Улей. Игра в кошки-мышки

— Иди. Быстро!

Как специально, самочувствие и не думало ухудшаться, пока я спускался по лестнице. Так бы свело меня судорогой, и я бы свернул себе шею при падении. Та же смерть, да. Но не так обидно было бы помереть, чем от рук той, с кем почти полчаса вёл нормальную человеческую беседу.

Это ж надо такому случиться — иметь при себе лекарство и быть убитым просто потому, что тебя принимают за заразного. Показывать жемчужину я не стал, хотя была мысль уточнить — а не ошибаюсь ли я? Понял из разговора, что это такая ценность, за которую меня могут прикончить прямо тут же, наплевав на грязь и запах крови. С таким хабаром, парочка стрелков в юбках свернут свою точку на крыше четырёхэтажки и вернутся в родной стабильный кластер победителями.

Когда спустился вниз, то всё ждал, когда же чужая пуля разнесёт мне макушку. От строения уходил деревянной походкой и ощущением чужого взгляда между лопаток.

Только оказавшись в лесопосадке метрах в трёхстах от четырёхэтажки, понял, что мне опять повезло.

* * *

— Не стала стрелять?

— Нет, — взгляд брюнетки виновато вильнул в сторону. — Не смогла. Он хороший, просто не повезло в этой жизни парню.

— А если наведёт на нас тварей раньше времени? Или обернётся и придёт назад по своим следам и с памятью, что тут можно поживиться?

— Вот вернётся, тогда и прикончу. А вот так, в спину, после того, как поговорили — не могу.

— Ну-ну, — покачала головой блондинка, — смотри, чтобы нам не пришлось сожалеть о твоей доброте.

Глава 5

Как только ощущение взгляда сквозь снайперский прицел исчезло, я расслабился и буквально рухнул на землю у ближайшей берёзки. Лежал на спине, раскинув руки в стороны и уставившись в голубое небо в прорехах кроны, долго, не меньше десяти минут. И только после этого, окончательно поверив, что смерть от пули, временно, мне не грозит, полез за тумаром.

Вновь появилось странное чувство тепла и желание съесть жемчужину, едва белый блестящий шарик оказался у меня в руках. На этот раз я не стал ему сопротивляться.

Миг и таблетка жизни мягко скользнула по пищеводу в желудок, где на несколько секунд подарило ощущение приятного огонька. Слегка припекло и тут же ощущение пропало.

И это всё?! Я здоров?

Честно говоря, немного разочаровался. Уже морально готовился к тому, что начнёт корёжить, ломать, кожа полезет клочками и выпадут волосы, в общем, всё, как происходит на экране, спасибо — чтоб им всем оказаться в Улье — потугам сценаристов.

Улучшение заметил только через десять минут, которые отмахал в быстром темпе. Обратил внимание, как легко идётся, дышится и даже зрение обрело невиданную чёткость. О головной боли с тошнотой, которые докучали с самого утра, и вовсе позабыл — от них не осталось и следа.

Скорее всего, жемчужина не только исправляла вирус в лучшую сторону, но и мутила разум, выплёскивала столько эндорфинов, что от удовольствия все мои страхи ушли, осталась бесшабашность и молодецкая удаль. Только этим могу оправдать свой следующий поступок.

Резко развернувшись, я направился назад.

Нет, я не собирался вновь примкнуть к паре девушек, засевших с огромной пушкой. Сознавал, что меня прибьют ещё на подходе, посчитав, что обращение состоялось, и я пришёл, возжелав вкусного девичьего мясца. Зато никто не мешал устроиться в стороне, на границе кластеров, и понаблюдать за процессом перезагрузки с последующей охотой на элитную нежить. То есть, тварей, раз вирус их не убивает. Вот, к слову, и объяснение, почему из тех обращённых, прибитых мной на околице деревеньки, текла почти нормальная (разве что чуть-чуть темнее — считай, одна венозная, без грамма артериальной) кровь.

