"Будет война!" — говорила Клима, и люди повторяли за ней. Без страха, с решительностью: будет война! Но теперь появилась надежда, теперь есть, за что воевать, после речей обды все вдруг стало просто и понятно: Принамкский край вскоре сделается един, а для этого надо не дать себя разобщить. Мы ведь одна страна, дети единой земли, и вот человек, который говорит это прямо, который машет рукой, как встарь, и зовет, зовет... Надо только взять и пойти следом. И будет война. А разве война уже не идет? Разве не уносит она каждый день множество жизней? Разве не загибается медленно, но верно, огромный народ, кровавой чертой разделенный на два лагеря? Так давайте той же кровью и смоем эту черту! Вот она, обда, она смоет все. Нужно только дать ей кровь, помочь, поддержать. Ради себя и будущего своих детей, ради мирной жизни повоевать еще совсем немножко, но под верными знаменами...
Да будет война!
— Ты чувствуешь это мистическое вдохновение, когда она говорит? — восхищенно спросил Гера у Теньки, когда столкнулся с ним на площади посреди всеобщего гуляния. Гера полночи носился по улицам и ухитрялся руководить всеми, кого видел, помогать словом и делом, и уже настолько сроднился с местными жителями, что ему готовы были бесплатно наливать в каждом трактире, любой горожанин счел бы за честь принять его в гостях, а юные сударыни провожали статного красивого юношу восхищенными взглядами.
— Я чувствую, что Клима тут всем задаст, — буднично предрек Тенька.
— Всем? Горожанам Редима?
— Принамкскому краю.
— А, ты об этом, — улыбнулся Гера. Глаза у него были счастливые и смотрели исключительно в светлое будущее, минуя более прозаичное настоящее. — Клима — великий человек! Мы отобьем атаки Фирондо, соберем большую армию и объединим Принамкский край!
— Я в курсе, — фыркнул Тенька.
— Ты что, сомневаешься?
— Не-а. Но колдун местный — неуч и дилетант. Я с ним пообщался... Он даже естественные свойства ста сорока пяти основных веществ через пень-колоду знает. То-то здесь в окнах ледяные ставни такие мутные.
— А колдун при чем? — взгляд Геры сделался недоумевающим, и потому — более осмысленным.
— При том, что нам как-то надо будет вскоре держать оборону. У Фирондо — целый Эдамор Карей. Да и помимо него мастеров хватает. А у нас колдуна нормального нет. Разве что из городских еще кто этим занимается, но вряд ли тоже есть большие успехи, иначе бы ставни были качественнее. Да и у нас в деревнях из колдунов только я и Миреня косая, но она вдобавок и дурища, каких поискать, даже ставни у нее текут.
— Как — нормального колдуна нет? А ты?
— Кто я против Эдамора Карея? Так, пушинка на ветру. Он меня на одну ладонь положит, другой прихлопнет... Вот не думал я, что придется с ним воевать! Интересненькая это штука — жизнь.
— Ты что, боишься его? — возмутился Гера. — У нас не только колдуны, у нас и армия будет не хуже, чем в Фирондо! Клима, вон, по всему городу мотается, чтобы ее в лицо знали. И меня теперь знают. Я подмечаю, договариваюсь. Все за нас! Люди, высшие силы, сама судьба! А ты панику развел.
— Я трезво оцениваю свои шансы, — пробурчал Тенька.
* * *
Светало, гасли фонари. Редкие блики света отражались от чистых мостовых. Небо наконец-то прояснилось, и вымытый послепраздничный Редим был подсвечен холодно-розовым, а на концах распустившихся за ночь прутиков инея проблескивала солнечная позолота.
Город спал. Сладко, безмятежно, так спят дети или усталые взрослые, только что скинувшие с плеч немалые тревоги. Не спали лишь в здании управы. В каминном зале тщательно вымыли пол, убрали шкуры и пустые бутылки, внесли массивный длинный стол, кресло и несколько скамеек. В настенных канделябрах догорали свечи. Новых не вставляли: окна выходили на восток, и в зале с каждой минутой становилось все светлее.
