Теоретики на марше

#815 Артур Фельдерман disabled

Задача: decode5002. 78.3% pause

Задача: sequence_split15 4.4% pause

Я забыл, что на мне очки. Из-за спины выглядывает растрепанный Саня, явно побивший все рекорды по скоростному одеванию.

— Гоу отсюда!

Озираясь как воры, мы гуськом выбираемся из кабинета. Хочется куда-то спрятаться. Кажется, будто Борода уже знает, что мы видели его тайну и теперь начнёт за нами охоту. Только сейчас до меня доходит еще один смысл его имени. Синяя Борода — деспот из восточных сказок, что держал свои секреты в запертой комнате. И в этой же запертой комнате лежали трупы всех, кто попытался сунуть нос не в своё дело.

Глава 9. Теория путешествий во времени. Следующий уровень.

Саня стучит в дверь кабинета физики. Вопреки моим ожиданиям, дверь открывается. На пороге Максвелл, в своей неизменной жилетке и с кружкой кофе в руке.

— А вас ждал, — улыбается Максвелл, — проходите.

Лабораторный кабинет Максвелла шикарен. Настоящее царство физики. Электромагниты и дуговая установка, стенд демонстрации оптических эффектов с разноцветными лазерами, приготовленный к следующему занятию. Машина для изготовления голограмм. Рабочий поршневой механизм в разрезе, на котором мы изучали давление. Если вдруг обычный урок с Максвеллом не сможет кого-то убедить в интересности физики, то последние сомнения исчезнут в этой комнате. А ведь есть еще один, смежный кабинет, откуда Максим Велисавыч периодически приносит что-то новенькое.

Я любуюсь на великолепие кабинета практики изнутри пузыря. Максвелл налил нам чаю, и мы уселись за парту под огромным маятником. Еще полчаса назад у нас было масса вопросов, а сейчас разговор как-то не клеится. Максвелл не торопится, наслаждается напитком. Он не причесан, густые волосы с проседью торчат в разные стороны, в бороде застрял кусочек чайного листа. Но, самое главное, — стекла очков не рисуют над ним никаких надписей. Он выглядит так же, как и должен выглядеть нормальный человек, не успевший привести себя в порядок. Знает ли он хоть что-то о таинственных зеленых цифрах? Замешан ли? Очень хочется верить, что нет. В любом случае — я обязан проверить. Соврать так, чтобы я ничего не понял, довольно сложно, нужно специально тренироваться. Наблюдая чужими за лицами из медленного потока, я узнал одну хорошую вещь, очень вдохновляющую. Люди по своей природе честны. Даже самый испорченный и лживый подонок где-то внутри себя хочет быть честным. Иначе как объяснить то, что при любой попытке соврать, человеческое лицо на малую долю секунды перекашивает неприятная гримаса? Люди подносят руку к подбородку, чтобы заткнуть свой лживый рот, и не доводят жест до конца. Люди говорят быстро и много, чтобы замаскировать ложь в правде или, наоборот, медленно, чтобы контролировать свою речь. Они чаще смотрят в глаза, чтобы убедиться, что ложь не раскрыта. Смеясь или гневаясь, они прерывают сами себя, чтобы лицо осталось под контролем, ничем их не выдало. Ложь — неестественна. Ложь — это трудно. А я больше не могу отсиживаться в пузыре, я должен взять дело в свои руки.

— Максим Велиславыч, — я снимаю очки, — хотите забавную штуку покажу?

— Не откажусь, — улыбается Максвел.

— Вот, наденьте.

Момент истины. Максвелл смотрит на через стекла ясными серыми глазами. Наклоняет голову, приближается, прищурившись, отстраняется. Его лицо расплывается в улыбке. Слава Богу, искренний интерес ни с чем не спутаешь.

— Любопытная штука! Первый раз вижу такую вижу, — Максвелл отдает мне очки, — читал обзоры, но видеть своими глазами не доводилась. Ребята, я вас, конечно не сдам, но не стоило приносить очки в школу. Вы же знаете, что личная электроника под запретом.

