| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я помню и без сводок, — процедила Ривер. — Сорок четыре тысячи строевых, если с больными и обозными — почти шестьдесят.
— По договору, западным королям обещан только Пыльный и Долина. Никаких полномочий грабить земли от Алмазного Брода до стены Столицы западные короли не получали. Они растоптали договор и действуют с позиции силы. Выходит, что? Мы в своем доме буяна и грабителя не утихомирили, позвали соседа на помощь. А сосед хрусталь в шкафу побил, столовое серебро пропил, да еще и насрал прямо посреди ковра. И теперь уже надо выдворять самого помощничка...
Надежда переложила колокольчик в металлическую ладонь протеза. Акаме выдохнула. Эсдес безразлично глядела в потолок. Енот вернулся к своем сиденью, не глядя вытянул из сумки свиток, хлопком о голенище сбил завязку, пробежал глазами:
— Мы можем полагаться на четырнадцать-пятнадцать тысяч повстанцев, которые пришли в Столицу от самого Пыльного. Эти знакомы с нашим противником хотя бы вприглядку. Но, мало того, что их втрое меньше — а по правилам военной науки, их должно быть втрое больше, чтобы вернуть Громкий Камень и Алмазный Брод...
Тут опомнившиеся присяжные заорали в голос:
— Но это же “Рейд” уничтожил генерала гвардии, без которого потеряли Громкий Камень!
— Это “Рейд” позвал западников, которые уничтожили нашу армию!
— Конечно-конечно, — сладенько улыбнулся Енот. — Вы-то на улицы бунтовать не вышли, и зависимых от вас людей не вывели. Бунтовали только нищие, и только за кусок хлеба. Их легко раздавили. А если бы вы их поддержали, глядишь, и без мятежа бы обошлось. Тем более, и без помощничков... Но мы отвлекаемся, а мне сегодня вечером еще стихи писать к новой пьесе. Так вот. Четырнадцать тысяч. Копья, косы на древках. Примерно у трех тысяч трофейные мечи. На всех полторы тысячи комплектов доспеха — то есть, каждому десятому. Даже витающему в облаках стихотворцу наподобие меня очевидно, что против рыцарей это войско не годится. Как только мы предъявим западникам претензии, они нас раздавят.
— Мы соберем армию!
— Одна Столица выставит вчетверо больше!
— Мы победили в Мятеже, мы победим в войне!
— Они не пройдут! — твердо высказались несколько присяжных, но куда большая часть угрюмо промолчала. Видение любимых сыновей и племянников, шагающих на закованного до глаз опытного всадника — всего лишь с корявым копьем, прикрывшись одной льняной стеганкой! — прорисовалось над некоторыми головами почти зримо.
— А вот сейчас я скажу без шуток, — выпрямился Енот, отодвинув бумаги. — Вы, конечно, желали честной полиции, разумного расходования налогов, или хотя бы обоснования их. Вы бы желали, чтобы власть прислушивалась к вам... А не желали вы всего лишь умирать за это. Чтобы умирать, есть неудачники. И теперь вы примкнули к победителю. Ничего личного, чистая целесообразность.
Присяжные слушали молча и внимательно.
— Раз не помогли вы, помогли западники. Ничего личного, чистая целесообразность. Своим дальнейшим поведением они доказали, что с ними впредь нельзя заключать договора. Но выгнать их некем. Эсдес приговорена. У нас тут революционный порядок и дисциплина, а не какая-то прогнившая Империя. Ваши предложения судом услышаны, они не оставляют сомнений в исходе голосования. Что ж, будем пользоваться теми, кто есть.
Землянин препаскудно ухмыльнулся:
— Указы уже написаны, недостает лишь одобрения Совета. Но Совет одобрит. Он так и называется: Добрый. А то вдруг забыл кто. Мы призовем еще сколько-то тысяч. Мечи, наверное, найдутся, в последний год правительство вооружило многих. Найдутся копья да топоры; щиты склеим. А вот вместо доспеха простегаем лен в пять-семь слоев, шлемы кожаные... Ну, пусть кузнецы не спят и не отдыхают, защита родины не хвост собачий. Наклепают сколько-то кирас, наколенников, шлемов. Слабенько против стальных колонн, придется возмещать организованностью и выучкой. Для выучки нужны офицеры. Где их брать, я и до этого не знал. А после казни Эсдес доверие офицеров к новому правительству несколько... Хм.
