Асгард в огне

Гибель великого города

Дурное предчувствие не оставляло Тора несколько дней. Что-то настораживающее было в горячем летнем воздухе и пронзительно-синем небе. Напряжение? Шум? Неуловимое, на грани сознания, точно назойливый писк комара или отдалённый рокот бури.

Тор улыбался вместе с Джейн и, сжимая её хрупкую нежную руку, бродил по переполненным людьми улицам, чопорным музеям и библиотекам: ближе знакомился с Мидгардом.

— Этому дому триста лет, — говорила Джейн, и Тор вежливо улыбался, не называя возраста новейшего из асгардских домов — семисотлетнего.

— Столетняя война на самом деле длилась сто шестнадцать лет... — поясняла Джейн.

С Ётунхеймом Асгард воевал несколько тысяч лет.

Джейн честно рассказывала о своей родине, но каждая цифра, как ножом по сердцу, резала напоминанием о мимолётности людских жизней.

— Грустишь по дому? — предполагала Джейн.

"По тебе", — старался нежнее улыбнуться Тор, целовал её руки и отвечал:

— Я не любитель истории. Вот если бы про боевые искусства мидгардцев...

Смех Джейн был звонким, красивым, и от улыбки глаза задорно блестели.

В другой раз пошли на бокс. Мидгард мог быть интересным.

И вот тихое счастье нарушило предчувствие беды. А на третий день приборы Джейн сами собой включились...

— Ничего не понимаю, — Джейн постучала датчиком о стол.

Тор скептически приподнял бровь: удивительно, но мидгардцы и асгардцы пользовались одинаковыми методами реанимации приборов. Ещё более странно, что эти методы иногда срабатывали.

— Что? — строго посмотрела Джейн. — Что-то не нравится?

— Всё в полном порядке, — заверил Тор, прихватывая со стола чашку кофе и усаживаясь на цветной диванчик: с тех пор, как он признался, что основное занятие асгардских женщин — рождение детей и домашнее хозяйство, Джейн слишком трепетно относилась ко всему, касающемуся её профессии.

А ведь Тор не возражал против её занятий: ему нравились необычные, умные женщины. Как мама.

Солнечный свет озарял красивый профиль Джейн. Она хмурилась — и недовольство ей шло. А Тор улыбался.

Заметив это, Джейн насупилась:

— Лучше бы отвёртки принёс. Там, в спальне, в шкафу.

С трудом подавив смешок — всё же женщины временами такие забавные — Тор поставил чашку на этажерку с утыканными закладками книгами о всяком разном и отправился в спальню, состоящую, по сути, из кровати и этого самого шкафа.

Маленькие квартиры, пожалуй, были самым большим недостатком Мидгарда.

Хотя нет: самым большим недостатком Мидгарда были журналисты.

Зажмурившись под струёй кондиционера, Тор протиснулся мимо смятой постели к шкафу и распахнул дверцы.

Среди платьев и рубашек торчал Локи. Тор отшатнулся. Локи тяжело дышал, по бледному до мраморной серости лицу струился пот, из груди выглядывало плечико голубого платья в оранжевых цветочках, и рукав хоботом спускался вниз. Не сразу привлекала внимание сочившаяся из раны на руке кровь.

— Локи? — выдавил Тор.

Иллюзия дёрнулась, слепо оглядываясь по сторонам.

— Тор... Мне... Мне нужна твоя помощь, — прошептал Локи, и от его движения из стенки шкафа выглянул окровавленный Гунгнир.

— Ты меня обманул, — понял Тор, холодея. — Ты...

Он шагнул на иллюзию, мечтая придушить, но пальцы схватили лишь вешалки с рубашками и платьем в цветочек.

— Асгард, — Локи отклонился назад, почти провалился в стенку шкафа. — Ты нужен Асгарду. Поторопись.

Бледное, покрытое серыми пятнами, как тогда, в Свартальвхейме, лицо Локи ничего не выражало. Гунгнир тускло блеснул и растворился вместе с ним.

Тяжело дыша, Тор схватился за голову.

— Я так понимаю, он не умер, — заключила Джейн.

Она стояла в дверях, крепко сжимая сходивший с ума датчик.

— Что самое удивительное, — раздраженно отозвался Тор, — я почти не удивлён.

— Ты, конечно, прости, — Джейн подбоченилась. — Но при следующей встрече я твоему брату опять врежу.

— Сколько угодно, — кивнул Тор, по привычке призывая Мьёлльнир, хотя нужно было ещё надеть доспехи. — Я его подержу.

Джейн немного грустно улыбнулась. Подойдя, Тор потянул её к себе, обнимая и наклоняясь:

— На этот раз я быстро, обещаю.

— Лучше не обещай, — щипнула его за бороду Джейн. — Похоже, твои обещания — плохая примета.

Усмехнувшись, Тор прижался к пахшим черничным джемом губам.

Закончив надевать броню, он склонен был согласиться с Джейн: с обещаниями чаще как-то не складывалось. Взять, например, обещание убить Локи за предательство: поклялся. Локи предал. Но где-то ещё бегает.

Потеряв ещё полминуты на прощальный поцелуй с Джейн, полный решимости Тор вышел на выжженный печатями балкончик:

— Хеймдалль...

Ничего не произошло. Нахмурившись, Тор повторил громче:

— Хеймдалль!

И снова ничего. Внизу засигналила машина, в окно дома напротив высунулась бабулька и присматривалась к Тору, поправляя очки с мощными линзами.

Из вежливости Тор приветственно махнул пожилой мидгардке рукой и посмотрел на синее-синее небо.

— Хеймдалль!

Тор обернулся: с тревогой смотревшая на него из-за стекла Джейн сглотнула. Тор и сам уже беспокоился не на шутку.

— Хеймдалль!

Хуже того: Тор не знал, что делать. И теперь понял: самый большой недостаток Мидгарда в том, что люди не умеют путешествовать между мирами.

Приборы Джейн попискивали и махали стрелками. Сдвинув всю не выполнявшую функции подставок мебель, Тор расхаживал по кухне-гостиной, то и дело грозно взирая на печально повисший на вешалке Мьёлльнир, словно молот был виноват в невозможности вернуться в Асгард.

Сэлвиг уже думал без штанов, сравнивая распечатанные графики:

— Да, на лицо активность, чем-то напоминающая аномалии схождения.

Тор резко остановился:

— А подробнее?

— Мы имеем дело с чем-то странным, — серьёзно пояснил Сэлвиг, и Джейн виновато развела руками.

Забрав молот, Тор вышел на балкон и вновь позвал Хеймдалля: не помогло.

— Кофе будешь? — выглянула Джейн. — Что-нибудь перекусить?

— Да, перекусить, — кивнул Тор.

— Отлично, сходи в булочную на углу, там как раз должна быть свежая выпечка.

В ответ на недоуменный взгляд Джейн вновь лишь развела руками:

— Мы думаем, а тебе всё равно заняться нечем.

"И ведь не поспоришь", — признал Тор.

Жизнь в Мидгарде сильно отличалась от асгардской.

А ещё мидгардцы странно реагировали на броню и алый плащ. За долгие годы броня стала точно вторая кожа, и Тор не мог привыкнуть, что здесь так одеваться не принято.

На случай, если Радужный мост заработает, он пошёл в магазин в полном облачении и получил свою порцию внимания: фотографирование, недоумение, удивление, даже влюблённые взгляды.

— Отличный костюмчик, — походя одобрил какой-то хипстер.

— У тебя тоже, — любезно ответил Тор, с некоторым недоумением косясь на тесноватый фиолетовый пиджак.

Из прижатого к груди Тора пакета пахло свежим хлебом, в сетке болталась банка с ореховой пастой.

"Что-то я расслабился, — подумал Тор, оглядываясь по сторонам, чтобы перейти дорогу. — С другой стороны, кто знает, может, всё это хитрость Локи".

И очень захотелось треснуть банкой с ореховой пастой по одной безумной голове. Основательно так приложить, чтобы вся дурь вылетела.

Но как Тор ни старался себя успокоить, он волновался и не находил себе места: сейчас он должен быть там, в Асгарде.

Затворив входную дверь, Тор прямо спросил:

— Вы сможете найти способ отправить меня в Асгард?

Что-то бормоча, Сэлвиг водил пальцем по колонкам цифр:

— Тут закралась какая-то ошибка... так-так...

Вид у Джейн был виноватый, она сдавила спинку стула и вздохнула:

— Вряд ли. Я несколько лет потратила на исследования, но даже с твоей информацией могу только наблюдать и строить теории.

— Ясно, — отставил покупки Тор и привалился к стене. — Звони в ЩИТ.

На улице закричали. Взвизгнули тормоза, и протяжный гудок заглушил вопли. Стоявший дальше всех Тор первым подскочил к окну, посмотрел вниз на улицу, но все смотрели вверх, и он тоже поднял взгляд...

Неба не было: Асгард нависал над Лондоном. И горел. Половина золотого города полыхала, плавились от жара высокие башни, струился белый дым. Щит закрывал дворец лишь на треть, к первым этажам по саду чудовищной змеёй полз странный, будто живой огонь. Ладьи сновали по воздуху, орудия беспорядочно палили...

— О боже, — выдохнула Джейн.

В её глазах плескался страх и совсем чуть-чуть — отражение огненных всполохов.

Через минуту позвонили из ЩИТа.

Тор не мог видеть, как гибнет его город, и ждать помощи людей, снова вести какие-то переговоры. Кто здесь защитник Девяти миров — Тор или ЩИТ?

— Возможно, у ЩИТа есть наработки по перемещению, — предположила Джейн. — Наверное, тебе всё же стоит отправиться к ним.

— Попробую долететь, — Тор вышел на балкон.

Знакомые с детства здания рушились, гибли в непонятном огне. Он магический. Или какой-то чужеродный. Обычное пламя не причинило бы Асгарду такого вреда. Крутанув Мьёлльнир, Тор понёсся навстречу разверзшемуся над Лондоном кошмару.

Ветер бил в лицо, становилось холоднее, но и Асгард казался ближе.

"Новое схождение? — перебирал варианты Тор. — Муспельхеймские демоны вдруг прорвались между мирами? Локи?.. Нет, Асгард палить — это не в Нью-Йорке бардак устраивать: уровни несоизмеримы... А если читаури?"

Поднимаясь всё выше, задыхаясь от нехватки воздуха, Тор пытался дотянуться до родины, надеялся преодолеть разделяющее миры пространство...

"Нужно быть там, там, там..." — сконцентрировалась мысль.

Огонь пожирал город, иссушал море и оплавлял скалы. Чудовищное пламя. Белёсый дым застилал оставшуюся часть города, пожирал дома и кущи деревьев.

"Я должен добраться, — твердил Тор, заставляя Мьёлльнир выкладываться на полную, разрывать притяжение земли, забывать о безопасности. — Я должен быть там".

Тор вдохнул — лёгкие обожгло, голова закружилась...

Всего мгновение потемнения в глазах — и уже полетел вниз, силясь ухватиться за агонизирующий Асгард — но тот далеко, ещё слишком далеко.

— Нет, — шептал Тор, пробивая спиной уплотнявшийся воздух. — Нет-нет-нет. Я должен быть там.

Мьёлльнир не слушался, не поднимал ввысь. Редкий случай, когда он сопротивлялся приказу.

— Я должен... — повторил Тор, протягивая руку к таявшему образу.

И вдруг оказался в водовороте Радужного моста.

Рухнув на колени, Тор на радостях готов был поцеловать золотой пол, но было не до этого.

— Прости, что задержались, — извинился Фандрал, и Тор поднял голову.

Лоб друга был обмотан какой-то золотой — видимо, от подола платья — тряпкой, рука подвязана той же тканью. Сидевший Хеймдалль привалился к столбу механизма и прерывисто дышал. На губах пузырилась кровь. Пахло дымом. В арке выхода открывался обзор на охваченное огнём побережье и рухнувший мост.

— Что случилось? — поднялся Тор.

Пожав здоровым плечом, Фандрал брякнул ладонь на эфес:

— Это мы все хотели бы знать. Повылезали какие-то невидимые твари, нападают, ничего не понятно.

— Когда это началось, и... — на мгновение Тор стиснул зубы. — Где Локи?

— Локи? — приподнял бровь Фандрал. — Я думал, он...

— Во дворце, — прошептал Хеймдалль и дрожащей рукой отёр со рта розовую пену.

— Тебе бы к целителям, — Тор хмуро оглядывал тонувший в дымке город.

— Их... почти не осталось, — Хеймдалль закашлялся.

— Почему? — Тору не нравился дым: слишком густой и быстро разраставшийся.

— Их едят первыми...

— Что? — не понял Тор, хмуро вглядываясь в набережную.

— Хеймдаааль, — тревожно позвал Фандрал.

Тор обернулся: страж сидел, безвольно склонив голову на грудь, и никак не отвечал на попытки Фандрала его растормошить.

Это было так... неожиданно. Хеймдалль казался незыблемым, неотъемлемой частью Радужного моста, и вдруг...

— Хеймдалль, — потерянно промолвил Тор.

— Кажется... кажется, всё, — Фандрал недоуменно посмотрел ему в глаза.

Остаться без Хеймдалля — это же... это... невозможно.

— Рано... — сиплый до неузнаваемости голос пробрал до мурашек, — я...

— Молчи, — попросил Фандрал и перевёл дыхание. — Лежи спокойно.

Чёрные веки дрогнули и замерли.

— Побудь с ним, — попросил Тор и поднял Мьёлльнир.

— Знаешь, мне как-то не очень хочется... — вздохнув, Фандрал махнул рукой. — Лети.

Остаток дворцового щита заискрился и медленно пополз вниз.

Дым застилал улицы, скрывая истинные разрушения. Город пересекали неизвестно откуда взявшиеся скалы и стены. Ладей в воздухе почти не было — метались на дальнем, ещё не тронутом краю города, от кого-то отстреливались, и Тор пытался понять, куда делись остальные: может, увиденное им в Мидгарде на самом деле происходило несколько часов назад, а, возможно, что-то внезапно снизило число сопротивлявшихся.

И тел не было. Тор ожидал увидеть хотя бы пару трупов, но даже там, где темнели пятна крови, было пусто.

"Их едят первыми", — проскрипел в памяти жуткий ответ.

Тор поборол желание вернуться и допросить Хеймдалля, а вскоре про него забыл: дым не зря показался странным. Он исходил не от горевших зданий, а сочился из разлома земли в дворцовом саду. Струился против ветра. И, если предположения Тора верны, разлом находился в районе оружейной — прекрасного места, полного всевозможных источников энергии и вещей, способных открывать проходы между мирами.

Внизу, среди деревьев, что-то мелькнуло и дико заверещало. Ринувшись туда, Тор влетел в дымку и закашлялся. Она ничем не пахла, но при каждом вдохе в горле першило. И она была везде: обволакивала, лезла в лицо. Взмыв вверх, Тор ожидал, что дымка останется позади, но она оставалась со всех сторон, сколько бы он ни летел: минуту, две, десять...

Странный туман не выпускал.

— Хеймдалль, — без особой надежды позвал Тор. — Хеймдалль, вытащи меня отсюда.

Дымка клубилась, мерещился отдалённый злой хохот. Чьё-то громогласное дыхание. Шаги. Шаги? Тор попробовал опуститься, но ноги не находили твёрдой опоры: он висел в воздухе.

— Хеймдалль!

Вокруг засверкало, заиграло всеми цветами радуги. Тора вновь вышвырнуло на пол, но пол был чёрным. И доспехи Хеймдалля тоже чёрные. Он стоял — невредимый, надменный. Меч сверкал отточенными лезвиями.

— Ты не наш Тор, — заломил бровь Хеймдалль и поднял меч над выступом механизма.

— Погоди! — Тор вскинул руку. — Погоди, ты куда меня...

Радужный мост уже тянул в своё сияние, и образ чужого Хеймдалля исчез в цветных всполохах. Тора впечатало в золотой пол.

— Тор? — вопросительно смотрел Фандрал.

Кажется, свой, правильный. Хеймдалль сидел, свесив голову. Грохот сотряс воздух, и ещё три дома мгновенно обратились в костры.

— Убью, — Тор сжал Мьёлльнир и полетел к дворцу, уже не останавливаясь оглядеться.

И не очень представляя, кого будет убивать.

Дымка окутала первые этажи дворца и тянулась вверх. За белёсой пеленой чудилось движение, враждебная воля. Внимательные глаза. Последние золотистые фрагменты щита мигнули и растворились. Тор влетел в неосвещённый тронный зал и, задохнувшись от мерзкого запаха, присмотрелся...

Трон был окутан паутиной. Полупрозрачные нити обвивали гигантские колонны и сетью обтягивали пол, усеянный... целительницами и целителями. Женщины и мужчины всех возрастов. Развороченные грудные клетки, вывернутые внутренности... кишки в первый миг показались кем-то разбросанными лентами. Но были и целые: с выпуклыми, точно у беременных, животами, ещё дышащие. Впавшие в оцепенение. Бледные. С чёрно-фиолетовым узором вспухших вен.

Вверху что-то шевельнулось, Тор отскочил, задел плечом паутину и чуть не закричал от жгучей боли: прикосновение разрушило доспех, оставив на коже красно-чёрный отпечаток. Из мрака под потолком высунулась будто хрустальная суставчатая лапа. Пулей вылетев из тронного зала, Тор оглянулся: его не преследовали.

Теперь, взлетая вверх, Тор внимательно вглядывался в происходившее на этажах: ещё три были затянуты паутиной, а следующего не было: сплошное золото. Глухая кладка.

"Странно", — удивился Тор, хотя исчезновение этажа — сущая мелочь на фоне остального.

Зато на следующем оказалось чисто. Стражи, похоже, тоже не было, но ни одной паутинки. Дальше оказался ещё один наглухо забитый этаж, и только на следующем нашлись эйнхерии. Унылые и испуганные, при виде Тора они воспрянули духом и вышли из теней на свет.

— Что происходит? — энергично спросил Тор, помня о том, как важно в критических ситуациях подавать пример мужества.

— Неизвестно, принц. Всё случилось так внезапно...

— Где отец?

— Мы не знаем: он исчез.

— Где Локи?

— Должен быть пятью этажами выше.

— Хоть что-то в этом мире известно, — сердито заключил Тор и, отвернувшись от виновато потупившихся стражников, поспешил наверх.

Светильники не горели. Полумрак, местами распоротый красными всполохами пожарища, напоминал о беде, заражал беспокойством. Следов боёв или паутины не было, но дворец не казался вымершим только благодаря эйнхериям, дежурившим у лестницы на каждом этаже. Закованные в золочёные доспехи асгардцы, узнавая Тора, расправляли плечи, улыбались, вздыхали с облегчением. Шёпот нёсся, передавая радостную весть: "Тор вернулся, Тор вернулся, мы спасены..."

Это ободряло, прямо наливало мышцы силой. Тора ждали, он ощущал поддержку, возложенные на него надежды, и был готов порвать неведомых врагов.

Этажи в королевском дворце были огромными, но долго искать Локи не пришлось: Тор двинулся на недовольный голос Сиф. Эйнхерии выступали из теней огромных колонн и склоняли головы. Голоса доносились со стороны одного из пиршественных залов. Заглянув внутрь, Тор увидел и разъярённую леди, и испепелявшего её гневным взглядом братишку с Гунгниром. При полной броне, озарённые тусклым светом разделявшей их золотистой модели дворца, они о чём-то спорили: Сиф более эмоционально, Локи — цедя сквозь стиснутые зубы.

У Сиф был такой вид, словно она собиралась убить Локи. И Тор её понимал. Набирая скорость, он прорычал:

— Локи!

Побледнев, Локи юркнул за ближайшую колонну:

— Тор, успокойся.

— Локи!

— Я не виноват, правда! — бегая кругом, Локи сохранял дистанцию: его всегда было трудно поймать в таких условиях.

— Локи!

Сиф подставила ногу, и Локи, споткнувшись, рухнул на пол. Гунгнир со звоном отлетел в сторону.

— Он твой, — любезно уступила Сиф право убить.

Сбив маскирующую иллюзию, на секунду спрятавшую Локи, Тор ухватил его за грудки и потянул на себя:

— Что происходит? Хотя бы ты объясни!

— На Асгард напали.

— Я заметил! — тряхнул его Тор. — Где отец? Ты... Что ты с ним сделал?

— Ничего, — приподняв брови, заверил Локи с самым искренним и несчастными видом. — Он сам... умер. Переволновался, понимаешь, сердце не выде...

Тор занёс Мьёлльнир:

— Признавайся.

— Не в чем, — теперь в голосе звучало и раздражение. — И прекрати мне угрожать.

— Просто убей, — вставила Сиф, стискивая меч. — Пока он снова не предал.

Разжимая сдавившие воротник пальцы Тора, Локи уныло на неё покосился. Гунгнир светлел на полу. Локи, так недавно красиво "умиравший", был жив, здоров и вполне бодр. Лжец. Беспринципный, безнравственный обманщик. Копьё отца притягивало взгляд.

"Не верь", — твердил здравый смысл.

— Я обещал тебя убить, — сурово напомнил Тор.

— Да мало ли кто обещал, — виновато улыбнулся Локи. — Это же не повод уби...

Выпустив молот, Тор со всей силы врезал чудом ожившему братцу кулаком. Локи прокатился на спине несколько метров и, переведя дыхание, приподнялся на локтях. Смотрел зло, на губе проступала кровь. И ностальгия захлестнула: Локи был не так бледен и худ, как при выходе из тюрьмы, одет в свои старые доспехи, и только длинные волосы да нескрываемый гнев напоминали о том, что это не тот Локи, которого Тор привык считать братом.

"Не верь".

— А теперь рассказывайте, — велел Тор, поднимая Гунгнир и Мьёлльнир.

Бросив на вскочившего и отряхивавшегося Локи гневный взгляд, Сиф повернулась к Тору и отчиталась:

— Вторжение началось ночью от королевского дворца. Твари сразу двинулись в западную часть города и атаковали школу целителей. Армия была поднята по тревоге и отправлена туда, — Сиф вновь сурово глянула на Локи, Тор тоже, и тот недовольно воскликнул:

— А что мне было делать?

— Звать его! — указала на Тора Сиф.

Беззвучно передразнивая её, Локи закатил глаза.

— Серьёзнее, — потребовал Тор.

— Этот... этот, — Сиф едва сдерживала гнев.

— Спокойнее, — попросил Тор и, прислонив Гунгнир к подставке с моделью дворца, похлопал воительницу по плечу. — Что дальше?

— Этот предатель под видом твоего отца запретил тебя звать, сказал, что и так обойдёмся. Твари расползлись по городу. И Локи его поджог! — Сиф указала на Локи. — Это из-за него Асгард горит!

Всем корпусом Тор развернулся к опасливо отступившему Локи.

— Объясни.

— У меня не было другого выбора, — пятился Локи, глядя прямо в глаза. — Мне пришлось воспользоваться Гунгниром, чтобы избавиться хотя бы от части этих тва...

— А сейчас он собирается взорвать дворец, — вставила Сиф.

Локи повёл плечом:

— Взорвать — это громко сказано, я собираюсь... — наткнувшись спиной на колонну, Локи, как всякий загнанный в угол, стал смелее: — Послушайте, вы, гении стратегии, у нас в подвале открылся портал Хелл знает куда, по городу шастают твари, от укусов которых не защищает броня, из тумана в большинстве случаев не возвращаются. У нас полдворца заселили гигантские пауки и уже вывели два поколения потомства в телах магов, а вы, вместо того чтобы действовать, придираетесь ко мне!

— Послушай меня, Локи, — Тор пошёл на него. — Ты тут был, ты вот Гунгниром обзавёлся, на трон залез, царя из себя изображал...

— Тебе это было кстати, — торопливо заметил Локи, отодвигаясь в сторону.

— Был царём, — упрямо продолжал Тор. — Так почему не защитил Асгард? Почему всё горит?

— Я же сказал, что...

— Почему ты не защитил город?!

— Я сделал, что мог!

— Должен был больше! — остановился Тор. — Пока меня не было...

— Пока ты прохлаждался со своей мидгар...

— Молчи!

— Не буду! — подступил к нему Локи. — Не буду молчать!

— Не беси меня, — Тор пригрозил Мьёлльниром. — Я не верю тебе и...

— Я сделал всё, что мог! — топнул Локи. — Отправил отряды на защиту школы. Поняв, что это бесполезно, их отозвал. Успевших покинуть западную часть по Тайной тропе выслал в Ванахейм с Огуном. Вольштагг, Фандрал и Хеймдалль сейчас эвакуируют оставшихся жителей восточных районов в Юсальфхейм. Да, я сжёг часть города, но ничего не помогало! Мы за три часа половину армии потеряли!

— Ты потерял, — отрезал Тор.

Поджав губы, Локи тяжело дышал, бессильно когтил пальцами воздух. Злость не отпускала Тора, но злость не столько за разрушения, сколько за... за Свартальвхейм. За ту игру и боль, за терзавшее последние месяцы чувство вины, за...

— Локи, ты...

— Ну прости, что я оказался недостаточно умным и сильным! — Локи всплеснул руками. — Прости, что мирно спал в постели, а не бдел, выжидая, не явятся ли внезапно из других миров какие-нибудь странные существа.

Тор опустил Мьёлльнир:

— Я не об этом.

— И о чём же? О том, что я не такой сильный и способный, как ты и отец? О том, что мне нельзя ничего доверить? Давай, присоединяйся, — махнул в сторону Сиф Локи. — Вряд ли ты скажешь что-нибудь новое, но попробуй, у нас же так много свободного времени! Нам же нечем заняться, кроме как обвинять меня во всех грехах.

Сложив руки на груди, Локи прислонился спиной к колонне и упрямо посмотрел на Тора.

— Закончил? — уточнил тот.

— Пока — да, — царственно кивнул Локи и отвернулся.

— Ты должен был позвать меня. Сразу.

Поджимая губы, Локи раздражённо стукнул колонну пяткой. Сердитый. Обиженный. Живой...

— Я думал, ты умер, — тихо произнёс Тор, и Локи язвительно отозвался:

— Прости, что не оправдал твоих ожиданий.

— Думаешь, я хотел твоей смерти и не рад видеть живым?

Демонстративно вытирая с разбитой губы кровь, Локи подтвердил:

— Да, именно так думаю.

Покачав головой, Тор вздохнул:

— Ладно... Хорошо, что у тебя хватило ума меня позвать.

— Я тебя не звал, — огрызнулся Локи.

— Да, он не хотел с тобой связываться, — Сиф приблизилась. — Никакие уговоры не помогали.

Тор растерялся:

— Но, Локи, твоя иллюзия была в Мидгарде и звала меня на помощь.

— Я не звал тебя! — дёрнулся Локи и вдруг побледнел, испуганно оглядываясь по сторонам.

— Что... — Тор тоже огляделся: вроде никого, кроме них троих.

— Тор, я не звал тебя, честно: пауки верят иллюзиям, и я с ночи держу образ глухой кладки на этажах, чтобы они не ползли вверх, и ещё в городе. Даже если бы захотел, я не мог бы сейчас дотянуться до Мидгарда, — беспокойно уверил Локи. — Ты понимаешь: я тебя не звал. Значит, это сделал кто-то другой.

Прежде чем Тор успел возразить, Локи схватил позабытый Гунгнир.

— И кто бы это мог быть? — обнажив меч, Сиф отступила к Тору.

Локи стоял отдельно от них, сжимая золотое древко.

— Не знаю, — почти прошептал он и приблизился. — Но мне это не нравится. Предлагаю заключить временное перемирие.

— Хорошо, — кивнул Тор, понимая, что слишком доверять не стоит. — А теперь объясни, что ты хочешь сделать с дворцом.

— Хочу запечатать им хранилище.

— Менее разрушительных вариантов нет?

— У меня — нет.

Дворец протяжно заскрипел. В ответ на взгляды Сиф и Тора Локи быстро заверил:

— Я тут ни при чём.

— Как всегда, — недовольно напомнила Сиф.

Мигнула и погасла золотистая проекция. Голос Локи прозвучал зловеще:

— Кто-то добрался до аварийного источника энергии.

Тор полуобернулся:

— Можешь посмотреть, что там?

