Роман "Графиня по вызову"

Его руки принялись ласково поглаживать низ живота. По телу побежали волны жара. Ещё немного спустившись, рука скользнула между моими бёдрами. Да! Я зажмурилась и сжала зубы, но эти всепоглощающие ощущения длились недолго. С этой зоной всё было понятно и так, а потому она словно не представляла для Рэма интереса. С лукавой улыбкой — дескать, мы сюда ещё вернёмся, — он резко переместился, на сей раз обхватывая мою стопу. Пятка... О нет, щекотно, а щекотку я не люблю! А вот поглаживания внутренней стороны бёдер, от колена и выше, кружили голову. Не столько за счёт чувствительности кожи самой по себе, сколько от чувства предвкушения. Приближение к заветной зоне, дразнящее обещание скорого блаженства, и снова спуск пальцев в сторону колена — такая череда предвкушений и разочарований сводила с ума.

Забравшись на диван, Рэм снова взял мою ладонь и поднёс к своим губам.

— У тебя холодные руки, — прошептал он, подув на ладонь и едва ощутимо коснувшись языком впадинки между средним и указательным пальцем. — Ты здесь мёрзнешь? Там, откуда ты приехала, теплее? Откуда ты родом, напомни?

Его вторая рука как бы между делом скользнула к моей груди. Изучив моё тело, он принялся играть на нём, словно на лютне. Ощущения охватили всё моё сознание, погружая разум в пелену тумана. Очень хотелось просто дать правдивый ответ, чтобы как можно скорее избавиться от необходимости разговаривать и сосредоточиться на гораздо более приятных вещах. Пальцы Рэма снова сомкнулись на моём соске, и всё-таки я заставила себя на мгновение вынырнуть из обволакивающего тумана и вспомнить свою легенду.

— Из Рэнтли.

— Никогда не слышал. — Голос звучал мягко и расслабляюще, а пальцы и не думали останавливаться. — Это маленький город?

— Очень маленький. Провинция на севере Ристонии.

Чёрт бы тебя побрал! Светскую беседу можно отложить на попозже.

— Вот как? И долго ты там жила?

Вторая рука выпустила мою ладонь и, тоже переместившись к груди, стала копировать движения первой.

Я замычала от всё больше накапливающегося напряжения. Я вообще никогда не жила в Рэнтли; просто отстань от меня со своими разговорами!

Что мы там придумывали?.. Чёрт, до чего трудно сосредоточиться. Ах, да.

— Совсем недолго, всего два года, — прошептала я. — Потом мы на время уехали за границу.

— Вот как? — Движения пальцев стали более интенсивными. — Тебе и правда больше повезло с заграничными поездками. И где вы жили?

Меня вдруг словно окатило холодной водой, и это купание моментально прочистило сознание. Слишком много вопросов вы задаёте, молодой человек, и, кажется, я начинаю понимать, что происходит. Рассчитываете, что, разомлев под вашими умелыми руками, я стану податлива, как воск? А дойдя до состояния исступления, не удержусь и, возможно, сама не заметив, сболтну какую-нибудь ерунду, благодаря которой меня можно будет уличить во лжи? Достаточно ведь мелкой нестыковки, расхождения в каких-нибудь сроках или названиях — а дальше меня можно будет на этом основании передать для проработки вашему дяде? Или вы думаете, что, проговорившись о какой-нибудь мелочи, я дам вам ниточку, которая доведёт умелого следопыта до истины? Любопытно, почему вы так заинтересовались именно моей персоной. Или вы всех гостий герцога проверяете подобным образом?

Что ж, ладно. Хотите поиграть, граф? Давайте поиграем.

— В Галте.

— Отличное место, как говорят. — Его язык проложил вертикальную дорожку по нижней части моего живота. — А в школу ты тоже ходила там?

— Нет, отец отдал меня в пансион после возвращения.

Было безумно трудно сосредоточиться на правильности ответов, в то время как тело билось в сладко-болезненной агонии. Но было в этом и своё очарование. Необходимость сдерживать чувства и не идти у них на поводу до конца по-своему обостряла впечатления.

