Хогвартс. Альтернативная история. 4

— Погодите, — сказал он старику и посмотрел на меня. — Вы помните, как вас зовут?

Еще бы я не помнил! Что за вопрос?

— Конечно, — я пожал плечами.

— И как?

Я молчал. Меня вдруг охватило странное ощущение. Я понимал, что знаю свое имя, но не мог произнести его даже мысленно. Имена этих людей я тоже знал, как и то, кто они такие, но вся информация попряталась в таких укромных уголках мозга, что добраться до нее не представлялось возможным. Судя по всему, от меня остались одни эмоции.

— Я помню, — упрямо сказал я. Мужчина посмотрел на старика.

— Это пройдет? — спросил тот.

— Должно. Вопрос времени.

— Вы можете что-то сделать?

— Думаю, пока не стоит ничего предпринимать. Лучше, если он вспомнит самостоятельно...

— Я помню! — воскликнул я. — Только сказать не могу!

Мужчина усмехнулся. Старик покачал головой.

— Как не вовремя, — проговорил он и отвернулся. Отчего-то мне стало обидно. Я опустил глаза, стараясь не выдать своих чувств, но тут дверь в конце длинного прохода с кроватями распахнулась, и в помещение вошел еще один человек, от чьего вида меня охватила настоящая паника. Пока он ковылял по проходу, я шарил под подушкой и матрасом, потом рванул ящик тумбочки, но и там не нашел того, что искал. Черноволосый мужчина наблюдал за моими действиями. Я уставился на него и проговорил:

— Где моя палочка?

— Палочка? — переспросил он.

— Да, палочка! — крикнул я, чем тут же привлек внимание седобородого. — Палочка моя где?!

Человек, приближения которого я так боялся, с усмешкой наблюдал за моими тщетными попытками найти свое оружие. Он подошел к старику и остановился рядом. Без палочки я чувствовал себя беззащитным и испытывал невероятную досаду, что остальные не понимают, какую угрозу несет этот новый гость.

— Слышал, кое-кто тут применил Непростительное? — довольным голосом пророкотал вошедший. Старик посмотрел на него с явным неодобрением.

— Ничего, оклемается, — хмыкнул тот. — На себя всегда так: закольцовывается, и самому не снять... Амнезия, небось, а, Снейп?

— Амнезия, — напряженно ответил черноволосый и покосился на меня. "Палочку", прошептал я ему одними губами.

— Да верните вы ему палочку, — с усмешкой сказал человек, вращая во все стороны свой огромный глаз. — Может, быстрее вспомнит.

Старик бросил взгляд на черноволосого, и тот полез в карман. "Вот кто тут главный", подумал я, глядя на старика. Мужчина вытащил палочку и протянул ее мне. Я схватил оружие и направил на глазастого. Тот и бровью не повел.

— Ну-ну, — сказал он, постучав тростью по полу. — Чего тебе еще привиделось?

— Мне ничего не привиделось, — ответил я, не спуская с него глаз. — Вы и сюда шпионить пришли. Никак не можете оставить меня в покое.

— Работа такая! — с готовностью откликнулся тот. — Приходится, знаешь ли, послеживать... Заклинания-то хоть помнишь, а то как драться собрался?

Меня пронзил холодный ужас — заклинания! А вдруг я забыл их вместе с именами и другой жизненно важной информацией? Я лихорадочно пытался вспомнить хоть что-нибудь, озираясь по сторонам, будто там могли находиться подсказки, но память тела не подвела — рука сама проделала все, что нужно, заряжаясь моей паникой, и через секунду огненная плеть прочертила в воздухе изящную петлю, упав на пол рядом с кроватью. Черноволосый отпрыгнул прочь, старик потянулся к карману мантии. Только мой противник остался доволен и растянул губы в жутковатой улыбке.

— Прекрасно! — сказал он и вытащил свою палочку. — Ну, выходи!

Меня не надо было уговаривать. Я спрыгнул с кровати, не обращая внимания на то, что в руках старика и длинноволосого тоже оказались палочки. Плеть потащилась за мной по полу, оставляя на камнях черный след. Я был босиком, в одних пижамных брюках, но никакого холода больше не чувствовал.

На обезображенном шрамами лице была написана неприкрытая радость, когда я осторожно вышел в проход между кроватями.