Два часа назад Клима отправила Теньку в деревни с поручением: привезти ее золото, известить всех, что Редим принял обду, и пригласить старост в ставку, но прежде чтоб отправили на тракт разведчиков, дабы ведские солдаты не застали никого врасплох. А сейчас обда, заняв кресло во главе стола, оглядывала свою "ставку". Народу было немного. Градоначальник еще с середины ночи отправился спать, заявив, что без денег и пальцем не пошевелит. Был велик соблазн не давать ему ничего вообще, и так уже пользу принес, но Клима понимала, что в этом случае Фенрес затребует город обратно. А свары, заговоры, интриги и закономерная смерть жадного градоначальника на пороге битвы — дело хлопотное. Непременно пойдут слухи, пересуды, а это ни к чему. Поэтому смерч с ним, пусть подавится. Клима еще свое возьмет. В итоге места за столом занимали: Гера (по правую руку), начальник местной стражи (по левую), его помощник (явно с жесточайшего похмелья), самый богатый городской купец (благодаря нему до сих пор не зачахла традиция устраивать ярмарки), и старая-престарая бабка в черной лохматой кацавейке. Местные жители эту особу уважали, величали сударыней колдуньей, хотя бабка на людской памяти ни разу не колдовала. Бабка пришла к зданию управы без приглашения, в сопровождении внучки: странноватой девочки лет десяти с круглым сонным личиком, и Клима жалела, что не может посоветоваться насчет этой парочки с Тенькой. Впрочем, интуиция говорила, что вреда от бабки не будет.
— Я приветствую всех присутствующих, — начала Клима. Она говорила проникновенно, с достоинством, и острый взгляд сияющих черных глаз, казалось, пронзал каждого из сидящих за столом. — Город на славу погулял в эту ночь, а теперь пришло время неотложных дел на благо Принамкского края. Вернее, той его части, над которой ныне властвую я. Все вы стали моими соратниками, кто-то раньше, — кивок на Геру, — кто-то совсем недавно. И теперь я рассчитываю на вас, вашу преданность родине и высшим силам, то есть — мне. Потому что моя воля — это воля высших сил.
— Слава новой обде, — вполголоса, но четко сказал Гера и поднял над столом скрещенные в знаке обды пальцы. Начальник стражи, его помощник, а затем и купец, помедлив, повторили жест. Бабка осталась сидеть неподвижно, девочка молча таращила светлые, ничего не выражающие глаза.
Теперь, когда вступительное слово было сказано, Клима перешла к главной теме заседания. Это не было новостью, город за ночь успел привыкнуть к слухам о грядущей войне, воодушевиться жаждой победы. Требовалось поставить конкретные цели и раздать указания.
— Над моими землями нет власти Фирондо и ничьей власти, кроме моей, — это прозвучало буднично, как само собой разумеющееся. — Но в Фирондо пока не поняли, что дешевле выйдет это признать и встать под мои знамена, которых все ждали столько лет. Войска Сефинтопалы со дня на день будут здесь. И мы отобьем их, — Клима торжествующе улыбнулась. — Слово обды: отобьем!
— Да будет так, — проскрипела бабка. — А от горожан-то тебе чего надо?
Климе вдруг подумалось, что истинный градоначальник здесь не тот, кто спит сейчас на кровати без желтого полога.
— Не так спрашиваешь, — теперь она говорила только с бабкой. — Что может быть нужно людям от своего правителя, стае от вожака, зернам от стебля колоса? Единство, руководство, слово. Мое слово — и город стал живым. Мое слово — и оживет весь Принамкский край. Скажешь, не надо это людям?
— Продолжай, — отозвалась бабка задумчиво. Клима поняла, что старуха все еще сомневается. Ну, "сударыня колдунья"!
