| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Оба понимающе усмехнулись.
— Насколько ему можно доверять?
— Он ненавидит своих соотечественников. Этот законченный наркоман все еще хочет занять высокий пост и считает себя несправедливо обделенным. Это гремучая смесь. Он уже сейчас готов нести взрывное устройство в бункер с установкой, хотя его туда никто не пустит — там уже пару месяцев назад максимально усилена охрана.
Задумавшись, посланец правительства Турции, закрыл глаза и приложился к кальяну, выпустив ароматный дым. Он молчал пару минут, раздумывая над ситуацией.
— Кямрян, твоя мать, моя сестра, просила о тебе позаботиться, поэтому я буду говорить, как есть. Мы умираем, в тех убежищах, где спаслись остатки нашего народа, уже нечего есть и начался настоящий голод. Русским, тем, что за Уралом, проще: Сибирь большая и множество убежищ еще до войны были заполнены продуктами, а теперь они сумели найти проход во времени и помогают своим предкам, вывозя из нашего проклятого мира инженеров, военных, демонтируя и отправляя в прошлое целые заводы. Что нам остается делать? Недавно была потеряна связь с последней целой подводной лодкой 'Атылай', которую, судя по докладу, уничтожила русская атомная субмарина, каким-то чудом пробравшаяся в Черное море. Мы проиграли окончательно, и у нас нет будущего.
То, что гость вспомнил про их родство, позволило молодому офицеру назвать гостя дядей в официальном разговоре.
— Дядя, вы говорите страшные вещи.
— Ты сам знаешь, что я прав.
Опять затянувшись и пыхнув дымом, гость продолжил.
— Когда мы, благодаря тебе и другим источникам, убедились что путешествия во времени это реальность, были предложения захватить силой, но пока собирались, пока обсуждали, упустили время и этот Оргулов весьма набрал силу. У нас не будет столько солдат, чтобы захватить бункер с установкой путешествия во времени. У нас нет авиации, у нас нет горючего для танков и бронетранспортеров, все, что смогли наскрести это четыре сотни солдат на двадцати танках и сорока бронетранспортерах, у которых почти не осталось ни боеприпасов, ни топлива.
— Этого не достаточно. Для войсковой операции нужно минимум в десять раз больше...
— Ты считаешь, что тихо захватить бункер не получится?
— Уверен. Я потерял уже три группы. Их просто и без всякого предупреждения расстреливают русские снайпера. Двоих взял в плен их спецназ, поэтому они наверняка знают о нашем интересе.
— Это понятно. Что можешь нового сказать о наших татарских единоверцах? — последнее слово он выговорил, скривившись, вспоминая какие они вояки.
— Этот фактор можно не учитывать в наших планах. Настоящих бойцов там не осталось, все мужское население занято тем, что рыскают и собирает по Крыму и в его окрестностях нужное в прошлом промышленное оборудование, подбитую технику и обменивают на продукты и горючее. Причем русские расплачиваются честно и дают хорошие цены. Крымские татары не будут за нас воевать, им это невыгодно. Даже были пара случаев, когда они сами сдавали наших людей боевикам Оргулова.
Опять пауза.
— Кямрян, ты тут долго находишься и собрал много информации, как думаешь, можно договориться с Оргуловым, чтобы и наших переправить в прошлое?
— Оргулов? Вы же знаете про него все. Русский морской пехотинец, воевал с нами. Нет, мы для него враги.
— А мирное население?
Молодой турок задумался, подбирая выражение и видя тоску в глазах родного дяди.
— Нет. Даже если и Оргулов не будет против, то Сталин, с которым у него чуть ли не дружеские отношения не согласится пропустить наших людей. Они не допустят, чтоб технологии из будущего ушли в чужие руки.
— А если в другие времена?
— Не знаю, это надо с Оргуловым говорить, но судя по некоторым данным, у них канал работает только в конец 1941-го года.
— Понятно. Но я не могу вернуться с пустыми руками, Кямрян, нам нужна помощь.