— А еще ваших обормотов придется учить несколько месяцев, иначе вышколенные рыцари в первом же бою станут богаче на тысячи трофейных мечей и доспехов, — внезапно пробасил старшина пятерки охранников.
— Мы победили в мятеже, — договорил Енот. — Чтобы победить в войне, нам придется создать армию. Это не делается в один день. Рыцари расползутся еще дальше по стране, соединятся с северными варварами. Мы потеряем не один Западный Тракт и город Пыльный, мы потеряем почти весь запад и северо-запад Империи. Ваши цеха потеряют всю тамошнюю торговлю: у западных королей имеются свои гильдии, свои заемщики, требующие возместить расходы на войну.
— Енот... — прохрипела генерал Ривер. — Хватит! Заткнись уже!
— Мерзкий старикашка, — хихикнула красноглазая.
— А чего сразу Енот? — упомянутый поглядел в зал. — Вон тот уважаемый из медников сам подсказал мне второй выход!
* * *
Второй выход из бывшей камергерской держали нарочно для обвиняемой, так что сразу после объявления приговора Эсдес без толкучки и суеты отвели в каземат. Речь Енота перевернула настроение в зале. Присяжные вставали один за другим, хмуро бросали:
— Жизнь. Мясники.
— Жизнь. Гильдия зеленщиков.
— Живи, с-сука... Кузнецы.
— Ладно. Авось в бою сдохнешь, хоть с пользой. Каменотесы.
— Енота ответственным. Сам придумал, сам пусть и долб... возится с ней. Юристы.
— Жизнь. Хрен с тобой.
— Живи, чтоб тебя...
Акаме перестала считать голоса после двадцатого; пятью голосами раньше в стальной ладони генерала Ривер лопнул смятый судейский колокольчик. Надежда молча дождалась оформления протокола, подписала его тоже без единого слова. Проводила взглядом оправданную Эсдес, хмуро покивала уходящим в противоположную дверь присяжным.
В зале остались три победителя.
— Ладно, — нарушила тишину Ривер. — Их ты уболтал. Даже и не знаю, подействовала твоя угроза или все же включился разум. А как ты собираешься уговаривать меня?
Енот опустил плечи:
— Никак. Помнишь, я сказал, что за Онеста возьму награду не как за убийство.
— Так тебе действительно ее сиськи понравились? Хм. И что мне помешает отказать?
— Ничего. Только моя вера в твое слово.
Оба замолчали.
Через несколько минут Акаме тихонько спросила:
— Енот... Я тебе ничего не обещала. Давай, ты убедишь меня?
Землянин устало потянулся. Нарисовал пальцем на столешнице кривую. Вздохнул:
— Мне действительно нечем держать стальной потоп.
— Ты служил в армии. В той, большой армии твоего мира.
— Именно потому, что служил, я и понимаю, как все устроено. Армия в сорок тысяч — для нас пока пустые мечты. Хотя бы тысяч двадцать набрать к лету...
— К лету?! — не выдержала Ривер.
— Надежда, ты веришь, что эти хитрозачесанные так вот просто дадут нам деньги? Их даже имперская налоговая служба не сумела остричь! Или что в рекруты пойдут валом нормальные люди? То есть, сколько-то наберем. Но не двадцать тысяч точно.
— А что, одна-единственная Эсдес всех спасет? Или ты уже придумал план?
— Да, план у меня есть. Акаме, глянь там за дверью, что за шум?
Девушка поднялась, привычно подхватила Первый Проклятый Меч, скользнула к дальней двери, распахнула ее, выглянула. Закрыла, вернулась:
— Там Портгару гонорар за пьесу выдают. С занесением во все места.
— А что не остановила их?
Акаме пожала плечиками:
— После Пыльного как-то неохота. Народ мудр? Вот пусть сам и разбирается. К тому же, вдруг это дискуссия о сюжете. А что тупой меченосец может понимать в искусстве?
И прибавила:
— Лучше я пока второй выход проверю.
Сделала шаг ко второй двери, но та распахнулась от молодецкого пинка. Влетел посыльный с запечатанным большим конвертом:
— Плохие новости!
* * *
— Плохие новости с юга. — Начальник Виктора прошел к подготовленному креслу и прямо-таки рухнул в него:
— Выпить есть?
