Романтики с Хай Вея

— Бить не будете? — строго спросила женщина. — А то я понимаю, мало ли что — сказал он не так, или посмотрел косо... но что с него взять, с убогого?

Игорь Юрьевич и Саша переглянулись.

— А он разве... — начал было Саша, но женщина его опередила:

— Так он же давным-давно съехавши-то!.. Еще году в семьдесят первом. Авария была, автобус перевернулся. Отделался легко, только голова подкачала. Его в психушку клали, да не вылечили. Сказали — безобидный, на учет поставили... Ой, да вы проходите во двор, а то мы стоим тут на самом проходе...

— А он тут живет? — зачем-то спросил Саша.

— И живет, и работает. Он тут у нас вроде завхоза. Дом-то старый, с сорок шестого года. То одно отвалится, то другое. Михась чинит хорошо, а что он треплет чушь всякую, так мы уже привыкли... Эй, Славик! — крикнула она. Один из мальчишек у забора поднял голову. — Поди, глянь, дядя Михась у себя сидит, или ушел куда?

— Ба, а чего я, пусть Ромка...

— Славка, разговоры мне прекрати!.. Ну-ка давай, одна нога тут, другая там, — женщина подошла к скамейке, тяжело уселась на нее, опустила таз на землю. — О-хо-хонюшки, спина чей-то разнылась... дождь будет... Славк, ну че?

— Сидит, вроде трезвый, — мальчишка убежал обратно к товарищам.

— Сходите, — предложила женщина. — По коридору до самого конца, налево дверь...

Игорь Юрьевич и Саша вошли в полутемный коридор. Сразу же под ногами запели на разные голоса расшатанные доски пола, Саша запнулся о порванный линолеум. Глаза постепенно привыкли к темноте. Пахло в коридоре неприятно — несвежей одеждой, потом, плесенью. Облупившаяся от времени зеленая краска, которой были покрашены стены, казалась почти черной, лампочки светили себе под нос.

— Живут же люди, — со вздохом сказал Саша. — Кошмар да и только.

— Ага, — согласился следователь. — Коммуналка. Тараканов тут небось...

Нужная им дверь оказалась приоткрытой — скорее всего мальчишка, убегая, просто забыл ее притворить. Саша постучал по косяку, но на его стук никто не отозвался. Игорь Юрьевич приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Можно? — спросил он.

— А чего? — раздалось в ответ. — А я ничего... всем можно. Только чтоб недорого и быстро...

Саша и Игорь Юрьевич вошли в комнату. Она оказалась крохотной — от силы десять метров, и страшно запущенной. В углу покоился на кирпичах продавленный диван, помоечное происхождение которого сомнений не вызывало, окно было занавешено листом пожелтевшей газеты, письменный стол с успехом заменяла старая стиральная машина ЗВИ, явно попавшая в эту комнату с все той же свалки. За импровизированным письменным столом сидел на трехногом табурете жилец комнаты. Крохотного роста и субтильного сложения хозяин, которого во дворе звали Михась, смотрел на пришельцев едва ли не с гордостью и превосходством. Одет он был не по погоде — в свитере с сильно растянутым воротом, в джинсах, которые в восьмидесятые годы гордо именовали "вареными", в потемневших от грязи кроссовках. Сальные неопрятные волосы без малейших признаков седины топорщились во все стороны, лицо на первый взгляд казалось простоватым, но ощущение это проходило, стоило только глянуть Михасю в глаза — не так уж он и прост, как кажется...

— Здравствуйте, — вежливо сказал Игорь Юрьевич.

— Сломали весы, — важно сказал Михась. Он захлопнул потрепанную общую тетрадь, в которой до того что-то писал. — А завтра товар.

— Нет, мы не из магазина, — торопливо ответил Саша, заметив, что следователь растерялся. — Мы про институт хотели спросить...

— Ш-ш-ш-ш... — округлил глаза Михась. — Нельзя. Посадят — не выйдешь. Так всю жизнь и станешь таскаться вперед-назад... А потом — в яму.

Он одним прыжком очутился у двери, воровато выглянул в коридор и, подперев дверь для верности табуретом, сказал:

— Там не надо совсем. Трава выросла.