— Нет, — мотнул головой Локи. — Иллюзия не проникает в туман, а им подвалы давно заволокло.

Хмыкнув, Сиф как бы невзначай задалась вопросом:

— И зачем ты нам такой бесполезный нужен?

"Думай-думай-думай", — пытался сосредоточиться и найти верное решение Тор, пока Локи и Сиф мерились грозностью взглядов.

— Что с Вольштаггом? — спросил Тор. — Как эвакуация? Хеймдалль и Фандрал? За ними ты можешь проследить?

Взгляд Локи расфокусировался, брови и губы вздрагивали, придавая лицу отстраненно-беззащитное выражение. Шумно вздохнув, Локи заговорил:

— Женщин и детей вывезли. Осталось где-то на четыре ладьи стариков и семь десятков отрядов, линия обороны держится, но... — он поморщился.

— Говори, — велел Тор.

Помявшись и вздохнув, Локи неохотно признался:

— Туман подбирается к иллюзиям преград. Полагаю, восточные районы скоро будут открыты для пауков.

— Это ведь не всё, — по его суетливому взгляду предположил Тор.

— Туман накрывает Радужный мост.

— Фандрал и Хеймдалль?

— Ещё там, — вздохнул Локи, и Тор почти рассердился на их безрассудность:

— Скажи, чтобы убирались оттуда немедленно. В Ванахейм или Юсальфхейм.

Локи как-то странно на него посмотрел:

— Они отказываются.

— Что?

— Тор, — нервно усмехнулся Локи и внезапно показался очень усталым. — Мне здесь почти никто не подчиняется. Я битый час уговариваю твою патриотичную подругу вывести эйнхериев из дворца...

— Мы должны остановить вторжение, — подтвердила Сиф. — Должны спасти Асгард.

Локи возвёл очи горе:

— Твои дорогие Фандрал и Хеймдалль должны были вывозить асгардцев, а вместо этого потащились на Радужный мост.

— Почему они не хотят уходить?

— Чтобы не потерять связи с другими мирами. К ним уже и подмога прилетела, собираются биться до последнего, — дёрнув ногой, Локи передразнил: — Это же Радужный мост. Если мы оставим его, можем потерять Асгард навсегда.

— А Тайные тропы? — Тор помедлил, осознавая: если по эту сторону Радужного моста никого не будет, некому станет его открывать. — Локи, ты ведь проведёшь нас назад, да?

— Ну, видимо, твои друзья надеются, что меня где-нибудь прихлопнут по пути.

— Ответь на мой вопрос.

Сосредоточенно разглядывая древко Гунгнира, Локи ответил:

— Не знаю.

— То есть ты хочешь сказать, — начал Тор, — что собирался всех увести, не зная, сможем ли мы вернуться?

— Послушай, тут такое творится, что я не гарантирую даже...

Стало как-то темнее. С открытым ртом Локи смотрел за спину Тора и стремительно бледнел. Тор обернулся: огромный глаз белел между колонн балкона. Отодвинулся, пропуская гигантские, цвета сырого мяса, цилиндры.

"Пальцы, — с трудом осознал Тор. — Рука. Бежать".

Все трое, точно по команде, бросились от сшибавшей колонны гигантской ладони. Дворец заскрипел. До коридора оставалось шагов десять, Локи уже ступил в него, Сиф оглянулась. Пол ухнул в пустоту. Будто в замедленной съёмке, Тор видел, как накренилась золотая плита, увлекая его за собой.

— Тооор, — потянулась к нему Сиф, соскальзывая по золоту.

Ухватив её за плечо, Локи дёрнул на себя, кривясь от напряжения, цепляясь за основание колонны, запрокидываясь назад под тяжестью упавшей на него Сиф. Взметнулись чёрные кудри, и их загородил край: Тор падал дальше. Вдруг упал на мягкое, и дымное небо заслонило невообразимо огромное лицо с оскаленными зубами. На грудь Тора капнула слюна. Чудовищный рот распахнулся, приближаясь...

Мьёлльнир стащил Тора с ладони, воздух сбрасывал слюну. Мотнув головой, чудовищное существо, похожее на человека с содранной кожей, повернулось к выбоине во дворце и сунуло руку между колонн.

— Нет! — помчался туда Тор.

Поковырявшись, тварь выдернула руку. В полёте Тор ударил Мьёлльниром по бескожему плечу и почти свалился на кулак, заглянул в полные ужаса глаза эйнхерия, прежде чем из стиснувшегося кулака в лицо брызнула горячая кровь. Удар швырнул, впечатал в стену. Тор соскользнул по золоту, полетел, ударившись спиной, в дымку. Рывок Мьёлльнира чуть не вывихнул плечо.

Отлетев, Тор увидел гиганта. Огромные зубы перетирали мясо с доспехами, и кровь стекала наружу вместе со слюной. В руке безвольно болтался ещё один эйнхерий. Тварь потянула его за голову.

— Хватит! — Тор летел на помощь.

Голова оторвалась, выплюнув алый фонтан, и пальцы аккуратно засунули её в пасть, ухватились за казавшуюся мизерной руку. Та оторвалась в плечевом суставе. Тор влетел на сбитый этаж и решительно выставил Мьёлльнир.

В гигантских глазах с серыми радужками появилось что-то вроде любопытства. Ладонь метнулась к Тору, загораживая свет.

Дворец содрогнулся и затрещал. Взлетая, Тор заметил огромные разломы, рассекающие основание и тянущиеся вверх. Гигант пошатнулся... и вдруг заревел, заметался и врезался в дворцовую стену. По оголённым мышцам ползли "хрустальные" пауки, впивались крючками лап между волокнами плоти. Тварь забилась, застучала головой о золото, разбивая стену в кирпичи. Из тронного зала посыпались пауки, засновали, обтягивая чудовищное тело жгучей паутиной. Плоть под ней дымилась.

Оглушённый рёвом твари Тор висел на Мьёлльнире и наблюдал за расправой: скрученный гигант всё ниже опускался в дымку, будто растворялся в ней. Наконец Тор опомнился и посмотрел на развороченный, накренившийся дворец. Где-то там должны быть Сиф и Локи.

На востоке было ещё спокойно, хотя туман подбирался к незнакомой — видимо, иллюзорной — стене. А раз есть иллюзия, значит, Локи жив.

Над шаром Радужного моста парили четыре крупные ладьи и блестели на солнце доспехи эйнхериев. Дымка щупальцами тянулась с обломленного края разноцветного покрытия, но пока не могла добраться до противоположной стороны.

"Справятся без меня", — понадеялся Тор и влетел в полумрак этажа, где оставил Локи и Сиф. Дворец умирал. Пол мелко вздрагивал, будто древнее здание лихорадила агония. Шаги отзывались скрипом и эхом. Пыль мешала дышать.

— Есть кто-нибудь живой, эй?

— Принц... — молодой эйнхерий, ковыляя, выбрался из-за треснувшей колонны. — Что нам делать?

Их было семеро: поцарапанные, все в пыли. Они тянулись к Тору из своих убежищ, заглядывали в глаза.

— Уходить на восток, — решительно ответил Тор. — Или к Радужному мосту. Ладьи остались?

— Не знаем.

Тень мелькнула у развороченного балкона, и Тор развернулся в ожидании удара, но вместо этого услышал:

— Принц, нужно уходить.

Золотая ладья с несколькими эйнхериями на борту парила у дыры в стене.

— Вы с востока или от моста?

— С востока. Вольштагг приказал забрать оставшихся во дворце. Кажется, осталось недолго, — и эйнхерий с тоской и любовью оглядел развороченный коридор и оставшийся угол пиршественного зала.

— Вы одни или есть ещё ладьи?

— С нижних этажей эйнхериев уже забирают.

— Хорошо, — кивнул Тор, всматриваясь в своих эйнхериев, развороченные камни и тёмные закутки, и, наконец, спросил: — Кто-нибудь видел леди Сиф и Локи?

— Там, — указал хромавший к ладье эйнхерий, первый откликнувшийся на зов Тора. — Они были там, когда дворец стал раскалываться.

— Благодарю, — кивнул Тор и направился дальше по коридору. Потом полуобернулся: — Как соберёте всех — улетайте. Уходите в Юсальфхейм.

Эйнхерии все как один кивнули.

Дворец скрипел. Вибрация усиливалась. Надежда спасти дом ещё жила, но Тор понимал, чувствовал: дворец рассыпается, держится из последних сил, словно пытается дать возможность... найти Локи и Сиф? Что-то ещё сделать?

Сиф заслуживала спасения, но Локи...

Впереди в полу зиял провал, захватывал часть стен, и обломившиеся колонны нависали сверху клыками разверзнутой пасти. По краям дыры пол крошился. Пришлось воспользоваться Мьёлльниром, чтобы заглянуть внутрь: этажи-этажи-этажи — наверное, пятнадцать или двадцать неровных отверстий. А дальше — тьма. Что-то блестело на краю этой бездны... доспех. Меч. Тор долго вглядывался, прежде чем поверил: Сиф.

Глубоко вдохнув, он приказал молоту опускать себя вниз.

Эйнхерии ещё перебирались с постов в ладьи, вытаскивали товарищей из-под завалов, ниже светлели сети паутины, тускло мерцали фасетчатые глаза. Мьёлльнир стал опускаться быстрее. Тор глянул под ноги: Сиф шевельнулась, задела меч, и он, блеснув, юркнул вниз.

"Быстрее", — приказал Тор, лихорадочно вглядываясь в пролетавшие мимо уровни: вдруг кто нападёт. Но, кажется, пауков больше волновали издаваемые дворцом звуки и бесчисленные увеличивавшиеся трещины.

Приземлившись рядом с Сиф, Тор оглянулся: никого. Присел, тормоша за плечо в смятой скорлупе брони:

— Сиф, очнись.

С трудом разлепив веки, Сиф рассеянно смотрела на него:

— Ч-то?..

Он приложил палец к её губам, призывая к молчанию: кажется, что-то зашуршало? Или это стон дворца?

Ещё растерянная, не пришедшая в себя Сиф приподнялась на локтях. Села.

— Где Локи? — спросил Тор, и она, зажмуриваясь, коснулась перепачканными пальцами лба:

— Не... не помню. Кажется... мы падали вместе.

Тор заглянул вниз: там было темно и, вроде, клубился туман, — заключил:

— Надо уходить. Эвакуируемся.

— Но, Тор, — покачнувшись, Сиф прижалась к его плечу и зашептала: — Мы должны спасти Асгард.

— Мы спасём, — приобнял её Тор. — Наберёмся сил, всё разведаем и спасём.

— Как? — Сиф потёрлась о него лбом. — Как мы сюда вернёмся? Если Радужный мост...

— Сейчас я достану одного знатока Тайных троп, и всё будет в порядке, — Тор покосился на пролом: "Ну Локи, неужели не мог упасть поближе, а? Брал бы пример с Сиф".

— О, нет, — простонала Сиф. — Только не говори, что ты собираешься...

— Сейчас я отнесу тебя вверх, там есть ладьи и...

— Нет, я с тобой, — Сиф попробовала встать, но снова ухватила Тора за плечо.

— Тебе нужно к целителям.

— Да брось, пара минут — и буду в порядке, ты же знаешь.

Тор помог ей подняться. Сиф потёрла лицо руками, мотнула головой, огляделась:

— Ты мой меч видел?

— Он вниз улетел, — высматривал врагов Тор.

— Вот отличный повод спуститься с тобой, — заметила Сиф, вытаскивая из бронированного корсета кинжалы. — Полетели.

Обхватив её за талию и заметив вспыхнувший на щеках румянец, Тор заставил Мьёлльнир направиться ниже.

Сверху казалось, что всё здесь погружено во мрак, но на деле было светло. Огромный завал из кусков выбитого пола закупоривал выходы на самые нижние этажи. Выдернув из пыли и камней свой меч, Сиф торопливо его отирала.

Было пусто и так тихо, что даже мусор под ногами не шуршал: звуки словно гасли, а окружающее было подёрнуто едва заметной дымкой. Сиф оглядывалась достаточно бодро, а вот Тору стало сильно не по себе: что, если они застрянут в этом тумане, как он недавно в саду? Что, если чужой Хеймдалль на этот раз не поможет?

Взгляд Тора остановился на кровавых следах, уходивших вдоль стены в глубь коридора. Сиф тоже смотрела на пятна. Наклонившись, мазнула по одному пальцами:

— Свежая.

Не сговариваясь, не глядя друг на друга, пошли туда. Полыхал в светильниках огонь, точно здесь ничего не случилось. Беспокойство усиливалось. Сиф тоже нервничала.

Краем глаза уловив золотой блеск в тени между колонн, Тор развернулся, поднимая Мьёлльнир: ничего. Стена и тень...

— Локи...

Иллюзия исчезла: привалившись к стене, Локи тяжело дышал, до побеления пальцев сжимая окровавленный Гунгнир. Рассеянно, точно не видя, глядя перед собой... как тогда, в Мидгарде.

— Тор... — Локи облизнул пересохшие губы; по его руке стекала кровь.

— Да, — осторожно приблизился Тор.

— Ну, теперь ты доволен? — устало спросил Локи и едва удержался на ногах.

— Чем?

— Я позвал тебя, — Локи сполз по стене, оставляя затылком алый след. — Сразу.

— Да, позвал, — прошептал Тор, проводя ладонью перед бледным, посеревшим лицом.

Локи будто не заметил. В надежде на ошибку Тор повторил движение: Локи не шелохнулся, не зажмурился.

Оглянувшись и убедившись, что коридор по-прежнему пуст, Тор взял Локи за руку и потянул:

— Пойдём, надо торопиться.

— Вынужден согласиться, — Локи держался за ладонь так крепко, словно боялся отпустить. Может, и боялся. Он нахмурился: — Как будем уходить?

— Улетим. Обними меня, — велел Тор. — Сиф, ты тоже.

Обхватывая его шею, Локи нервно усмехнулся:

— О все радости Вальхаллы, ты всё-таки покатаешь меня на Мьёлльнире.

— Не время для шуток, — сердито напомнила Сиф, обнимая Тора за талию.

Втроём они понеслись под высоким потолком. Колонны мелькали по сторонам, коридор тянулся, тянулся, тянулся, тянулся...

Тянулся...

— Хеймдалль! — гаркнул Тор.

— Оглушишь! — Локи потёрся ухом о плащ на плече. — Совсем, что ли, с ума сошёл?

Тор нырнул к полу:

— Мы застряли. Застряли в этом проклятом тумане: коридор не кончается. Вообще не меняется.

Демонстративно вздохнув, Локи поднял руку с растопыренными пальцами и, почти коснувшись ею лица, что-то зашептал, сжал в кулак. А когда, вытянув вперёд, разжал его, на ладони зазеленел клубок.

— Укажи мне путь к тайному, — велел Локи.

Завертевшись, клубок покатился по воздуху, оставляя за собой зеленоватые, точно нить дыма, всполохи. Глядя чуть в сторону, Локи предложил:

— Пойдёмте.

Ухватив его за руку, Тор первым пошёл за клубком. Следуя по другую сторону от Тора, Сиф то и дело с подозрением поглядывала на Локи.

Волшебство уводило их всё дальше от пролома. Коридор, казалось, и не собирался кончаться. Теперь Тор подметил, что через двести шагов они как бы возвращаются назад, к тем же засечкам на колоннах и полу, к тем же светильникам.

Вдруг клубок покатился в сторону, зазеленел ярче.

— Локи, он застыл у стены, светится сильнее, — пояснил Тор.

Локи обхватил его за шею:

— Вешай на себя Сиф и лети туда.

Тор скептически уточнил:

— В стену?

— Да.

— Локи, ты...

— Да-да, сумасшедший, — кивнул Локи. — А теперь бери Сиф в охапку, и полетели, пока тропа куда-нибудь не сдвинулась.

— Обними меня, Сиф.

Её щёки порозовели, и Тор почувствовал себя неловко.

— Она с радостью, — широко улыбнулся Локи, но эффект портил направленный мимо неё взгляд.

Сиф обхватила Тора. Тот начал:

— Локи, если...

Локи насмешливо перебил:

— Если обману, ты меня убьёшь, я знаю.

— Если выберемся отсюда — с меня большой шоколадный коктейль.

— Зачем он мне? — не понял Локи.

— Пить.

Мьёлльнир рванул точно в центр зелёного клубка, воздух заискрился всеми цветами радуги.

Поток тащил, силился разделить, но зажмурившийся Тор крепко прижимал к себе Локи и Сиф, ощущая их замиравшее дыхание.

Вдруг стало нестерпимо холодно, воздуха не хватало. Тор открыл глаза: внизу пестрел Лондон.

Падали. Падали в хлёстких потоках воздуха, и свинцово блестела Темза. Кружились. Вертелись. Неслись к земле. Воздух насыщался кислородом.

— Держитесь крепче! — приказал Тор. — Сейчас полетим.

Сиф и Локи впились в него мёртвыми хватками, и Мьёлльнир замедлил падение. Тряхнуло. Лондон разрастался. Увеличивался на глазах.

Пронеслась мимо чайка. Послышался в вое ветра гудок корабля. Тор правил к дому, к родному балкону. Небо снова было синим-синим.

— Держитесь!

В последнем рывке Мьёлльнир сбавил скорость, и они втроём шумно плюхнулись на балкон. С бабушки-соседки свалились очки. Криво улыбаясь, Тор снова ей помахал и повернулся к своему окну.

Джейн выбежала на балкон:

— Тор! О!

Без лишних просьб ей уступили шею Тора.

— Какие люди, — протянул Локи, не выпуская его плащ. — Мидгард... ах. Сколько воспоминаний.

Сиф демонстративно разглядывала улицу. За стеклом показалось знакомое лицо: агент Коулсон тактично ждал, когда закончится поцелуй.

Тор не спешил, предчувствуя, что на этот раз общение со ЩИТом затянется.

Возможно, очень сильно затянется.

Немного похожи

Ничто человеческое богам не чуждо

Предчувствие гениальной идеи по прикручиванию выдвигающихся и выстреливающих лезвий к кисти механической руки накрыло застывшего над трёхмерным чертежом Тони. Синеватые линии контуров деталей готовы были дрогнуть и в воображении перестроиться нужным образом, ещё пара секунд, и...

— Что это значит? — грозный вопрос Фьюри и тихий щелчок спугнули мысль.

Моргнув, Тони качнулся назад и поднял взгляд на экран: в серо-стальном кабинете стоял Фьюри и указывал на планшет посередине стеклянной столешницы. Напротив, в кресле, сидел Локи и уныло смотрел поверх чёрной лысины.

Тони приподнял бровь:

— Джарвис, покажи планшет.

Камеры наехали на заголовок онлайн газеты, почти сразу Фьюри начал читать:

— Что скрывает от граждан правительство?

Прикосновение чёрного пальца веером разложило фотографии: торчавший из облаков над Великим каньоном пурпурный шип, как этот шип пронзает землю, и Тора, направившего молнии Мьёлльнира в огромного "стеклянного" паука.

— Почему эти фотографии гуляют по сети, Локи? — всматриваясь во флегматичные глаза, Фьюри постучал ногтем по столу.

Локи равнодушно ответил:

— Потому что кто-то их туда пом...

Фьюри хлопнул ладонью по столу:

— Они в сети, они не дают покоя гражданам и правительствам из-за того, что твоя иллюзия не сработала, фокусник.

Ни один мускул не дрогнул на лице Локи. "Ну же, давай..." — Тони не верил, что эта асгардская заноза в заднице может терпеть такое обращение человека. И всё же Локи, сцепив руки на коленях, молчал. Этим он, кажется, выводил Фьюри из себя больше, чем возражениями. Локи, если уж на то пошло, просто выводил Фьюри из себя — тому словно шлея под хвост попадала. Даже Коулсон проявлял больше дружелюбия. Ну, почти проявлял — в общем, всё было сложно.

Сунув руки в карманы, Фьюри перегнулся через стол:

— Почему твоей чёртовой иллюзии не было? Решил, — Фьюри раздражённо взмахнул ладонью, — схалтурить? Подумал, глупые людишки не заметят, не догадаются сфотографировать?

Тони удивлённо приподнял брови: неужели и это проглотит? Локи смотрел на Фьюри, как на пустое место.

— Локи, ты ещё помнишь, что тебе позволили жить на Земле в обмен на сотрудничество?

Локи медленно кивнул.

Запиликал звонок и, повернув голову, Тони взглянул на виртуальное изображение с камеры у двери: снаружи стоял задумчивый Локи.

Фьюри продолжал бушевать в кабинете:

— Тогда почему ты...

— Выключить наблюдение, — внезапно ощутив усталость, Тони потёр переносицу. — Впусти его.

Локи шагнул в мастерскую, и двери бесшумно сомкнулись:

— Занят?

Хотя просторная тёмно-зелёная рубашка скрадывала очертания, в его фигуре ощущалась неестественность.

— Что случилось? — Тони уже догадывался, в чём проблема.

И действительно, Локи уселся напротив и через стол неловко протянул правую руку со скрюченными пальцами, левой поднимая рукав.

— Опять, — Тони впился в предплечье Локи, искусственная кожа поддалась и чулком слезла с металлического каркаса руки. Провода были оплавлены, пара подшипников деформировалась. — Что ты ей делал, волшебник?

"Он же из группы прикрытия и не должен вмешиваться в бой". Накатила почти детская обида: тщательно проработанное, выпестованное детище опять превратилось в хлам.

— Снимай рубашку, — обойдя стол, Тони снял со стеллажа тёмную прямоугольную коробку.

Локи двигался несколько заторможено.

"Ему пора привыкнуть действовать левой рукой, — Тони опустил коробку на стол. — Или его отвлекает разговор с Фьюри?"

Тихо клацнул замок. Тони снял крышку и осмотрел металлическую руку:

— Новая модель. Надо будет протестировать, — он полуобернулся. — Нравится?

Совершенно равнодушно Локи глянул на свою новую руку, отщёлкнул старую и положил её на столешницу. Тони осмотрел срез у основания плеча. Кожа вокруг механических элементов зарубцевалась, будто вплавив их в себя. Пазы для подсоединения к нервным окончаниям и крепления выглядели чистыми, но на всякий случай Тони взялся за мультиметр. Локи смотрел в сторону.

До этого Тони не приходилось заниматься протезированием, и сейчас он испытывал неловкость, почти отвращение при виде культи. Даже для удобства осмотра опустить ладонь на холодное плечо Локи было странно. Ещё и длинные волосы щекотали.

— Один контакт не работает, — Тони отступил к стеллажу и поочередно открывал коробки. — Так что сучилось с рукой?

— Сломалась.

— Как? — уколовшись о забытый в одной из коробок скальпель, Тони прикусил палец. Склонив голову, Локи рассеянно смотрел на край стола. Предпочитает говорить с Фьюри? Тони громко захлопнул крышку. — Почему они постоянно ломаются? Это из-за магии? В ней проблема?

Не сразу Локи разомкнул бледные губы:

— Эти руки ненадёжные, не могу привыкнуть.

— Да, жаль, не прихватили из Асгарда вашей техники, — кивнул Тони, но он всё больше подозревал: дело в магии, именно она выжигает электронику, и Локи, разумеется, о волшебстве говорить не будет. — Это бы нам очень помогло... наверное.

"Вот прорваться бы в Асгард, там столько всего... — Тони рассеянно перебирал пластиковые коробки с микросхемами и контактами. — Столько всего можно было бы позаимствовать... возможно".

Благодаря правительственному заказу Тони получил доступ к нескольким деталям корабля из Лондона, но дублировать материал обшивки не удалось, и с вещами из Асгарда могла возникнуть та же проблема. К тому же, — Тони оглянулся на Локи, неприятно асимметричного, ненормально равнодушного ко всему, — прорыв в Асгард стоил жизней нескольким агентам Ш.И.Т.а, Локи — руки и, кажется, психического здоровья, а самого Тони практически оставил без армии железных людей. Они ведь только высунулись из тайной тропы — и чуть все не полегли.

"Глупо мечтать о том, что не получить", — Тони отыскал подходящий контакт и вернулся к Локи.

С машинами удобнее: вытаскиваешь, вставляешь, заменяешь, а тут о комфорте ремонтируемого задумываться приходится. Снова Тони сжал холодное плечо Локи и, прихватив плоскогубцы, запустил их в гущу соединительных элементов на срезе руки. Сожжённый переходник щёлкнул, выскочив из паза. Новый вошёл с тем же щелчком. Локи поморщился.

— Больно? — отпустил его Тони.

— Нет.

Джарвис сообщил:

— Директор Фьюри на связи.

Локи ниже склонил голову. "Так вот в чём дело", — Тони взялся за новую руку:

— Соедини.

Плоская проекция чёрного лица повисла над столом:

— Старк, пробей, где Ло... — сощурив единственный глаз, Фьюри посмотрел на Локи и снова на Тони. — Я сейчас подойду. Его не выпускай.

Приказывать Тони в его же башне — это перебор. Привычка директора распоряжаться раздражала всё больше. Приставив стальную руку к плечу Локи, Тони запустил соединительный механизм. Пристыковавшись, рука дрогнула, пальцы зашевелились.

— Сожми в кулак.

Пальцы сомкнулись.

— Разожми.

Локи выполнил просьбу.

— Как отклик? — Тони почти любовался блеском и плавными, естественными движениями механической руки.

— Вроде нормальный.

— Надо протестировать. Завтра, например. Будет время освоиться, — Тони почесал за ухом. — Джарвис, придержи Фьюри.

— Будет исполнено.

Ничего не сказав, Локи направился к двери.

— Эй, а это? — Тони махнул на оставленный на столе чулок имитирующего кожу материала.

— Всё равно скоро сломается, — Локи вышел, не поблагодарив за любезно предоставленную возможность разминуться с Фьюри.

И не заявив, что помощь человека не нужна, и вообще... Тони чуть ли не скучал по высокомерному ерничанью. Скривившись, но двумя пальцами подцепил кожу и сбросил в коробку из-под протеза. Уселся на своё место и, придвигая сломанную руку, велел:

— Можешь отпускать Фьюри.

Скорость захода Фьюри в кабинет навела на мысль, что последний провал имел серьёзные последствия на верхах. "Надо будет выяснить подробности", — отметил про себя Тони, раскручивая отвёрткой локтевой сустав.

— Где Локи? — Фьюри оглядел лабораторию.

— Полагаю, отдыхает после задания, — с пишущего устройства внутри механической руки Тони осторожно снимал нагар оплавленной проводки. — А в чём проблема?

Видимо, Фьюри уловил недовольство в голосе. Усевшись на место Локи, фривольно облокотился на спинку и спросил:

— Разобрался в магии?

Как же не хотелось признавать поражение, но:

— Нет.

— Мм, — Фьюри приподнял бровь.

— И не надо этого многозначительного вздёргивания брови.

— Разве многозначительного?

— Разве нет? — сердито отозвался Тони.

Настоящий, как в сказках, волшебник жил под прицелом его камер и датчиков, колдовал, а понять, как это происходит, собрать приборы, способные измерить магию, не получилось. Унизительная неудача!

Потирая подбородок, Фьюри довольно миролюбиво осведомился:

— Наметился прогресс в изучении?

— Нет, — плоскогубцами Тони ухватил подплавленный блок пишущего устройства и выдернул из руки. — И, полагаю, Локи не настолько глуп, чтобы позволить нам скопировать его магические технологии.

— Всё же думаешь, он обманывает приборы?

— Почти уверен, — Тони сунул пишущее устройство под лупу и принялся счищать нагар с контактов. — Он знает, что его благополучие зиждется на неповторимости магии. Посуди сам: Локи — преступник и тут, и дома, но сейчас он — единственное связующее звено между Тором и остальными асгардцами. Раньше любых приборов предсказывает появление тайных троп. Ну и иллюзии прикрытия, чтобы у правительства сильно зад не припекало из-за паники среди населения. Кто в его положении в здравом уме и твёрдой памяти откажется от своей спасительной исключительности?

— Кто-нибудь достаточно благородный, чтобы поставить общее благо выше собственного.

Тони и Фьюри переглянулись.

— Не тот случай... полагаешь, это безнадёжно? — Фьюри чуть наклонился, разглядывая блок в пальцах Тони.

