Проклятая дочь

— Ну, так и нечего на меня наезжать. У меня может стресс и моральное потрясение, — фальшиво возмутилась я. — Все, я хочу побыть одна, так что на выход.

Пристыженные напарники уже направились к себе, когда их остановил оборотень.

— Вы не замечали в последние дни ничего странного? — несколько напряженно поинтересовался он у всех троих.

Парни пожали плечами, а я ненадолго задумалось, что он считает 'странным'? Он же телохранитель, как бы.

— Ну, у меня в последние три дня ощущение, что кто-то недобрый следит за мной. От этого мурашки по коже, но больше ничего такого я не замечала.

Оборотень кивнул и... направился к моему кристаллу связи! Вот наглость! Их же заряжать безумно дорого! Хотя... если я сама научусь заряжать кристаллы, то ладно. Но когда это еще будет. Грр, наглый, расточительный, невоспитанный, облезлый кошак!

— Риа, давно хотел сказать, тебя отец давно приглашает к нам на обед, — промямлил Рис.

Я даже удивилась — на балу герцог упорно делал вид, что не признал меня. А тут вдруг на обед. Да чтобы я явилась на вражескую территорию и без защиты? Я похожа на идиотку?

— Не, передай ему, что я не могу.

— Почему?

Смертельно больна. Не, лучше выхожу замуж и беременна. Уехала по делам Университета? Ушла в монастырь?

— Придумай что-нибудь! Кто из нас аристократ и спец по отмазкам, а? — не выдержав, огрызнулась я на брата.

Оборотень, закончив свой разговор, присоединился к усиленному мозговому штурму. Озадачив Риса и Рета проблемой избегания встречи с герцогом, я пыталась придумать куда деть оборотня, да так, чтобы выжить.

— А почему ты так не хочешь видеть герцога, хозяйка? — пристроился двуликий ко мне под бок. А когда я попыталась отодвинуться, то еще и обнял.

Да что он себе позволяет?

— Потому что он мой отец. Убери руки, кошак! — возмутилась я.

Снежок демонстративно вздохнул и отпустил меня. Я же метнулась к Рету и Рису и втиснулась между ними.

— Ну, это ни для кого не секрет. Я не глухой и слушал все слухи, которые, кстати, герцог и не пытался остановить. Но это не ответ на мой вопрос. Почему?

А действительно, почему? Ведь я его даже не знаю. Может это была единственная ошибка, когда он выгнал маму и меня. К тому же, это довольно глупо — расстаться с женой из-за рождения ребенка, подозрительно не похожего на отца. Должно было быть что-то еще, что-то грязное и неприятное, но такое волнующее и любопытное! Обожаю загадки и головоломки! Типа мозаики, кубик-рубик... главное чтоб для детей от трех до пяти.

— Может, потому что я его опасаюсь?

Все мои трое собеседников посмотрели на меня как на убогую, которую родители часто роняли головой об пол. С размаху. С третьего этажа.

— Сестренка, поверь — отца тебе незачем опасаться. Он тебя сам боится до дрожи.

Чувствую, не доведут эти парни меня до добра. Еще немного и стану придурковатой истеричкой. И дадут мне кличку Мери Сью.

Глава 8.

— Подъе-е-ем!!!! Солнце встало и ты встава-а-ай!

Этот вопль заставил меня... нет, не подпрыгнуть — взлететь. Кошак (а именно он устроил мне эту побудку) злобно заржал и удалился на кухню, велев мне, через пять минут быть готовой. Пробормотав что-то невнятное, я лишь завернулась в одеяло как гусеница в кокон, сладко причмокнула и снова заснула. И это результат упорных недельных тренировок. А еще через недельку я и просыпаться перестану.

— Ты еще не встала?! — возмущено завопил вернувшийся Снежок — Ну все, я перехожу к запрещенным приемам!

Услышав это, я поняла, что пора линять, поэтому сцепила зубы, и рванула прочь, не расставшись с одеялом.

— Так, гусеница, заканчивай балаган и иди завтракать — у тебя сегодня долгий день. Встреча с отцом как-никак.

