Прилив

— Выбирай, — устало махнул рукой Мих. Охотники угрюмо смотрели на Красноголового. Сейчас он отберет десятую часть добычи, а им еще нести ее до клана соседей, разрешивших ловить рыбу на своей земле. Это древний уговор между кланами, по большому счету, давал Северам гораздо больше, чем Красноголовым. Но Володу все равно было жаль отдавать им даже десятину. Ведь это не просто рыба — это тяжкий труд, пот и кровь, это жизнь Гера... Будь его, Волода, воля, он ни за что бы не отдал Красноголовым улов. Ни одной рыбки! А то, что это их земля... Сегодня их, а завтра нашей стать может! Красноголовые не намного сильнее, размышлял Волод, разглядывая вероятного противника, да, сейчас их больше, но в Пойме всякое случается. Когда я стану вожаком, подумал Волод, я заставлю их отдать нам этот берег! Несправедливо, что у них есть выход к Пойме, а у нас нет!

Выбрав десятую часть улова, посланник спросил:

— Кто понесет?

— Я, — сказал Мих. — И он, — вожак указал на Волода.

— А не надорвется? — оглядев Волода, усмехнулся Красноголовый.

— Нет, он парень крепкий, — словно не замечая шутки, сказал Мих. Волод с благодарностью взглянул на вожака. Он не знал, как далеко придется идти, но, раз вызвался...

Рыбу разместили в двух больших мешках с лямками для плеч. Взвалив мешок, Волод понял, что придется нелегко, если не сказать: трудно.

— Пошли, — сказал Мих. Проводник не помогал им — это тоже было унизительной частью договора. Он размашисто шел впереди, а увешанные данью Северы поспешали следом.

Оглянувшись на мгновенье, Мих кивнул оставленному за старшего Москалю. Тот ухмыльнулся. Все же удалось обмануть Красноголовых, ведь о придавленном камнем звере они не знали! Когда Мих с гостем уйдет, охотники отправятся туда и достанут зверя, а это и мясо, шкура, зубы и кости...

Товарищи скрылись за бугром, и перед Володом расстелилась огромная равнина, которую предстояло пересечь. Ветер играл песком и пылью, закручивая их крошечными вращающимися смерчами. Солнце палило. Но близость разлившейся Поймы ощущалась и здесь, смягчая сухой воздух пустыни.

Волод шел последним. Впереди маячила спина Миха, и юноша старался не отставать, чтобы не посчитали слабаком. Он жалел, что не спросил, сколько идти. Теперь оставалось лишь догадываться: доберемся до темноты или придется ночевать в пустыне?

— Не спеши, — проронил идущему впереди проводнику Мих.

— Устал? — тотчас обернулся Красноголовый. — Хочешь, понесу твой меч?

Волод понял, что он издевается.

— Обойдусь без помощников, — проговорил Мих. В его тоне прозвучало презрение. А все-таки молодец Мих, подумал Волод, я бы тоже так ответил.

— Может, передохнем?

— В свое время...

Мих не оглянулся, но Волод почувствовал опасения вожака. Выдержит ли Волод, не запросит ли остановиться под насмешки Красноголового? Пот заливал глаза, ноги сгибались с трудом, но Волод упорно шагал вслед за Михом.

— Ладно, надо бы отдохнуть, — первым сказал проводник, опускаясь на землю. Волод тяжело осел на песок. Мих одобрительно скользнул взглядом, протянул флягу:

— Пить хочешь?

Еще бы! В горле першило, песчинки скрипели на зубах. Волод отпил немного и вернул флягу.

— Пей еще, — махнул рукой Мих.

— Не хочу больше, — против воли выговорил Волод. Он мог бы выпить не только эту флягу. Он мог бы выпить десять таких фляг. Он мог бы выпить Пойму...

Мих сделал глоток и повесил флягу на пояс.

— Мы почти пришли, — сказал проводник. — Вон за теми скалами...

