Ловец Зеркал

— Пусть будет так, — Дайрис подняла руку, требуя тишины. — Начинает трубадур, а воин потом попытается победить профессионализм своей искренностью — она махнула рука, — и пусть победить сильнейший.

Оба поклонились принцессе. Клайв сошёл со сцены и сел на приготовленное ему место, под тентом, где он мог хорошо всё видеть и слышать. Рядом с ним поставили стол с напитками и фруктами, дабы занять его во время безделья.

— Я хочу подарить вам, принцесса, — начал Ллойд — свою новую песню. Она так и называется "Тебе". Трубадур, заиграл на лютне — музыка была приятная. Клайв наблюдал за ним, за тем, как он ведёт себя на сцене, как держит публику в напряжении. На заднем фоне, его лютне тихо подыгрывали дворцовые музыканты:

Ты так смешна своей улыбкой

Ты так прекрасна красотой

Я не боюсь своей ошибки

Я не хочу играть судьбой.

Случайность — ветер гонит листья.

Небрежность — локон на плече.

Я как художник вялой кистью

Рисую образ твой в душе.

Но почему-то ускользает

Твоё лицо с мольберта лет

Тихонько мысли угасают

И тихо краски сохнут вслед.

На этом месте трубадур сделал проигрыш. Он играл проникновенно, закрыв глаза, полностью сосредоточившись. Мелодия и гармония рождались под его пальцами и поглощали каждого. Клайв посмотрел на принцессу — она взволновано смотрела на трубадура, стараясь не пропустить ни единого жеста. На секунду он ощутил укол ревности, но потом понял её безосновательность. Принцесса защищала и заботилась о нём, он был ей приятен, а Ллойд это был музыкант, яркий человек, прекрасно владеющий аудиторией и умеющий подать себя. Но он не был конкурентом на любовном фронте, во всяком случае явным конкурентом. Тем более, что шансов добиться принцессы у трубадура было столько же, сколько и у Клайва — никаких.

Но почему уносит время

Мою любовь — туманный миг

Ты так мила, ты так прекрасна.

А я как прежде, я старик.

И сколько в жизни есть вопросов

И сколько лет пройдёт за год

Всё белый лист, все листья — осень....

Я положу весну в комод.

Я разрешу придумать тему

Ты разрешишь придумать жизнь

Мы так близки с тобою, время

Мы так близки с тобою, жизнь...

Последние две строчки он пропел несколько раз, подчёркивая их особую значимость. Потом повернулся к музыкантам, сделав им знак замолчать, и медленно перебирая струны, уже почти речитативом пропел:

Я забыл что такое закат

Забыл что такое восход

С тех пор я стою у врат

Ожидая твою любовь...

Когда он спел последнюю строчку, народ захлопал в ладоши. Даже принцесса улыбнулась и поаплодировала. Клайв положил в рот маленькую виноградину и кивком выразил своё восхищение. Ллойд поклонился, держа лютню в руке и улыбаясь, не поднимая глаз. Он купался в овациях, и толпа не хотела его отпускать. Какие-то девушки даже принесли ему цветы.

— Спасибо, — Дайрис снова подняла руку, требуя тишины. — У нас есть ещё один участник. На сцену приглашается Клайв Озёрный!

Ллойд поклонился и ушёл со сцены, направившись к месту, где сидел Клайв. Аплодисменты проводили его. Клайв же, когда произнесли его имя, вздрогнул и моментально поднялся. Он сердечно поздравил подошедшего Ллойда и глубоко вздохнул:

— Пора...

— Дать тебе лютню? — с улыбкой спросил Ллойд.

— Нет, спасибо, — Клайв посмотрел на него, — я привык обходиться своими силами. Он шёл к сцене, физически ощущая, что все люди ждут от него чего-то. Он должен был удивить их, покорить оригинальностью. Должен был победить.

