Убивший дракона займет его место. Общий файл

От группы военных отделился высокий накачанный тип с погонами капитана Службы магической безопасности. На фоне окровавленных и потрепанных нас бравый офицер выглядел весьма внушительно. Марк и оставшийся безымянным католик подобрались, как перед боем, не совсем святой отец вцепился в нательный крест. Не забыть подарить ему на прощание буддийские четки для успокоения, говорят, здорово помогает от нервов.

— Доброе утро, — иронично поприветствовал самоназначенных героев капитан, окидывая католиков насмешливым взглядом. Не любят у нас Инквизицию!

— Я рад, что происходящее непотребство не осталось тайной для Уссурии, — укоризненно-кротко поднял глаза к светлеющему небу чужой священник.

Меня жестоко игнорировали.

— Достаточно трудно пропустить намечающий Армагеддон, — брезгливо поджимает губы федерал. Давно следовало понять — не время для героев.

— Что ж, позвольте уточнить, и давно вы... тут? — кисло спросил Марк. Второй подчиненный Христофора по-прежнему не открывал рта.

— Вы так веселились, что мы решили не вмешиваться, — сверкнул зубами капитан, — и поступили правильно — ведь вы справились и без нас.

На случай неудачи презренных католиков все было готово, но вмешиваться в ход битвы службы Уссурийской Федерации не спешили — к чему, если Инквизиция добровольно взвалила сию ношу себе на плечи, то стоит ли ей мешать? А вот подстраховаться не помешает. У Апокалипсиса просто не было шанса осуществиться.

Черта была подведена и тема закрыта, дальше наступил бы черед межправительственных меморандумов и возмущенных посланий.

— Кстати, почему он, — брезгливо покосился не меня капитан, — еще жив?

Так, что опять происходит?! Что за день-то такой неудачный? Позабытые некроманты и штатный экстрасенс начали подбираться поближе, вместе с комплектом для изгнания обитателей Ада.

— Мальчик не одержим и не демон, — ставший полностью святым в моих глазах Христофор решил проявить христианское милосердие и заступиться за меня.

— Боюсь, вы понимаете, что, несмотря на все желание, не могу поверить вам на слово, — развел руками капитан.

— Я рад помочь в проверке и в изгнании беса из одержимого, буде так получится, что я ошибся, — католик нагло отказывался понимать намеки.

— Что ж, Ольгерд, Иштван — чертите ритуальный круг, Эльза, где леший тебя побери, черный мел?

— Так закончился же, Игорь Всеволодович, — носатая некромантка сдула короткую черную челку со лба, — еще когда мы мертвянник в защитную сферу заключали.

— Вам же пополнили запасы буквально перед выездом, — взвыл службист, — едите вы его, что ли!

Настроение застывших на заднем фоне католиков немного повысилось. Ничто так не улучшает плохое самочувствие как затруднения ближнего своего.

Наконец, все недостающие ингредиенты и талисманы отыскались, магические знаки начертаны и проверка началась. Отец Христофор заметно нервничал, на застывшем лице появились капельки пота. Рискнет ли ФСпКС обвинить последователей Рима в связях с Преисподней и демонопоклонничестве, если меня раскроют?

Стоя посреди ограничивающей гексограммы и выслушивая заунывные экзорцизмы, внезапно почувствовал, как внутри меня разгорается невидимое пламя. Хотелось начать кататься по земле и вопить от боли, но развлекать толпу напряженно ждущих федералов явно не стоило.

Настало время аутотренинга. Так начали: я не демон, я не демон.

Старания специалистов видимого результата не принесли. Наговорившийся на всю жизнь экзорцист утирал лоб, некроманты аккуратно сворачивали рабочие артефакты. Меня мутило, качало из стороны в сторону, перед глазами плясали звездочки — дайте кто-нибудь восстанавливающего бальзама.

— Что ж, — вынужден был признать Игорь Всеволодович, — парень чист, как вы и говорили, падре.

