Пепел. Тень огня

Лелайн Пепел.

Разборки в клане Хьюга заняли почти целый день, который я провел во владениях клана, наблюдая за политической бойней с близкого расстояния. Как и сказал Хиаши-доно, Совет Старейшин клана сменился чуть менее, чем полностью, обеспечивая Главе клана если не абсолютную власть, то очень серьезное влияние. По крайней мере, о принудительном браке для химэ клана — никто уже не заговаривал, хотя Хьюга Дайчи-кун и провожал меня злобным взглядом. Кажется, он серьезно рассчитывал занять пост Главы клана. Ню-ню.

Так что, слегка успокоив бурление политического болота в своем тылу, я мог некоторое внимание уделить своим подопечным. Ответственность... Во времена, когда я еще мог ненавидеть — это слово значило для меня очень много... да и теперь... Мой сюзерен знал, что делал, отправляя меня сюда — чужие эмоции могли дать толчок, заемная ненависть могла породить вспышку... но вернуть к жизни Тень Смерти могла только ответственность за тех, кого я сам признаю своими. Так что после занятий в Академии, я собрал ребят на поляне и призвал самого себя.

— Сегодня у нас первое, и очень важное занятие. — Я оглядел рассевшихся прямо на траве ребят. — Мы поговорим о том, без чего нет шиноби. Мы поговорим о контроле.

— Контроле чакры? — Взметнулась Сакура-тян. Зубрилка и отличница, она УЖЕ обладала высоким уровнем контроля чакры... при минимальных ее объемах.

— Нет. О контроле себя. Можно обладать запасами чакры, которые заставят любого из биджу удавиться от зависти. — Я взглянул в глаза самому себе. — Можно контролировать чакру лучше, чем Сенджу Цунаде. — Мой взгляд скользнул по розовым волосам. — Можно обладать Великим додзюцу, и знать тысячи техник... — А вот последнее было сказано не столько даже для Саске, сколько для подслушивающего неподалеку эмиссара Третьего. — Но все это не будет стоить ничего, если в нужный момент вы не сумеете применить все это. — Хината покраснела, и, кажется готова была не то упасть в обморок, не то разрыдаться, приняв все сказанное на свой счет, и мне-Наруто пришлось ее успокаивать.

— Как это может быть? Если знаешь технику, если у тебя хватает чакры и контроля для ее применения... — Начал говорить Саске. И был прерван.

— Очень просто, мой глупенький младший брат.

Из кустов в двух шагах от засидки Какаши-сана вышел Учиха Итачи.

Суна. Гаара.

— Гаара! Это — Гаара! — кричали дети, разбегаясь с площадки для игры в мяч. — Бегите! Спасайтесь!

Я презрительно посмотрел на бегущих. Когда-то, еще до того, как Яшамару-сан прекратил лгать мне и попытался убить, такое отношение меня бы задело. Сейчас... Злила разве что глупость этих баранов. От меня не всегда удавалось сбежать даже дзенинам, которых посылал за моей головой отец. Так что будь у меня на то желание — я перебил бы их прежде, чем они успели скрыться.

— Убить! — сухим песком зашелестел голос Шукаку в моей голове. — Давай убьем их, смочим их кровью мой песок! И ты снова почувствуешь, что жив! Ведь бояться можно и мертвых. Но только живого могут пытаться убить!

— Да! — ответил я биджу. За эту манеру вслух разговаривать с Шикаку, чьи реплики не слышны никому, кроме меня, меня и считали сумасшедшим. — Если меня хотят убить — значит, я жив! Но эти... они не хотят убивать. Они боятся и бегут. Убивать их — скучно!

— Убей! — взвыл Шукуку.

Я удивился. Обычно Биджу Песка не обращает внимания на тех, кто разбегается у нас из-под ног.

— Убей! Пока она не убила нас!!!

"Она"? Как любопытно!

