— Что ты делаешь? — спросил Ральф, стараясь увидеть Джеймса уголком глаза.
Джеймс оглядел толпу через плечо Ральфа. Женщина совсем не смотрела на него. Кажется, она вообще не смотрела ни на что конкретное, несмотря на изучающее выражение ее лица.
— Та высокая дама. С шарфом, обвязанным вокруг головы. Я видел ее вчера вечером на озере!
Зейн встал на цыпочки.
— Вон та, которая выглядит как цыганская мумия?
— Да, — сказал Джеймс, внезапно почувствовав себя глупо. Дама в шарфе выглядела намного старше, чем он её помнил. Ее глаза были матово-серого цвета, темное лицо было угловатым и морщинистым. Носильщик вручил ей большую деревянную трость, которую она приняла с поклоном. Дама двинулась через переполненный двор медленно, постукивая тростью перед собой, как будто проверяя путь.
— Сдается мне, она слепа как пресловутая летучая мышь, — с сомнением произнёс Зейн. — Может быть, ты видел в озере аллигатора, а не её. Тут несложно ошибиться.
— Ребята, вы знаете, кто тот, другой учитель? — вдруг вмешался Ральф низким, благоговейным голосом, указывая на толстого человека в квадратных очках. — Это...! Это…! Он пять… нет! Подождите, пятьдесят…! — пролепетал он.
Зейн, нахмурившись, взглянул в сторону портика:
— Маленький пижон с очками как у Джона Леннона и дурацким гофрированным воротником?
— Да! — прохрипел взволнованно Ральф, кивая Зейну, как будто пытаясь вытащить имя этого человека из головы. — Это… ой… как же его зовут?! Это парень на 100 баксов!
— Не ожидал, что ты умеешь так понтово выражаться, Ральф, — сказал Зейн, похлопав Ральфа на спине.
Именно тогда профессор МакГонагалл коснулась своей волшебной палочкой горла и заговорила магически усиленным голосом, так что он разнёсся эхом над всем двором.
— Ученики, преподаватели и сотрудники Хогвартса, пожалуйста, давайте поприветствуем представителей Альма Алерон и Магического Департамента Правительства Соединенных Штатов.
Ещё один всплеск формальных аплодисментов заполнил двор. Кто-то в студенческом оркестре, приняв объявление за сигнал, снова заиграл американский гимн. Три или четыре других музыканта присоединились к нему, поспешно пытаясь подхватить мелодию, прежде чем они были остановлены неистовыми взмахами профессора Флитвика.
— Уважаемые гости Хогвартса, — продолжила директриса, кивая толпе приезжих. — Спасибо за то, что присоединились к нам. Мы все с удовольствием предвкушаем год взаимного обучения и культурного обмена с такими давними и надежными союзниками, как наши друзья из Соединенных Штатов. А теперь, представители Альма Алерон, будьте так любезны сделать шаг вперед, чтобы мы смогли представить вас вашим новым ученикам.
Джеймс предполагал, что высокий профессор со стальными чертами лица будет лидером, но это оказалось не так. Толстый волшебник с квадратными очками приблизился к портику и галантно поклонился директрисе. Он повернулся и обратился к толпе, не используя палочку, чистым, хорошо поставленным тенором, как будто публичные выступления были для него делом привычным.
— Студенты Хогвартса, преподаватели и друзья, благодарю Вас за такой теплый прием. Мы и не ожидали меньшего, хотя я вас уверяю, что мы не требуем столь многого, — он улыбнулся и подмигнул толпе. — Мы очень рады стать частью вашего учебного процесса в этом году, и позвольте мне заверить вас, что обучение, конечно, будет идти в обоих направлениях. Я мог бы сейчас стоять на солнце и угощать вас бесконечно впечатляющими историями о сходствах и различиях между европейским и американским волшебными мирами, и хотя могу обещать, что эта речь показалась бы вам бесконечно занимательной… — вновь улыбка, словно от безмолвной, рассказанной им самому себе, шутки. — Но, как я вижу, моя делегация студентов как можно скорее стремится освободиться из-под нашего руководства, и я могу только предположить, что того же хотят и наши новые друзья из Хогвартса. Таким образом, я просто сделаю необходимые пояснения, чтобы вы знали, кто и что будет преподавать вам, а затем я отпущу вас заниматься своими делами.
