Путь лекаря

—

Перед выходом каждому вручили по кошельку с несколькими серебрушками и горстью медяков, поэтому четверка 'студентов', точно знающих, что к ним никто не приедет, сразу отправились на рынок. Еще трое пошли к стоящей неподалеку от стен крепости, в которой размещалась школа ведунов, гостинице. Олег же, зная, что его ждет Макс, неторопливо побрел по тихой в этот час деревенской улочке к дому, в котором бывший (или еще действующий) его телохранитель снял комнату. Шел, разглядывая копошащихся в канаве кур, важно гуляющих на небольшой полянке жирных, откормленных гусей, тройку пацанов, которые тут же уставились на него, забыв о своих делах, кошку, словно плывущую в траве, подбирающуюся к стайке воробьев, храбро расклевывающих коровью лепешку прямо на проезжей части. И эта простая жизнь, на которую он раньше и не обратил бы внимания, сейчас почему-то наполняла его душу восторгом.

Настроение было даже лучше, чем во время увольнении в армии, поэтому расслабившийся Олег не сразу заметил странную пару, явно и целеустремленно следовавшую за ним. Только чувство какого-то дискомфорта, сразу сбившее благодушный настрой, заставило его напрячься и неожиданно осознать, что эта 'сладкая парочка' идет за ним уже долго, никуда не сворачивая.

'Неужели опять? Черт побери, как же им не надоест... ладно, что делать? Оружия у меня с собой нет, кинжал на поясе — признак статуса, не более, да и не умею я им пользоваться, как следует', — тревожные мысли никак не отразились на поведении Олега. Он шел все также неторопливо, продолжая якобы рассматривать окружающее. 'Чему, чему, а уж владеть собой за эти три месяца нас научили не хуже шаолиньского монаха. Вот только драться столь же эффективно против хорошо подготовленных наемных убийц у меня вряд ли получится. Если бы у меня был меч...' — подумал он, вспоминая на ходу уроки самообороны без оружия. 'Три месяца — это же так мало, чтобы реально овладеть мастерством. Эх, ЗиЛ сто пятьдесят семь крестовину марать!' — и он вспомнил прочитанную не так давно книгу, в которой девчонка, находясь в смертельной опасности, представила себе меч — и он появился в ее руке. 'Вот же черт побери, как бы мне сейчас помог такой же 'призрачный меч'. Эх, ведь сейчас бросятся' — заметив, что его нагоняют, подумал Олег и представил, что он держит в руке катану. Почему катану? А кто ее знает, может быть потому, что очень любил фильмы про самураев, или потому что здешний, чуть изогнутый кавалерийский меч чем-то ее напоминал, а то и вовсе потому, что он незадолго до переноса прочитал в журнале 'Оружие' статью про сорок восемь самураев. Катана виделась ему совсем реальной, со слегка изогнутым клинком, рукоятью, покрытой кожей ската, которую удобно держать двумя руками (но в отличие от классической японской катаны с утяжелением в рукояти, позволяющим при необходимости драться и одноручным хватом), с клинком, по голубоватой стали которого пробегают мерцающие волны. Олег даже прищурил глаза, представляя, как бросившийся сзади враг напарывается на клинок, а он делает приставной шаг, выдергивая меч, мягко разворачивается на пятке... и с удивлением обнаружив в руке точно такое, о каком мечтал, оружие, автоматически перехватил его двумя руками. Еще шаг и он нанес, крикнув, — Кья!— удар по застывшему от неожиданности второму нападающему. И тут же остановился, едва сумев справиться с порывом рвоты. Клинок неожиданно легко разрезал тело пополам, прорезал узкую канавку в земле и... исчез, как только Олег забыл о нем. Но Олег не обратил на это внимания, ему было очень нехорошо, так плохо, как не бывало давно, со времен Чечни. Ведь даже и там он ни разу не видел человека разрубленного надвое, и уж тем более не делал такого своими руками. Автоматически он сделал несколько шагов в сторону, оперся всем телом на забор и, наконец, решил показать всему миру то, что осталось в его желудке после завтрака.

