Опасная черта

— Я позволю себе всё же заметить, что в этом заведении свободна только одна комната, — криво улыбнулся белобрысый.

— Что Вы, глубокоува.... нет, меня учили не врать, Ваша светлость, Вы же уступите эту комнату мне. — произнесла я утвердительно, заставив муженька заткнуться на несколько мгновений от такой беспардонности.

— И где же, позвольте, тогда ночевать мне, следуя Вашей прихоти? — наконец-то спросил муж, отошедший от моей наглости. Очень хотелось выдать ему, что он вполне может найти на празднике дуру, которая пустит его на постой не только в избу, но и в кровать, но я сдержалась. Не понимаю, чем он меня так раздражает. Обычно я терпимее к людям. Что-то, похожее на совесть шевельнулось во мне и начало больно покусывать.

— Вы правы, Ваша светлость, что разозлились на меня — смиренно начала я. — Но я никогда не была на этом празднике и мне действительно очень хотело бы увидеть всё своими глазами. Я, естественно, не имею права настаивать, если учесть, что нам негде ночевать без неудобств для обоих. Мне не хотелось Вас ставить в неловкое положение и раздражать своими нелепыми требованиями, — закончила я примирительно.

Герцог ещё немного посверлил меня требовательным взглядом, надеясь докопаться до моих потайных мыслей. В этом нелёгком и неблагодарном деле я могла пожелать ему только удачи — я и сама себя часто не понимала, куда уж ему. Искать во мне логику так же бесполезно, как и в любовных романах. Те, кто этим страдают, нуждаются в квалифицированной помощи, если не сказать чего похуже. Так что если муженёк найдёт у меня в голове что-то ценное или нужное, то пусть скажет, я с удовольствием послушаю. Хотя пусть только не сильно настойчиво ищет, а то можно такое откопать, что потом сам не рад такой находке потом будет.

— Лери, я понимаю и даже могу войти в Ваше положение, — наконец-то решил осчастливить муженёк меня своим решением, — и я согласен даже остаться на этот вечер, но вот только вопрос с ночёвкой придётся решать Вам.

В это мгновенье в его глазах блеснуло что-то такое хитрое, что я насторожилась. И не зря.

— Я предлагаю Вам поделить комнату на двоих, — продолжил он. — Нам, скорее всего, придётся прибегать к этому не раз в нашем путешествии.

— Почему же? — решила спросить его я.

— Лери, наверное, было ошибкой не обговорить заранее некоторые нюансы, но времени на подготовку у нас собственно и не было, — улыбнулся он, но меня никак не успокоило его добродушие.

— Да, Вы правы, — решила и я не выбиваться из рядов покладистых и вежливых, — всё произошло несколько спонтанно.

— Именно. Иногда и дальше не будет возможности взять отдельные комнаты, а в некоторых случаях Вы и сами для собственной защиты попросите меня представиться Вашим супругом, а в таких вот случаях принято размещаться вместе, чтобы не вызывать ненужных вопросов и не привлекать нездоровое внимание, — пожал он плечами, объясняя вроде бы элементарное, но хитринки в его глазах заставляли меня напрягаться и искать второе дно в его рассуждениях. Я решила не лезть в бутылку и просто принять его слова без оценки. Разберёмся.

— Что ж, Вы правы, — мою покладистость можно было намазывать на хлеб вместо масла, такой осязаемой она казалась даже мне, — давайте тогда привыкать к неудобствам путешествия уже сейчас. Спасибо, Ваша светлость, что Вы пошли навстречу моим желаниям, — как можно любезнее выговорила я.

— Что Вы, лери, я иду навстречу и собственным желаниям, — как-то уж очень довольно произнёс титулованный гад эти двусмысленность и тут же добавил, — ведь исполнение монаршей воли для меня крайне важно. И чтобы поддержать эту легенду о муже и жене предлагаю перейти на неофициальное общение. Меня зовут Гинваэль, — муж легко склонил голову, как бы представляясь заново. — Вы можете называть меня Ги.