— Нет. Но уверен, рано или поздно Локи допустит ошибку, которая поможет мне проникнуть в его тайны.

— И долго ждать этого знаменательного момента?

Подумав, Тони нехотя признался:

— Думаю, скоро: травма его подкосила. Уверен, Локи на пределе.

— На пределе чего?

— Своих возможностей, — пожал плечами Тони. — По-моему, это очевидно.

— Если это не трюк.

"Возможно. А может, и нет", — Тони хорошо помнил ломавшее психику привыкание к реактору в груди. И ужас столкновения с армией читаури — огромным, недоступным пониманию кошмаром, до сих пор аукавшимся бессонницей и паническими атаками. Невольно проводилась вполне четкая аналогия между переживаниями Локи и собственными, а глядя на ненормальную заторможенность, думалось, что божка приложило сразу и зависимостью от механики, и осознанием собственной ничтожности, ещё и почти смертью добавило. Ноша могла оказаться непосильной.

Но перед Фьюри выворачивать душу и догадки Тони не собирался:

— Может, и трюк.

— Кажется, даже Тор ему больше не верит.

"Вот уж с кого как с гуся вода", — Тони, наконец, освободил контакты от нагара и вставил блок в считывающий прибор:

— Запустить анализ. С каких пор наша божественная гора мускул стала экспертом в психологии?

— Хорошо, я понял, — кивнул Фьюри, поднимаясь.

— Что?

— Ты больше не объективен, — с порога мрачно пояснил Фьюри. — До встречи.

Дверь закрылась, и Тони продолжал смотреть на неё, пока слова Джарвиса не обратили его внимание на экран:

— Сохранились остаточные данные биометрических параметров.

— Добавь к остальным, — махнул Тони, прогоняя с экрана таблицы и схемы. — Потом разберусь.

"Необъективен?"

Когда Тони приглашал оказавшихся на земле асгардцев пожить у себя с крамольной целью вытянуть всю информацию о волшебстве, он опасался необъективности другого толка, со знаком минус. Вначале так и получилось, а теперь Локи больше похож на бездомную побитую собаку, и, видимо, это мешало восприятию.

В конце концов, Локи продолжал бережно хранить магические тайны, а значит, всё не так плохо.

— Покажи волшебника.

На экране возникла чёрно-серебряная комната. Локи с закрытыми глазами лежал на постели.

— Данные с биодатчиков, — Тони пробежал взглядом по диаграммам: сердцебиение неровное, давление повышено, температура, наоборот, снизилась до тридцати. — Что же ты делаешь, волшебник?.. Джарвис, остальные датчики?

— В норме.

— Ни излучения, ни колебаний, ничего?

— Как всегда.

Откинувшись на спинку стула, Тони разглядывал сосредоточенное лицо Локи. Тот ведь явно был чем-то занят, колдовал! Магия физически проявлялась, значит, должна иметь и физически измеряемые параметры. Вот появление тайных троп можно зафиксировать. Неужели Локи настолько хорошо знает человеческие технологии, что блокирует сенсоры? Или это Тони идёт неверным путём, и датчики не обладают должной чувствительностью?

— Пеппер на связи, — предупредил Джарвис.

Жестом прогнав с экрана изображение Локи, Тони улыбнулся:

— Соедини.

"Необъективен или всё же объективен?" — слова Фьюри задели за живое и теперь постоянно всплывали в сознании.

— В этой руке использованы более прочные материалы. И я добавил пару усилителей.

Локи шёл следом почти бесшумно и ничего не ответил. Тони полуобернулся:

— Ты слышал?

— Да, — ровно отозвался Локи.

— Никаких проблем не было? Не заедает? Отклик в порядке? — наткнувшись на дверной косяк, Тони стал смотреть вперёд, а Локи монотонно отозвался:

— Нет. Нет. Да.

— Хорошо, сейчас проверим в спарринге.

Дверь к тренировочным площадкам отворилась, и послышался лязг металла. Тони подошёл к перилам. На площадке внизу Сиф безжалостно избивала мечом выделенного для тренировок синего робота. Красивая женщина. Воплощённая ярость. Капельки пота выглядели соблазнительно. А броня... мм, какие бы можно было устроить ролевые игры!

Сиф резким ударом меча вспорола паховую пластину автоматизированного костюма, и мысли о ролевых сразу улетучились. Ещё взмах — и робот упал с подрубленной ногой.

Локтем прижав планшет к боку, Тони захлопал:

— Отличный удар, леди Сиф.

Она вскинула голову и, заметив Локи, нахмурилась. Тони указал на него:

— Надо протестировать новую руку, потренируешься с ним?

— Нет.

Лязгнул убираемый меч. Утирая пот с лица, Сиф взбежала по лестнице и, кивнув Тони, скрылась за дверью. Тони оглядел поверженного робота:

— Похоже, надо выделить ещё одного, — косясь на Локи, добавил: — Хороша, да?

Никакой видимой реакции. Тони вытащил из подмышки планшет и кликнул по ссылке на онлайн-датчики, мотнул назад: внешне и правда никакой реакции, а вот сердцебиение Локи участилось. Чего и следовало ожидать. Тони невольно улыбнулся:

— Отлично. Приступим.

Спустившись на тренировочную площадку, Локи остановился рядом с лежащим роботом.

— Нет, не с этим. Пятый, на ремонт, — велел Тони. — Седьмой, займи его место.

Пятый пополз в мастерскую, а в открывшуюся дверь бодро вошёл чёрно-золотой седьмой.

— Стоп, — через пять минут велел Тони.

Седьмой застыл. Локи опустил левую руку. Лезвие кинжала в ней тускло блестело, как и правая металлическая рука.

— Ты ей почти не работаешь, — в ответ на безразличный взгляд Тони напомнил: — Мы пришли протестировать правую руку, но ты ей не работаешь. Медленный отклик? Лабораторные испытания показывают, что она лишь немного уступает настоящей. В чём проблема?

— Она ненадёжная.

— Я работаю над этим, — рассердился Тони, поглядывая на планшет. — И для этого мне нужны данные. Давай, попробуй ещё раз. Я должен понять, почему они ломаются. Начали.

"Ему самому эти поломки не надоели? — Тони смотрел, как Локи отбивает удары седьмого. — Если в них виновата магия, то, поняв её принцип, я смог бы собрать надёжную руку".

Всё равно Локи почти сразу перестал работать правой.

— Стоп.

Оба остановились. Тони потёр переносицу.

— Волшебник, ты понимаешь человеческий язык? Дерись правой, сколько можно просить?

— Можешь не просить, — Локи сунул кинжалы в ножны за поясом и направился к лестнице.

— Седьмой, останови его. Бей справа.

Увернувшись, Локи скользнул под лестницу. Преследуя, седьмой смял перила, Локи выскочил в узкую щель между лестницей и стеной и в зазор между ступенями ударил левой под затылок робота.

— Он не человек, — с усмешкой напомнил Тони.

Седьмой подался назад, Локи левой блокировал удар, правой врезал кинжал в солнечное сплетение. Повалил дым, искры. Локи отскочил.

— Можешь же, когда хочешь, — ворчливо заметил Тони, просматривая показатели датчиков. — Ремонта только с вами не оберёшься. Лучше бы вы друг с другом тренировались. Хм. Ты ничего странного не заметил?

— Мгновение не было отклика.

— Да, сигнал прерывался, — кивнул Тони и пробормотал. — Может, проблема в соединениях?

— Я свободен?

— Да, конечно, — кивнул Тони и, когда Локи поднялся к нему, добавил. — Давай проверим работу переходников, кажется, соединение с нервными окончаниями сбоит.

Неужели поломки не связаны с магией? Тони только начал строить теории сущности волшебства на основе того, что оно разрушает электронику, причём ту, что не имела контакта с телом — переходники же работали.

От привычки заигрывать с симпатичными женщинами, даже если тем за пятьдесят, Тони отделаться не мог, и уселся на стол Присциллы. Она упорно смотрела в старомодный монитор, только чашку кофе подвинула.

— Извольте оторвать свой прелестный взор от бога и обратить его на жалкого смертного.

— Что я в тебе не видела?

Прихватив с лампы пёстрый колпак, Тони поставил его на макушку и заверил:

— Я всегда найду, чем удивить.

— Положи на место.

— Ладно-ладно, — Тони повесил колпак назад. — Что показывают данные разведки?

— Ты прав, с переходниками непорядок, — Присцилла сощурилась — старая ищейка брала след.

— Что с ними?

— Проводимость сигнала нарушена.

— Только сегодня проверял, была в норме.

Присцилла развернула экран:

— Посмотри сам.

— Действительно, — Тони оглянулся на окно в процедурную, где сидел обвешенный датчиками Локи. — Что делать будем?

— Менять.

— Меняй. И переходники мне отправь, поковыряюсь в них немного. Остальные показатели как?

— С прошлого осмотра изменились. В среднем на полтора процента, где в плюс, где в минус.

— Довольно значительные изменения, — Тони с любопытством посмотрел на Локи.

— Да, но у них обмен веществ быстрее. И мне не нравится увеличение инертности его нервных процессов.

Лаборанты сняли с Локи несколько датчиков и заменили другими. Он слова не сказал. А раньше, помнится, на каждое исследование его приходилось затаскивать шантажом, и Локи шантажировал в ответ, на исследователей и помощников изливались потоки язвительных замечаний, но теперь...

— Присцилла, иногда мне кажется, что если захотим его препарировать, он не возразит.

— Хочешь проверить?

Почему бы и нет? Тони щёлкнул переключатель громкой связи и, склонившись к микрофону, произнёс:

— Волшебник, мы тут решили, что тебя надо вскрыть для более детального исследования. Не возражаешь?

Выражение лица у Локи не поменялось, просто сказал:

— Вы не станете этого делать.

Щёлкнув переключателем, Тони повернулся к Присцилле:

— Биометрические данные во время шутки?

— Не изменились.

— Стоит ли удивляться, что бог не испугался жалких смертных?

— Смертные — не очень удачное название для людей, Тони, — холодно улыбнулась Присцилла. — Эти так называемые боги вполне себе смертны, а этот конкретный ещё и провалялся в состоянии клинической смерти три с половиной минуты. Так что оставь свои надуманные комплексы.

— Это его комплексы, — кивнул на окно Тони. — Это он постоянно говорил о своей божественности.

— И договорился. Хочешь последовать его примеру?

— Нет, спасибо.

— Я тоже так думаю. А теперь проваливай с моего стола, Старк, и иди заниматься своими железяками, а я окунусь в мир живой плоти.

— Присцилла, это было грубо, — театрально обиделся Тони. — И я твой начальник, если ты не забыла.

— С тобой забудешь, как же, — она уже смотрела на экран.

— Окунуться в мир живой плоти, — Тони направился к двери. — Иногда ты меня пугаешь.

— Бойся меня, да, — рассеянно отозвалась Присцилла и заклацала кнопками механической клавиатуры.

Виртуальные голубоватые схемы озаряли столешницу, Тони смотрел на них, но думал об отчёте Присциллы: похоже, их драгоценный божок чах. В другом случае можно было бы позлорадствовать, но...

Наверное, как никто другой из Мстителей Тони понимал, почему граждан оберегают от информации о войне с разрушившими Асгард существами. Даже единичные столкновения с инопланетянами привели к беспорядкам, истерии, массовым самоубийствам — во многом знании много печали. А известие о том, что в любом месте может открыться тайная тропа, из которой явятся неведомые твари, победившие даже богов, ничего хорошего их нестабильному миру не принесёт.

Взмахом убрав чертежи новой руки, Тони извлёк разработки генераторов иллюзий. Увы, технике пока не хватало мощности и чутья для быстрого и эффективного генерирования прикрытия. Правда, последнее время Локи тоже ошибался.

Откинувшись на спинку вертящегося стула, Тони посмотрел в потолок.

Локи напоминал Тони его самого после столкновения с читаури: мнящему себя богом трудно принять существование более сильных и страшных созданий, а Локи ещё досталось больше остальных. И отношения с братом и Сиф у него не ладились.

Может, проблема не в полученной травме, а в голове, как случилось у самого Тони? Но Тор и Сиф подобных предположений не высказывали; возможно, такое поведение было свойственно Локи и раньше, а ерничанья — наносное, временное?

Тони медленно крутился на стуле.

Или, может быть, они всерьёз рассорились, и Локи переживает конфронтацию куда острее, чем показывает?

Как сказал кто-то из классиков, сарказм — оружие слабых. А Локи раньше сарказмом всё прямо заливал, особенно открыто огрызавшуюся Сиф.

"А сердце при ней у Локи бьётся чаще, — продолжал крутиться Тони. — Интересно, он в самом деле убил отца?"

— Джарвис, покажи, как уговаривали Локи.

Через секунду на виртуальном экране возникла комната, куда Тор вталкивал ухваченного за грудки Локи: у последнего часа два как прошла временная слепота, а вместе со зрением вернулась и беспредельная наглость.

— Отпусти, — рычал Локи.

— Послушай меня, — рокотал Тор. — Ты будешь помогать, ясно?

— Тор, он убил твоего отца.

— Бездоказательно, — поднял указательный палец Локи.

— Занял его место. Не смей ему снова верить! — в гневе Сиф выглядела некрасиво.

Казалось, она вцепится в Локи голыми руками. Он со странной кривой улыбкой быстро переводил взгляд с неё на Тора.

— Сиф, выйди, — велел Тор.

— Убей его, в тюрьму посади, только не верь, — скороговоркой потребовала Сиф, гневно взирая на Локи. — Иначе он предаст тебя. Опять!

— Сиф, выйди, — терпеливо повторил Тор.

Похоже, её злость гасила его гнев. Лицо Сиф дрогнуло, она прикусила губу, потом прижалась к руке Тора и заговорила:

— Я знаю, ты хочешь ему верить, но он убил твоего отца.

Локи закатил глаза. Сиф продолжала:

— Из-за него Асгард уничтожен.

— Вот тут я совершенно не при чём, — вставил Локи. — Я спал, когда открылся портал.

— Он не защитил город.

— Его не защитил даже Тор!

— Он не вызвал тебя из Мидагрда.

— Вызвал. Правда, не сразу, но...

— Заткнись, — одновременно велели Тор и Сиф, она добавила:

— Пожалуйста, не верь ему больше.

— Я сам разберусь, — уверил Тор.

— Убей его, пока не поздно, — прошептала Сиф и направилась к выходу.

— Ты как всегда любезна, — ехидно заметил Локи.

Сиф захлопнула дверь, и Тор его отпустил. Локи неторопливо оправил воротник:

— И что будем делать, мой дорогой не-брат?

— Оставь шуточки, — Тор взлохматил и пригладил свои волосы. — Сейчас не до этого.

— Я так понимаю, убивать ты меня не собираешься.

— Не убью. Если присоединишься к Мстителям и будешь делать всё, что тебе скажут.

— Прямо всё? — Локи прислонился к столу. — А если мне скажут, например, спрыгнуть с башни Старка?

— Неплохой вариант, — вздохнув, Тор тоже прислонился к жалобно скрипнувшему столу. — Локи, хватит нарываться.

— Может, мне следует рассыпаться в благодарности за твою сомнительную доброту?

— Она не сомнительная.

— О, — сощурился Локи. — Прости, но где ты вообще увидел доброту? Я снова тебе нужен.

— Не начинай, — оборвал Тор. — Мы обойдёмся без тебя. Но тогда ты сядешь в тюрьму.

— В тюрьме хотя бы будет спокойно, — Локи заходил из стороны в сторону. — В прошлый раз, когда ты "любезно" освободил меня, я чуть не умер. Кстати, ты бросил меня раненого в Свартальвхейме.

— Я думал, ты мёртв.

Локи словно не услышал, продолжая возмущаться:

— И меня там изрядно запорошило песком, я чуть не задохнулся.

— Ну прости.

— И вот ты снова предлагаешь вытащить меня из тюрьмы, — Локи подошёл к Тору. — И сомневаюсь, что для меня это кончится хорошо.

— Значит, не согласен? Отлично, — Тор заломил ему руку и поволок к двери. — Я попрошу клетку поглубже, чтобы наверняка тебя упечь.

— Да согласен я, согласен, — дёргался Локи.

— Так и надо было ответить сразу, — Тор отпустил его. — Или забыл, что ты мне не брат?

— Нет, не забыл, — щурился, потирая запястье, Локи.

— Не забывай и впредь, — припечатал Тор и вышел.

— Не забуду, — тихо пообещал Локи.

— Хватит, — велел Тони, и виртуальный экран погас.

Всё же насколько Локи с этой записи отличался от того, что был сейчас.

— Джарвис, Тор и Локи часто общаются?

Через мгновение ИИ отозвался:

— Только при обсуждении боевых задач.

"Не помирились, — Тони продолжал крутиться на стуле. — А на совещаниях так мирно разговаривают друг с другом, словно ничего не произошло... И всё же кому, как не Тору, заметить бы, что его брат ведёт себя странно? Может, я преувеличиваю? Или поддаюсь на уловку?"

Но у Локи не было повода притворяться: за хорошую работу его как-никак, но приняли, а сейчас ещё добавилось сочувствие.

— Тор навещал Локи, когда тот был без сознания?

— Да.

— Но когда Локи очнулся, Тор перестал приходить?

— Да.

— И чем я занимаюсь? — посетовал Тони.

— Крутитесь на кресле.

— Нет, Джарвис, всё куда хуже: я пытаюсь лезть в семейные отношения.

— При вашей компетентности в данном вопросе этого делать не следует.

— Да знаю я, знаю. Кстати, чем занят Тор? Покажи его.

Вспыхнул экран, демонстрируя обнажённую женскую спину и крепкую руку на ней. Пальцы другой путались в волосах. Тор и Джейн целовались в коридоре. Увлечённый разглядыванием узкой спины и ягодиц над кромкой приспущенного комбинезона, Тони не сразу опознал коридор возле бара.

Джейн была очень даже, Тони любил таких фотомодельного вида учёных, с ними всегда приятнее общаться. Крутанувшись, Тор прижал любовницу к стене, закрывая от камеры, и стало не так интересно, хотя обхватившая его нога выглядела мило.

— Выключи, — Тони потянулся. — Где Пеппер?

— На встрече в Бостоне.

— Жаль, — Тони облокотился на стол. — Тогда продолжим занятие... проектором. Или рукой для волшебника?

Джарвис сообщил:

— Пульс Локи поднялся до ста пятидесяти ударов. Давление тоже повышается, но ещё в пределах нормы.

— Покажи, чем он занят.

Локи и Сиф были в коридоре. "Недалеко от бара", — промелькнуло в голове.

— его... — Сиф плакала. Стиснув кулаки, закрыв глаза, она стояла посередине коридора и плакала. — Я не могу.

Локи стоял напротив. Джарвис вывел показатели датчиков на экран. Бледное безжизненное лицо совершенно не соответствовало буйству показателей. Пульс и давление выделялись тревожным алым.

— Это невыносимо, — прошептала Сиф и закрыла лицо руками.

— Что она ему сказала? — не выдержал Тони. — О чём они говорят?

Джарвис вывел ещё один экран, где Локи спрашивал:

— Сиф, что с тобой?

— Я... — по её щекам хлынули слёзы, — видела их вместе.

— Джейн и Тора?

— Я же люблю его.

Тони перевёл взгляд на основной экран: плечи Сиф вздрагивали. Она слепо шагнула вперёд. С болезненным выражением лица Локи протянул левую руку и коснулся её тёмных волос, погладил, прижимая пальцы к шее:

— Успокойся, это пройдёт.

Сиф всхлипнула, и Локи, зажмурившись, прижал её к плечу, перебирал волосы:

— Хватит, Сиф, успокойся. Это пройдёт.

Показатель пульса приближался ко второй сотне, давление зашкаливало. Пальцы Локи судорожно перехватывали пряди, губы и ресницы вздрагивали. Сиф шумно вздохнула:

— Мне... так... больно.

"Знаю", — беззвучно произнёс Локи, на миг прижался губами к её лбу и мягко потянул её за волосы от себя, попятился:

— Сиф, пожалуйста, успокойся.

"Он идиот", — Тони не верил своим глазам: Локи с видимым трудом отодвинулся от Сиф и снова попросил:

— Ты же сильная, успокойся.

"Клинический идиот", — Тони закрыл лицо ладонью, продолжая наблюдать сквозь пальцы.

Сиф трясло, она обхватила себя руками, а клинический идиот, почти вернувший внешнее спокойствие, но с по-прежнему красными показателями пульса и давления, отступил ещё немного. Может, конечно, сработал инстинкт самосохранения, но... глупо было не воспользоваться случаем!

"Да обними ты её, — взмолился Тони, но Локи позорно ретировался, оставив Сиф утирать слёзы и приходить в себя. — Женщины такого не прощают".

А Сиф была женщиной — со свойственной им специфической логикой: с Джейн целовался Тор, а гнев обрушился на Локи.

Хотя гнев — это громко сказано: Сиф лишь делала вид, будто Локи не существует. Хотя Тони на собственной шкуре знал, как это мерзко, в обычной ситуации он отнёсся бы к этому равнодушно; но тут, по его восприятию, Сиф била лежачего, и данные биометрических датчиков показывали: била больно. Что было вдвойне несправедливо.

Постфактум узнав, что Сиф отказалась войти в группу прикрытия вместе с Локи, Тони понял, что эта ситуация ему надоела.

— Сиф, пожалуйста, зайди ко мне, — попросил Тони через Джарвиса, а когда связь оборвалась, велел: — Подготовь к воспроизведению записи. Сначала ту, из Асгарда, где видно, как Локи прикрывает Сиф, и потом ту, где она в коридоре ему плачется. Последнюю — с биометрикой. Покажешь Сиф, когда она придёт.

— Будет сделано.

— А я полетаю, — Тони убрал со стола механическую руку и пожаловался: — Не могу поверить, что занимаюсь сводничеством.

— В каком смысле? — поинтересовался Джарвис.

Тони отмахнулся:

— Не обращай внимания.

Он поскорее, пока никто не перехватил, спустился в другую мастерскую и, запаковавшись в костюм, отправился в долгий прогулочный полёт над суетливым Нью-Йорком.

Небоскрёбы проносились мимо, порой взгляд выхватывал за окнами людей. Тони вспугнул стаю голубей и унёсся к блестевшей на солнце бескрайней воде, пытаясь забыться в великолепии её необъятности.

Тот прорыв в Асгард больше напоминал кошмарный сон или фильм ужасов: огромные пауки, гигантские человекоподобные твари, глушивший сигналы туман — там люди и асгардцы были почти одинаково ничтожны. Тони с трудом заставил себя пересмотреть сделанные тогда записи и очень удивился увиденному.

Да, Локи нападал на людей, может быть, убил отца, вероятно, у него не было совести, и не исключено, что его увядание только притворство, но там, в Асгарде, имея возможность сбежать, Локи встал между Сиф и мчавшимся к ней со спины пауком, защитил ценой своей правой, сгоревшей от ядовитого укуса, руки. И ни разу в этом не упрекнул, об это никому не сказал.

"Чёрт, это было так благородно!" — Тони повернул к дому.

Дверь к тренировочным площадкам отворилась, и стал слышен лязг металла. "Они мне всех роботов перепортят", — Тони подошёл к стальным перилам: Сиф. Седьмой был изрядно побит и исцарапан. Опасная женщина.

Словно в подтверждение, та снесла седьмому голову.

Сунув планшет подмышку, Тони вяло захлопал:

— Отличный удар, леди Сиф.

Она вскинула голову и, заметив Локи, отвела взгляд. Тони указал через плечо:

— Надо протестировать новую руку, потренируешься с ним?

— Да, — тихо отозвалась Сиф, отступая от лестницы вглубь площадки.

Тони покосился на планшет: так и есть — сердцебиение Локи участилось, давление поднялось.

"Дети, возомнившие себя богами, — ворчливо подумал Тони, наблюдая за медленным, притирочным кружением Локи и Сиф по площадке. На планшете отображались биометрические показатели, в основном мало напоминавшие людские. — Физиологически мы такие разные, и всё же мы немного похожи".

Лязгнул металл. Не поднимая взгляда выше груди Локи, Сиф била мечом осторожно, без привычной агрессивности.

"Может и не немного, а очень даже похожи".

Довольный собой, Тони облокотился на перила. Сводничество оказалось неожиданно приятным занятием.

Женское сердце

Сиф опять не спалось. Она лежала в полумраке своей неуютной мидгардской комнаты с белыми стенами, шаткой мебелью и алыми, как плащ Тора, занавесками.

Если смотреть объективно, то на белый цвет стен Сиф согласилась сама, сказав гостеприимно предложившему выбор Старку: "Мне всё равно, главное — чтобы было где спать". А мебель здесь была дорогой, с тонкой резьбой по чёрному дереву, но по-асгардским меркам хлипкой, и изящные плетёные кресла подозрительно скрипели под Сиф. Кровать была надёжнее, но спокойнее спалось бы на полу.

Вздохнув, Сиф сбросила белую шкуру с изножья на пол и с подушкой и покрывалом перебралась на неё. Легла, подсунув локоть под щёку, смотрела на неподвижные занавески, так утомительно похожие на плащ Тора, но думала не о нём.

Снова не о нём.

Сиф хотелось верить, что эта бессонница от волнения, тоски по дому, Тору, чему угодно, но упрямо возвращавшиеся к Локи мысли мешали самообмануться.

"Проклятый лгун... Зачем Старк показал мне те записи? — Сиф не заметила, как стала покусывать ноготь большого пальца. — Чего хотел добиться?"

На этот вопрос пойманный в одном из коридоров Старк недоуменно пожал плечами и ответил: "Чтобы ты его не задирала, детка". Заломив бровь, Старк смотрел на неё, а Сиф медленно осознавала его слова: с момента внезапного оживления Локи и до просмотра записей она и впрямь постоянно к нему цеплялась, даже когда делать этого не стоило: и когда тот в первые часы в Мидгарде слепо хватался за плащ Тора, и после того как Локи, бледный и однорукий, вернулся к своим обязанностям. Каждый раз, каждую встречу он невыносимо раздражал, вызывал дикое желание говорить гадости, задеть, ударить, в конце концов просто исполнить обещание убить за обман — океан злых, требующих выхода эмоций, внезапно налетевший на стену неуместного, странного, загадочного благородства.

Старк продолжал смотреть, точно воплощённая совесть, и, возможно, сказал бы что-нибудь ещё, но Джарвис вызвал его на совещание с Фьюри, и Сиф осталась одна в длинном неуютном коридоре.

С тех пор мысли о Локи стали её бичом.

Нет, доверия не появилось, — Сиф по-прежнему была уверена, что Локи убил Всеотца и в любой момент предаст их всех, — она ещё злилась из-за отказа вызвать Тора и брошенного на растерзание Асгарда, даже собственное спасение не произвело сильного впечатления, — они и раньше прикрывали друг друга в бою, — но то, что Локи не воспользовался своим геройством — это выводило из себя.

То, что Локи упорно молчал об этом разрушало картину мира Сиф: Локи должен был укорять её, требовать сочувствия, уважения, благодарности, пытаться манипулировать ей или Тором, что угодно — но не держать это в секрете.

"Почему он молчит? — Сиф перевернулась на другой бок. — Он бы мог благодаря этому помириться с Тором".

Но Тор, похоже, ничего не знал. По крайней мере удивился вопросу о подробностях ранения Локи очень искренне: "Я был немного занят пытавшимся вбить меня в землю гигантом. Что-нибудь не так? Зачем тебе подробности?"

"Может, Локи что-нибудь задумал и просто временно молчит о том случае? — Сиф тихо вздохнула. — Да, это очень похоже на Локи".

Но у Локи не было доказательств того, что он сделал, а запись, как сказал Старк, была случайной, и сам он узнал о ней не сразу. Получалось, Локи просто не сказал. Почему-то. Из-за того, что не мог этого доказать?

Запрокинув голову, Сиф взглянула на тёмный циферблат настенных часов с красными цифрами: шёл третий час ночи.

— Проклятье, — Сиф потёрла лоб и сердито додумала: "Не хватало ещё бессонницей маяться из-за этого прохвоста".