Я открываю глаза, и вижу, что на опустевшей площадке, среди брошенных игрушек, мячей и деревянных кунаев, стоит девочка примерно моего возраста. Ее пепельные волосы рассыпаны по плечам. Ее серые глаза сморят решительно, без страха, но и без жажды убить меня, навсегда уничтожить "ужас, что есть Гаара".

— Привет, Этогаара, — улыбнулась девочка. — Ты хочешь поиграть, а глупые малявки разбегаются?

— Я... да, — ответил я, и песок из моей тыквы начал почти непроизвольно окружать хрупкую фигурку. Многочисленные покушения на мою жизнь заставили подозрительно воспринимать всех, кто не бежал с криком.

— Тогда давай поиграем! — так хотелось верить этой улыбке... Но дядя тоже улыбался, тепло и радостно... а потом — попытался вонзить нож. Так что песок понимается, касается девочки... и осыпается серым прахом. Безжизненным и бесполезным. Шукаку в моем сознании воет от боли.

— Бедняжка, — улыбнулась девочка. — Как же ты одинок... И не высыпаешься, не так ли? Вон какие круги под глазами!

Сейчас я хорошо понимаю тех детей, что уже удрали с площадки. Мне тоже хочется бежать... пусть я и понимаю, что для той, перед кем не устоял песок биджу — догнать меня вряд ли будет сложно.

Девочка... или то, что притворялось девочкой, шагает вперед, и узкая ладошка с тонкими пальчиками касается моей щеки... и я чувствую тепло этого прикосновения.

Девочка опускается прямо на песок, и улыбается мне.

— Ложись, — показывает она рядом с собой. — Ложись, положи голову мне на колени, и я буду гладить тебя по волосам. Ты будешь спать и видеть хорошие сны, спать и набираться сил. Ты будешь спать — и обязательно проснешься.

Шукаку с воем забился куда-то в непостижимые глубины печати, так что я едва его чувствовал. Да какого, собственно, биджу я думаю?! Если в кои-то веки представился шанс заснуть? А проснусь ли я после этого, или девочка лжет... Да какая, в сущности, разница?

Уже погружаясь в сон, я прислушался к тому, что напевала моя... кто? Соседка? Знакомая? Подруга?

Белая дева из лесу вышла

С левой руки от дороги встала

Белое платье с красной вышивкой

Словно кровь из раны бежала...

Я улыбнулся, засыпая. Конечно, "пепельный" — это не "белый", но в остальной — как про себя поет. И даже красная вышивка присутствует.

Хьюга Хиаши

— Ну что, дочь? Рассказывай, что ты видела.

Ханаби, успевшая вернуться раньше сестры, устроилась поудобнее, чтобы отчитаться о выполненном задании по наблюдению за сестрой.

— Акума-доно и Акума-семпай — идеальные спарринг-партнеры для Хинаты-онэ-сан, — начала она.

— Любопытное наблюдение, — холодно произнес я, — обоснуй.

— Чтобы любой из них хотя бы заметил нанесенный удар — их надо бить намного сильнее, чем обычного человека, — начала формулировать Ханаби. — А для Акума-доно... под ударом, который он едва замечает, обычный шиноби лег бы на месте без вариантов, — я вспомнил рассказ Джиро о столкновении Советников с Призванным, и не мог с этим не согласиться. Джиро также упоминал о том, что Лелайн-доно легко принимал удары, которые могли оказаться смертельными даже для джонина. Так что если Хината смогла нанести удар, который он хотя бы заметил — это уже большое достижение. — Так что онэ-сан учится не бояться наносить сильные и опасные удары. Может быть это поможет ей справиться с воспоминаниями о том, как она чуть не убила меня в одном из первых наших спаррингов.

— Это было бы очень хорошо, — я внимательно посмотрел на младшую дочь. Все-таки, противостояние с Советниками сказалось и на ней. Она рассуждает как шиноби, значительно старше своего возраста. Конечно, это может помочь ей в выживании... но, увы, лишило детства. И я оказался слишком слаб и не в силах этого предотвратить. — Что еще можешь рассказать о тренировке?