Капитан собрал нас покинуть, но меня такое развитие событий не устроило. Он сейчас уйдет, а меня любопытство замучает — не уж! Надо знать, кто меня сдал.

— Подождите, Игорь Всеволодович, но кто вам сказал что я — демон? Отец Христофор?

— Зная о ситуации, мы провели мониторинг всех жителей города, выискивая тех, кто стал подозрительно себя вести, — пожал плечами фэспэкаэшник, благородно решив раскрыть карты, — на Вас, сударь мой Максим, указывало слишком многое — жалобы друзей и учителей, заявление вашего батюшки, пристальное внимание инквизиции. Вы с друзьями были на кладбище, где проводился ритуал призыва, но, в отличие от остальных, постоянно пропадали где-то по ночам.

— Вы считали, что я Люцифер? — смеюсь от души. Капитан выглядит несколько смущенным, отец Христофор закашлялся — он тоже впал во грех заблуждения. Да и я удивлен — эх, знал бы, Светозарный...

— Позвольте спросить, а где же все все-таки пропадали? — перевел тему федерал.

— Гулял со своей девушкой, — выбрал наиболее подходящий для безголового отрока вариант отмазки.

— Могу я узнать ее имя? — подозрительно уточнил безопасник, цепко глядя мне прямо в глаза. Заверениям и клятвам отца инквизитора он не поверил, как и показаниям артефактов и мнению своих специалистов, свидетельствующих о моей принадлежности к человечеству. Правильно, кстати, не поверил.

— Увы, но нет, — Харухи подставлять несколько жалко, пусть сами ищут мифическую возлюбленную, если им так приспичило.

Игорь Всеволодович грозно нахмурился. Носатая некромантка посмотрела на меня с сочувствием, остальные в разговор не вмешивались.

— Я думаю, молодому человеку пора домой, — вмешался святой отец, положив руку мне на плече. Марк неодобрительно засопел, капитан отчетливо скрипнул зубами. Мне показалось, фэспэкаэшнику захотелось наглого католика поколотить.

-Я выделю сопровождение, — проскрежетал мужчина.

Предъявить мне было нечего, да и заступничество инквизиторов пригодилось. Но следить за мной продолжат со всей тщательностью, и пусть их.

— Я провожу юношу, — вызвался отец Христофор, — заодно успокою его родственников. Не дело, если они будут продолжать считать сына и брата отродьем Преисподней.

А святой отец изрядный лицемер. Я хмыкнул и, не дожидаясь сопровождающих, пошел домой.

— Дитя мое, вы уверены в своем выборе? — меня догнал почти святой отец Христофор. Католик смешно придерживал длинную рясу, быстро семеня рядом

Я лишь усмехнулся. Единственное, чем мы падшие ангелы заслуженно гордимся — наша гордость, и от нее я не отступлюсь ни за что.

История вторая, или Запретный плод

Глава 7

Время — оно как река: то течет медленно и уныло, а то вдруг водоворот событий закрутит, обернуться не успеешь, и уже не выплыть. Какой-то новомодный философ с апломбом писал, что время субъективно, имеет свойство то растягиваться, то сжиматься, а общая ось Времени — выдумка пустопорожних болтунов. Его оппоненты, конечно, утверждали то же самое, но только о самом авторе. И лишь Господу известно, кто из них прав, и то не факт.

Собственно, меня самого шалости Хроноса волнуют не особо, чего нельзя сказать об окружающих. Посетовав на то, как быстро течет время, родители собрались выдавать Ваську замуж. Васька из принципа возражала, но в глубине души была не против, особенно учитывая стоявшую перед ней альтернативу. То есть, идти работать сестрице хотелось куда как меньше, чем угнетаться каким-то посторонним мужиком... Вот она, загадочная женская душа!

Матушка даже присмотрела какого-то симпатичного военного, из гарнизона неподалеку. Честно говоря, меня уже тошнило от восхвалений этого "хорошего, добропорядочного отрока из прекрасной купеческой семьи". Васька впитывала информацию и томилась, ожидая день знакомства. Я ждал когда же, наконец, эта медленная пытка закончится, попутно размышляя, не проще ли убить утомительного ухажера, прежде чем окончательно сойду с ума.