Снова вздохнув, она села, но и в этой позе мысли вернулись к Локи и болезненному желанию разгадать эту загадку: коварный план всему виной или... нечто большее? Сиф всегда казалось, что любить Локи не умеет. То ли из-за его равнодушия к заигрываниям, то ли от интуитивно ощущаемой лживости — она толком не знала: была лишь слепая уверенность в неспособности Локи чувствовать глубоко.

— Хватит о нём думать, — велела Сиф и поднялась с самодельного ложа.

Сна не было ни в одном глазу.

"Сомневаешься — сделай тысячу ударов мечом, переживаешь — сделай тысячу ударов мечом, если тебе плохо — сделай тысячу ударов мечом, — вспомнилось часто повторяемое правило учителя, и рефреном прозвучал его единожды произнесённый совет: — Даже если сердце разрывается в клочья — сделай десять тысяч ударов мечом, и станет легче".

"Надеюсь, для отвоевания у мыслей о Локи остатка ночного отдыха потребуется меньше тысячи ударов", — открыв чёрный стенной шкаф, Сиф надела немного непривычную мидгардскую майку с логотипом корпорации Старка, натянула джинсовые бриджи. Обстановка, одежда, законы этого мира — всё было таким чуждым, утомляющим своей непохожестью на Асгард.

"И как Тор здесь жил?" — почти с дрожью подумала Сиф, застёгивая на бёдрах тяжёлый пояс с ножнами. Меч лежал на низкой стойке у изголовья смятой постели и казался тусклым, будто вдали от родины из него ушла жизнь. Здесь, в Мидгарде, Сиф чувствовала себя такой же безжизненной, только гнев помогал ей этого не замечать. Но сейчас её лишили и права на любимый повод для раздражения.

Двери в тренировочную бесшумно отворились перед Сиф, и белый коридорный свет вместе с тенью упал на рифлёную поверхность пола и тонкие перила.

Гулко стучали каблуки по железной поверхности, перила были холодными. Сиф прикоснулась к ним кончиками пальцев и смотрела на разлитую внизу чернильную тьму. Инстинктивный страх обострил чувства, заставил сердце биться чаще.

— Восемнадцатый, — позвала Сиф.

Внизу циклопическим глазом загорелся голубой реактор доспеха, подсвечивая рельефный чёрный живот и угловатые плечи. Механический голос отозвался:

— Какие будут приказания, леди Сиф?

— Хочу потренироваться, — она никак не могла привыкнуть к тому, что эти говорящие железки не живые и бессмысленно общаться с ними — достаточно коротких приказов.

Восемнадцатый молча ждал в темноте. Сиф потянула меч, и он с тихим ободряющим шуршанием вышел из ножен.

— Восемнадцатый, убери подсветку реактора.

Голубой огонёк исчез, и комната вновь превратилась в бездонный колодец тьмы.

— Тренировочный режим, тихое нападение, — Сиф медленно спускалась по ступеням, заставляя себя прислушиваться к ощущениям, надеясь этим вытравить надоевшие мысли.

Робот ждал, она его, как обитавших в тумане пауков, не чувствовала и не слышала — прекрасный способ учиться предугадывать нападение, когда зрение бесполезно.

Обязательно надо стать сильнее и быстрее, чтобы никто больше не прикрывал, рискуя жизнью, — чтобы опять в долгу не оказаться.

"Почему он ничего не сказал? — ярость наполнила мышцы взрывной силой, и Сиф ударила наотмашь. — Не знаешь, что делать — сделай тысячу ударов мечом".

Остриё выбило короткую искру, но мысли мешали, второй удар был в пустоту, Сиф отступила.

"Почему?"

Было слишком тихо и темно, и посторонних мыслей тоже слишком много.

Короткий удар в плечо — Сиф отклонилась, гася удар и, ухватив стальное запястье, в ответ резанула по кубикам живота. Полыхнули искры, выхватывая из темноты летящий кулак.

Увернувшись за спину восемнадцатого, Сиф подсекла его колени. Заскрипели подшипники и стабилизаторы.

"Слабый удар", — но Сиф вся взмокла за эти несколько секунд и ещё больше разозлилась на себя. Второй удар по ногам поставил робота на колени.

— Вы победили, леди Сиф, — равнодушно сообщил восемнадцатый.

"Почему он ничего не сказал?"

Эмоций было слишком много, и потасовка с бездушной машиной, быстрая победа не принесли облегчения.

"Почему это так меня... бесит?"

Сиф тяжело дышала, но не от усталости — а от этой испепелявшей злости, от обиды на Локи за то, что должна ему, была несправедлива и неблагодарна... и не знала, что с этим делать: бояться подвоха или начать доверять, ожидать удара или признать свою неправоту?

Просто не знала.

"Спасибо что ли ему сказать? — измученно подумала Сиф. — Просто спасибо за то, что защитил. Это было бы... правильно".

Спасибо Локи — Локи, из-за которого Тор встретился с Джейн, убийце Всеотца, выродку ётунскому, врагу Асгарда, предателю.

Она ведь теперь перед ним в долгу.

Ярость переполнила грудь до удушья, до дрожи, безумия. Заорав, Сиф со всей силы рубанула по шее коленопреклоённого восемнадцатого. Голова отскочила в темноту, за глухим ударом послышалось тихое:

— Уммм...

Застыв с поднятым мечом, Сиф смотрела в ту сторону. Сглотнула:

— Кто здесь?

Сердце билось учащённо, а по щекам расползался жгучий румянец: Сиф не любила, когда её видели такой... расстроенной. Хотя, пожалуй, темнота могла скрыть истинные чувства, но за крик было неудобно.

Невольный свидетель упорно молчал. Опустив меч на уровень груди, Сиф приказала:

— Свет.

И зажмурилась от ослепительного сияния, постаралась открыть заслезившиеся глаза быстрее: у стены, прикрывая закрытые глаза левой в красных пятнах рукой, сидел Локи. Голова восемнадцатого чернела у его колена.

Локи молчал.

"Надо спасибо сказать — и всё, — уверяла себя Сиф, опуская меч. — Этого достаточно, учитывая все его преступления".

Но благодарить оказалось тяжело, и она спросила:

— Что ты здесь делаешь?

Помедлив, Локи тихо ответил:

— Сижу.

Между его прижатых ко лбу пальцев сочилась кровь и расползалась грязными пятнами на болотной зелени свободной рубашки. Сиф ощущала себя всё более неловко:

— Зачем?

Казалось, Локи, так и не открывавший глаз, всерьёз задумался. Через полминуты он ровно произнёс:

— Старк отправил тестировать новую руку.

— Сидя у стены?

— Нет, — после паузы ответил Локи.

— Тогда почему ты не сражаешься?

— Я начал, — не открывая глаз, Локи перевёл дыхание, — но подумал, что всё равно сломается, и остановился.

— И Старк не возразил?

— До сих пор ничего не сказал.

Он был очень бледен, с синюшными подглазинами, осунувшийся. Сиф, как и некоторые мидгардцы, считала это иллюзией, попыткой вызвать жалость для манипулирования окружающими, но сейчас усомнилась в своей правоте.

А что, если Локи и впрямь... нездоров? Чисто теоретически он мог действительно болеть.

Сиф убрала меч в ножны.

— Ужасно выглядишь, — она дала повод давить на жалость: если начнёт — тогда всё понятно.

Но Локи как-то неопределённо поджал губы, повёл плечом — и продолжил молчать.

Кровь всё текла, струйка переползла бровь, капнула на ресницы и побежала дальше красной слезой. Оглядывая острый срез шеи восемнадцатого, — угол одной из пластин был обагрён, — Сиф глухо спросила:

— Порез... это я тебя так?

— Да.

Напрасно Сиф ждала язвительных упрёков — Локи молчал. И не открывал глаз.

"Он что, видеть меня не хочет?" — она оглядела его от лохматой макушки до носиков ботинок. Неловкое молчание затягивалось.

— Прости, — Сиф поспешно добавила: — За то, что стукнула.

— Угу, — слабо кивнул Локи, и несколько кровавых капель сорвалось с его покатого лба на щёку.

Вытащив из кармана платок, Сиф подошла ближе:

— Держи, — бросила белую тряпицу на согнутое колено Локи и мрачно подытожила: — Тебе бы к целителю.

Устало вздохнув, Локи ответил:

— Само пройдёт.

— Ну да, — Сиф продолжала смотреть на него. — Вытрись хотя бы.

Он с явной неохотой взял платок и, едва мазнув по испачканной скуле, подсунул под пальцы — так и не открывая глаз.

"А я всегда хочу видеть Тора. Даже если это больно, — подумала Сиф. — Наверное, я неправильно поняла ту запись. Вдруг Локи, наоборот, ненавидит меня за потерянную руку и именно поэтому оттолкнул?.. Но целуя меня в лоб Локи был таким... Так, хватит об этом думать!"

И лучше было уйти, но...

— Я присяду, — сообщила Сиф, усаживаясь рядом с Локи: всего в полушаге — не слишком далеко и недостаточно близко.

Искоса посмотрела на него снизу вверх. Он выглядел потускневшим и одиноким, как и её спрятанный в ножны асгардский клинок. Если подумать, Локи сейчас куда более одинок, чем она и Тор: у Тора невеста и друзья, у неё — Тор...

"Не жалей его, — приказала Сиф. — Это скользкая дорожка".

Платок уже весь покраснел, и кровь капала с его уголка Локи на плечо.

— Больно? — спросила Сиф.

— Нет.

"Просто скажи ему спасибо — этого достаточно".

Но сейчас она не могла прогнать воспоминание о выражении этого бледного лица, пока рыдала из-за Тора, и зашкаливающих показателей датчиков. Локи ведь мог обмануть приборы... нелепое желание проверить, так ли безумно бьётся его сердце рядом с ней, одолевало Сиф. Вскинув руку, она быстро прижала пальцы к сонной артерии Локи. Он вздрогнул и приоткрыл глаза. Сердце и впрямь заходилось — пульсация была сумасшедшей.

Сцепив руки в замок, Сиф опустила их на колени. Локи закрыл глаза, словно ничего не случилось. С ним определённо что-то было не так.

— Не спросишь? — уточнила Сиф.

Опять Локи ответил с запозданием, будто в полудрёме:

— О чём?

— Зачем я это сделала.

Дыша как-то неровно, механической рукой Локи оттянул воротник рубашки:

— А что ты сделала?

Если он притворялся, то очень правдоподобно — казалось, сейчас в обморок грохнется.

"Не верь ему, — осадила свои тревоги Сиф. — Скажи спасибо — и проваливай, пока он не втравил тебя в какую-нибудь авантюру".

Этого требовал здравый смысл, но она начинала опасаться, как бы не лишиться единственной связи с асгардцами.

"Не быть ли с ним помягче? — Сиф смотрела на капающую кровь. — Если станет совсем плохо, Локи ведь может сбежать".

Облизнув пересохшие губы, Сиф с фальшивой искренностью поблагодарила:

— Спасибо.

Получилось сухо и неискренне. Помедлив, Локи измученно прошептал:

— За что?

— За то, что прикрыл меня от паука во время вылазки в Асгард.

Широко распахнув глаза, Локи смотрел перед собой. Даже оживился:

— Откуда ты знаешь?

"Искренне или играет?" — не могла понять Сиф:

— По видеозаписи Старка.

Таким растерянным она Локи давно не видела.

— Видеозапись? — он нахмурился, и кровь потекла между бровей на нос. — Зачем ты это смотрела?

— Ээ, — Сиф замешкалась: интуиция подсказывала, что о вмешательстве Старка Локи с его больным самолюбием лучше не говорить, но солгать не успела.

— Не важно, — Локи поднялся и, оттолкнувшись от стены, направился к лестнице.

Остановился, словно кого увидев перед собой. Механическая рука дрогнула в знакомом жесте развеивания иллюзии, и Локи отмахнувшись, пошёл дальше.

"Не верь, — похолодела от страха Сиф. — Он притворяется, просто что-то задумал. Это же Локи, он всегда выходит сухим из воды".

Резко запиликал сигнал экстренного сбора, отгоняя тревожную мысль: у Локи что-то не то с головой.

Сигнал экстренного сбора подразумевал, что все услышавшие его Мстители должны быстро явиться на место сбора, но Локи шёл неторопливо, и Сиф не могла определиться, спешить ей или идти с ним? По военной привычке так и зудело прибавить ходу, но находились "но": вдруг головой робота Локи слишком сильно приложило? или эта неспешность — уловка, и Локи хочет улизнуть? Да мало ли что может быть...

Так и шли плечом к плечу, оставляя за собой маслянистые капли крови.

— Ты можешь идти быстрее? — не удержалась Сиф.

— Зачем?

— Нас ждут.

Локи промолчал. Сиф громче повторила:

— Нас ждут.

Кивнув, Локи, кажется, пошёл ещё медленнее:

— Нас же ждут, зачем торопиться?

— Это срочно! — рассердилась Сиф и зашагала быстрее.

Но даже не глядя на Локи она вновь представила его бледное лицо, несчастный потрёпанный вид и засомневалась: "А что, если он не притворяется?" — и сбавила шаг.

"Если бы заболел, он бы всех на уши поставил, — краем сознания она улавливала тревожно пиликание и считала повороты коридоров до нужного зала. — Слепотой же он пользовался для манипулирования Тором, даже требовал пожизненного обеспечения достойного проживания за потерю здоровья при обороне Асгарда, а сейчас такое поразительное бездействие..."

Стальные двери отворились перед Сиф: в серо-стальном зале совещаний горел свет и за круглым чёрным столом сидели сонный Тор, лохматый Старк и пара инженеров поддержки.

Все взгляды обратились к Сиф. У Тора и Старка подозрительно похоже приподнялись брови.

— Что случилось? — мрачно спросил Тор.

Сиф оглянулась: ну конечно, залитый кровью Локи выглядел весьма впечатляюще. Пришлось оправдываться:

— Это случайно, — Сиф прошла к своему обычному месту слева от Тора.

— Случайно? — тот с подозрением оглядывал садившегося напротив Локи.

— Я тренировалась, голова робота случайно отлетела в него.

— Голова? — Старк возвёл очи горе. — Бедный восемнадцатый.

Продолжая зажимать кровоточившую рану платком, Локи рассеянно смотрел перед собой, и Сиф вновь подумала: "В тренировочной он ведь будто что-то увидел, но что?"

— Ладно, начинаем, — Старк кашлянул. — Спутник зафиксировал над Огайо воронку блуждающей тайной тропы, пока она стабильна, но вероятность открытия — восемьдесят процентов. Щ.И.Т. попросил подстраховать их десант. Локи?

Выражение лица Локи не изменилось, он молчал. Старк полуобернулся к Сиф и недовольно спросил:

— Сильно ты его огрела?

— Нет... наверное.

Даже Тор посмотрел с укоризной, и Сиф виновато развела руками.

— Что? — спросил Локи, обращая тусклый взор на Старка.

— Что скажешь о тайной тропе?

Перехватив кровавый платок механической рукой, Локи провёл пред собой здоровой — Старк жадно ловил каждый его жест — и через полминуты монотонно ответил:

— Из Асгарда. Кто-то или что-то в ней есть. Не меньше полутонны. Ядро нестабильно, или откроется через час или заглохнет. Пятьдесят на пятьдесят.

С явной неохотой Старк подытожил:

— Придётся лететь. Проклятье, у меня сегодня важная встреча. Локи, ты уверен?

Впервые на памяти Сиф Локи без пререканий перепроверил — снова провёл рукой и, помедлив, подтвердил:

— Да.

— Тогда собираемся, — поднялся Тор.

И Сиф, и инженеры. Взлохматив макушку, Старк тоже поднялся и, внимательно глядя в планшет, глухо сказал:

— Локи, мы отправляемся через двадцать пять минут. Поторопись, тебе ещё нужно обработать рану, в это время Джарвис покажет голограмму пункта назначения, надеюсь, это поможет созданию иллюзии больше, чем просто фотографии.

Тор хотел уйти, но Старк придержал его, и Сиф тоже осталась, а Локи, точно сомнамбула, пошёл к дверям вместе с косившимися на него инженерами.

Двери за ними бесшумно закрылись, и Старк, постучав планшетом по ладони, сказал:

— Если тропа откроется, придётся действовать как можно быстрее: уверен, с иллюзией прикрытия опять будут проблемы.

Укоризненный взгляд Тора обидел Сиф, и она сердито напомнила:

— Это случайно. Я его не видела.

— Потом разберётесь, — нахмурился Старк. — Просто имейте в виду: со времени ранения эффективность магии постоянно снижается. А сегодня видели — Локи без слов проверил заклинание. Значит, теперь он сам не уверен в своих силах, и это весьма показательно, — он направился к двери. — Присцилла полагает, что причина может быть в яде того паука.

— Но мы отрезали руку, чтобы остановить его распространение, — Тор старался заглянуть Старку в лицо, а тот, пожав плечами, продолжал смотреть в планшет:

— Может, часть яда попала, а, может, запустились какие биологические механизмы — от болевого шока, клинической смерти, ещё чего-нибудь. Трудно сказать: не хватает данных для анализа, мы же впервые столкнулись с такой формой жизни.

"Форма жизни, — Сиф качнула головой. — Мы для мидгардцев только другая форма жизни".

Старк сунул планшет под мышку:

— У нас осталось двадцать две минуты на сборы. Поторопитесь.

Глянув на призадумавшегося Тора, Сиф полушепотом напомнила: "Быстрее" — и побежала в свою комнату.

Тихо вибрируя гудел мотор маленького скоростного самолёта, и в тесном сером салоне было немного душно. Снова Сиф сидела рядом с Локи. Он неторопливо пролистывал фотографии, на каждой цвет и яркость планшетного экрана менялись, по-разному освещая бледное лицо. Сиф заняться было нечем, и она немного завидовала Тору и Старку, летевшим снаружи. Она тоже хотела летать.

Отсветы на коже Локи перестали меняться, он рассеянно смотрел в планшет. На закрывавшем треть лба пластыре проступили красные точки.

"Странно, рана уже должна зарубцовываться", — Сиф ждала, что Локи продолжит смотреть фотографии, но он не шевелился.

— Ты ведь справишься? — полушёпотом уточнила Сиф.

Опять Локи будто не услышал. Она едва коснулась тыльной стороны его холодной левой ладони, и он вздрогнул, зажмурившись, потёр переносицу:

— Ты... что-то говорила?

— Ты справишься?

Нахмурившись, — пластырь на лбу сложился грубыми складками, — Локи кивнул:

— Должен, — и перелистнул фотографию на следующую.

"Верить ему нельзя, — в миллионный, наверное, раз повторила Сиф и тут же сломалась: — Лучше выглядеть доверчивой идиоткой, чем вмазаться в неприятности в разгар боя".

Собравшись с духом, — всё же идиоткой выглядеть не хотелось, особенно перед ним, — Сиф ухватила руку Локи — сейчас она казалась намного теплее — и потянула к себе:

— Послушай.

Только слов для ободряющей речи не было. Очень медленно Локи полуобернулся и растерянно посмотрел в глаза Сиф. От этого странно беззащитного взгляда на неё накатила неловкость:

— Локи... ты... ты ведь постараешься с иллюзией, да? Ты же понимаешь, что это очень важно не только для скрытия правды: если это снова будут пауки, если мы проиграем, ты должен будешь огородить их иллюзорной стеной, как тогда, в Асгарде, чтобы защитить Мидгард.

— Я... — Локи потянул руку, но Сиф её удержала, — не смогу.

— Что?

Локи наклонился насколько позволяли ремни безопасности:

— Если проиграете — я помочь не смогу. Да и... Сиф, если случится прорыв — у вас будет около получаса, дольше держать иллюзию я вряд ли способен.

— Что? — Сиф отпустила его руку. — И ты говоришь об этом только сейчас? О чём ты думаешь? Почему?..

Слов не было на эту вопиющую глупость: нужно же всех предупредить! Покачав головой, Сиф закрыла лицо ладонью. Возмущение не отпускало.

— Локи, почему ты молчишь о таких вещах?

— Потому что тогда меня запрут в лабораториях и будут исследовать, — удивительно спокойно пояснил Локи и перелистнул фотографию. — Впрочем, до этого недолго. Этот выезд, может, ещё один-два. Наверное.

В растерянности Сиф смотрела на него: в самом деле, что будет, если Локи станет Щ.И.Т.у бесполезен? В отличие от неё и Тора он преступник. И волшебник, а магия очень интересует мидгардцев.

Из динамика раздалось предупреждение:

— Заходим на посадку.

— Что с тобой? — Сиф инстинктивно перешла на шёпот. — Что с твоей магией?

На мгновение взгляд Локи расфокусировался. Самолёт дрогнул, разворачивая двигатели вертикально, и стал опускаться с натужным гудением.

— Я не чувствую... — Локи потёр переносицу. — Первое колдовство, инициация магии, требует сильного чувства, желания. Это основополагающая эмоция, фундамент, на котором строится вся магия. У мамы это было желание защищать, а у меня...

Гудение усиливалось. Сиф, ожидая продолжения, внимательно смотрела на скорбно искривившиеся тонкие губы Локи. Он качнул головой:

— Я этого больше не испытываю.

— Чего? — осторожно уточнила Сиф.

— Не важно, — нахмурился Локи.

Самолёт качнуло, и двигатели стали стихать.

— Мы на месте, — сообщил пилот.

— Какие вы, маги, изнеженные, — проворчала Сиф, расстёгивая ремни. — Вечно у вас проблемы на пустом месте. Мы вообще-то мир спасаем, — она злилась и повышала голос, — от нас зависят сотни, тысячи, даже миллионы жизней, а тебе просто эмоций не хватает!

Встав, она свысока смотрела на внимательно слушавшего её Локи. Его покладистость раздражала ещё больше:

— Я думала у тебя что-то серьёзное случилось, а ты... ты просто...

Отстегнув ремни, он поднялся. Стоял, почти на голову нависая над Сиф, и ей так хотелось быть выше, опять смотреть свысока, отчитывать его, точно ребёнка, а вместо этого она чувствовала себя маленькой и бессильной, не хватало только, чтобы Локи надменно улыбался — как в те разы, когда она, приставив меч к его горлу, обещала убить.

— Ты эгоистичный, безответственный...

Локи смотрел на Сиф так проникновенно грустно, что она смутилась: "Нет, лучше бы он улыбался, чем эта зверская серьёзность". Он немного наклонился, и длинные пряди коснулись её щеки, на виске ощущалось частое короткое дыхание — стало так тревожно, что Сиф не могла отступить или возразить. В шёпоте Локи звучали оттенки злости:

— Без руки, ноги, зрения, раненому фехтовать трудно. В колдовстве могут возникать аналогичные проблемы... И волшебство сложнее размахивания мечом.

Последнего утверждения Сиф стерпеть не смогла, отступила, опуская ладонь на рукоять:

— Нет сложности и чести в обмане врагов иллюзиями, а вот победить их собственными руками, — Сиф вскинула голову, — это достойно уважения.

— Может, мне не вмешиваться? — Локи приподнял брови. — Сами справитесь, без жалких фокусов.

— Конечно, справимся, — рыкнула Сиф, разворачиваясь к двери. — Можешь отсидеться здесь, пока воины делают своё дело, как женщины и дети — это тебе подходит.

"Эмоций ему не хватает!" — злилась Сиф.

Выходя, чуть не налетела на Тора. Они были на крыше здания на окраине большого серого города, и Старк, сдвинув лицевые пластины красного доспеха, уже орудовал с какими-то громоздким приборами, а работники технического обеспечения преданно ему внимали.

— Что вы опять не поделили? — недовольно поинтересовался Тор, щурясь от солнца.

— Ничего, — это был редкий случай, когда оба раздражали Сиф одинаково сильно. — Пойди сопли подотри своему младшему братику.

— Он мне не брат, — напомнил ступивший на трап Локи.

Он тоже щурился — с таким же как у Тора выражением лица — и казался намного бодрее, чем полчаса назад.

"Может, ему нужно кого-нибудь до белого каления доводить, чтобы колдовать? — Сиф испепеляла Локи взглядом. — Это бы многое объяснило".

— Локи, — позвал Старк. — Как там тропа?

Локи отправился к приборам — сейчас его место там, с группой технической поддержки. Он заговорил со Старком, а Сиф, отвернувшись, подошла к потрескавшемуся парапету.

"И зачем злюсь? Сейчас нужно быть собранной и спокойной", — она оглядывала город.

Он был таким же безлико-унылым, как и большинство мидгардских крупных городов. По ночам они выглядели относительно интересно, но по утрам — когда блеклый свет добавлял серости бетону и стёклам окон — они были ужасны.

Воздух пропах выхлопными газами, по дорогам плотным потоком катились автомобили, но улицы, примыкавшие к высотке, где приземлился самолёт, пустовали. Прикрывшись ладонью от солнца, Сиф оглядела соседние крыши: на двух то и дело проблескивали крупными шестиугольниками фрагменты мидгардских щитов-иллюзий, а значит, там ждали агенты Щ.И.Т.

"Интересно, к какой из групп меня определят?" — Сиф оглянулась: хмурый Тор осматривался, то и дело перехватывая короткую рукоятку Мьёлльнира.

Мрачнее тучи Старк вышел на середину крыши:

— Надевайте устройства связи. Красный уровень тревоги. Я вызвал подкрепление, но...

Город накрыло вуалью радужного сияния, и вскинувшая голову Сиф в побагровевших небесах увидела Асгард: он ещё горел, утопал в молочных волнах тумана, омывавших костры домов. От королевского дворца осталась одна стена — сломанным кинжалом смотрела на Мидгард, будто собираясь ударить из последних сил.

Напрасно среди пожарищ и туманной мути искала Сиф свой дом — его не было, и на глаза её навернулись слёзы.

Сердитый голос вытянул Сиф из темноты в головную боль до звона в ушах. Кто-то говорил, кто-то возражал. Знакомые голоса.

— ...это катастрофа.

— Фьюри, вы не могли держать это в тайне вечно.

— Но надо было держать как можно дольше, а вы двое...

— Это была экстренная ситуация.

— Тор, у нас был уговор, ты помнишь условия вашего — и его в особенности — пребывания на Земле.

Сиф с трудом разлепила веки: над ней мутным пятном плавал тёмно-серый потолок. Было сумрачно, тусклый свет лился со стороны ног.

— Да, помню, а помните ли вы...

В ушах зазвенело так сильно, что недовольные голоса превратились в неразличимое гудение. Сиф попыталась вспомнить, что произошло, но память походила на истлевшие осенние листья и осыпалась мутными бессвязными картинками.

Голос Фьюри вынырнул из гудения:

— Сорок семь агентов и больше трёхсот гражданских погибли потому, что вы вместо...

Предсмертные крики наполнили всё, разрывая барабанные перепонки: страшные вопли, исступлённые "спасите!" и "нет-нет-нет!"

— Это были мои люди! — прервал их Фьюри.

Сиф скосила взгляд и заметила светлую макушку и разметавшиеся по плечам волосы Тора в ореоле свечения монитора. Плечи приподнялись и опустились при глубоком вздохе, Тор сдержанно произнёс:

— Тогда вы должны понимать, что для нас тоже важнее свои. Любой из нас стоит этих жертв.

Повисло молчание. С запрокинутой головой Локи сидел на том же месте, на котором летел сюда, и прижимал к переносице грелку.

— Да. Понимаю, — холодно ответил Фьюри.

— Вот и отлично. До встречи.

Шагнув вперёд, Тор выключил настенный монитор. Стало темнее. Мрак и усталость навалились на веки Сиф, вынуждая закрыть глаза.

Память ещё пытала неведением. "Что произошло? Почему я лежу здесь?"

Вспышкой мелькнуло видение рушащегося потолка, горящий Асгард во вспоротом перекрытии, предсмертные крики и жуткое цок-цок-цок бесчисленных паучьих лап... Вырываясь из кошмара, Сиф приоткрыла глаза.

Сидение скрипнуло под опустившимся на него Тором. Сцепив пальцы, он облокотился на колени и понуро сидел.

— Ты как? — он потянулся к грелке Локи, но тот отсел:

— На благодарность не рассчитывай.

— Я просто спросил, — возмутился Тор. Потёр лоб забинтованной рукой: — Спасибо, что прикрыл Сиф, я бы не успел... да я бы сразу и не заметил. Так что ты... я был неправ: ты нам нужен.