— Хотя бы то, что Акума-доно начал с того, что погрузил всех в иллюзию...

— Всех? — формулировка меня заинтересовала и удивила. Раньше Ханаби не допускала таких небрежностей в выборе слов.

— Всех, — подтвердила дочка. — Включая меня и онэ-сан.

— Включая вас? — чем хороша поза сейдза, так это тем, что упасть из нее несколько затруднительно.

— Да, ото-сама. По крайней мере — меня точно. У онэ-сан я не спрашивала, но сомневаюсь, что она видела что-то отличное от того, что видела я.

— И что же видела ты? — заинтересовался я.

Сама ситуация меня напугала и обрадовала. Напугала тем, что нашелся кто-то, кто смог пробить широко известный иммунитет клана Хьюга к гендзюцу. А обрадовала... Ну, это все-таки и наш призыв тоже. И чем он сильнее — тем сильнее клан... и тем спокойнее я могу быть за дочку.

— Я видела, как из кустов, где никого не было, вышел Учиха Итачи. Его глаза светились шаринганом... только там были не три томэ, как мне рассказывали Вы, ото-сама и учителя, а как будто трехлучевой сюрикен...

— Хм... — я задумался. Что-то такое было в хрониках клана, повествующих о временах основания Конохагакуре... и Учиха Мадаре и брате его, Изуне! Но вот что именно... надо будет порыться в архиве. Помниться, там было что-то, что я не хотел бы видеть у наших врагов. — И что было дальше?

— Учиха Саске бросился на "брата", а остальные попытались помочь ему.

Ханаби как-то смутилась... Похоже, что она была среди тех, кто бросился на помощь Саске.

— И что же у вас получилось?

— Ничего, — вздохнула Ханаби, подтвердив мои выводы. — Он нас разбросал, как маленьких. И долго выговаривал "глупенькому младшему брату" за то, что он сорвался сам и подставил товарищей. И что, чтобы надеяться одолеть его — Саске-куну следует больше внимания уделять контролю своих эмоций и тактике.

— А потом? — заинтересовался я.

— А потом нукенин Итачи превратился в стаю воронов и улетел. Тогда-то мы и решили, что все это было иллюзией, и Акума-доно не стал нас опровергать.

"Не стал опровергать"? Не "согласился с нами"? Это может быть важно. Вот это я помню точно: Учиха Мадара мог каким-то образом подвергать гендзюцу даже членов нашего клана, что и описано многократно в истории Клановых Войн до основания Конохи. Если глаза Итачи-куна похожи на глаза Мадары...

— Понятно, — усмехнулся я. — Шпионскую миссию ты провалила?

— Я... — Ханаби-тян покраснела и смутилась.

— ...кинулась на помощь Хинате-тян, когда та кинулась на помощь Наруто-куну, который бросился помогать Саске-куну в его атаке на брата, так?

— ... — Ханаби тяжело вздохнула и потупилась. Все ясно.

— Ты провалила миссию, — уже не спрашивал, но утверждал я. — Надеюсь, это научит тебя контролю... и немного умерит твое самомнение. Есть противники, против которых тебе лучше не выступать.

— Если Итачи-бака опять нападет на онэ-сан...

— Ты опять кинешься на него? — вздохнул я. — Даже не знаю, ругать тебя за провал миссии и неумение оценивать противника... или хвалить за верность семье. Наверное, все-таки второе, — при этих словах Ханаби застыла в изумлении. — Глава клана должен защищать всех членов клана, помни это. Но помни и то, что умерев — ты не сможешь защитить никого. А вот с Иши-кун, которая должна была присматривать за тобой и защищать тебя, и с Джобен-куном, охранником Хинаты-тян я еще вдумчиво поговорю о том, как должны вести себя охранники наследниц клана...