Воин, солдат, убийца

Калибр — шесть линий, масса вольфрамовой пули — сто пятьдесят грамм, начальная скорость на срезе ствола — одиннадцать Махов, прицельная дальность — четыре мили, толщина пробития гомогенной брони на дальности полторы мили — три с половиной дюйма, боезапас ББ — сорок две единицы...

Гош неторопливо собирал боевой механизм. Собирал так, словно пытался вспомнить. Словно когда-то делал это и знал, но со временем...

Блэкхокер не выдержал. Он шагнул к старику, аккуратно отодвинул его плечом от транспортного контейнера и уверенными отточенными движениями принялся приводить КРТС в походно-боевое положение.

Спустя четыре минуты "карманная артиллерия" русских десантников уже стояла на высокой треноге и хищно поводила стволом влево-вправо. Еще через сорок секунд Рив с помощью трансплатформы переместил рельсотрон в небольшое подготовленное самой природой укрытие среди хаотично "разбросанных" по холму каменных глыб.

— Позиция — лучше не придумаешь, — оскалился всеми зубами капрал и махнул Тану рукой. — Час у вас будет. Я гарантирую.

Он внезапно расхохотался и погладил пальцами воронёную сталь ствола.

— Машина — зверь. Но без ПРАВИЛЬНОГО стрелка она — просто кусок железа.

Вождь несколько секунд смотрел на капрала.

— Ты всё ещё думаешь, что это твоя война?

— Я не думаю. Я знаю, — улыбнулся бывший десантник.

Он проводил взглядом удаляющегося вождя и спешащих за ним воинов, потом спрыгнул с платформы и вновь подошёл к контейнеру. Старик всё ещё стоял возле своей повозки.

— Ну что, отец? Попрощаемся что ли? — протянул ему руку Рив.

Гош поднял глаза на капрала, но руки не подал.

— У каждого в жизни случаются неоплаченные долги, — сказал он со вздохом. — И, пока их все не вернёшь, нет смысла прощаться.

Рив усмехнулся.

— А у тебя они, получается, есть?

Гош ответил похожим смешком. Потом вдруг нахмурился.

— Когда-то я тоже был рабом племени. Последний свой долг я исполнил сегодня.

— А я нет, — резко бросил капрал и, подхватив из контейнера две допбатареи, пошёл-побежал к укрытию. На полдороге он неожиданно притормозил и, чуть повернув голову, произнёс в "пустоту":

— Знаешь, старик... Чего я никогда в жизни не делал, так это: не играл с сыном, не обнимал жену и не говорил с отцом...

Тан ТаМак стоял на скале и всматривался в сгущающуюся внизу темноту. Грохот далёкого боя отгремел минут двадцать назад. Тогда же в Сердце Ал въехала последняя из повозок.

Вождь ждал. Вождь надеялся. Вождь верил.

На дальней гряде в свете голубой Ку мелькнула угловатая тень, потом другая такая же. Со стороны прохода донёсся рокот моторов.

— Давай! — Тан повернулся к притаившемуся за камнем Джаяру.

— Бей! — передал команду "толмач".

Послышались глухие удары. Один, второй, третий... Шестой утонул во вдруг прокатившейся по склону волне. Словно какой-то сказочный исполин обрушил десяток скал, свалив их в единственную среди горных хребтов расщелину.

Вождь знал. Чувствовал, что жизнь на планете скоро изменится. Изменится, но не исчезнет. И это было самое главное...

— Дед, скажи. Он ведь вернётся. Да?

Пацан лет лет десяти дёрнул за рукав старика. Тот напряженно вглядывался в темноту. Рядом стояла женщина. По её лицу текли крупные слёзы, но она их как будто не замечала.

— Понимаешь, Тирик... Воин не волен в своей судьбе. Его всегда ведёт долг... — старик ненадолго задумался. — Но! — он неожиданно поднял вверх указательный палец. — Если воин что-нибудь обещает, он возвращается, чтобы исполнить обещанное.

— У него есть невыполненные обещания? — вскинулся Тирик.

Гош потрепал мальчика по голове, потом посмотрел на невестку и... улыбнулся.

— Целых три, Тирик... Целых три...

Конец

1