Ждать пришлось очень долго. Только вечером появился густой туман, окутавший фермерское хозяйство. Висел он около часа, а потом в мутной пелене резко вспыхнули фонари, раздалось мычание множества коров, стрекотание мощного бензогенератора.

Никаких особых спецэффектов я не заметил и если бы не видел ранее, что коровники были пусты, даже мертвы, и появился здесь только сейчас, то разницы между первым вариантом и после перезагрузки, не увидел. Подумаешь, сначала темно и тихо было, просто, пришло время кормления-доения, вот и врубили генератор, началась суета.

Да уж, простенько всё, прям как с чудо-таблеткой!

И опять мне пришлось ждать, мучаясь от голода и жажды. Хорошо, что к эликсиру или нектару, как называла его брюнетка, не тянуло.

Через три часа не вытерпел и тихонечко отбежал к луже, замеченной ещё по светлому времени суток. Раз уж мне теперь никакие болезни не грозят, то можно спокойно пить и не бояться дизентерии.

Черпал воду ладонями, сложенными ковшиком и старался не обращать внимания на глинистый привкус.

Напившись, я только хотел встать с колен на ноги, как в совсем рядом раздался знакомый горловой звук и шум тяжёлых шагов.

'Вот я попал!', — мысленно охнул я и медленно растянулся на земле, рядом с той лужей, из которой только что пил.

По звукам, которые до меня доносились, в сторону коровника ушли три крупных твари.

Десять минут я лежал и боялся пошевелиться, потом, успокоенный тишиной и подзуживаемый любопытством, поднялся на четвереньки, следом на ноги и медленно двинулся на прежнюю лёжку.

На подходе, я услышал истошный человеческий крик, от которого у меня мороз по коже прошёл. За ним заорали коровы, чьё-то мычание, полное ужаса, добавило мурашек по телу. Несколько мгновений мешкал, борясь с собой и желая удрать подальше от места, где такое происходит.

Победил разум... нет, я не ушёл, как можно было подумать, наоборот, остался. Раз уж столько времени потерял и дождался выполнения двух пунктов своего плана — перезагрузку и приход тварей, то стоит посмотреть и на то, как таких монстров уничтожают. Да и привычки заражённых стоит изучить, если получиться.

Эйфория давным-давно ушла из тела, на её место пришла усталость, желание завалиться куда-то и поспать часиков надцать, а ещё поесть и попить хорошей минералки, смыть вкус земли, тины и глины, которые с ночи ощущаются во рту.

Лишь после десяти часов, я смог увидеть всех троих супермонстров, которые пришли ночью к коровнику.

Один — самый огромный, ростом даже больше увиденного однажды на автозаправке, поражал количеством костяных пластин на теле и буграми сухожилий и мышц. Руки болтались на уровне лодыжек, которыми он постоянно помогал себе при ходьбе. Из-за огромного горба, постоянно ходил согнувшись. Из позвонков выросли толстые, десятисантиметровые шипы, ступни раздались во все стороны. Превратившись чуть ли не в ласты или даже лыжи, если смотреть на толщину, а пятка обзавелась загнутой вверх шпорой, больше двадцати сантиметров длиной. Голова была похожа на маленький чемодан, в бытность свою, бывший круглым шаром, но после потуг вандалов превратить в куб, замер где-то посередине между этих двух форм. Где там мог прятаться мозг — не знаю, челюсти начинались, чуть ли не на затылке. Морда вытянутая, с торчащими вверх и вниз крупными кинжалами-зубами, с мой указательный палец толщиной. Довершали украшение тела множество небольших шипов, тесно росших от запястья до локтя, образовывая что-то похожее на пилу.

Два прочих монстра, были намного проще. Никаких шипов и костяной брони, так, на самых уязвимых местах что-то виднелось, но не понять: то ли участки грубой утолщенной кожи, то ли проглядывают пластины будущей костяной брони. Пасти — не чемоданы совсем, хотя зубы, почти не уступают тем, что торчат у старшего собрата. Шпор нет, но ноги превратились во что-то вроде копыт, кость затянула всё, от кончиков пальцев до колена.