— И какие предметы давались тебе лучше всего? — Одна рука продолжила ласкать мою грудь, другая же спустилась ниже и обосновалась в стратегической зоне между ног. — Попробую угадать. Танцы, магия и флористика?

— Мы не изучали магию.

— Прости, я перепутал.

Нет, ничего ты не перепутал. Скорее пытался прощупать меня. Но почему на предмет магии? Похоже, ты ищешь кого-то другого: к магам я не имею ни малейшего отношения. Но ты ведь не поверишь, если я так напрямую это и заявлю. Да и зачем? Мне нравится такая игра.

Его указательный палец поднимается и опускается всё чаще и чаще, касаясь одной и той же точки, и мыслить здраво становится практически нереально.

— А чем занимался в Галте твой отец?

И я перехожу в наступление. Теперь и моя рука, скользнув по его ногам, занимает позицию в стратегически важной зоне.

— Картинами, — отвечаю я, в то время как Рэм с шумом выдыхает воздух.

— Картинами? — переспрашивает он дрогнувшим голосом.

— Да. — Мои губы касаются его живота; язык вдавливается в кожу, словно пытается проделать в ней лунку. — Он рисовал картины и продавал их за большие деньги.

Рэм погладил меня по спине, и я прогнулась под его рукой.

— Разве он был известным художником?

Чёртов дознаватель. Какой соблазн — с силой сжать сейчас пальцы. Моя рука находится для этого в самом что ни на есть подходящем месте. Но, пожалуй, не буду. В конце-то концов, я намерена получить от тебя сегодня всё, что возможно, по максимуму. Зачем же рыть яму самой себе?

Я застонала, якобы теряя контроль над собой под бомбардировкой его прикосновений.

— Не совсем, — прошептала я. — Он подделывал чужие картины. Был в этом настоящим мастером. И продавал. За счёт этого мы и жили.

Я первая подалась вперёд, сжимая руки на плечах Рэма, не давая ему как следует вдуматься в сказанное. Его собственное тело давно стремилось к этому моменту, и удовольствие, которое я ощутила в миг долгожданного соединения, несомненно, было взаимным. Теперь мы двигались в общем ритме.

— Он занимался этим и в Ристонии?

Прошло некоторое время, прежде чем Рэм припомнил, для чего именно здесь находится.

— И даже в Эрталии, — шёпотом призналась я, ещё немного раздвигая бёдра — чем он не преминул незамедлительно воспользоваться. — Он продавал картины здешним богачам. Даже его высочество приобрёл пару штук.

Я закусила губу, запрокидывая голову. Долго накапливавшееся напряжение достигло своего апогея и взорвалось вихрем невообразимых ощущений, полностью поглотивших тело и разум. Затем я обессиленно уронила голову на сиденье дивана.

Надо отдать Рэму должное. Граф поступил ответственно: он помог мне одеться. Прежде, чем уйти, я опустила руку на спинку стоявшего на пути кресла и обернулась.

— Надеюсь, вам понравилась наша беседа, лорд Монтерей, — лучезарно улыбнулась я. — Чрезвычайно приятно в наш непростой век встретить молодого человека, который так стремится к знаниям. Я бы даже сказала, стремится душой и телом. Однако из нас двоих я осталась в большем выигрыше. В то время как вы собирали сведения, я получила удовольствие.

— Ошибаетесь, леди, — просиял в ответ Рэм, ни капли не смущённый тем, что его раскусили. И угрызений совести явно не испытывавший. — Вы получили удовольствие, я же получил удовольствие и информацию. Стало быть, в выигрыше именно я.

— Информацию, — повторила я с издевательской улыбкой. — Да, конечно. Надеюсь, вы не слишком сильно расстроитесь, если я скажу, что в полученной вами информации не было ни слова правды, и убедиться в этом будет элементарно? Так что удовольствие против удовольствия. Можете считать это ничьей. Если вам так легче.