'Мне все показалось. Это искусно наведенный морок, иначе окружающие увидели, да и полиция была уже здесь. Не может быть, чтобы здесь, в центре силы, рядом со школой, могла действовать какие-то незаметные для местных магов заклинания. Их ДОЛЖНЫ видеть. Иначе мне все это чудится', — мысли ползли ленивыми червяками в такт содроганию пустого желудка и попыткам вытолкнуть из себя очередную порцию слизи. Казалось, Олегу сейчас все было безразлично, но глаза автоматически фиксировали переставшее биться в агонии тело второго нападающего, лежащие среди быстро впитывающейся в пыль крови и чего-то еще, неприятно-отталкивающего, две полутушки, некогда бывшие человеком, нескольких псов настороженно принюхивающихся к неожиданно появившимся на улице запахам мясной лавки, шипящего кота, соскочившего с забора и в панике удирающего вглубь двора...

— Олег, — знакомый голос привел его в себя. Макс стоял, настороженно оглядывая улицу, в боевой стойке, с мечом и стилетом наготове. — Ты как себя чувствуешь?

— Я? — от неожиданности Олег рассмеялся, впрочем, тут же закашлявшись. — Да просто великолепно. Еще бы водки, так вообще отлично.

— Водки нет, — Макс убрал в ножны стилет и, отстегнув, протянул Олегу фляжку. — Пей. Не кронарское и, тем более, не фалернское, но тоже неплохое.

Прополоскав рот, Олег сделал пару больших глотков и чувствуя, как вино горячим комком 'падает' в желудок, осмотрелся. Посередине улицы уже стояло несколько местных 'правоохранителей', увешанных оружием и амулетами. Убитых накрыли чем-то вроде покрывал, собак отогнали и только пыль темно-красного оттенка, выглядывающая из-под покрывала, напоминала о происшествии.

— Ты как здесь оказался, Макс?

— Меня вызвал Вольх. Лично. Неожиданно в деревне обнаружили неизвестный отряд, похоже, ниндзи, или кто-то подобный. Они охотились за новиками. Стража Школы уничтожила шестерых, один сбежал, а происшествие с тобой засекли слишком поздно. Кто их так разделал? Ты?

— Кажется. Помню плохо. Они меня пытались убить, ну я как-то выкрутился.

— Хех. Говорил же я, что ты живучий драконий сын. Ничего, стражники разберутся, что произошло. А сейчас...

— А сейчас мне надо выпить, — Олег действительно почувствовал, что ему надо расслабиться.

— Да? — с некоторым сомнением в голосе переспросил Макс, но еще раз посмотрев на побледневшего новика, ответил. — Подожди-ка, — и отошел к стражникам. Поговорив с одним из них, он вернулся повеселевшим. — Мы, оказывается, здесь уже не нужны. Пошли. Так, а куда?

— А что, у нас есть выбор?

— Ну, на рынок мы сейчас не попадем — там все Стражей оцеплено, так что 'Кружка и тарелка' отпадает, а в гостинице при школе закрыто. Остается только кабак 'Осиная талия'. Пойдешь?

— В бордель? — Олег ненадолго задумался. — Пошли, эльф с ним!

Макс весело заржал, отчего Горшкова слегка перекосило. По-видимому, заметив это, Макс принял серьезный вид и повел Олега к месту предстоящей попойки.

Кабак 'Осиная талия' стоял чуть в стороне от основного поселка, неподалеку от небольшой речушки с болотистыми берегами и характерно славянским названием Вобля. Местные жители рассказывали, что уже не один посетитель этой самой 'Талии', разгоряченный выпитым и произошедшим ухитрялся попасть на ее берег и выбираться обратно из болота повторяя на все лады название этой речки. Именно поэтому хозяин заведения, бывший житель имперского рая, а ныне вольный кабатчик княжества Сегийского, Фелек Корчмарь, завел аж двух вышибал, в обязанности которых дополнительно добавил проводы гостей до поворота на деревню.

