Мне все равно, кто я, кто ты...

'Экая ирония, однако! За сегодняшний день дважды оказалась с мокрыми волосами! Вот только фиг я также быстро сама их высушу'

Увидев крышу ближайшей таверны я направилась к ней, надеясь хоть немного дать себе передышку и привести в порядок.

Аккуратно сняв с себя сумку, я начала снимать с себя многострадальные полусапожки и выливать из них воду, волосы, пусть это мне и не особо поможет, решила хоть немного выкрутить.

Неожиданно, мое внимание привлек чей-то жалобный писк, раздающийся возле торца дома. Сначала подумала, мне показалось, но едва завернула за угол, аж сердце сжалось.

Щенок — весь мокрый, худой и частично грязный, явно бездомный. Он как-то странно поджимал переднюю лапу и скулил, то ли от голода, то ли от одиночества. Видимо, бедняжка унюхал вкусные запахи из таверны и пытался выклянчить еды, но на него не обратили внимания.

'Или обратили', — свирепела я, видя, как малыш боится даже лизнуть пострадавшую конечность.

Увидев незнакомца, бедняжка сперва испугался и поджал уши, но потом, словно понимая, что другого шанса может и не быть, подошел и жалобным плачем будто поведал:

'Пожалуйста, не уходи, без тебя я здесь не проживу, завтра меня снова ударят палкой, а послезавтра я могу умереть от голода, а кто знает, вдруг мне подсыплют отравы в еду?' — говорил весь его вид.

— Ты прямо, как я в детстве, — сказала я почему-то вслух. — Все от тебя отвернулись и ты остался один.

Вот только в тот раз я сама нашла выход и у меня была поддержка родителей, у него же не было никого.

Я присела на корточки в намерении разглядеть его получше и улыбнулась: стоячие уши, шерсть явно серого окраса, которая сейчас больше напоминала коричневый и глаза смотрящие прямо в душу.

— Ничего, если тебя вымыть и откормить, уверена, ты будешь красавцем! — кажется, мой ободряющий настрой подействовал на малыша и тот заметно успокоился.

Без лишних раздумий, я аккуратно взяла его, расположив на манер младенца у себя на руках, дабы не задеть пострадавшую лапу. Щенок сначала протестующе запищал, видимо, подумав, что я хочу ему навредить, но после моего успокаивающего поглаживания затих. Куртку, пусть та была мокрой, расстегнула и насколько это возможно постаралась укрыть бедняжку от дождя.

Так, удерживая сумку одной рукой на плече и поддерживая животинку другой, я и оказалась дома. За мамину реакцию на такой сюрприз я, честно говоря, переживала, с одной стороны она любила животных и сама не единожды подбирала и лечила всяких хвостатых и усатых, но как лекарь предпочитала чистоту и стерильность. Поэтому я сомневалась, захочет ли она возиться с таким 'счастьем'.

— Ну наконец-то! — послышался обеспокоенный голос мамы, — Ты где пропадаешь в такую погоду?! Ты только глянь на себя, ты же похожа на мокрую собаку! — встретила меня негодующая родительница.

— Как удачно что ты завела разговор о собаках! — быстро перевела я тему разговора от себя и предъявила ее взору свою ношу.

Мама, во все глаза, уставилась на моего найденыша. Видимо, не у меня одной при взгляде на него сжалось сердце. Пока матушка ничего не успела сказать, я решительно принялась брать дело в свои руки:

— Я нашла его одного, он весь дрожал и скулил, а еще у него что-то с лапой. Если бы я его оставила на улице, с таким питанием он наверняка не протянул бы и месяца, — начала я усердно давить на жалость.

— Какая кроха, — сказала она с умилением, а потом четко и по-военному скомандовала, — Значит так! Иди приводи в порядок себя, а я буду приводить в порядок его! — с этими словами она забрала у меня малыша.

До этого лежавший тихо щенок, протестующе завопил, что не удивительно, при том отношении с которым к нему отнеслись местные, он теперь никому не доверял.