— Я знаю, — резко оборвал его Мих. Похоже, он, как и Волод, недолюбливал Красноголовых, как паразитов, живущих за счет других. По большому счету, этот клан, так же как и многие, жил за счет охоты и испытывал такие же трудности, но все же Красноголовые были другими. Чужими для них. Словно почувствовав это, проводник замолчал, с минуту посидел и вскочил на ноги:

— Чего сидеть, немного идти осталось. В клане отдохнете.

Встать оказалось еще труднее, чем идти. Волод перехватил мешок покрепче и поднялся на ноющие ноги. Подумать только, не так давно он плавал, а теперь отдал бы все, чтобы хоть немного подержать натертые, горящие огнем ноги в воде.

Селение Красноголовых выглядело большим, очень большим по сравнению с десятком домов клана Севера. Многочисленные дома располагались у подножья огромной и приметной скалы, причем, отметил Волод, в самую жару тень от скалы должна накрывать селение, хоть немного избавляя людей от жара пустыни. Но сейчас близился вечер, и в тени оставались лишь несколько домов. Хорошо бы туда, подумал Волод, в сотый, наверно, раз встряхивая натерший плечи мешок. Но проводник повел в другую сторону. Людей Северы почти не видели. Наверно, все находились в домах. Внимание Волода привлекла широкая прямоугольная площадь и то, что во многих домах были довольно большие окна с настоящими стеклами — неслыханная роскошь!

Они остановились перед входом в широкий, с плоской крышей, дом. Проводник вошел первым и придержал дверь. Мих и Волод вошли. Впереди виднелось обширное светлое помещение — свет, по-видимому, проникал через застекленные окна, но проводник повернул направо и привел их в крошечную каморку. Здесь валялась какая-то рухлядь, витал запах гнили.

— Оставьте мешки здесь, — сказал Красноголовый.

Волод с наслаждением избавился от тяжелой ноши. Все. Договор выполнен, теперь они свободны.

— Пойдем, вас накормят.

Мих не отказался от приглашения, согласно кивнув. Они вышли и прошли в ту светлую комнату, что видели при входе в дом. Там были несколько крепких пластиковых столов, не само-дельных, а похоже, сделанными еще Основателями, скамейки и стулья, которые в клане Северов тоже считались непозволительной роскошью — ведь можно есть и сидя на полу. Все эти мелочи говорили, что соседский клан не бедствовал. Интересно, откуда у них все это, думал Волод, раз-глядывая селение через прозрачные пластиковые стекла. Наверно, у Красноголовых тоже есть что-то вроде Лабората, только много больше, иначе как объяснить такое богатство?

В помещении никого не было. Но через минуту из неприметной двери вошла женщина. С интересом взглянув на прибывших, она спросила проводника:

— Они принесли рыбу?

— Да, там, в кладовой. Позови кого-нибудь, надо спустить ее в хранилище. Но сначала дай нам поесть.

Женщина кивнула и вышла. Мих жестом велел Володу сесть. Юноша сел, с удовольствием расслабив натруженные за день ноги. Вожак опустился на стул после него. Женщина вернулась, поставив перед гостями тарелки с тушеным мясом. Запах от них шел такой, что Волод едва не заурчал от жадности, но, перехватив взгляд Миха, осекся и ел подчеркнуто неторопливо. Но все равно управился быстрее вожака.

— Хочешь еще? — спросил проводник.

— Хочу! — нагло ответил Волод.

— Мирра! — крикнул Красноголовый. — Принеси нам еще!

Волод одолел и вторую тарелку. Сосед с усмешкой наблюдал.

— Может быть, еще?

— Нет, боюсь, съем все, что у вас есть, и вы умрете с голоду, — отшутился Волод. Даже суровый Мих улыбнулся. Ужин запили чаем из сушеных грибов. Волод пил такой чай с детства и по вкусу мог определить место, в котором собирались грибы. Определенно, это грибы Севера, с под-ножья Двух Ножей неподалеку от Лабората. Когда Волод был маленьким, он часто собирал грибы — это основное занятие детей клана. Тогда это унылое и безынтересное дело не нравилось ему, но сейчас он испытал гордость за свой клан. Даже богатые Красноголовые пьют их чай!