— Мне уже нравится этот парень, — услышал Джеймс голос Теда откуда-то сзади.
— В свободном порядке, — выкрикнул волшебник, — позвольте мне представить мистера Теодора Хёршелла Джексона, профессора Техномантии и Прикладной Магии. Он также является трехзвездочным генералом Добровольной Гвардии Салем-Диргуса, поэтому я бы посоветовал всем называть его «сэр» столько раз, сколько возможно, когда вы обращаетесь к нему.
Лицо профессора Джексона оставалось бесстрастным, как гранит, он как будто уже давно стал непроницаемым для шуток своего коллеги. Он поклонился медленно и грациозно с гордо приподнятым подбородком, его темные глаза блуждали где-то над толпой.
— Рядом с ним, — продолжал полный профессор, активно жестикулируя одной рукой, — профессор Гадания, Продвинутых Заклинаний и Дистанционной Парапсихологии, Дездемона Делакруа. Кроме того, она готовит… зээ… ужасно вкусный суп гумбо, и я назову вас везунчиками, если вам разрешат его попробовать.
Темная женщина с шарфом на волосах улыбнулась говорящему, и улыбка преобразила ее лицо из скелетообразной ведьмы в подобие высохшей, но приятной озорной бабушки. Она повернулась, и ее слепые глаза рассеянно блуждали над толпой, обрастая морщинками, когда она улыбалась. Джеймс задавался вопросом, как он мог подумать, что слепой, белесоватый взгляд был тем же самым, который буравил его в темноте через озеро накануне вечером. «Кроме того, она только что приехала, — рассуждал он. — Она не могла даже быть там вчера».
— И, наконец, — произнёс тучный профессор, — последним по очерёдности и, вполне возможно, по значимости, позвольте мне представить самого себя. Ваш новый учитель Защиты от Темных Искусств, руководитель дискуссионной команды Альма Алерона, и хотя непрофессионал, но большой любитель магических шахмат, Бенджамин Амадеус Франклин, к вашим услугам, — он низко поклонился, раскинув руки и тряхнув густыми седыми волосами.
— Вот чьё имя я пытался вспомнить! — порывисто прошептал Ральф. — Он на твоих деньгах, ты болван! — он ткнул локтем Зейна под рёбра, чуть не сбив того с ног.
Несколько минут спустя Джеймс, Зейн и Ральф бежали вверх по лестнице к гостиной Когтеврана.
— Бенджамин Франклин? — повторил Зейн недоверчиво. — Это не может быть настоящий Бен Франклин. Ему было бы… — он на мгновение задумался, нахмурившись. — Ну, я не знаю, сколько, но он был бы очень, очень старым. Безумно старым. Старше даже МакГонагалл. Не может такого быть.
Ральф пыхтел, стараясь не отставать:
— Говорю вам, я думаю, что волшебники, такие как этот, обладают способностью невероятного долголетия. И это совсем неудивительно, когда задумаешься. Бен Франклин почти походит на волшебника, когда читаешь о нем в магловских книгах по истории. Я имею в виду… парень поймал молнию при помощи ключа, привязанного к веревочке воздушного змея.
Джеймс задумался.
— Я помню, тетя Гермиона рассказывала мне об одном старом волшебнике, о котором они изучали в свой первый учебный год… Николас Фланнель, или вроде того. Он изобрёл своего рода камень, который позволял ему жить вечно… или почти вечно. Конечно, это была такая штука, которая всегда попадала не в те руки, поэтому в конце концов ему пришлось уничтожить камень, и в конечном итоге он умер, как и все остальные. Тем не менее, я думаю, что ведьмы и колдуны знают много способов продлевать свои жизни на долгие-долгие годы, даже без камня Фланнеля.