— Рвут колос — ломают стебель. Стебель сохнет, и зерна падают в грязь. Стебель зелен — и отдает зернам те соки, что берет от земли. Не это ли главный закон мироздания? Но без зерен не ценен стебель. Чем крупнее зерна вырастают, тем стебель делается прочнее. Вы — мои зерна. Я соберу вас вместе, и мы переживем бурю. Так спросишь ли ты еще раз, что мне надо от горожан?
Клима умолкла, глядя бабке в глаза. За столом было тихо-тихо, все напряженно ждали, чем закончится разговор. Каждый, даже похмельный помощник начальника стражи, понимал: речь идет явно не о сельском хозяйстве. А Клима подумала, что по-настоящему ей вручат Редим только теперь.
— Да будет так, — повторила бабка. Но совершенно иначе. — Властвуй над нами, обда.
"Высшие силы! — пронеслось у Климы в голове. — Так вот оно какое: второе условие формулы... Я снова удержала! И удержу еще не раз".
— К делу! — отрывисто велела она. Если уж открыто разрешили властвовать, то самое время быть собой. — Когда город проснется, часть людей надо отрядить на укрепление стен. Есть в городе каменщики? Их следует поставить там во главе. О ходе работ докладывать Гернесу Таизону, — жест в сторону Геры. — Начальник стражи займется сбором ополчения. Главнокомандующим будет Гернес Таизон, начальника стражи ставлю его первым помощником.
Возражений не было. Геру все успели полюбить и зауважать.
— Как в городе с продовольствием? — продолжила Клима. — Есть ли оружейные лавки? Сколько народу можно накормить и вооружить?
— Я договорюсь об этом, сударыня обда, — подал голос купец. — Мои капиталы отныне будут работать на твои нужды. Мне отчего-то кажется, что я в итоге не прогадаю.
Клима мысленно возликовала.
Заседание ставки длилось до позднего утра. Обсудили все: и укрепление, и ополчение, и проблему недостачи хороших колдунов, денежные дела и дела духовные. Поговорили и о стратегии. Редим находился в стороне от тракта, и для того, чтобы войска Фирондо пришли под стены, миновав деревни, их требовалось заманить. Решено было уговорить селян оставить дома и временно перебраться в город, где обда может дать защиту. Тогда войскам не останется ничего, кроме как миновать опустевшие деревни и прийти к Редиму.
В середине дня вернулся Тенька с золотом. А немного погодя приехали старосты. К тому времени уже вовсю шли работы по укреплению стен, на площади маршировали ополченцы, а получивший плату градоначальник если и появлялся на людях, то говорил про обду только хорошее. Поэтому Климе не составило труда уговорить деревенских спрятаться в городе, где к их приему уже начинали готовиться.
Спустя еще четыре дня город было не узнать. Куда пропал сонный заплесневелый Редим! Теперь тут было шумно, по чистым улицам сновали люди, на почти укрепленных стенах несли посты зоркие часовые, дымили трубы походных кухонь, развевались цветные флажки на фонарях и остриях флюгеров. И звуки, звуки. Топот копыт, ржание, стук каблуков о брусчатку, разговоры, звон монет: повсюду торговали и покупали. Лязг оружия, удары лопаты о камень. Там и тут крики, славящие обду, призывы к войне и труду на благо родины, оклики, пение. А та, у которой достало сил заварить всю эту кашу, столкнуть с горы литое колесо, сидела в здании управы и принимала донесения изо всех частей города и даже от границ своих владений. Пока все шло как надо. Редим готовился, войска Фирондо на горизонте не маячили. Но Клима не сомневалась, что битвы избежать не получится.
Прошел еще день, потом второй, третий. С того времени, как Клима бросила вызов сборщикам налогов, минуло уже больше двух недель, а разведчики все молчали.
— Почему они так долго не идут? — беспокоился Гера, нервно расхаживая вдоль стола. Такое юноша позволял себе, когда в зале были только он и Клима. Или еще Тенька, но колдуну сейчас было не до совещаний: он обосновался в одной из башен и смешивал компоненты для усовершенствования своего взрывчатого порошка, от чего здание управы иногда с грохотом потряхивало, а из окон башни валил дым.
