Столпы Вечности

— Ясно, — Гаррет кивнул. — А что насчет Хеодана?

— Оставим его здесь вместе с Адмесом и пятеркой твоих бойцов. Уж больно опасно тут, не стоит оставлять слишком маленькую группу, — ответил Сареф. — Не знаю, что точно из себя представляет проход через Суд Грешников, но что-то мне подсказывает, что здесь обратно мы уже не выйдем. Прикажешь им направляться в Вязы, как только придет ладья, а потом ждать нас там.

— Понятно, господин.

— Хорошо, — немного отстраненно ответил Сареф, чувствуя, как к первой душе присоединилась вторая, усиливая общий поток. Интересно, чем же все это закончится?

Часть 3: Решительный шаг

Из двадцати бойцов отряда Хранителя у входа в тоннель собрались только тринадцать. Адмес оставался в лагере, чтобы присматривать за раненым, и с ним еще пять охранников, так что капитан Эрн взял из своих только Ёрги и Деора. Маленькое войско сократилось еще больше. Впрочем, сопутствующее охранение, которое настойчиво собирал Гаррет, было относительно новым явлением, а основным костяком отряда всегда составляли товарищи Сарефа. И то что изначально они вместе собрались в общем то совершенно случайно, не мешало им полностью доверять друг другу и выпутываться из самых разных передряг. Совместное путешествие по стране удивительным образом сплавило их в единый механизм, который сейчас мог перемолоть практически что угодно. Новенькой среди них была только Паледжина. Вайлианка присоединилась к ним всего пару месяцев назад ради путешествия в Эйр-Гланфат по поручению посольства Вайлийских Республик, но как паладин она была опытным воином и вполне сносно встроилась в их компанию.

— Что-то мне этот потолок доверия не внушает, — сказал Кана, с опаской смотря вверх. Серый камень, сквозь который пробили путь эгвитанские строители, создавая дополнительный проход в храмовом комплексе, сейчас был покрыт сетью трещин, а те места, где резная облицовка совсем рассыпалась, можно было увидеть сыпучую забутовку, с помощью которой заполняли крупные прорехи в диком камне. — Поверьте бывалому археологу, маленькая эльфа тут могла бы и прокрасться, но, если сунемся все гурьбой, эти камни точно ухнут нам на головы. — Аумауа задумчиво поскреб пальцем ближайшую стену. — Не знаю, какими проходческими заклятиями пользовались древние строители, когда делали этот тоннель, но сейчас тут все держится на честном слове. Уж сколько мы лазали по всяким Дирвудским развалинам, а такого я еще не видел. Ну, разве что в Але-а-Ремен.

— Думаешь, этот ход периодически затопляет, как и половину тех руин? — с сомнением спросил Сареф.

— Только если сюда доходят цунами от Приливов Любовников, — фыркнул в ответ руатаец. — Какой там период у этого явления? Лет пятьсот? Берег слишком далеко, чтобы сюда что-то доходило в обычное время. Если эта коррозия правда от воды, то я могу только предположить, что тут долгое время обитала целая колония дождевых блайтов. Что само по себе полная чушь.

— Не зарекайся, приятель, — хмыкнул Хранитель. — Полюбовавшись на одержимые призраками трупы, я теперь готов поверить даже в то, что блайты могут появиться из-за растоптанного гнезда ос и после смерти продолжать жить ульем.

— Ну, у тебя и фантазия, — содрогнувшись, буркнул Кана. В такие моменты он начинал сожалеть, что обладает излишне активным воображением. Блайты и так не особо приятные противники из-за их иммунитета, а уж если представить их в виде роевых насекомых... Не приведи боги встретить такое в природе! — Ладно, не знаю уж, почему тут все так худо с потолками, но результат налицо: если мы не будем осторожно пробираться поодиночке, нас наверняка завалит.