Не дожидаясь ответа, я покинула комнату.

Не могу сказать, будто тот факт, что данная история получила продолжение, стал для меня неожиданностью. После свидания с Рэмом я благополучно вернулась в наши с Арманом покои. Подробно рассказала клиенту о времени, проведённом на женской половине, а вот о последовавшем за тем событии пока умолчала. Не то чтобы я считала такую скрытность обязательной: в конце концов, я действовала целиком и полностью в рамках нашего договора. Но существуют вещи, о которых я не имею привычки трепать языком, если на то нет хотя бы мало-мальски разумной причины.

В ту ночь я очень быстро уснула и, по понятным причинам, отлично спала. Мы с Арманом вместе позавтракали, а потом разошлись, и вот тут-то ко мне почти сразу приблизился незаметный мужчина среднего роста, в одежде невзрачного серого цвета и не обладавший никакими особыми приметами. Единственным, что выделялось в его образе, были глаза — тоже серые и очень проницательные.

— Леди Ортэго. — Интонация говорящего не была вопросительной. Он точно знал, к кому обращается. — Его высокопреосвященство хотел бы пригласить вас на непродолжительную беседу.

А вот и оно. Определённо, это было предсказуемо. Где племянник, там и дядя. Где дядя, там и племянник. Не так чтобы мне сильно хотелось идти. Непродолжительные беседы с кардиналами порой заканчиваются весьма продолжительным тюремным заключением. Впрочем, особых причин паниковать у меня пока нет. К тому же от таких приглашений не отказываются.

— Я могу предупредить своего супруга о том, что задержусь? — осведомилась я. — Он может волноваться.

— Не беспокойтесь, миледи. — Серые глаза иронично улыбнулись. — Вы не задержитесь надолго. Но его высокопреосвященство не любит ждать.

Ну, спорить я даже не пыталась. По этому типу сразу видно: непробиваем. Будет значительно проще пройти вместе с ним и послушать, чем моя скромная персона так заинтересовала высшее духовное лицо Эрталии.

Человек в сером удалился, едва я вошла в открытую им дверь. Ну, так я и знала! В просторной комнате лишь одно высокое окно. Правая его сторона прикрыта бардовой градиной, левая, напротив, свободно пропускает солнечный свет. Лицом ко входу в массивном кресле сидит кардинал. А позади него и немного сбоку, положив руку на спинку кресла, стоит Рэм.

Граф приветственно склонил голову. На лице играет лёгкая улыбка уверенного в себе человека. Похоже, мой вчерашний ход его не расстроил. Он вообще ведёт себя так, будто ничего особенного вчера не происходило, максимум — светская беседа за бокалом вина.

Намеренно проигнорировав Рэма, я присела в подобающем реверансе перед кардиналом. На этот раз декольте моего платья было более скромным, так что заглядываться мужчинам было особенно не на что.

— Леди Ортэго, — неспешно, как и подобало его статусу, — произнёс кардинал. — Благодарю за то, что вы откликнулись на моё приглашение.

— Это большая честь для меня, ваше высокопреосвященство.

Он понимающе кивнул.

— Полагаю, я не задержу вас надолго. Есть несколько вопросов, которые я бы хотел прояснить. Надеюсь, вы поможете мне это сделать. Вообще-то мой племянник взялся разобраться с этим в менее официальной обстановке. Но, как я понимаю, ему это не удалось.

— Конечно, не удалось, — откликнулась я, глядя теперь исключительно в глаза Рэму. — Ваш племянник работает бездарно и топорно. Если когда-нибудь он захочет стать дознавателем, я не рекомендовала бы вам брать его на службу.

Рэм без труда выдержал мой прямой взгляд. Я его не задела, но он принимал вызов. Кардинал лишь усмехнулся, оценив наш отчасти безмолвный обмен любезностями.

— Итак, леди Ортэго. — Как-либо реагировать на мои советы кардинал не стал и был абсолютно прав: кто я, в сущности, такая? — Пожалуй, я начну издалека. Думаю, это будет простительно человеку моих лет.

