Урок для мужа, или как все обернулось против меня

Взглянула в глаза мужа. А они — серые, цвета грозового неба. Люблю грозу... За окном — ненастье, а я на подоконнике с любимой книгой и чашкой горячего чая. Тепло и уютно... Потянулась к его губам. Глаза почему-то сразу же закрылись, но так даже лучше. Прикосновение — легкое. Губы — теплые и нежные. Я не спеша обвожу их контур своими, сама того не осознавая. А затем — стон, и меня накрывает лавиной... В ней нет нежности, в ней — чувственность и страсть, которые тут же проносятся по всему моему телу, рождая непонятные доселе мне ощущения. И я уже не могу остановиться, да и он не собирается. Но все же я отрываюсь от него, приложив к этому неимоверные усилия.

— Засчитано, — произношу я непослушным голосом.

— Да, — хрипло соглашается Мэтт.

Вскочив, вручаю ему кристалл с просьбой передать Фоксу и ухожу. Точнее убегаю.

Трусишка — вот кто ты, Ари. И всегда была ею.

Всегда боялась осуждения. Сплетен. Поэтому с радостью восприняла отказ отца от посещения светских мероприятий. И сестру уговорила не закатывать истерику, мол, так лучше будет. А все вокруг недоумевали, как две молодые девушки могли отказаться от балов?! И что в итоге? Правильно, осуждали и сплетничали.

Перестала следить за собой, напялила эти ужасные очки, сменила красивую одежду на невзрачные водолазки и ужасные брюки. Все аргументировала удобством. Боялась повышенного внимания к своей персоне. А в итоге — смотрели косо и обсуждали все, кому не лень.

А до этого? Сколько было воздыхателей?! И только я могла умудриться при такой-то армии ни разу не поцеловаться! Опять же, боялась. Флиртовать — да милое дело, а вот что-то большее себе позволить — ни за что. Флирт — это флирт, это несерьезно. Флиртовать в таком возрасте можно с кем угодно и когда угодно. А вот поцелуй... это — следующий шаг, признание симпатии... Возможно, что именно этого и боялась.

Дружить в университете боялась со сверстницами. Потому что ждала предательства... А Байрон — совсем другое дело. С ним проще намного. Но вот опять же, долго не могла позволить перерасти нашему знакомству в дружбу. Невелик у меня опыт дружбы с противоположным полом. Да и трудно тогда было поверить в дружбу между такими разными созданиями, как мужчина и женщина. Тем более учитывая репутацию Бара...

Боялась не оправдать ожидания родителей... Преподавателей...

После смерти отца взвалила на себя всю ответственность за семью и боялась, что не справлюсь...

Теперь же я боюсь признать очевидное...

А не так уж и плохо у меня получалось не обращать внимания на все то, что обо мне говорили. Я стала научником. И не каким-то там рядовым, а очень даже хорошим, со своими идеями, которые кому-то все-таки нужны. Я не позволила своей семье умереть с голоду. Хотя, от голода мы бы не умерли, но дела наши значительно бы ухудшились. И друг у меня есть, хороший. А еще я снова стала прежней и впервые поцеловалась...

Так может, уже стоит перестать бояться?

Одним людям спать не дает совесть, другим — воспоминания, третьим — фантазии. А есть и такие, кого все вышеперечисленное вообще не тревожит. Как жаль, что я не отношусь к последним, иначе бы сейчас была выспавшейся и бодрой, а не тащилась, как неудачная жертва собственного эксперимента, в гостиную на завтрак с синевой под глазами.

— Доброе утро, милая! — хоть кто-то сегодня спал спокойно.

Но вместо того, чтобы порадоваться за мужа, я расстроилась. Это что получается, только мне не спалось из-за того, что случилось в лаборатории?! Кажется, сейчас от расстройства я перейду в состояние 'крушить все, ничего не жалея'.

Спокойно, Ари. День только начался, а ты уже на взводе. Оно тебе нужно?!

— Доброе, — произнесла я в ответ.

— Как спалось? — сама любезность.

— Хм, а по мне не заметно? — и, улыбнувшись, добавила: — Замечательно.