— Силой мы ничего сейчас не добьемся. Среди русских ходят слухи, что установка заминирована ядерным зарядом и в случае попытки захвата все будет взорвано.
— Это правда?
— Скорее всего — да. Русские в последнее время очень усилили свою группировку, а появление русской атомной субмарины в Черном море говорит о многом. Тут нужна спецоперация, но нам не хватает сил и данных.
— Ты в курсе, что с Западной Украины в Крым направили целую бригаду для 'наведения порядка'? Оргулов в курсе?
— Конечно. Ее ждут. Я думаю, они тут обломают зубы.
— Кямрян, это дымовая завеса. Пока это пушечное мясо будет отвлекать внимание, наши европейские друзья готовят свою операцию.
— Так они в курсе?
— Конечно. Вопрос состоит в том, чью сторону нам принять, в свете сообщенной тобой информации. Или помочь Оргулову при условии, что остатки нашего народа будут спасены или присоединиться к войскам НАТО, которые попытаются захватить установку своими силами быстрого реагирования.
— Когда это произойдет?
— Пока не известно. Но точно знаем, что они еще не готовы...
— Именно поэтому эта бригада продвигается так медленно.
Гость только кивнул в знак согласия, но молодой решил спросить, проясняя ситуацию в мире.
— А наши арабские друзья?
— Они погрязли в междоусобицах за нефтяные месторождения, которые не были уничтожены во время войны. Они нам не помощники.
— Но ведь путешествия во времени...
— Они считают это происками сошедших с ума неверных.
— Понятно. Тогда что будем делать, дядя?
— Надо договариваться с русскими. Если они так хорошо торгуют с крымскими татарами, то и мы им сможем поставлять русскую битую технику, в Новороссийске ее много осталось. Хоть какая-то польза будет.
— А что с это собакой будем делать? — Кямрян указал в угол, где до сих пор стоял на коленях Боков. Предателей нигде не любят, поэтому, как они не пытались, но презрительное отношение к агенту в группировке русских, скрыть не сумели и Мандалай это ощутил.
— Пусть будет. Вдруг не договоримся, а нашим американским и европейским друзьям, к которым мы, может быть, присоединимся, наверняка понадобится свой человек в бункерах русских.
— Вы думаете, у них там нет своих?
— При том уровне безопасности — не уверен...
Мандалай терпеливо слушал неторопливый разговор двух турков и много раз отмечал знакомое слово 'Оргулов' и в душе его закипала ненависть и к этим бородатым напыщенным воякам. Каким-то шестым или десятым чувством он понял, что турки пока не собираются воевать, а хотят договариваться и даже торговать с Оргуловым. И тут его предали, но ничего, он сможет дождаться того момента, когда можно будет выстрелить в спину этим подонкам и предателям, которые не оценили его, Бокова, организаторский гений и величие его интеллекта. Не только эти бородатые уроды нуждаются в его Боковском гении, и он все равно займет достойное место в этом и другом мире, где нужны умные, достойные люди вроде него.
Был козырь, который Мандалай решил придержать на особый случай и как он понял, эти бородатые ублюдки не достойны такого снисхождения с его стороны.
Еще до того как профессора Старостенко, у которого Боков еще до войны был аспирантом, отправили с группой специалистов в прошлое налаживать производство полупроводниковой техники, Мандалай, стараясь попасть в группу избранных, подвязался помогать ученым решать уравнения, которые Оргулов скидывал научному сектору. Естественно хитрый Боков пролетел мимом, но он как мог, делал копии всего, что так или иначе имело отношение к путешествиям во времени. На заветной флэшке хранилась подборка схем, фотографий отдельных электронных блоков, изготовляемых для военных, и главное, математические выкладки, которые Оргулов использовал в своих системах.
Мандалай не был идиотом, и прекрасно отдавал себе отчет, что именно тут в Крыму в Симферополе разработки по теме путешествий во времени продвинулись максимально далеко и огромный интерес со стороны российских силовиков подтверждал это. Да, собранной информации не хватило бы для постройки установки путешествия во времени, но Боков не сомневался, что и в других местах ведутся разработки в этом направлении и за его информацию серьезные люди будут готовы дать хорошую цену. Тем более тайна концепции использования пространственно-временных маяков для позиционирования точек выхода в прошлом не осталась незамеченной и черновики чертежей и схем оказались в руках предателя...