Я внимательно и в меру скромно смотрела в глубокие зелёные глаза. Ваших лет, милорд? Ох, что-то не хотелось бы мне бегать с вами наперегонки.

— Я вся внимание, ваше высокопреосвященство. Не сомневаюсь, что каждое произнесённое вами слово научит меня чему-то важному.

Конечно, я тщательно подбирала слова, но к собственному удивлению заметила, что не кривлю душой. Лицемеря, я говорила вполне искренне.

— Прошу, присаживайтесь, — предложил кардинал. Рэм выступил из-за кресла, чтобы пододвинуть мне стул. Затем снова вернулся на своё прежнее место. — История, которую я собираюсь вам поведать, не является пока достоянием гласности, — проговорил кардинал. — Однако же о ней знает достаточно людей, чтобы её нельзя было назвать тайной за семью печатями. Именно поэтому я считаю возможным пересказать её здесь и сейчас. Итак, полагаю, вам известно, леди Ортэго, что его высочество является большим любителем светских развлечений.

— Мне приходилось об этом слышать, — осторожно признала я. — Хотя, сказать по правде, принц не произвёл на меня такого впечатления.

Кардинал одобрительно кивнул.

— Тем не менее, до недавних пор он проводил много времени в различных увеселительных заведениях в обществе своих друзей. — Кардинал слегка повернул голову в сторону Рэма. — Около двух недель назад, в некоем городе, расположенном не слишком далеко отсюда, принц посетил салон гадалки, пользовавшийся среди местных жителей большой популярностью. На второй этаж, где принимает клиентов гадалка, он поднялся в обществе двух своих друзей, один из которых присутствует в данный момент при нашей беседе. А вот непосредственно в комнатку, где состоится собственно процесс гадания, он вошёл один.

Ещё один лёгкий поворот головы. Кажется, на этот раз кардинал посмотрел в сторону Рэма неодобрительно, чего я не заметила, когда речь заходила о светских утехах.

— Всё происходило, как обычно в подобных случаях, — продолжал рассказ кардинал. — Гадалка взяла руку принца и стала рассказывать его судьбу по ладони. Но её лицо быстро приняло мрачное выражение. Она сообщила его высочеству, что он умрёт через полтора месяца, в ночь Синей Луны.

Я нахмурилась. Ночь Синей Луны — кажется, это ближайшее полнолуние. И остаётся до него чуть менее месяца.

— Но стоит ли переживать из-за слов обычной гадалки? — спросила я, продолжая подбирать слова очень аккуратно. — Ведь большинство из них просто морочат клиентам голову. И порой нагадывают людям всевозможные ужасы лишь ради того, чтобы придать себе веса в глазах будущих посетителей.

— В чём-то вы правы, — кивнул кардинал. — Но сложность заключается в том, что именно эта гадалка уже предсказывала двоим своим клиентам смерть в синее полнолуние.

— И что же?

— В обоих случаях её предсказание сбылось, — жёстко произнёс кардинал.

Теперь многое вставало на свои места. И усиленная охрана, и особенно внимательное отношение к новым, незнакомым людям, и даже недовольство короля в связи с тем, что его сын рано прибыл на бал. Странно, что принца и вовсе не заперли до самого полнолуния в какой-нибудь башне. Впрочем, от судьбы не уйдёшь, она может настигнуть и в кольце каменных стен. Гадалка ведь не сказала, от чего именно должен умереть Рикардо. (Если, конечно, кардинал об этом не умолчал). Думаю, принц рассуждал так же, поэтому и настоял на том, чтобы продолжить вести нормальную жизнь. Королю же такое решение вряд ли понравилось, и он позаботился о том, чтобы его высочество во всяком случае окружало плотное кольцо охраны.

— Что вы об этом думаете, леди Ортэго? — полюбопытствовал кардинал так, будто мы находились сейчас на закрытом совещании. — Какие бы вы сделали выводы из этой информации?