* * *
На следующий день мы уже не могли сходить на завтрак "к Тане" — самолёт в Москву вылетал очень рано. Зная это, мы попрощались с нею накануне, сразу после обеда. Русская официантка погрустнела — видимо, тоже привыкла к нам за эти несколько дней, и, прощаясь, попросила передать привет городу Томску ("Там же он рядом с вами, да?"), где у неё живёт подруга, связь с которой была потеряна несколько лет назад. Не знаю, как Женька, а я во время очередной командировки в "Сибирские Афины" привет передал. Так и сказал, въезжая в город по мосту через Томь:
— Здравствуй, Томск! Тебе привет от Татьяны из Баку!
Ранним утром в "шестёрке" на гостиничной парковке сидели Гасан и Ханага Бабаевич. Мы с моим товарищем сели, как всегда, назад, поставив перед этим тяжеленные сумки в багажник. Машина тронулась. Не знаю почему, но мне было грустно прощаться с Баку — всё-таки город был очень колоритным, хлебосольным и приветливым — во всяком случае, по отношению ко мне. Мы много чего посмотрели и много чего увидели за эти несколько дней, у меня собралась целая коллекция здешних "анекдотов" в классическом понимании этого слова, то есть "смешных случаев из жизни". Я с теплотой буду вспоминать тебя, Баку.
Гасан на сей раз никуда не торопился — субботним утром шоссе было совершенно пустым, да и времени до рейса было полно. Мы проехали мимо старого аэропорта, превращённого в терминал внутренних авиарейсов.
— А куда здесь летать-то? — удивлённо спросил я у Ханаги. — Весь ваш Азербайджан меньше одной Новосибирской области!
Оказалось, что летают здесь в Нахичевань — азербайджанский анклав, отрезанный от остальной республики территорией вражеской Армении, туда попадают "в облёт" через "полу-дружественный" Иран (14).
Мы с Женькой уже доставали сумки из багажника, когда рядом с нами появился Ханага, словно настоящий фокусник, доставший откуда-то чуть не из рукава две двухлитровые банки чёрной икры.
— Подарок вам из Баку, жён-детей накормите, — опытный "контрабандист" отдал нам банки и начал инструктировать. — Здесь вас без проблем пропустят, а вот в Москве на границе могут остановить. Если вдруг привяжутся, съедайте прямо при них полбанки, один литр в Россию провозить можно. Ложки у вас есть с собой?
Ложек у нас, понятное дело, не было. Да и слабо я себе представлял, как мы будем стоять в Домодедово, и на пару уплетать по целому литру дефицитнейшего деликатеса назло и на зависть всем таможенникам. Лица не треснут?..
Когда мы прилетели в Баку, осмотреть аэропорт не успели — Гасан, как вы помните, торопился. Так торопился, что аж гаишнику потом пришлось "моргать". Сегодня же агенты провели для нас полноценную экскурсию: вылет, прилёт, зал ожидания.
— Вот здесь будет наше представительство "Сибири" сидеть, — Ханага показал рукой на офис Скандинавской авиакомпании — в ряду одинаковых клетушек-касс его расположение было самым удачным, прямо на проходе основного потока людей.
— А как же шведы? — удивился Женька.
— А мы их отсюда вытурим! — радостно сообщил ему Гасан.
Второй раз за сутки я слышал от него это слово — и армян из Карабаха, и шведов из аэропорта он вытурить собрался. Гляди-ка, какой Гасан, оказывается, воинственный, кто бы мог подумать!..
* * *
В Баку действительно не возникло никаких проблем ни с таможней, ни с пограничниками, ни с регистрацией билетов — наши бакинские друзья всё "устроили", и наши сумки с контрабандной икрой и откровенным перевесом никого не интересовали.
А в Домодедово к таможенному посту лично я подходил с лёгкой дрожью в ногах. Я протянул дядьке в синей форме документы и приготовился к "шмону", судорожно соображая, где взять ложку и что можно использовать вместо неё.