С трудом скрыв кривую усмешку, он опустил голову, под презрительные смешки его новых хозяев. Он прекрасно знал, что когда сильно волнуется, его лицо сразу краснеет и он становится сразу похожим на перезрелый помидор, что вызывает улыбки у окружающих. Несмотря на слабое освещение, турецкие офицеры заметили его состояние и нагло, не стесняясь, загоготали.
Значит не достойны, значит Боков придержит свой козырь для более серьезных и понимающих хозяев, которые, а он в этом не сомневался, появятся в ближайшее время. Ну не могло этому выскочке Оргулову так везти и рано или поздно его должны будут серьезные люди поставить на место.
* * *
Вот это облом, вот это я попал. Ну кто мог такое предположить, что система генераторов, с помощью которых я меняю конфигурацию волновой линзы чтоб попасть в более ранние времена, кардинально изменила всю систему и теперь я имею только одну географическую точку выхода в прошлое в указанном времени. Надеюсь, что там хотя бы пространственно-временные маяки будут работать, чтоб иметь хоть какие-то возможности для маневра. Поломав голову и сделав несколько неудачных попыток, я плюнул на все, и, свернув работы на сутки, в бронетранспортере с охраной вернулся в основной бункер в Симферополе, где стояла большая установка. Вроде как пришло время еще раз продиагностировать состояние канала в 1942-й год, хотя по расчетам, до более или менее стабильной работы у меня есть пара дней, но тут лучше подстраховаться и самому все перепроверить, да и от полковника Семенова уже давно лежит запрос о личной встрече. Наверно опять очередную страшилку про внешних врагов придумал, а то я не понимаю, что тут скоро начнется кровавое веселье. И турки знают, чем мы занимаемся, значит пиндосы и их европейские комнатные собачонки тоже в курсе, а это ребята, давно живущие по законам простых парней: понравилось, достал Кольт и попытался забрать. А вот если в ответ получит по мордасам, то тогда начинает возмущенно от праведного гнева повизгивать относительно демократии, толерантности и призывать мировое сообщество в помощь.
Пробное включение установки в большом бункере почти подтвердило мои ожидания, ну разве что стабильная работа портала по точке в нашем лагере под Оренбургом 42-го года продолжалась двенадцать секунд, за которые я успел связаться с дежурной сменой на той стороне. Мы только и смогли обменяться позывными, и пожелали друг другу удачи и портал закрылся, ровненько отрезав штангу с антенной.
С хорошим настроением, вызванным прогнозируемым поведением пространственно-временного портала в 1942-й год, я вызвал руководителей направлений для проведения собрания, а сам стал прикидывать, что можно сделать и как еще помочь Советскому Союзу. В свете недавно открытой технологии переброски крупногабаритных грузов, в первую очередь нам необходимо было укрепить СССР хотя бы парочкой стратегических бомбардировщиков, которые могли бы беспрепятственно, точнее безнаказанно бомбить любые объекты в глубоком тылу противника и не только нынешнего, но и потенциального. Еще одним направлением развития было бы начало космической программы. Да, именно так. Начать космическую программу. Для этого на первое время вполне достаточно забросить на орбиту пространственно-временной маяк и с помощью него выводить на орбиту спутники любого назначения. Тогда космос в 42-м становится настолько дешевым, что можно очень быстро нарастить группировку навигационных, связных и разведывательных спутников, тем самым получив неоспоримое стратегическое преимущество, правда для этого требовалась отдельная инфраструктура из центра управления, и наблюдательных станций. Вряд ли СССР потянет, точнее не потянет долгосрочную программу, но для получения временного преимущества можно что-то придумать, вот пусть спецы из космических войск РФ размышляют, рассчитывают и предлагают, если хотят переселиться в чистый мир...