"Что случилось?" — Сиф вновь словно в омут упала в страшные крики и вынырнула из них с воспоминаниями о боли и лежании в сером гробу.

— Да ладно, — Локи на миг снял и снова приложил грелку. — Ты правильно сказал: каждый из нас стоит нескольких сотен мидгардцев.

Тор поморщился, словно устыдившись тех слов:

— Всё равно спасибо.

Сиф облизнула пересохшие губы: нужно было заговорить, показать, что она всё слышит, но не получалось. Локи попросил:

— Только ей не говори.

— Почему? — приподнял голову Тор, скрыв лицо Локи от усталого взгляда Сиф.

После лёгкой заминки Локи ответил:

— Чтобы не расслаблялась, мы же не каждый раз можем помочь.

— Но... вы могли бы по этому поводу помириться. По крайней мере она бы, наверное, меньше на тебя злилась.

— А мне нравится, когда Сиф злится.

— Чем же?

— Злясь, она выглядит не такой несчастной.

От удивления Сиф забыла о раскалывающейся голове; сердце забилось чаще, тревожно. И хотелось увидеть лицо Тора, но видно было только его тёмный от тени затылок.

— Несчастной? — переспросил Тор.

— Да. Если не заметил, это у тебя здесь любовь и товарищи. Мне и одному было бы хорошо, но мидгардцы обеспечили такой комплекс развлечений в своих лабораториях, что от переизбытка внимания я скоро запищу, как их подопытные крысы. А у Сиф ни друзей, ни дел, кроме тренировок. Ей одиноко, и она скучает по дому. Нет, ты не думай, я не предлагаю тебе брать её с собой на свидания или что-то в этом роде, полагаю, она найдёт себе и друзей, и развлечения — когда смирится с потерей Асгарда. Но пока пусть лучше злится... Что ты на меня так смотришь?

Потерев подбородок, Тор доверительно заговорил:

— Локи... ты ведь всё-таки в неё влюблён, да?

Молчание Локи смутило Сиф, самое время было признаться в подслушивании, но...

— Ну что за глупости ты говоришь, — нервно усмехнулся Локи. — Я никого не люблю. Мне недоступно это высокое чувство. И я слишком умён для подобных глупостей.

Сиф ему не поверила. Может, по давней привычке, или в его голосе было что-то не то. "Нужно скорее "приходить в себя" — подобные подслушивания бесчестны".

— Зачем обманываешь? — спросил Тор.

И минутная слабость позволила любопытству пересилить — Сиф промолчала.

— Тор, бери свой молоток и проваливай с самолёта, у него ограниченная грузоподъёмность, да и топливо надо экономить.

— Я-то пойду. Но учти — женщины любят инициативу.

— Моя инициатива с Сиф кончится моей кастрацией.

— Ты преувеличиваешь.

"Да нет, он почти прав, — нахмурилась Сиф. — Какие глупости они говорят, надо было хоть кашлянуть. А теперь поздно".

— Ну да, — Локи хмыкнул. — Она может гуманно перерезать мне горло.

"Вот это — да", — в самом кошмарном сне Сиф не могла представить себя с Локи: они несовместимы, даже если бы он не был ётуном и магом.

Засмеявшись, Тор возразил:

— Сиф не кровожадна. И, в отличие от тебя, с уважением относится к чувствам других.

— В любом случае я не стал бы бороться за несвободное сердце. Особенно для того, чтобы тебе удобнее было миловаться со своей мидгардкой.

— Локи, я не поэтому.

— И для того, чтобы ты мог спокойно оставлять меня без присмотра, тоже не стану.

— Почему ты во всём видишь подвох? — Тор поднялся. — Мы впервые за несколько лет говорим... мирно, а ты ищешь скрытые смыслы.

— Вот потому, что мы впервые за несколько лет говорим мирно, я и подозреваю неладное.

— Ты этот... как тут говорят — параноик.

— А ты — наивный дурак.

Шумно вздохнув, Тор отмахнулся и отворил люк. Блеклый свет упал на тёмную обшивку и плечо сидевшего с запрокинутой головой Локи, высветил кровь на пальцах и скуле. Глядя на него, Тор хмуро уточнил:

— Ты точно в порядке?

— Проваливай.

"Как бы не заметили, что я подслушиваю", — Сиф закрыла глаза и заставила напряжённое тело расслабиться. Люк тихо закрылся.

Ушёл Тор, нет? Сиф опасалась посмотреть. Зашуршала одежда Локи, он тяжело, медленно прошёл к Сиф, она ощущала на себе его взгляд, и от накатившего беспокойства, отозвавшегося острой пульсирующей болью в голове, притворяться было сложнее.

Скрипнуло сидение.

"Он смотрит на меня? — гадала Сиф, а Локи молчал. — Чего он хочет?"

Лежать без движения, задаваясь такими вопросами, было трудно, и тянуло прижать ладонь к ноющему виску.

"Какая идиотская ситуация", — Сиф открыла глаза: Локи сидел рядом, придерживая на носу клетчатую грелку. Света было мало, но на лбу, пальцах и подбородке различалась кровь. Глаза Локи казались неестественно тёмными.

Кашлянув, Сиф прошептала:

— Долго ты собираешься на меня смотреть?

— Долго ты притворялась спящей? — уныло спросил Локи.

Удивительно, но он, кажется, не злился. Жгучий стыд обжёг лицо Сиф румянцем:

— Я не... — она вздохнула, перекладывая заболевшую от движения руку на живот, царапнулась о смятую пластину брони. — Как ты на этот раз мне помог? Надеюсь, твой нос...

Умолкнув, — во рту было слишком сухо, — Сиф слабым движением указала на Локи. Перехватывая хрустящую грелку, он отклонился назад:

— Из Асгарда прилетела голова памятника неизвестному эйнхерию и упала на дом, который ты зачищала. Ты потеряла сознание, я прикрыл тебя от пауков иллюзией. Ничего героического.

Что-то тревожное было в последней оговорке. "Насмехается? Скрывает правду? Хочет, чтобы я думала, будто героическое было? — Сиф приложила руку к больному виску, но это ничуть не помогло. — И почему Тор думает, что между мной и Локи что-то возможно, если я его совсем не понимаю? И не верю. И..."

Молчание становилось неловким, Сиф вновь облизнула пересохшие губы:

— Скоро полетим?

— Когда соберут и погрузят образцы. Кажется, скоро.

Снова накатило неловкое молчание. "Хоть бы сказал что-нибудь", — Сиф смотрела на тёмный потолок, Локи вроде тоже, но она чувствовала его скошенный взгляд.

— А Фьюри чем недоволен?

Хрустнула перекладываемая грелка.

"Он же ётун, — подумала Сиф. — Зачем ему прикладывать мидгардский лёд, когда он может наморозить себе на нос ледышку нужной формы?"

— Я попросил Тора тебя вытащить, он покинул строй, а я не прикрывал эту потасовку от мидгардцев, — Локи помедлил, вновь тихо захрустел лёд. — Впрочем, я не мог закрыть такую площадь иллюзией. И держать это в тайне уже невозможно, так что в следующий раз будь внимательнее.

Стучавшая по виску боль мешала осознать слова Локи, но осознав, Сиф изумилась:

— Локи, ты весь Асгард иллюзорными стенами перегородил, а здесь — какие-то жалкие несколько домов.

— Бой на квартал развернулся.

— Даже так. Локи, что с твоей магией?

— О, моя магия внезапно стала интересной, — вяло поддразнил Локи. — А я-то думал, эти глупые фокусы настоящим воинам не нужны.

— Не ёрничай.

— А чем ещё заниматься?

— Ну... Расскажи, что было.

— Как обычно: стреляют тут, стреляют там, Тор молотком машет, Старк со своим выводком летает, лапы-руки-ноги во все стороны, всё валится, кровища брызжет.

"Как обычно, — Сиф прикрыла глаза. — Да, это стало обычным... какой кошмар".

— А я валялась без дела, — прошептала она.

— Со всеми случается. Это не твоя вина.

"Докатилась: меня утешает Локи", — Сиф сглотнула:

— Почему не ворчишь о глупых воинах, вечно лезущих на рожон?

— Надоело повторяться.

— Мм.

Было ужасно тихо. Странно: лежать в темноте и молчать вместе с Локи. Ни звука не доносилось снаружи, будто там все вымерли, чтобы оставить их наедине. "Как себя с ним вести, что говорить? — томилась Сиф. — Почему раньше было уютнее? Локи выводил из себя до потери сознания, но было проще, понятнее, а сейчас что делать? Молчать неловко, говорить не о чем, а срывать на Локи злость — высшая степень неблагодарности".

— Локи, почему ты никому не сказал, как потерял руку? Ты же всё-таки меня спас.

— Расписываться в едва не стоившей мне жизни глупости? Ну уж нет.

— Глупости? — усмехнулась Сиф и прикрыла глаза задрожавшими пальцами. — Какие же мы разные, Локи, каких разных вещей стыдимся, и насколько отличаются наши поводы для гордости.

Помолчав, Локи тихо ответил:

— Да, ты права.

Она посмотрела на него сквозь трясущиеся исцарапанные пальцы: он сидел, почти утонув в полумраке, и смотрел в потолок.

"Нет, Тор ошибся: Локи в меня не влюблён", — от этой мысли Сиф полегчало: даже Локи она не желала той боли, какую испытывала при виде Тора с Джейн. Да на них и смотреть не надо было, чтобы ощутить боль — она отравленной иглой торчала в сердце и колола при малейшем взгляде, мысли о Торе. Иногда просто так — от одиночества, слишком полного и неизбывного в этом чужом, непонятном мире.

— Локи, как думаешь, мы здесь надолго застряли?

— Думаю, больше часа они не провозятся.

— Я о Мидгарде в целом.

— О... пока люди не придумают способы перемещения между мирами или пока сюда не прилетят представители других рас.

Как же долго. Сиф нахмурилась:

— Ты уверен, что не сможешь открыть тайной тропы в Ванахейм или Льесальвхейм?

— Тайные тропы теперь опасны и слишком непредсказуемы.

— Когда это тебя пугала непредсказуемость?

— Когда вероятность провала семь к одному и выше.

Почему-то это показалось смешным, и Сиф засмеялась; мышцы бока и плеча отозвались болью.

Люк открылся, и рассеялся сумрак, укрывавший сеть лопнувших сосудов в глазах Локи, и неестественную скрюченность механической руки.

— Заносите, — устало велел Старк. — И быстрее, у меня через полтора часа приём, я должен быть в Нью-Йорке.

Опалённый робот, порывисто шагая, внёс стальной ящик. За ним двое техников с той, первой, крыши, тащили мешки, судя по очертаниям — с лапами пауков. Этих людей Сиф лично не знала, но удовлетворённо заключила: "Выжили". Хотя сами мидгардцы выглядели помятыми и несчастными.

С грохотом опустив ящик в угол, робот зашагал прочь. Старка у дверей уже не было. Пока люди пристраивали мешки к стенке, робот вернулся с ещё одним ящиком. Мужчины ушли, робот тоже — и закрыл дверь, возвращая салон в интимный полумрак.

— Опять рука сломалась? — постаралась нарушить эту тревожную интимность Сиф.

— Чего и следовало ожидать.

— Что ты с ними делаешь?

— Проблема скорее в том, чего я не делаю: они ломаются, когда забываю, что рука искусственная, и действую ей словно настоящей.

— Странно.

— Глупая мидгардская техника не проводит магию.

Упоминание техники вдруг обрушилось на Сиф внезапным пониманием одного неясного беспокойства, тревожившего её с тех пор, как поселились в Мидгарде:

— Локи, ты же умеешь ею пользоваться.

— Чем?

— Мидгардской техникой. Ты сразу пользовался ей так, словно хорошо всё знаешь.

— Конечно. В отличие от вас я наблюдал за людьми, да и жил здесь, пока готовил вторжение читаури.

— А, ну, да, конечно, — Сиф почувствовала себя глупо. — Как-то забыла этот эпизод твоей биографии.

Она приподнялась, и чуть не застонала от жуткой головной боли, всё вокруг завертелось, и что-то холодное надавило на плечо, укладывая назад.

— Лежи, — велел Локи, и возле щеки Сиф захрустела льдом его грелка. — Лучше пока не вставать.

Переведя дыхание, — Локи убрал мерзко холодившую грелку, — Сиф глухо пояснила:

— Мне неудобно: ты сидишь, а я лежу.

— Могу лечь рядом. Даже с удовольствием: сидя прижимать эту идиотскую грелку неудобно.

— Зачем она тебе?

— Чтобы кровь не текла.

— Ты идиот ложиться? А если захлебнёшься?

— У вас будет меньше проблем, — усмехнулся Локи. — А я избегу вскрытия вживую: Присцилла и Старк об этом прямо мечтают.

— Они хорошие люди, — строго возразила Сиф. — Вживую никого резать не станут.

— Я бы на это не надеялся. К тому же, учти, у них есть инструменты нас резать, а вот иголками для наложения швов они не запаслись.

— Откуда знаешь?

— Спросил.

— Зачем?

Покачивая головой, Локи сокрушённо произнёс:

— Сиф, вы с Тором такие невыносимо наивные.

— Что? Я не знаю, кем надо быть, чтобы интересоваться наличием иголок. Что ты ещё у них спрашивал?

— Кем надо быть, чтобы жить непонятно с кем и ничего не выяснить?

— Мы выяснили, — возмутилась Сиф. — Разумеется, мы выяснили.

— Что? — надменно взглянул на неё Локи. — Что ты знаешь о Мидгарде, его обществе, Щ.И.Т.е, Старке?

— Достаточно, чтобы спать спокойно.

Покачав головой, Локи отвернулся. Самолёт завибрировал, в тихом гуле моторов Сиф расслышала глухое: "Глупцы". Приступ резкой головной боли притупил раздражение, а когда полёт выровнялся, и боль схлынула, желание спорить пропало само собой. Но молчать было неловко. Сиф, насмотревшись на унылый потолок, искоса посматривала на Локи: он был живее обычного — пропала заторможенность, взгляд прояснился. Да и речь наконец перестала состоять из односложных ответов.

Опустив грелку, Локи посидел немного. Хмуро утёр выкатившуюся из носа каплю крови и вновь приложил грелку к разбитой переносице. Вот и повод нарушить тишину:

— Как умудрился разбить нос?

— Как умудрилась получить камнем по голове?

— Не хочешь говорить — не надо.

— Тебе же всё равно, зачем спрашивать? — Локи сердито взглянул поверх грелки.

Стало неуютнее прежнего, Сиф поборола желание огрызнуться и тихо ответила:

— Ну почему же, мне любопытно.

— Женское любопытство? — усмехнулся Локи, переводя взгляд на потолок.

Сиф тоже усмехнулась:

— Да.

"Нет, он точно не влюблён", — полуприкрыв глаза, Сиф пыталась от боли убежать в воспоминания об Асгарде, но мысли упорно возвращались к Локи, и фраза Тора "ты всё-таки влюблён" не давала покоя — она звучала так, словно они уже говорили об этом раньше. И если этот разговор был, если был давно... вдруг Тор не замечал привязанности Сиф лишь потому, что не хотел переходить дорогу брату?

Думать об этом было глупо, но думалось, а Локи молча сидел рядом.

Нью-Йорк встретил их мягким вечерним солнцем и бормотанием моторов. Совсем недалеко только что был ужас и трепет, чудовища убивали людей, прорыв этих стремительно размножавшихся тварей мог закончиться гибелью всего Мидгарда, а здесь — деловое тихо рокочущее спокойствие.

"А разве асгардцам, увлечённым повседневными заботами, было дело до того, что мы, воины, проливаем кровь в Ванахейме?" И Сиф прогнала эту мысль, порой не дававшую покоя тихими ночами, мелькавшую в мгновения, когда кровь врагов заливала лицо, или кровь подхваченных товарищей обагряла руки, делая их скользкими, отвратительно неуверенными в торопливых попытках помочь, зажать рану, отвести к целителям...

Нью-Йорк был спокоен, величествен и непоколебим, как высокомерная башня Старка, принявшая на крышу самолёт. Сиф рада была покинуть салон, хотя каждый шаг причинял боль, а следовавший в полушаге позади Локи своей близостью напоминал как, вставая, пришлось опереться на его руку, чтобы не упасть. Сиф ненавидела быть слабой, и эти мгновения бессилия изводили её больше ушибов.

У стальных дверей, прикрываясь от солнца и ёжась в хлёстких ударах ветра, ждали сотрудники Старка: две женщины и пятеро мужчин. Ступив на трап, Сиф оглядела устремившуюся к ним группу мидгардцев. К ним присоединилась Присцилла.

Осев за спиной Сиф, Локи зашептал в ухо:

— Уходим скорее, — и немного подтолкнул.

— Ты её что, боишься? — изумилась Сиф.

— Не хочу всю ночь торчать в лаборатории, — Локи упорно подталкивал её в спину. — Скоро мозоли будут от их датчиков.

С глухим стуком Старк приземлился между трапом и остановившимися людьми, поднял забрало шлема:

— Технические образцы в мою лабораторию, биологические твои, Присцилла, — он на ходу к дверям кивнул ей, — надеюсь, добыча тебя порадует.

— Ты заглянешь? — она повернулась к открывавшему дверь Старку, тот недовольно скривился:

— Нет, придётся тащиться на приём, вряд ли доберусь до трофеев раньше полуночи. Развлекайся одна.

— Да идём же, — Локи потянул Сиф с трапа, прикрываясь ей от жадно посмотревшей на дверной проём Присциллы.

У всех ринувшихся к самолёту мидгардцев были такие же жадные пугающие лица, глядя на которые можно было поверить, что опасения Локи о желании вскрыть его не напрасны. Впрочем, желающих порезать Локи и так было хоть отбавляй.

Сиф и Локи отступили, давая людям дорогу.

— Идём, — цедил он на ухо Сиф, сдвигаясь подальше от взгляда Присциллы.

Внезапно та остановилась:

— Локи.

Мидгардцы прорвались в салон, возбуждённо загудели. Локи вздохнул и выпрямился:

— Удачных исследований, я пойду...

— В мою лабораторию, болезный ты наш. Давай, — Присцилла подошла, протягивая руку, — расскажешь, что с тобой случилось. И о твоих друзьях-пауках.

Взгляд у женщины был цепкий, властный — эта властность ощущалась физически, сквозила в выражении лица, интонациях, жестах, запахе духов и кожи. Сиф не хотела бы оказаться объектом пристального внимания такой особы.

— Я лучше в другой раз, — Локи попятился.

— Иди, — Тор внезапно оказался за его спиной и удержал за плечи. — Осмотр тебе не помешает.

Вид у Локи был мученический. Но помощь, наверняка, требовалась: не просто же так сосуды в глазах полопались.

— А я потом спрошу, как ты себя вёл, — Тор похлопал его по плечу, и Локи поморщился, но не недовольно, а так, словно ему стало больно. — Если будет сопротивляться — зовите меня.

Тор подтолкнул Локи в спину, а Присцилла ловко ухватила под руку:

— Я с радостью тебя выслушаю. И подлатаю. Что у тебя с глазами? С носом? — Присцилла потянула грелку, желая под неё заглянуть. — Надеюсь, ты не сломал такой красивый нос?

Мидгардцы вытащили на свет ящики и мешки с паучьими лапами и понесли внутрь, а Присцилла повела прикрывавшегося грелкой Локи.

Нервно сжимая и разжимая забинтованную руку, Тор провожал их обеспокоенным взглядом. Вдруг, будто опомнившись, улыбнулся Сиф и отступил на полшага:

— Ты как?

— Уже лучше, а ты?

— Да отлично, — Тор сжал кулак, и бинты затрещали. — Царапина. А вот тебе нужно пройти осмотр.

— Да, конечно. Хотя в сравнении с кузницей душ их возможности просто смешны.

— Это лучше, чем ничего.

— Да конечно.

Вдвоём пошли к дверям. Под каблуками тихо цокало покрытие, и от того, как ветер трепал волосы, Сиф было больно голову; она устала от боя, ран и недоговорённости и, морщась, спросила:

— Что на самом деле случилось со мной? И где Локи повредил нос? И почему пауки вдруг стали его друзьями?

— Ээ, на тебя упала часть потолка. Локи, я не видел, то ли оступился, то ли паук его толкнул, но он свалился с крыши и ударился о крышу разделявшей дом лоджии, там я его и подхватил. А пауки... они все вдруг к нему бросились. Ты же знаешь, некоторые из них очень любят магов.

— Да.

— Они даже группу прикрытия не тронули — столпились возле Локи. Хорошо ещё, что против них помогают иллюзии, — Тор хохотнул. — Он прикинулся дубом. Со стороны было забавно, — вдруг посерьёзнел. — Но не на его месте. Их было с полсотни, жались к нему так, что было не протолкнуться.

Полсотни мерзких, клацающих жевательными пластинами тварей вокруг — Сиф передёрнуло.

— ...мы не знали, что делать, — Тор открыл перед Сиф двери и держал.

"Обращается со мной как с мидгардкой", — она первой спустилась по лестнице, а Тор продолжал:

— Побоялись стрелять — вдруг взбесятся. Думали растаскивать по одному, даже надеялись парочку взять живыми, но тут Локи свалился, и началась бойня.

— А Асгард?

— Горит.

— Я видела, — Сиф обернулась к Тору и, строго глядя, спросила: — Ты не пытался долететь до него? Не думаешь, что можно попробовать вернуться в такие моменты?

Тор удивлённо приподнял брови:

— Зачем?

— Это наш дом, — тихо напомнила Сиф. — Мы должны его спасти.

— Как?

"Он что, сдался?" — она подошла ближе, пристально вглядываясь в его лицо:

— Ты же Тор, у тебя есть Мьёлльнир, ты всегда побеждаешь. А там наш дом. Ты должен его спасти.

Печально улыбнувшись, Тор опустил тяжёлую руку ей на плечо — было немного больно — и сказал:

— Наш дом пока здесь.

— Тор, — послышался голос Джейн.

И Тор расцвёл, пошёл ей навстречу.

— Я так рада, что ты вернулся, — она повисла на его шее.

"Да, твой дом сейчас здесь", — сердито подумала Сиф и пошла прочь.

Злилась она так, что даже ревности не почувствовала.

Белизна стен и халата мидгардца слепила глаза. Садясь на стальном "языке" местного аналога кузницы душ, Сиф прикрыла глаза, позволяя завращавшейся комнате остановиться. Бровастый мужчина, вводя что-то в планшет, пояснил:

— Кости целы. Лёгкое сотрясение, но с такой регенерацией вы быстро придёте в норму. Рекомендую постельный режим на пару дней.

— Если получится.

— И попить витаминов, — ровно продолжил мужчина.

Он всегда советовал витамины, всем. Сиф встала, и голова слегка пошла кругом — тогда, в самолёте, было ещё хуже, и Локи поддержал. К счастью, целитель продолжал смотреть в экран и не заметил этой слабости.

Сняв со стула и накинув на плечи халат, Сиф вышла из белой комнаты в такой же белоснежный холл.

Старк оборудовал часть башни для изучения и лечения своих асгардских гостей.

Тора, приведённого Джейн для осмотра руки, уже не было. Сиф вновь почувствовала себя невозможно одинокой... как и говорил Локи.

"Ётун проклятый, лжец и преступник и..." — да как его ни называй, сколько ни сердись, он был прав. Локи увидел то, что она надеялась скрыть ото всех, и это было ещё одним поводом на него злиться.

Всю дорогу через коридоры и лифты и снова коридоры к своей бело-красно-чёрной комнате Сиф мучилась головокружением, болью в голове, воспоминаниями и мыслями.

Серый гроб — защитная иллюзия от пауков. Горящий Асгард. "Ты ведь всё-таки в неё влюблён, да?" Томительные минуты заключения в салоне самолёта. То, что этот хладнокровный паразит видел её насквозь. И его внезапная слабость, не та, которую Сиф презирала, берущая начало в изнеженности, в пристрастии к магии и её путям, а более глубокая, и предупреждения о скором исчезновении магии — уловка или правда? Мог ли Локи так безропотно принимать своё ослабление?

Закрыв за собой дверь и привалившись к ней спиной, Сиф уставилась на алые, точно торов плащ, занавески, и поняла ужасную вещь: "Я постоянно думаю о Локи. Кошмар".

Это было тем более ужасно, что мысли принимали сочувственный настрой.

"Локи нельзя сочувствовать".

Протопав к постели, Сиф почти повалилась на неё. Дерево жалобно скрипнуло. В кровати было тепло и уютно.

"Ты ведь всё-таки в неё влюблён, да?" — ну зачем Тор об этом спросил? Зачем?

Сиф обняла подушку и уткнулась в неё лицом.

"Локи не может меня любить. А даже если бы любил, меня это ни к чему не обязывает. И я уже сказала ему спасибо, этого вполне достаточно... раньше, когда были одной командой, этого всегда было достаточно... когда были одной командой..."

Сон накрыл Сиф почти внезапно, и она...

Она верхом на своей лошади мчалась под голубым небом. Она, тройка воинов, Тор и Локи скакали по цветущей ванахеймской степи, дивный запах вплетался в хлёсткие струи ветра, сильные мышцы коня резкими движениями, своей взрывной мощью вселяли уверенность и бодрость, и на сердце было так легко, хорошо, что хотелось смеяться, и Сиф улыбнулась и захохотала.

Этот лёгкий хохот улетел к ослепительному небу, и там сгустились тучи, смех всё звучал — и это был не смех Сиф.

Она проснулась резко, будто от толчка.

Пиликал сигнал вызова.

Часы показывали без пяти два. Глубокая ночь.

"Кому я понадобилась в такое время?" — Сиф приподнялась и взглянула на экран: "Тор".

Тревогу не объявляли, зачем ещё Тор мог потревожить в такое время? С Джейн поссорился? Перспектива выслушивать любовные жалобы не радовала Сиф, она вяло произнесла:

— Соедини.

Вызов продолжался.

— Соедини, — громче повторила Сиф, но система голосового управления почему-то не сработала. — Ладно.

Она поднялась и, доковыляв до стены, нажала на экран. Появилось изображение Тора, он стоял в тёмном помещении. Робко улыбнулся:

— Сиф, мне надо с тобой поговорить.

— Что случилось?

— Это... о таких вещах говорят лично.

— О, — простонала Сиф, закрывая лицо рукой. — Надеюсь, ты не собираешься говорить о Локи?

— О Локи? — удивлённо вскинул брови Тор. — С чего ты решила, что я хочу говорить о нём?

"Он же не знает, что я подслушала их разговор", — Сиф стала заливаться тёплым, неприятным румянцем и поспешила закончить разговор:

— Хорошо... Можешь зайти ко мне.

— Нет, это... это не очень хорошая идея, мало ли что...

— Подумает твоя Джейн. Ладно. Ты где?

— В конференцзале зале через два поворота от твоей комнаты.

— Уже иду, — вздохнула Сиф.

Тор улыбнулся, и экран погас.

"Надеюсь, он не собирается спрашивать меня совета, что подарить своей подружке", — Сиф с неохотой натянула майку, бриджи, устало посмотрела на меч у изголовья постели: может захватить и потом на тренировку сходить заодно?.. нет, голова ещё болела, а Сиф хотела выздороветь поскорее.

Расправив пальцами волосы, она вздохнула, надела шлёпки и вышла в тихий тёмный коридор. Этой ночью в башне Старка было особенно неуютно, словно... Сиф зябко повела плечами, не в силах избавится от неприятного ощущения, будто за ней следит кто-то недобрый.

В полумраке слишком отчётливо звучали шаги, свет горел только у того самого коференцзала. Двери были открыты, и тёплый жёлтый свет ломтём лежал на полу. От света стало уютнее, и вновь Сиф задалась вопросом: "Зачем меня позвал Тор?"

Он, отделённый от неё столом, стоял спиной к двери и смотрел на россыпь городских огней. Асагрдская броня, алый плащ... Тор явно готовился к чему-то серьёзному.

— Я пришла, — настороженно произнесла Сиф, и у неё от дурного предчувствия дыбом встали волосы. — Что случилось?

— Нам надо серьёзно поговорить, — мрачно произнёс Тор. — Пожалуйста, закрой дверь.