— Меня зовут Аэлита, для просто общения Вы можете называть меня Литой, — я цепко следила за его реакцией и его слегка расширившиеся глаза и поджатые губы не прошли незамеченными.

Ничего, дорогой муж, тебя ждут и другие открытия. Погоди немного.

Глава 6

Я не хочу от счастья умирать!..

Мне изо мной же созданного рая,

Как ни прискорбно, надо удирать!..

Л. Филатов 'Новый Декамерон, или Рассказы чумного города'

Всё, что я знала об Осеннем Благославении, можно было ужать до нескольких предложений, похожих на выдержку из энциклопедии: народный праздник после сбора урожая, посвящённый Богам, на котором пары находят друг друга и получают благословение Богов. Фая ещё немного рассказала об обычаях, но от местности к местности ритуалы разнились и были скорее интересны фольклористам, чем мне, старающейся понять этот мир и принять его как своё неизбежное будущее.

Кстати, о неизбежном. Номер на постоялом дворе оказался не так уж плох: большой, с двумя сдвинутыми в одну кроватями, которые мы бодро сразу же растащили в разные стороны. Такие вот номера не были редкостью и я порадовалась, что и в этот раз нам повезло. Да отгородить можно будет перегородкой, скрывающей сейчас лохань для мытья. Всё не так уж и страшно, если рассудить трезво.

Мы договорились не стеснять друг друга и на праздник отправиться порознь. По-моему, его светлейшая заносчивость была не в восторге, но говорить мне и слова поперёк не стала, за что я ему была безмерно благодарна. Он первым переоделся и покинул нашу комнату, прихватив один из двух ключей. А я просто сменила мой неприметный зачарованный плащ на тёплую шаль, которую повязала так, как здесь принято носить: накинутой на плечи и накрест перехватывающей грудь с узлом на пояснице. Так вот накинутый платок показывал, что носящая его не связана никакими обещаниями и только тот, кто по сердцу мог бы обнять и ослабить узел на талии, заставив свисать обе половины шали. Если бы я накинула его свободно на плечи, то показала бы тем самым, что уже обещана, а одна перекинутая через плечо пола означала помолвку. Накинутую же на голову шаль носили замужние женщины.

Странный немного, но вполне понятный код для остальных. С этим я разобралась ещё во времена странствования скоморохом, при дворе эти условности простого народа не соблюдали. Волосы я собрала вверх так, как было принято в этой местности, что сделало моё лицо каким-то простецким и немного чужим, но мне понравилось — меньше буду выбиваться из толпы.

Осторожно выглянув за двери, я не заметила никого и выскользнула на чёрную лестницу. На улицах раздавался смех и музыка, то тут, то там раздавались приветственные возгласы. Воздух был наполнен запахами жаренного на вертелах мяса, калёных каштанов и свежей выпечки. И хотя я была сыта, но тут же почувствовала желание пройтись по лавкам с едой. Если столько есть, то через меня будет проще перепрыгнуть, чем обойти, так что не стоит увлекаться. Вечер был безветренным и прогретая солнцем земля щедро отдавала накопленное за день тепло.

Уже несколько часов я с удовольствием бродила от лавки к лавке, рассматривая нехитрые украшения и одежду, пробуя местные напитки и слушая песни скоморохов, которых я одаривала монеткой, помня о своих похождениях. Сегодня они зарабатывают хорошо, а что будет завтра и в лютую зиму, то только Богам и известно.

Постепенно смеркалось и люди уже не бродили хаотично, а целенаправленно двигались к околице, на которой высились огромные связки хвороста, дожидающиеся ночи, чтобы их зажгли и снопы искр могли взметнуться в тёмный бархат небес.