В коровнике раздалось мычание, грохот и истошный вой, потом из ворот вышла туша супермутанта, который волок корову с разорванным брюхом, из которого тянулись толстые серые кишки.

Животное было ещё живым, когда монстр приступил к трапезе. Рядом с ним ждали своей очереди пара его сопровождающих, свита.

Рассматривая тварей, я начал понимать, как мне повезло, что столкнулся с псевдокабаном, а не кем-то из них. Даже один из свиты супера, уже оказался бы неодолимым противником для меня, вооружённого пистолетом с экспансивными пулями и уменьшенной навеской пороха в патронах.

Охотницы проявили себя в тот момент, когда супермутант наелся, сожрав половину немаленькой коровьей туши и отвалил в сторону. К мясу, мгновение спустя, рванули мелкие и забыли обо всём на свете, погрузив свои уродливые бошки в требуху.

Сначала я увидел, как сильно дёрнулся супер, как его спина буквально взорвалась костяными осколками, чёрной кровью и кусочками плоти. И только секунду спустя после этого, до меня донёсся едва слышимый хлопок выстрела.

Мутант, почти упавший на землю, быстро вскочил на ноги, и встал, чуть ли не на цыпочки, настолько вытянулся вверх. И тут же рухнул на землю после второй пули, попавшей в уголок челюсти с левой стороны головы.

Третью пулю стрелок всадил по дёргающемуся телу на земле точно в затылок, где выступала небольшая, серо-коричневая, шишка, в два моих кулака размером.

И только сейчас отвлеклись от трапезы свитские, заметившие, что супер, попал в переделку.

Первый только успел оставить в покое мясо и подняться в полный рост, как пуля попала ему в лицо. От мощного удара голова твари запрокинулась назад. Получив такой смачный поцелуй, монстр отлетел к стене коровника и там забился в судорогах.

Второй с места прыгнул на крышу коровника, разнёс несколько кусков шифера и с трудом устоял на стропилах. Всего лишь несколько мгновений балансировал, ловя равновесие, чтобы сделать второй прыжок и оказаться на другой стороне коровника. Но этих мгновений хватило снайперу, чтобы вогнать пулю ему в шею, в основание черепа. Тварь, после этого, рухнула на крышу и с громким треском лопающегося шифера и ломаемых досок, упала внутрь коровника.

И опять супер поднялся с земли. На этот раз решил передвигаться на четвереньках. Двигался быстро, но стрелок на крыше четырёхэтажки оказался немного быстрее. Две пули с ничтожной паузой попали в шею и голову, выбивая фонтанчики крови, плоти и костей.

Всё — конец.

Супермутант свалился в траву и больше уже не поднялся. Только ноги быстро-быстро дёргались, срывая дёрн пластами. В стороне, у стены коровника, почти так же билась в агонии вторая тварь. А из самого коровника нёсся слитный рёв ужаса обезумевших животных, потом раздался какой-то хруст и стук и, следом, сквозь разломанные супером ворота, на улицу вылетели несколько чёрно-белых крупных бурёнок с пятнами крови на боках.

Смотреть дальше мне расхотелось. Да и смысла больше не было — охота закончилась полной победой охотников. Для себя же, я уяснил, что против таких тварей нужна пушка, с великанским калибром и при этом тихая, чтобы успеть сделать несколько выстрелов и остаться незамеченным, плюс, не раскрыть себя на всю округу грохотом выстрелов, поразив одну цель и наведя на себя десяток.

И ещё одно — на таких тварей, даже не стоит и думать охотиться, не мой уровень. Пока не мой.

* * *

Чтобы свести все риски встречи с тварями, я забрался в такую глушь, что попросту заблудился. Пытался ориентироваться по солнцу, но не силён в этом и лишь с закатом, определился со сторонами света. К этому времени у меня кишка на кишку шла войной, сообщая окрестным зарослям громким рыком о желании хоть чего-то съестного получить внутрь.