Рассказ Макса о борделе, ограда которого была уже в нескольких шагах, отвлек Олега от размышлений о предыдущих событиях и даже несколько подбодрил. А уж когда они оказались внутри, уселись и приняли первую стопочку, закусив остро перченым мясом под каким-то кисло-сладким соусом, попаданцу стало совершенно не до предыдущих переживаний. Он даже не стал обращать внимания на попытки Макса ненавязчиво выяснить, что же все-таки произошло на самом деле. Не зря писали, что после боя солдату обязательно надо сбросить напряжение, не зря. Он это заметил еще в Чечне, а сейчас, наливая себе второй стопарик, а за ним и третий, почувствовал это особенно остро.

Очнулся Олег утром. С трудом открыв тяжелые, словно налитые свинцом, веки, он обнаружил, как ни странно, что лежит в своей постели в Школе, а в окно врываются яркие лучи солнца. Как и когда он сюда пришел, воспоминаний не сохранилось, и было ему в принципе безразлично, поскольку голова гудела, во рту словно ночевал табун, а пить и отлить хотелось одновременно. Солнечный свет больно резал глаза, все вокруг словно плыло, мешая гудящей голове сосредоточиться. Подниматься не хотелось, но интуиция прямо таки кричала, что сейчас его не только поднимут, а еще и погонят заниматься. С трудом присев на кровати, он несколько мучительно долгих секунд пытался сосредоточиться и сообразить, что делать в первую очередь. Тут до него наконец-то дошло, что на столике у кровати стоит большая, слегка парящая кружка, до краев полная неведомым напитком. Дрожащим руками, сразу обеими, чтоб не выронить, Олег подхватил кружку, поднес ко рту и начал, захлебываясь и не чувствуя ни вкуса, ни температуры жидкости. По мере того, как в уровень жидкости в кружке уменьшался, мир постепенно и почти незаметно для пьющего приходил в норму. Сначала головная боль стала уменьшаться, потом свет перестал резать глаза, перестала качаться кровать... Сделав последний глоток, Олег вдруг понял, что может вполне нормально подняться, и взглянув на уже высоко поднимающееся солнце, подскочил и побежал заниматься утренним туалетом. Как ни странно, он успел даже побриться, и точно секунда в секунду встать на отведенное ему в строю новиков, вернее уже учеников, место. Появившийся почти одновременно старший наставник ничего не сказал, глядя на поредевший строй и лишь слегка поморщился, когда ветер переменился и донес до него исходящие от стоящих в строю ароматы. Зарядка, к удивлению Олега, была тоже короче обычной, а после легкого завтрака все разошлись по своим факультетам. Ему и еще одному из учеников, невысокому, полноватому жителю Сегии со странным для славянина именем Альберт, которое он, впрочем, всегда сокращал до Берта, достался общий. Горшков вспомнил как он вчера удивился, почему общий и почему на него всего два человека. Как оказалось, на этом факультете учили не только обычной и магической терапии, но и такой же хирургии и даже магической фармацевтике. Факультет считался самым трудным и на него брали лишь учеников с задатками высшего мага.

Первый день прошел для попаданца как в тумане. Вводная лекция, потом занятия в анатомичке, больше напоминающие экзамен, при том, что последствия вчерашних возлияний, хотя и ослабленные, все равно чувствовались, привели к тому, что вечером он завалился спать, чувствуя себя побывавшим в соковыжималке.

Начинались обычные, ничем не примечательные учебные дни, с изучением старых манускриптов, уроками и зачетами, домашними заданиями и тренировками в лабораториях, такие разнообразные на деле и настолько однообразные в воспоминаниях, что сливались в один, почти неразличимый поток. И с каждым днем Олегу все больше и больше казалось, что все, произошедшее на улице — всего лишь один большой глюк, привидевшийся ему в похмельном сне.

Обязательно вернусь, к вам друзья-подружки

Если те профессора, что студентов учат,

Горемыку школяра насмерть не заучат...