Перед огороженным пространством стояли лавки жрецов, продающих за символический медяк колечки, освящённые в храме. Такие вот колечки нужно было обнести вокруг костра три раза, а потом бросить на землю. Если суженый был недалеко, то кольцо катилось к нему под ноги, где и останавливалось. Забавная традиция, которую исполняли как девушки, так и парни. Парни подмигивали своим зазнобам, пряча купленное у жрецов, а девушки, сбившись в кучки с подругами, перешептывались, подталкивали друг друга локтыми и сверкали белозубыми улыбками, ослепляя своих избранников. Беззаботность, предвкушение, радость... они были разлиты в воздухе. Как давно я не чувствовала таких чистых эмоций. При дворе чувства были подчинены разуму и расчёту, их не было принято выказывать, на все случаи жизни существовали правила поведения, сплетающие клетку для участников спектакля под названием 'Жизнь высшего света'. Я опять поймала себя на том, что хочу стать частью вот такой незатейливой жизни. Вот и я не выдержала, поддавшись всеобщему веселью, и купила простенький тоненький ободок из меди, похожий на наши обручальные кольца. Пусть это только иллюзия принадлежности к этим людям, пусть.

Перед ещё не зажжёнными кострами появился старик, одетый в жреческую одежду, и поднял руку вверх, призывая к тишине.

— Славьтесь Боги! — поприветствовал он толпу и в ответ раздался нестройный хор голосов, повторивший традиционное приветствие.

— Пусть сегодня ночью огненная нить соединит предназначенные друг другу сердца, — произнёс старик и опустил факел к первому костру. В ответ раздался оглушительный восторженный крик.

Что и это вся торжественная речь? Хм, если краткость — сестра таланта, то перед нами выступал гений.

Начались танцы вокруг костра и я с удовольствием присоединилась, прокружившись положенные три раза и покинув вместе с остальными круг, чтобы бросить кольцо на землю. До последнего мгновения я, даже видевшая уже множество проявлений магии и даже немного привыкшая к этому, всё же ожидала, что кольца просто упадут или прокатятся пару метров до ближайших кустов. Так в общем-то и было, но моё кольцо, как и несколько других, неожиданно блеснули золотом и покатились, оставляя за собой золотую путеводную нить, которая затухала сразу же за следующим ею человеком. Во мне боролся заядлый скептицизм пионера и детская вера в Деда Мороза, принёсшего мои первые акварельные краски, именно на которые я с вожделением смотрела на витрине, когда мне было от силы годика три.

Теперь же, как осёл за морковкой, я шла по ниточки, не замечая ничего перед собою, пока не упёрлась лбом во что-то довольно твёрдое.

— Нери, я надеюсь, вы не ушиблись? — проворковал голос надо мною. Голос, который я отлично знала. Муж! Моему прыжку могли бы позавидовать многие спортсмены, вот так, без подготовки отпрыгнуть на пару метров.

Муженёк выглядел обычным зажиточным горожанином. В нём ничего не выдавало благородного лера, кроме, пожалуй, слишком уверенного и прямого взгляда и не слишком мозолистых рук. Не узнал, значит. Что ж, это неудивительно в таком виде ночью, а и я изменилась за три года и не являюсь больше тенью или скелетиком. Ну и хорошо, что так повернулось.

— Нет, нер, я просто смотрела только себе под ноги, чтобы не упустить кольцо, — ответила я и только теперь заметила, что кольцо наворачивало круги вокруг мужа. Мне только мигающей неоновой вывески со стрелкой, указывающей на счастье всей моей жизни, не хватало для полного удовлетворения. Это просто издевательсво, а не праздник.

Проследив за моим взглядом, муж хмыкнул и поднял кольцо, которое сразу же заблестело золотом и по нему пошла вязь символов. Вчитавшись в написанное, муж пробормотал:

— Как их может быть две? Разберусь.

Он поднял на меня глаза и улыбнулся:

— Милая нери, как я вижу, Вы не связаны пока ни с кем словом? — улыбка мужа была самой приятной, но меня так не проведёшь. Этот кобель решил ловить момент, а я решила делать ноги, чтобы не дать ему ничего поймать.

— Не могли бы Вы показать мне кольцо? — попросила я невинно.