— Может быть, тебе попросить его поставить свой автограф на одной из стодолларовых купюр, — мечтательно сказал Ральф Зейну.
— У меня не осталось сотен. Я отдал свои последние пять тому эльфу-швейцару внизу. Это все, что у меня было.
— Он не швейцар! — Джеймс вновь попытался убедить Зейна.
— Неужели? Но он открыл нам дверь, — спокойно ответил Зейн.
— Ральф сбил его с ног, когда толкнул дверь! Он даже не пытался открывать ее для нас!
— В любом случае, денег у меня больше нет. Я только надеюсь, что сервис не пострадает.
Зейн остановился перед дверью гостиной Когтеврана. Дверной молоток в виде орла произнёс высокой трелью:
— Каково значение шляпы в магическом сообществе?
— Эх… да что ж такое…Я думал, вопросы будут полегче, — жалобно проныл Зейн.
— Ты уверен, что нам можно заходить туда? — спросил Ральф, неуверенно переступая с ноги на ногу. — Есть правила, запрещающие околачиваться в гостиных чужих факультетов?
— По этому поводу нет правил, о которых бы я знал, — сказал Джеймс. — Я просто не думаю, что такое часто происходит.
Но легче у Ральфа на душе не стало, и он нервозно озирался по коридору.
— Шляпа… шляпа… — бормотал Зейн, уставившись на свои ботинки. — Шляпа, шляпа, шляпа. Кролик из шляпы. Можно вытянуть вещи из шляпы. Это, наверное, метафора или что-то вроде. Шляпу носят на голове… а в голове мозг, голова под шляпой. М-м-м…
Он щелкнул пальцами и посмотрел на орла на дверном молотке.
— Нельзя вытащить из шляпы ничего, чего бы не было в вашей голове?
— Сыровато, но достаточно близко, — отвечал дверной молоток. Дверь щелкнула и открылась.
— Ух ты! — воскликнул Джеймс, следуя за Зейном в комнату. — И твои родители — маглы?
— Ну, как я уже говорил, мой папа снимает фильмы, а у моей мамы шестое чувство по поводу всего, что я пытаюсь от неё утаить, таким образом, я считаю себя необычайно подготовленным для магического мира, — отвечал Зейн небрежно. — Итак, это гостиная Когтеврана. Никакого электричества или машины с Кока-Колой в поле зрения. Правда, у нас есть действительно клёвая статуя и говорящий камин. Общался с отцом по нему прошлой ночью. На мой взгляд, он адаптируется ко всем этим магическим штукам чересчур хорошо.
Зейн повёл их по комнатам Когтеврана, очевидно, додумывая детали там, где он чего-то не знал. Ральф и Зейн пытались научить Джеймса игре в кункен с колодой магловских игральных карт, но Джеймса не интересовали Король, Дама и Валет, которые даже не нападали друг на друга. Когда игра наскучила всем, Ральф, в свою очередь, отвёл друзей в гостиную Слизерина, пробираясь по лабиринту тёмных, освещённых факелами ходов подвала. Они остановились у огромной двери, занимающей конец коридора. В центре двери располагалась медная скульптура свернувшейся клубком змеи, её клиновидная голова грозно выступила вперёд с открытым ртом.
— Ах, да, — пробормотал Ральф. Он встряхнул рукавом, обнажив новый перстень на правой руке. Кольцо было украшено крупным зелёным изумрудом в форме глаза с узким зрачком. Ральф тщательно вдавил его в одну из глазниц змеи. Вторая глазница засветилась зеленым.
— Кто ищ-щ-щет вход? — проговорила змеиная голова высоким шипящим голосом.
— Я. Ральф Дидл. Слизерин, первый курс.