Когда он взошёл на помост и поклонился принцессе, в горле у него пересохло. Мысли потеряли ясность, сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Он смотрел на сотни лиц, тех, кто хотел зрелища. Этих жадных лиц, которые уже не дадут подняться, если он сейчас упадёт. Клайв знал, что толпа может уничтожить...

Он посмотрел на Дайрис и вдруг всё стало предельно ясно — он просто скажет ей правду, а как у него это выйдет, то пусть уже рассудит она.

— Я хотел бы прочитать вам эти строчки, принцесса, — сказал Клайв. — Я сочинил их когда увидел вас и вашу красоту. Может быть они не настолько складны, как у Ллойда, но это то, что говорит моё сердце...

— А вы не умеете говорить от себя? — с улыбкой спросила принцесса.

— К сожалению, нет, — Клайв тоже позволил себе улыбнутся. Народ встретил эту фразу смехом и аплодисментами. Первый шаг по покорению публики он сделал.

— Ну, в таком случае, — Дайрис села на своё место, — я слушаю вас.

Клайв сделал несколько глубоких вдохов, заставляя успокоится колотящееся сердце, а потом, не сводя с неё глаз, начал говорить:

Ты будишь во мне страстную печаль,

Как журавли с осенним быстрым ветром,

Ты улетаешь, забирая вдаль,

Свои надежды, мои надежды...

Твоей улыбкой пробудясь от сна,

Я пробую поверить в небылицы,

И в этом месте горестно труба

Поёт и как туман клубится.

Я видел этот горестный туман,

Прорезанный лишь ностальгией тонкой,

Та ностальгия — то моя печаль,

Разбросанная, как осколки.

Твои глаза напоминают мне

Разорванную нитку первозданья,

Но оставляют лишь в моей душе,

Кусочки тонкой грусти и страданья...

Он замолчал, всё ещё продолжая смотреть на неё. Клайв видел, что она взволнована, что принцессу тронули эти строки. Он поклонился, краем глаза видя, что она отвернулась от него, и кода он снова увидел её глаза, то он не увидел там ничего кроме грусти. Наступало время выбора, и было видно, что Дайрис сама не знает, что ей делать:

— Прошу и второго участника подняться на сцену, — громко сказала принцесса. Ллойд легко заскочил на помост и получил свою порцию людской благодарности. Он картинно обнял Клайва, и пожал ему руку. — Мы сегодня стали свидетелями прекрасного состязания, — она явно тянула время, — оба участника удивили меня оригинальностью своих мыслей и доставили мне удовольствие. Думаю, что вы тоже не скучали?! — она улыбнулась зрителям, и те дежурно поаплодировали. Но выбор мне всё же придётся сделать, — она выдержала паузу, накаляя атмосферу, — победителем стал...трубадур Ллойд. — Она спустилась из ложи, неся в руках венок из цветов, и возложила его на голову трубадура. Тот в ответ подарил ей красный цветок со своей лютни и поклонился. Народ, который обрадовался бы любому решению, радостно заорал и захлопал в ладоши. Девушки снова понесли цветы, а теперь уже Клайв картинно пожал ему руку.

— Я же говорил, что ты проиграешь, — Ллойд не скрывал своей радости.

— Сегодня я выиграл, — сказал Клайв тихо, чтобы стоящая рядом принцесса не услышала, — и ты это тоже прекрасно знаешь. Она просто не могла меня выбрать...

— Почему же? — Ллойд поцеловал какую-то девушку, которая подарила ему очередной букет.

— Потому что..., — он не успел ответить, Король встал, требуя тишины. Толпа начала потихоньку затихать.

— Мне кажется, — король обвёл всех глазами, — что моя дочь была необъективна сегодня. Я считаю, что оба участника достойны сражаться за главную награду. Поэтому, завтра оба этих рыцаря будут участвовать в смертельной битве. Клайв Озёрный будет начинать, так как сегодня номинально проиграл. Он встретится с нашим начальником стражи, Брайдом, в полдень. С победителем этой пары будет сражаться Ллойд Трубадур. — Многоголосое "ура" захлестнуло этот маленький мирок, люди прославляли короля и принцессу, своё королевство и друг друга. Дайрис в сутолоке улыбнулась Клайву, а тот подмигнул ей.

