Поход удался на славу. Если в долине держались морозы под тридцать градусов (по прикидкам Жени), то за горами у лонков стояла мягкая зима с температурами чуть ниже нуля. Прожив пару месяцев у боготворящего Лэю лесного народа, они спокойно вернулись домой. Лэины волшебные способности очень помогали путешественникам, да и всему племени лонков.
В прошлую осень они предприняли еще один поход вглубь загадочной страны. Элия уже подросла и даже сколько-то могла сама идти по лугам. Они специально пошли в это время, так как лонки сказали, что осенью дожди ослабевают. Заранее зная о возможных опасностях, путники без большого труда пересекли пояс дождей, но идти дальше полосы степей не решились. Женьке просто стало жалко Лэю — она совсем измоталась, все время предотвращая то одно, то другое волшебное несчастье, порождаемое удивительной страной. Фактически, выродки там могли образовываться из всех видов живности. Ну кому было интересно оказаться под атакой муравьев или какой-нибудь жалящей гадости размером с локоть? Или эти, вечно голодные, вылезающие из болот или ручьев жабы размером с быка или крокодилы с паровоз?
Конечно, Лэя ставила мощные защиты, но Элия все время пыталась улизнуть и поиграть с большими зверюшками. Однажды проказа маленькой шалуньи привела к тому, что они не выдержали и повернули обратно.
В тот раз их маленький отряд остановился на ночь на самом краю степного пояса, чтобы не оказаться на ночь под открытым небом и недремлющим оком больших пернатых охотников. Женька занялся обустройством лагеря, Лэя поставила защиту из "железных" прутьев вокруг шалаша и, пока они суетились со всеми этими делами, дочка умудрилась сбежать.
Короткая перепалка межу родителями с выяснением, кто тут размазня и шляпа, окончилась общим паническим вопросом: "Что делать?!" Они с воем помчались наворачивать круги вокруг лагеря. Каково же было удивление Жени, когда он увидел крохотную дочурку, преспокойно восседающую на носу огромной твари, бывшей то ли кротом, то ли барсуком, но размером с лошадь. Зверюга довольно жмурила глаза и вместо того, чтобы съесть ребенка, довольно урчала, положив голову на землю и закрыв глаза. Маленькая шалунья в это время усердно наглаживала огромную башку, приговаривая:
— Бедная киска, никто тебя не плиласкает!
Папаша замер, боясь спугнуть разомлевшего зверя. Неизвестно, чем бы закончилась вся эта сцена, если бы на полянку не выскочила разъяренная мамаша. Увидев дочку, усевшуюся на нос огромного хищника, она сразу стала действовать. На шее и лапах зверя появились большущие хомуты с грузами, которые не позволяли ему двигаться. Затем Лэя бесстрашно подбежала и схватила маленькую проказницу на руки. Та недовольно заверещала:
— Ты зачем киску обидела? Она холосая. А ты ее пливязяла! Зачем?! Отвяжи!
— Сейчас отвяжу, только отойдем подальше. Она же может нас всех съесть! — утихомиривала мамочка неугомонную дочь.
Пришлось пойти на поводу у ребенка и освободить "киску". Женька сильно перетрусил, когда со зверя исчезли оковы. Чисто номинальный в этих условиях защитник семейства все же встал между хищником и девочками, обнажив свой "внушительный" метровый меч. Однако биться не пришлось. Зверь хоть и был большим, но тигриной храбростью не отличался. Так что сразу же, как только стало возможно, дал стрекача, ломая на ходу не только кусты, но и приличные деревья.
Горе туристы благополучно вернулись в лагерь, поели и легли спать, но утром поняли, что эта страна не для маленьких детей, пусть даже и таких странных, как их крошечный ангелочек. Они решили, что не поведут сюда больше Элию, пока та не подрастет хотя бы до десяти лет.
Путешествовать от дома в другую, цивилизованную сторону материка они до недавнего времени не решались. Пока у власти стоял Лэин дядюшка со своим, не вполне адекватным поведением, принцессе нужно было хранить свое инкогнито. Но недавно произошло несколько событий, о которых еще раньше предсказала Лэя, и которые полностью изменили их положение. Причем, первое событие они с волнением наблюдали с изнанки Сэйлара. А случилось то, что Ренку, кузену Лэи, с которым она тайно переписывалась, исполнилось девятнадцать — год совершеннолетия...
* * *
Ренк Эльфор, уже совсем взросло выглядящий молодой сэйл, был старшим сыном в семье кузины правящего императора и являлся первым претендентом на престол, в случае освобождения от восседавшего на нем дядюшки. Этот дядюшка еще в молодости отличался неуравновешенным и завистливым характером. А бездетность и неограниченная власть совсем испортили и без того вздорный характер, отягощенный манией преследования, заговоров и тайных врагов. Поэтому все родственники нынешнего императора или пребывали в неофициальной ссылке, как мать Ренка, или уже не числились в живых.