— Дверь, закройся, — велела Сиф, но ничего не произошло.

— Старк перезапускает Джарвис, голосовое управление пока не работает, — предупредил Тор.

"Не закрывай", — мелькнула мысль, но Сиф нажала на кнопку и позволила двери закрыться: она доверяла Тору.

— Так о чём ты хотел поговорить?

— О том, что люблю тебя.

Сиф онемела. На несколько секунд от изумления у неё пропали все, абсолютно все чувства. Она стояла, ни жива, ни мертва. Развернувшись, Тор в обход стола пошёл к ней улыбаясь как-то странно.

"Он меня любит?" — Сиф не могла в это поверить: она же видела — он любит Джейн.

Тор надвигался, пристально глядя в глаза, смущая, сводя с ума:

— И конечно же это...

Он подошёл почти в плотную.

"Он собирается меня поцеловать", — окончательно оцепенела Сиф.

— И конечно же это шутка.

Кулак Тора понёсся на Сиф, и её накрыла тьма.

Челюсть кошмарно болела, запястья, плечи, под грудью что-то давило, саднило.

"Тор признался мне в любви", — подумала Сиф и вспомнила удар. Внутри всё сломалось, хотя произошедшее просто не могло быть правдой.

Но челюсть ужасно ныла, и руки, и всё тело. Сиф стояла у столба, скованная, такая слабая, что не могла открыть глаз.

Понадобилось огромное усилие, чтобы приподнять веки: просторный зал, освещённый только тусклым светом звёзд и города из окна во всю стену. Сиф с трудом перевела дыхание: её слишком крепко связали, руки начали неметь. Она заставила себя твёрдо встать и выпрямить колени: давление на запястье и грудь сразу ослабло, Сиф принялась разминать затёкшие конечности. Подёргалась: путы явно были рассчитаны на асгардца. Наверное, для Локи готовили, но она-то не Локи.

"Что произошло?"

Сиф совершенно не понимала. Прошептала:

— Джарвис, что такое, почему я связана?

Неожиданно компьютер ответил:

— Вы пленница великолепной и непобедимой Лорелеи.

— Что? — вот теперь у Сиф внутри всё окончательно перевернулось, и в голове стало удивительно ясно. — Она разве не погибла в Асгарде?

Секунду компьютер размышлял и выдал:

— Сейчас она в апартаментах со Старком. Жива.

— Проклятье, — Сиф привалилась к своему столбу и закрыла глаза.

Теперь странное поведение Тора прояснилось: шутки Лорелеи. "Никак не уймётся, мерзкая дрянь, ударила ведь в самое больное, как всегда!"

Вспоминать так же попавшегося на её удочку Хальдора Сиф не хотела, но против воли вспомнила: тогда Лорелея заставляла его нападать и говорить при этом о любви.

Как же Сиф ненавидела это! Она подёргала руки: крепко, запястья отозвались болью. Сиф всем телом подалась вперёд, напряглась, рыча — без толку.

Лорелея позаботилась, чтобы она не выбралась.

Конечно.

И что теперь делать?

Ужас стал пробираться в сердце Сиф. Она хотела быть смелой, надеяться на спасение, на... какое-нибудь счастливое стечение обстоятельств, и в то же время до смерти боялась остаться наедине с Лорелеей и околдованным ей Тором, который будет клясться в любви и тут же причинять боль.

Двери на другом конце зала отворились, впустив жёлтый свет, Сиф вздрогнула. Там стоял... не Тор, слава всему святому — не Тор. Локи. В рубашке с пятнами крови на плече, тёмных штанах и сапогах, а в руке — золотой посох.

Секунду Локи оглядывался по сторонам и задом вошёл в зал, закрыл дверь и побежал к Сиф.

"Что?" — не поняла она, уже хотела спросить, но Локи приложил механический палец к губам, призывая молчать. В звёздном свете он выглядел жутко бледным и взволнованным.

— Башня захвачена Лорелеей, — произнёс одними губами.

"Это очередная её шутка? Хочет поиздеваться надо мной, давая возможность сбежать?" — похолодела Сиф.

Двери открылись. Светлый прямоугольник почти полностью был заполнен массивной фигурой Тора.

— Попался, — Тор вытянул руку и помчался на Локи.

Тот развернулся, выставляя сверкнувший золотом посох с асгардскими письменами.

Посох ярости.

В следующий миг Тор и Локи кубарем покатились по полу, отчаянно колошматя друг друга. Впервые Сиф болела за последнего, надеясь, что хотя бы этот пройдоха избежал чар Лорелеи.

Мьёлльнир и посох остались на полу. Красно-стальное и зелёное металось в полумраке, скрежетала броня, звериный рык раскатывался по воздуху. Бам-бам-бам! — сыпались удары, Локи и Тор закатились за спину Сиф, та отчаянно пыталась развернуться, чтобы увидеть, но слышала только удары, вся обмирая от ярости и бессилия.

Вдруг Локи промчался мимо, Тор за ним, прыгнул, валя на пол за несколько шагов до посоха. Обхватил за шею, стискивая её могучим захватом.

— Тор, нет! — Сиф отчаянно задёргалась в путах. — Тор, стой, не убивай его! Тор! Остановись!

Паника её одолела: Сиф знала, что чары Лорелеи никакими уговорами не снять, и... и чуть не разрыдалась: кто же им тогда поможет? А если и поможет, что будет чувствовать Тор, если своими руками убьёт Локи? Не простит же себя.

Локи, впрочем, умирать пока не собирался: хрипя и сопя, он медленно полз вперёд, волоча полулежащего на нём Тора.

— Тор! Хватит! Тор! Остановись! — до боли в горле орала Сиф. — Локи, быстрее!

Но Локи бессильно повалился, и Тор просел вместе с ним, продолжая душить. До посоха было совсем немного, механическая рука ещё тянулась к золотому древку, тянулась... ладонь отлетела от запястья на полметра, сжалась на посохе и вернулась на место. Локи умудрился развернуть посох и гулко огреть Тора по голове. И ещё. И ещё. Тор отшатнулся, Локи выскочил из-под него, ещё красный, растрепанный, злой.

Прежде, чем Тор опомнился, Локи принялся осыпать его ударами. Бил и бил с остервенением, исступлённо, и Тор упал, а посох всё взлетал и взлетал к потолку золотой молнией, и опускался на алую спину, выбивая охи. Локи скалился, на его перекошенном лице было... удовольствие. Дикая, жестокая радость.

— Хватит, — взмолилась Сиф.

Тор перестал охать. Локи последний раз ударил его и застыл, тяжело дыша. Дрожащей рукой вытер со лба пот и сдвинул липкие тёмные пряди, повернулся к Сиф и выпрямился:

— Ты как?

— Развяжи меня, — прошептала Сиф. Сердце её непривычно быстро стучало. — Ты ведь не под её властью, нет?

Мотнув головой, Локи двинулся к ней, но...

Двери открылись. На пороге стояла Лорелея:

— О, какие гости у моей пленницы.

С обречённым видом Локи покачал головой, крепче перехватил посох и, взметнув его, бросился к Лорелее, но она смотрела ему в глаза:

— Локи, вы были великолепны...

Локи остановился, медленно опустил посох. Качнулся, прижимая ладонь ко лбу.

— Не стоит беспокоиться, — мурлыкала Лорелея. — Вы действительно были великолепны, мой принц, я видела вашу прелестную расправу с Тором. Браво!

Она захлопала в ладоши.

"Это конец... — Сиф прислонилась к столбу. — Эх, если бы он чуть поторопился, мог бы успеть меня освободить... и тогда пришлось бы сразиться с ним, а мой меч в комнате... какая же я глупая".

Лорелея вошла в зал, продолжая похлопывать. Локи ей улыбался идиотской умильной улыбкой. Наверное, и Тор так улыбался. Все мужчины превращались под чарами Лорелеи в слюнявых идиотов. И проиграл Тор, наверное, потому, что думал о ней, а не о драке.

— Вы... рад вам угодить, — Локи глубоко поклонился.

Разглядывая его, Лорелея нахмурилась:

— Какая глупая трата сил, — она качнула головой. — Не думала, что вы можете попасться на этот крючок. Но, мой принц, со мной вам не понадобятся глупые иллюзии.

— Вы в тысячу раз лучше любых иллюзий, — ещё ниже склонился Локи.

Сиф затошнило от этого зрелища: и этот туда же. Такой же, как все. Как Хальдор. И Тор. Глупые мужчины, падкие на сладкий голосок и улыбку.

— Вот видишь, — на этот раз Лорелея обращалась к Сиф, развела руки. — Главная сила женщины — хитрость, красота, чары. Посмотри на себя...

Смотреть на себя Сиф не хотела: знала, что выглядит жалко. Лорелея приближалась, капая жгучим ядом на старые раны:

— Ни меч, ни боевые навыки тебе не помогли, и все твои мужчины вновь у моих ног, — Лорелея щёлкнула пальцами. — Ты в моей власти, а я...

За ней взметнулась золотая искра. Бам! И Лорелея рухнула ничком. Над ней стоял Локи с посохом и внимательно смотрел, не пошевелится ли она.

— Ты... — прошептала Сиф и кашлянула, стараясь взять себя в руки. — Разве ты не попался на её чары?..

Локи поднял голову, заломил бровь:

— За кого ты меня принимаешь? — он обошёл Лорелею. — У меня, в отличие от Тора, мозги есть. Хотя, думаю, связать её лучше всё-таки тебе или другой женщине.

Он снова был растрёпан, бледен, губа рассечена, на шее багровели кровоподтёки, но, шагая к связанной Сиф, Локи выглядел величественно.

"Он не поддался на её чары", — Сиф расплывалась в улыбке. И глаза у Локи заблестели, он шёл к ней, победитель и спаситель, шёл так прямо на неё, словно собирался поцеловать, и Сиф охватило непривычно приятное волнение и предвкушение, хотя раньше ей бы и в голову не пришло, что с Локи может быть связано что-нибудь приятное.

Он остановился так близко, что Сиф чувствовала запах его крови, снова чувствовала себя маленькой рядом с ним, и это было удивительно — она уже и забыла, что так может быть — приятно. Локи наклонился, его дыхание коснулось губ Сиф, а за ним и губы, и её обдало жаром возбуждения, сердце застучало так бешено, что она едва услышала стон Тора.

Локи отпрянул и, отведя взгляд, шагнул в сторону, спрятавшись позади, разбираясь с наручниками и цепью.

— Нужно связать Лорелею, — неровно проговорил он. — И поскорее вернуть контроль над Джарвис.

Тор вновь застонал. Шевельнулся. Сиф не испытывала к нему сочувствия, возбуждение ещё гуляло по телу, и к своему удивлению она очень хотела, чтобы Локи опять встал перед ней и поцеловал — глубоко и страстно.

"Он ётун", — напоминание не помогло, перед возбуждением отступила даже боль.

Сев, Тор с несчастным видом очень осторожно ощупал спину.

— Ну что, в себя пришёл? — спросил Локи, освобождая запястья Сиф.

Звякнули цепи, и она обрела свободу. Повернулась к Локи, взглядом требуя если не продолжения, то объяснений.

— Мог бы не так сильно бить, — прошипел Тор, поднимаясь на колено.

— Я был немного зол, — задорно блестя глазами и глядя только на Сиф, Локи крутанул посох. — Забавная штука, весьма бодрит.

— Ага, чувствую.

— Ворчишь как старый дед, — усмехнулся Локи.

И Сиф была с ним согласна. Она как зачарованная смотрела на него и ничего не могла с этим поделать.

Локи... сейчас, он был таким, как раньше, ещё до изгнания Тора, и даже лучше — уверенным в себе, не самоуверенным, а именно уверенным, и таким он Сиф... нравился.

Запиликала связь.

— Сиф, позаботься о Лорелее, а мне пора вернуть посох в лаборатории, — Локи продолжал крутить посох. Взглянул на него. — К нему прямо привыкаешь. Удивительная вещь. Мне в самом деле надо поскорее его отдать.

И он быстро пошёл к выходу, но Сиф казалось, что на самом деле Локи бежит от неё, и это было... обидно.

— Сиф, — Тор уже стоял, снова потирая спину. — Думаю, лучше мне её не трогать...

— Да уж, — подхватив свои наручники и цепь, Сиф с неохотой пошла к валявшейся Лорелее.

Волосы на затылке были в крови. Локи приложил её от души.

"Я снова думаю о Локи, — Сиф сковала тонкие запястья Лорелеи. — Кажется, это надолго".

— Тор, дай мне что-нибудь на кляп.

— Но что? — надломлено спросил Тор.

Сейчас он удивительно раздражал Сиф.

Снова белизна стен и халата мидгардца слепила глаза. Придерживаясь за стену, Сиф устало смотрела на бровастого мужчину. Он смотрел в планшет:

— Кости целы. Сотрясение лёгкое. Рекомендую постельный режим на пару дней.

"Если получится", — Сиф надеялась, что хотя бы Лорелея на этот раз села надолго — уж Старк расстарается отплатить за то, как она подловила его на приёме и зачаровала.

— И витамины, — ровно продолжил мужчина.

Сиф стало не по себе от этого "повтора". Она оттолкнулась от стены и вышла в холл.

Джейн ходила из стороны в сторону, заламывая руки, на лбу топорщилась полоска пластыря.

"И ей досталось из-за Лорелеи", — Сиф передёрнула плечами, но это не остановило побежавшие от крестца мурашки — и от невольного сочувствия не избавило. Джейн заметила её первой, разомкнула руки:

— Ты как? В порядке?

— Конечно... А ты?

Растерянно коснувшись лба, Джейн кивнула:

— Нормально.

"О чём с ней ещё говорить?" — как всегда, рядом с ней Сиф ощущала неловкость, на этот раз — просто неловкость от своей неспособности поддержать с ней разговор.

— Эм... как Тор? — наконец нашлась Сиф, хотя понимала: с ним тоже всё относительно нормально.

— Всё болит, но жить будет, — Джейн тускло улыбнулась.

Она тоже не знала, о чём им говорить?

— Да, Локи постарался.

— Отвёл душу, — кивнула Джейн.

Вспомнив, как она знакомилась с Локи, Сиф подумала, что и сама Джейн не прочь отвести душу на Торе за то, что тот служил другой женщине. Сочувствие стало ощутимее, стискивало сердце:

— Лорелея очень сильная волшебница, Тор не виноват.

"Мне говорили то же самое о Хальдоре — но не помогло".

— Да, конечно, — снова тускло улыбаясь, Джейн заметила: — Магия.

— Да.

"Мы достаточно обменялись любезностями, можно идти", — Сиф кивнула и шагнула к выходу, но тут одна из дверей открылась, и вышел Тор, демонстративно придерживаясь за поясницу. Джейн бросилась к нему.

— Тор, ну как? Что тебе сказали? — она вилась вокруг него.

"Надо же, а я на Хальдора смотреть не могла, — Сиф поспешила уйти. — Может, дело было в моей неприязни к Лорелее?"

Вот и на Тора Сиф совершенно не хотела смотреть, словно тот был виноват в силе чар Лорелеи... с другой стороны, Локи же справился с ними, да ещё и огрел Лорелею по голове. Правда, бесчестно со спины, но это же Локи.

Затворив за собой дверь, Сиф пошла к себе.

— Ну что вы за человек такой: у меня выдался удачный вечер, а вы хотите испортить его вашими исследованиями, — бодро ворчал Локи.

Он появился из-за поворота, оглядываясь на Присциллу, подгонявшую его планшетом:

— Конечно, ведь ты должен был меня, своего любимого доктора, спасать первой, а ты помчался к молоденьким, предатель, — она снова хлопнула его по ягодицам. — И мне не нравятся твои показатели.

Это было совершенно дикое зрелище: Локи, позволявший обращаться с собой так... просто, дружески, шутливо.

— Да что вы, я давно не чувствовал себя таким живым: будто из омута вынырнул.

"Он пересилил чары Лорелеи".

— Да уж, бодрости тебе не занимать, — Присцилла вновь огрела его планшетом. — В следующий раз чтобы меня спас первой.

— Оо, — насмешливо простонал Локи, и, увидев Сиф, улыбнулся.

"Лорелея не смогла его очаровать".

Он в самом деле выглядел непривычно бодро, глаза задорно блестели. Кивнув Сиф, Присцилла пообещала:

— Локи, будешь себя хорошо вести, и я попрошу Старка дать тебе поиграть посохом.

Усмехаясь, Локи качнул головой:

— И так дадите — для эксперимента.

— Может и так дам.

Они стремительно надвигались, и у Сиф снова было ощущение, что Локи, так пристально на неё глядящий, её поцелует, и ноги подгибались от волнения: "Он оказался сильнее Хальдора и Тора". Но Локи проскользнул мимо, едва коснувшись её руки. От разочарования Сиф чуть не застонала.

Присцилла первой вошла в холл перед исследовательскими кабинетами:

— О, не обращайте на нас внимания, мы просто идём мимо.

Локи вслед за ней исчез в дверном проёме, а оттуда выскочили, держась за руки, Тор и Джейн. Она густо покраснела, Тор выглядел воровато.

"Целовались, что ли?" — подумала Сиф... спокойно.

Что делать с недопоцелуем и новыми эмоциями Сиф не знала. Хуже того: она почти готова была поймать Локи, прижать к стенке и вытребовать признание во всём.

Проблем было две: Локи её избегал. И к объяснениям сама Сиф была не готова: что говорить? Что постоянно возбуждена? Она бы в этом ни за что не призналась. Что её не оставляют мысли о том, каким приятным был бы поцелуй над телом поверженной Лорелеи? Это, пожалуй, признать можно, но...

Хуже всего было то, что Сиф лежала в постели и не могла уснуть не только из-за мыслей, но и из-за жгущего её желания. Оно томило её, теплом охватывало низ живота и сделало кожу ужасно чувствительной, даже касание белья казалось лаской.

"У тебя слишком давно не было мужчины, — Сиф вздохнула, переворачиваясь на спину, и одеяло томительно скользнуло по затвердевшим соскам. — В этом всё дело".

Она снова легла на бок и запустила руку между ног, там было влажно, от прикосновений по телу пробегали волны мурашек, потребовалось всего несколько движений, чтобы волна жара окатила всё тело ослепительным удовольствием. Но когда оргазм отпустил, сбивчиво дышавшая Сиф продолжала думать о Локи.

"Это плохо... очень плохо представлять его в такие моменты... к тому же он ётун, а это..." — Сиф закусила губу, но уже понимала: это жгучее желание, одиночество, благодарность, восхищение победой Локи над чарами Лорелеи и любопытство сильнее неприязни.

Сдалась Сиф желанию. Ночью в одном халате она стояла на подгибающихся ногах у дверей Локи, сгорая от возбуждения.

"Какие объяснения? Я просто повалю его на кровать и..."

Она уже тысячу раз представляла, что может быть, и теперь снова воображала, радуясь, что в коридоре темно, и никто не увидит расцветающего на её щеках румянца, полного желания взгляда, последние дни пугавшего её в собственном отражении.

Посылая к Хель здравый смысл, Сиф нажала на кнопку вызова: "В конце концов, я столько раз задолжала Локи, что одна-две ночи дружеского секса... ну или союзнического. Мы не друзья, но союзники точно, по крайней мере сейчас... О чём я думаю, что творю?" — Сиф закрыла лицо рукой в ужасе от собственного падения, но в этот момент Локи ответил:

— Кто?

От его голоса по спине Сиф поползли мурашки, и внизу живота стало одуряюще горячо:

— Это я, Сиф...

Секундная пауза.

— Входи.

Дверь отворилась. Комната Локи была небольшой и скромной, он, приподнявшись на локтях, лежал на узкой постели: рубашка с соблазнительно расстёгнутым воротом, мешковатые штаны, не умалявшие красоту ног. Сиф вошла. С тихим шуршанием дверь закрылась.

— Что случилось? — Локи за последние дни снова будто потускнел.

"Ничего личного, просто желание... и благодарность", — Сиф порывисто приблизилась и уселась на край постели. Локи смотрел с искренним изумлением, ему очень не доставало прежнего огонька в глазах, но даже так Сиф захлёстывало от желания, бедром она ощущала его бедро и изнывала от дикого возбуждения.

"Нет, не так", — поднявшись, она уселась Локи на пах и тут же поцеловала — жадно, грубовато. Локи, вопреки ожиданиям, был достаточно тёплым. Сиф затрясло от желания, Локи обхватил её за плечи, целуя в ответ, и между его ног, скрытый штанами, поднимался член. Сиф повела бёдрами, наслаждаясь его твёрдостью, предвкушая, как он проникнет внутрь. Её уже лихорадило, пальцы Локи — тёплые и холодные стальные, одинаково сильные — скользили по шее, затылку, плечам, а тереться о него было так приятно, что Сиф для оргазма, кажется, могло хватить одного этого. Продолжая целовать, покусывать его губы, сталкиваться языками, она сдвинулась и принялась расстёгивать пуговицы на его оттопыренных штанах.

— Погоди-погоди, — прошелестел Локи, перехватывая её запястья.

Дурман желания ещё окутывал разум Сиф, она непонимающе взглянул на Локи, снова поводя бёдрами:

— Давай продолжим.

— Не делай то, о чём потом пожалеешь, — Локи отпустил её руку и провёл тёплыми пальцами по виску, скуле.

— Плевать, — прошептала Сиф, наклоняясь к его губам.

Пьянящий поцелуй кружил голову, Локи запускал пальцы в её волосы, язык в рот, и вдруг потянул, отстраняя от себя и вновь прижимая, но уже к груди, так крепко, что было не вырваться.

"Какой он всё-таки сильный", — отдалённо удивилась Сиф. Понизившийся голос Локи раздался у неё над ухом:

— Я не хочу, чтобы ты делала то, о чём будешь потом жалеть.

— О чём ты? — Сиф задыхалась от его близости, о того, что её сверхчувствительная сейчас грудь была прижата к его крепкому, тёплому телу.

— Я понимаю, тебе одиноко, и больно от ревности, и хочется забыться, но подумай сама: эта Джейн умрёт лет через сорок, и Тор освободится...

Запах его кожи, давление выпуклости паха — всё возбуждало Сиф, она не хотела концентрироваться на словах Локи:

— Он же весь благородный, не станет ни отбивать, ни связываться с тобой, если ты меня бросишь, так что не надо из-за мимолётного желания лишать себя шанса быть с ним. Не хочу, чтобы ты была из-за этого несчастна и винила меня.

Сиф снова трясло от желания, она извивалась на Локи, стала целовать его ключицу, жилистую шею:

— Но если мы сейчас, никто же не узнает...

Локи дёрнулся и так резко оттолкнул от себя, отскочил в сторону, что Сиф не успела ничего сделать. Тяжело дыша, она сидела на постели, и желание по-прежнему жгло, сводило с ума.

Закрыв глаза ладонью, Локи отошёл в угол комнаты, стоял спиной к медленно приходившей в себя Сиф.

— Если тебе так не терпится — найди мидгадца, — огрызнулся Локи. — Будет потом отличный повод с Тором утешать друг друга.

"Какую же глупость я ляпнула", — стыд был словно ведро холодной воды, и дикое возбуждение рассеялось, как страшный сон. Отводя взгляд от Локи, Сиф обхватила себя руками.

— Прости, я не... — она понимала, что причинила боль, но не знала, что сказать.

— Просто уйди, — попросил Локи.

"Ну почему в отношениях всё не может быть просто?" — Сиф тошнило от себя. Она закрыла лицо руками, опустила их, слезла с кровати.

— Уйди, — глухо повторил Локи.

— Прости, я...

Сиф было так холодно и жутко, и чувства были смешанными, непонятными... и было стыдно, как никогда в жизни, за свою невольную жестокость. Она поспешно выскочила из комнаты и побежала к себе.

Но и у себя Сиф не могла успокоиться.

Не могла понять, прав ли Локи: только ли ревность и желание забыться толкали в его объятия? Хотела ли вообще Сиф утешать Тора после смерти Джейн? Это был внезапно сложный вопрос.

"Проклятье, ну зачем я это сделала? — Сиф прошлась из стороны в сторону. — Это же Локи, я всегда его терпеть не могла, и он, конечно, впечатлил тем, как Лорелею огрел, и жалко его — хотя жалеть его не стоит ни в коем случае — и... ну он достаточно привлекателен, да, но... это же Локи! Ётун в конце концов... Хотеть ётуна — что за глупость, хотя на ощупь он ничем не отличается от асгардца".

Сиф плюхнулась на постель и схватилась за голову.

Отчаянно пыталась разобраться в себе.

Не получалось. Она не привыкла к таким проблемам, не привыкла быть просто женщиной. Злилась на Тора: от него отвернуло, как когда-то от Хальдора, но Хальдор сам уехал искупать вину на дальнюю заставу и переменять отношение повода не было, а Тор всегда рядом, обида может и пройти, что тогда? Вдруг Локи прав, и после смерти Джейн Сиф захочет попытать счастье в борьбе за сердце Тора? Последние дни Сиф, безусловно, не томилась ревностью, но...

В конце концов, что мешало Локи попробовать завоевать её сердце так, чтобы к моменту освобождения Тора она не захотела уходить?

Этот вопрос оказался хорошим якорем для метавшихся мыслей, он показался Сиф достаточно важным и выбивающим из колеи, чтобы предъявить его Локи и повернуть ситуацию в свою пользу: Сиф явилась к Локи со вполне честным предложением близости, а он упёрся из-за своих обид на Тора.

"Не хочу, чтобы ты была из-за этого несчастна и винила меня", — эта печальная, полная жертвенности фраза снова терзала Сиф, заставляя чувствовать себя бесчувственным чудовищем.

"Почему у меня такое ощущение, будто я пнула котёнка? — она повалилась на спину. — Это же Локи, а не беззащитная зверюшка".

Было уже утро, когда Сиф с ноющей от самокопания головой решила: самый лучший вариант — пойти и выяснить всё в беседе с Локи. Может даже признаться, что ей претит мысль о близости с мужчиной, который желал Лорелею, а Тор... Тор — это Тор, а Локи это Локи, и она сама уже не знает, чего хочет.

Одевшись прилично и почти строго, хоть и по мидгардски, Сиф снова пошла к Локи. С замирающим сердцем, с трусливо дрожащей душой. Надеясь, что кто-нибудь помешает этому трудному, но необходимому разговору.

Дверь в комнату Локи была открыта, его не было. Дурное предчувствие холодом сжало сердце Сиф.

Мир без тебя

Асгард был прекрасен: массивные золотые дома времён успешных завоеваний, изящная вязь более поздних высоких и тонких зданий эпохи расцвета искусств, летающие цилиндрические и замысловатые башни начала правления Одина, статуи, даже плотные листья деревьев — всё блестело на солнце, а по ясному небу чудными птицами скользили изящные ладьи. Чистый ветер бросал на город солоноватый запах моря. Обычный тёплый летний день, асгардцы шли по своим делам, раскрашивая широкие улицы пестротой одежд.

Покой... если не прислушиваться к ощущениям. Делать это становилось всё труднее. Локи стиснул кулаки, лежавшие на золотом тёплом от солнца ограждении дворцовой лоджии.

— Дорогой, что-нибудь не так? — спросила Сиф.

Локи разжал руки; пальцы мелко дрожали от напряжения, в груди разверзалась пустота; контролировать это жуткое ощущение тоже становилось сложнее. С трудом Локи улыбнулся и развернулся, облокотился на ограждение.

Немного взволнованная, Сиф стояла в дверном проёме, и на её бедре, обхватив мать ногами и вцепившись в лиф инкрустированной золотом брони, сидела прелестная черноволосая малышка. Ветер развевал её кудряшки и шёлковый подол голубого, как у Сиф, платья. Обе смотрели на Локи вопросительно.

Он улыбнулся шире, и нежность, охватывавшая его при виде них, делала ощущение внутренней пустоты убийственно страшным.

— Всё так, — солгав, Локи порывисто обнял Сиф и их дочь, младшую Фригг, прижимал их к себе, зарываясь носом в волосы то одной, то другой, целуя гладкие теплые щёки, ощущая дыхание, запах, биение сердец, их нежность... и неустанные попытки чужака пробраться сюда.