— А тебе неймется? — Клима почти не спала в эту ночь. На стене поймали вора, таскавшего цемент, и она, как обда, вершила суд. После прочувственной речи велела облить цементом загребущие руки воришки, да и отпустить на первый раз. У провинившегося горожанина были такие умоляющие глаза... Климе понравилось это ощущение — решать чью-то судьбу. Обда жалела, что воровство карается иначе, и она не может вынести смертный приговор. В этих мыслях Клима не призналась даже Теньке.
— Это странно, — Гера хмурился. — У нас уже почти все готово, а воевать не с кем.
— Они придут.
— Откуда ты знаешь? Может, нас просто припугнули, а мы панику развели.
— Панику разводишь только ты. Я делаю то, что нужно.
— Но ты только подумай, — Гера замер напротив нее и перешел на шепот: — Если войска Фирондо не придут и через неделю, месяц, год? На что мы тогда воодушевили людей?
Наверху бабахнуло, с потолка упал кусочек штукатурки. Клима облокотилась на стол, ладонями оглаживая юбку теплого темно-алого платья из дорогой плотной ткани с золотым шитьем. Не деревнями уже правит — городом. И облачение должно быть соответствующее. Особенно, если есть знакомая бабка, у которой, помимо лохматой кацавейки, в доме на чердаке целый сундук добротных нарядов: выбирай, ушивай да носи. А квелая внучка замечательно умеет штопать, да и вообще вполне сметлива, если чего-нибудь ей поручить.
— Вот закончит Тенька эксперименты, и жди гостей. Гера, тебе заняться нечем? Я найду.
— Почему градоначальник не участвует во всех заседаниях ставки? — у "правой руки" накопилось слишком много вопросов. — И правильно ли я понял: ты дала ему денег?..
Но ответить или, что вернее, уйти от ответа Клима не успела. В зал почти вприпрыжку влетел сияющий Тенька.
— Восемь ведер с бидона получилось! — сообщил он. — Сейчас добуду помощников и доставим на стену. Взорвать там много ума не надо, я местному колдуну покажу, он в случае осады справится. Да, к Лерке кто-нибудь заходил? Как она?
— Все в порядке, — улыбнулся Гера. Он всегда улыбался, когда говорил о Лернэ. — Им с Ристинкой у бабки нравится.
— Что, даже Ристинке? — изумился Тенька.
— По крайней мере, там ее никто не заставляет помогать по хозяйству, — пожал плечами Гера.
— Сударыня обда! — донеслось от дверей. Там стояла круглолицая девочка с сонными глазами. — Бабушка передает, что в город разведчики из деревень пришли: по тракту солдаты идут, не меньше сотни.
Гера разинул рот, Клима вся подобралась, выпрямилась.
— Разведчиков ко мне на доклад. Закрыть ворота, собрать ставку, отдать предписанные приказы. Быстро! Гера, не зевай! Кто пять минут назад хотел воевать?
— Но как ты это предвидела? — вырвалось у Геры. — Едва Тенька доложил, что закончил...
Клима и сама не знала, с чего ей взбрело в голову сказать именно так. Она смерила Геру суровым взглядом, и тот, поняв, что объяснений не дождется, поспешил извещать ставку. Обда повернулась к колдуну.
— Порошок вышел такой, как я велела?
— Ага. Пониженная концентрация. Оглушать, но сильно не калечить. Ух, и намаялся я с дозировками!..
— Ничего, — Клима сняла ленту с растрепавшегося хвостика, перетянула волосы заново. — Мне нужны солдаты Фирондо. Пленные, а потом верные.
* * *
— Наши преимущества? — вполголоса поинтересовалась Клима у Геры, не сводя взгляда с приближающегося к стенам войска.
— Мы хорошо организовали оборону. Вдобавок, почти у всех столичных солдат нет опыта ведения настоящих боевых действий, ведь все они не с границы, а из Фирондо и окрестностей. У нас полно продовольствия, вооружение неплохое, все действуют слаженно, верят в тебя и скорую победу. Приказы командирам на участках стены отданы.