— Где институт был? — спросил Игорь Юрьевич.

— Ха, был!.. — усмехнулся хозяин. — Ну и был... А вот в коридор нельзя! Направо можно, налево нельзя. Запомнили?

— Запомнили, — согласился Игорь Юрьевич. — А почему нельзя-то?

— Глаза, — прошептал Михась. — Нельзя смотреть!..

— Какие глаза? — удивился Саша.

— Которые налево, — погрозил им пальцем Михась. — Вот хочешь, нарисую?

— Буду очень благодарен, — вежливо кивнул Игорь Юрьевич. — А то я, знаете ли, впервые...

— Вот и я был впервые. Я был курьер, да вот только автобус... — вздохнул Михась. Саше почудилось, что он вдруг сбросил привычную всем маску сумасшедшего, что там, за этой маской, скрывается нормальный, но до смерти перепуганный человек. — Глубоко... ой, глубоко... и вода.

— Под институтом глубоко? — спросил Саша.

— Под институтом — дерьмо, — жестко сказал Михась. Он вырвал из своей тетради листок и склонился над стиральной машиной. Игорь Юрьевич встал рядом с ним. — Вот гляди сюда... сначала вниз, потом еще вниз... восемь пролетов — и пришел. А там прямо и направо, до конца. Только налево нельзя... таскаться будешь.

— Спасибо, — поблагодарил Игорь Юрьевич. — Можно я это оставлю себе?

— Забирай, поиграйся, — пригласил Михась. Он опустился на диван и улыбнулся. — А мне чего?.. У меня справка... даже две...

— Где играться-то? — спросил Саша. Они с Игорем Юрьевичем разглядывали подаренную им схему. Вопреки Сашиным ожиданием схема радовала ровными линиями, совершенно грамотным построением и, как это не странно, реалистичностью.

— Польский город, тридцать километров, третий горизонт, бесконечность на попа, — Михась почесал затылок. — Дуй на юг, не ошибешься. Только в болоте не потони, растет оно... там справа всегда так.

— Спасибо, — еще раз сказал Игорь Юревич. — А какой город?

— А какая в Москве есть Польша? — засмеялся Михась. — Одна только и осталась... И Греция была... древняя, жуть!

— Где была? — не понял Саша.

— В институте, и в болоте, — на полном серьезе ответил Михась. Однако глаза его продолжали смеяться. — И в Москве...

Игорь Юрьевич вдруг понял, что Михась явно над ними издевается. Не был он сумасшедшим, а даже если и был — сумасшествие вовсе не предполагает непроходимую глупость. Михась развлекался, говорил загадками... но они, скорее всего, содержали в себе ответы.

— А глаза? — наобум спросил Саша.

— Глаза... — Михась сразу поскучнел, насупился. — Глаза — это... секрет. Чужой. Нельзя про них, понял?

— Понял-понял, — заверил Игорь Юрьевич. Он вынул из кошелька полтинник, положил его на стиральную машину и отступил к двери. Саша последовал его примеру.

— Ты если чего поломаешь — зайди, — громко сказал Михась. — Или с улицы покричи.

— Только налево не ходить, да? — спросил Игорь Юрьевич. Михась молча кивнул.

— Поломаешь — заходи, — повторил он.

* * *

— Голову поломаешь с такими загадками, — подытожил Игорь Юрьевич, когда они сели в машину. — Польский город...

— А я одну разгадал, — похвастался Саша. — "Бесконечность на попа" — это цифра восемь.

— А и то верно, — кивнул Игорь Юрьевич. — Интересно, что это может... погоди! Конечно, Греция! Мифы! Проект-то называется "Сизиф"!..

— Ну и что? — устало спросил Саша. — Ежу понятно. И эта Греция была одновременно в польском городе, который в Москве, и в болоте.

— Еще бы узнать, что такое "третий горизонт" и "дуй на юг, не ошибешься"... Ладно. Все лучше, чем ничего.

— Третий горизонт... Может быть, какой-то город-спутник? — подумал вслух Саша. — Вот например, Зеленоград... он не в Москве, и...