'Кажется, я нашла родственную душу', — подумала с улыбкой, когда мама с нелепым сюсюканьем скрылась из поля зрения.

Я же послушалась ее совета и первым делом отправилась в ванну. А после, перебравшись в сухую одежду и кое-как заплетя мокрые волосы, спустилась обратно к родительнице.

Как я и думала, та обнаружилась на кухне. Она сидела за столом и смотрела куда-то себе под ноги. Я подошла ближе и обнаружила там щенка, смачно уплетающего суп с мясом. Судя по тому, с каким рвением тот поглощал еду, можно было подумать, что малыш опасался, будто у него ее отберут.

Благодаря заботливой маме, малыш был уже чистым. Его серая шерстка теперь напоминала ежа и смешно топорщилась во все стороны. Правда, так он выглядел еще более худым.

— Хорошо ты его отмыла, а лапу смотрела? — не зная, как начать разговор, решила я поинтересоваться у родительницы.

— Пока его мыла он трижды умудрился меня обрызгать и нет, лапу так и не смогла посмотреть — не дается, но внешних ран нет и по виду не сломана, скорее всего, ему на нее наступили, — устало поведала она, подперев голову руками.

— Ну и замечательно! Значит, ты его быстро подлечишь, откормишь, а потом он к тебе привяжется и вы станете друзьями навек! — оптимистично обрадовала я ее, решив, что тянуть больше не стоит.

— Что-что? Ты сейчас на что намекаешь? Лия, мы не можем оставить его у себя! Ты хоть представляешь какого размера вырастит этот... — не успела она договорить, перебитая мною.

— Честно, нет! — уселась я напротив нее, — Но мама, подумай сама, вот уеду я в Академию и что ты тут будешь делать одна? Весь день трепаться с Лидией и обсуждать лучший узор для платьица? А ночью оставаться в доме совсем одной? Поверь, ты тут завоешь в четырех стенах, а так он хотя бы составит тебе компанию!

Родительница на секунду призадумалась и уже набрала воздуха, чтобы выдвинуть новый аргумент, но я ей не дала шанса:

— Так тебе будет не скучно, ты будешь с ним гулять по утрам, кормить, гладить, а он, со временем, признает в тебе, когда-то потерянную, маму, — сказала я многообещающим тоном, надеясь подавить в ней все крупицы сомнения.

Все же какое-то впечатление моя речь на нее произвела, еще раз посмотрев на малыша, мама, наконец-то, ответила:

— Ты кое-что не понимаешь, дорогая, — сказала она серьезным тоном, едва получила возможность открыть рот. — Я тоже сначала подумала, что это щенок. Но вот спешу обрадовать — это волчонок!

— Э-э-э, — озадаченно протянула я. — Да быть не может! Что бы волчонку делать посреди города? — усомнилась я.

— Да вот сама пытаюсь понять! Сомневаюсь, что он забрел бы сюда самостоятельно. Скорее всего, он от кого-то сбежал, а следовательно, он еще и чужой!

— Мама, какие еще хозяева? Кто бы они ни были, ничего хорошего его у них не ожидает! Если бы он был им нужен, они бы давно его нашли! Вдруг, у него вообще мать убили, а щенков забрали неизвестно для чего? — закипала я не на шутку.

— Ладно, хорошо. Но как я его прокормлю-то? Обычно это настоящая мать учит своих волчат добывать еду! А мне что, его супами кормить прикажешь?

— Мам, ну пока он маленький хоть молоко ему давать можешь, а потом, когда подрастет, будешь покупать ему нормальную еду. Хотя, знаешь, води его в лес, я думаю если в нем сработают заложенные инстинкты, он сам должен научиться добывать себе пропитание, — признаться, в этом я немного сомневалась.

Конечно, многие скажут, что я поступаю глупо и безответственно, притаскивая домой волчонка и взваливая его на мамины плечи, но я полностью отдавала отчет своим действиям. Дело в том, пускай матушка и делала вид, будто уже привыкла и довольна своим образом жизни, порой я все чаще замечала в ее взгляде печаль и тоску.

