— Думаю, больше часа они не провозятся.

— Я о Мидгарде в целом.

— О... пока люди не придумают способы перемещения между мирами или пока сюда не прилетят представители других рас.

Как же долго. Сиф нахмурилась:

— Ты уверен, что не сможешь открыть тайной тропы в Ванахейм или Льесальвхейм?

— Тайные тропы теперь опасны и слишком непредсказуемы.

— Когда это тебя пугала непредсказуемость?

— Когда вероятность провала семь к одному и выше.

Почему-то это показалось смешным, и Сиф засмеялась; мышцы бока и плеча отозвались болью.

Люк открылся, и рассеялся сумрак, укрывавший сеть лопнувших сосудов в глазах Локи, и неестественную скрюченность механической руки.

— Заносите, — устало велел Старк. — И быстрее, у меня через полтора часа приём, я должен быть в Нью-Йорке.

Опалённый робот, порывисто шагая, внёс стальной ящик. За ним двое техников с той, первой, крыши, тащили мешки, судя по очертаниям — с лапами пауков. Этих людей Сиф лично не знала, но удовлетворённо заключила: "Выжили". Хотя сами мидгардцы выглядели помятыми и несчастными.

С грохотом опустив ящик в угол, робот зашагал прочь. Старка у дверей уже не было. Пока люди пристраивали мешки к стенке, робот вернулся с ещё одним ящиком. Мужчины ушли, робот тоже — и закрыл дверь, возвращая салон в интимный полумрак.

— Опять рука сломалась? — постаралась нарушить эту тревожную интимность Сиф.

— Чего и следовало ожидать.

— Что ты с ними делаешь?

— Проблема скорее в том, чего я не делаю: они ломаются, когда забываю, что рука искусственная, и действую ей словно настоящей.

— Странно.

— Глупая мидгардская техника не проводит магию.

Упоминание техники вдруг обрушилось на Сиф внезапным пониманием одного неясного беспокойства, тревожившего её с тех пор, как поселились в Мидгарде:

— Локи, ты же умеешь ею пользоваться.

— Чем?

— Мидгардской техникой. Ты сразу пользовался ей так, словно хорошо всё знаешь.

— Конечно. В отличие от вас я наблюдал за людьми, да и жил здесь, пока готовил вторжение читаури.

— А, ну, да, конечно, — Сиф почувствовала себя глупо. — Как-то забыла этот эпизод твоей биографии.

Она приподнялась, и чуть не застонала от жуткой головной боли, всё вокруг завертелось, и что-то холодное надавило на плечо, укладывая назад.

— Лежи, — велел Локи, и возле щеки Сиф захрустела льдом его грелка. — Лучше пока не вставать.

Переведя дыхание, — Локи убрал мерзко холодившую грелку, — Сиф глухо пояснила:

— Мне неудобно: ты сидишь, а я лежу.

— Могу лечь рядом. Даже с удовольствием: сидя прижимать эту идиотскую грелку неудобно.

— Зачем она тебе?

— Чтобы кровь не текла.

— Ты идиот ложиться? А если захлебнёшься?

— У вас будет меньше проблем, — усмехнулся Локи. — А я избегу вскрытия вживую: Присцилла и Старк об этом прямо мечтают.

— Они хорошие люди, — строго возразила Сиф. — Вживую никого резать не станут.

— Я бы на это не надеялся. К тому же, учти, у них есть инструменты нас резать, а вот иголками для наложения швов они не запаслись.

— Откуда знаешь?

— Спросил.

— Зачем?

Покачивая головой, Локи сокрушённо произнёс:

— Сиф, вы с Тором такие невыносимо наивные.

— Что? Я не знаю, кем надо быть, чтобы интересоваться наличием иголок. Что ты ещё у них спрашивал?

— Кем надо быть, чтобы жить непонятно с кем и ничего не выяснить?

— Мы выяснили, — возмутилась Сиф. — Разумеется, мы выяснили.

— Что? — надменно взглянул на неё Локи. — Что ты знаешь о Мидгарде, его обществе, Щ.И.Т.е, Старке?

— Достаточно, чтобы спать спокойно.