— Плохо, — изрек Гаррет, также находившийся рядом. — Когда Ёрги ходила в разведку, то как раз заметила на той стороне следы блайтов. Правда, судя по бороздам на мху, это явно земельники, а не водники. Неизвестно, сколько их там и как далеко они от выхода, но когда на площадке перед тоннелем соберется хотя бы трое из нас, они наверняка почуют скопление свежей сущности. — Он на мгновение умолк. — Тоннель выходит на площадку с отвесной стеной слева и обрывом справа, в принципе, ее дальний край можно оборонять малыми силами, но не против каменюк. Эти твари легко способны просочиться через стену или выпрыгнуть прямо под ногами. Кроме того, своим плаванием сквозь скалы они вызовут обвал тоннеля еще вернее, чем если мы не будем заморачиваться осторожностью.

— А, понятно! — вдруг воскликнул Кана и добавил в ответ на вопросительные взгляды: — Мы почти угадали с блайтами, только типом ошиблись. Земляным даже большего количества не понадобилось бы. При перемещении сквозь грунт они смещают породы и вызывают приличные колебания. Если со времен древних они в этом месте хоть пару раз устраивали лежки, то состояние постройки совсем не удивительно.

— Ну, ликбез, конечно, интересный, — тяжело вздохнув, сказал Сареф. — Кругозор расширяет и все такое. Вот только решить проблему это не поможет.

— Не переживайте, о мои многомудрые пессимисты! Хиравиас в очередной раз спасет нашу бедовую компанию! — встрял в разговор одноухий орлан, подбрасывая на ладони мешочек с чем-то сыпучим. — Я пойду вперед и укреплю тоннель по всей длине, а вы топайте следом. Думаю, я могу быть достаточно незаметным, чтобы затихариться на той площадке и дождаться вас, не привлекая внимания.

— И что же у тебя там такое? — поинтересовался Сареф.

— О, это результат самоотверженного труда, кровавых жертв и беспощадного торга, — многозначительно произнес Хиравиас, высыпая на ладонь горстку семян какого-то растения. — Особый сорт вьюн-травы, прямиком от оватов Золотой Рощи. Разрабатывались для замены осадных лестниц еще в последнюю войну с Дирвудом, но тогда результаты их трудов применить не довелось. Эти малыши очень быстро растут и крепко-накрепко сцепляются со всем, на чем растут, да еще внешнему контролю чудесно поддаются, — орлан весело оскалил острые зубы. — Я раскидаю их по всей дороге, а потом проращу. Думаю, где-то через пятнадцать минут у нас тут будет отличный зелененький каркас, не уступающий лучшей шахтной крепи.

— А надолго ли хватит твоих травок? — прохрипел сидящий неподалеку Стоик. — Магия не вечна. Даже божественная.

— Не вечна-то она не вечна, но нам хватит, — успокоил его Хиравиас. — Этот сорт выводили, учитывая эти проблемы. Хотя при такой скорости роста стебли на восемьдесят процентов будут состоять из эфира, но форму удержат минут на сорок. А если с постоянным контролем друида, то и два часа протянут.

— Блайтов-то они не привлекут? — спросил Сареф. — Стихийные духи весьма чувствительны к изменению фона сущности.

— Если не подгонять слишком сильно, то все будет тихо, — ответил орлан. — В бою-то по пятнадцать минут лестницы растить не будешь. Заметят и снесут огнешаром, так что чем дольше растет, тем оно тише в эфире. Специально для ночных атак сделано, ничего эти каменюки не заметят, — сказал Хиравиас, после чего задумчиво почесал огрызок левого уха. — Разве что учуют, как они будут укореняться, но тут уж ничего не поделаешь. Придется рискнуть.

— Какое интересное творение, — с восхищением произнес Кана. — Эти ребята из Золотой Рощи знают, что делают!

— А то! — хмыкнул орлан. — За красивые ножки главы культа в Вязах вотчины не выделяют. Пусть даже те ножки этого стоят, — сказал он, мечтательно закатив глаза. — Среди друидов много разных групп по интересам, на всех мест не напасешься.