— Всё-таки ничья, — Клайв ткнул недовольного Ллойда в бок.

— Завтра посмотрим, — трубадур благодушно улыбнулся и отдал ему венок. — Классное у тебя стихотворение. Можно я к нему музыку напишу?

— Завтра посмотрим, — улыбнулся Клайв, — будет ли тебе чем её писать.

Глава V

— Привет, брат!

— Привет, сестра, — я пытаюсь взять трубку удобнее.

— Читала твою новую статью. Неплохо, но где-то я уже похожее видела.

— Спасибо, приятно, что ты следишь за моим талантом.

— Как у тебя жизнь? Уже неделю мне не звонил..., — у неё настойчивый голос.

— Нормально, только снятся странные сны.

— Нужно меньше работать, твои статьи начинают тебя преследовать? — она смеётся в трубку. Я соглашаюсь и смеюсь вместе с ней. — Встретится нужно, тут тебе письмо пришло!

— Какое письмо? — я несколько удивлён.

— Любовное...

— Интересно, — я чешу затылок. — От кого?

— Не знаю, ни подписи, ни адреса.

— А чего ты решила, что это мне письмо?

— Мне принесли его в квартиру и сказали передать тебе.

— Кто принёс?— я встревожен.

— Да мужик какой-то, скользкий такой, лысый тип. На почте таких нет.

— Лысый? — мне приходит на ум несколько кандидатур.

— Да, ещё усмешка у него такая ехидная. Что знаешь его?

— Нет, — я думаю что сказать, — с чего ты взяла?

— Да ладно, хватит мне заливать, не первый год тебя знаю, — сестра смеётся. — Беру письмо и к тебе еду. Ты никуда не собираешься?

— Да пока нет!

— Тогда жди. Расскажешь мне всё.

Я вешаю трубку и думаю о том, что мир тесен. Ничего не происходит просто так и даже в Антарктиде можно будет встретить знакомых, если хорошенько разговорится с птицами. Среди снегов и льдов, держа в руках фотографию своих близких, можно будет увидеть северное сияние и вспомнить любимый мультфильм своего детства.

Сестра всегда заботилась обо мне, помогала мне писать сочинения, сама того не понимая, направляла меня на эту журналистскую стезю. Потом, когда она бранила меня за то, что я так и не повзрослел, что не занялся чем-то серьёзным, вроде её мужа, который стал очень почётным и уважаемым человеком. Его маленький заводик по химическому производству уже превратился в целый комбинат. Но я не обижаюсь на неё, никогда не обижаюсь, потому что в глубине души она всегда восхищалась мной и с удовольствием читала мои статьи. Сюжет, который я выбрал для своей книги, наверное в первую очередь выбран исходя из пристрастий моей сестры — она никогда не любила серьёзной литературы, а от русской классики недовольно морщилась и отворачивалась. Вместо этого брала новую книгу Муркока и радостно зачитывалась очередной фантазией.

Я открываю шкаф, и мне под ноги падает маленький листок бумаги, исписанный неровным детским почерком. Поднимаю и начинаю читать, пытаясь вникнуть в текст: это шуточная статья на один из рассказов Бунина под сенсационным заголовком:

Может ли советский человек умереть, читая газету?

Как сказал в своём рассказе наш литературный предок Бунин — капиталисты довольно-таки впечатлительны. Они впечатлительны настолько, что могут умереть, даже прочитав какую-то мелкую газетную заметку о продолжающейся балканской войне, и новостях, который из года в год приносят кому-то хорошие деньги.