Ажиотаж вокруг свадеб начал меня пугать. Как выяснилось из дошедшего с армейским курьером толстенного письма матушкиной сестрицы (вот загадка века, неужто, в столице у нас зеркалки уже не ловят?!), создавать новую семью собирались не только маменька с сестренкой. Колокола с венчанием привлекали и наших столичных родичей, не поленившимся прислать нам приглашение на торжество. Наш далекий кузен решил соединиться узами брака с какой-то девицей и по этому поводу собирал всю родню. Немного поразмыслив и прикинув выгоды пребывания в столице, сравнив преимущества путешествия с убытками от проезда и приобретения подарков молодоженам, папенька засобирались. Выгода перевесила, так что Златоглавая и сребролюбивая Тверь ждала детей земли Уссурийско-сибирской. Прям, дождаться не могла: в моих уже ушах раздавались радостные приветственные выкрики коренных жителей: "Понаехали тут".

Остальных никакие сомнения не грызли, не считая мыслей о том, как именно добираться: дирижаблем или стационарным порталом.

В итоге, добираться решили все-таки порталом: дороже, но зато безопаснее. Дирижаблем тоже быстро, особенно, после того, как стали перемещаться через пятое измерение, вот только воздушные разбойники в последнее время шалить начали. Федералы уже два месяца все немого Абдуллу с бандой словить не могут, хитрый чернокнижник подстерегает воздушные суда возле пространственных проколов и быстро сматывается, пока не подоспела охрана. Да и драконы в последнее время будто взбесились.

В общем, выбор был предсказуем.

В ночь перед отъездом узнал страшное: оказывается, родной папенька сдал меня безопасникам. И ему совсем не помешал тот факт, что за меня поручился святой отец! И где же вера спрашивается?! А справедливость?

Решив в последний раз пройтись по улочкам и переулкам родного городка, попрощаться со старыми и новыми знакомыми (вежливость — хороший способ поддерживать и укреплять знакомства), случайно стал свидетелем чужой тайны.

Дражайший родитель разговаривал с кем-то по лично-служебной зеркалке. Остановившись прямо перед особо скрипучей половицей, прислушался. Не то чтобы меня интересовали служебные дела палача или особенности прохождения катской службы, просто праздное любопытство — тот порок, наличием которого ваш покорный слуга наслаждается ежедневно.

— А если он заподозрит? — громким и трагическим шепотом вопрошал отец, — не хочу подвергать свою семью опасности!

Сначала стало интересно, с каких пор истязателей переквалифицируют в шпионов? Неужели дела нашей необъятной родины столь плохи?

Потом я поразмыслил над тем, кто сей загадочный некто, которого следует опасаться, и не стоит ли открутить ему голову во избежание. Конечно, лично мне вряд ли грозит что-либо опаснее отнюдь не триумфального возвращения на прежнюю службу, но умирать отчего-то не хотелось. Так что грешники пока обойдутся без моего присутствия.

Собеседник папеньки нудно разъяснял оному папеньке гнусавым голосом детали, а я, проклиная собственное скудоумие, с запозданием устаревшего маго-сканера идентифицировал второго держателя зеркала. Здравствовать вам долгие лета, Игорь Всеволодович, с вашей-то паранойей!

Нет, то, что капитан безопасников инквизитору не поверил, сюрпризом не оказалось, но вот способ слежки, выбранный офицером, несколько расстроил. Но папенька-то каков, родного отпрыска продать за тридцать серебренников. Интересно, что же так насторожило родственников, что они отказываются считать меня за своего?

— Надеюсь, ваша семья сможет вести себя как ни в чем не бывало, — увещевающим лекарским тоном отозвалось зеркало.

Отец издал скорбный вздох, заставив меня на мгновение почувствовать себя злокозненным монстром.