— Давай-давай, проходи, — резко оборвал мои мысли даже не взглянувший в бумаги таможенник, в глазах которого светилось настоящее счастье.
Так получилось, что "на границу" в аэропорту мы с Женькой подошли первыми, а что может быть интересного в багаже двух явно командированных русских — кроме местного вина, пары литров икры, да вон, явно гвоздичек в упаковках, примотанных к сумкам. Но зато сразу за нами шли сто с лишним человек с настоящими азербайджанскими паспортами и множеством баулов. Это ли не счастье для российского таможенника!..
На этот раз в Москве у нас был практически целый световой день — новосибирский рейс вылетал домой только в полдесятого вечера. Мы оставили свои жутко тяжёлые от накупленных и подаренных бакинских "сувениров" сумки в офисе авиакомпании в Политехническом музее и пошли гулять. Погода была так же хороша, как и несколько дней назад, ментов я не боялся, ведь кусок обоев у меня уже "изъяли". Да и лететь нам предстояло в Новосибирск, а не в "мутный" для московской милиции Баку, поэтому я смело показывал своему другу достопримечательности столицы: переулки старого Арбата, Замоскворечье, Китай-город. По Ильинке и Богоявленскому переулку мы вышли к Большому. Женька сделал снимок "главного театра" России, который до сих пор все, кто смотрит мой альбом с фотографиями из той поездки, принимают за открытку. Всё-таки он гораздо лучше меня управляется с фотоаппаратом, прямо "чувствует кадр", молодец... Зато он книжек не пишет!
(8) Эта война была, наверное, первой, где столь безжалостно был использован почти весь арсенал советского милитаризма: системы залпового огня "ГРАД", миномёты и гранатомёты, тяжёлые танки и артиллерия.
(9) В Азербайджане считается, что выиграть войну армянам помогли не железная дисциплина в армии и высочайший патриотический дух, а военная помощь, которую тайно оказывала Россия.
(10) Вообще-то, Баку во времена "до независимости", был многонациональным городом, и самой многочисленной диаспорой являлись армяне. После начала карабахского конфликта они первыми "сбежали" из республики, "русскоязычные" уезжали уже в девяностые...
(11) "Джиз-быз" является азербайджанским заменителем "хот-дога", продаваемым в уличных ларьках. Ароматную жареную требуху со специями и картошкой подают на картонных тарелочках, а едят её прохожие прямо руками, вытирая жирные пальцы бумажными салфетками — не очень приятное зрелище, надо признать.
(12) Снимок, как ни странно, получился — правда, лучший экземпляр у меня забрал мой товарищ — видимо, в отместку за то, что я ему место спереди не уступил, когда мы с Гасаном из аэропорта ехали.
(13) Я их потом и сестре, и всем девчонкам в отделе дарил, и обеим нашим с Наткой мамам, которые, не сговариваясь, приехали смотреть нашу новую квартиру и помогать с ремонтом — всем хватило!
(14) С Ираном, северная часть которого называется Южным Азербайджаном, и где живёт больше этнических азербайджанцев, чем в самом Азербайджане, у бакинских властей тоже не очень ровные отношения.
Глава 3. Привет из Сочи
Казалось бы, если речь идёт о Сочи, то при чём здесь "дружба народов"? Такой вопрос может задать человек, знающий общий принцип административного деления моей страны — есть, конечно, национальные республики, но есть ведь и края с областями, формально не имеющие никакой этнической окраски. Честно сказать, я тоже был уверен, что Сочи, даже будучи приграничным городом, город "русский"...