Олег отложил тяжелый, переплетенный в кожу, том и потянулся. 'Пожалуй, пора размяться', — подумал он и, посмотрев на часы, вскочил: 'Вот черт, сейчас урок фехтования начнется, чуть не пропустил'. Быстро переодевшись в тренировочный доспех, он подхватил стоящий у входа в специальной стойке меч и выбежал в коридор, по которому уже бежали в сторону тренировочных площадок ученики и наставники.

На тренировочной площадке его уже ждал напарник. Старший наставник Дигга посматривал на изображение часов, спроецированное на стене. Увидев вбегающего Олега, он молча метнул сюрикен и бросился в атаку. Отбив летящий в лицо сюрикен, Олег не успел парировать удар в ногу. Упав на одно колено, он отбил еще несколько ударов Дигги, но не смог отразить удар , когда наставник неожиданно прыгнул в сторону и рубанул мечом сзади справа.

— Труп, — констатировал Дигга, поднимая маску.— Ошибку понял?

— Понял, старший, — поднимаясь с пола, ответил Олег. — Я расслабился и не ожидал нападения.

— Сколько раз я говорил тебе, что на войне расслабляться нельзя? — лицо старшего наставника ничего не выражало. — Третий год... — протянул он, — третий год я вдалбливаю в тебя этот нехитрый тезис. Или ты думаешь, твое магичество тебе поможет? Не будь самоуверенным, Олег. Немало ведунов осознало в последний миг перед смертью, что на произнесение заклинания требуется время, а нанести удар..., — произнося свои нравоучения, Дигга почти незаметно двигался вперед и вдруг, без замаха, нанес удар снизу вверх, целя Олегу в живот. Раздался звон столкнувшихся мечей, клинок наставника отлетел в сторону, отбитый быстрым ударом катаноида Олега.

— Чему-то я тебя научил, раздолбая,— опуская маску, улыбнулся Дигга, тотчас же словно взрываясь серией ударов, с трудом, но парируемых, Олегом. Бой длился не больше пяти минут и опять закончился поражением Олега — Дигга, перейдя в клинч, внезапно подбил его подножкой и, отскочив, нанес удар, отвести который Олег не смог отвести в сторону.

Наставник отошел в сторону и отсалютовал поднимающемуся Олегу мечом. С трудом поднявшись, Олег ответил ответным салютом. Посмотрев на обливающегося потом ученика, Дигга усмехнулся и приказал дальше отрабатывать 'мельницу', а потом действия мечом в строю.

'Три года, по одному уроку в два-три дня и я могу удержаться в схватке с профессионалом не более пяти минут. Вот такие вот дела. Это вам не книги, в которых великим мечником становятся шутя' — стоя в строю с несколькими дублями и отбивая удар голема-'противника' щитом, Олег думал, что всегда недооценивал бойцов эпохи холодного оружия. Казалось бы, чего сложного в махании железками, подучил несколько основных ударов — и вперед. В действительности же, без непрерывных тренировок, начинаемых зачастую с детства, вооруженный и даже одоспешенный боец на поле боя представлял собой не более чем мясо для разделки. Не зря в средневековье рыцари смотрели на пехоту, набираемую из необученных людей, свысока.

Тренировка закончилась и Олег бегом устремился вверх по лестнице — до лабораторной работы по заклятиям оставалось всего несколько минут. Давать время на отдых никто не собирался, настоящий ведун должен уметь создать заклинания в любом состоянии.

Вечером, приняв душ, Олег с облегчением улегся на постель и посмотрел на висящий на стене календарь. До завершения обучения оставалось меньше месяца. 'Да, виртуозом стать я так и не успею' — подумал он, привычным заклинанием устанавливая защитный полог и засыпая.

ГОРОД. Кабинет легата тайных дел

— Осталась неделя, так что отправляйся, — Алик посмотрел на сидящего напротив гнома. Тот солидно кивнул, подтверждая. — Поедешь не один. Возьми с собой весь десяток и Магнеция.