— Вы же понимаете, что демон не должен ничего заподозрить, — паскудно уточнил безопасник. Ну да рискует не он, а со стороны все видится несколько иначе...

— Я им не сказал, — еще тяжелее вздохнул палач, — сил не хватило, как представил, что после этого Прашеньке в глаза посмотреть придется...

Нет, хорошо, что маменька с сестрицей не отягощены излишними знаниями, к чему переживать по пустякам, если можно волноваться о куда более важных вещах? Например, о том, какое платье уложить в необъятные дорожные сундуки и надо ли посыпать оное платье геранью и нафталином от зловредной моли или оно и так сойдет.

За дверью тем временем продолжали изливать душу и жаловаться на жизнь. Даже стало несколько обидно, неужто, из меня вышел такой плохой сын?!

— Ведет он себя странно, — выдал отец.

Вот на этом моменте впал в окончательную прострацию, как чересчур перемедитировавший йог или перестаравшийся шаман навахо. И что ему не нравится, ведь есть и спать в последнее время я не забывал? Воистину, человек никогда не бывает полностью доволен, вот же прихотливая и привередливая тварь.

— Ест кого-либо живьем, творит магические непотребства, мучает и пугает людей, искушает окружающих, делится запретным знанием, собирает последователей для темной стороны? — деловито проявил профессиональную любознательность фэспэкаэшник.

Мне стало боязно за свою психику, захотелось сорваться и мчаться в храм посреди ночи, отмаливать черную и погрязшую во грехе душу. Ну, или вправду заняться конструктивной деятельностью. Но недостойные порывы усилием воли был подавлены.

— Да нет, — растерянно ответил отец, — просто шарахается по ночам. Но пропавших или усопших там — не было, я пробивал, — извиняющимся за поведение отпрыска тоном довершил доклад он.

Да, а я-то думал, что мои отлучки остаются незамеченными. Воистину, старею, ибо наивный демон — сущее недоразумение. Так, стоп, никаких демонов. Человек и точка. С другой стороны, и пятнадцатилетнего мужика глупость также не красит, а столь непредусмотрительное поведение и вовсе непростительно!

Но безопасники меня расстроили — схватить для них невинного человека раз плюнуть, не зря эсты такой хай подняли. Может и впрямь в день красношапочного восстания Нымме утопили в крови, злодеи. И всех повстанцев супротив имперского ига сразу и расстреляли, всех сто сорок участников.

Ироды нехристианские.

Одно хорошо, хватать и проводить надо мной бесчеловечные и антигуманные опыты, равно как и экзорцизмы, никто пока не собирался. Интересно, кстати, почему? Не то чтобы имел что-то против именно такого исхода событий... Да, заинтересованность безопасников для меня сюрпризом не стала. Не зря в последнее время поведение окружающих наводило на неприятные мысли: все-таки развивающаяся паранойя совсем не означает то, что за вами никто не следит. Нет, удивляло не стремление держать опасный объект под наблюдением, скорее отсутствие попыток от оного объекта избавится, так сказать, решить проблему кардинально.

То, что ФСпКС, как оказалось, не спешило снимать с меня наблюдения, стало кристально ясно на следующий после разгона сектантов день. Иногда (практически каждую прогулку и во время урока астрономии — новый учитель совмещал сразу две работы) я стал замечать подозрительно знакомые лица безопасников, с трудом перебарывая недостойное желание помахать им рукой. Нужно же уважительно относиться к чужому нелегкому труду!

Но то, что капитан подключил моих же родичей, задело. Если родной отец считает тебя чудовищем, то это как-то не сильно обнадеживает, знаете ли.

В общем, предательство отца меня здорово подкосило. Даже некоторое время раздумывал, не начать ли плевать ему в суп и воровать канцелярские отчеты вместе с мелочью из карманов, но потом решил проявить благородство. И даже не убивать соглядатаев: все равно новых пришлют, а то и отряд зачистки. Добродетельность — наше все.