— Посмотрим, посмотрим, — сказал он, подбираясь ближе. — Где же ты такому научился?

— Здесь, — кратко ответил я, помахивая плетью.

— Хмури, — предупреждающим голосом произнес старик. — Что вы задумали?

— А вот увидите, — ответил Хмури.

Он сделал молниеносный выпад палочкой, но я легко отбил заклинание. Stupefy, детский сад! Но Хмури и не думал останавливаться. Заклинания из его палочки вылетали, словно пули из автомата, в основном несложные, отбить которые не представляло никакого труда. Плеть сжигала их в тот же момент, когда касалась разноцветных молний оглушающих и разоружающих или пересекала траекторию невидимых легких проклятий. Видя, что такой номер не пройдет, Хмури перешел на более серьезные заклинания.

— Аластор! — услышал я тонувший в треске молний голос старика, но тот не обратил на него внимания. Проклятия и заклинания, которые теперь в меня летели, сжигались либо не все, либо не целиком, и мне приходилось уворачиваться от града остаточных зарядов, прорывавшихся через плеть. В пылу борьбы у нескольких кроватей оказались срезаны ножки и спинки. Воздух наполнился грохотом падающей мебели и запахом жженого металла. В конце концов под неистовым напором Хмури я закрылся огненным щитом, и все выпущенные заклинания отразились от него, полетев назад. Аврор, Снейп и Дамблдор мгновенно выставили щитовые заклятья, прикрыв ими целительницу, пребывающую в ужасе от царившего в ее владениях хаоса... Дамблдор?!.. Вот черт!

Я снял щит и убрал плеть. Мерзкий Хмури все же добился своего! Ему не пришлось ни накладывать на меня Imperio, ни залезать в голову. Я сам выложил ему свои тайны — ему и директору. С ненавистью я смотрел на аврора, запихивавшего палочку в карман. Дамблдор пытался успокоить мадам Помфри, уводя ее под руку в кабинет. Снейп продолжал держать свою палочку. Он явно был потрясен увиденным, но быстро принял случившееся и теперь ждал развязки. Хмури, наконец, разобрался со своим оружием и направился к выходу. Я стоял, не шевелясь. Поравнявшись со мной, он вдруг остановился и похлопал меня по плечу.

— Ничего, — тихо проговорил он. — Потом еще спасибо скажешь.

И заковылял дальше.

Я починил покореженные кровати и уселся на свою, оставшуюся невредимой. Снейп продолжал внимательно следить за мной. Глянув на него, я уныло сказал:

— Думаете, я на вас нападу?

Профессор ничего не ответил, но палочку убрал.

— Вы вспомнили? — негромко спросил он, подойдя и остановившись рядом. Я кивнул. Дамблдор все еще оставался в кабинете мадам Помфри, наверняка убеждая ее никому ничего не рассказывать. "Такие уж у него манеры, — подумал я горько, — загадки, тайны, дурацкие секреты..." Снейп сел напротив.

— Я этого не видел, — задумчиво проговорил он, и сперва я не понял, что профессор имеет в виду. — Вам все же удалось кое-что от меня скрыть.

— Ах, в этом смысле... — я бросил на него быстрый взгляд. — Получается, что да.

Мы помолчали. Наконец, Дамблдор покинул кабинет и подошел к нам. Как ни странно, теперь он выглядел довольным. На его лице была легкая улыбка, словно битва, разыгравшаяся здесь несколько минут назад, вывела его из мрачного расположения духа и настроила на благодушный лад.

— Идемте, Северус, — сказал он миролюбиво. — Мистер Ди пробудет здесь еще пару дней, пока мадам Помфри не убедится, что с ним действительно все в порядке.

Снейп поднялся. Я осторожно посмотрел на директора и декана. Неужели вот так все и закончится?

— Днем финал, надо хорошенько отдохнуть, — добавил Дамблдор и направился к двери. Финал будет этим днем? Я похолодел.

— Я что, сутки был в отключке?

Снейп посмотрел на меня сверху вниз.

— Примерно, — нехотя ответил он, перевел взгляд на Дамблдора, шествующего по проходу к двери, и вдруг сел обратно на кровать.

— Зачем вы это сделали? — резко прошептал он. — Круциатус! Как вы только до такого додумались!