Мэтт лишь лукаво улыбнулся. И ведь все понял! Засранец! Да простит меня мамочка за такое словечко. Но он действительно засранец!

— И я замечательно. Кстати, Фокс выражает тебе свою огромную благодарность. И небольшую — мне, — так-так, он теперь постоянно будет напоминать о размере своей доли в этом деле? А нечего было самому предлагать! Я девушка честная, привыкла поровну делить выручку в таких случаях, но за такой вариант было бы глупо не ухватиться.

— Больше ничего не говорил? — сама не знаю, чего ждала.

— Нет, ничего, — и, подумав, успокоил меня: — Они ее найдут, просто им нужно немного времени.

— Жаль, что когда она приходила, я даже и не догадывалась о том, кем она является на самом деле, — тоскливо произнесла я. — Теперь-то ты мне расскажешь, что же она тебе сделала?

Тишина. Поднимаю глаза на потрясенного мужа.

— Эээ... Мэтт?

— Она. Была. ЗДЕСЬ?! — Оу. Мне нужно было ему об этом сразу сообщить, но я сомневалась в правильности своих выводов. А потом еще все завертелось-закрутилось. В общем...

— Я забыла.

— Забыла?! — затем он взял себя в руки и более спокойно поинтересовался: — И что же именно ты забыла мне рассказать?

— Эээ... Меньше месяца назад она заявилась в гости, вся такая доброжелательная и дружелюбная. Мы попили чай, и она ушла, — и чего я ему все не рассказала?

— Просто пришла и просто ушла? — недоверчиво спросил Мэтт.

— Ну, не совсем, — и, набрав побольше воздуха, я выдала: — Она рассказала о твоем проклятии, бывшей невесте и попросила быть осторожной. А потом... — я запнулась. — На меня в лаборатории пролилась кислота, я чуть не попала под повозку, ну, и по мелочи... Если бы не твой щит, то эта блондинистая интриганка добилась бы своего.

Мэтт сидел, как громом пораженный. Через несколько секунд вспомнив что-то, он неуверенно произнес:

— Блондинистая?

— Ну да. Белые волосы, голубые глазки, все остальное тоже прилагалось в полной мере. Если бы не то, что происходило со мной после этого знакомства, то я поверила бы в то, что ты и Ливия — старые хорошие друзья.

— Ах, Ливия... — Мэтт расслабился, но потом закрыл лицо ладонями и устало откинулся на спинку стула. — Как же я сразу не догадался...

— В смысле?! — теперь уже я взирала на него неуверенно. — Ты что, даже и не знал, какая именно женщина портит тебе жизнь?!

Муж потер глаза, затем сцепил руки замком на обеденном столе и посмотрел на меня. С упреком посмотрел.

— Конечно, знал! Просто не думал, что Ливия может быть с ней заодно... — и Мэтт снова о чем-то задумался.

М-да, все куда более запущенно, чем я ожидала. Кто знает, о чем еще он не ведает.

— Неужели даже Фокс не подозревал?

— Нет, иначе мне было бы известно, — Мэтт поднялся из-за стола и подошел к окну.

Он долго смотрел в окно, а я не спешила нарушить возникшую тишину, боясь прервать его раздумья. Затем, все также стоя ко мне спиной, он не спеша стал рассказывать.

— Ее зовут Элеонора. Элеонора Фулье. Ее семья иммигрировала к нам сразу после того, как был издан позволяющий это указ. На котором, кстати, настоял твой отец. Он тогда только-только стал политическим советником короля. А я еще был студентом, и меня выбрали Программой адаптации помогать им, — Мэтт помрачнел и замолчал.

Да, я помню этот указ. И еще помню решительно настроенного отца. Наше королевство всегда было закрыто для общения с внешним миром. Но с новым королем все изменилось. В первый же год его деятельности указы подписывались и обнародовались один за другим. Честно признаюсь, после этого наша жизнь улучшилась. Не так уж и хорошо быть отрезанными от всего мира. Вот только я до сих пор не смогла понять решение отца по поводу балов при такой-то политике.