Ответить я ничего не смогла, так как эта зараза схватила меня за пятку, и вздернул вверх. Я взлетела аки пташка, умудрившись расстаться по дороге не только с одеялом, но и ночной рубашкой, оставшись лишь в нижнем белье.

— Ничего себе... — пробормотала я, пытаясь прикрыться от нахального взгляда.

— А то, — самодовольно похвастался он. — Я этот способ отрабатывал на сотнях милых барышень. Отработан и запатентован, так сказать. Причем я еще пощадил твою скромность.

Я даже не удивилась. Правильно Рис сказал, что настоящему коту и в сентябре март. Еще немного и мой хвостатый приятель наплодит кучу своих маленьких котят во всей округе.

— Ну а теперь, когда я проснулась, может, ты поставишь меня на пол? И заодно оденешься! Я тебе одежду покупала для того чтоб ты ее носил не только на улицу, извращенец! — все еще сонно, а потому тихо отчитала я его.

И тут дверь в мою спальню распахнулась. Я ожидала увидеть беспардонного Риса или равнодушного к женскому телу Рету (нет, он не гей, он просто будущий ученый), но не его!

— Донюшка, сероглазка моя, я тебе гостинчиков от мамки привез, — громогласно возвестил о своем приезде мой отчим. — Опля, какая мазурка... Ну что, поганец, жениться будешь на моей донюшке? Или похороны за мой счет?

С тихим ойканьем Снежок поставил меня на пол, аккуратно поправил мне и себе волосы и очаровательно улыбнулся.

— Жениться. Риа, представь нас, пожалуйста.

И тут я поняла, что во мне разбудили стерву. Теперь можно сказать, что та терпеливая в меру скромная девушка с довольно хорошим самообладанием скорбно вздохнула и мирно закопалась в могилку. В конце концов, правильно говорят, что когда женщине обламывают крылья, то приходится летать на метле.

— Да я скорей всех своих родичей со стороны родного папочки расцелую, чем выйду за тебя замуж, мерзкий, самовлюбленный, беспардонный, отвратительный выхухоль! Уж лучше жабу поцелую сотню раз! Я тебя вообще терпеть не могу! Подкинули оборотни проблему на шею! И как только в силу войду, уничтожу царство к чертовой бабушке, чтоб больше такого 'счастья' как мне привалило, никому не досталось!

Свои тихие, но эмоциональные слова я подкрепляла увесистыми тычками. Оборотень каждый раз ойкал и пятился, пока, наконец, не спрятался за спину моего хихикающего отчима.

— Смешно тебе, папенька? — сладко пропела я.

Ни мало не смущаясь, он поднял вверх руки, показывая, что сдается.

— Ну что ты, донюшка. Радуюсь, что ты себе такого жениха подцепила. Тихий, покладистый, руки не распускает.

— Да он просто притворяется! Мерзкое, противное создание! Я ему сейчас хвост выдеру, ужи обрежу и... Что ты ржешь? Вон из моего дома! Чтоб впредь ко мне даже на расстояние полета стрелы не приближался!

Обойдя отчима, я снова накинулась на оборотня, подгоняя его к выходу и успокоилась лишь когда выгнала его на лестничную площадку и захлопнула входную дверь, тут же закрыв ее на все возможные замки.

— Но я же голый! — донесся до меня приглушенный дверью крик возмущенного кошака.

— А это больше не мои проблемы, — отшила я его, и с чувством выполненного долга направилась в кровать, намериваясь еще часик подремать.

Только я не учла, что мой отчим здесь, а он не дурак повеселиться, и такую ситуацию без комментариев не оставит.

— А твой жених там не замерзнет? Вдруг заболеет?— с обманчиво мирной улыбкой поинтересовался папенька.

— Не смею надеяться на такое чудо, — огрызнулась я.

— А жених вроде не плохой...

Ну все, я предельно злая.