Очередная командировка от "Сибири" в богатом на события 2001-м году, и снова — с корабля на бал. Я только-только вернулся из Норильска, где довелось понаблюдать настоящий полярный день (1), и буквально на следующий день улетел в Сочи. Главной задачей было разместить уличные перетяжки на весь летний сезон. Почему-то многодневные телефонные переговоры с местными рекламщиками к желаемому результату не привели, меня упорно отправляли в городское управление ЖКХ. И ладно, если бы речь шла о согласовании чего-то, а то ведь прямое размещение — грубо говоря, напечатал на баннерной ткани, да растянул через улицы там, где разрешено. Звонок ответственному лицу в управлении, Александру Николаевичу, тоже ничего не дал:
— Приходите, всё решим на месте.
Узнав, что звонок из Новосибирска, чиновник был еще лаконичнее:
— Значит, прилетайте.
Странное дело, но в конце июня погода в Норильске и в Сочи была примерно одинаковой. Около +20 и нехороший, свежий такой, ветерок. Прямо из аэропорта я отправился в управление ЖКХ на встречу с Александром Николаевичем. Туристический "Икарус" и забавный ответ на вопрос о нужной мне остановке от пассажира, которого по отсутствию сумок и чемоданов я определил как местного — серьёзного армянина в рубашке с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами:
— А тебе что там нужно?
Узнав, что нужно управление ЖКХ, армянин вышел вместе со мной и проводил прямо к зданию, рядом с которым располагался один из самых чудовищных памятников, из тех, что мне доводилось видеть. По пояс в металле, изображавшем хлещущую воду, стоял такой же металлический голопузый сантехник в каске с разводным ключом в руке и канализационным люком под мышкой. Надпись гласила, что сия композиция — дар Администрации Краснодарского края управлению сочинского ЖКХ в день скольки-то-летия последнего.
Александра Николаевича я нашёл довольно быстро.
— Выйдем покурим? — предложение чиновника было его первыми словами после "здрасьте".
Мы вышли из здания, и тут Александр Николаевич, невысокий лысеющий дядька с бегающими глазками, произнёс фразу, после которой в принципе всё стало ясно:
— Давай ещё немножко отойдём, от греха подальше.
"Грех" Александра Николаевича заключался в немудрёном предложении решить всё за наличку (или безналом на карт-счёт, реквизиты он мне скажет), без договора, но по цене в полтора раза ниже, чем изначально озвучивали в рекламном агентстве. Правильный ответ я, конечно же, знал, но на всякий случай взял паузу час-полтора, чтобы посоветоваться с начальством. На моё изложение ситуации по телефону из нашего сочинского офиса, а речь, для понимания, шла о нескольких сотнях тысяч рублей, последовало встречное предложение из Новосибирска, если я такой умный, везти наличку самостоятельно и отвечать за размещение перетяжек своей зарплатой. Ну вот, начальники тоже против. Еще один звонок — на сей раз коррумпированному чиновнику, и мой короткий "шифрованный" ответ:
— Наверное, у нас ничего не получится.
Александр Николаевич сразу потерял всякий интерес ко мне и к моей авиакомпании, обиженно сказав волшебное:
— Тогда вам только в агентство!
Странно как-то всё, я собственно и обращался в агентство, это уж они меня отправили в управление ЖКХ.
Самое забавное произошло дальше. Не успел я положить трубку после разговора с "оборотнем в галстуке", как в офисе раздался звонок.
— Поздняков Андрей — это ведь вы? — протянула мне трубку удивленная девушка-кассир.
Звонили из агентства — та самая Карина (как позднее оказалось, хозяйка рекламного бизнеса), которая так настойчиво отправляла меня к Александру Николаевичу, уже была в курсе того, что я в городе, более того — она уже знала все подробности моих переговоров с чиновником. На сей раз она предлагала разместиться через них и только через них, не обращаясь ни в какие другие агентства, по цене, озвученной с самого начала — ещё до того, как на горизонте возник светлый образ Александра Николаевича. Сил у меня осталось не много, а уж тащиться опять в Адлер, откуда я приехал буквально пару часов назад (2) и где собственно располагался офис Карины, не было ни малейшего желания. Я согласился встретиться с ней завтра перед обратным рейсом. Тем более что в Сочи у меня была цель — повидаться со своим закадычным универовским дружком, переехавшим в "летнюю столицу" России к двоюродному брату помогать по бизнесу. Чтобы закрыть тему сочинских "перетяжек", скажу, что разместить всё удалось "задорого", но с договором. Карина оказалась на удивление исполнительной и аккуратной девушкой, и вся рекламная кампания прошла просто замечательно, если не считать появления на паре перетяжек номера телефона, даже отдаленно не похожего на номер наших сочинских авиакасс...