Я встала и подошла к нему. Движимая непонятным порывом, взяла его руки в свои, обратив его внимание на себя, и подбодрила взглядом. Муж, улыбнувшись, снова повернулся к окну и продолжил:

— С Леоной, как она тогда себя называла, я подружился на удивление быстро. Ей на тот момент было шестнадцать. Первый бал, восхищенные взгляды всех мужчин от мала до велика, комплименты и повышенное внимание. А ее увлекала только магия. Именно на этой почве мы стали больше проводить времени вместе, — он снова замолчал, и я слегка сжала его ладони и немного придвинулась ближе. — Потом она поступила в университет, а я тем временем его закончил. И встретил Дебби...Она... была прекрасна. Извечная оптимистка, — Мэтт тепло улыбнулся. — Она была очень доброй, всегда готова была помочь. Ангел во плоти... Хотя на самом деле самый обычный человек. Я боялся даже смотреть в ее сторону, не то что заговорить. Считал себя недостойным. Но никого больше вокруг не замечал. Когда Леона узнала о моей одержимости, то пришла в ярость. Говорила, что мы с ней созданы друг для друга, а Дебби — это так, просто влюбленность. Пройдет, мол. Но я ее разочаровал. Сказал, что всегда воспринимал ее только как непутевую младшую сестренку и ничего более.

Внешне Мэтт был очень спокоен, вот только играющие на скулах желваки выдавали его состояние.

Никогда так не боялась произнести хоть слово. В этот момент чувствовала, что если хотя бы даже сделаю вздох, то он замолчит и не скажет больше ничего, настолько неприятны были для него эти воспоминания.

— Никогда не видел ее такой взбешенной. Пообещала мне, что я заплачу за свой отказ. Да как я, мол, вообще посмел отказаться от такой девушки?! Она же меня любила все это время, всегда была на моей стороне, поддерживала, все что угодно могла для меня сделать. Ну, много еще чего наговорила тогда неприятного. Затем ушла, хлопнув дверью. А потом и вообще пропала. Ее отец сказал, чтобы я не искал его дочь, ей нужно было остыть, подумать и смириться. И я послушался. Как оказалось зря, — Мэтт поджал губы.

— Она убила ее? — еле слышно прошептала я, придвигаясь еще ближе.

— Доказательств нет, но я уверен, что она. Обыграла, как несчастный случай... И ведь я поверил! — яростно воскликнул муж в сердцах. Его руки в моих ладонях дрогнули в попытке сжаться в кулаки, но он сдержался. — Но мой отец перед своей смертью рассказал, что к нему приходила Элеонора, просила прощения за все. Обезумевшая, сама на себя не похожая, винила во всем меня.

-Так все-таки никакого проклятия не существует? — забывшись, прошептала я.

Мэтт усмехнулся. Затем посмотрел на меня неверящим взглядом и весело поинтересовался:

— Неужели научники до сих пор верят в проклятия?!

Я густо покраснела. Не скажу же я, что была готова во что угодно тогда поверить!

— Не может такого быть! — муж рассмеялся и прижал меня к себе. Как приятно-то!

Я незаметно, пока он старался унять приступ смеха, воспользовалась ситуацией и потерлась щекой о его рубашку, вдохнув пряный аромат его кожи. Веду себя как дикая кошка, честное слово!

— Нет, есть одна обезумевшая, несчастная и готовая на все женщина, — отсмеявшись, печально произнес Мэтт. — Хуже всего то, что она действует не одна. И кто знает, возможно кроме Ли ей кто-то еще помогает.

— Ли? — сердце екнуло. Где-то я уже слышала это имя, вот только не могу никак вспомнить, где именно.

— Ливия. Неужели Байрон не называл при тебе ее Ли?

Ливия и Байрон?!

— Это та самая Ли, из-за которой он потом несколько дней не просыхал?! — удивленно воскликнула я.

— Да ты даже и не знала, как я посмотрю. На самом деле я не удивлен. За всеми девушками Байрона даже он сам не может уследить.

— Да он и нужды в этом не видит! Это же тот еще бабник!— возмутилась я.