До определенного возраста Ренк вполне соответствовал характером и манерами своему статусу подрастающего принца: немного спесив, немного высокомерен, но незлобив и умен. Что же еще можно было ожидать от царственного отпрыска, вокруг которого вращался весь небольшой мир замка Эленгар? Все понимали, что ребенок вполне может оказаться будущим правителем Эрианы, и мать с отцом не жалели усилий на обучение и воспитание сына, хотя, конечно, и о других детях не забывали.
Все, наверно, и продолжалось бы в том же ключе, если бы вдруг в возрасте пятнадцати лет принц не исчез из замка таинственным образом, оставив только успокоительную записку для матери. Появился он снова таким же непонятным образом, въехав на коне в окрестности замка, когда его уже перестали искать. Но вернулся в замок уже совсем другой сэйл. Вроде бы внешне ничего и не изменилось — тот же мальчишка.
Но когда он, прибыв во двор, искренне воскликнул при виде родителей: "Мама, папа, как я соскучился! Как вы тут без меня? Наверно, все изволновались? Простите своего недоросля", — родителям только оставалось, удивляясь, обнять сына и подставить щеки для поцелуев. Чтобы раньше их горделивое чадо вот так, открыто улыбалось и искренне радовалось встрече? Да скорее небо рухнуло бы на землю, чем такое случилось. Однако небо не рухнуло... а сын словно скинул с себя броню притворных масок и отчуждения. Сердце матери почувствовало: мальчик в короткий срок вырос душой настолько, что она сама воспринимала себя ущербной рядом с ним: "Отец, наверно, так ничего и не понял" — скользнула в ее голове мимолетная мысль и растворилась в радости встречи.
С тех пор сын стал другим. Он перестал грубить и почти никому, даже самому распоследнему слуге, не говорил резких слов. Спокойно выслушивал упреки или претензии и пытался вразумительно на них отвечать. Он старался понять окружающих, и постепенно отношение к нему окружающих сэйлов тоже стало меняться. Спустя пару лет, несмотря на возраст, он стал самым искренне уважаемым, если не любимым представителем княжеской семьи. По всей округе крестьяне только и шептались: "Вот бы этого принца в императоры!"
Каких мук Ренку стоило выносить присутствие своего, в прошлом любимого учителя, а в будущем убийцу и предателя, знал только он сам, да еще одна далекая душа, которой он иногда отсылал письма.
Наир, его мать, чувствовала, что сын оберегает от чужого внимания какую-то глубокую тайну. Сердце ее болело при виде этого, не по годам задумчивого взгляда подростка. Волей-неволей она следила за всеми его возможными контактами, но ничего не удавалось заметить, а спросить напрямую не решалась — больно уж твердо сын ответил отказом тогда, в их первый после его пропажи разговор. И все-таки, спустя два года ей удалось заметить незнакомого слугу, неосторожно передавшего на входе в замок какой-то конверт одному из стражников. Она не стала поднимать шум, а проследила за действиями солдата. Получив письмо, тот почти незамедлительно отправился к покоям принца. Было странно, что его пропустила внутренняя охрана — значит, гостю был известен личный пароль принца.
Дальше ей незамеченной следить не удалось, но большего было и не нужно. Она частенько заходила к сыну в комнаты и всегда была желанной гостьей. Поэтому и сейчас, выждав для приличия, несколько минут и проводив взглядом курьера, удалившегося из покоев сына, она как бы невзначай зашла в знакомый до мелочей кабинет. Ренк куда-то вышел. Оглянувшись, она сразу заметила знакомый конверт, уже вскрытый и неосторожно оставленный прямо на столе.
Чувствуя, что не знает, куда деться от стыда, и моля всех святых простить этот грех, она осторожно приблизилась к столу и, замерев на секунду, вслушалась в окружающие звуки. Тишина. Рука сама протянулась к конверту, и вот текст, написанный красивым, похоже, женским почерком, оказался перед ее глазами...
"... милый Ренк, мы очень рады твоим успехам в обучении — ничто не может заменить мудрости императору. Большое сердце у тебя есть. Опыт настоящей любви, дружбы и, как ни грустно, предательства — тоже. Мы следим за тобой иногда "оттуда". Не бойся - мы не подглядываем за каждым твоим шагом — это было бы низко, но, когда ты на людях, я вижу, как ты с ними общаешься, и понимаю, что ты взрослеешь и становишься мудрее. Я не побоюсь сказать, что ты уже сейчас бы справился с бременем власти, свались оно на твои плечи. Но знания - это то, что не бывает лишним.
Хотя, не забывай и о радостях жизни! Перегрузив себя работой и учебой, очень легко превратиться из сэйла в машину, пусть и умную, но не способную сопереживать. И это, пожалуй, та ловушка, которую будет труднее всего избежать. Другие ловушки души, вроде властолюбия или сластолюбия, тебе, скорее всего, уже не страшны. Ренк — на улице по-прежнему светит солнышко, есть красивые и ласковые, и даже умные девушки. Не замыкайся!
Теперь о серьезном... Помнишь мои предсказания? Вы вступаете в пору тяжелых испытаний. Ты должен обязательно пережить свое совершеннолетие! И это нужно не только тебе — это нужно всей Эриане. Несмотря ни на что, доверяй маме — она, может, единственная душа, в которой можешь быть уверен до конца.