Мишка ждал меня на работе где-то на окраине города, позвонив ему, я узнал номер маршрутки и название нужной остановки. Огромный склад и небольшая офисная "будочка" — универовский дружок работал у брата и его компаньона финансовым директором, а бизнес у них был пивным — в смысле, торговали они пивом.
— Слушай, мне тут одного клиента нужно дождаться из Абхазии. Приедет, я его отпущу, и всё — поедем домой, — предложил Мишаня после короткого, но по-южному эмоционального приветствия.
Я был не против — беготня по пересечённой сочинской местности слегка меня утомила. Я с удовольствием уселся в офисное кресло, взяв бутылочку пива из Мишкиных "закромов". За болтовнёй обо всём произошедшем за то время, что не виделись, прошло около часа, пока, наконец, громкий гудок со складского двора не возвестил о том, что клиент прибыл. Мы вышли из будки — в клубах пыли стояла бежевая "шестёрка", из которой уже успел выскочить водитель — рыжий кавказец Валера с пластиковой "полторашкой" почти чёрной жидкости в руках. На переднем пассажирском сиденье автомобиля смиренно сидела Валерина жена, в деловую поездку за товаром семейная пара почему-то поехала вместе.
— Миша, это тебе мама моя передала вино домашнее, с другом выпьете сегодня за встречу, — радостно кричал Валера. — Прости, дорогой, опоздал — домой возвращаться пришлось. К границе подъезжаю — документы на месте, на машину вроде тоже все здесь, дай, думаю, салон посмотрю на всякий случай — бл..дь, Калашникова не оставил дома, а к вам же с автоматом нельзя!
Беспечность, с которой было рассказано об этом небольшом происшествии, поражала. С точки зрения любого российского обывателя, наличие автомата в салоне гражданских "Жигулей" — стопроцентный криминал, но Валера явно не походил ни на бандита, ни на боевика, ни даже на "силовика" — вон, смотри-ка, так трогательно передает материализованные приветы от мамы своему "иностранному" контрагенту. Просто в их государстве мужчины всегда находятся в боевой готовности, ибо "враг у ворот" — и это, к сожалению, совсем не фигура речи...
* * *
Второй раз с южно-российским колоритом я столкнулся в свой следующий визит в Сочи — месяца через полтора после первого. Я был в командировке в Краснодаре, где закончил все дела к пятничному вечеру. Передо мной стояла дилемма — улететь вечером в воскресенье из Краснодара и прилететь в Новосибирск рано утром в понедельник, либо улететь из Сочи в воскресенье утром и прилететь домой вечером, повидавшись в Сочи с Мишкой. Я выбрал второй вариант — Краснодар с его оголтелой фамильярностью и беспардонностью мне не глянулся. Всё-таки не зря в кавказском Сочи слово "Кубань" — синоним "деревенщины" и почти оскорбление. Проводить в наглом и по-августовски душном городе ещё два дня совершенно не хотелось, приходить не выспавшимся после самолёта на работу в понедельник — хотелось ещё меньше. В конце концов, представитель сочинский упорно звал к себе "порешать текучку" после моей первой июньской командировки. Так я оправдывал себя и готовил оправдание перед начальством на тот случай, если вдруг спросят, почему так внезапно поменялся маршрут моего перемещения.