Собрание прошло буднично и те, кто был в курсе относительно наших похождений в 1914-м году, помалкивали, стараясь не показывать свое нетерпение. Мое возвращение говорило об определенных подвижках, но я не спешил распространяться о дальнейших планах, боясь сглазить...
Здесь, пока меня не было все шло установленным порядком: по всему Крыму собирались станки, бензогенераторы, демонтировались линии электропередач, стаскивалась любая автомобильная техника, при этом особое предпочтение отдавалось грузовикам, бульдозерам, экскаваторам, автокранам. Именно тому, что может помочь в народном хозяйстве и главное, военной промышленности, уделялось огромное внимание. Группа инженеров из прошлого, при согласовании с херсонскими военными уже две недели сидела на Херсонском нефтеперерабатывающем заводе, рассматривая вопрос его демонтажа и переправки в 42-й. На такого рода экспедиции требовалось выделять ресурсы, охрану, горючее и подмазывать местных полевых командиров, даже если они носят погоны с большими звездами и лампасы. Но, тем не менее, процесс сбора ценностей уже был поставлен, если можно так сказать, на поток и всем вокруг от этого было хорошо, ну кроме конечно всякой бандитской нечестии, которую совместными усилиями быстро отлавливали и множили на ноль.
По результатам совещания было понятно, что процесс разграбления нашего мира идет полным ходом, и руководители направлений, как и ожидалось, только требовали дополнительные ресурсы, так сказать, для увеличения мощности. Информация о будущих глобальных неприятностях в виде протокола 'Тень-2' уже для многих не была тайной, и люди прекрасно осознавали, что наши деньки в этом мире подходят к концу, поэтому желание побольше подгрести под себя всяких высокотехнологических вещей и утащить с собой в другой мир было вполне объяснимо. Я как мог это поощрял, подбрасывая поисковикам горючее, продукты, боеприпасы и сверх того, чтоб они имели возможность в случае чего выменивать у местных необходимое для нас оборудование. Целые фуры, забитые бытовой и медицинской техникой, станками, приборами и различной мелочевкой потоками по специально расчищенным дорогам двигались в сторону Симферополя на специальные разгрузочные терминалы. Для обслуживания такого потока грузов вокруг бункера в кратчайшие сроки был создан целый комплекс дополнительных герметичных ангаров, соединенных друг с другом широкими проходами, по которым сновали автопогрузчики. По сути дела прямо на глазах вырастал настоящий город, чем-то напоминающий футуристическое поселение будущего на Марсе в виде герметичных куполов соединенных переходами. Люди, привлекаемые для строительства, быстро и целенаправленно мотались по городу и окрестностям, особенно по промзонам, выискивая необходимые металлоконструкции, быстро их разбирали, перевозили к бункеру и возводили новые утепленные герметичные и главное просторные ангары, где люди уже могли ходить без средств защиты органов дыхания, что существенно ускорило нашу деятельность. По возможности все эти постройки старались искусно вписывать в комплекс разваленных домов, чтобы уменьшить нагрузку от ветра и, маскируя наши новостройки от возможных противников в случае начала боевых действий. Но слух о масштабном строительстве, о детском саде, о медицинской клинике, об открытой школе и главное о высоких зарплатах, если так можно назвать усиленные пайки для бойцов строительных батальонов, которых у нас в следствии все увеличивающегося потока добровольцев, было уже три, распространился по всему юго-востоку Украины. Нам пришлось организовывать систему блокпостов и точек отстоя и отдыха на основных транспортных магистралях для контроля и охраны все увеличивающегося потока беженцев, которые бросив все, пытались найти шанс на выживание в Крыму. Но мы то тоже не были альтруистами и служба безопасности, усиленная сотрудниками НКВД и специалистами СБУ, ФСБ, МВД Украины тщательно фильтровала приезжающих, выискивая агентов и просто информаторов возможного противника, отсеивая психически нестабильных, просто сломавшихся, наркоманов и неизлечимо больных. Мы не демократическое общество, и не можем позволить себе кормить толпы нахлебников и вскармливать возможных потенциальных конкурентов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