Пылающий зелёный глаз осветил Джеймса и Зейна.
— А кто ещ-щ-щё з-здес-с-с-сь?
— Мои друзья. Я..эм…Я могу за них поручиться.
Светящийся глаз изучал Зейна и Джеймса вызывающе долго, но наконец померк. Внутри двери послышались звуки двигающихся механизмов, щелчки и лязганье. Она тяжело распахнулась настежь.
Комнаты Слизерина занимали большую отделанную в готическом стиле пещеру под озером. Толстые витражи в арочных сводах смотрели сквозь глубины озера, заставляя отфильтрованный солнечный свет зеленовато мерцать на стекле портретов Салазара Слизерина и его последователей. Даже Ральфу было не по себе, когда он показывал друзьям все это. В гостиной было только несколько учеников, которые небрежно развалились на диванах. Они проводили Зейна и Джеймса взглядами, загадочно улыбаясь, но, судя по всему, без злого умысла. Ральф сухо бормотал приветствия.
Спальни слизеринцев показались Джеймсу местом, где мог бы спать богатый пират, не лишенный изысканного вкуса. Комнаты были широкими, с впалым полом и низкими сводами, с которых свисали лампы в виде голов горгулий. Большие кровати красного дерева с огромными квадратными подушками по углам. Герб Слизерина был на шторах в изголовье каждой кровати. Мальчики взгромоздились на шикарную постель Ральфа.
— Эти парни довольно суровы, — заметил Ральф низким голосом, подразумевая владельцев остальных кроватей. — По правде говоря, я тут чувствую себя не в своей тарелке. Комнаты Когтеврана мне нравятся больше.
— Ну, не знаю, — сказал Зейн, восхищенно осматривая комнату. — У них точно есть талант к декору. Правда, наверно сложно спать со всеми этими головами животных на стенах. Это что, драконья?
— Да, — ответил Ральф, его голос звучал сдавленно и напряженно. — Эти парни привезли их из дома. Их семьи в самом деле охотятся на драконов.
Джеймс нахмурился.
— Я думал, охота на драконов незаконна.
— Ну да, — с опаской прошептал Ральф. — Только вот в чем штука. Семьи этих ребят имеют свои охотничьи угодья, на которых могут творить, что пожелают! Вон там — череп единорога. По-прежнему с рогом, хотя говорят, что он ненастоящий. Настоящий слишком ценен в магическом плане, чтобы оставлять его висеть на стене. А эта штуковина за кроватью Тома — голова домового эльфа! Эти ребята иногда убивают их и вешают головы на стенку! И, клянусь, она на меня иногда таращится! — Ральф вздрогнул и затем видимо решил, что сказал слишком много. Он сжал губы в тонкую линию, переводя взгляд с Джеймса на Зейна и обратно.
— М-да, это довольно жутко, — согласился Джеймс, дав себе зарок не рассказывать Ральфу ничего из того, что он слышал о жизни слизеринских семейств. — Но, я думаю, все это по большей части показуха.
— Что это? — оживился Зейн, соскакивая с кровати. — Это что, GameDeck? Так и есть! И беспроводная линия связи для онлайн-игр, и все остальное! — он залез в спортивную сумку, стоявшую у кровати Ральфа, вытаскивая маленькую черную коробочку размером и формой с колоду карт, в которые они недавно играли. У коробочки был встроенный крошечный экран с ошеломляющим множеством кнопок внизу. — Какие у тебя игры? Есть «Армагеддон Мастер-3»?
— Нет! — прохрипел Ральф, выхватывая крошечное устройство из рук Зейна. — Нельзя чтобы кто-нибудь увидел! Они бесятся от подобных вещей.
Зейн отреагировал скептически.
— Почему это?
— Откуда мне знать? Что такого стряслось между волшебниками и электронными приборами? — Ральф адресовал вопрос Джеймсу, который нахмурился и пожал плечами.