— И что? При чем тут какие-то города? — возразил Игорь Юрьевич, вытаскивая сигареты. — Ничего у нас, Саша, не получится.

— Почему? — недоуменно спросил Саша.

— А мы не знаем, что нам искать.

— Информацию...

— Информации у нас — завались, — зло бросил следователь. — Только она ничего сама по себе не значит. То, что в живых не осталось ни одного человека, который имел бы представление и деятельности института и который мог бы рассказать о том, что в итоге этот институт производил — очевидно. Как и то, что не осталось в живых ни одного человека, который бы знал, где может находиться хотя бы хвостик этой информации...

— Постойте, — медленно произнес Саша. — Место... польский город... Варшава... Варшавское шоссе! И оно как раз на юге. Как он сказал?

— "Польский город, тридцать километров. Дуй на юг, не ошибешься". Давай посмотрим.

Через минуту две головы склонились над картой Подмосковья, которую Игорь Юрьевич извлек из бардачка. Еще через минуту Игорь Юрьевич сказал:

— Ничего не выходит. Смотри, тут Климовск.

— А откуда уверенность, что он тут был и в семидесятых? — вопросил Саша. — Надо смотреть не по этой карте, а по карте того времени. Тем более, что Климовск находится на некотором расстоянии от дороги, это во-первых, а, во-вторых, напротив Климовска и сейчас располагается густой лес. И тянется он километров на десять.

— Там еще поля.

— Ну и что? Ну и поля. Места там полно, что угодно можно спрятать. А может, никто особо и не прячется.

— Скорее всего, что и прятать уже нечего, — Игорю Юрьевич поскреб подбородок. — Интересно... он что-то говорил о воде. Вода...

— Он сказал, что глубоко, — напомнил Саша. — А когда я спросил, не под институтом ли глубоко, он ответил, что...

— Можешь не цитировать, я помню, — Игорь Юрьевич нахмурился. — Понимаешь ли, был у меня в свое время один знакомый... так, встречались несколько раз по случаю, но суть не в том. Так вот, он был военный, и как-то раз рассказал про интересную такую вещь. Дело в том, что многие объекты, имеющие степень секретности, намеренно строятся в болотистой местности, и делают в них системы, позволяющие в короткий срок...

-...их затопить! — воскликнул Саша. — Ну конечно! Вот почему он говорил, что там глубоко. Скорее всего, когда этот проект свернули, систему тут же привели в действие.

— Да, верно. Но вот откуда сумасшедший мог про это узнать... не про существование системы, а про то, что она приведена в действие. Саш, а может вернемся и попробуем еще раз с ним побеседовать? Вдруг еще что-то скажет?

— Скорее всего нет, — Саша задумался. — Нет, Игорь, он не знал, что система сработала. Не знал, но предполагал. Поэтому просто попытался предупредить нас.

— И все же не мешает съездить убедиться, — подытожил Игорь Юрьевич. — Давай-ка завтра смотаемся. Ты как?

— Двумя руками "за", — ответил Саша. — А если вы, сударь, еще и соблаговолите для моей матушки ведерочко яблок в багажник закинуть — то вообще не только руками, но и всем остальным богатством в придачу.

— Да где же я яблоки-то возьму? — удивился следователь.

— А мы их на обратной дороге купим, — ответил Саша.

* * *

Дорога на юг

Саша проснулся в три часа ночи. Сначала он не понял, в чем дело, а потом сообразил, что разбудил его телефонный звонок. Памятуя о том, что такие звонки обычно не предвещают ничего хорошего, Саша решил не подходить. Телефон бесновался несколько минут, потом звонок смолк. Тишина резанула по ушам, Саша поморщился. И тут телефон зазвонил снова. Саша слез с дивана и нехотя поднял трубку.

— Слушаю, — недовольно сказал он.

— Вы заставляете себя ждать, — голос на другом конце провода был совершенно незнакомым. — Это некрасиво, Александр.

— Давайте по существу, — Саша зевнул, потянулся, глянул на часы. Три ночи. М-да, начало захватывающее. — Кто вы такой?

— Я вас хотел предупредить... — неожиданно Саша понял, что обладатель голоса сам боится того, что происходит. — Вернее, мне приказали вас предупредить...