— Ты лучше поясни мне, почему не предложил ими воспользоваться, чтобы на скалу забраться? — нахмурив брови, поинтересовался капитан Эрн, сделав себе мысленную пометку провести в Каэд Нуа учения по противодействию штурмам с использованием растительных лестниц. — Столько времени зря потеряли, а ведь могли бы уже быть на месте.

— Эй, между прочим, эти семечки очень дорогие, — возмутился друид. — Это на укрепление тоннеля можно всего штук пять потратить, а для того, чтобы сделать надежный путь на такую высоту, все двадцать ушли бы. Да и не тренировался я никогда с ними. Для этого сноровка нужна, а я ни разу не специалист по растениям. Крепы-то всяко проще прорастить будет.

— Ну, если так ставить вопрос, то и правда лучше не стоит играть с этими новомодными штуками, — пробормотал Эдер. — А то падать высоковато.

— А я о чем? — хмыкнул Хиравиас. — Моя штельгарская натура от такой высоты не спасет, даже если приземлиться на лапы. Ну, я пошел, обождите, пока стебли перестанут шевелиться, и можете идти следом, — сказав это, орлан неспешно направился вглубь прохода, сделав первые двадцать шагов, он бросил на землю первое зернышко, несколько мгновений постоял над ним, прикрыв глаза, после чего двинулся дальше.

Сареф посмотрел ему вслед, кивнул сам себе и уселся на ближайший кусок камня, который когда-то был частью купола, прикрывающего это место сверху.

— Подождем, — сказал он в ответ на вопросительный взгляд Гаррета.

Медленно потянулись минуты ожидания. Люди разбились на группки и начали общаться между собой, то и дело бросая взгляды в сторону тоннеля, где виднелось активное шевеление быстро разрастающихся лиан.

Сам же Хранитель тихо сидел на своем камне, уставившись в никуда стеклянным взглядом, и прислушивался к себе. С тех пор, как первая бесплотная душа начала свой беспрестанный хоровод вокруг его сущности, прошло не так уж много времени, но за этот период в поток влилось столько новичков, что он уже потерял им счет. И хотя они были достаточно послушны, их общий "метафизический вес" начинал понемногу утомлять Сарефа.

Если прирост вскоре не уменьшится, его надолго не хватит. И это даже не говоря о вспышках противоречивых чувств, то и дело пробивающихся со стороны этих искалеченных осколков, все еще рвущихся к каким-то своим целям, чему не мешали ни разбитые в куски разумы, ни божественная воля, жестко приковывающая их к Хранителю.

Сейчас, вслушиваясь в какофонию их голосов, Сареф лихорадочно пытался придумать, как урезонить эту толпу. Да, они должны были провести его через Суд к Солнцу-в-Тени, но много ли от него к тому времени останется? С чем он выйдет против Таоса, если сейчас потратит все силы на удержание своих бестелесных помощников?

Молодой гламфеллен вздрогнул.

На последней мысли по всему сонму душ прошла волна гнева, словно даже единого проблеска образа древнего Инквизитора было достаточно, чтобы всколыхнуть в каждой из них лютую ненависть. Хотя... почему "словно"?

С замиранием сердца Сареф начал осторожно проецировать ментальный образ своего врага прямо в поток, одновременно передавая им свое собственное желание покарать его вместе с просьбой о помощи и готовностью приложить все силы к достижению этого.

И ответ не заставил себя ждать.

Образ Таоса поднял среди осколков такой шторм, что Сареф на секунду испугался, что на физический мир вокруг его тела сейчас обрушится настоящая духовная буря, которая легко и просто выкосит весь отряд. Призраки словно обезумели, яростно вгрызаясь в фантом жреца Воедики. О, как они жаждали, чтобы он был реален! Раздавить, уничтожить, растереть его в пыль, чтобы лишить всякого шанса на перерождение! Вот чего они жаждали каждой крупицей своего естества.

Да, сейчас Хранитель понимал это отчетливо. А еще он понимал, что, какова бы ни была история этих несчастных, Великое Колесо не касалось их тысячи лет и, несмотря на свое состояние, память о виновнике их жалкого существования была выжжена в них каленым железом.