А у нас все по-прежнему. Наша малышка - настоящий ангелочек. Мы на нее не надышимся. Элия уже говорит! Представляешь? Такая крошка и уже что-то лопочет с самым серьезным видом — просто умора! Женя все что-то мастерит — пытается усовершенствовать наш быт. Иногда забавно, а иногда и правда, удобно. Он все время сбегает на Землю консультироваться у его приятеля Феди, как делать разные штуки...
— Мама, — послышался сзади немного укоризненный, но спокойный голос сына.
— Прости, сынок, — Наир от неожиданности тяжело оперлась на край стола и схватилась за сердце, которое от испуга и стыда было готово вырваться из груди.
— Мамочка, что ты! — сын подскочил к матери и, поддержав, осторожно усадил ее в кресло. — Только не оправдывайся. Ты — мать, и имеешь право знать все о своем сыне. Да... наверно, так и должно было случиться.
— Все равно, прости. То, что ты не сердишься, только еще больше показывает, какая я... Так бы я хоть накричала, как-нибудь оправдалась... а тут, чувствую себя, как последняя... — она явно не находила слов для оправдания.
— Мама, — сын пододвинул к ней стул, сел напротив и взял ее руки в свои. — Наверное, все правильно. Ты успела прочитать, что там написано? Я должен доверять тебе до конца, что бы ни случилось. Причина того, что я молчу, в другом. Понимаешь, мне предсказано стать императором, но любое осознанное действие против судьбы может ее изменить, и тогда из меня выйдет молодой покойник, а не молодой король. Поэтому мы должны действовать, как бы не ведая предначертанного. Достаточно уже того, что я знаю слишком много.
— Ты носишь в себе печаль. Теперь я понимаю, что это предательство. Оно еще должно произойти? — нежно гладя руку сына, спросила Наир. Она видела, как осунулось лицо Ренка при этом воспоминании. Как бы она хотела взять на себя хотя бы часть его мук!
— Да, мама. И это, как раз то, о чем я не могу тебе рассказать, — на глаза юноши навернулись непрошенные слезы.
— А любовь, дружба, о которых там говорится? Неужели твое сердце настолько разбито, что ты не можешь найти замену? Кто эта женщина? Я поняла, что у нее ребенок — значит она много старше тебя?
— Мама, тебе бы в императорском сыске служить! — вдруг мечтательно улыбнулся сын. — Ладно, наверно я тебе могу рассказать. Это письмо от твоей племянницы.
— Лэи Альк?! — воскликнула пораженная новостью женщина. — Что же, получается, она жива? Но ведь вся их семья пропала, а затем погибла при темных обстоятельствах.
— Да, мама. Твоего брата с женой сожгла инквизиция. А Лэя сумела бежать.
— Так что же, тогда она первая наследница престола? — привычным придворным курсом потекли мысли Наир.
— Мама! — укоризненно остановил ее сын. — Как ты не понимаешь? Она пытается из меня сделать настоящего правителя.
— Все равно, она может вести какую-нибудь двойную или тройную игру, — продолжала сомневаться умудренная опытом, великосветская дама.
— Хорошо, тогда я расскажу все о моем путешествии, ну или почти все. Во-первых, она пришла в Эленгар для того, чтобы убить меня и имела для этого все причины и возможности...
* * *
... А затем в Эленгаре настало самое тяжелое время за всю историю замка. За пару лет было предотвращено пять попыток отравления и нападения на Ренка. О свободном передвижении принца уже не могло быть и речи. Покидать замок юноша не решался — тогда бы он стал воистину легкой добычей для охотников за наследником престола. Переписка с принцессой-кузиной тоже прервалась. Только тогда он осознал в полной мере, что пришлось пережить Лэе, и в какой опасности она до сих пор находится. Ее выручали необычные способности, а его... а у него есть замок, есть семья и целая маленькая армия.
Наконец наступил переломный день в жизни принца. Если слова Лэи сбудутся, то он должен пройти испытание. Ренк не знал, что почти с самого утра два его давнишних друга незримо присутствуют в замке.
Даже спустя почти полгода, Лэя взволновалась, вспоминая события того дня:
— Ты помнишь, как мы были беспомощны, когда все пошло не совсем так, как должно было случиться? — спросила она Женю, плотнее прижавшись к его груди. Мягко переливающееся на темных поленьях пламя в камине успокаивало мысли. Землянин, почувствовав волнение своей принцессы, успокаивающе погладил ее по голове и произнес:
— Все-таки, мы не зря наблюдали за принцем.
Они, зная, что наступает день совершеннолетия Ренка, пригласили в дом Лику — Лэину, и наперсницу, и подругу, и, можно сказать, родственницу, чтобы та посидела день с маленькой шалуньей. Вместе с Шел и Хлюпом они должны были справляться по хозяйству, пока Лэя с Женей будут в отлучке. Они вышли в астрал с помощью самодельной установки в комнате на втором этаже, а Хлюп остался за помощника, чтобы временами ворочать спящие тела.