Дважды выходил на поляны с какими-то ягодами, красными с плоской косточкой и водянистые. С каждой поляны собрал по литру, никак не меньше, но чувство голода не утолил ни на грамм. Вот жажда не мучила совсем, благодаря множеству ручейков и ключей в лесу. Считай, в каждом овражке или бочажке, из-под земли сочилась вода.

Лес закончился на берегу неширокой речки с быстрым течением. Здесь я отмылся, как смог простирал одежду и обзавёлся чуть более лучшим оружием, чем имел. До этого держал при себе метровую дубинку из сломанного молодого деревца. Сейчас же сделал кистень из кремнёвого окатыша с дыркой в середине, шнурка от штанов сектанта, который лежал в кармане и короткой прочной палки, в качестве рукоятки. Каменное било было размером в полтора моих кулака, а весь кистень, в длину от камня до кончика рукоятки, сантиметров девяносто.

Несколько раз взмахнул новым оружием, ударил по дереву и решил, что сойдёт, чтобы навестить один из маленьких кластеров — деревню или посёлок, и там разжиться чем-то более стоящим. Пусть не ружьём, но топор или вилы, да та же коса, перевязанная лезвием вперёд, вполне сгодится.

Но ружьё, всё же, лучше.

Ночевал в глубокой яме-выворотне оставшейся от упавшего могучего дуба. Подстелил охапку веток, накидал в округе побольше ломкого хвороста для примитивной сигнализации и завалился спать.

Несмотря на голод, отрубился очень быстро и проспал без сновидений до самого рассвета. Только утренняя прохлада и густой туман со стороны речки, заползший в мою берлогу, заставили проснуться, иначе спал бы да спал.

Никакого завтрака, моциона и гигиены — глаза открыл, потянулся с хрустом, потом взял в руку кистень и торопливо, чтобы согреться, потопал вперёд.

Ещё до полудня речушка, вдоль которой я шёл, привела меня к небольшой деревушке с покосившимися старыми домами. Среди трёх десятков построек, только четыре выделялись в лучшую сторону, остальные, казалось, были ровесниками революции. У некоторых домов, брёвна в срубе сгнили настолько, что из них сыпалась труха. Крыши были покрыты настолько старым шифером, что он был чёрен, как смола и сильно зарос мхом. Окна крошечные для сбережения тепла, по размерам чуть больше, чем современные форточки.

При взгляде на это поселение у меня появились сомнения, что я смогу тут разжиться огнестрельным оружием. Разве только у какого-то деда на сеновале под полом, обрез 'смерть председателю' спрятан.

Первым навестил самый богатый и новый дом, построенный из клееного бруса. Участок рядом с ним был обнесён забором из металлических пластин, выкрашенных тёмно-красной краской. Никаких грядок с огурцами, помидорами и прочими деревенскими дарами, я не нашёл, вместо них, почти вся территория была засажена газонной травкой. Вместо яблонь и слив с вишнями, росли кусты можжевельника, туевики и карликовые сосны.

По дорожке из тротуарной плитки, дошёл до входной двери, на которой была наклеена блестящая пластинка с надписью 'Чере-Паха'. Судя по массивности и толщине стального листа, окрашенного молотковой коричневой краской, производитель подразумевал, что ее прочность сравнима с панцирем животного.

Для успокоения совести я подергал за ручку, убедился, что та заблокирована замком и направился вокруг дома, высматривая удобное место для проникновения. На первом этаже везде стояли решётки, ажурные и тонкие, поставленные больше для красоты, чем защиты. Но даже такая преграда была для меня неодолима без мало-мальского инструмента.

Выход нашёлся быстро: по одной из решёток я забрался на плоскую крышу крылечка, а с него попал внутрь дома, разбив ближайшее окно на втором этаже. Стеклопакет сдался после первого же удара кистеня. После этого мне оставалось просунуть руку в прореху, нащупать ручку и распахнуть створку.