— Просто хотел понять, — тихо ответил я. — Я же на себя, не на кого-то...

— На кого-то! Этого еще не хватало! У вас дикие, опасные идеи, которые раньше никому и в голову не приходили!

— А Хмури знает про закольцованные Crucio.

— Хмури — сумасшедший!

— Северус! — позвал Снейпа Дамблдор, и профессор вновь поднялся. Уже не глядя на меня, он быстро прошел между кроватями и догнал директора. Оба они покинули больничное крыло, и я остался один.

— Значит, я тоже сумасшедший, — проговорил я. — Но похоже, Дамблдор совсем не возражает.

30.

Меня разбудили голоса. Сперва они раздавались будто издалека, нечеткие, глухие, сливавшиеся в один бубнящий гул. По мере того, как я возвращался из сновидческой реальности, они становились отчетливыми, резкими и неприятными. Кто-то спорил, кричал... потом воцарилась тишина. Я приоткрыл глаза — в палате горел свет, но было неясно, день сейчас или ночь. В проходе стояли люди, чьи-то силуэты виднелись на кроватях по соседству. До меня донесся спокойный голос Дамблдора, обращавшегося к какому-то Корнелиусу... Корнелиус ответил — в голосе испуг, наигранные угрозы, — что-то про оборотней, Хагрида... А потом промелькнуло имя — Волдеморт. Я раскрыл глаза пошире, не желая ничего пропустить, и осторожно сел, стараясь не обращать внимания на закружившуюся голову.

На кровати по ту сторону прохода сидел Поттер в окружении своих гриффиндорских приятелей и еще нескольких незнакомых мне людей. Рядом стояли Дамблдор, Снейп и тот, кого звали Корнелиусом. Я видел его раньше, в комиссии, приезжавшей казнить гиппогрифа. Кажется, это был Фадж, министр магии. Он спорил с Дамблдором, не желая верить тому, о чем они только что говорили, отказываясь признать очевидное.

Решив, что слов здесь недостаточно, до сих пор молчавший Снейп шагнул к министру и засучил рукав. Он стоял ко мне вполоборота, и с замиранием сердца я увидел у него на руке большое черное клеймо. Даже отсюда, с расстояния трех-четырех метров, можно было понять, что этот череп со змеей — не обычная татуировка. Темная Метка была самым настоящим выжженным в коже клеймом. Однако в отличие от клейм, которыми метят скот, ее рисунок был четким: тонкие детали, чешуя змеи, раздвоенный язык, швы на черепной коробке... Я был заворожен меткой — она гипнотизировала, притягивала, будто накладывая Imperio и заставляя подчиняться. Снейп что-то говорил Фаджу, но тот явно не был настроен на лекции и объяснения; его лицо искажалось, становилось все безумнее, мрачнее и в конце концов министр бросился прочь из палаты. Однако перед самым выходом он вдруг остановился, повернул назад и подошел к Поттеру.

— Вот ваш выигрыш, — он бросил ему на кровать тяжелый мешок. — Надеюсь, вы понимаете, что никакой церемонии награждения при данных обстоятельствах не состоится.

И с этими словами покинул больницу.

Дамблдор выглядел не слишком расстроенным — вероятно, ничего другого он от министра не ожидал. Он начал отдавать распоряжения незнакомым людям, что-то говорил Макгонагалл и Помфри, которые тотчас отправились исполнять его указания, а я не отрывал глаз от Снейпа, который в молчании замер поодаль, глядя на Дамблдора. Темная Метка, вот она какая! Она есть у всех Пожирателей, ближайших соратников Волдеморта. Но с чего вдруг Снейпу вздумалось совать ее под нос Фаджу? "Этому есть только одно объяснение, — в непонятном восторге подумал я. — Темный Лорд вернулся, но министр отказывается в это поверить!"

Неожиданно я осознал, что в палате воцарилась тишина. Снейп смотрел на меня в упор — я и не заметил, как он перестал следить за Дамблдором. "Не стоило подниматься", подумал я, увидев, что являюсь теперь объектом пристального внимания всех, кто находился в больнице.

— Полагаю, Линг, вы слышали достаточно и уже поняли, что здесь происходит? — полувопросительно сказал Дамблдор.

Я кивнул.