В этом городе, а может, и всем королевстве, ей не начать новую жизнь и она это прекрасно понимала, однако, все равно приняла решение оставаться здесь ради меня. Дабы я смогла получить соответствующее моим способностям образование и осуществить свою мечту. Судя по всему, она приняла это для себя как очевидное и давно смирилась с этой мыслью. Хотя, когда я пыталась с ней поговорить на эту тему, она лишь отмазывалась, заявляя, что в другом королевстве мы бы не имели ничего, а тут у нее хотя бы есть друзья, и я смогу получить то, к чему всегда стремилась. Открыто втолковывать ей, что она фактически обрекает себя на пожизненный статус вдовы, я не пыталась. Каждый из нас отчетливо понимал истинные чувства и мотивы другого, так я точно знала — мама догадывалась, что я пытаюсь ей донести, но все равно для себя уже все решила.

В результате я оставалась ее единственной отрадой в жизни, той, кому действительно можно все рассказать, довериться или просто обнять. Даже подружки во главе с чересчур заботливой тетушкой Лидией зачастую не скрашивали ее день и могли быстро наскучить, и только я была той незаменимой, кто всегда ее поймет.

В последнее время меня все чаще посещала мысль, на что я обрекаю ее тут одну. Ко мне то и дело приходила унылая картинка, где мама сидела вечером одна и тихонечко плела свое очередное творение, а в глазах не отражалось больше никаких эмоций.

Зато теперь я была точно уверена, что это ей не грозит. Щенок будет хорошо отвлекать ее от грустных мыслей и не даст скучать. Потом мама наоборот обрадуется, что судьба подкинула ей такой непредсказуемый сюрприз и подарила нового члена семьи.

За мамину безопасность, по поводу того, что она как-никак будет находиться со взрослым хищником, я не переживала. Герионские волки были умными и благородными существами и, напротив, всегда держались обособлено от людей. Единственное, из-за чего они могли напасть — это семья. Если волк видит, что кому-то из его стаи угрожает опасность, то непременно нападет. Таким образом, мама воспитает себе не только отличного друга, но еще и верного защитника.

Да и пока меня не будет, я буду спокойна, что оставляю ее хоть под какой-то охраной. Конечно, я смогу время от времени связываться с ней по магическому зеркалу, но боюсь с тем режимом учебного дня, который мне предстоит, это будет выходить крайне редко.

'Эй, окстись, ты для начала поступи, а потом уже что-то загадывай! Еще не известно, что с тобой будет после вступительного поединка!' — дала я мысленный пинок своей самонадеянности.

Пока была погружена в свои мысли, мама уже давно заграбастала животинку и уложила к себе на колени. Щенок, словно впервые ощутив себя в безопасности, под легкие поглаживания, умиленно заснул.

— Вот видишь, он тебя уже любит! — сказала я, наблюдая за этой трогательной картиной.

Мама ничего не ответила, все так же продолжая легонько поглаживать малыша. Все ее лицо озарилось лаской, а глазки, кажется, даже заблестели от восторга. Можно было подумать, она сейчас стала матерью во второй раз

— А знаешь, когда мы сюда переехали и тебя еще не было, твой отец, чтобы мне не было скучно в его отсутствие, всегда предлагал мне кого-нибудь завести или начать разводить, — неожиданно тихо сказала она.

Моя улыбка, тут же исчезла.

— Мама, только, пожалуйста, не начинай заново, хорошо? — с опаской предупредила я ее, боясь, что мне снова хотят поведать очередную историю.

— И не собиралась, — фыркнула она. — Так, просто воспоминание...

— Вот зачем тебе надо было именно сейчас о нем упоминать? — жаловалась я на убитое настроение.

— А что тебя удивляет? Я.... — тут она замялась, а потом со вздохом продолжила, — В последнее время я все чаще вспоминаю его, то как он умер, все это...Ну не бывает так, понимаешь? Сколько существует случаев, когда элькаиры умирали от простой болезни? Да, наверное, раза три за всю историю! Я сама лекарь и заявляю, не мог он здесь ничем заболеть! Мы же, в конце-то концов, были здоровы?! За эти полгода весь город только и жужжал о том, что его смерть явно была подстроена! — повысила она голос, выплескивая на меня свои накопившиеся переживания.