Покончив с едой, все поднялись из-за стола.

— Я покажу вам, где вы можете поспать, — сказал проводник. За эти слова подобревший после еды Волод был готов простить ему все.

Они вышли, пересекли пустую площадь и вошли в один из домов. Хозяин, действительно рыжий, как огонь, встретил их у дверей, перекинулся парой фраз с проводником и впустил гостей в дом. Постели, как и в клане Северов, лежали на полу, вот только пол был не земляной, а настоящий пластиковый. Такой пол не пропускает холод, хоть босыми ногами ходи!

— Ты спи, — сказал Мих Володу. — А мне надо поговорить кое с кем.

— С кем?

— Много будешь знать — плохо будешь спать. Отдыхай. Завтра домой идем.

Глава 10. Слав. Крушение.

На тренажерах Слав налетал достаточно, и вот первый настоящий полет! Пусть корабль не боевой — обычный разведывательный скутер — но все же! Он сам будет управлять им, сам пролетит над Поймой! Странно только, что полет состоится ночью — правитель Изагер настрого запретил Славу лететь днем. Так безопасней, сказал он Славу. Конечно, ночью мало что сумеешь разглядеть, но, говорят, в свете луны Пойма особенно красива, и увидеть такой пейзаж удается не каждому.

Еще не успело стемнеть, как Слав прибыл на закрытую для посторонних охраняемую пло-щадку для воздушных скутеров. Таких кораблей в Дирне было немного. Все они остались со времен Основателей, вместе с людьми пережили Великую катастрофу и исправно поднимались в небо для разведки или перевозки грузов.

Слав поставил мобиль на стоянку и поднялся по небольшой лестнице. Вход в здание тща-тельно охранялся, но о его прибытии были предупреждены. Рослый охранник-орк встретил Слава немигающим взглядом светлых глаз:

— Ваш пропуск?

Одно присутствие орка говорило о важности охраняемого объекта. Органических клонов в городе было немного, все они тоже являлись наследием Основателей. Новых орков уже не произ-водят. Славу говорили, что это нерентабельно и не оправдывает огромных энергетических и тех-нологических затрат. Так многие технологии Основателей уходят в небытие, забываясь или при-знаваясь нецелесообразными. По сути, нет такой работы, какую мог бы выполнить орк, но не мог человек. Единственным превосходным качеством орков было их беспрекословное повиновение. Это были идеальные солдаты и охранники. Слав не раз слышал сетования отца на то, что их слишком мало... Орки подчинялись непосредственно правителю Изагеру, даже его сын не являлся для них авторитетом.

Слав подал орку пропуск. Не сводя с юноши глаз, орк отточенным движением приложил карту к считывателю. Замок еле слышно пискнул, и женский голос произнес:

— Допуск разрешен.

Охранник вернул Славу пропуск:

— Проходите.

Слав открыл дверь и вышел в коридор, скользнув глазами по огромному энергану в кобуре на поясе орка. Отличное оружие, легко прожигающее дыру в металле, не говоря о керамической или пластиковой броне! В детстве Слав мечтал иметь такой, хотя и не представлял, для чего он может понадобиться. Город — не Пойма, здесь он в полной безопасности.

Коридор заканчивался точно такой же дверью, за которой была еще одна лестница с наце-ленными в лицо камерами слежения. Слав приложил пропуск к замку и вышел на крышу здания. Здесь располагался аэродром. Часть его нависала над морем. Отсюда особенно хорошо чувствовался влажный воздух приморья, запах воды, водорослей и множества существ, населяющих залив и Пойму. Запах простора и свободы.

Силуэты воздушных кораблей чернели в стремительно темнеющем небе. Красные огоньки подсвечивали взлетную площадку, синие — габариты аэродрома. Щелкнул датчик, и зажегся прожек-тор, освещая шеренгу воздушных кораблей. За ним второй, третий. Только теперь Слав увидел ох-рану, которой не видел в тени. Солдат в керамическом панцире подошел к нему:

— Вас ждут. Я провожу.