Посторонний был чудовищно настойчивым. Локи ощущал, как он вламывается, разрушая хрупкую материю, давя, ломая всё — как всегда. Выражаясь словами мидгардцев: слон в посудой лавке. Никакие уловки, хитрости и преграды не помогали.

Был семейный ужин в королевском саду, под увитым плющом навесом мраморной беседки с толстыми колоннами в греческом стиле. Когда-то эту часть просторного сада оформили в честь визита вежливости Апполона, здесь было много таких беседок, среди живых изгородей прятались мраморные статуи, а слух всегда улавливал баюкающий шёпот фонтанов.

Тихо играла музыка. Точно заведённый, Фандрал рассказывал одну из своих бесконечных историй, Вольштагг молча уплетал мясо, Огун хмуро цедил вино. Фригг и Один снова баловали младшую сладостями. Она сидела между бабушкой и дедушкой, то и дело исподтишка взглядывая на мать. Между тонкими тёмными бровями Сиф залегла непривычная складка.

"Она чувствует мой настрой... всё чувствует".

Небо было тёмным, но не по-вечернему, а глуше, враждебней. Фригг улыбалась, блестя золотом волос и украшений, белизной зубов, но в её светлых глазах тоже было беспокойство. Даже Один, самый нечувствительный, время от времени с недоумением оглядывался по сторонам и зябко поводил плечами.

Локи тоже было холодно. И страшно от ощущения, что к нему приближаются, сметая кропотливо возводимые преграды.

Пустота снова разъедала грудь, музыка медленно умирала.

"Это бесполезно, он не успокоится, пока не поговорит", — и Локи пустил чужака.

Сразу стало темнее, ткань мира рвалась, впуская в себя...

Сиф сжала ладонь Локи своей горячей рукой крепко-крепко, и у него от нежности зашлось сердце.

Склоняясь к Локи, Сиф слабо улыбнулась и прошептала, блестя тёмными глазами:

— Я люблю тебя.

Именно это и хотелось услышать.

— Знаю, — прошептал Локи и поцеловал её в лоб.

Фригг повернула голову и удивлённо вскинула брови:

— Кто вы такой, что делаете без приглашения в королевском саду?

"О, как это, наверное, больно", — про себя усмехнулся Локи и обернулся.

С недоуменным видом Тор — в броне, при красном плаще — стоял на дорожке к беседке и смотрел на семью. Даже рот открыл.

Такой осязаемо живой, что всё вокруг потускнело.

— Это мой друг, мама, — обречённо произнёс Локи.

Качнув головой, Фригг — иллюзия, пустая марионетка — улыбнулась:

— Тогда прошу к столу.

— Мы поговорим в саду, — у Локи перехватило дыхание, он поднялся. — Прости, мама, дела.

— Папа, возвращайся быстрее, — попросила младшая, болтая ногами под стулом.

— Конечно, милая, — кивнул Локи и, не в силах посмотреть на Тора, но остро ощущая его присутствие, взгляд, спустился по мраморным ступеням. — Пойдём.

Небо ещё потемнело, в саду загорались огни, поднимались над живыми изгородями. Локи быстрее уходил от беседки по извивам дорожки, прислушиваясь к шагам Тора за спиной.

Было так мучительно и стыдно, Локи не видел, куда идёт, и с удивлением обнаружил, что оказался у аллеи белых мраморных колонн на берегу озера. Остановился, глядя на место, где они с Тором в детстве любили побегать — здесь можно было носиться, не боясь выговора отца за неподобающее принцам поведение.

— Так вот чего ты хочешь, — мягко произнёс Тор.

Живой, настоящий...

Локи сглотнул. Он постарался говорить насмешливо:

— Удивительно, да? — развернулся.

Тор смотрел на него... с жалостью:

— Да.

"Он совсем меня не знает", — в очередной раз убедился Локи. И это было больно: каким бы образом он ни говорил, его так и не услышали. И слушать было теперь некому. Локи оглянулся на оставленную вдалеке беседку, где сидела его семья, в которой не было Тора.

Кашлянув, Тор заговорил осторожно, смущённо:

— Прекрасное место, я бы... я понимаю, почему ты здесь.

— Да ну неужели, — фыркнул Локи и, ухватившись за холодную гладкую колонну, принялся ходить по кругу, как в детстве.

Это движение успокаивало, приятно было смотреть, как равномерно и однообразно сменяется пейзаж, и выплывает из-за края, а потом снова исчезает растерянное лицо Тора, который, похоже, не знает, что сказать. Но уговоры никогда не были сильной стороной Тора, если бы мог, он треснул бы своим молотом по голове и на этом закончил. К счастью, здесь Мьёлльнир не обладал силой.

— Меня... — Тор помедлил. — Меня ведь здесь нет?

— И никогда не было, — мерил шагами замкнутый круг Локи. — Прекрасный мир без тебя.

Девять шагов. Последний раз ему требовалось тринадцать шагов для совершения круга.

"Как давно я тут не был".

— Локи...

Забавно было видеть Тора таким нерешительным, бессильным, уязвимым. Локи поборол желание обрушить на него колонну или убрать из-под ног землю.

— Локи... это опасно, ты уже дважды умирал.

"Трижды, если быть точным, — Локи продолжал ходить. — Но тебе не обязательно знать, что я сбежал сюда спонтанно, слепо и ничего не контролируя".

Да, Тору было не обязательно знать, что разъедавший руку яд причинял такую боль, что Локи спрятался от неё в иллюзиях, и тогда его сердце остановил именно чудовищный выброс магии. Вместо позорного признания в слабости, глупости и трусости, Локи спросил:

— Как вы догадались? Как ты сюда попал?

Ему в самом деле было любопытно, хотя в ответе на последний вопрос он был почти уверен.

Пожав плечами, Тор неловко повёл руками, словно хотел по своей мидгардской новой привычке сунуть руки в карманы, которых в бронированных штанах не было.

— Оборудование Старка показывает, что твой мозг работает на пределе возможностей. Сиф вспомнила странную фразу Лорелеи и добилась разъяснений... — губы Тора дрогнули. — Кажется, Сиф была рада поводу её побить. Так мы узнали о... — Тор огляделся. — Не знал, что маги могут создать слепок мира в прошлом, внести изменения и посмотреть, как он будет развиваться по иному историческому пути.

— Ты вообще мало знаешь, — заметил Локи и привалился плечом к колонне. — Но, сам понимаешь, этот мир требует столько магии, что не каждый волшебник может его создать... и жить в нём. Значит, вы сторговались с Лорелеей, чтобы она тебя провела?

Покивав, Тор снова огляделся, повёл плечом:

— Выходит... получается, я в самом деле тебе всегда мешал. Невольно.

Он выглядел таким виноватым, что Локи... он сам не знал, зачем, но признался:

— Твои друзья без тебя не стали бы моими друзьями, Сиф бы меня не полюбила. Один... не стал бы мной гордиться. Мне пришлось вмешаться, изменить их.

Тор не сдержал облегчённой улыбки, хотя явно старался её подавить. Если бы он только знал, как тяжело было это понимать, жить с этим. Стиснув зубы, Локи положил ладонь на холодный камень колонны и вернулся на свой бесконечный круг.

— Локи, ты понимаешь, что этот мир тебя убивает?

— Конечно, я даже чувствовал, как останавливалось моё сердце, — Локи горько рассмеялся. — Интересное ощущение.

— Локи, ты должен вернуться.

— Нет, — Локи продолжал улыбаться. — Я никому ничего не должен.

— Локи, — Тор преградил ему путь, прислонился к колонне. — Тебе необходимо вернуться, иначе ты умрёшь окончательно. Ты на пределе...

Локи тоже прислонился к колонне:

— Конечно я умру, ну и что? Ведь умрёт только тело.

Ему приятно было видеть растерянность, изумление Тора. Тот недоверчиво спросил:

— Ты что, жить не хочешь?

— Хочу. Как здесь.

— Но это не жизнь! И это ненадолго.

— На несколько столетий хватит. Когда умрёт тело, сознание останется в этом мире и будет существовать в нём до тех пор, пока не иссякнет сила заклинания. Так что со всех сторон выгодная ситуация: тишина, покой, все меня любят и тебя нет.

Тор покачал головой:

— Это всё равно не жизнь. И что такое несколько столетий в сравнении с тысячелетиями?

"Он ведь в самом деле не понимает".

— Это Зато в реальности у меня не жизнь и надолго, — рассердился Локи. — Я не собираюсь возвращаться.

— Но ты же умрёшь, и тогда возврата не будет. Присцилла говорит, такими темпами даже с твоей регенерацией мозг долго не протянет.

— О, умоляю, — скривился Локи, — избавь меня от этих медицинских подробностей, я уже всё решил и пустил тебя только чтобы уверить в окончательности моего решения, иначе ведь ты не отстанешь.

С минуту Тор стоял, то недоуменно, то сердито глядя на него.

— Локи, не надо так.

— Как "так"? — усмехнулся Локи.

Он ощущал непривычное превосходство над ним, основанное не только на власти над этим миром, но и на внутренней особой зрелости — зрелости стоящего на пороге смерти, уже переоценившего всю свою жизнь и со всем смирившегося.

— Локи, не играй на моих чувствах.

Заявление было таким неожиданным, что Локи рассмеялся.

— Локи, — Тор потёр переносицу. — Я не знаю, как тебя уговорить.

— Это бесполезно.

— Может, скажешь, чего хочешь? Привилегии? Уступки? Любой разумный каприз.

— Купить меня пытаешься? — усмехнулся Локи, ему стало совсем весело.

— Локи, понимаю, последнее время мы не ладили...

— Мягко говоря.

— ...признаю, я был невнимателен, злился, увлёкся отношениями с Джейн и почти не обращал на тебя внимания.

Локи едва сдерживал смех. А Тор проникновенно, виновато продолжал:

— Я не доверял тебе — хотя ты сам в этом виноват...

"Не мог не укорить", — веселился Локи.

— ...и я не видел, что тебе плохо. Прости, пожалуйста. И вернись.

Наслаждением было рассмеяться ему в лицо. Локи ликовал, но это было тоскливое ликование.

"И это меня они называют лживым, бессердечным интриганом: стоять здесь и давить на чувства ради собственной выгоды... о Тор, и ты ведь даже не поймёшь, какую причиняешь боль". Локи грустно улыбнулся:

— Что, боишься остаться без ручной рации межмировой дальности?

Несколько секунд Тор тяжело на него смотрел:

— Не буду отрицать: это меня пугает. Но и без брата я остаться не хочу.

— Тор, у тебя нет братьев.

— Есть, просто мой брат отказывается это признавать. К сожалению.

Глухое раздражение заполнило пустоту в груди:

— Ну да, конечно. Очень удобно вспоминать о моём существовании только когда я нужен.

— О, не начинай, пожалуйста, — закатил глаза Тор. — Ты сам планомерно этого добивался, предавая меня и всех, кто тебя любил.

— Да ну неужели...

— Да, именно так. Кто явился в Мидгард сказать мне, что отец из-за меня умер и наш дом на грани войны с Ётунхеймом? Кто бил меня по лицу Гунгниром? Кто грозился наведаться к Джейн? Кто спелся с Таносом? Кто отказался возвращаться домой? Кто выкинул меня с самолёта в непробиваемой капсуле? Кто вогнал мне кинжал под рёбра? Кто притворился мёртвым...

— Это была самооборона, — рассердился Локи. — Ты же знал, Один всех твоих помощников накажет, а меня некому было защищать!

— Меня можно было не обманывать: я бы тебя отпустил.

— Ага, как же!

Локи задыхался от гнева. "А ведь несколько минут назад я был спокоен". Тор тоже сердился, но он сделал над собой усилие, потёр лоб:

— Ссорами проблемы не решить.

— У меня нет проблем, меня всё устраивает, — процедил Локи и отошёл к другой колонне, прижал к прохладному камню ладонь и стал ходить кругом. Это успокаивало. — И не надо говорить о братских чувствах. Их больше нет, ты сам об этом предупредил.

— Чувства, Локи, не имеют выключателя, как светильники и прочая техника.

"К сожалению", — Локи, глядя на ноги, отсчитал десять шагов:

— В любом случае, твои старания напрасны, я больше не смогу использовать магию, толку от меня не будет, одни проблемы. Можешь уходить с чистой совестью: об опасности ты меня предупредил, я сам сделал выбор.

— Если ты не будешь поддерживать этот иллюзорный мир, магия вернётся.

— Нет, — Локи качнул головой. — Дело не в этом мире.

— Нет? — Тор снова преградил ему путь и прислонился к колонне. — А я думал, тебе просто не хватало сил.

"Так вот на что ты надеешься", — Локи криво улыбнулся:

— Нет, сама основа моей магии пропала.

— Тогда как ты поддерживаешь это волшебство? — Тор окинул сад и дворец за ним рукой.

— Этот мир существует автоматически, он уже создан и закреплён, я его только питаю.

— И что случилось с твоей магией?

Локи взглянул в грустно-растерянное лицо Тора.

"Я не могу колдовать, потому что основой моей магии было желание превзойти тебя, и я понял, что это невозможно", — Локи, придумывая ответ, демонстративно оглядел свои ногти, тряхнул воссозданной здесь рукой.

— Без настоящей руки не могу. Мне нужно направлять магию с двух рук, только с одной слишком травматично, я достиг предела, больше не могу.

"И я ведь почти не лгу".

— Тогда тебе стоит отдохнуть, восстановиться.

— Нет, уже поздно, я навсегда потерял возможность колдовать.

— Ты лжёшь, чтобы я ушёл.

— Нет, просто правда тебе неудобна, и ты не хочешь её принять. Но увы и ах, я...

— Лжёшь, — упрямо повторил Тор, и Локи не выдержал, закричал:

— Неужели ты не понимаешь, что я всё потерял?! Всё! У меня ничего не осталось, мне не за чем возвращаться!

Тор отшатнулся, смотрел так, будто впервые видел:

— У тебя есть жизнь, Локи. У тебя всё ещё есть твоя жизнь, а значит, ещё можно исправить...

— Что исправлять?!

— Ну... — Тор осмотрелся с невыразимой грустью.

— Асгард не вернуть, — прошептал Локи. — Маму не вернуть. Ошибок не исправить, сердце Сиф не переделать, в Мидгарде руку мне не воссоздать, а без мощи Асгарда для других миров и рас мы просто мусор, как и люди.

— Сиф за тебя переживает.

— Вот не надо, — Локи вернулся к первой колонне и принялся нарезать круги. — Сиф переживает за связь с асгардцами, не более того.

В голове у него так и стучал её сбивчивый шёпот: "Никто не узнает, никто не узнает, никто не узнает". Но признаваться Тору в попытках сделать себя временным утешением Локи тоже не собирался. "Совсем как раньше — одни умолчания... а я-то думал, в этом мире всё будет правдивее — насколько это определение уместно для мира иллюзий".

— Ты думаешь о Сиф хуже, чем она есть.

"Ты знаешь о ней меньше, чем я", — но спорить Локи не собирался. Он хотел вернуться в беседку к своей любящей семье, а не препираться с Тором, и всё же... Тор был единственным, кроме Локи, живым существом здесь, и не надо было притуплять ощущения, чтобы не чувствовать стоящей за его оболочкой пустоты: Тор был живой по-настоящему, он говорил, что хотел, а не то, что желал услышать Локи, и Локи невыносимо к нему тянуло.

На фоне Тора всё вокруг казалось мёртвой пустыней.

"Если прогоню его, снова можно будет притворяться, что всё по-настоящему", — Локи изнывал от слишком острого ощущения окружавшей его пустоты, и пустоты, разъедающей изнутри — чувства медленного и неумолимого приближения смерти. Кажется, телу осталось немного, и Тор отравлял эти последние часы.

Такой живой Тор.

— Посмотри на меня, — он остановился рядом.

Локи продолжал ходить, и Тор поймал его, встряхнул за плечи, заставляя посмотреть в глаза:

— Локи, неужели ты в самом деле решил сдаться и умереть?

Невыносимо живой. Склонив голову, Локи дотянулся лбом до его плеча, и Тор ослабил хватку, позволил прижаться к себе и даже обнял.

— Да, Тор, я хочу сдаться.

— Но почему? — искренне удивился Тор.

"Не вижу смысла... Не хочу исправлять ошибки... Мне нет места в твоём мире".

— Потому что я слабее тебя.

— Да нет же, — нервно усмехнулся Тор. — Ты сильный. Сколько раз мы тебя хоронили, а ты до сих пор жив. Пойдём назад.

"Как всегда непробиваем".

— Тор, ты меня любишь?

— Э... да, конечно.

— Тогда отпусти меня.

— Что? — Тор отстранился, вопросительно заглядывая в лицо.

И разжал руки. Локи отступил, прижался спиной к колонне:

— Я говорил в широком смысле: если ты меня любишь, отпусти, не заставляй... — голос задрожал, — Тор, не заставляй меня возвращаться и жить так...

— Но...

— Если любишь — не мучай. Пожалуйста.

"Уйди, уйди уже".

— Локи... неужели тебе так плохо?

"Вот идиот", — Локи закрыл глаза и обречённо признался:

— Да.

— И это нельзя исправить?

— Нет.

— Ты уверен.

Локи закатил глаза:

— Да. Тор, я здесь не первый день, я... То, что я делаю, это не порыв, а обдуманное решение.

— Тогда... — Тор потёр нахмуренный лоб, вздохнул. Порывисто обнял Локи и прошептал: — Я уйду. Но... ты знай: я тебя всё же люблю, хоть ты далеко не подарок. И пока жив, ты можешь вернуться.

Он сжал его руки, заглянул в глаза, хотя Локи почти не видел этого за навернувшимися слезами.

— Локи, если передумаешь — возвращайся, я буду рад. И постараюсь больше тебя поддерживать.

"Он что, мидгардских сериалов обсмотрелся?"

Вновь крепко прижав к себе, Тор похлопал Локи по спине и отступил. Вздохнув, пошёл прочь.

"Понял, что магии от меня не добиться, и отстал", — Локи устало смотрел на его поникшие плечи. Тор обернулся:

— Локи... можно с мамой попрощаться?

Помедлив, Локи взмахнул рукой, создавая иллюзию Фригг, помнящей своего сына Тора, и посмотрел в сторону. Странно было придумывать ей правильные слова, мысленно говорить Тору "люблю"...

Утешившись, тот прочувствованно произнёс:

— Спасибо.

"Сказать? Не сказать?"

На сердце было нехорошо, тревожно. Скоро Тор уйдёт из мира, и будет поздно. Локи окликнул:

— Тор!

Тот остановился.

— Если вдруг снова окажешься в Асгарде, — Локи помедлил, но так и не набрался смелости посмотреть в глаза. — Я обманул тебя: отец не умер.

— Что?!

— Я не хотел провоцировать тебя на геройства. На самом деле он впал в сон, и я запечатал его, замуровал в оружейной. Сам он не проснётся, но и пауки до него не доберутся, так что... если вдруг получится — он в стене ниши Разрушителя.

Смелости посмотреть в лицо так и не хватало.

— Спасибо, что сказал, — растерянно поблагодарил Тор.

"Наверное, уже думает, как отца спасать. Не полез бы на рожон... полезет. И зачем я рассказал?"

Наконец Локи поднял голову и успел увидеть красную спину Тора за секунду до того, как он растворился, возвращаясь в реальность.

Мир Локи снова принадлежал только ему. Пустой, мёртвый мир — без Тора.

Мама смеялась, чуть запрокинув голову. Красивая, статная, глаза задорно блестели. Если бы получилось ещё притупить ощущения — было бы идеально. Локи не слушал, о чём говорят за обедом, едва осознавал, кто и что делает — будто всё вокруг подёрнулось дымкой.

В груди было пугающе пусто.

"Тело умирает", — Локи чувствовал. Волнение сказывалось на погоде: небо потемнело от туч, пахло дождём... и мидгардскими лекарствами.

Дождь тихо шипел на улице, и свет на стенах дрожал. Локи крепче обнял прильнувшую к его груди Сиф, поцеловал в лоб.

— Локи, я люблю тебя.

— Знаю, — Локи погладил её по волосам своей настоящей, не отрезанной в этом мире рукой.

И снова ощутил пустоту, стоявшую за этой Сиф.

А как там настоящая грозная воительница? Что делает? Опять пускает слёзы по Тору? Кромсает роботов? Борется с пауками? Доверяет мидгардцам и своему возлюбленному идиоту жизнь?

"Они же как малые дети временами, — думал Локи, неторопливо перебирая шелковистые пряди Сиф. — Слишком доверчивы".

Он улыбнулся своей Сиф — любящей, верной.

И несуществующей.

Не выдержав этого дикого ощущения, Локи сел и отстранился от неё. Повинуясь его желанию, она молча лежала и смотрела снизу вверх. Он погладил её обнажённое тёплое плечо.

"Я ведь за всю жизнь лишь несколько раз прикоснулся к Сиф... даже удивительно для такого давнего знакомства", — Локи поднялся и, накинув одеяло на плечи, вышел на лоджию. Пол был в каплях воды.

"Убрать", — подумал Локи, и стопы оказались на сухом. Только дождь продолжался, скрывая за серой трепещущей завесой Асгард.

"Хватит дождя".

Небо посветлело. Раскинувшийся перед Локи мокрый город блестел, точно россыпь бриллиантов, изумрудов и сапфиров, и от этого зрелища обмирало сердце: дом... любимый дом. Локи улыбнулся ему, но мысли возвращались к Тору...

"Тор — он ведь всегда на рожон лезет: как в детстве пёр напролом, так и теперь, даже если пытается в обход, всё равно это превращается в "напролом". Отвернёшься на пару минут — а он уже под каким-нибудь проклятым тёмным эльфом или кораблём, или гигантом или ещё чем валяется, вытаскивай его. Тор, он же только в глобальном масштабе может нормально действовать: мир там спасти, вселенную, а что при этом разрушений наделает как от стихийного бедствия или сам чуть не умрёт — так победителям о таком не напоминают. Идиот..."

Над знакомыми с детства зданиями перекинулась большая яркая радуга.

"Какая ирония: последний, кто видит Асгард таким прекрасным, произошёл от ётунов".

Локи смотрел на дома, улицы, купы деревьев и не мог насмотреться, надышаться этим миром. Внутри было пусто. Кошмарно пусто.

"Асгарда больше нет".

Локи не хотел об этом думать, но иногда в памяти всплывал полыхавший Асгард.

"Мой Асгард здесь, — Локи потёр лоб. — Здесь".

Ощущение надвигавшейся смерти было тошнотворным, и Локи вернулся в постель. Сиф обняла, прижалась губами к шее. Но мерзкие воспоминания не отставали: Сиф, безвольно лежащая в пыли и обломках, и пауки, надвигавшиеся так быстро, что Локи чуть не поседел, когда в первые мгновения скрыть её иллюзией не получилась, и казалось — всё, конец. И потом мучительная борьба за каждую секунду этого щита, и ужас, сжимавший всё внутри, когда какой-нибудь паук подходил слишком близко...

Уставившись в потолок, Локи сосредотачивался на нём, пытаясь перебить видения.

"Справятся. Будут осторожнее и справятся. Они не маленькие дети, прекрасно без меня обойдутся. Что бы я ни думал, они обошлись без меня и моих иллюзий, когда я покинул Асгард. И теперь обойдутся..."

От этого было так тоскливо, что хотелось кричать. Локи зажмурился.

"Обойдутся. Им не впервые воевать, выкрутятся... Только в остальном... доверчивые они очень, не понимают, что мидгардцы им не друзья, а временные союзники. Не осознают, что Старк, как там говорят, душу продаст за информацию. И Присцилла туда же, — Локи передёрнуло при мысли о ней. — Но Старк и Присцилла — цветочки в сравнении с Фьюри. Вот уж кого надо опасаться!"

Он крепче обнял ластившуюся к нему Сиф и сердито подумал: "Это больше не моё дело. Мой дом, моя Сиф теперь здесь, и они в полной безопасности".

На небо снова набегали тучи. Локи вспомнил последнюю беседу с Тором и разозлился ещё больше: "Мог бы и больше времени на уговоры выделить, всё же я у него один... ах, ну да, конечно, у них теперь есть Лорелея".

Мысль о Лорелее окончательно выбила Локи из колеи, он подскочил и принялся ходить по комнате.

"Ну конечно, конечно. Лорелея! Волшебница. То-то Старк обрадовался новой подопытной. Сможет ли она обманывать мидгардское оборудование? Догадается ли это делать?.. — Локи закусил палец. — Да с неё станется и на тайную тропу всех вывести. Понадеется там сбежать и выведет. И зачем я сказал Тору об отце? Будет теперь искать способы вернутся, он же идиот, ему плевать на риски. Привык выходить сухим из воды, понадеется и в этот раз... хватило же ему ума со мной после всех моих выходок сговориться, он и Лорелеей не побрезгует, а она попросит вернуть голос, и... Нет, так глупо они не поступят".

Мотнув головой, Локи вернулся в постель к послушно ожидавшей Сиф. Она прильнула к нему, опустила голову на плечо.

"Нет, Тор — законченный доверчивый идиот, и надеяться, что он не поступит глупо, просто бессмысленно... Но теперь это не моё дело".

— Это не моё дело, — сердито повторил Локи, поглаживая Сиф по волосам.

Но думал о Лорелее. Злился.

"Свалилась на наши головы, точнее, на их головы. И пусть наслаждаются... Может даже поймут, что со мной было не так уж трудно... но будет поздно".

Пустота в груди Локи потеснилась, уступая немного места щекотному, приятному чувству возвышенно утончённой жалости к себе.

"И Тор совсем уже. Я тут, понимаешь ли, умирать собираюсь, а он..." Нет, конечно, Локи не хотел, чтобы его силой вытаскивали из любимого мирка в мидгардский кошмар, но... Тор мог потратить на него побольше времени, хотя бы из приличия.

"Интересно, что Тор сказал остальным, когда вернулся? Как они всю эту ситуацию воспринимают? Что говорят? Может, считают, что мне давно пора сдохнуть? Кто-нибудь, наверное, даже радуется. Их доктор Беннер, например. Он так на меня смотрит, словно хочет снова в пол впечатать".

Вспоминать Халка Локи не любил и, поёжившись, в раздражении приказал себе больше не думать, да и зачем думать о них всех, если больше их не увидит и повлиять ни на что не сможет?..

"Не удастся больше никому из них сахар подменить солью, — Локи невольно вздохнул, вспоминая шалости. — И острого ничего на стулья не подбросишь... Интересно, кто-нибудь соотнесёт моё исчезновение и прекращение этих неприятностей? Они ведь уже даже о полтергейсте поговаривали... И Фьюри так забавно злился, если узнавал, что я его не почтил личным присутствием, а только иллюзию отправил..."

Разумеется, Локи мог создать иллюзии этого всего и здесь. Но вот комиксы... Он же только начал читать Людей-Х, там столько выпусков впереди, как отсюда узнать, что будет?

"Надо было придумать какое-нибудь заклинание, чтобы иметь возможность наблюдать за реальностью. И почему я раньше об этом не подумал?!"

Локи всерьёз на себя рассердился: он создал свой личный, одному ему подвластный мир без Тора, принял решение остаться только здесь, а не жить в двух параллельных реальностях, так чего же теперь вертится, как угорь на сковородке?

Всё ещё злой, ёрзающий, он взглянул на Сиф и сорвался:

— Почему ты не спрашиваешь, что со мной?

Она подняла на него нежнейший, проникновенный взгляд:

— Любимый, что с тобой?

— Да чего я хочу от иллюзии, — Локи прикрыл глаза рукой. — Не надо было вмешиваться, не надо...

Но поздно было сожалеть, что на заре существования этого мира он, желая сразу заполучить Сиф, вытащил стержень слепка её настоящей воли и памяти. И у Фригг, и у Одина, и у троицы воинов. У всех, кто лично знал Тора, чтобы заменить память о нём памятью о себе. Поздно было сердиться, что не прожил здесь всю жизнь заново, как требовали условия заклятия, а просто грубо перековал реальность под свой вкус. "Неужели я в самом деле могу только разрушать? — Локи тряхнул головой. — Нет, хватит думать об этом, всё получилось так, как получилось. Зато теперь все меня беспрекословно слушаются. Разве не этого я добивался?"