— Прекрасно, — директор развернулся к остальным и произнес:

— А сейчас я хотел бы представить некоторым из присутствующих нашего гостя. Сириус!..

Отсюда, с кровати, я не видел того, кто находился на полу прохода. Анимаг в образе собаки сидел так, что никто не обращал на него внимания до тех пор, пока его не попросили превратиться. Похоже, последний год не пошел Блэку на пользу — он был таким же ободранным, худым и бледным, с грязными длинными волосами. Однако выражение его лица разительно отличалось от того, которое мне довелось увидеть в коридоре третьего этажа. Он больше не был одинок и загнан в угол. Сейчас все вокруг него были друзьями.

Точнее, почти все, потому что на лице Снейпа при встрече со своим старым врагом не отразилось никакой радости. То же можно было сказать и о Сириусе.

Я прислонился к подушке, наблюдая за тем, как Снейп и Блэк с отвращением пожимают друг другу руки, как Дамблдор просит Блэка собрать какую-то старую команду (фамилия Флетчера немного меня насторожила, но мало ли в Британии Флетчеров), как Блэк превращается обратно в собаку и покидает больницу. Наконец, очередь дошла и до Снейпа.

— Северус, — Дамблдор повернулся к Снейпу, — вы знаете, о чем я хочу вас попросить. Если вы на это готовы...

— Готов, — ответил Снейп.

Еще ничего не произошло — директор только закончил свою фразу, а Снейп едва договорил "готов", — но мне стало ясно, в чем заключается просьба. Профессор быстро вышел за дверь; скоро за ним последовал и директор. Не желая ни с кем говорить, я тут же лег и забрался с головой под одеяло.

Столько впечатлений за какие-то полчаса! Я понимал лишь то, что Волдеморт вернулся, что Дамблдор собирает преданных ему людей, а Снейп отправился к Темному Лорду. Мне было невероятно любопытно узнать, каким образом здесь оказались Поттер и Фадж, но спросить было не у кого — друзья Поттера и незнакомая женщина скоро ушли, а сам Поттер уснул, напоенный зельем.

Когда свет погас, я выбрался из-под одеяла и тихо приблизился к спящему. Раньше мне никогда не доводилось применять легилименцию к людям, находящимся без сознания, и тем более к спящим волшебникам. Но не было сил терпеть до утра — к тому же, как только вернется мадам Помфри, она наверняка напоит меня еще какой-нибудь гадостью, и я снова на сутки отрублюсь. Так что либо сейчас, либо никогда.

Я сел на соседнюю кровать, дав себе слово посмотреть только то, о чем беседовали министр и Дамблдор. Глядя чуть поверх головы Поттера, я настроился на его энергии, хаотичные, бурлящие, беспокойные, но не доходящие до сознания, на которое сейчас влияло зелье снов без сновидений. Он ничего не почувствует, решил я и плавно погрузился в его память.

Сцены сменялись одна за другой — вот Дамблдор, Фадж, который не желает верить в очевидное, а вот... я не мог поверить своим глазам! Аластор Хмури оказался совсем не Хмури, а Пожирателем Смерти, целый год продержавшим настоящего аврора в сундуке! Это потрясло меня настолько, что я едва не прервал контакт. Слишком о многом хотелось подумать после увиденного — но что же случилось еще раньше?..

... Когда я вернулся, Поттер все так же спал, а мадам Помфри все так же не было. Я добрался до своей кровати и опустился на смятое одеяло. Перед моими глазами стоял Волдеморт, возникающий из огромного котла и наколдовывающий Петтигрю серебряную руку... прилетевшие на зов Пожиратели — министерский палач Макнейр, отец Нотта, отец Малфоя, отцы Крэбба и Гойла!.. странная игра палочек Поттера и Волдеморта... Только спустя несколько минут я осознал, что, вспоминая увиденное, испытываю какой-то болезненный восторг, уже знакомый мне при взгляде на Темную Метку Снейпа. А Хмури? Как теперь понять его поступки? Почему он следил за слизеринцами? Почему следил за мной — ведь у меня нет родителей, Пожирателей Смерти... И как объяснить его фразу: "Потом еще спасибо скажешь?", произнесенную здесь, в этой комнате, всего лишь сутки назад? Теперь не спросить — этот человек хуже чем мертв.