Слав пошел следом. Они миновали огромные транспортники, могущие вместить и поднять несколько армейских мобилей и сотню человек в придачу, несколько одноместных скутеров непо-нятного Славу назначения и, наконец, остановились. Относительно небольшой — метров десять в длину — треугольной формы скутер был готов к взлету. Это было заметно по открытому, в отличие от остальных, колпаку кабины и горящим синими огнями габаритам. Двое пилотов стояли тут же.

— К полету все готово, — отрапортовал один из них, постарше. Слав заметил, что пилот тушевался, не зная, как вести себя с важным гостем. Судя по знакам отличия, по званию он был старше Слава, но в Дирне занимаемая должность была важнее любого звания, так что сын самого Изагера...

— Отлично, — улыбнулся Слав. — Тогда покажите мне корабль.

Поднимаясь за пилотами по трапу, Слав бросил взгляд на ботинки идущего впереди пилота-техника. К подошвам черных армейских ботинок были приклеены желтые накладки — дань последней городской моды. Смотрелось неплохо.

Перехватив взгляд Слава, старший пилот побагровел:

— Прошу простить... Он не успел сменить обувь...

Его взгляд, казалось, мог испепелить техника на месте. Тот осознал оплошность и замер, вытянувшись в струну. Слав увидел, как парень побледнел, и ему стало неловко: они думают, он устроит разнос за такие пустяки?

— Ничего страшного. У тебя неплохой вкус, — сказал Слав технику. Парень медленно вы-дохнул. — Покажите мне кабину.

Через две минуты он дал пилотам понять, что будет вести себя без церемоний, и те заметно расслабились. Слав был этому только рад. Ему не нравилось, когда люди, зная, что он сын Изагера, заискивающе ловили каждый его взгляд. Юр говорил, что человека надо судить по делам, которые он совершил, а не по положению в обществе, и Слав был с ним полностью согласен. Он, Слав, пока ни-чего не сделал в жизни, а пилоты выполняют опасную и трудную работу.

Дождавшись разрешения на взлет, пилот поднял машину. Скутер медленно взлетел над аэродромом, потом поднялся еще выше и заскользил над заливом. Сидевший в кресле второго пилота Слав вертел головой, разглядывая проносящиеся под фюзеляжем светлые линии волнорезов и уже погрузившуюся в ночь Пойму.

— Нравится летать? — спросил пилот. Слав кивнул:

— Очень! С тренажером не сравнить!

Пилот засмеялся:

— Это уж точно. Сейчас выйдем на курс и возьмете управление.

Слав кивнул. Он немного волновался, но старался не показывать вида.

Выйдя из-за гор, луна залила Пойму и крылья скутера сияющим розовым светом. В побле-скивающей металлом воде виднелись многочисленные острова и островки. Там, внизу, обитают пустынники-варвары, каким-то чудом выживая в полной опасностей, безжалостной Пойме. Отец так и не смог привить сыну ненависть к ним. Да, Слав не хотел бы оказаться в пустошах, где царит закон сильного, и нет ни добра, ни жалости. С другой стороны, что мешает им нести в Пойму знания, которые и сделали из варвара человека? А быть может, они сами не хотят знаний и тогда действи-тельно ничем не отличаются от дикарей?

— Я переключил управление на твой штурвал, — пилот указал на зеленый огонек, вспых-нувший на т-образной рукояти перед Славом. — Ты готов?

— Готов.

— Тогда держи так, — сказал пилот. Слав волновался, но принял управление четко, как на тренировке. Ладонь сверху, большой палец на флажок скорости... Теперь корабль ведет он. Взгляд на высотомер: четыреста метров до поверхности, скорость триста тридцать... Ровнее. Дышать свободнее. Расслабиться, как учил Юр.

— До гор довольно далеко, — сказал пилот, — но понемногу можно поворачивать. Вот так.

Он повернул свой штурвал, и в тот же миг корабль тряхнуло. Слав почувствовал, что руль стал, как влитой: не сдвинуть с места. Что такое?