— И о чем же? — ехидно спросил Саша.

— Бросьте вы то дело, — попросил голос. — Не связывайтесь.

— Я вас умоляю!.. — Саша усмехнулся. — Меня пару лет назад уже одна такая... предупреждала. И что получилось? Она в Кащенко, а мы...

— Нам превосходно известно, что с ней произошло. Но сейчас... вы не понимаете!

— Да все я понимаю, — досадливо сказал Саша. — В конце концов, вы себя назовете или нет?

— Это я... — на том конце провода послышался всхлип. — Я, Михась...

В мгновение ока все изменилось. Саша резко выпрямился, прижал трубку к уху.

— Вы? — растерянно спросил он. — Но вы же...

— Безумен? — Михась хихикнул. — Да... безумен... Они могут, все могут... Саша, я умоляю вас, оставьте это дело! Я хочу жить, понимаете? Пусть хоть безумным, но жить. Пожалуйста, Саша...

Саша потрясенно молчал. Потом, через несколько секунд, опомнившись, осторожно спросил:

— Вы сейчас... один?

— Пока один, — Михась понизил голос и тихо добавил: — Я хотел, чтобы вы нашли... то, что там было, понимаете? Поэтому я дал вам ориентиры, рассказал дорогу, но... я боюсь. Теперь боюсь. Ко мне пришли. Я так надеялся...

— На что вы надеялись, Михась? И, раз уж на то пошло, зачем вы устроили эту комедию днем?

— Да не Михась я, просто Миша! Комедия... Это во дворе меня так окрестили, неужели вы подумали, что у меня в паспорте может быть написано "Михась"?

— На что вы надеялись? — повторил Саша.

— Что вы найдете, и я буду свободен, понимаете? Вся жизнь в страхе.

— Нашими руками? — как можно равнодушнее спросил Саша.

— А хоть бы и вашими! — с отчаянием сказал Михась. — Что вы понимаете...

— Пока ничего. Кто к вам приходил?

— Двое. Мужчина и женщина, — Михась говорил неохотно, через силу. Каждое слово теперь приходилось тянуть из него клещами.

— И что?

— Сказали, что я все равно не скроюсь от них... никак не скроюсь. И чтобы я говорил с вами нормально, я не так, как я обычно... Велели позвонить вам, оставили номер.

— Именно мне? — уточнил Саша.

— Нет, номера было два. Второй не отвечал.

— Скажите телефон, — приказал Саша. Он уже знал, что услышит, и не ошибся — номер принадлежал Игорю Юрьевичу. Скорее всего, Казанцев сегодня ночует у Светланы...

— Михась, объясните толком, что это были за люди, — попросил Саша. — Я понимаю, что вам тяжело о них говорить, но вы все же попробуйте, хорошо?

— Обычные. Я их никогда не видел, — Михась вздохнул. — Саша, бросьте это все, ладно?

Саша промолчал. Именно в этот момент он осознал, что теперь он ни за что не остановится на полдороги. Он сидел на смятом покрывале, темнота августовской ночи, заполнившая комнату, стала осязаемой. Саша понял, что слух его в этот момент обострился — он вдруг услышал, как капает вода из плохо закрученного крана в ванной, как по далекой улице внизу проезжает машина, как тяжело дышит на другом конце провода его собеседник... Провода? Саша встрепенулся.

— Михась, откуда вы звоните? — Саша превосходно помнил, что ни в комнате, ни в коридоре той страшно запущенной квартиры он телефона не видел.

— Они оставили, — обречено сказал Михась. — Номера.

— А сотовый?

— Нет, не сотовый. Номера. Какой сотовый? — казалось, Михась мучительно пытается сообразить, о чем спросил его собеседник.

— Мобильный. Трубку, — настойчиво спросил Саша. — У вас в комнате есть телефонный аппарат?

— Нет у меня телефона.

— Так откуда вы звоните?

— У меня есть такая штучка... — Михась судорожно вздохнул. — В стиральной машине. Вообще все, что у меня есть — в стиральной машине. Они про это не знали, — Михась хихикнул. — Никто про это не знал.