Товарищи! Поможем нашим иностранным братьям собраться с духом и пересилить себя. Давайте примем их в наши рабочие бригады, где они смогут сталкиваться с газетами каждый день. Пусть познакомятся с нашей жизнерадостной советской прессой и отрекутся от этой итальянской и вообще всей этой капиталистической чуши, которая доводит их слабый организм до инфаркта.

Наши издания: "Труд", "Комсомольская правда" — вот первый шаг к мировому выздоровлению. Итак, вперёд, друзья! Поможем окрепнуть иностранным дистрофикам! Излечим их от капиталистического недуга!

Заглядываю в шкаф ещё раз и нахожу стопку старых школьных тетрадей по литературе и языку. Открываю и перечитываю свои записи. Мне попадается словарный диктант:

Пример словарного диктанта из моей тетради по русскому языку одиннадцатого класса:

Биться в одиночку — жизнь не перевернуть. Дважды два — четыре. Партия — бессмертие нашего дела. Читайте, завидуйте, я — гражданин Советского Союза. Река — это не только вода. Река — это путь. Река — это место, где живёт рыба.

Труд как зеркало. Облако будто слон. Езда на велосипеде не трудное дело, если научишься. Пригородная равнина синела снегами. Вокруг месяца — бледные круги. Дождя отшумевшего капли, тихонько по листьям текли, тихонько шептались деревья, кукушка кричала вдали. Да вот на табор кочевой не сходит сонное молчанье, и слышен в тишине ночной лишь лай собак да коней ржанье. Макар знал, что лютый мороз не шутит с людьми, которые уходят в тайгу без рукавиц и без шапки. За болотцем, которое Моресьев переполз, открывалась поляна.

Мокрый снег тает у него на лице, светлых усах и короткой бороде, заползает к нему за шею; сырость добирается до его лёгких, но он не замечает этого. Дуб держится — к земле тростиночка припала. Стадо гонят — коровы ревут. Любишь кататься — люби и саночки возить. Глинистая дорога разбухла — приходилось жаться к мокрым кустам, сворачивать в сторону. И Гнат спустил курок — ружьё дало осечку. Павка лёг на дрова и уснул: усталость одолела его. Стал Жилин вглядываться: маячит что-то в долине.

Написано без ошибок.

Перелистываю страницы и нахожу старый отзыв, на фильм, который мы смотрели всем классом:

Отзыв на фильм по роману Франца Кафки "Замок".

Фильм произвёл на меня двоякое впечатление. Постоянная смена актёров, сюжета, неожиданные повороты авторской мысли, порой загоняли меня в тупик, не давали полностью вникнуть в происходящее. Но постепенно, не сразу, я начал вникать в сюжет, начал выуживать крупицы информации, выстраивать для себя сюжетную линию. Порой, она ветвилась, терялась в коридорах моего сознания — тогда мой ум отдыхал, отдыхал для того, чтобы через минуту вновь погрузится в таинственный и не совсем мне доселе понятный мир Франца Кафки.

Сюжет на первый взгляд прост: какой-то землемер приезжает по вызову в городок, в котором главенствует загадочный граф, живущий в таинственном средневековом замке. Главный герой погружается в рутинную, однообразную жизнь посёлка и постепенно понимает, что никто не вызывал землемера, что он лишний в этом замкнутом своенравном мирке. Герой понимает, что у этих людей нет никаких интересов в жизни, они всего боятся, подчиняются всем прихотям выжившего из ума графа, становясь такими же, как и он. Постепенно герой теряет человеческий облик — человека в себе, становясь стадным животным, таким же, как и все жители посёлка, преклоняющимися перед сворой свиней, в определённое время выбегающими из своей норы и убегающими в другую...

Разве это нормально? А отношения между людьми? Ведь всё здесь построено на Фрейдовской теории: люди могут испытывать два чувства: страх и любовь, но любовь в самом животном её смысле — похоти. То же показывает и Кафка в своём романе...