— Никакой он мне жених! Он просто мой бывший телохранитель, который совсем распустился и отбился от рук! Видеть его больше не желаю — всю жизнь мне отправляет, проклятое чудовище! Пусть только попробует вернуться, я ему проведу полную депиляцию воском, чтоб ни единой волосинки в обоих обличиях не осталось!

Отчим засмеялся тем самым искренним, громогласным смехом счастливого человека, который я так любила. Все-таки он у меня чудо — абсолютно не испорченный и добродушный человек, что особенно удивительно при таких габаритах великана.

— Спокойней, донюшка. Ты всегда была такая выдержанная, настороженная, как будто готовая к нападению. Я рад, что ты начала оттаивать. И вообще, про женитьбу это я так, ради шутки упомянул. Кто же знал, что твой кот, о котором ты так много писала, воспримет все всерьез! Да еще и поругались вы. Ох зря, тебе охрана скоро понадобится, чует мое сердце.

— Сама справлюсь. Ты же знаешь, я сильная. Забудь про этого кота, расскажи лучше как там все.

Одетая в дурацкое платье с кринолином и кружевами, причесанная как настоящая аристократка, я в самом мрачном расположении духа собиралась на обед с отцом. Отчим уже убежал по своим торговым делам, поцеловав на прощание в макушку и пожелав удачи. Рет и Рис уже должны ждать внизу, в экипаже, чтобы сопроводить меня как агнца на заклание, а оборотень куда-то пропал. По крайней мере, когда я проверяла последний раз лестничную площадку, его там не было. Может, у кого-то из парней отсиживается?

Последний раз тяжко вздохнув, я подхватила полагающуюся к наряду 'истиной леди' сумочку и пошла на выход. Но на пороге меня остановило умиляющее зрелище — за дверью сидел мой Снежок. Трогательно прижав ушки к голове, и держа в зубах несколько потрепанных роз, он смотрел на меня такими жалобными глазами, что ни одна бы женщина с материнским инстинктом не устояла!

— Я тебя впущу только если ты пообещаешь вести себя прилично, — смилостивилась моя персона над несчастным котом.

Оборотень усиленно закивал, но в распахнутую дверь протиснулся лишь для того, чтобы бросить розы и подхватить свой поводок.

— Хочешь пойти со мной?

Он снова кивнул, и тут в мою голову пришла замечательная идея о том, как отомстить ему за все мои потрепанные нервы.

Через десять минут я спустилась к ожидающему меня экипажу в компании самого несчастного кота в мире, украшенного розовым бантом на макушке, несколькими ленточками на хвосте и замечательной розовой балетной пачкой с блестками. Напарники, увидев это великолепное зрелище, сползли по стеночке, рыдая от смеха. Снежок с царским величием запрыгнул в экипаж и сделал вид, что все это его не касается.

— Риа, сестренка моя любимая, чем же так провинился перед тобой Снежок, что ты поступила с ним так жестоко? — ненавязчиво поинтересовался Рис.

— Вякал не по делу, — намекнула я, заставив их заткнуться.

Оборотень жалобно вздохнул и, дождавшись пока я сяду, подлез головой под руку, намекая, что ему срочно надо почесать за ушком. А вскоре и вовсе улегся, положив голову мне на колени.

— Ну что, ты готова встретиться со своими родственниками? — Мягко спросил Рет, настроившийся кинуться меня успокаивать.

— Готова. Все эмоции, отпущенные мне на сегодняшний день, я уже истратила.

Парни покосились на оборотня, млеющего от незамысловатой ласки и что-то для себя решив, отстали от меня. Шикарный, но немного мрачный особняк, произвел на меня странное впечатление — с одной стороны восхищение и детское желание быть принцессой в подобном замке, а с другой — настоящий ужас от подобной перспективы. В этом доме нет ни тепла, ни уюта.

— Добро пожаловать домой, сестренка, — немного нервно произнес Рис, пытаясь выглядеть хозяином положения.

— Мне кажется, что ты нервничаешь еще больше, чем я. Что-то не так? — поинтересовалась я у Риса, оглядывая себя и стряхивая с платья шерсть оборотня.

— Мачеха приехала. И она была не в восторге от новости о твоем появлении, — признался он.