— А Вы умеете читать? — удивился благоверный, протягивая мне медь, светившуюся золотом, но померкшую в моих руках до тусклого блеска. Что ж я его понимаю: читать и писать могли не все и не из-за недостатка возможностей обучения, вот об этом как раз-то Ран позаботился, а просто часто не видели особого смысла.

— Нет, что Вы, — отнекалась я, — я дядьке своему хотела показать. Вот он умеет и всем соседям читает.

— Что читает?

— Морали, — пожала я плечами. — Он мне заместо отца, с тех пор как родители от лихорадки померли, — вдохновенно врала я, чуть было не сказав про кузнеца, сеновал и светлую любовь, но сумела сдержаться. — Мы туточки живём, на соседней улице. Я за дядькой сбегаю. Погодите чуток, я туда и обратно мигом, — стрельнула я в него глазами и пока он не опомнился и не задался вопросом, куда и зачем мне нужно идти, я сбежала. Туда и обратно, как же. Только туда, туда и туда, а обратно — дур нет.

Быстренько забежав к нам в комнату я переоделась, привела себя в порядок и повязала голову платком, скрывая лицо. Юркнув в постель, я наконец-то решила рассмотреть кольцо и чуть не подпрыгнула на месте. Оно стало золотым и по нему шла вязь из слов: 'Любовь до гроба и за ним'. Нет, Боги здесь определённо с извращённым чувством юмора. Я повесила кольцо на цепочку, на которой уже была родовая реликвия муженька. Если так и дальше пойдёт, то в речку мне лучше не соваться — камнем пойду ко дну с таким грузом на шее.

Кстати, а на ком теперь муженёк думает жениться: на незнакомке, свиснувшей реликвию, или на селянке, жаждущей большой и светлой? Или он решит завести гарем, чтоб не заморачиваться выбором? Представила себе, как буду бегать переодеваться, вживаясь в очередной образ: нет, таки скоморошество — это не профессия, а призвание и судьба, ведь даже в гареме, хм, в браке от неё никуда не деться.

Постепенно я задремала, а когда проснулась, обнаружила, что всё ещё одна в комнате.

Что-то муженёк долго не идёт. Неужели ждёт меня там, где я его оставила? Мысленно я аж присвистнула, это ж надо, какой он стойкий. Он там случаем корни не пустит в ожидание? Или он подался искать меня под чужими одеялами, да сам там и сгинул в неравной борьбе с какой чаровницей. Почему-то мысли о возможной измене взволновали меня. Пока я пыталась разобраться, с чего бы это мне так нервничать из-за чужого в общем-то человека, я окончательно проснулась и расслышала приглушённые голоса в коридоре. Тихонько подкравшись к двери, я прислушалась.

— ...не знаю, — раздался незнакомых мужской голос с раболепными интонациями.

— А что ты знаешь? — прорычал муж. — Неужели сложно найти одну девицу, живущую с дядушкой?

— Помилуйте, Ваша Светлость, но у нас таких сроду не было, — пролепетал голос. — Я всех у нас знаю. Живу уж который десяток лет в селе, а половина дворов мне роднёю приходится. Обманула вас какая-то приезжая вертихвостка. Вы бы посмотрели, не украла ль чего у Вас, а то всякое случается.

Раздались шаги мужа и я белкой метнулась в кровать, не забыв поправить сбившийся платок. Дверь отворилась и муж зашёл в комнату, за его спиною маячил хозяин постоялого двора.

— Лита, ты не спишь? — негромко позвал муж.

— Ги, что случилось? — вскинулась я, делая вид, что перепугана со сна. Говорила мне мама, что во мне гены бабушки-артистки есть, а я не верила. Зря.

— Дорогая, ты когда вернулась обратно? — спросил муженёк, исправно играя роль мужа перед трактирщиком.

— А я и не выходила сегодня, — пожала я плечами, с внутренним удовлетворением наблюдая, как у мужа удивлённо расширяются глаза.