Буйство духов начало сходить на нет, но теперь среди хаотичного сонма начала появляться единая воля, придающая прежде бессмысленным метаниям четкое направление.

Прямо перед глазами Хранителя на свет появлялось нечто...

"Веди-и-и Нас-с-с... Инквизитор-Еретик..."— Сущность Сарефа пронзил многоголосый лязгающий шепот древних мертвецов, мгновенно выбивая его в реальность.

Эльф слетел со своего импровизированного стула, словно от удара, и скрючился на заросшей мхом земле, жадно хватая воздух непослушными губами.

— Т-твою ж м-мать... — хрипло выдавил он из себя, таращась помутившимся взглядом на быстро приближающиеся фигуры.

— Стоик! Живо сюда, остолоп паленый! — выкрикнула одна из фигур голосом Эдера.

— Уткнись, эотасианец недобитый. Иду я, — послышался знакомый хрип в стороне.

— Сареф, ты меня слышишь? — спросила другая фигура, склонившись над ним. — Что с тобой?

Следующий силуэт придвинулся совсем близко, почти уткнувшись ему в лицо. До ушей Хранителя донесся слабый скулёж, а по его лицу провели чем-то влажным.

— Тьфу, Итуумак, отвали, — пробормотал наконец начавший приходить в себя эльф, отпихивая в сторону охотничьего лиса.

Муть в глазах начала рассеиваться, открывая ему картину обеспокоенных Сагани с Итуумаком, всполошившегося Эдера и споро хромающего к нему Стоика.

Да и остальным его неожиданное падение явно не прибавило спокойствия.

Сареф приподнялся над землей и, осторожно опираясь на руки, примостился спиной к ближайшему куску камня, на котором прежде сидел.

— Порядок... ничего страшного, — ответил он гномке.

Судя по ее взгляду, Сагани ему не поверила.

— Во что ты опять вляпался, Хранитель? — спросил Стоик, подойдя ближе и уставившись на него своими безумными глазами, в глубине которых можно было различить тлеющие угольки. — На моей памяти тебя так еще не торкало.

— Просто... — начал было отвечать Сареф, но был прерван громким бормотанием чуть в стороне.

— Голоса... много голосов... разных голосов... столько потерянных и забытых желаний... но цель одна... только одна...

Обернувшись на звук, Хранитель увидел застывшую на месте Скорбящую Мать, которая раскачивалась из стороны в сторону и проговаривала все это по кругу, постепенно повышая голос. И судя по тому, что внимание на это обратил только он, поток образов от подарочка Галавэйна занес сайферку так глубоко, что она инстинктивно активировала свой жуткий отвод глаз, который за время странствий стал для нее как второе дыхание.

— Просто небольшая проблема с помощью, которую выделил нам Галавэйн, — тяжело вздохнув, ответил Сареф, осторожно касаясь разума пострадавшей женщины своей волей. К счастью, мешанина мыслей мертвецов просто выбила ее из колеи, не нанеся никакого вреда. Как только он соприкоснулся с ее сущностью, Скорбящая Мать немедленно воспользовалась им в качестве маяка и быстро вернулась в реальность. После того, как ее застывшие глаза вернулись к жизни, она передала Хранителю чувство, которое можно было охарактеризовать как благодарную улыбку, и быстро разорвала контакт. — Ничего страшного, — как ни в чем не бывало добавил он, обращаясь к Стоику.

Жрец с прищуром оглядел его, после чего так же подозрительно посмотрел в сторону Скорбящей.

— Ну уж нет, так просто ты не отделаешься, — фыркнул Стоик. — Раз уж умудрился нас всполошить, изволь принять мое лечение, — объявил он, после чего быстро ткнул дернувшегося Сарефа в грудь своим обугленным посохом, по поверхности которого на мгновение прошли раскаленные трещины.

— Да чтоб тебя! — взвыл Хранитель, вскакивая на ноги.