Программист вскинул брови:
— Здесь не держу. До сих помню, как обидно залил почти новый ноутбук чаем.
— Ха, ноутбук! — начальник потянулся. — Вот я как-то не поставил точку с запятой в конце оператора.
— Плюсы-ы? — Виктор понимающе наклонил голову.
— Они, родимые... Бьерн тогда еще жил, но икнулось ему, думаю, неслабо.
— А что случилось-то?
— Погрузчик с контейнером впилился в стойку склада. Девять тысяч квадратных метров сложились, как в кино.
— Сколько раз я слышал и читал про эту историю, — программист поправил воротник. — Но не верил.
Начальник хмыкнул:
— Шесть тысяч триста четырнадцать единиц хранения одного фарфора, не считая электроники с косметикой. Я проценты по штрафу до сих пор должен.
— Что, даже здесь? За Порталом?
— Вот кстати, тоже ведь интересно... Авторское право тут действительно? Если полностью всерьез, так не должно бы. Другой мир — значит, другой. Точка!
— Точка — это уже паскаль. Шеф, признайтесь, вы скрытый дельфин?
— Пасквилянт... Благодарю за попытку поднять мне настроение. Только новости на самом деле поганые.
— Тогда не ходите кругами. — Александров подобрался. Ломать едва наладившийся ритм жизни не хотелось до зубовного скрежета.
Начальник тоже сел прямее:
— Что вы знаете об Антарктической базе?
— Там такой же сервер Проекта, как у нас. Правда, больше: у них ледник обширней, объемней. И они еще увеличивают его, вы же сами рассказывали. Тема “санта-кей”, нанороботы превращают воду в ориентированный моноксид гидрогена, затем в мягкий лед, а затем в черенковский лед, а затем уже в структуру, пригодную для хранения наших матриц... Глубже не вникал.
— А помните, в одну из прошлых встреч вы говорили, что мы уже не человечество, и что у нас теперь есть конкуренция с хомо сапиенс сапиенс? За то самое вульгарное жизненное пространство?
— Так что, Южная База решила расширяться и вступила в конфликт с людьми? Но ледник еще далеко не дошел до экватора. На Земле полно людей, да и сам наш Проект все еще на три четверти там!
— Там, то есть где?
— В реальности... В реале.
Начальник покивал головой. Встал из кресла, прошелся по лаборатории, поглядел на экраны. Экраны послушно показывали обслуживание Гренландской Базы. Роботы счищали снег, промеряли радиационный фон, простукивали ультразвуком защитный купол...
— Так вот, можно не расширять объем памяти под большое количество личностей с уникальными воспоминаниями для каждой. Есть и другой путь...
— Комплементация! Как в “Евангелионе”! И тоже в Антарктиде! Там же в Антарктиде все началось! — подскочил из дальнего кресла не замеченный начальником Леопольд. Визитер укоризненно посмотрел на Виктора. Тот не смутился:
— Сын, это мой начальник, я про него много раз рассказывал. А это стажер. Мой старший сын Леопольд. Леопольд, как невоспитанно перебивать говорящего! Тем более, старшего. И обращаться к старшему начальнику через голову непосредственного начальника тоже не положено. Если ты хочешь и дальше работать здесь...
Леопольд катапультировался из кресла:
— Пожалуйста, прошу просить мою неуместную горячность! Извините, пожалуйста! Новость очень уж...
— Пугающая, — без насмешки согласился гость. — Продолжайте работать, стажер.
Дошел до кресла, уселся, вытянул ноги. Поглядел на вернувшегося к управлению парня благожелательно:
— Тем не менее, диагноз точен. Там формируется общая мегаличность.
— Вот поэтому половина программного кода Проекта нацелена на то, чтобы никто не мог подмять весь виртуал под себя. Все управление распределено. Все системные администраторы равноправны.
Леопольд припомнил одну из прошлых бесед с отцом и вежливо поднял руку. Дождавшись кивка, сказал:
— Отец, я тогда еще подумал на предмет исторических параллелей. Вот были боги. Перун там, Один, Фрейя, Мокошь... Каждый отвечал за свое. Кто за дружину, кто за любовь.
— Да-да, — гость опять блеснул знанием классики. — “Кто шил костюм? Я только пуговицы пришивал. К пуговицам претензии есть?” Так, стажер?
Подросток согласился:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