Покачав головой, Локи отвернулся. Самолёт завибрировал, в тихом гуле моторов Сиф расслышала глухое: "Глупцы". Приступ резкой головной боли притупил раздражение, а когда полёт выровнялся, и боль схлынула, желание спорить пропало само собой. Но молчать было неловко. Сиф, насмотревшись на унылый потолок, искоса посматривала на Локи: он был живее обычного — пропала заторможенность, взгляд прояснился. Да и речь наконец перестала состоять из односложных ответов.

Опустив грелку, Локи посидел немного. Хмуро утёр выкатившуюся из носа каплю крови и вновь приложил грелку к разбитой переносице. Вот и повод нарушить тишину:

— Как умудрился разбить нос?

— Как умудрилась получить камнем по голове?

— Не хочешь говорить — не надо.

— Тебе же всё равно, зачем спрашивать? — Локи сердито взглянул поверх грелки.

Стало неуютнее прежнего, Сиф поборола желание огрызнуться и тихо ответила:

— Ну почему же, мне любопытно.

— Женское любопытство? — усмехнулся Локи, переводя взгляд на потолок.

Сиф тоже усмехнулась:

— Да.

"Нет, он точно не влюблён", — полуприкрыв глаза, Сиф пыталась от боли убежать в воспоминания об Асгарде, но мысли упорно возвращались к Локи, и фраза Тора "ты всё-таки влюблён" не давала покоя — она звучала так, словно они уже говорили об этом раньше. И если этот разговор был, если был давно... вдруг Тор не замечал привязанности Сиф лишь потому, что не хотел переходить дорогу брату?

Думать об этом было глупо, но думалось, а Локи молча сидел рядом.

Нью-Йорк встретил их мягким вечерним солнцем и бормотанием моторов. Совсем недалеко только что был ужас и трепет, чудовища убивали людей, прорыв этих стремительно размножавшихся тварей мог закончиться гибелью всего Мидгарда, а здесь — деловое тихо рокочущее спокойствие.

"А разве асгардцам, увлечённым повседневными заботами, было дело до того, что мы, воины, проливаем кровь в Ванахейме?" И Сиф прогнала эту мысль, порой не дававшую покоя тихими ночами, мелькавшую в мгновения, когда кровь врагов заливала лицо, или кровь подхваченных товарищей обагряла руки, делая их скользкими, отвратительно неуверенными в торопливых попытках помочь, зажать рану, отвести к целителям...

Нью-Йорк был спокоен, величествен и непоколебим, как высокомерная башня Старка, принявшая на крышу самолёт. Сиф рада была покинуть салон, хотя каждый шаг причинял боль, а следовавший в полушаге позади Локи своей близостью напоминал как, вставая, пришлось опереться на его руку, чтобы не упасть. Сиф ненавидела быть слабой, и эти мгновения бессилия изводили её больше ушибов.

У стальных дверей, прикрываясь от солнца и ёжась в хлёстких ударах ветра, ждали сотрудники Старка: две женщины и пятеро мужчин. Ступив на трап, Сиф оглядела устремившуюся к ним группу мидгардцев. К ним присоединилась Присцилла.

Осев за спиной Сиф, Локи зашептал в ухо:

— Уходим скорее, — и немного подтолкнул.

— Ты её что, боишься? — изумилась Сиф.

— Не хочу всю ночь торчать в лаборатории, — Локи упорно подталкивал её в спину. — Скоро мозоли будут от их датчиков.

С глухим стуком Старк приземлился между трапом и остановившимися людьми, поднял забрало шлема:

— Технические образцы в мою лабораторию, биологические твои, Присцилла, — он на ходу к дверям кивнул ей, — надеюсь, добыча тебя порадует.

— Ты заглянешь? — она повернулась к открывавшему дверь Старку, тот недовольно скривился:

— Нет, придётся тащиться на приём, вряд ли доберусь до трофеев раньше полуночи. Развлекайся одна.

— Да идём же, — Локи потянул Сиф с трапа, прикрываясь ей от жадно посмотревшей на дверной проём Присциллы.

У всех ринувшихся к самолёту мидгардцев были такие же жадные пугающие лица, глядя на которые можно было поверить, что опасения Локи о желании вскрыть его не напрасны. Впрочем, желающих порезать Локи и так было хоть отбавляй.