Он мысленно подтолкнул Сиф, и она обняла его, целовала в висок, скулу, шею, гладила по волосам. Но её близость, её лицо — всем своим существом она напоминала реальную Сиф.

Сиф злую.

"Она ведь хотела меня убить, в самом деле".

Сиф смеющуюся.

"Ей надо чаще смеяться — ей идёт".

Сиф влюблённую в Тора.

"Ну что женщины находят в этом тупом, наивном, невыносимом, самовлюблённом идиоте?"

Рыдающую.

"Хотела мной утешиться".

Лежащую в развалинах дома.

"Теперь Тор будет внимательнее... если он может быть внимательным, идиот несчастный".

Связанную.

"Надеюсь, Лорелея больше не застанет её врасплох..."

Локи сел. Закрыл лицо руками. Внутри снова было ужасно пусто.

"Тор не сможет её защитить. Он вообще не понимает, что за ней нужно приглядывать, считает, что она сильнее, чем есть на самом деле, и это..."

Он повалился на постель и раскинул руки. Смотрел на линии узора, расчертившие золотой потолок.

"Ещё немного, и возврата не будет..." — повернувшись на бок, Локи погладил ласково смотревшую на него Сиф по щеке, шепнул:

— Я люблю тебя.

— Я тоже, — ответила она.

Хорошенькая марионетка. Локи поднялся и направился к дверям.

Мама уже ждала за ними. Она была покорна, как погода, как сам этот мир.

Тихо шелестел дождь. Локи смотрел в пустые серо-голубые глаза.

— Мне так и не удалось обнять тебя, попрощаться, — он задыхался от боли, глаза защипало от слёз. — И там тебя нет, совсем нет.

Фригг ласково улыбнулась, и от этого боль стала невыносимой. Зажмурившись, Локи сжал маму в объятиях. Она даже пахла так, как он помнил, все ощущения были правдоподобными, верными, но невозможно было не видеть, что она не живая.

— Я люблю тебя. И прости за всё.

Продолжая её обнимать, Локи позволил заклинанию распасться, чтобы открыть ему дорогу назад.

Мир, этот иллюзорный, перекроенный, неправильный мир, в котором он надеялся спрятаться и найти себя, стал гибнуть. Локи отчаянно пытался его сохранить, чтобы потом возвращаться и жить в двух реальностях, как и прежде, но он сам сделал себя его центром, богом, основой, сам позволил телу ослабнуть настолько, что теперь, за несколько мгновений до того, как можно было бы снова закольцевать всё на автоматический режим, сил не хватило, и Локи провалился в собственное калечное тело. В Мидгард.

Пип-пип-пип. Мидгардское оборудование любило издавать всякие мерзостные звуки. Локи с трудом приоткрыл веки. Всё кругом было белое и мутное.

"Неужели туман добрался и сюда?"

Но зрение прояснилось. Это была белая комната, по обе стороны от Локи мигали и пиликали приборы, а сам он был обвешан и напичкан всякой местной ерундой.

"Да они жить без датчиков своих не могут... Надеюсь, они меня не вскрывали".

Локи потянул руку к животу, но слабость и капельница — "Вот и иголку сделали, постарались" — помешали толком себя ощупать. С кресла в изножье поднялась Сиф. Она была бледна и осунулась. Живая. Удивительно, потрясающе живая — до слёз.

"Надеюсь, она не на смерть мою полюбоваться хотела... Неужели переживала? Судя по лицу, да". Но почти сразу Локи стал думать только о торчащей во рту трубке.

— Рад, что ты вернулся, — слабо улыбнулась Сиф.

Торчало у Локи, судя по ощущениям, не только во рту. Мидгардцы, кажется, обладали уникальной способностью ему триумфы портить.

"Сиф чувствует себя виноватой? Это очень удобно".

Прицилла влетела в палату, оживлённо блестя глазами.

"Я неудачник — надо же было очнуться, когда эта рядом... ужас", — Локи захотел назад. Или под кровать. Даже в тюрьму.

— Привет, красавчик, — хищно улыбнулась Присцилла, тоже очень живая. — С возвращением.

"Началось..."

Она деловито выставила Сиф, которая, похоже, была рада поводу уйти. "Тор её, что ли, ко мне приставил?" — странно беззаботно подумал Локи, а вскоре обрадовался, что та не видела последовавшие медицинские процедуры.

— Надеюсь, ты не собираешься снова умирать, — заняв кресло Сиф, Присцилла внимательно наблюдала, как плечистые медбратья освобождают Локи из оков приборов, дыхательных трубок и прочих штуковин.

— Вы садисты, — прошипел он, когда его избавили от катетера, и натянул жалкую больничную одежду-передник, спрятался за тонким одеялом.

— Попробуй обратиться в какое-нибудь общество защиты... чего-нибудь, — Присцилла улыбалась.

— Варвары, — заключил Локи. — Дикари.

Но ему становилось легко и беззаботно. "Как-то подозрительно хорошо". Локи медленно и неумолимо переполняла радость, силы возвращались. Тело так привыкло в авральном режиме генерировать магию, что теперь, избавленное от необходимости накачивать её в иллюзорный мир, чувствовало себя бодро. Локи готов был улыбнуться Присцилле, но дверь снова отворилась.

— Привет, — вошёл Старк с перекинутой через плечо золотистой механической рукой. — Рад, что мы можем продолжить испытания.

Он надвинулся на Локи. Тот, старательно сдерживая непонятную радость, изобразил на лице страдание:

— О нет.

— Что такой унылый? — приподнял брови Старк. — Мы тебя так аналогом твоего эндорфина накачали, что ты должен до потолка от счастья прыгать.

— Эндо... чего?

Слово казалось уморительно смешным, Локи едва сдерживался. Присцилла и Старк переглянулись. Он пояснил:

— Мы решили, что если ты решил умереть от того, что тебе грустно, надо сделать так, чтобы тебе стало весело. Эндорфин — это гормон счастья у людей. Мы разобрались, как он выглядит у тебя, синтезировали и...

— Так вы надо мной эксперименты проводили?

— А нечего тело без присмотра оставлять, — пожурила Присцилла. — Ты лежал такой послушный, такой...

— ...на всё согласный...

— ...что мы не могли удержаться от соблазна немного поэкспериментировать.

Локи откинулся на подушки и, вспоминая подсмотренные им когда-то варварские эксперименты над животными, пощупал живот: кажется, шрамов всё же не было. Или они уже зажили. Но беспокоиться не получалось: видимо, их энфорфин действовал — хотелось улыбаться.

— Ладно, хватит валяться, садись, будем руку приделывать.

Изображая негодование, Локи сел и плотно сжал губы.

— Эндорфинчика добавить? — ласково предложила Присцилла.

Это вещество так действовало на сознание, что даже то, как Старк ковырялся, присоединяя новую руку, не вызывало привычного тошнотворного отвращения.

— Нет, спасибо, — процедил Локи. — С меня довольно.

— Сожми. Разожми. А теперь быстро.

Локи сжимал и разжимал отливавшие золотом пальцы. Рука была выплавлена из металла головы эйнхерия, на следующее после ночного визита Сиф утро Локи должен был впервые протестировать новое изобретение Старка.

"Сиф... Сама ли она захотела сидеть возле меня? Что делает сейчас?" — Локи попробовал дотянуться до неё иллюзией, но заклинание не складывалось — не выходило вызвать нужные эмоции. Локи было хорошо, и он не хотел превосходить Тора, не хотел доказывать, что лучше его.

— Так, выглядит неплохо, — Старк похлопал по плечу. — Как сможешь, сходи потренируйся, я очень надеюсь на отличный результат.

— Ты всегда на него надеешься, — хмыкнула Присцилла.

"Чего это она такая довольная?.. Уже планирует будущие эксперименты?" — невольно Локи сдвинулся в сторону.

Часы Старка запиликали, он глянул на них, хлопнул и потёр ладони, воодушевлённо глядя на Локи.

— Мне пора. Но ты не думай, я так просто не отстану: сделать руку, которая не будет ломаться — это для меня дело чести. До скорой встречи.

Кивнув Присцилле, Старк полуобернулся:

— Если возникнут вопросы, проблемы — зови Эдварда. Он к тебе пока приставлен, — и закрыл за собой дверь.

"О, Эдвард, прекрасно! — обрадовался Локи, это был его любимый лаборант: он всегда эмоционально реагировал на шутки и, что самое приятное, считал асгардцев настоящими богами, соглашался кланяться при встрече и обращаться со всякими присказками вроде "Великий и всемогущий повелитель Локи, не изволите ли вы...", за что его не брали помощником при исследованиях. — Неужели Старк решил меня порадовать? Надо будет придумать себе новый титул. А ещё можно потребовать вставать передо мной на колени..."

Присцилла продолжала странно улыбаться Локи.

— Я устал, — нарочито трагично произнёс он. — Не могла бы...

— Да, конечно.

Она встала. Секунду медлила. И приблизилась к ждавшему подвоха Локи. Он настороженно смотрел на неё снизу вверх. Улыбнувшись, она наклонилась и поцеловала его в лоб:

— Рада, что ты очнулся. Поправляйся скорее.

"Да куда уж быстрее, уже готов отсюда сбежать". Присцилла потрепала Локи по волосам и ушла.

Он не знал, что делать: это дерзкое отношение его внезапно тронуло. Совсем чуть-чуть. "Это всё эндорфин: она же эксперименты надо мной ставит, я должен её в лучшем случае считать животным, как и любого из мидгардцев, а не позволять миловаться со мной, будто с ребёнком..."

Настроение всё равно было хорошим, несмотря на затянувшееся отсутствие Сиф. Разминая новую руку, Локи уже мысленно прощал Присциллу: слабая мидгардская женщина, что с неё взять, не понимает, с кем имеет дело.

— Фьюри на связи, — холодно сообщил Джарвис.

Перед растерявшимся Локи возникла плоская проекция чёрного грозного лица.

"Какое удивительное сочетание: Хеймдалль и Один в одном лице".

— А, это вы, — Локи демонстративно поднял взгляд к потолку, но краем глаза уловил грозный трепет широких ноздрей.

— Слушай меня, ты, ходячая неприятность.

— Новый эпитет. Похоже, ты меня ждал.

— Да: сказать, что ты нам теперь должен по гроб жизни за то, что тебя вытянули.

— Я не чувствую себя обязанным за то, что вы сделали добровольно.

Фьюри всего перекосило:

— Если бы ты знал, сколько ресурсов мы угрохали на твоё здоровье!

"Старк угрохал. А ты, как обычно, пытаешься его использовать", — Локи рассеянно улыбнулся. Его силы вернулись, внутри всё кипело от жажды что-нибудь сотворить. И первым делом надо было перестроить магию.

— Ты нам должен, — Фьюри ткнул в него пальцем. — Чтобы теперь работал хорошо, ясно?

— Нет.

Фьюри глубоко вздохнул и продолжил:

— На собрания будешь приходить лично.

— Зачем?

— И никаких больше поблажек. С завтрашнего дня ты снова в строю. Всё понятно?

— Неа, — улыбался Локи: "Сколько раз я мечтал так отвечать отцу или Хеймдаллю".

— Разговор окончен.

Экран погас.

— Я тоже был рад тебя видеть.

Локи тихо рассмеялся. Он посмотрел на новую руку, сжал в кулак. Асгардское золото так приятно, по-родному блестело: "Кусочек дома теперь всегда со мной".

Дверь распахнулась.

Тор.

"Так, Тор обещал исполнение любых вменяемых капризов". К сожалению, Локи не знал, чего бы такого попросить. Машину? Пентхаус в элитном доме? Личный самолёт? Всё это было хлопотно и требовало денег на содержание. Пакет акций корпорации Старка? А если пакет управленческий, то Тор сможет уломать на это Старка или нет? Можно было потребовать что-нибудь вкусного, но это слишком просто — Тора хотелось основательно помучить. Попросить британскую корону, например. Или шпиль Эйфелевой башни. Сфинкса из Египта перенести...

Тор смотрел так проникновенно, что фантазии Локи не выдержали и прекратились. Медленно Тор закрыл за собой дверь и подошёл.

"Что он задумал?" — Локи пристально вглядывался в его будто окаменевшее лицо, но тут в светлых глазах блеснула влага, Тор наклонился и крепко сжал в объятиях:

— Локи, я так рад тебя видеть!

И это тоже трогало... "Не надо, чтобы меня это так задевало, глупо это, и... Нет, он просто надеется, что я помогу спасти Одина, только и всего".

— Ты мне все кости переломаешь... — Локи накрыло ностальгией, и он обнял Тора в ответ. На минуту или две, и тоже немного прослезился. — А теперь всё, отпускай.

Кашлянув, Тор отступил. Он выглядел растерянным, счастливым и очень, просто неприлично уязвимым.

"Да он в самом деле рад меня видеть. Уж он-то не может настолько хорошо притворяться", — и Локи стало стыдно. Совесть проснулась очень не кстати. Он тоже кашлянул:

— Тор...

— Да.

"Ну давай же, потребуй чего-нибудь. Британская корона вполне подойдёт. Или камень с луны..." — но Локи закусил губу и, отрицательно качнув головой, ответил:

— Я немного устал. Не мог бы ты...

— Оставить тебя одного?

Зажмурившись, Локи кивнул, судорожно думая: "Я не должен... всего этого чувствовать". Но он чувствовал и радость, и стыд... и родство.

— Да, конечно, — Тор сглотнул. — Но нам надо будет серьёзно поговорить.

И вышел.

Выдохнув, Локи запрокинул голову. Эмоции его переполняли — чувства, которые он не хотел испытывать и не думал, что может: любовь к Тору.

— Это всё эндорфины виноваты...

Он не слишком в это верил.

Сиф всё не было.

Локи лежал пять минут. Десять. Двадцать... Лежать со скорбным выражением лица было трудно: хотелось прыгать до потолка сообразно предположению Старка и веселиться.

"Лежи и изображай вселенскую печаль, чтобы все боялись рецидива и трепетали. Ну по крайней мере пока с Тора не стрясёшь чего-нибудь этакого, не каждый же день он обещает выполнять капризы", — старался думать в этом направлении Локи, но мысли упрямо соскальзывали к Сиф, и сквозь неестественную радость прорывалось беспокойство, и...

Дверь приоткрылась. Не глядя на замершего Локи, Сиф проскользнула внутрь, закрыла её за собой. Поставила кресло в изголовье койки и села.

У Локи всё внутри несколько раз перевернулось, пока она это делала. Сиф, невыносимо настоящая, была теперь очень близко — достаточно протянуть руку, и можно коснуться, но Локи не спешил... и не смел. Он просто смотрел и видел следы беспокойства в растрёпанности волос, бледности, синеватых тенях под глазами, в самом их непривычно проникновенном взгляде. Склонив голову набок, Сиф несколько неуверенно спросила:

— Ты как?

"Надо же, сколько раз умирал, а проняло её только сейчас... с чего бы это? — Локи слабо улыбнулся. — Или она, так гордящаяся своей непохожестью на женщин, как и некоторые женщины склонна жалеть слабых? Не очень приятно, но в любви и на войне все средства хороши".

— Живой, как видишь.

Быстро облизнув пересохшие губы, Сиф тихо заметила:

— Тор говорил, ты не хочешь возвращаться.

Сердце Локи кольнула тревога: "Что ещё этот идиот рассказал?"

— Инстинкт самосохранения, видимо, у меня развит больше здравого смысла, — усмехнулся Локи.

Сиф рассеянно кивнула, и прядь соскользнула на лоб, перечеркнула глаз.

"Рассказал ли Тор о её роли в моём мире?.. Надо было спросить, пока был здесь. Ну что я за идиот?"

В который раз Локи жалел, что не умеет читать мыслей, хотя был почти уверен, что на этот раз Сиф за него всё же переживала.

"Или она только чувствует себя виноватой, догадавшись, что способствовала моему окончательному провалу в иллюзии?" — он протянул руку и сдвинул с тёмного глаза Сиф прядь, заправил за ухо, скользнул по виску. Никаких возражений. Локи погладил Сиф по щеке, снова, и уже не мог остановиться — водил пальцами по её лицу, соскальзывал на шею, зарывался в волосы, и Сиф, точно диковатая, непривычная к ласке кошка, настороженно льнула к его руке.

Глядя на Сиф сейчас, на эту боязливую попытку довериться, Локи вдруг понял, как мама основала свою магию на желании защитить.

Вдохи Сиф стали чаще, она встала — у Локи обмерло сердце — и пересела на койку.

— Надеюсь, ты здесь не из жалости, — он снова запустил руку в волосы Сиф, пропустил между пальцами шелковистые пряди.

— Я недостаточно добра для подобных вещей.

— Неужели? — Локи провёл пальцем по её губам.

— Да... — она отвела взгляд. — Локи... я хочу извиниться...

Её близость вызывала бурю эмоций, ощущение, что что-то огромное давит, мешая дышать, и Локи, полагавший, что после совместной жизни в выдуманном мире привык к этому, снова мечтал сбежать, хотя бы отойти, чтобы снова иметь возможность думать здраво. А вместо этого пропускал пряди умолкшей Сиф между пальцами.

Подняв взгляд к потолку, Сиф задумчиво произнесла:

— Я не знаю, что мне делать.

"Я тоже".

— Локи, я тебе не верю.

"Правильно делаешь".

— И в то же время... — Сиф вздохнула и склонила голову. — Меня к тебе тянет.

Явно ожидала какой-то реакции. Но какая будет лучшей? Заволновавшись, Локи брякнул первое пришедшее на ум:

— Плохо тянет.

Сиф вскинула голову и посмотрела на него с удивлением.

— Тянуло бы хорошо — ты бы ближе придвинулась, — прошептал Локи, ужасаясь: "Что я несу? Теперь она меня точно прирежет".

Он даже приготовился защищаться, но Сиф нервно рассмеялась:

— Возможно, ты прав.

"Ну вот, опять всё вернётся на круги своя... но так и правильно, ведь..."

— Но ответь мне на один вопрос, — Сиф нахмурилась. — Почему ты не пытаешься ничего сделать?

— Чего сделать? — Локи приподнялся на локтях.

— Чего-нибудь, — всплеснула руками Сиф. — Ты мог бы проявить ко мне интерес, мог бы... попробовать ухаживать за мной.

— Как? Как за тобой, воительница Сиф, ухаживать, не боясь за целостность своей шеи?

— Подарки, — Сиф сложила руки на груди. — Женщинам принято дарить подарки. Ты мог бы, например, подарить мне хороший меч.

— Чтобы тебе было удобнее меня убивать? — приподнял бровь Локи.

— Чтобы я видела твой интерес! Почему даже сейчас я должна делать первый шаг и вытряхивать из тебя правду о твоих чувствах?

— Эм, — Локи с несчастным видом откинулся на подушки. — Так я болею, страдаю, у меня нет сил...

— Опять издеваешься, — Сиф больно стукнула Локи по бедру. — С тобой очень сложно.

— Все так говорят, — кивнул Локи, ему хотелось опять погладить её по щеке или пропустить между пальцев волосы.

Покачав головой, Сиф вздохнула:

— Я не понимаю, совершенно не понимаю, как к тебе можно испытывать какие-нибудь положительные чувства: ты делаешь всё, чтобы от себя оттолкнуть!

— Разве?

— А ты не замечаешь?

— Нет, ну иногда я, конечно, перегибаю палку...

— Почему ты сейчас ничего не делаешь? Не говоришь о любви, не пытаешься поцеловать, не обещаешь исправиться...

Этот укор так резанул Локи, что он не нашёлся, что ответить.

— ...хотя нет, исправиться ты не можешь, но хотя бы нас не обманывать и не подставлять ты можешь?

— Тебя я никогда не подставлял, — тускло отозвался Локи, и тут его всего передёрнуло, он плюнул на давнее намерение держаться с ней как можно равнодушнее "Всё равно она уже знает о моих чувствах" и, сев, прорычал ей в лицо: — Зачем думаешь я остался здесь с вами, как не ради тебя, глупая ты женщина?

Зрачки Сиф расширились, он часто дышала, и Локи понесло:

— Думаешь, у меня других вариантов не было, кроме как торчать во дворце до последнего момента, а потом подчиниться Тору, Щ.И.Т.у, Старку и согласиться на всю эту ерунду? Полагаешь, мне это нравится? Я всегда мог уйти, но оставался ради тебя. И вернулся тоже из-за тебя. Это ты считаешь "ничего не делать"?

— Это я называю не говорить о любви, — грозно пояснила Сиф. — Мне бы и в голову не пришло, что ты делаешь что-то ради меня, уж больно ты скрытно действуешь, не находишь?

Подумав, Локи вынужден был признать её правоту. Кивнул. Язык признать большее не поворачивался.

— Давай, признайся, — попросила Сиф.

Локи насторожился:

— В чём?

Ему остро стало не хватать эндорфинов. Хуже того: он начинал паниковать.

— В чувствах своих.

Он уже паниковал. Локи не выносил, когда его заставляли в чём-нибудь признаваться, ещё больше не любил озвучивать слишком личные эмоции. Последние он и делал-то несколько раз в жизни, и каждый раз это заканчивалось плохо, и вообще — не в его стиле искренне говорить о добрых чувствах. Признаваться в любви — это вообще за гранью. Тем более, Джарвис это всё записывал...

— Ну, — Сиф приподняла брови.

"И зачем ей это надо? — Локи попятился. — Что она задумала?"

Он хотел убежать, но это значило показать спину, а его больничная рубашка прикрывала только перёд — сверкать перед Сиф голым задом Локи был не готов и предложил:

— Ты первая.

Сиф закатила глаза.

"Наверное, Тор не рассказал ей подробностей моего мира... но, пожалуй, было бы лучше, чтобы рассказал: не пришлось бы сейчас мучиться".

— Нет, в самом деле, — Локи отодвинулся, насколько позволяла койка, — я ничего такого говорить не буду.

Он предпочёл бы просто сбежать.

— Ты боишься?

"Конечно".

— Чего мне бояться? — вскинул голову Локи.

— Отказа, — снова приподняла брови Сиф.

Не удержавшись, Локи отвёл взгляд и поджал губы. Мысли лихорадочно метались, но он нашёл, что ответить:

— А чего боишься ты, что говорить не хочешь?

— Я тебя хочу.

Локи поперхнулся. Конечно, Сиф всегда отличалась откровенностью в выражении неприязни, но что она и в обратном так легко признаётся было для Локи открытием.

Сиф пересела ближе. Локи заволновался:

— Осторожнее, эта койка...

Наклонившись, Сиф зашептала ему на ухо:

— Если проявишь настойчивость — я ни кастрировать, ни перерезать тебе горло не буду, обещаю.

Мурашки побежали по спине Локи от щекотки и накатывавшего возбуждения. "Проклятье, она всё же подслушала тот разговор, а я так надеялся об этом хотя бы не знать", — Локи вдыхал аромат кожи Сиф, ощущал её дыхание на своей коже.

"Этого не может быть, она не может... Она просто что-то хочет от меня. Верности, возвращения в Асгард, мести..."

— Ну же, — прошептала Сиф.

Признаться, сказать ей правду... было так страшно.

Эпилог. Ставки сделаны

В тускло освещённом кабинете Старка светлым прямоугольником висел виртуальный экран, отражавший происходящее в палате.

Дело заходило в тупик. Локи и Сиф смотрели друг на друга.

— Давай, признайся, — предложила она.

— В чём?

Локи явно начинал паниковать: побледнел, глаза округлились. Он после столкновения с Халком казался бодрее, чем теперь, перед лицом ожидавшей разъяснений Сиф.

"Какой кошмар, — Тони закрыл лицо рукой. — Это даже хуже, чем самые страшные мои предположения".

— В чувствах твоих, — на удивление терпеливо пояснила Сиф.

Видимо, Локи хотел сбежать. Это было просто написано на его вытянувшемся лице.

— Ну, — Сиф приподняла брови.

Локи попятился:

— Ты первая.

Сиф закатила глаза.

Тони тоже закатил глаза:

— Слушай, он, кажется, собрался сбежать.

— Да нет, — без особой уверенности возразил стоявший рядом с его столом Тор. — Он просто... волнуется.

— Он что, девственник?

— Нет! — после ответа Тор призадумался. — Кажется, нет.

— Кажется?

Щёки Тора забавно порозовели, но ответил он гордо:

— Мы не обсуждаем подобных вещей, это... это неэтично.

— Ой, да брось, — отмахнулся Тони и, откидываясь на спинке стула, сунул руки в карманы. — Вы же братья, что, ни разу не делились впечатлениями?

— Это не этично, — ворчливо повторил Тор, складывая руки на груди.

Он тоже выглядел так, словно хотел сбежать, или как минимум не видеть происходившего на экране кошмара.

— Нет, в самом деле, — Локи отодвинулся, насколько позволяла койка, — я ничего такого говорить не буду.

— Ты боишься?

— Чего мне бояться? — вскинул голову Локи.

— Отказа, — снова приподняла брови Сиф.

Не удержавшись, Локи отвёл взгляд и поджал губы. Она смотрела на него с сочувствием.

— Вот да, Локи — он очень недоверчивый. Он опасается подвоха, поэтому... — Тор махнул на экран, на несчастное лицо Локи. — Ну поэтому он так...

— Сливает объяснение с Сиф, — подсказал Тони.

— Он исправится, — неуверенно заверил Тор.

И продолжил с беспокойством наблюдать за братом.

На лице Локи отразилась некоторое облегчение, и он выдал:

— А чего боишься ты, что говорить не хочешь?

У Сиф от недоумения приоткрылись губы.

Теперь и Тор закрыл лицо рукой.

— Он не признается, — Тони был на сто процентов в этом уверен.

Тор обречённо покачал головой.

С убийственной безыскусностью Сиф сообщила:

— Я тебя хочу.

Локи поперхнулся.

Тор шумно вдохнул и уставился на экран с таким же недоумением, как его братец на Сиф.

— Вижу, она вас удивила, — засмеялся Тони. — Смелая женщина, очень современная.

— Женщина не должна признаваться первой, — почти возмутился Тор.

— И после этого вы считаете нас варварами.

Тони стоило огромных усилий не засмеяться.

Сиф пересела ближе к Локи. Он весь затрепетал, пальцы обеих рук задрожали:

— Осторожнее, эта койка...

Наклонившись, Сиф что-то зашептала ему на ухо. И брови Локи поползли вверх.

— Что она ему говорит? — Тор смотрел на Тони округлившимися глазами. — Можешь сделать погромче?

— Давай просто смотреть. Это же она говорит, не он.

Не смеяться становилось всё труднее.

Взгляд Локи лихорадочно метался. Сиф оставалась рядом, но, судя по выражению лица, чувствовала себя довольно идиотски. Локи начал медленно расслабляться, его взгляд расфокусировался, мутнел.

"Ну же, — мысленно подбадривал Тони. — Сделайте уже что-нибудь".

Сиф ещё что-то прошептала, и Локи снова немного насторожился.

— Скажи, — прорычал Тор, покусывая костяшки сжатых пальцев.

— Не скажет, — вздохнул Тони.

Раздался скрип. Койка в изголовье резко сложилась, — бах! — и Локи рухнул вниз, Сиф свалилась на него, их лица закрыли её разметавшиеся тёмные волосы.

Тор подался вперёд, жадно вглядываясь в экран, губы вытянулись, будто пытаясь произнести: "Ну!"

Пара секунд глаза в глаза — и Сиф и Локи поцеловались.

Широко улыбнувшись, Тони протянул руку:

— Ты проиграл.

— Но он ещё может сказать, — Тор недовольно покосился на него.

— Он не признался ей в любви, — строго напомнил Тони условия пари. — С тебя сто баксов.

— Но они ещё не закончили, если мы ещё немного посмотрим, вдруг...

Обернувшись, Тор вытаращил глаза: Сиф уже сидела на Локи, и он торопливо стягивал с неё майку. Механическая рука, судя по всему, работала хорошо.

— Думаю, им сейчас будет не до разговоров, но если ты хочешь проверить и досмотреть до конца... — Тони развёл руки.

На этот раз Тор покраснел основательно, вытащил из кармана стодолларовую мятую бумажку и положил на стол.

А Локи и Сиф продолжали целоваться и стаскивать друг с друга одежду.