В первые секунды я смотрела на нее с изумлением, не ожидала я, что разговор уйдет в такие степи:

— Мама, поверь, я тоже об этом часто думала, но согласись, мы же ничего не знаем. У нас даже догадок никаких нет, да и в диагнозе королевских лекарей негде было усомниться. Подумай, разве король оставил бы без внимания смерть своего главнокомандующего, а по совместительству еще и лучшего друга? Он наверняка уже проверил все возможные и невозможные версии! — старалась я разумно смотреть на вещи.

— Может быть ты и права, но все равно это странно, — волчонок, не оценивший маминых шумных реплик, недовольно заворочался, тем самым напоминая, что тут дети спят.

Стараясь как-то отвести маму от тревожных мыслей, я сказала первое пришедшее на ум:

— Знаешь, пока я еще здесь, я буду с ним гулять и помогать тебе. И да, кстати, его нужно как-то назвать! — пыталась я вернуть разговор на прежнюю волну.

— Барон, — сказала мама, причем сразу. — А сокращенно — Барри.

— Вот и замечательно, мне нравится, да и ему подходит, — обрадовалась я.

Больше мы не говорили, щенок так сладко посапывал, что не хотелось даже лишний раз шевельнуться, дабы его не потревожить. Однако, мне все же удалось тихонечко улизнуть.

Уже идя по лестнице к себе в комнату, меня внезапно насторожила мамина реплика: 'За эти полгода весь город только и жужжал о том, что это явно было подстроено!'

Сначала я не поняла, что меня смущает, пока не вспомнила, за сегодняшний день мне уже говорили подобное. Словно искра, в голове всплыли слова Кайлема: 'За вчерашний день я услышал много разных историй о тебе...Мне будет спокойней, когда я буду уверен, что провожу время не с потенциальной убийцей'.

Я даже остановилась, пораженная своей догадкой, неужели они...

Кажется, с моими резкими перепадами настроения скоро мне все-таки пропишут пустырник.

ГЛАВА 4.

Кайлем возвращался в дом Роланда и уже заранее представлял лицо помещика, когда вместо грозного воина короля, так внушающего авторитет с первой встречи, на порог явиться странный промокший мужик, который по виду сейчас напоминал обычного среднестатистического рабочего.

Так оно и случилось, вот только зрителей было больше аж на две пары глаз. Поначалу, дом встретил его тихой и все такой же мрачной атмосферой, но вскоре послышались шаги. В гостиную вошли два молодых элькаира, явно пребывающих не в самом лучшем настроении.

Вчера ночью мужчина слышал лишь голоса, но не видел самих обладателей. Близнецы, стандартные пепельные волосы ниже плеч, высокий рост и явно неплохая боевая подготовка. У одного из братьев Кайлем заметил на скуле легкое покраснение, видимо, оставшееся после вчерашних приключений.

'Великий воин Вильям, надо полагать, — усмехнулся про себя наемник. — Судя по всему, уже после похода к лекарю'.

Пусть их состояние явно было лучше вчерашнего, по кругам под глазами и унылым лицам, все еще можно было догадаться, что кое-кто до сих пор страдает от похмелья.

Впрочем, в этот раз они соображали получше и, подавив желание тут же заржать, все-таки нашли в себе силы учтиво поклониться.

Почти сразу же в гостиную вбежал и сам хозяин, вероятно, надеясь скорее сгладить первое впечатление от своих чад. Правда, едва увидев Кайлема, сам, на мгновение, лишился дара речи, но быстро сумел взять себя в руки:

— Эх, вот что значит королевская гвардия! — наигранно восхищался старик. — Они всегда будут выполнять свои обязанности, невзирая ни на что! Будь то хоть огонь, вода или сама мать-природа! Вы только гляньте на эту поистине уникальнейшую самоотверженность! — распинался он.