— Это не мои, это очки нашего сисадмина.

— А он знает, что они у тебя? — добродушно спрашивает Максвелл. — Впрочем, — он хитро ухмыляется, — это совсем не моё дело. Александр, кажется, вчера вы интересовались возможностью изменить прошлое?

— Да, — Саня смотрит на меня в поисках поддержки, он еще не знает, можно ли доверять Максвеллу. Я уверенно киваю. Но Саня спрашивает совсем не о том:

— Максим Велиславыч, почему Вы стали школьным учителем? Мне кажется, Вы должны науку двигать вперед и все такое...

— О! Моя жена часто вопрошает о том же! По меркам общества её подруг, быть женой школьного учителя совсем не престижно. А меня, знаете, устраивает. Небольшие классы, детки сплошь умные, любо-дорого с вами заниматься. У меня полный карт-бланш. Я могу преподавать физику не по ужасной школьной программе, после которой дети приходят в институт с искалеченными мозгами, а именно так, как её следует преподавать. Кроме того, у меня шикарный бюджет на лабораторию и масса свободного времени. Так что, Александр, трудясь на должности учителя, я вовсе не обязан отказываться от притязаний в большой науке. Я ответил на твой вопрос?

Максвелл в своем ответе немного обошел стороной тему нецелевого использования средств, но я его не виню. Может, потому он и преподает в нашей школе, потому что Эрнест Аристархович не заставляет его отчитываться за каждую копейку. Однако, не хочу ждать пока Саня задаст ещё какой-то неудобный вопрос, не за этим же мы пришли.

— Мы не об этом на самом деле хотели спросить, Максим Велиславыч.

— А мне было интересно, — встревает Саня.

Я пытаюсь изобразить красноречивый взгляд, хотя и знаю, что у Сани к этой магии иммунитет.

— Просто давайте рассмотрим такую гипотетическую ситуацию..., — я говорю, и в тоже время как будто слушаю себя со стороны. Неужели я собираюсь вслух обсуждать с учителем сюжет из научной фантастики? — Допустим, кто-то получает записку из будущего. Вопрос первый. Это вообще возможно? И, допустим, в записке говорится о предстоящей катастрофе. Вопрос второй. Можно ли изменить время и предотвратить катастрофу? — ну вот, я это сказал. Кажется, я красный как рак.

— Видите ли, — Максвелл поглаживает бороду, — на текущий момент физика не знает такого закона, который запрещал бы путешествие из будущего в прошлое. Более, того, в микромире путешествия во времени не только разрешены, но происходят с завидной частотой. По теории Фейнмана, к примеру, такая частица как позитрон есть ни что иное, как электрон, движущийся назад во времени. Известно, что, когда позитрон встречается с электроном, они взаимно уничтожаются. А в фейнмановской интерпретации электрон не уничтожается, а как бы разворачивается во времени и становится позитроном. Однажды коллега Фейнмана, Уилер, даже предположил, что во всей вселенной существует лишь один единственный электрон, путешествующий во времени вперед и назад. Что якобы именно поэтому все электроны имеют одинаковые заряды и массу! Представляете? Кроме того, помимо непрерывного движения назад во времени, существуют эффекты, позволяющие телепортировать квантовое состояние частицы в прошлое. Так что, ответ на первый вопрос — да. Путешествия во времени определенно возможны, хотя и неизвестно, реальны ли они для макрообъектов, вроде человека.

— А что насчет второго вопроса? Можно ли изменить в прошлом какой-то исторический факт?

Максвелл делает большой глоток из своей кружки.

— Как я уже говорил, скорее всего нет. Известный мысленный эксперимент — человек отправляется в прошлое и убивает своего молодого дедушку. Получается, отец путешественника во времени не родился, не родился и сам путешественник. А раз путешественник никогда не рождался, кто же убил дедушку? Одно из разрешений данного парадокса — принцип самосогласованности Новикова. В упрощенной формулировке постулируется возможность путешествия во времени, но при этом вероятность изменить собственную временную линию стремится к нулю.