А он снова рассмеялся. Непринужденно так. И я застыла, как завороженная, наблюдая за ним. И если улыбка заметно преображала его, то смех вообще делал похожим на беззаботного мальчишку. На мальчишку, в жизни которого еще не было потерь и разочарований. На мальчишку, искренне радующегося каждому прожитому дню. В такого мальчишку легко влюбиться...

Заметив мой взгляд, Мэтт затих. Затем, не отрывая взгляда от моего лица, одной рукой еще крепче прижал к себе, а другой прошелся вдоль позвоночника и зарылся в волосах, вызывая толпы мурашек. Я на мгновение прикрыла глаза от удовольствия, а открыв, сама потянулась к его губам.

— Как второй — не зачту, — хрипло пробормотал мне муж. — И вообще, инициатива в твоем случае — наказуема.

— Это еще почему?! — прошептала я в нескольких миллиметрах от его губ.

— Потому что, — железный аргумент. — А наказывать я буду по всей строгости семейной жизни, ибо не сдержусь.

Я откинула голову и взглянула в его глаза. Мои щеки покраснели, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Но, несмотря на эту недвусмысленную угрозу, мне все еще хотелось закончить начатое. И даже не важно, к чему это могло бы привести. Но взгляд Мэтта ясно давал понять, что этого не произойдет.

— У нас же договор, дорогая. Я, как порядочный мужчина, не могу его нарушить, — коварно произнес этот гад в лице моего мужа.

— А я могу? — с надеждой поинтересовалась я.

— И ты не можешь. Это же было двустороннее соглашение. Все равноправно и равнообязанно. Ну, конечно, кроме моей доли, — опяяять! Он что, таким образом меня вывести хочет?!

— Правильно, проникайся, — неправильно истолковав выражение моего лица, произнес муж. — А пока ответь на один вопрос. Ливия к тебе прикасалась?

Уже мысленно отказавшись от данного себе обещания покончить с вредительством, я начала припоминать тот день.

— Только на прощание за руки взяла и все.

Мэтт отодвинулся и взял мои руки в свои. Чувственно провел большим пальцем по внутренней стороне правой ладони, но стоило мне бросить на него возмущенный взгляд, он, как ни в чем не бывало, стал их рассматривать.

Когда он что-то еле слышно зашептал, левую ладонь сначала обдало холодом, а потом как огнем опалило. Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и увидела, как на коже проступает еле заметное очертание чего-то.

— Кольцо. Оно было на ее руке в тот день, — вспомнила я, присмотревшись внимательнее.

Уродливое, с большим грубым камнем насыщенно синего цвета, но в аккуратной золотой оправе. Я тогда подумала, что она одела его из-за цвета этого булыжника, иначе никак не объяснить такой выбор.

— Знаешь, Ливия посредственный маг с маленьким запасом сил, но достаточно хороший артефактор, — просветил меня муж, одной рукой держа мою ладонь, а другой проделывая какие-то смешные пассы над ней. — Мне нужно сначала понять, что она сюда понапихала, чтобы избавить тебя от этого.

И он вышел из столовой, оставив стоять с протянутой рукой и немым вопросом в глазах. А еще напомнил меня, когда становлюсь одержимой каким-нибудь очередным экспериментом. Так что я особо не удивилась.

Я до вечера просидела в своей лаборатории, занималась разработкой очередного препарата для Фокса. После обеда мне принесли от него письмо с благодарностью за столь быстро выполненную работу и с очередным интересным заданием. Вот над ним, конечно, придется попотеть серьезно. Хорошо, если и в этот раз мне поможет Мэтт, иначе буду решать эту непростую задачку очень-очень долго.

А захотел господин ищейка не что иное, как сыворотку правды. Ну, это он ее так наименовал. Я бы совершенно иначе назвала, но суть не это. И я так полагаю, что она ему нужна не только для дела с Элеонорой. Опять же, неужели маги сами не могут вытянуть все сведения из человека? Если так, то они и правда не такие уж и всемогущие, как хвастались некоторые на втором годе обучения.