Вот это поистине плохая новость. Знала бы — не приехала на этот обед. Мало того, что он не на нейтральной территории, так еще и в кампании с этой акулой и, скорей всего, ее отпрысками — мелкими пираньями.

— Не переживай. Пока мы вместе, мы со всем справимся, как говорит магистр Алистор.

И я смело шагнула к парадной двери, которую тут же распахнул услужливый слуга. За мной верной собачкой просеменил Снежок, раздраженно дергая хвостом и пытаясь сбросить ленточки. Я злорадно ухмыльнулась, вспомнив, что привязала их крепко-накрепко. А было бы время, я бы ему еще и маникюр с педикюром сделала. И бигуди бы накрутила.

Расторопный лакей принял у нас одежду, а дворецкий проводил в столовую, проведя мимо шикарной гостиной и большей обеденной залы. Роскошно обставленные комнаты подавляли своим величием и торжественности, но не создавали чувства жилого дома. Все это слишком помпезно и вычурно, как в музее. Я бы здесь жить не смогла.

В маленькой, семейной, столовой нас уже ждали. Возле камина стоял герцог с бокалом вина и о чем-то беседовал с женщиной, в которой я сразу признала его третью жену. Рядом с ними, стоит Ульрих, со скучающим видом выслушивающий еще одного представителя клана дель Рейхс, которого я опознать не смогла. Но судя по возрасту он, скорей всего, брат герцога. На диванчике в дальнем углу расположились две девушки-близняшки, оживленно о чем-то болтающие. Почти вся семейка в сборе.

Расправив плечи, я с надменным видом встретила взгляды родственников — настороженные, восхищенные, откровенно неприязненные.

— Мистрис Эрриха, для меня честь принимать вас в своем доме, — тут же подошел ко мне герцог и поцеловал руку. — Желаете что-нибудь выпить перед обедом? Могу предложить замечательное вино с наших семейных виноградников.

Он явно пытался угодить мне, расположить меня к себе. Но зачем ему это? Почему мне это поведении кажется подозрительным?

— Нет, спасибо. Может у вас найдется немного сока? Сегодня на удивление жаркий день, — вежливо ответила я, мысленно твердя себе, что есть только три темы для светской беседы в имперском аристократическом обществе — погода, лошади и... не помню. Да уж, позабылись уроки этикета

— Вы совершенно правы, в это году осень выдалась теплой и сухой, что обещает нам хороший урожай. Но не думаю, что молодой магичке будет интересно слушать старое брюзжание сельского жителя, — сыронизировал герцог.

Тоже мне, сельский житель! Еще бы сказал, что он — крестьянин!

— Позвольте выразить вам мое восхищение, Эрриха — склонился в поклоне Ульррих, целуя мне руку.

Вздрогнув от отвращения, я все же мило улыбнулась и спрятала руки за спину, от греха подальше. Человек я не брезгливый — всякую гадость в жизни приходилось держать, но такая мерзость — первый подобный опыт. И чувствую, что не последний, а значит придется привыкать.

— А ты, значит, и есть та мерзкая бастардка, о которой все говорят, — вдруг выдала одна из близняшек, подходя к нам.

Интересно, если свернуть одной из сестер шею, вторая тоже умрет? О, светлоликая, как же я зла

— Хадиса, немедленно извинись перед мистрис Эррихой, а после этого отправляйся в свою комнату, — выговорил ей герцог злым голосом, покрываясь бордовыми пятнами.

— Не стоит, герцог. Я отвечу на этот вопрос. Я, юная леди, родилась в законном браке, чего не скажешь о вас. И о вашей сестре, соответственно.

Очаровательно улыбнувшись, я мысленно представила, как привязываю этих девиц к столу, обмазываю расплавленным воском и покрываю бумагой, а потом резко сдираю все это вместе с волосами, после чего обмазываю клеем, обсыпаю перьями и отправляю в императорский дворец голышом.

— Сестренка, у тебя такое мечтательное выражение лица, что я начинаю паниковать, — вмешался в мои фантазии Рис.