— Максим Велиславыч, — говорит Саня, — но это теория... А нам нужно точно знать, можно или нельзя.

— Ну, — усмехается Максвел, — теория — это всё что есть. Более того, научный подход подразумевает, что большего, чем теория, у нас не будет никогда. Любой физический закон — лишь многократно подтвержденная догадка, а не техническая документация о сотворении мира, справедливая в последней инстанции, — Максвелл качает головой, будто бы извиняясь перед нами за то, что наука устроена именно так. — Мне известно о попытках нарушить принцип самосогласованности Новикова в экспериментах по телепортации квантового состояния частицы в прошлое. Но, увы, неизвестно ни об одной удачной попытке. Каждый раз, когда состояние могло повлиять на эксперимент, телепортация срывалась.

— Ну ладно. А всё-таки, что конкретно помешает путешественнику убить собственного дедушку? — спрашивает Саня. — Какая-то случайность?

— О! Понимаю, — говорит Максвел, — кажется, что вселенная работает иначе. Есть закон, заставляющий массивные тела притягиваться друг к другу, есть закон, заставляющий магнит двигаться в электрическом поле, но довольно странным выглядит закон, который сломает твое ружье, если ты вдруг задумал убить своего деда? В этом странность?

— Ну да. Как-то так.

— На самом деле, в распоряжении вселенной есть куда более простой и очевидный механизм, чем управление цепочкой случайностей, — Максвелл берет листок бумаги. — Помните вчерашнее занятие? Луч света движется таким образом, чтобы оказаться в любой точке своего пути как можно быстрее. — Максвелл рисует точку А, точку В и соединяет их прямой линией. — Однако, есть еще одна интерпретация, почему мы наблюдаем только прямолинейное движение света. Согласно одной из теорий, свет не просто движется из точки А в точку В по прямой. Он попадает в точку В одновременно всеми возможными путями. Он движется и прямо и зигзагом, и кругами, и заглядывая в соседнюю галактику. Если я попытаюсь нарисовать все пути света, то весь лист будет покрыт слоем карандашных отметин. Но! Самый глубокий след окажется вдоль отрезка АВ. Через точки отрезка свет пройдет в бесчисленное количество раз чаще, чем через любые другие точки вселенной, именно поэтому кажется, что свет распространяется по прямой, хотя в действительности он проходит всеми возможными путями. Точно так же могут одновременно существовать все варианты действий путешественника во времени, в том числе и тот, где он убивает собственного деда. Но для тех вариантов, где не соблюдается принцип самосогласованности, вселенная просто-напросто не разрешит само путешествие. Не зачем подстраивать цепь случайностей с помощью какого-то хитрого закона. Если вы задумали убить своего деда, машина времени попросту не сработает.

— Но другие варианты, где причинность не соблюдается, все равно существуют? — не унимается Саня. — Так? Просто мы их не видим?

— Именно! — Максвелл потирает руки. — Мы много чего не видим. Возможно, выделять из всех вариантов вселенной один единственный — это свойство человеческого сознания. Я когда-то работал в... хм... этом направлении.

Максвелл замолкает и смотрит куда-то между стендом по гидравлике и маятником.

— А слышали шуточную теорию о том, что микроволновка на самом деле не разогревает пищу? — неожиданно оживляется Максвелл. — На самом деле микроволны воздействуют на мозг, заставляя человека думать, что пища горячая! — Максвелл довольно смеется. — Хотите ещё чаю или кофе?

Максим Велиславович уходит в смежный кабинет. Мы смотрим друг на друга. Удивительно, но после разъяснений Максвела ничего не изменилось. Я вижу это по лицам. Марк уверился в бессмысленности попыток. Саня — в предначертанности своего пути. Я... наверное, в том, что должен сделать то, что должен.

Максвелл возвращается без чая. Что-то неотвратимо изменилось в его облике. Вид совершенно потерянный. Гордая осанка куда-то делась, физика как будто что-то придавило. Максвелл медленно подходит к нам и садится на парту, глубоко вдыхает.

— Пожалуй, теперь бессмысленно скрывать. У меня есть машина времени. Я включил её утром.

После такого заявления даже Марк не может удержать челюсти сомкнутыми. Но куда же смотрели мои глаза? Лицо нашего учителя физики множество раз намекало на то сокрытие чего-то важного. Почему же я не сделал никаких выводов? И почему сейчас Максвелл так бледен?

— Ох, ребятушки, — Максвелл хватается за плечо Марка, — мне что-то нехорошо. Марк, помоги мне, пожалуйста...

Я настолько растерян, что не знаю, на что реагировать в первую очередь — на состояние Максвелла или на его заявление про машину времени. Марк тем временем помогает физику встать, они идут к выходу из кабинета. Саня так и сидит с открытым ртом не мигая, лишь зрачки серых глаз подергиваются, выдавая напряженную работу мысли. Желая, всё-таки, что-то сделать, я бегу открывать дверь. Хорошо, что мы первом этаже, медкабинет буквально в 20 метрах. Когда Максвелл доходит до дверного проема, он поднимает на меня свои обычно внимательные, но сейчас растерянные глаза и говорит:

— Она там, — показывает, едва поднимая руку в сторону двери в смежный кабинет, — Можете посмотреть. Только, ради Бога, не надо предпринимать никаких глупостей.

Я машинально отвечаю: "Хорошо", но лишь потому, что не хочу волновать Максвела. Я практически уверен, что в ближайшие 30 часов "глупости" совершаться будут. Как бы подтверждая мои мысли, Марк, выходя с физиком в коридор, прежде чем закрыть дверь, смотрит мне в глаза и заговорщицки кивает.

Едва мы остаемся в кабинете одни, Саня вскакивает с места:

— Я хочу её увидеть. Прямо сейчас.

Глава 10. Машина времени

Медленно, озираясь как воры, мы открываем дверь в святилище Максвела. Не знаю, что я ожидал увидеть. Вероятно, что-то вроде лаборатории сумасшедшего ученого. Чтобы всюду провода, лампочки, дымящиеся колбы, столы, заваленные распечатками расчетов и безумных формул. Вопреки шаблонам, кабинет Максвела оказывается довольно аккуратной небольшой комнатой с одним окном. Возле окна — стол Максвела. На столе школьный "яблочный" ноутбук и пара немытых кружек с остатками кофе. На стене традиционная для наших кабинетов электронная доска. Шкафчик с книгами, кофемашина. На полу возле кофемашины несколько темных пятен. Разобранный стенд для опытов по статическому электричеству. На стенах, так, чтобы их было видно сидя за столом, висят 4 портрета: Альберт Эйнштейн, Стивен Хокинг, еле узнанный мной Ричард Фейнман и Говард Воловиц[17] в шлеме космонавта. Вся описанная обстановка занимает две трети кабинета, но в первую очередь бросается в глаза то, ради чего мы сюда зашли. Машина. Её трудно перепутать с чем-то менее прозаическим. Даже если не знать, что в кабинете Максвела должна находится машина времени, глядя на необычное кустарное сооружение невольно думаешь о чем-то таком.

В предыдущей жизни корпус машины времени был душевой кабинкой. Стилизованное изображение человека под дождиком намекает на происхождение корпуса. Кабинка стоит на небольшом возвышении размером в одну ступеньку. На крыше устроилась огромная медная катушка, издающая ровный гул, из-под катушки куда-то к задней стенке уходит ворох цветных проводов. Справа прислонены четыре баллона, напоминающие по форме огнетушители, только вытянутые раза в полтора. На каждом из баллонов цветной индикатор со стрелкой. Стрелочки плавно покачиваются, не выходя из зеленого сектора. Когда мы с Саней подходим к машине ближе, я ощущаю слабый запах озона. В голову лезет дурацкий рекламный лозунг: "при покупке машины времени освежитель воздуха — бесплатно!".